Geum.ru

Губернский наставник в провинциальной повседневности Ставрополья конца XIX – начала XX вв

Вид материалаДокументы

Содержание


Список источников и литературы
Подобный материал:
Губернский наставник в провинциальной повседневности Ставрополья конца XIX – начала XX вв.

Выполнила студентка группы ИФ5И Серба М.

Научный руководитель к.и.н., доцент Бойко Э.Г.

Российское общество XIX в. осознавало значимость образования и подготовки педагогических кадров, особенно ярко это проявлялось в провинции, где особенно чувствовался недостаток педагогов и образованных людей. Значительные сдвиги в системе образования всех уровней произошли в пореформенный период, так как развивающаяся экономика требовала большего числа грамотных людей. До 1860-х гг. число учебных заведений для подготовки учителей было так невелико, что говорить о педагогическом образовании не приходилось, однако отмена крепостного права вызвала необходимость открытия школ для всех слоев населения: крестьян, городских жителей. Стала очевидной несправедливость сословной политики в области образования, ограничений в области женского образования. Выявилась неполноценность среднего образования, основанного на классицизме. Соответственно подготовка учителей для разного типа школ, создание самих школ - все это были насущные проблемы конца XIX - начала XX вв. [10; с. 247].

Ставропольская губерния не была исключением к 1878 году, в городе на 31041 человек населения, насчитывалось 510 учащихся во всех начальных общественных, казенных и частных школах, т.е. 1,6 учащихся на сто ставропольцев, и 0,4 школы на тысячу жителей. Немудрено, что в это время на сто русских жителей Ставропольской губернии приходилось по официальным данным только 6,3% грамотных [5; с. 236]. Также практиковалась сословная организация образования в государственных средних учебных заведениях, что не раз отмечала прогрессивная общественность страны. Так, в пансионе Ставропольской мужской гимназии в 1900 г. обучалось 48,4 % детей крестьян, 45,6 % детей чиновников и офицеров и 11 % детей местной знати и духовенства [20; с. 83].Если учесть тот факт, что крестьянство составляло большую часть населения, получается, что получение образования в государственных школах было в основном доступно детям имущих классов, так как обучение крестьянских детей было связано с рядом материальных и нематериальных затрат для крестьянской семьи.

Такое положение в образовании в целом непосредственно сказывалось и на образовании педагогов, недостаток которых в Ставропольской губернии сильно ощущался к концу XIX века. Так, например, к началу 1874 года в губернии насчитывалось всего 75 учителей служащих при народных училищах, большую часть из которых (26 человек) составляло дворянское сословие, а выходцев из крестьян было меньшинство (3 человека) [12; с. 32 - 33]. О недостаточном количестве педагогических учебных заведений того времени говорит и тот факт, что основную массу учителей для народной школы по-прежнему давало духовенство. Тем временем, не все учителя духовного звания исполняли свои должностные обязанности. «По свидетельству почетных блюстителей и учителей училищ, они заглядывают очень редко в училища и больше числятся, чем на деле состоят законоучителями при училищах. Независимо от этого, почетные отцы законоучители, даже и бывая в училищах, мало приносят им пользы в учебном отношении, так как совершенно незнакомы с методами и порядками правильного начального обучения и учат по старому, идя, таким образом, совершенно в разрез с заводимыми в училищах новыми дисциплинарными порядками» [12; с. 29 - 30].

