Книга перемен" "
| Вид материала | Книга |
- Книга Перемен" Ю. С. Владимиров, 195.48kb.
- Книга перемен 2-е издание исправленное и дополненное, 11892.43kb.
- Книга вознесения, 9380.26kb.
- Ремарк Эрих Мария. На западном фронте без перемен, 2724.74kb.
- Темы курсовых работ «Книга перемен и ее место в китайской культуре» Фэн шуй: китайская, 13.18kb.
- Тема 1 Предмет и метод экономической теории, 1255.44kb.
- Э. В. Васильев москва "гумус" 1996 Основу этой книги составили записи бесед провидцев, 1166.24kb.
- Б. Брехт (1898-1956), «Ме-ти. Книга перемен», 1339.3kb.
- История обществ и цивилизаций, 352.47kb.
- «Динамика перемен : Опыт Малайзии», 139.86kb.
О генеративной функции высшего имплицитного много говорится в “Си цы чжуани”. Производящими, например, являются “эссенциальная пневма” (цзин ци) и души-хунь:
Эссенциальная пневма (цзин ци) создает вещи (у).
Странствующие души-хунь создают изменения (бянь) (Си цы, I, 4).
“Эссенциальная пневма” коррелирует, по реконструкции, с позицией психокосмоса, символизируемой триграммой Чжэнь (0010). “Вещи”, которые она создает, располагаются ниже данной позиции. Среди этих вещей есть и душа-хунь. Она коррелирует с триграммой Сюнь (1100). Ей также присуща созидательная функция, направленная на нижние позиции. Но это уже сфера эксплицитного, фиксируемая в позициях гексаграмм. Таким образом, создаваемые душой-хунь “изменения-бянь” — это не изменения вообще, а такой их род, который символизируется гексаграммами “Книги перемен”.
Но “эссенциальная пневма” не является высшим генеративным принципом. Она сама создается за счет объединения сил инь и ян. Чередование этих сил определяется в китайской традиции как сущность дао. Это понятие и следует рассматривать как означающее высший генеративный принцип. Имплицитное и эксплицитное в структуре психокосмоса можно условно сопоставить с взаимосвязанными понятиями дао и дэ. Но на самом деле понятие дао не имеет привязки к конкретному уровню этой структуры. Оно отражает сам процесс ее создания, поэтому то, что возникает из дао первым, следует связать с уровнем, обозначаемым триграммой Чжэнь (0010). Чаще всего говорится о дэ как о первой производной дао. В цитированном выше отрывке из “Си цы чжуани” таковой является “эссенциальная пневма”. А вот в другом отрывке из этого же сочинения упоминаются “добро” (шань) и “природа” (син):
То инь, то ян — это называется дао.
За ним следует добро (шань), которое переходит в природу (син).
Человечный видит ее и называет человечностью (жэнь).
Сознающий видит ее и называет сознанием (чжи) (Си цы, I, 4).
Следуя этому тексту и применяемым здесь принципам реконструкции, понятия “добро-шань” и “природа-син” надлежит соотнести с триграммами Чжэнь (0010) и Сюнь (1100). В тексте указывается, что одно и то же явление, в данном случае “природу-син”, можно определять по-разному в зависимости от установки определяющего. Распространяя это правило на понятие “добро-шань”, можно сказать, что в этическом контексте его можно определить как благодать-дэ, в религиозном — как высший дух-шэнь, в космологическом — как изначальную пневму (юань ци), в медицинском — как эссенцию-цзин. Это понятия, которые были выше соотнесены с триграммой Чжэнь. Что касается природы-син, то ее эквивалентом будет душа-хунь. И то и другое, как указывается в пассаже из “Си цы чжуани”, можно рассматривать с гносеологической и этической точек зрения. С гносеологической точки зрения, психический уровень с триграммой Сюнь определяется по реконструкции как “апперцептор”, по причине чего его корреляция с иероглифом чжи выглядит вполне уместной, если из словарной статьи последнего выбрать значение “сознание”. Чжи имеет еще значения “знать”, “понимать”, “познавать”, “разум”, “мудрость”. В “Нань цзине” этот иероглиф обозначает психическую способность, связанную с селезенкой (стихия “почва” и триграмма Гэнь). В раннеконфуцианских текстах он выражает понятие “осведомленность” в качестве одного из пяти добродетельных устоев (у чан), связанного с триграммой Кань. В значении “сознание” этот иероглиф упоминается не часто, поскольку вообще в древнем Китае философия сознания была развита достаточно слабо. Однако это не помешало китайцам выстроить целостную структуру психики, в которой нашлось место и для сознания.
