Ловец обезьян, раздавая им каштаны, сказал: «Утром три, а вечером четыре». Все обезьяны разгневались
| Вид материала | Документы |
- Ирина Лежава ловец, 234.9kb.
- Сочинение на конкурс, посвящённый Дню матери. Исполнитель: Судник Ксения, ученица, 19kb.
- Эволюция человека, 260.74kb.
- Премьера! Три обезьяны трансцендентальная драма режиссёра Нури Бильге Джейлана, 106.4kb.
- Это произошло уже после того, как Ивин купил фирму "Шторм и Ко", связав воедино три, 90.54kb.
- Лекция «Математика в жизни, производстве, науке, в твоей будущей профессии», 51.21kb.
- Задачи с единицами Одна и две единицы Две и три единицы Три и четыре единицы Четыре, 323.09kb.
- Труд сделал из обезьяны человека (хотя обезьян до сих пор много встречается, особенно, 104.43kb.
- Куколка Итальянская народная сказка, 127.81kb.
- Явместе с классом была в поездке в Санкт-Петербурге, 97.69kb.
ОМ! Кана, область Галилеи, родной город Нафанаила, расположенный на холмах близ Назарета, где вырос Иисус (съемки - в одной из средиземноморских стран, лучше всего на заповедных островах Хорватии, где так любил отдыхать маршал Тито).
Спаситель в сопровождении первых Своих учеников (камера крупно «берет» иконописные лица и прекрасные глаза Андрея, Петра, Иоанна, Филиппа, Нафанаила и Иакова) заходят в богатый дом, где празднуется пышная свадьба.
Неожиданно появляется Мария, и, поклонившись великому Сыну своему, говорит с легкой улыбкой и видимым сарказмом:
- Торжество-то затратное, да и пир знатный, вот только вина у них, у родимцев, и нет…
Иисус лукаво подмигивает прекрасной Своей матери и, обращаясь к слугам, приказывает наполнить шесть каменных кувшинов, каждый емкостью более 40 литров, водою из шлангов.
- Господин, - робко замечает один из рабов, - уж больно вода у нас нехороша. Третьего дня в горах сель прошел.
- Делай, что велю!
Слуги в количестве шести человек из шести шлангов наполняют шесть каменных кувшинов. Крупно – шесть струй насыщенного желтого цвета. Крупно – концы резиновых шлангов, испачканные землей и засохшей глиной. Мутная, отвратительная на вид жижа, наполняет «с верхом» все кувшины.
- Теперь почерпните хрустальным кубком воду сию и несите распорядителю пира! – говорит Иисус.
Крупно – хрустальный черпак в виде древнерусской ладьи. Крупно – благородный цвет высококлассного игристого. Крупно – пузырьки, поднимающиеся вверх. Крупно – лепестки чайных роз, колышащиеся в оседающей пене.
Распорядитель пира (он похож на хрестоматийного грузинского тамаду, только в туркменском халате) подносит черпак к губам. Сделав глоток, он блаженно закатывает глаза и вытирает пышные усы:
- Воистину, это вино лучше «Крюга», «Кристалла», «Дома Периньона» и «Вдовы Клико». Да что там говорить за Францию, эта амброзия много лучше благословенной «Хванчкары» и солнечного «Твиши»! Вах, генацвале, Ты сотворил настоящее чудо, хлебом-мамой клянусь! Осанна Тебе, уважаемый батоно Иисус!
АУДИОРЯД: Узнаваемые звуки зурны, балабана, саза, далдама и тафта. Под бешеный ритм парной лезгинки размером 6/8 брачующиеся и многочисленные гости танцуют до упаду.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «И ЗА ПИРШЕСТВЕННЫМИ СТОЛАМИ ИРОДА АНТИПЫ, И В САДАХ ПЕРВОСВЯЩЕННИКА КАИАФЫ, И В ТРИКЛИНИЯХ РИМСКОГО КЕСАРЯ, И В ПЫШНЫХ ЧЕРТОГАХ НА «РУБЛЕВКЕ» НИКОГДА – ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА – НЕ ПИВАЛИ НИЧЕГО ПОДОБНОГО. ИГРИСТОЕ «МАДАМ РАША». ЛУЧШЕ ШАМПАНСКОГО, ТОНЬШЕ «ФАЛЕРНО», БОГАЧЕ «ВЕЛЛЕТРИЙСКОГО», СОВЕРШЕННЕЙ БОЖЕСТВЕННОЙ ОЛИМПИЙСКОЙ АМБРОЗИИ…»
-…Италии.
