Собрание сочинений Мортаза Шахид Моттахари Первый том из раздела «История»
Вид материала | Документы |
СодержаниеЗороастризм с точки зрения исламского права |
- Собрание сочинений 21 печатается по постановлению центрального комитета, 8762.76kb.
- Собрание сочинений в пяти томах том четвертый, 3549.32kb.
- П. П. Бажов. Собрание сочинений в трех томах. Том первый, 4694.86kb.
- Лев толстой полное собрание сочинений издание осуществляется под наблюдением государственной, 1514.85kb.
- Лев толстой полное собрание сочинений под общей редакцией, 2283.66kb.
- Собрание сочинений 20 печатается по постановлению центрального комитета, 7764.62kb.
- Собрание сочинений 16 печатается по постановлению центрального комитета, 9525.02kb.
- К. С. Станиславский Письма 1886-1917 К. С. Станиславский. Собрание сочинений, 10580.19kb.
- К. С. Станиславский Письма 1886-1917 К. С. Станиславский. Собрание сочинений, 10580.72kb.
- Н. В. Гоголь (полное собрание сочинений). F-bit, 1998, 133.3kb.
Сатана
Момент, который следует здесь прояснить, заключается в следующем: возможно, некоторые полагают, что Ахриман в зороастризме ничем не отличается от сатаны в исламе. То есть, если мы признаем Ахримана порождением Ахура-Мазды, он становится равен сатане, который с точки зрения ислама сотворен Богом и является источником зла.
Однако это не так. С точки зрения ислама сатана не играет ни малейшей роли в сотворении сущего. Ислам не считает сатану способным на сотворение даже одной вещи. Исламу в принципе чужда мысль о том, что в системе сотворенного мира могут присутствовать нежелательные сущности, или же, они не должны присутствовать, а если они присутствуют, значит, они были сотворены неким духом зла. С точки зрения ислама, все сущее было сотворено могуществом Господа, и все, что было сотворено, было сотворено благим и прекрасным: «Который прекрасно сделал всякую вещь, которую сотворил»1, «Господь наш тот, кто дал каждой вещи ее строй, а потом вел по пути»2.
С точки зрения ислама сфера, подвластная сатане, установлена, а не сотворена, то есть, сатана может лишь искушать человека и побуждать его к совершению греха, ибо сатана не имеет над человеком большей власти, чем склонять его ко злу: «И сказал сатана, когда дело было решено: «Аллах ведь обещал вам обещание истины, обещал и я, но я обманул вас, и не было у меня над вами власти.»3
Какова бы ни была сущность сатаны, быть человеком означает обладание разумом, волей и способностью выбора. Выбор возможен тогда, когда на первом этапе присутствуют разум и определение, а на втором этапе перед человеком находятся два возможных пути. Если одно из этих условий отсутствует, отсутствует свободная воля, выбор, и в действительности бытие человека: «Мы ведь создали человека из капли, смеси, испытывая его, и сделали его слышащим, видящим. Мы ведь повели его по пути либо благодарным, либо неверным.»4
Искушение, вызванное низменными желаниями и сатаной, является условием свободной воли, выбора и человеческого бытия. Как существует призыв к совершению добра, так должно существовать искушение злом, чтобы человек мог сделать «выбор» между ними и предпринять шаги на пути своего человеческого бытия, который представляет собой дорогу выбора и свободной воли. Мевляна сказал:
Пред человеком в мире два пути
От выбора меж ними не уйти.
Сатана или джинны уподобляются силам природы, но не ангелам. С точки зрения Корана ангелы, являясь посланниками и служителями Господа, выполняют в сотворенном мире только его волю, тогда как джинны и сатана не принимают никакого участия в творении, и по этой причине они подобны земным существам. Отсюда можно сделать вывод, что идея о том, что в мире существуют плохие и недостойные сущности, а также о том, что система творения несовершенна, никоим образом не присутствует в учении Корана.
Здесь необходимо, воспользовавшись случаем, напомнить о том, что иногда в персидских переводах аятов Корана или хадисов слово «шайтан» («сатана») переводится как «див» («демон») или «Ахриман» («злой дух»). Разумеется, этот перевод неверен. Слово «шайтан» не имеет персидского эквивалента, поэтому следует употреблять именно это слово или же слово «иблис», которое является его арабским эквивалентом. Понятия, передаваемые словами «див» или «Ахриман» в подлинном своем смысле никоим образом не обладают объективным бытием и отличаются от коранического понятия, передаваемого словом «шайтан».
Зороастризм с точки зрения исламского права
В заключение мы напоминаем, что наша неуверенность в предыдущей дискуссии по поводу того, является ли учение Заратуштры монотеистическим, носит исторический характер. То есть, если мы, приняв в качестве критерия историю и исторические документы, исследуем содержание существующих исторических источников и документов с помощью норм науки единобожия, мы не сможем признать зороастризм монотеистическим учением. Согласно этим источникам, теория учения Заратуштры об устройстве мира такова, что даже если предположить, что Ангра-Майнью был создан Ахура-Маздой, она не согласуется с единобожием.
Однако мы мусульмане можем посмотреть на зороастризм с другой точки зрения и вынести суждение об этой религии с помощью другого критерия. Это возможно осуществить с точки зрения исламского права, науки хадисов и с помощью особых критериев ислама, подобный подход связан с набожностью и возможен для мусульманина, обладающего обоснованной и прочной верой. С этой точки зрения не существует препятствий к тому, чтобы признать зороастризм монотеистической религией, то есть религией, которая изначально основывалась на единобожии, и считать все присущее ему многобожие, будь оно вызвано дуализмом, поклонением огню или чем-либо иным, новшеством, привнесенным в него позднее. Если достоверность исторических источников, будет доказана, этого достаточно, для того, чтобы служить критерием с точки зрения мусульманского права. Однако, поскольку нет уверенности в том, что зороастризм изначально не был монотеистическим учением, если нормы мусульманского права этого требуют, не существует препятствий к тому, чтобы признать эту религию монотеистической и, признать зороастрийцев «людьми писания». В прошлом, когда мусульмане ставили зороастрийцев в один ряд с людьми писания, они опирались на те же самые источники, хотя этот вопрос всегда вызывал разногласия среди мусульманских правоведов, причем исламские правоведы иранского происхождения расходились в этом вопросе не меньше, чем другие.
Подробная дискуссия об источниках с точки зрения права и хадисов выходит за рамки этой книги и предназначена для другого времени. Этот вопрос будет в некоторой степени рассмотрен в главе «Семейное право», когда мы будем говорить о браке между родственниками.