С этической точки зрения, психический уровень, символизируемый триграммой Сюнь (1100), связывается с понятием “человечность” (жэнь), отмеченным в цитировавшемся выше отрывке из “Си цы чжуани”. Такая же связь присутствует и в том случае, когда жэнь рассматривается как один из пяти конфуцианских устоев, традиционно коррелирующих с пятью стихиями, а через них и с триграммами (табл. 2.10.6).
| Таблица 2.10.6 | ||
| Код | Уровни психики | Пять устоев и высшее дэ |
| 0010 | цзин-шэнь | да дэ |
| 1100 | хунь | человечность (жэнь) |
| 0111 | по | справедливость (и) |
| 1001 | и | убежденность (синь) |
| 1011 | шэнь | благопристойность (ли) |
| 0101 | чжи | сообразительность (чжи) |
Эти пять устоев помимо этического значения имеют и психологическое. За формирование этического отношения к действительности главным образом ответственен психологический уровень с триграммой Кань (0101). Однако и другие уровни участвуют в этом процессе. Более того, конкретные этические установки можно рассматривать как проявления гармоничной деятельности каждого их них.
Пять устоев
Уровень с триграммой Кань (0101) определяет экзистенциальное отношение субъекта к действительности. С его помощью формируется некая форма знания об объекте — знание не в понятиях и ощущениях, а в эмоционально-ценностных переживаниях. Это бытийственный опыт, веденье того, что значит объект для субъекта. В таком смысле еще следует понимать перевод иероглифа чжи как “сообразительность”.
Триграмма Ли (1011) символизирует уровень, отвечающий за рационализирование действительности. Здесь как раз мышление в понятиях и восприятие в ощущениях играют первостепенную роль. Данный уровень фиксирует их соответствия друг другу. Ему присуща функция определять “правильность”, “законность”, “нормативность” эмпирической действительности в контексте понятийной системы, сложившейся у индивида или у группы индивидов. С этим уровнем коррелирует иероглиф ли, который можно перевести как “ритуал” или “благопристойность”. Ритуал в древнем Китае воплощал как канонические представления о существенных сторонах бытия Вселенной, так и общепринятые нормы поведения в обществе. Со временем у конфуцианцев второе стало доминировать над первым, поэтому перевод ли как “благопристойность” кажется здесь более уместным. Кстати, возможно, имеется этимологическая связь слова “ритуал” (лат. ritus) c понятием “рациональность” (от лат. ratio) и санскритским понятием рита (rta), означающим закон мирового движения.
Термин “убежденность” (синь) соответствует психическому уровню, символизируемому триграммой Гэнь (1001) и ответственному за категоризацию. Категориально-понятийный аппарат, которым обладает субъект, определяет для него, что считать или не считать “истинным” (другой перевод иероглифа синь), в чем быть или не быть “убежденным”. Диапазон такой веры будет достаточно большим — от обыденных полуавтоматических категориальных обобщений до религиозных, философских и научных концепций и идеологий.
Психический уровень с триграммой Дуй (0111) соответствует “интенциям” индивида — направленности его мышления, намерениям в поступках, волевым актам и т.д. Все это вступает в конфликт с общим. Индивидуальные интеллектуальные направленности должны соизмеряться с общечеловеческими знаниями, при намерениях что-то совершить во внешнем мире необходимо учитывать все реактивные последствия этого, личностные волеизъявления следует согласовывать с волей ближних и т.д. Для древних китайцев было естественным считать, что индивидуальная воля должна согласовываться с волей Неба. Иначе говоря, индивид должен следовать воле Неба, которая являет собой абсолютную “справедливость” (и). Это его “долг”, как можно еще перевести иероглиф и. Воля Неба определяет “судьбу” (мин), с которой индивиду следует смириться, учитывая, что в самом Небе заложена его душевно-духовная компонента — соединение души-хунь и духа-шэнь.