Говоря об экономическом положении учителей Ставропольской губернии необходимо отметить, что, не смотря на то, что школы и народные училища создавались на общественных началах и поддерживались за счет пожертвований, учителя всегда получали достойное жалование и льготы, благодаря всемерной поддержки населения. Так учителя народных училищ помимо жалования, которое к 70-х гг. XIX составляло в среднем от 150 до 450 рублей в год, пользовались даровыми от обществ квартирами с отоплением, иногда обеспечивались питанием [12; с. 29 - 30]. Преподаватели средней школы составляли значительную часть буржуазной интеллигенции и по своему материальному положению приближались к среднему чиновничеству. Оклад их повышался по мере выслуги лет. Так, молодой учитель гимназии, получая первоначально 500 рублей в год, за 20 лет службы на Кавказе мог довести оклад до 3 тысяч рублей при наличии высшего образования. Кроме того, в средней школе существовали и некоторые другие виды выплат. Так при закрытии учебного заведения учителям должны были не только предоставить другую работу, но и выплатить годовой оклад. В случае смерти невыплаченное жалование отдавалось семье покойного. При поступлении на службу выплачивались подъемные в размере 1/3 годового оклада плюс прогонные (оплата проезда к месту будущей службы)[23; с.70.]. Пенсия исчислялась Министерством народного просвещения исходя из двадцатилетнего стажа, при котором дипломированный специалист получал пенсию в размере 1800 рублей, а без высшего образования - 1100 рублей в год [6; с. 595], а это было в 5-7 раз больше среднего заработка индустриального рабочего [23; с. 70].

Необходимо отметить, что правовой и социальный статус учителей в России напрямую зависел от того типа образовательного учреждения, где он работал, и того сословия, к которому он принадлежал. Самым тяжелым в Российской империи было положение учителей одноклассных училищ, в частности сельского учителя, которые в большинстве случаев являлись представителями податного сословия - крестьянства, и поэтому лишались каких бы то ни было прав, свобод и привилегий. Несмотря на это, на учителей данной группы возлагалось огромное количество трудовых, профессиональных и должностных обязанностей, ответственность за исполнение которых была чрезвычайно высока [11; с. 11]. И все же средняя зарплата земского учителя (270 руб. в 1896 г.) превосходила среднюю зарплату индустриального рабочего (187 руб. в 1890 г.) и в ряде случаев этот разрыв был весьма и весьма существенным [23; с. 71]. а главное – народный учитель был государственным служащим, состоял в чине XIV класса (он получал действительный чин после 12 лет службы), носил мундир, был освобожден от воинской повинности (в мирное время), от исполнения обязанности присяжного заседателя и т.п., а также, в отличие от любого рабочего, не говоря уже о крестьянине, получал пенсию. Все это было весьма значимым стимулом для выходцев из семей духовных, мещан и особенно крестьян избрать себе учительскую карьеру [23; с.72].

Рассматривая половой состав педагогических кадров Ставропольских учебных заведений конца XIX - начала XX вв., нельзя не отметить возрастающий престиж «женщины-учителя». Не смотря на то, что в Ставропольской губернии к концу XIX века образованных мужчин было по прежнему в разы больше, чем женщин, процент учителей женского пола постоянно растет [1]. Это было связано с психологическими особенностями женского характера: «учительница выгоднее учителя: она не запьет, не загуляет, не забьет, не зашибет. Дело ведет аккуратно, старательно: детей нет, а она уже в школе поджидает ребятушек. Дети ее слушают и любят, как мать, потому что она умеет обойтись с ними – не запугает, приласкает» [11; с. 34]. Поэтому со временем «народ своим простым и здравым смыслом ясно понял и достаточно верно оценил значение учительницы для своих училищ, для своих детей и вообще говоря, решительно стал на сторону учительницы, дорожить ею и ценить ее труд. Учительницы за немногими исключениями получают жалование гораздо больше, чем учителя» [12; с. 33 - 34].

В целом, воспоминания бывших гимназистов конца XIX – начала XX вв. хранят образы педагогов, которым свойственны увлеченность своим делом, живое движение души, яркость и своеобразие характеров, чуткость к людям, способность понять особенности детства и юности, разделить их сомнения, тревоги и помыслы. Главное, что отмечает художественная и мемуарная литература конца XIX – начала XX вв. в работе «любимых учителей» - побуждение учащихся к саморегуляции поведения, к самосовершенствованию, возбуждение интереса к науке, воспитание доверительного и ответственного отношения к научному знанию[7; с.70].

