Александр Тюрин Вооруженное восстание животных

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13

-- Ну, что-то вроде этого. Не хочу вдаваться в подробности,

которыми просто не интересуюсь... А если по-крупному, то каждый

червяга является источником струнных вибраций в глюонном поле.

Конечно, отдельный такой источник очень трудно засечь -- но

скопление уже можно. И после соответствующего сканирования и

анализа можно получить осмысленную обзорную информацию. Наши

геостационарные спутники держат под наблюдением фактически всю

земную поверхность. А полный поток данных обрабатываются именно

здесь. Естественно, мы применяем много разных независимых

методов наблюдения: в том числе, инфракрасную спектрографию.

Очень отчетливо излучают не сами червяги, а люди, которые стали

гнездами.

Было заметно, что Гиреев вдохновлен, он вдохновлен, как любой

диктатор, как политический гений, приготовившийся поставить весь

земной шар на свой письменный стол.

-- У нас есть, Александр, и своя система наземных сенсоров,

стационарных и подвижных, пассивных и активных, например

работающих по принципу вторичной ионной масс-спектрографии,

которые позволяют нам отслеживать монстров, например по их

выделениям. Есть у нас и агентура -- разведчики, связисты,

которые снабжают нас очень важными сведениями. О том, какой

ущерб причиняют червяги, и как на это реагируют власти и

население...

Я глянул на сферический дисплей -- бодрые цвета показывали районы

скопления и сгущения червяг. Калифорния, Восточная Африка,

побережье Северного Моря, Бавария, Московская область, средний

Урал.

Я стал вглядываться в многострадальную Калифорнию, и тут же на

стенном экране появилась достаточно подробная карта штата с

цветовой разметкой, показывающей концентрацию монстров. Особенно

ими кишело в районе Сан-Францискского залива. На другом экране

появилась аналитическая информация.

Ожидаемое количество взрослых особей -- 234567, вероятная

погрешность наблюдения -- 7 процентов. Средняя скорость

прироста за последние сутки -- 8345 особей в час, за последний

час 234 особи в минуту. Основной тип размножения A-B,

инцистирование по типу B внутри первичного носителя -- порядка 9

процентов. Трансконфигурация носителя в этом случае -- 34

процента.

Этого было бы достаточно, чтобы приуныть -- если уж до зубов

вооруженную Калифорнию так прохватило, то что будет с

миролюбивой Брянщиной или Полтавщиной? А экскурсия далеко еще

не закончилась. Я мог теперь узнать поподробнее, что такое

"трансконфигурация носителя".

Для этого мы с Гиреевым -- ох, и любезный же хозяин, рядом на

электромобильчике катится -- проехались по трубопроводу в другой

"членик", если точнее в корпус номер два. И оказались как будто

в большой больничной палате, занимающей целый этаж. Больничная

палата было непросто устроенной: герметические, но прозрачные

боксы, с обеих сторон от них коридоры

Я увидел в боксах людей в совершенно кошмарном виде.

Сперва женщину c раскрытым ниже пупа чревом цвета копченой

колбасы. Удивительным образом эта пациентка было живой, хотя в

нее входило по меньшей мере сотня трубочек и шлангов.

Потом был мелкотрясущийся мужчина с огромным свисающим до пола

животом.

И еще парень, у которого от ног какие-то узловатые корешки

остались.

Таким образом, я наглядно убедился, что личинки типа B умеют

стимулировать развитие человеческих тканей и управлять им.

Эти люди были изменены, изуродованы лярвами под себя.

Такое не снилось ни одному фантасту, по крайней мере

российскому. Мысли о судьбе человечества быстро сменились у

меня заботой о собственном организме.

-- Знаете, я готов на вас работать,-- пытаясь укрепить голос,

сказал я Гирееву.

-- Конечно, конечно, вы на меня поработаете.-- не возражал

генеральный директор.