Триграмма Сюнь (1100) символизирует психический уровень, ответственный за апперцепцию. В случае если в поле содержания апперцепции попадает сам “апперцептирующий” индивид, то можно говорить о самоосознании. Гипостазирование этого переживания, видимо, привело к представлению о душе-хунь как об относительно автономном образовании. Этому уровню также соответствует представление о “сущностной природе” (син) человека. Но что это такое? Сущность человека по родовому принципу должна определяться как “человечность” (жэнь). Данное понятие из набора пяти устоев может коррелировать как с эксплицитным, так и имплицитным уровнями психики, символизируемыми триграммой Сюнь. В первом случае (1101) оно будет обозначать “человеколюбие” и “взаимность”, проявляющиеся в чувственном мире. Второй случай (1100) требует глубокого осознания индивидом того, что ближний является таким же человеком, как и он сам.
Психический уровень, символизируемый триграммой Чжэнь (0010), не имеет коррелята среди “пяти устоев”. Он связан с такой формой психокосмической деятельности, которая является определяющей для них, и если “устои” можно рассматривать как виды добродетелей-дэ, то этот уровень следует соотнести с понятием “высшего или великого” (да) дэ, о котором, в частности, говорится в “Си цы чжуани”:
Великое дэ Неба и Земли называется рождением (шэн).
Великая драгоценность совершенномудрого человека называется достоинством (вэй).
То, посредством чего сохраняется достоинство, называется человечностью (жэнь).
То, вокруг чего объединяются люди, называется талантом (цай).
То, что упорядочивает талант (цай) и направляет речи, а людям запрещает творить неправое, называется справедливостью (и) (Си цы, II, 1).
Хотя в данном тексте “рождение” (шэн) не определяется как “драгоценность”, его можно отнести к подобному разряду, полагая, что “великое дэ” не ограничивается только сферой “рождения”. Данное понятие следует соотнести с уровнем, который символизируется триграммой Чжэнь (0010) и с которым уже были сопоставлены понятия “изначальная пневма” (юань ци), “эссенция” (цзин) и “дух” (шэнь”), известные своей порождающей функцией. Но этот же уровень производит и аппрехенсию — осознаваемую когнитивную актуализацию познаваемого предмета (квазисубстанционализацию), и “великое дэ” должно иметь к ней самое непосредственное отношение. Поэтому в данном тексте можно выделить две линии оценки высшей реальности — онтологическую и этико-гносеологическую (табл. 2.10.7).
| Таблица 2.10.7 | ||
| Код | Драгоценности | Дэ |
| 0010 | рождение (шэн) | да дэ |
| 1100 | достоинство (вэй) | человечность (жэнь) |
| 0111 | талант (цай) | справедливость (и) |
Иероглиф цай, помимо “таланта”, может еще иметь перевод “богатство”. И то и другое здесь приемлемо. Судьбу, вершащую свои дела с помощью триграммы Дуй (0111), можно мерить “богатством”, а “талант”, данный судьбой, можно использовать для его приобретения. Главное, при этом не следует терять чувство “справедливости” (и).
Иероглиф вэй можно еще перевести как “ранг”, имея в виду социокосмическую иерархию индивидов. В этой иерархии, как было показано на примере “Нэй цзина”, имеется и более высокий ранг, но он относится уже к каким-то сверхчеловеческим способностям. Для человека, как это не тавтологично звучит, важно быть “человечным” (жэнь), что в контексте древнекитайской арифмосемиотики означает развитие в себе действия триграммы Сюнь (1100).