- Убедю. Если будет надо – убедю и не поморщусь.
Несмотря на уверенность, прозвучавшую в твоих словах, ты все-таки морщишься: - Но почему я, Петя?
- После переговоров Боксаков жестко настоял на том, чтобы весь креатив отдали тебе на откуп. Парню, говорит, развиваться надо. Я, дескать, старый и больной, у меня на дело на такое подлое уже цинизма не хватит. С этим программным заявлением Юрка и отбыл за пределы России, видимо, на очередное блистательное биеннале. Бог ему в помощь!
- Сукин сын, - восхищаешься ты, - вот ведь сукин сын!
- Не страшно? – Третьяков глядит на тебя в упор, не мигая. – Залончевать такой бренд* – это дорогого стоит, а права на ошибку у тебя нет. Ты прав, тебе подлянку кинули, и последствия могут быть непредсказуемыми. Полтора «лимона» за шесть месяцев тебе никто со счетов не спишет, тут никакая старая дружба не поможет.
- Она ни в чем не поможет, как ты можешь подобную чушь говорить?! Да и где ты углядел дружбу? Полно, Леонидыч! Что же до страха… Видишь ли, в ста случаях из ста я сделаю попытку познакомится с хорошенькой женщиной, и пусть она меня отвергнет, пусть посмеется надо мной, пусть будет, что будет! Но я, как Макфмёрфи, попытаюсь, так уж я устроен. Мне будет нестерпимо стыдно жить с сознанием того, что был шанс, который я не использовал по собственной своей трусости и глупости. На исходе своих скорбных дней мне хотелось бы оглянуться назад не во гневе, а в гордости. И тихо сказать самому себе: «Черт возьми, но на попытку, по крайней мере, меня хватило, так или нет?».
Петя глядит на тебя еще пристальней, еще внимательней.
- Пошли работать, господин философствующий «шестидесятник», - наконец говорит он, - а литератора Кена Кизи потом, на пенсии, перечитаем. Похоже, мой маргинальный друг, что у нас общая беда: к величайшему нашему несчастью, мы навсегда зависли где-то там, где нет ни времени, ни свободы, где вообще ни фига нет… Ты бесконечно прав: менять что-либо поздно, да и незачем. Рабское и циничное прошлое ничуть не лучше еще более циничного настоящего. Нам с тобой показана тюремная психушка, мы обречены на пожизненное принудительное лечение.
- Хорошо, что ты это понимаешь.
- Да. А еще я хорошо понимаю, что на этой больничке невозможно остаться нормальным, психически здоровым человеком. В окружении всамделишных идиотов и врачей-садистов нужно жить по дурацким правилам больных и соблюдать все предписания свинтившегося с катушек, чудовищно необразованного и страшно жестокого медперсонала! Робкие попытки чуточку подправить жизнь в лучшую сторону кончаются смирительной рубашкой и одиночной палатой, более серьезные вещи замечательно корректируются электрошоком. Ну, а для особо упертых (или, хуже того, - думающих пациентов) существует очаровательная процедура лоботомии.
- Точно!
- И это правильно, с социально опасным контингентом нужно поступать именно так! Нам поставили диагноз, назначили комплексное лечение, лишили свиданий с горячо любимыми родственниками. Но кое-что у нас не отняли! Видишь ли, у нас есть свобода выбора в плане бытовых удобств. Согласись, что «общее» отделение отличается от «острого»: на первом режиме можно и в тихие настольные игры поиграть, и радио послушать, и телевизор когда-никогда посмотреть. В обществе всеобщего потребления и тотального оглупления нет той нищеты, к которой мы привыкли, но для нас с приходом капитализма по большому счету мало что изменилось. В мире чистогана и всеобщей лжи, возведенной в абсолют и получившей статус даже не религии – великой веры христианской! - есть всего два пути. Можно сделать блестящую карьеру в сволочном рекламном бизнесе вместе с другими психами-пациентами, можно вышибить себе мозги выстрелом из наградного пистолета. У меня, кстати, он есть.