В одном боксе я увидел человека, который явно находился в коме,

к правой части его живота прилип какой-то кровавый студень. Я

не сразу понял, что это извергнувшаяся наружу печень, не

потерявшая однако связи с организмом. Печень была не только

огромной, но и ноздреватой. Из нее выползали весело настроенные

личинки типа В!

И этого бедолагу, по сравнению с которым Прометей был

счастливцем, похоже и не думали лечить никакими там

антипаразитарными препаратами. Однако в нем, судя по кислородной

маске и куче капельниц, поддерживали жизнь. Но, судя по тьме

тьмущей датчиков, прилепленных и воткнутых в его тело, жизнь эту

поддерживали, чтобы наблюдать за ней.

От этой сцены я стух и обмяк. А тут мне для полноты программы

показали бокс с еще одним пациентом. Внутри него тоже жили

червяги. Так уютненько жили, что это, наверное, можно было бы и

симбиозом обозвать.

Этот подопытный даже не лежал, а ходил. Ходил все время. В углу

была поилка, из которой он беспрерывно пил. Ультразвуковой и

прочие сканеры вели беспрерывный мониторинг его организма.

Результаты сканирования интегративно выдавались на большой

компьютерный экран, располагающийся уже в коридоре.

На этом экране было представлено трехмерное послойное

изображение человека, а также несколько сечений. В его организме

развились какие-то новые органы, вероятно из человеческих

клеток, но уже обслуживающие личинок. Те вели себя довольно

аккуратно, не выедали печень и мозг, но занимали и использовали

примерно треть тела...

Подопытный человек был мне знаком. Коля Брундасов.

Теперь я понял, зачем нужна тележка с захватами на все

конечности. Чтобы я не бросился бежать, куда глаза глядят с

протяжным воем.

Поскольку я остался на своей каталке, то приметил, что есть

наблюдатели и с другой стороны бокса, где проходил другой

коридор. Наблюдатели относились к какой-то важной делегации.

Люди в военных мундирах, кажется, сирийских или иранских. Они

тоже интересовались червягами и Гиреев от них ничего не скрывал.

Этих представителей говенного южного режима, скорее

всего, тоже устраивал естественный ход вещей, и то, как червяги

"волей аллаха" расправляются с неверными.

А потом эта делегация проследовала дальше и появилась другая:

сплошняком наша. Здесь был сладкоголосый парламентский лидер по

фамилии Феноменский, и его друг известный банкир Дубинский, и

его как будто бы враг, леворадикальный политик Урканов.

Я оглянулся, собираясь спросить у генерального директора, не

Дубинский ли выделил тот мощный кредит, который позволил

подняться "Жизненной Силе" -- но Гиреева поблизости уже не было.

Рядом со мной находился только санитар мощного телосложения.

Ну да, Гиреев же говорил, что ему пора на совещание. А я даже

забыл спросить, когда меня отсюда выпустят. Хотя ответ Гиреева

можно предугадать. Он бы сказал: "А зачем вам куда-то

торопится? Наша "Жизненная сила" -- это островок безопасности в

нынешнем таком неспокойном мире.

Кресло-каталка проехала по путепроводу в другой корпус, отчего

мне несколько полегчало. Я въехал в помещение весьма

приличного вида, напоминающий номер в четырехзвездочном отеле.

Экспериментальное назначение номера лишь угадывалось.

Диван, бездонные кресла, журнальный столик, стереоскопический

телек, абажур, занавески, кровать почти что цивильная --

правда с какой-то аппаратурой у изголовья.

Санитар отошел в сторону, уселся в кресло и стал читать журнал.

Освобождать от захватов он меня не собирался.

Звякнула, распахиваясь дверь, и вошла медсестра. Весьма

располагающего вида дамочка в легком халате, под которым

ничего кроме трусиков и лифчика. Начала она с укольчика в вену.

От которого мое сердцебиение сразу унялось. Легко стало на

сердце, в голове пусто. Я немножко понимаю во всякой дури. Это

был не транквилизатор или не только транквилизатор. А скорее

какой-то опиат, может быть морфий.