Искусство человечности
Можно сказать, что первоначально древнекитайская арифмосемиотика являлась неким средством совершенствования “человечности” (жэнь) как некоего глубинного онтологического уровня, “ядра”, “сердцевины” (как еще переводится иероглиф жэнь) человеческого существа. Конфуций, установкой которого было “передавать, а не создавать” (Лунь юй, VII, 1), посвятил этой теме немалую часть своей педагогической деятельности. В наиболее точно выражающем его учение сочинении “Лунь юй”, составленном его учениками, понятие “человечность” встречается свыше ста раз, причем во многих случаях в таких контекстах, которые предполагают более насыщенное его содержание, чем просто “милосердие”, “человеколюбие”, “доброта”, “гуманность” и прочие подобные значения, приводимые часто в переводах на русский язык данного иероглифа. В целом учение Конфуция было бы справедливо определить как “искусство (фан) [достижения] человечности”, как он сам выразился, конкретно имея в виду, помимо помощи другим людям в том, что сам желаешь иметь, развитие “способности отбирать и сличать сходное (нэн цзинь цюй чоу)” (Лунь юй, VI, 30). Поскольку последнее не каждому дано, то, хотя Конфуций и считал, что, в принципе, можно обучать всех, не делая различий (Лунь юй, XV, 39), в отборе своих учеников он выставлял следующие ограничения:
Тому, кто не имеет устремлений, не раскрою ничего. Того, кто не сокрушается, не обучу. Ничего не отвечу тем, кто не может по одному углу [квадрата] судить о трех остальных (Лунь юй, VII, 8).
То, что человечность-жэнь не означает у Конфуция просто любовь к людям, а предполагает избирательное к ним отношение, видно хотя бы из следующих его высказываний:
Только человечный может любить людей и может ненавидеть людей (Лунь юй, IV, 3);
На зло надо отвечать по справедливости, а на добро — добром (Лунь юй, XIV, 34).
Эта избирательность предполагает развитие неких когнитивных способностей, обозначаемых иероглифом чжи (“познание”, “сознание” и проч.), который в “Лунь юе” часто встречается в соседстве с жэнь. Например:
Человечный успокаивается (ань) в человечности. Познающий пользуется (ли) человечностью (Лунь юй, IV, 2);
Познающий любит (яо) воды. Человечный любит (яо) горы. Познающий находится в движении (дун). Человечный находится в покое (цзин). Познающий обладает любовью (яо). Человечный обладает долголетием (шоу) (Лунь юй, VI, 23).
Данные пассажи перекликаются с характеристиками облагороженной человеческой природы (син), представленными в цитировавшемся выше отрывке из “Си цы чжуани” (I, 4), на основании которого понятие чжи было связано с триграммой Сюнь (110), имеющей также корреляцию с устоем жэнь. Получается, что познание-чжи и человечность-жэнь представляют собой такие аспекты триграммы Сюнь, которые различаются подобно “движению” (дун) и “покою” (цзин), “пользованию” (ли) и “успокоению” (ань). “Воды” и “горы” являются соответственно их символами. “Долголетие” (шоу), которым обладает человечный, скорее следует связывать не с жизнью на земле, а с посмертным существованием души-хунь в небесных сферах, которое может быть обеспечено за счет практикования “искусства человечности” в земной жизни. Что касается такого свойства познающего как любовь-яо, то следует сказать, что данный иероглиф имеет еще фонему лэ, которую обычно и имеют в виду, переводя рассматриваемое место из “Лунь юя” следующим образом: А.И. Кобзев — “Знающий радуется” (Кобзев 1983: 138); В.А. Кривцов и А.Е. Лукьянов — “Мудрый радостен” (Лунь юй 1994: 152; Лунь юй 2000а: 307); Л.С. Переломов — “Мудрый — счастливый” (Лунь юй 1998: 345); И.И. Семененко — “Умный полон радости” (Лунь юй 2000: 35) и т.п. Однако, в свете проводимой здесь реконструкции, радость-лэ является положительным аспектом триграммы Дуй, а триграмме Сюнь, известной своим тяготением к любви и милостивости, более уместным будет поставить в соответствие любовь-яо, тем более, что данный иероглиф в рассматриваемом пассаже используется еще дважды в этом значении.