- Вот видишь, насколько ты счастливее меня!
- Последний вариант значительно честнее и, как это не парадоксально звучит, - мужественнее, но лично я склоняюсь к тому, чтобы выбрать дорогу, идущую в прямо противоположном направлении. Вот по ней я и пойду. По головам пойду, по трупам, по костям. И буду эволюционировать вместе с жизнерадостными насильниками и убежденными маньяками до тех пор, пока не превращусь в одного из этих неизлечимых мерзавцев, может быть – самого отвратительного из них. И – знаешь? – я твердо убежден в том, что ждать своей последней реинкарнации мне осталось совсем не долго…
I. ПРОПРИЙ: РАСПЕВНЫЙ ХАСИДСКИЙ НИГУН*
Offertorium**. Violino в стиле «Фрейлехс»
Чрезвычайного и полномочного Игоряшиного эмиссара, прямого, как александрийский столп, застегнутого на все пуговицы твидового джентльмена лет шестидесяти, зовут Зиновием Соломонычем, и уже на этапе церемонного представления тебя пронзает радостное предчувствие того, что вы непременно споетесь.
В общем-то, так и получается. У господина Розенфельда, как и у тебя, нет ничего святого, и это не может не радовать.
Общую оптимистическую картину дополняет и еще одно обстоятельство – питерский говорок нового клиента ГЕРОЯ.
Ты влюблен в Северную Пальмиру и ни минуты не сомневаешься, что этот сановный Каренин конца XX века не только произносит «что» так, как это слово пишется, но и называет батон булкой, подъезд парадным, а бордюр – поребриком. А вот единый проездной билет карточкой Соломоныч нипочем не обзовет: видать давно, очень давно не пользовался этот засушенный невский аристократ городским общественным транспортом. Поди, собственный выезд держит, собака потная, и не один. Запряжки цугом, по шестерке одномастных орловских рысаков на одну просторную, обитую изнутри темным бархатом, карету…
Во первых строках вашей беседы ушлый еврей холодно, жестко и предельно лаконично сообщает тебе то, что ты уже успел узнать: так называемое «игристое МАДАМ РАША» - напиток совершенно паленый, абсолютно левый, но, в принципе, безопасный в употреблении.
- Скорее всего безопасный, - уточняет педантичный и честный до слез Зяма, обозначая ослепительную улыбку бликующими швейцарскими зубами, - по крайней мере, мы все очень за это надеемся и, говоря по совести, молимся.
После этой великой фразы ты уже готов к любому повороту событий, но – все равно - когда этот псих, для которого, кажется, нет ничего невозможного, ставит «глобальную стратегическую задачу», ты непроизвольно вздрагиваешь.
- Понимаете, Артур, - елейно журчит Соломоныч, буравя тебя стальными глазками, похожими на остро отточенные лезвия старинных испанских стилетов, - я плачу неплохие деньги за то, чтобы ГЕРОЙ вообще и Вы в частности сотворили для мине Первое чудо Иисуса Христа…
Вот тут-то ты и вздрагиваешь, поскольку убежден: таких буквальных совпадений без вмешательства Высших Сил просто не бывает!
- …Все очень просто: сделайте мине красиво и сочно! Это не так уж и трудно, просто надобно хорошенько постараться! Безусловно, нам потребуется реклама полного цикла, вероятнее всего - легендирование бренда. Но это все потом, в процессе… Сейчас на повестке дня у нас два радио-ролика. Через полтора, максимум два часа, я должен держать сценарии в руках. А послезавтра ваши тяжкие креативные труды (а я практически не сомневаюсь в том, что они будут исполнены на достойном художественном уровне) должны появиться на волнах всех станций, и не только формата FM. До Нового года больше двух недель, и все это время праздничные ролики РАШИ должны звучать в эфире на всех частотах, несравненным своим изяществом сводя с ума весь средний класс несчастной Расеюшки нашей! Вы понимаете, что я хочу сказать за нашу больную и глупую родину, мой юный друг?
