Марина Гладилина «хроники старого башмачка»

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

Марина Гладилина

«ХРОНИКИ СТАРОГО БАШМАЧКА»

Сказка 2

Башмачок и Сапоги Великого Мага.

Висевший на верхней перекладине Полосатый Носок задыхался от волнения: еще бы! Сообщить такую удивительную новость всему обувному миру! Он вытягивался и сжимался, растягивал и оттопыривал свои полоски, издавал нечленораздельные носочные звуки, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. Когда, наконец, ему это удалось, топорща пятку и как можно дальше оттопыривая носок, он, наконец, сообщил то, что, по его мнению, должно было взбудоражить все обувное общество: новость заключалась в переселении в шкаф новой пары обуви, и не просто какой-то то там заурядной парочки, а самой что ни на есть волшебной: в платяной шкаф были расквартированы Сапоги Великого Мага.

Общество было обескуражено и обрадовано одновременно:

- Сапоги МАГА - это о слова МАГУ или от слова НЕ МАГУ? – тарахтела несдержанная Босоножка, - если МАГУ, то это прекрасно, прекрасно, если НЕ МАГУ - это превосходно, превосходно….

Ах, да помолчите вы, пожалуйста, перебила ее Высокомерная Сандалия со второй полки, - вы сегодня так многословны….
Магические Сапоги…, - мечтательно проговорила Красивая Туфелька, - это должно быть очень интересно… И так захватывающе…
Может, нам покажут фокусы? - взметнулась вверх глупая Шлепанца, - я где–то слышала, что под их, ну как это говорится, я не помню слова, когда они, ой, опять забыла…ну и все летают и летают…
Под влиянием силы мысли, вы имеете ввиду, – недовольно поморщились стоящие неподалеку высокие армейские Сапоги, - да, говорят, могут летать любые предметы, принадлежащие и не принадлежащие своим хозяевам…. Вот вы, например, - обратились они к одиноко стоящей немного поодаль французской старомодной Лодочке, - стоите вы и, представьте, вдруг мимо вас проплывает ваша же собственная стелька и еще на ходу, то есть на лету, шлет вам привет! Не забавно ли? И они по-военному загоготали.

Судя по внешнему виду француженки забавным ей это нисколько не показалось; от одной только мысли о летящей мимо нее собственной детали она все скукожилась, от этого вдруг совершенно случайно неприлично икнула, зажалась и обмякла. Но уже минуту спустя, сглотнув, по-боевому выпятила узкий носок, словно желая дать понять, что пусть хоть мимо пролетает бог весть какое количество чужих стелек и тому подобных предметов, ее родной вещицы на этом празднике жизни не будет. А вслух произнесла:

Я, конечно, благходарна за такое внимание с вашей стогхоны к моей пегхсоне, но попгхошу вас впгхедь не говогхить такие стгханности…
Какие такие гадости? – не расслышала болтливая Босоножка, - по-моему, это так забавно, так забавно…. Сидишь ты на полке и вдруг мимо тебя, плывет, скажем, чей-то шнурок…. Или застежка…. Или каблучок …. Хи-хи-ха-ха…,- и она задергалась от смеха.

Засмеялись все, кроме тех, кто мог похвастаться обладанием вышеназванными деталями обувной одежды.

А как вы думаете, - вступил в разговор молчавший доселе Черный Ботинок, не обладают ли они способностью не только передвигать, но и заставлять исчезать предметы и их обладателей?

Повисла тяжелая пауза.

Шлепанца, глотавшая в этот момент свой нехитрый завтрак, поперхнулась и закашлялась, страшно выпучив глаза и широко раскрыв большой рот, французская Лодочка прошептала от страха «Пхгонеси, Господи» вместо «Господи, Сохрани», Туфельки прижались друг к другу и словно слились воедино, обычно веселые Тапочки втиснулись один в другой и попросили связать их потуже ленточкой, а бравые Сапоги стояли совсем молча и только изредка старались подавить в себе желание провалиться сквозь нижнюю полку шкафа и спрятаться за его ножки.

Последняя фраза повергла всех в ужас. Болтливая Босоножка уже невольно представила себя сначала пролетающей над головой стоящего рядом Ботинка, а после и вовсе исчезающей в недрах собственного жилища; в воображении французской Лодочки отчего-то возник собственный старомодный каблучок, лениво висящий над головами остальных и чудом или, как сказали, силой мысли не падающий вниз; даже Старому Валенку вдруг стало жаль расставаться со своей Ворчливой Калошей. «Если вдруг она улетит, - думал он, - то мой радикулит вконец меня измучает», и жалобно кряхтел от осознания собственной беспомощности.