Шестеричный путь Конфуция
Связанность у Конфуция темы “покоя, успокоенности” с “человечностью” наводит на мысль, что достижение данного состояния подобно до определенной степени практике самосовершенствования и отрешения от мира страстей в индийской йоге (букв. “обуздание”) и других подобных восточных учениях. И действительно, среди определений человечности Конфуций говорит о “преодолении себя (кэ цзи) и обращении к ритуалу (фу ли)” (Лунь юй, XII, 1), притом, что сам ритуал понимается как “сдерживающее” (юе) средство (Лунь юй, VI, 27; IX, 11; XII, 15). Можно даже назвать учение Конфуция “шестеричным путем” (лю дао) по аналогии с “восьмеричным благородным путем” (аштангика марга) Будды (VI—V вв. до н.э.) и “восьмичастной йогой” (аштайоганга) Патанджали (III в. до н.э.), имея в виду заложенные в этом учении представления о самосовершенствовании как о неком “восхождении”. Эти представления кратко отражены Конфуцием в своем собственном жизнеописании:
В 15 лет я устремился (чжи) к учению (сюэ); в 30 — утвердился (ли); в 40 — освободился от сомнений (хо); в 50 — познал волю Неба (тянь мин); в 60 — укротил слух (эр шунь); в 70 — стал следовать желаниям (юй) своего сердца (синь), не нарушая норм (цзюй) (Лунь юй, II, 4).
Из этого отрывка видно, что весь свой жизненный путь Конфуций подразделил на шесть четких фаз, отмечая результаты их прохождения. Данные фазы можно соотнести со шкалой из шести отмечавшихся древними китайцами психических уровней (табл. 2.10.8), учитывая при этом все их корреляты.
| Таблица 2.10.8 | |||
| Код | Годы | Достижения | Уровни психики |
| 0010 | 70 | согласование желаний и норм | цзин-шэнь |
| 1100 | 60 | укрощение слуха | хунь |
| 0111 | 50 | познание воли Неба | по |
| 1001 | 40 | освобождение от сомнений | и |
| 1011 | 30 | утверждение | шэнь |
| 0101 | 15 | устремление к учению | чжи |
15 лет — устремление к учению. Первую фазу развития личности следует приурочить к триграмме Кань прежде всего по причине того, что это низший из психических уровней в древнекитайской номенклатуре. Другим поводом для данной корреляции является то, что она связывается с развитием устремленности (чжи), а именно этим иероглифом и маркируется данный психический уровень. Одной из его функций является, как говорилось выше, выработка отношения ко всему, что воспринимается и осознается. “Устремившись к учению (сюэ)”, Конфуций встал на праведный путь (дао), предполагающий ориентацию на позитивные реалии. Кроме того, среди пяти устоев триграмме Кань соответствует “сообразительность” (чжи), которую и следует развивать при обучении. Этот иероглиф можно еще перевести как “любомудрие”, тем самым обобщив страстную и когнитивную стороны первой фазы развития личности.
Примечательно, что “Лунь юй” начинается с иероглифа сюэ — “учиться”:
Учиться и в подходящее время применять (си) — разве не в этом радость (юэ) (Лунь юй, I, 1).
Во времена Конфуция под учебой понималось овладение “шестью искусствами” (лю и — ритуал, музыка, письмо, счет, стрельба из лука, управление колесницей). Как известно, он постиг все их в совершенстве. В той или иной степени они должны были составлять и программу его школы. С другой стороны, “шестью искусствами” называются шесть классических книг — “Ши цзин” (“Книга песен”), “Шу цзин” (“Книга истории”), “И цзин” (“Книга перемен”), “Ли цзи” (“Записки о ритуалах”), “Юэ цзи” (“Записки о музыке”), “Чуньцю” (“Вёсны и осени”), из которых последняя была написана Конфуцием, а остальные прошли его редакцию. В “Бо хо тун” первые пять канонов связываются с пятью устоями (Бань Гу 1990: 441, прим. 7) следующим образом: “И цзин” — чжи, “Ли цзи” — ли, “Ши цзин” — синь, “Шу цзин” — и, “Юэ цзи” — жэнь. Из этой корреляции следует, что учебу следует начинать с “И цзина”. Однако, как говорил сам Конфуций, и в преклонном возрасте он желал не оставлять изучение этой книги:
Если бы мне прибавили года жизни, я бы 50 из них отдал изучению “Перемен” и избежал бы больших ошибок (Лунь юй, VII, 17).
А.Е. Лукьянов предложил в этой фразе вместо числа 50 читать “пять-десять лет” (Лукьянов 2000: 331), что кажется более подходящим, если бы речь шла о простом человеке. Но, возможно, Конфуций считал себя имеющим право на исключительное долгожительство, по причине доверенной ему Небом миссии нести людям учение “совершенномудрых”.