- Понимать-то понимаю, но это невозможно! Сценарии, допустим, я напишу. Я даже готов предположить, что они вам понравятся. Но на всех приличных радиостанциях «сетка» расписана и утверждена на много месяцев вперед…
- Это точно, - прерывает твою взволнованную тираду сидящий по левую руку от тебя Женя Скорин, главный радийщик ГЕРОЯ. – Лично я могу помочь с размещением на АВТОРАДИО, РУССКОМ РАДИО, МАКСИМУМЕ, ШАНСОНЕ, МАЯКЕ, СЕРЕБРЯНОМ ДОЖДЕ, МИЛИЦЕЙСКОЙ ВОЛНЕ, ЕВРОПЕ ПЛЮС, ОТКРЫТОМ РАДИО 2х2, КЛАССИКЕ, НОСТАЛЬЖИ, РЕТРО FM и РАДИО 101. Здесь у нас будут максимальные скидки, возможно, больше максимальных. Но это почти все! Заявляю абсолютно ответственно: по срокам раньше следующей недели на появление своей рекламы даже и не надейтесь!
- Завтра, - не меняя тона, c таким же бесстрастным выражением лица, говорит великолепный Розенфельд, - принципиальные договоренности со всеми радиостанциями мине нужны завтра. Я готов пойти вам навстречу, джентльмены, и ждать до двенадцати ночи, но это – последний возможный срок. В противном случае, в ноль часов ноль пять минут, контракт, подписанный позавчера с ГЕРОЕМ, будет разорван нами в одностороннем порядке. А сценарии я должен прочитать и утвердить…
Тут ваш властный клиент заголяет не по годам волосатое запястье, где над сапфировыми запонками твои зоркие глазки успевают углядеть усыпанный бриллиантами CARTIER с защищенной белым золотом заводной головкой из сапфирового (под цвет запонок!) кабошона.
- … через два часа после окончания нашей сверхприятной беседы. При этом хочу особо отметить, что ваши жалкие скидки, как и цена вопроса в целом, мине ни в малейшей степени не интересуют. Разумеется, потраченные вами деньги (а они, скорее всего, составят довольно внушительную сумму) будут скрупулезно проверены, и проверены многократно, но – уверяю вас, господа, лично вы внакладе ни за что не останетесь. Поэтому – не вздумайте финтить со «свободными финансами», я этого не люблю! Видите ли, по своей первой специальности ваш покорный слуга является инженером-гидрологом, поэтому бурные потоки СКВ Зиновий Соломонович умеет контролировать как никто другой! Вот только не надо себе фантазировать, что это дешевая угроза старого, выжившего из ума жида-законника, страдающего атеросклерозом сосудов головного мозга! Нет, друзья мои, все много серьезней. Считайте мою политкорректную речь вежливым предупреждением умного, битого жизнью еврея, что привык отлично выполнять порученную ему работу и собственной незапятнанной репутацией отвечать за тихие, взвешенные слова, идущие из глубин неравнодушного сердца. Что вы имеете дополнительно сказать в ответ на мое взволнованное программное заявление, молодые люди? Есть ли у вас до мине особо интересные и коварные вопросы?
Женькины глаза сначала затуманиваются, а потом стекленеют. Петя хмыкает в кулак, и уже по одному этому капитулянтскому хмыку становится понятно, что главный юрист ГЕРОЯ достиг верхнего порога восхищения, смешанного с опизденением. Да и сам ты весьма близок к тому, чтобы упасть на колени пред этим лощеным обормотом. Не часто подданных Его Рекламного Величества, самого господина Гуркина, так жестко прикладывают на собственной коммуникативной территории!