В этом разговоре не принимали участие лишь двое из присутствующих: Старый Башмачок спокойно спал, не догадываясь о том, что происходит на верхних полках, а Старая Туфля не настолько хорошо слышала, чтобы вникнуть во все перипетии ведущейся наверху беседы.

Наступал новый день.

Часть 2 Фокусы.

Едва лишь только успело рассвести, как вся обувь уже была на подошвах и во всеоружии, полностью готовая ко встрече новых постояльцев.

Подготовились все самым тщательным образом; до самого утра можно было слышать тихое и равномерное постукивание в разных уголках шкафа: старомодная Лодочка, неправдоподобно изогнувшись, прибивала гвоздиками свою стельку к подошве, бормоча себе под нос какие-то отрывистые французские слова, красивые Туфельки стучали своими каблучками по полке, пытаясь поплотнее прижать новые, прочно приклеенные набойки, Военные Сапоги мужественно переносили процедуру обработки обувным кремом с настолько отталкивающим ароматом, что стоящие неподалеку Калоша и Старый Валенок, казалось, уже пребывали в процессе перехода в иное состояние, и даже Полосатый Носок, завязавшись аж в четыре узла, старательно штопал единственную дырку, чтобы, не дай бог, не распуститься в самое неподходящее время.

Но более всех превзошла в своем старании неугомонная Шлепанца: наслушавшись накануне безумных рассказов об исчезающих предметах, она почему-то возомнила себе, что непременно должна улететь в потусторонне-обувной мир и даже стала тщательно упаковывать свою лямку, собираясь в путь, но вовремя опомнилась и решила задержаться еще ненадолго в этой своей прозаичной шлепающей ипостаси.

Когда первые лучи солнца стали пробиваться сквозь щелку в двери шкафа, половина обуви, хотя и выглядела уставшей от проведенной бессонной ночи, но, тем не менее, казалась удовлетворенной.

Уважаемый Ботинок, - обратилась Шлепанца к стоящему рядом представителю осенней обуви, - я надеюсь, вы не забыли лишний раз обмотать ваш шнурок вокруг вашего верха, чтобы, не дай бог, конечно, он не того … И она, вытянувшись в одну линию, слегка потряхивая носком и делая круговые движения пяткой, изобразила шнурочный полет.

Ботинок сурово взглянул не нее и раздулся от возмущения.

Простите, простите, милейший, - сконфузилась она, я не хотела, чтобы вы так дулись… И стала смотреть в одну точку.
Как считаете, - обратился Сапог к Босоножке, то, что мы это узнали заранее, это, несомненно, к лучшему?
Конэчно, конэчно, - почему-то ответила вместо нее французская Лодочка, - по кгхайней мегхе мы готовы…

К чему готовы, она, правда, не знала, и поэтому немного зажалась от ощущения неизбежного.

Я тут подумала… - произнесла Туфелька, но не успела договорить, поскольку за дверью шкафа раздался

ШУМ.

Шлепанца икнула и в очередной раз чем-то подавилась, Сапоги крякнули и втянули голенища, Босоножка совершенно не к месту скрипнула, а Старый Валенок охнул и начал сваливаться от страха.

Двери шкафа внезапно распахнулись и представителям обувного мира предстали во всей красе Сапоги Великого Мага.

Надо сказать, посмотреть было на что: новые постояльцы блестели и переливались всеми цветами радуги, искрились и сияли, будучи начищенными до блеска; к тому же они были отделаны золотом и, вероятно, очень этим гордились, поскольку вид имели неприступный и месте с тем глубоко загадочный.

Вся обувь в полном оцепенении взирала на пришельцев и не решалась заговорить.

Сапоги Великого Мага оглядели всех присутствующих снизу вверх, недовольно, как показалось многим, поморщились, остановили взгляд на прекрасных Туфельках, выдержали паузу и наконец произнесли:

Здравствуйте.

Обувь зашевелилась, закопошилась, подталкивая друг друга вперед, начала скрипеть и шуршать, но начать разговор никто не решался. После нескольких минут взаимного выпихивания, неудачу потерпела Глупая Шлепанца. Неудачно и, разумеется, не по своей воле вылетев вперед, она неловко оступилась, чуть было не завалилась на Сапоги Великого Мага, но, с огромным трудом удержавшись на пятке и едва не сев на колючий Лапоть, под их пристальным взглядом вынуждена была произнести:

При … э …Привеееетствую вас , о… и почувствовала растущий нервный комок в подошве.