Таким образом, социально-экономическое положение учителей в Ставропольских учебных заведениях в конце XIX - начале XX вв. свидетельствует о большой значимости образования. В развитии народной начальной школы в Ставропольской губернии было заинтересованно все общество, что выразилось в большом общественном движении, добровольных пожертвованиях, создании частных школ и различных обществ, а главное в достаточно высоком социально-экономическом статусе учителя.

Список источников и литературы
  1. Ведомость о числе учебных заведений и учащихся в Ставропольской губернии. За 1883 год.
  2. Гатагова Л.С. Правительственная политика и народное образование на Кавказе в XIX в. – М., 1993.
  3. Днепров Э.Д. Четвертая школьная реформа в России. – М., 1994.
  4. Из протокола заседания комиссии об ознаменовании дня 50-летия освобождения крестьян от крепостной зависимости о введении в городе Ставрополе всеобщего обучения // Ставрополь в документах и материалах (1777 – 2007). – Ставрополь, 2007.
  5. Историческая справка о первых начальных училищах на Кавказе и в Ставрополе // Ставрополь в документах и материалах (1777 – 2007). – Ставрополь, 2007.
  6. Кемпинский Э.В. Ставропольская мужская гимназия на рубеже XIX –XX веков: социально-политическая характеристика // Глагол будущего. – Ставрополь, 2006.
  7. Козлова Г.Н. Образ учителя русской гимназии XIX – начала XX вв. в литературе // Педагогика - . – 2000. - №2, С.67-70.
  8. Кошев М.А. Из истории просвещения горцев Северного Кавказа в XIX – начале XX века. – Нальчик, 1991.
  9. Краснов М. Просветители Кавказа. – Ставрополь, 1913.
  10. Латышина Д.И. История педагогики (история образования и педагогической мысли).- М., 2002.
  11. Морозова В. В. Правовой и социальный статус учителей дореволюционной России: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - Нижний Новгород, 2007.
  12. Отчет о состоянии и деятельности народных училищ Ставропольской губернии за 1873 год. – Ставрополь-Кавказский, 1874.
  13. Постановление Ставропольской городской Думы о принятии в собственность города книг и бумаг из библиотеки генерала-лейтенанта И.Д. Попко // Ставрополь в документах и материалах (1777 – 2007). – Ставрополь, 2007.
  14. Постановление Ставропольской думы об открытии в городе Ставрополе музыкальных классов и выделении средств на их содержание // Ставрополь в документах и материалах (1777 – 2007). – Ставрополь, 2007.
  15. Рецензия на работу «Отчет попечителя Кавказского учебного округа о состоянии учебных заведений за 1898 год» // Кошев М.А. Из истории просвещения горцев Северного Кавказа в XIX – начале XX века. – Нальчик, 1991. – С.146.
  16. Сборник сведений о Северном Кавказе. – Ставрополь, 1911.
  17. Ставрополь в описаниях, очерках, исследованиях за 230 лет. – Ставрополь, 1977.
  18. Ставрополь. Исторический очерк. – Ставрополь, 1977.
  19. Ставрополь. Своя строка в истории… - Ставрополь, 2003.
  20. Ткаченко Д.С. Национальное просвещение в Российской империи в XIX – начале XX в. (на примере Ставрополья, Кубани и Дона). – Ставрополь, 2002.
  21. Училище-пансион Алексея Савича Забелло. – Ставрополь, 1913.
  22. Федоров С. Из жизни нашей мужской гимназии 24 сентября 1905 г.// Кошев М.А. Из истории просвещения горцев Северного Кавказа в XIX – начале XX века. – Нальчик, 1991.
  23. Филоненко Т.В., Шипилов А.В. Материальное положение учителей в Дореволюционной России // Педагогика - . – 2004. - №7, С.65-75.