Вадим богатырёв саги старого леса ангарск – 2006 г
| Вид материала | Документы |
- Литература древней греции > А. Литература периода классики: Гомер "Илиада", 193kb.
- Темы: Премьера сериала «Гордость» Вадим Тихомиров о новой программе «Мужские игры», 210.71kb.
- Как бы рассказали "Красную шапочку", 206.77kb.
- М. И. Стеблин-Каменский исландские саги (Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973., 226.4kb.
- А. Н. Островский последняя жертва, 774.58kb.
- Урок в 4 классе «Мир вокруг нас» по теме «Жизнь леса», 64.51kb.
- Тунгусский феномен (инсценированный рассказ) Действующие лица и исполнители: Вадим, 78.51kb.
- Урок путешествие по курсу «Окружающий мир», 140.57kb.
- Новости недели, 221.37kb.
- Холм Большого Будды, где сможете повязать амулет у монаха. Услышите рассказ, 149.74kb.
Здесь хорошо живут говоруны –
говорунам удобно и не пыльно
в лучах демократической страны.
Иду, как в храм. Собранье многолико.
Ораторы – экспрессия и блеск!
Вдруг я вскочил и ярко прочирикал
и в каждой клетке ощутил прогресс,
и в каждом нерве – радостное жженье,
в бровях – философический напор.
Какая сладость словоизверженья!
Какой большой, серьёзный разговор!
IX
БЕЛЫЙ КОРАБЛЬ
«…Я матрос корабля и бегу, словно ветер,
и вдоль борта спускаю солнечный трап:
– Люди родные – планеты несчастные дети!
Поднимайтесь скорее на белый корабль!»
СТУДЕНТКИ СЛУШАЛИ БАХА
Костёл поднимал над вечерним кварталом
костлявые, гордые плечи свои:
в груди у него зазвучали хоралы –
мелодии Неба и плачи Земли.
И пусть еретичны цветастые платья
и чёрные крылышки модных ресниц:
девчонок глаза –
глаза Богоматери,
в них слёзы сверкали, как вспышки зарниц.
И в этих глазах, удивлённых и милых,
я видел тревоги и розовый сон,
я видел надежды грядущего мира,
все долгие скорби минувших времён…
А после гобои трагично молчали
и нежная скрипка лежала без сил…
И было церковно в готическом зале,
вахтёр, как столетья, плафоны гасил.
ОБЫВАТЕЛЬ
первое стихотворение
Вот идёт он – человечек,
человечек расторопный,
жалкий он потомок предков,
без святой лучины жизни.
Мелкая душа довольна
всем, что нажито покорно,
но грызут его сомненья
и мелки его желанья,
ограниченные бытом.
Не волнует его пьеса,
к книге тоже равнодушен,
а тревожат его мысли
зависти одной сродни лишь.
Но ведь в этом человечке
и в его существованье
отражается невольно
вся основа мирозданья.
Маша Богатырёва, 16 лет
А.Вознесенский как-то обронил –
«стихи не пишутся – случаются».
Именно такой первый поэтический
опыт «случился» и у внучки
В.Богатырёва. Было это в 1998 г.
Уже по первоначальным строфам виден
интерес юного человека к не детским
проблемам.
КОРАЛЛОВЫЙ КЛУБ
МКК – Международный Коралловый Клуб,
объединяющий передовых учёных и врачей
Канады, Японии, Швеции и России,
является медициной 3-го тысячелетия
Словно белый корабль над больною планетой
он летит
в бесконечно-жестокой ночи,
черноту рассекая могуществом света,
потому что слепая планета КРИЧИТ!
Всё отравлено:
души,
селения,
воздух.
Всё ограблено:
недра,
озёра,
леса.
Неужели потухнут высокие звёзды
и мальчишек звонкие голоса?!
Я матрос корабля и бегу, словно ветер,
и вдоль борта спускаю солнечный трап:
– Люди родные – планеты несчастные дети!
Поднимайтесь скорее на белый корабль!
БАЛЛАДА О КОРАЛЛОВОМ КАЛЬЦИИ
Алка-майн
Долго молчало бездонное небо
и безграничный ревел океан…
А потом сквозь туманы и небыль
встал
из волны
БЕЛОСНЕЖНЫЙ КОРАЛЛ!
Белое чудо – коралловый кальций!
Только в гранёный стаканчик нальёшь,
Он, словно солнышко, светится в пальцах –
будто от солнышка к людям идёт.
Ветром
ионным
промчится
по жилам –
каждую клеточку Вам освежит
и, возрождая Надежду и Силу,
заново Он человека творит
и зажигает волшебные зори.