С минуту ты сканируешь выбритые до синевы брыли своего великосветского заказчика. «Без лести предан, - бормочешь ты про себя, - воистину – бес лести предан!» Разумеется, все будет так, как пожелает сей сердитый и бескомпромиссный господин. Еще бы, полтора «лимона» вечнозеленых баксов не валяются даже здесь, в роскошном здании бизнес-центра на Неглинке! Но одновременно ты понимаешь, что просто перестанешь себя уважать, если не попытаешься поставить на место этого зарвавшегося Аракчеева.
- Лихо, - умиляешься, наконец, ты, - лаконично, вкусно и предметно! Имеется только один интимный вопрос, с Вашего, так сказать, соизволения… Если не секрет, скажите, в каком таком заповедном уголке славного города на Неве Игоряша себе таких дельных помощников набрал? Впрочем, «Гнус» - он и есть гнус. Всегда был пронырлив, зараза…
- Кто, простите, набрал? Какой гнус?
- Ваш дражайший шеф, уважаемый Зиновий Соломонович, - с широченной улыбкой поясняешь ты, - Игорек Крамаренко. А «Гнус» - эта ласковое студенческое прозвище. В незапамятные времена кличка такая была у Вашего великолепного патрона. Но сейчас, как я слышал, его по-другому называют. Нет?
- Ой-вей! Вы… знакомы с человеком, чьи деловые интересы я имею честь представлять? Что Вы себе говорите?!
- Ага, - с убийственным хладнокровием развиваешь тему ты, - знакомы – это не то слово! Долгих шесть годков, почитай, за одной партой сидели, а иногда – после особо содержательных лекций-семинаров – портвейн «Кавказ» в общаге из грязных граненых стаканов вкушали. Вот только прилагательное «человек» (это, скажу Вам по секрету, вовсе не существительное!) применительно к Игорьку звучит слишком высокопарно. Нет-нет, господин Розенфельд, к Вам - никаких претензий, ничего личного, и, упаси Бог, негативного. Только и исключительно чувство глубочайшего уважения! Вы были чрезвычайно убедительны, просто великолепны, и – верьте мне! - это не дежурный комплимент! Через два часа я к Вашим услугам, а засим – позвольте почтительно откланяться!
Выходя из переговорной, ты с удовольствием наблюдаешь в зеркале, как вытягивается породистая физиономия Соломоныча. Но удар он держит как надо. Какое достоинство, какое самообладание, какое аристократическое изящество! Тертый еврей, дошлый! С такими приятно иметь дело, черт побери!
Ровно через два часа – минута в минуту! - ты вручаешь своему клиенту распечатку следующего содержания:
ИТАЛЬЯНСКОЕ ИГРИСТОЕ «МАДАМ РАША», КЛАСС «ПРЕМИУМ», СЕГМЕНТ – СРЕДНИЙ КЛАСС, КОТОРОГО В РОССИИ НЕТ (УЧТИТЕ!!!)
СЦЕНАРИЙ №1 (жанр – информационно-художественный, хронометраж – 30”, прокат – все возможные радиостанции), базовый вариант.
Новогоднее поздравление Президента России. Звучат заключительные слова Бориса Николаевича Ельцина:
- С праздником, дорогие россияне, с Новым, понима-ишь, годом! Желаю всем вам здоровья, добра, любви, достатка и счастья!
Хлопок пробки, визг перепуганных дам, бой кремлевских курантов. Фоном – бульканье разливаемого по бокалам вина, звуки поцелуев. Крики «Ура!», взрывы петард и другие пиротехнические эффекты. «Малиновый» перезвон колоколов тонет в звуках дружно сдвигаемых бокалов.
ТИТР: ИГРИСТОЕ «МАДАМ РАША». ПОЖАЛУЙ, НЕ ХУЖЕ ШАМПАНСКОГО…
ВАРИАНТ: ИТАЛЬЯНСКОЕ ИГРИСТОЕ «МАДАМ РАША». НОВЫЙ ВКУС ДЛЯ НОВОГО ГОДА!