Сапоги Великого Мага ничего не сказали.

Вы к нам надолго? – первой спросила Туфелька, жеманно поведя носком.

Сапоги таинственно блеснули, издали некий свистящий звук, от которого несчастная Шлепанца, стоящая ближе всех, покрылась холодным потом и чрезвычайно неловко дернулась в сторону, да так неудачно, что зацепила застежкой еще не успевший прийти в себя Лапоть, и, в довершение ко всем своим горестям, помимо своей воли оказалась сидящей прямо на его соломенном верхе.

Выпучив глаза и высунув стельку, она постаралась как-то сместиться вправо, дабы принять более свойственное ей положение и как-то сползти вниз, но тут ее с силой пихнули, и она услышала зловещее шипение со стороны, призывающее к тишине. И замерла в совершенно несвойственной ей позе йоги под названием «падающий журавль».

Еще не знаем, – ответили, наконец, Сапоги и посмотрели на этот раз без высокомерия и, как показалось, стали даже чуть ближе и не такие магические.

Далее разговор потек в обычном русле и многие нашли, что новоприбывшие не такие уж сверхъестественные, как показалось вначале, как вдруг последователи Великого Мага спросили:

Есть ли среди вас кто-нибудь, кто не боится Экспериментов?

Все обитатели шкафа переглянулись, непроизвольно съежились и обмякли.

Повисла тишина.

Экспериментов боялся каждый.

***

В этот самый момент, проснувшись и сделав утреннюю башмачную гимнастику, во время которой нужно было старательно тянуть носок, топорщить пятку и наклоняться поочередно то к правым, то к левым дырочкам, обитавший на нижнем этаже шкафа Старый Башмачок решил посмотреть, что творится на других полках. Ночью он немного замерз и хотел также узнать у Длинного Градусника, висевшего на стеке, не возжелал ли случайно упасть ртутный столбик уважаемого. Обратив внимание, что наверху что-то происходит, он перебрался повыше и неосторожно вылез на свет.

Тут –то его и заметили.

Он!!!- завопила болтливая Шлепанца, метнувшись в его сторону, но не рассчитала и поскользнувшись, растянулась во весь свой тридцать седьмой размер на полке, - Он!!!, - вопила она, все еще лежа, но при этом толкая ничего не понимающего Башмачка вперед, - я вам точно говорю, это наш герой…, наш атлет…, наша гордость…, видите сам вышел, сам пришел, какая радость, какое облегчение, какое счастье, какой подарок небес…

Старый Башмачок пугливо озирался по сторонам и спросонья никак не мог взять в толк, что, собственно, случилось. Он беспокойно дышал, ерзал и пугливо прятал свой шнурочек от остальных, как вдруг увидел стоящие прямо перед ним Сапоги Великого Мага. Он съежился, скрипнул и боязливо покосился на остальных. Обувь замерла в ожидании.

Ты станешь Участником, - торжественно провозгласили Сапоги Великого Мага и подозрительно засверкали.

В этот момент сообразить Башмачку ничего не удавалось. Ему только казалось, что происходит что-то очень странное, до того странное, что он никак не мог прийти в себя.

А между тем Эксперимент начинался…

Часть 3 Эксперимент.

Картина, открывшаяся стороннему наблюдателю в тот момент, ежели он пожелал заглянуть бы в шкаф, показалась, несомненно, интересной: сгрудившаяся груда обуви вокруг одного старого башмака, странное сияние, исходящее от позолоченных диковинных сапог, стоящих напротив, и поразительная абсолютная тишина, повисшая надо всеми полками.

А тишина на самом деле была необычайная.

Не раздавалось не только ни скрипа ни шороха, более того, даже дыхание обитателей, и то, казалось, остановилось на мгновение.

Все ждали.

Но не дышать пусть даже в течение короткого промежутка времени оказалось для всех трудной задачей. Первым это почувствовал Старый Валенок. Поначалу он еще делал вид, что пребывает в весьма сносном состоянии, хотя и с нехваткой кислорода, но, тем не менее, чувствует себя удовлетворительно. Но уже спустя минуту он, разумеется, не по своему желанию, начал сначала краснеть, а потом постепенно то раздуваться, то, наоборот, скукоживаться, попеременно дергаясь с обеих сторон. И вид при этом имел ужасный.