После этого захваты перестал держать мои руки-ноги. Я

мог гулять по комнате. Впрочем я гулял недолго, а лег и заснул.

Последнее, что я почувствовал -- это умелые длинные пальцы

медсестры на своем пульсе.

Во сне мне было неодиноко.

Я видел мир, не имеющий горизонта, он был похож на пену,

какое-то бесконечное множество пузырей, больших и крохотных, в

совершенно непонятном масштабе. Где в пузыре звезда сидит, а где

букашка мелкая. И тем не менее, этот мир немного напоминал

человеческие легкие, он даже трепетал и вибрировал.

Высь требовала от НАС не поклонения, а преданности. Высь

требовала от нас единства и взаимомыслия, но она же требовала от

нас исполнения своей отдельной судьбы -- во имя всех. Даже если

эта было жертвой. Высь давала судьбу как тяжелое задание. Но

кристалл владычества был наградой для каждого, для всех, кто не

предал. Его образ светился в голове каждого из нас. Впереди нас

ждало владычество над косным веществом, над смертью.

У нас были мудрецы, толкователи речений Выси. У нас были

вожди, военоначальники, указывающие пути, у нас были

толковые снабженцы, находящие пропитание и кров, у нас были

плодоносящие жены. И среди них несравненные святые матери.

Высь ставила общую задачу, а затем она дробилась на множество

частных велений, исполнение которых было беспрекословным.

Мы не мыслили, мы чувствовали, мы сопоставляли свои впечатления

и ощущения с велениями Выси.

Высь давала нам волю, с помощью которой мы управляли своей

жизненной силой.

Но наши впечатления могли повлиять на решения Выси.

Мы должны были, опираясь на теплую-влажную планету отправиться

вдаль, но Высь еще не решила, как поступить с ее обитателями.

Они, конечно, уже потеряли для нас свою ценность, мы узнали их

слишком хорошо, мы взяли от них все, что было нужно. И у многих

наших было впечатление, что надо пожрать всех теплых-влажных без

исключения. Это казалось не только приятным, но и

правильным.

Еда -- друг. Нееда -- враг. Так выражал свое впечатление

вождь по имени Длинный Шип.

Но у некоторых наших складывалось впечатление, что

теплые-влажные до конца не познаны нами, что многие их пульсы

до сих пор сокрыты. И что не надо торопиться со всепожранием.

Так изрекал вождь другой партии -- Дальноплаватель...

В этом сне я ощущал не только радость и энтузиазм паразита, но и

чувствовал себя дрожащей добычей, конвульсирующим

теплым-влажным, которого пожирает изнутри паразит.

Когда я проснулся, сердечная моя мышца трепыхалась так же

как и во время экскурсии по медицинским боксам, а в груди словно

образовалась тоскливая ноющая дыра.

Я находился в своем отельном номере, но меня плотно окружало

трое стокилограммовых санитаров. Мне едва дали сходить на

горшок и сполоснуть морду.

А затем опять приковали к каталке и через

пять минут я оказался в помещении, где находился компьютерный

томограф, кажется иного типа, чем тот, предыдущий.

В любом случае открылась его труба, раздалось шипение

электромотора и меня протащило через кольцевые импульсники.

А затем меня завезли в процедурную, где пожилая строгая сестра

перевернула меня с помощью санитаров на живот, сделала укол

какого-то анестетика, и следом с помощью чуть ли не отбойного

молотка засадила довольно толстую иглу мне в крестец. Послышался

хруст, очень гадостный.

Минут через двадцать в мой крестец возвратились чувства, заодно

появилась и легкая, но тягучая боль.

В процедурную как на крыльях влетел несколько взволнованный

Гиреев.

-- Неучтожимый доктор Файнберг начал, а мы процедуру закончили.