СЦЕНАРИЙ №2 (жанр – джингл, хронометраж – 15”), поддерживающий вариант.
Хлопок пробки, визг перепуганных дам, бульканье разливаемого по бокалам вина, перезвон кремлевских курантов. Незатейливая, легкомысленная песенка со следующими игривыми словами:
Я вам исторью расскажу,
Как был влюблен в МАДАМ РАШУ,
МАДАМ РАША, МАДАМ РАША
Была чертовски хороша!..
ТИТР: ХИТ СЕЗОНА – «МАДАМ РАША». ЧЕРТОВСКИ СОБЛАЗНИТЕЛЬНАЯ ШТУЧКА!
ПРИМЕЧАНИЕ: Клиенту следует обратить особое внимание на то, что первый сценарий представляет собой не что иное, как главный, ЗОНТИЧНЫЙ бренд. Исходя из этого понимания, в качестве креативной идеи предлагается рассмотреть вопрос о «запуске» сценария №1 и на другие праздники (православное Рождество, крещение Господне, День защитника Отечества, 8-е марта, Пасха, День весны и труда и т.д. и т.п). Разумеется, в этом случае из обращения президента России будут удалены (вырезаны) слова «С Новым годом». Таким образом, универсальная версия должна звучать так: «С праздником, понима-ишь, дорогие россияне!..» Далее – по тексту.
ПРИМЕЧАНИЕ: в РК на радио представляется целесообразным использовать 2 (именно два!) слогана-титра. Обоснование: двойное (разнонаправленное) воздействие на нашу ОЦГ. Поддерживающий ролик выбивается из общей стилистики «зонтика» благодаря креативу. Несмотря на шутливый, легкий, опереточно-фривольный тон рекламного обращения, куплет должен успешно (максимально эффективно) передать основные преимущества бренда – новый, еще неизведанный, но чертовски приятный вкус качественного итальянского игристого, напитка, предназначенного для состоятельных господ-эпикурейцев, влюбленных в жизнь со всеми ее маленькими радостями.
Выношенные, выстраданные, вылюбленные тобою до запятых сценарии господин Розенфельд читает… ровно три с половиной секунды, после чего аккуратно складывает бумагу в правильный квадратик и небрежно засовывает ее в накладной карман.
Ты разочарован и, наверное, взбешен. Если этому старому псориазному псу все твое позитивное рекламное творчество на хрен не нужно – из-за чего тогда, собственно, было огород городить?
- Я доволен, - ледяным тоном сообщает тебе дядя Зяма, успешно завершив свои загадочные манипуляции с листом формата А4 и твидовым карманом в крупную клетку, - все оказалось не так уж и плохо.
- Да-а-а?
Ты даже не пытаешься скрыть своего ехидного скепсиса, наоборот – выставляешь его напоказ.
Теперь тебя раздражает буквально все, даже то, что раньше вызывало искреннюю и несомненную симпатию. Ну какого дьявола этот староанглийский пес напялил на себя британский (не континентальный) твид? Такие костюмчики времен великой королевы Виктории не для приличного офиса, не для переговоров с умными и знающими людьми! Жесткий и грубый твид хорошо выгуливать где-нибудь на торфяниках Девоншира, в крайнем случае – в сумрачной тиссовой аллее заплесневевшего от сырости Баскервиль-холла. А эти дурацкие кожаные пуговицы и кошмарный разрез со стороны засушенной от постоянного подсчета бабла жопы!.. Фи, как это вульгарно! Да, вульгарно и пошло! Но на блохастого Игоряшиного эмиссара прорвавшиеся из глубин твоего естества эмоции не производят решительно никакого впечатления.
- Примечания любопытны. Поддерживаю их двумя руками, так что в этом вопросе можете считать мине своим верным союзником и горячим единомышленником. К тексту тоже претензий не имею. Идея с двумя слоганами представляется мине… мгм… не избитой и довольно интересной. Единственное, что мине напрягает – так это слово «исторья». В этом слове есть что-то из «Одесских рассказов» Бабеля.