Боже! Как жить на земле хорошо!
Он Вам играет симфонию моря,
потому что из моря пришёл.
К сердцу примите КОРАЛЛОВЫЙ КАЛЬЦИЙ –
К Вам ОН пробился сквозь тысячи лет.
Вот Он смеётся в розовых пальцах –
нежный,
родной,
торжествующий свет!
ПРАЗДНИК ДЕВСТВЕННОСТИ И ЦВЕТОВ
Эллада, 2000 лет назад
О как смеётся море!
И в этом смехе тонет
ликующая Спарта, Аттика поёт:
Эллада с гордостью на солнечных ладонях
над миром Красоту и Девственность несёт.
Идут с огнём тюльпанов юноши-эллины.
Как вдохновенны взоры, бронзовые лбы!
Глаза светлей волны родимого залива,
как у мечей, жестоки линии судьбы.
Седых отцов в бою они сменить готовы,
чтобы коварный враг сгорел в огне войны,
за ними – дело, праведное слово –
на собственный Олимп взойти они должны!
А девушки в цветочно-розовых коронах
за юношами вслед, чаруя весь народ,
под звон кифар* восходят к Парфенону**,
Своим цветеньем озаряя небосвод.
И этим девочкам –
царевнам солнцеликим
Эллада под ноги бросает все цветы,
Эллада ждёт от них Софоклов*** и Периклов****
Для продолженья Мужества и Доброты.
Плывут святые девы Спарты и Эфеса
в живой реке
восторга,
песен
и цветов!..
И как ужасно с Этой высоты небесной
грехопаденье…
в бездну
будущих
веков!
* Кифара – муз. струнный инструмент.
** Парфенон – храм в Афинах, вершина
древнегреческого зодчества.
*** Софокл – древнегреческий драматург.
**** Перикл – правитель Афин.
НОСТАЛЬГИЯ ПО ЧИСТОТЕ
Одолела расейская грязь –
не убрать ни водой, ни метлою, –
потому героиновый «князь»
ходит в белом на солнечном море.
Боже! Сколько в России воров!
Сколько женского, детского мата!
В тёмных джунглях ангарских дворов
непроходимо без автомата.
Автомат охраняет купцов –
апологетов древнего культа.
Их у нас, как в Байкале ельцов,
и один только в городе скульптор.
Не видать на Отчизне девиц:
– Мы в 14-ть лет уже дамы –
маникюр,
педикюр
и… стриптиз
и такие же наши Адамы.
Мир спасёт лишь Его чистота
и морали библейская строгость
и космическая высота –
солнечный свет на горных отрогах.
Полюби эту гордую высь,
этот взлёт дерзновенно-астральный –
солнце
подарит
новую
жизнь,
новую песнь и новые дали.
ЯВЛЕНИЕ
Академику Влаилю Петровичу Казначееву –
«человеке тысячелетия» (из «Заявления ЮНЕСКО»),
который организовал и возглавил
Cибирское отделение РАМН в Новосибирске.
Кончалось сумрачно тысячелетье –
из черепов
насыпана
гора…
А Он открыл в пучине лихолетья
НЕИСТРЕБИМОЕ ДВИЖЕНИЕ ДОБРА,
любовь земли,
космического света,
речной воды бесценные дары.
О как вздыхает бабушка-планета,
из чёрной выходя дыры!
Учёный шутит озаряя новью,
вечерними созвездьями пыля:
- Пойдёмте за фиалками здоровья
со мною в Торсионные поля!
Всегда в Работах Заботах века,
Он сам –
МОГУЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ ДОБРА.
Высокого такого Человека
явила Русь – моя славянская страна.
X
РЕКА МОЕЙ ЖИЗНИ
«…Но лишь тебе –
последний, долгий взор,
последний вздох, печальная Отчизна!
И отшумит на взгорьях Старый бор –
седой Боян лесной, могучей жизни».
СУХОСТОЙ
В новом бедламе стою озадаченно,
вместо зелёненьких – тихая грусть…
Старый чудак! Всё кругом уже схвачено.
Люди родные! На вас не сержусь.
Буду я помнить светло и торжественно
матушку и неба иконостас
и смех от меня уходящей женщины,
чёрный огонь её бешёных глаз.
Я на закат побреду с достоинством
и чтобы жизнь на полянах цвела,
сгорю, словно дерево сухостойное,
в одночасье сгорю дотла.
РЕКА МОЕЙ ЖИЗНИ
Живу звеня!
И в разные мгновенья
я – серп,
клинок
иль девичья коса.
Разгадываю тайны светотени
В далёких заколдованных лесах.