Первой это заметила его Старая Калоша. Увидев, что ее Валенок вот-вот не выдержит и шумно вздохнет, произведя тем самым шум, который повергнет всех в состояние еще большего оцепенения, она постаралась заткнуть своему старому другу все дырочки, дабы воздух, который еще оставался внутри него, не смог полностью выйти наружу. Еще минуту спустя, видя, что ее усилия не принесли ожидаемых результатов, и Мудрейший все-таки издаст сейчас неимоверно громкий вдох, ей пришла в голову новая идея: сделать ему дыхание носок в носок. И, воодушевившись, сейчас же бросилась осуществлять задуманное.

Случайно вышедшая в этот момент из состояния глубокого транса болтливая Босоножка ненароком повернулась влево и в ту же секунду, диковинным образом оттопырив носок и выпучив глаза, уставилась на своих соседей: взгляду ее предстала картина, достойная называться величайшим развратом обувного существования: Старая Калоша (в ее-то годы!), буквально прилипнув к своему Валенку, изо всех сил прижалась носком к его передней части и лишь изредка вздрагивала, растягиваясь и сжимаясь, и издавая при этом еле слышное почмокивание.

По лямке Босоножки в этот момент пробежал холодок.

Разгадка оказалась близкой. Мудрейшему не помогли все прилагаемые усердия его неизменной подруги и он, спустя еще мгновение, вдруг издал некое свистящее улюлюканье, затем послышался наишумнейший вздох, во время которого Калошу чуть было не затянуло внутрь, и в довершение всего Старый Валенок закашлялся.

Тишина была нарушена.

Сапоги Великого Мага страшно зашипели и у многих от этого вновь перехватило только что обретенное дыхание.

Происходило нечто странное.

Глупая Шлепанца вообще уже давно не чувствовала себя в этой жизни и, завязавшись в узелок, равномерно покачивалась, закатив глаза и всем своим видом показывая полнейшую отстраненность; веселые Тапочки лишь изредка глупо разевали пяточки в глупейшей улыбке, а старомодная Лодочка, тупо глядя на присутствующих, пыталась вспомнить случайно вдруг ушедшие из ее памяти необходимые для подобных случаев слова.

Вдруг несдержанная Босоножка, героически помолчав в течение нескольких минут, очнулась и впала в свое привычное состояние повышенной болтливости. Беспокойно озираясь вокруг, она вдруг побледнела, передернулась всей подошвой, странно хрюкнула , что с ней случалось лишь в минуты чрезвычайного удивления, набрала побольше воздуха и пронзительно завопила:

Нет вы только посмотрите, вы только посмотрите, он же тут был, я собственными глазами видела, именно на этом же самом месте, какой ужас, какое несчастье, какой грех на душу…

Обувь постепенно начинала приходить в себя:

Да кто был? – недовольно поморщилась красивая Лодочка, я ничего необычного не заметила…
Позвольте, позвольте, - воскликнули армейские Сапоги, - здесь что-то не так!
Что значит не так, – прошептала Шлепанца, - не так никак не может быть, должно быть все так, как нужно, так…

Но договорить не успела. Потому что именно в этот момент все увидели, что, собственно, было не так.

Исчез Старый Башмачок.

Ото всех этих метаморфоз у Глупой Шлепанцы даже пропал вечно существующий аппетит и она, уже было готовясь к тому, чтобы в очередной раз проглотить кусочек, испуганно закрыла рот, так и не удосужившись положить туда еду, однако это не помешало ей начать по привычке пережевать воображаемую пищу. Вид она при этом имела наиглупейший.

А вам не кажется, – подала голос старомодная французская Лодочка, - что это может быть шутка? Может, он спгхятался куда-нибудь, чтобы его искали? – и зачем-то посмотрела себе под каблук, словно желая удостовериться, что хотя бы туда старому Башмачку не удалось забраться.
Точно, абсолютно точно, он точно спрятался, я вам точно говорю, спрятался, точнее не придумаешь, спря…,- продолжала вопить окончательно обезумевшая Босоножка до тех пор, пока ее взгляд не встретился с пронизывающим взглядом сапог Великого Мага, который, как ей показалось, пробрал ее насквозь. И главное, заставил изо всех сил невольно прикусить язык, что многим принесло неимоверное облегчение.
Что же делать? – тихим голосом спросила Черная Лодочка, - раз он исчез, значит уже не вернется?
Не вернется? – переспросила Красивая Туфелька, - то есть он исчез навсегда?