30 лет — утверждение. По словам Бо Юя, сына Конфуция, тот наставлял его:
Если ты не будешь изучать ритуалы (ли), то не сможешь утвердиться (ли) (Лунь юй, XVI, 13).
Схожие мысли высказываются Конфуцием и в другом обрывке из “Лунь юя”:
Не зная предопределения (мин), нельзя стать благородным мужем. Не зная ритуала (ли), нельзя утвердиться (ли). Не зная слов, нельзя знать людей (Лунь юй, XX, 3).
Таким образом, утверждение (ли) означало для Конфуция постичь ритуал (ли). Ритуальная благопристойность связана с триграммой Ли (101), которой соответствует вторая фаза восхождения.
40 лет — освобождение от сомнений. Согласно приводившейся выше реконструкции, “сомнения” (хо) — это негативная сторона триграммы Гэнь (100), противоположность веры (синь). Поскольку данная фаза выпадает на эту триграмму, то высказывание Конфуция означает, что, иными словами, в 40 лет он обрел веру. К сожалению, всю жизнь ему не удавалось следовать заветам совершенномудрых в отношении соблюдения точности в корреляциях. Или здесь следует винить его учеников, перепутавших многое из того, чему он их учил. В том или этом можно было убедиться в проводившемся выше исследовании списков этических понятий. Также, например, с коррелятивных позиций, вызывает неудовлетворение следующая фраза Конфуция из “Лунь юя”:
Знающий (чжи) не сомневается (хо), человечный не печалится (ю), храбрый (юн) не боится (цзюй) (Лунь юй, IX, 29).
По корреляциям с триграммами Гэнь и Дуй, не сомневаться должен верующий (уверенный), а не печалиться — умиротворенный в справедливости. Знающий и человечный, корреспондирующие с Сюнь, должны не гневаться.
50 лет — познание воли Неба. Данная фаза восхождения соответствует триграмме Дуй, которая выше связывалась с понятием мин — “предопределение”, “воля” Неба, “небесный мандат”. Познать “волю Неба” — это, если говорить об этических устоях, иметь представление о том, что является справедливым (и), а что — нет.
60 лет — укрощение слуха. Хотя данная фаза выпадает на триграмму Сюнь, с которой в “Бо хо тун” через посредство жэнь связывается музыкальный канон “Юе цзи”, под “укрощением слуха” (эр шунь), видимо, подразумевается соответствующая настройка всех органов чувств. По привязке данной триграммы к человечности-жэнь, которой свойственен покой, Конфуций мог “успокоить” их до возможности полного отключения. И действительно, устремленному ввысь человеку не нужен слух, если “Небо не говорит” (Лунь юй, XVII, 19). По связи Сюнь с познанием-чжи, он должен был развить до совершенства свои когнитивные способности, утончив их и обретя над ними полный контроль. В этой связи о себе Конфуций говорил в другом месте следующее:
Слушаю (вэнь) многое, выбираю (цзэ) из него благое (шань) и следую ему, наблюдаю многое и запоминаю — в такой последовательности познаю (чжи) (Лунь юй, VII, 28).
Таким образом, к 60-ти годам Конфуций освоил все пять устоев, включая высший — человечность-жэнь, тем самым сделав свою природу-син, также коррелирующую с триграммой Сюнь, чистой, незамутненной всякими раздражающими внешними впечатлениями. На следующей фазе саморазвития он превзошел этику пяти устоев.
70 лет — согласование желаний и норм. Последняя фаза восхождения означает полную гармоничность с мирозданием. Под желаниями (юй) сердца (синь) можно понимать всю психическую деятельность. И если “перемены (и) следуют мерам-правилам (чжунь) Неба и Земли, и поэтому они способны полностью сплести дао Неба и Земли” (Си цы, I, 3), то и согласование человеком своей души с космическими правилами-нормами (цзюй) означает для него также реализацию своего пути-дао. Конфуций говорил, что его учение посвящено “единому” (ши) (Лунь юй, IV, 15; XV, 3). В китайской картине мира вершина психокосмической шкалы, символизируемая триграммой Чжэнь, рассматривалась как тотальное объединяющее начало, источник всех вещей. Видимо, это “единое”, в котором согласуются космическое и индивидуальное, и было ориентиром на последней фазе его шестеричного пути самосовершенствования.