То рассекаю каменные тверди,
То надеваю синие штаны,
Ко мне приходят грустные медведи
И жизнерадостные кабаны.
Теперь теку спокойно и глубоко.
О, как отрадна в воркотне шуги
широкая торжественность истока!
Но в дальних далях
Всё равно – ни зги…
БЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ
Л. Никитиной
Ах, годы! Вы мелькнули, словно гранки:
Ты с юности редактором была,
Кипела ты в газетной лихоманке
И ощущала белых два крыла.
Большой рекой текли статьи и люди,
Ты видела где – доблесть, где – корысть…
Ты пропустила в сердце море судеб
И разгадала что такое – жизнь!
И лишь тогда душою ты воспряла,
И лишь тогда созрела для любви,
овеянная свежестью Байкала,
обласканная песнями тайги.
Здесь возросли, окрепли твои дети
под этой снежной каменной грядой.
Ты снова начинаешь жить на свете
свободной, дерзкой, сильной, молодой!
Зачем тебе мещанской жизни страсти,
когда ты – небо,
молния,
сарма?!
Лети туда, где сердце чует счастье,
раскинь над морем белых два крыла.
11.02.2001 г.
* * *
На годовщину ухода Инны Фруг
Год промчался, как бешеный бык,
в свистопляске расхристанных буден…
ИННА ФРУГ, мы тебя не забудем –
мы придём в твой доверчивый стих,
в тонкий мир отошедшей души,
в чудный сон отзвеневшего сердца,
чтобы в этой прозрачной тиши
посидеть,
погрустить,
оглядеться…
Мы придём в Тот же дружеский круг –
пусть за кругом леса одичанья…
Как светло ты глядишь из молчанья,
ИННА ФРУГ,
ИННА ФРУГ,
ИННА ФРУГ…
БЕЛЫЕ РЫЦАРИ
Баллада
Матушке моей Россовой Елене Леонидовне
Слышу сердцем торжественный бор Туголесский*
вижу белые церкви, могилы отцов…
Пахло мятой и ландышом милое детство,
плыло солнце над лесом, как мамы лицо.
Здесь мой дед громогласный был протопопом.
Он гудел:
«Не балуй и за книжку садись!»
А суровый отец, обойдя пол-Европы,
приказал:
«Изучи все науки и жизнь!»
Вот я –
вечный студент, всем и вся увлечённый,
громкий парень стремительных городов,
тихий житель вселенной и сталинской зоны,
нежный взломщик сердец,
открыватель миров.
Я рождён на заре жесточайшего века,
я прошёл по нему, как проходят сквозь строй,
ещё катится залпов мертвящее эхо –
сколько рыцарей светлых в могиле сырой!
Где мазурки и каламбуры французские
и гусары – блистательные удальцы?
Где вы тройки шальные и саночки узкие
и в метелях рыдающие бубенцы?
Я спешу воскресить эти гордые души –
там мой дед удалой и геройский отец…
Я хочу на заре вместе с Вами послушать
неземные куранты родимых сердец.
Встанут белые рыцари в ряд молодецкий.
Будет долго метелиться светлая грусть,
будет долго шуметь старый бор Туголесский,
вспоминая ушедшую Русь…
1965 гг.
* Знаменитый сосновый бор в Мещере
около древнего села Туголес.
* * *
И.Фруг,
А.Кобенкову,
О.Корнильцеву,
В.Алексееву,
А.Коновой,
И.Новокрещённых,
Л.Щедровой,
Н.Кудашкиной,
В.Старшову.
Когда мы все на круг сойдёмся снова
и чёрный кофе в чашки разольём?..
На средах сумрачно без Кобенкова
и не гремит весёлый первый гром.
А без Старшова нет железных ритмов,
Новокрещённых нету –
нет любви,
без Алексеева –
могучей битвы
и графоманов жиденькой крови.
Приходите вы редко, как от Бога,
от вас светло кружится голова,
вы говорите весело-нестрого
жестокие и точные слова.
Грущу о свежести и песне новой –
лишь от неё –
весенний первый гром!
Когда мы все на круг сойдёмся снова
и чёрный кофе в чашки разольём?
СТАРЫЙ БОР
С годами мир всё более непрост:
туман сомнений полонил вершины,
заботой, что травою я оброс,
на лбу, как русла, горькие морщины.
Я много взял, но всё ли я отдал
товарищам и братьям нашим меньшим?..
Я никогда не ползал – воевал!
Любил друзей,
поэзию
и женщин.
Но лишь тебе –
последний, долгий взор,
последний вздох, печальная Отчизна!
И отшумит на взгорьях Старый бор –
седой Боян лесной, могучей жизни.