Могу вас обрадовать. Внутри вас находится некая очень странная

структура. Возможно, это личинка нового типа, скажем, D,

мутировавшая из прежних. Первичный ДНК-анализ уже показал ранее

не обнаруживаемые последовательности генов. И нам очень

интересно, насколько тип D конкурентен прежним типам. Если вы б

знали, Саша, как это важно для биологии.

Если бы я мог закачаться, то меня бы закачало. Важно для

какой-то там биологии. Личинка типа D! После того, что я видел

все эти кошмарные чудеса, устроенные личинками типа B и С.

Я оказался в непостыдном полуобмороке, в этом состоянии меня и

провезли в соседнюю кабинет.

Там доктор стал объяснять, указывая стрелочками

на здоровенном плоском экране, где и как внедрилась в меня

чужеродная структура -- по данным томографии и биопсии.

Значит, в подвале торгового центра та напавшая лахудра меня

все-таки поимела! А может и не та, а другая -- я же столько

времени провалялся в отключке.

Доктор был доволен. Гиреев был вдохновлен и озабочен. Я был

бледен и испытывал тошноту -- даже в таком состоянии я думал, как

не стравить не мохнатый ковер.

Новая структура не была похожа на личинку в привычном смысле

этого слова. Но это была лярва. И она, скорее всего, напоминала

маленькую медузку.

Разместилась личинка нового типа на тазовых костях, но тоненькие

отростки пустила и к почкам, и вдоль позвоночника в сторону

мозга, и к печени, и к переломанной ноге.

Что самое интересное, как считал доктор, эта структура в

основном состояла из моих клеток, мутировавших

под воздействием инфекционных агентов.

Дело было еще хуже, чем у Коли Брундасова, глубина изменений в

моем организме оказалась куда больше.

Его клетки всего лишь стали служить червягам, а мои -- составили

тело монстра.

Получилась этакая живая и вполне разумная

полуопухоль-полупаразит!

Анализ крови показал понижение уровня белка, гемоглобина и

сахара в крови, увеличение концентрации посторонних катаболитов.

От этого я окончательно перестал что либо воспринимать в

позитивном свете и предложил срочно влить мне в глотку поллитра

денатурата. Авось эта гадина не выдержит и сдохнет раньше меня.

Доктор доказывал мне, что я кое-что и выиграл -- у меня

невиданно быстро образовалась костная мозоль на месте перелома,

и вообще значительная часть энергии, ушла по видимому, на

ускоренную регенерацию моих собственных тканей -- чем видимо

тоже заправляла лярва.

Меня это никак не могло обрадовать, Гирееву надоел мой недовольный

вид, он махнул рукой и я отправился в свою четырехзвездочную

камеру. Там тележка, после того как щелкнул дверной замок,

высвободила меня из своих захватов.

Я был наконец один, полностью деморализован и не способен ни на

что -- поэтому мне, наверное, и предоставили свободу действий на

пятачке пять на пять метров. Даже костыль имелся.

Телек, сблоченный с видиком и хорошей антенной, работал и

весьма прилично; с какого-то спутника еще качали развлекаловку,

имелась в шкафчике куча видеодисков с классными фильмами. Да

только ничто не развлекало и не отвлекало. Я мучился от

псхических конвульсий из-за бездарно потраченной жизни. И то,

что червяги поимеют и остальное население земного шара, никак не

утешало. Может, это остальное успело нормально пожить и испытать

моральное удовлетворение?

Наконец, я не выдержал, бросился и ударился головой об стенку.

Через минуту появилась уже известная медсестра и принесла на

блюдечке стакан и таблетку. Я запустил стаканом в ту же стенку

и поискал взглядом, что еще разбить. Мой взгляд остановился на

женщине.

Тогда она обняла меня и усадила, а затем прижала мою ушибленную

голову к своей правой довольно объемной груди. Это помогло. Я

стал рассказывать медсестре очередной сюжет своего четвертого

романа. Про то, как Буденный занял с боями Ясную Поляну, нашел

в куче жмыха Льва Николаевича Толстого, да и женил его на Катюше

Масловой. Для чего? А для того, чтобы жизнь была ближе к

искусству.