- Вы заметили? – ты изумлен и растерян, - но это, как раз, объяснить проще всего. Давным-давно была такая песенка, про два кусочека колбаски. Видите ли, «кусочки» не только не влезали в размер, но и обедняли весь стихотворный текст, а с «кусочеками» все встало на свои места, стилистика получила свое логическое завершение. Так родился великий хит!
Некоторое время господин Розенфельд сосредоточенно рассматривает джинсовый гульфик твоих штанов, смешно склонив голову набок. Тебе даже кажется, что вот сейчас он клюнет блестящий зиппер на причинном месте своим жестким совиным клювом. Но старый еврей неожиданно легко соглашается:
- Пожалуй. Ладно, оставим, как есть. А вот идея об универсальности ролика (я говорю о поздравлениях президента применительно к разным… мгм… судьбоносным датам) мине представляется действительно великолепной. Она свежа и благоуханна!
- Но позвольте… - ты два раза открываешь и закрываешь рот, словно вытащенный на берег тугоперый лещ, глотнувший слишком много воздуха, - как вам удалось разглядеть нюансы? Вы и сценарии-то не читали, даже глазами не пробежали!
- Ошибаетесь, молодой человек, я все изучил самым что ни на есть внимательным образом. Для того чтобы читать и понимать, старику Розенфельду вовсе не надо вертеть головой туда-сюда: литературный текст – это Вам не игра в пинг-понг. У мине абсолютная, фотографическая память. Кроме того, Ваш студенческий… мгм… приятель имеет неприятную привычку называть Вашего покорного слугу за глаза «арифмометром». Я терплю, что уж тут поделаешь. В детстве мине мама пела песенку с такими словами: «Бин их мир а шнайдрл леб их мир тог ойс, тог айн, лустик ун фрэйлэх, ун файн». Приблизительно это можно перевести так: «Был бы я портным, я жил бы изо дня в день радостно, счастливо и прекрасно». Но я, к сожалению, не портной, и каждая трудовая копейка мине достается потом и кровью. Да-с… А Вы, я вижу, любите перечитывать «Золотого теленка».
- Очень люблю. Но отчего Вы так решили?
- Ваши замечательные ролики напомнили мине сразу две вещи: универсальный резиновый штемпель господина Полыхаева и бендеровское пособие для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, парадных стихотворений, од и тропарей. Льщу себя надеждой, что лично я не похож на идьёта Ухудшанского и, тем не менее, Ваш торжественный комплект произвел на мине грандиозное впечатление! А это совсем немало – произвести грандиозное впечатление на старика Розенфельда! Похвально, что современная молодежь тянется к господину Ильфу, не все же им глупые песни про кусочеки колбаски слушать. Попса, знаете ли, отупляет…
Ты несколько секунд молчишь, осмысливая фразу, но потом радостно киваешь головой:
- А мне, со своей стороны, чрезвычайно приятно услышать такую высокую оценку моего скромного труда именно от Вас. И вдвойне приятно то, что Вы отказали во всех прелестях жизни несчастному товарищу Катаеву. И правильно! Невелика фигура, подумаешь, какой-то жалкий соавтор!
И здесь Зиновий Соломонович уже не обозначает улыбку – он хохочет в голос, во всю свою шикарную швейцарскую пасть! А смех у него заразительный: хлюпающий, молодой, задорный.
Еще продолжая хохотать, господин Каренин лезет во внутренний карман пиджака и достает оттуда пачечку зеленых сотенных банкнот, перетянутых аппетитной розовой резинкой:
- Ваши… мгм… высокие нравственные принципы не помешают Вам принять скромное вознаграждение от доверенного лица… мгм… бизнесмена, коего Вы, несмотря на общее научное прошлое, глубоко презираете как человека, и чью масштабную коммерческую деятельность, насколько я понял, не поддерживаете самым что ни есть решительным образом?
- Нет, - отрывисто бросаешь ты и чувствуешь, как горячая кровь приливает к щекам и кольцом охватывает шею, - не помешают. Моя принципиальность безгранична, но не настолько глупа, чтобы отказываться от честно заработанных денег.