Медсестра, которую звали Катей, не возражала, и только повторяла

"дурашка". Я посадил эту упитанную молодую даму к себе на

колени и пошуровал руками в тех районах ее тела, где находились

гениталии. Она снова не возразила. Она смотрела куда-то под

шкаф и я понял, что ей приказано быть любезной. Ее лицо было

лицом совершенно холодной, хотя и исполнительной женщины. А вот

под халатом действительно ничего не было, возможно из каких-то

санитарных соображений -- только трусики и лифчик общей площадью

пять квадратных сантиметров.

(Я давно уже заметил, что в сфере нижнего белья женщины

прогрессируют гораздо быстрее, чем в образовательной. Даже если

она еще вчера приехала из лесной глуши и не может отличить

интернета от туалета, трусики у нее будут самого последнего

французского образца).

Коленям под тяжестью медсестры было нелегко, сломанной ноге тоже

неуютно, хотя с другой стороны нормально развитая и доспевшая

женская мякоть вызвала у меня совершенно естественные и не

зазорные реакции. И тогда я, беспрепятственно покрутив медсестру

вокруг нескольких осей, расположил в пространстве надлежащим

образом и вступил с ней в контакт интимного свойства,

практически без принуждения. Ну, не считать же принуждением

мой вопрос: "А ты Камасутру читала?".

Взаимодействие с дамой, пусть даже и не читавшей Камасутру,

повлияло благотворно. Но я догадывался, что за эти услуги мне

придется заплатить. И сполна. Но с другой стороны, если за все

будет заплачено, то почему не воспользоваться... Не исключено,

что эта женщина тоже была подопытной. Допустим, начальство

проверяло, не воспользуется ли червяга типа D моими половыми

путями.

Когда приятная молодая дама накинула свой халатик и сколола, я

даже не заметил -- наверное, уже заснул.

Во сне я видел драконов. Или, может червяг-переростков далекого

будущего. Они бродили по безбрежному пузырчатому миру, пыхкали

шаровидными огненными разрядами и дрались из-за самок. Впрочем,

некоторые вскоре находили свою смерть в самочьих челюстях.

Кажется, я был одним из них.

Кстати, если кто-нибудь думает, что рыцари истребили драконов,

тот сильно неправ. Истребила драконов сузившаяся кормовая база

-- и крысы, которые поедали кладки драконьих яиц.

А когда проснулся, на груди моей сидел червяга. Я, несмотря на

все потуги, не мог пошевелить ни одним членом, а голова гудела от

интоксикации. Судя по положению яйцевода, матка уже отложила в

мой желудочно-кишечный тракт свои яички, из которых вскоре

должны были появиться личинки типа А, а уже из них страшные

мелкие и ужасные лярвы типа B.

И тогда Гирееву и его команде станет ясно, насколько личинка

типа D конкурентна личинкам типа B. Вот такую работенку

предстоит мне исполнить для Филиппа Михайловича.

Я не только по маковку в дерьме, но и набит весь дерьмом

изнутри. И дерьмо это живое. Я просто кокон, мешок, который

вот-вот надуется, будет прогрызен и лопнет.

Матка срулила в сторону, но недалеко. Она наблюдала за мной

левым глазом. А правым наблюдала за всем остальным пейзажем,

отростки ее быстро шевелились, кончик хвоста был приподнят --

признак готовности к атаке.

Я попробовал разобраться со своим положением, несмотря на

обездвиженность.

Я лежал на гладкой твердой, однако несколько искривленной

поверхности. Я не был связан, но сигналы от мозга не проходили

к конечностям, как ни старайся. Таким образом, я был

полностью обезврежен. Лишь только веки и отчасти лицевые

мускулы слушались меня. Дышать было непросто, я чуть не

Blog

Александр Тюрин Вооруженное восстание животных