От этого обувным жителям стало не по себе Не потому что кто–то испытывал некие чувства по отношению к нашему герою, не потому чтобы его любили, нет, скорее наоборот, часто смеялись и унижали, но в этот час многим его исчезновение показалось странным и неправильным.

А если мы все исчезнем? – пролепетала французская Лодочка, - если он, того, то и мы, туда… И на всякий случай забилась подальше.

Сапоги Великого Мага, молчавшие до сих пор, важно выступили вперед:

Гордо вздернув носки, они произнесли:

Он исчез.

И выдержав паузу, добавили:

- И сможет вернуться обратно только с вашей помощью.

Помочь, - опять затарахтела болтливая Босоножка, - помочь мы рады всегда, живем только лишь ради помощи нашим близким, нашим самым дорогим, любимым и единственным, да мы ради них, все что у нас есть... И на всякий случай задвинулась вглубь шкафа.
Он сможет вернуться, - продолжали Сапоги Великого Мага, - только в том случае, если вы искренне этого захотите, если измените ваше отношение к этому Башмачку и действительно пожелаете увидеть его среди вас. В противном случае, - они зловеще обвели взглядом присутствующих, -ПОДОБНАЯ УЧАСТЬ МОЖЕТ ПОСТИГНУТЬ ЛЮБОГО ИЗ ВАС.

Обувь закопошилась и занервничала. Каждый в этот момент изо всех сил постарался вспомнить, чем им так не пришелся по душе этот старый башмак, и что, собственно, плохого он сделал.

Выяснилось, что ничего.

Многие постепенно, под влиянием страха и благоговея перед магическими Сапогами, стали приходить к выводу, что их недовольство Старым Башмачком кроме его внешнего вида ничем и не вызвано.

Первой, подобравшись и выйдя вперед, заговорила Черная Лодочка:

Послушайте, - начала она несмело, - я не то, чтобы очень уж люблю этот Башмак, то есть.. хм, хм… Башмачок, - она осеклась, - но позвольте, все–таки он не так уж плох… Конечно, несколько старомоден, но… - и взглянув в очередной раз на Сапоги, выдохнула:
Но… в общем даже мил…
О! – дернулась вперед Глупая Шлепанца, тем самым прервав свое длительное сидение в одной позе, - он, несомненно, бесконечно мил, такой оригинальный, несравненный, обворожительный, преданный, писаный красавец, аристократ…

Над последним словом она несколько задумалась и, помедлив секунду, во время которой представила себе старый разорванный башмачок с истертым шнурочком в несколько ином свете, а именно в виде блестящего начищенного ботиночка с позолоченным верхом, почувствовала прилив уверенности в собственных словах и с выражением продекламировала:

Он ….божественен!
О, да! – тут же согласилась с ней старомодная французская Лодочка, у которой потрепанный Башмачок всегда вызывал чувство брезгливости и тихой ненависти, - он, безусловно, прекгхасен, прекгхасен, и такой опхгятный…
Настоящий воин! – кивая носками, уверенно подтвердили армейские Сапоги, - абсолютный лидер!
Мудрый, и бесконечно интеллигентный, - согласился Валенок, который всегда, сколько себя помнил, считался непререкаемым авторитетом.

Страх перед собственным исчезновением пробудил в обитателях шкафа совсем иные чувства.

Ну что же, прогрохотали Сапоги великого Мага, если все, что вы произнесли… - и вдруг насторожились, услышав скрип незнакомой подошвы.

В темноте было сложно разглядеть, кто прячется в дальнем углу, но, к счастью, вдруг раздался робкий голос:

Вы не видели случайно моего друга?

Протиснувшись на середину полки, с трудом закрываясь от яркого света, на всеобщее обозрение вылезла Старая Туфля.

Она была бесконечно смущена, прятала взгляд, смущалась и краснела, теребя подаренный Башмачком дорогой Шнурочек. Увидев блестящие Сапоги Великого Мага, она еще больше стушевалась и буквально прошептала:

- Простите, пожалуйста, я не хотела вам мешать, я лишь пришла узнать, не могу ли я увидеть мой дорогой Башмачок…

Дорогой? – переспросили Сапоги Великого Мага, - это дорогой башмачок?
Нет, нет, -заторопилась ответить Старая Туфля, и глаза ее наполнились слезами от ощущения очевидно уже свершившегося нечто плохого, - это для меня он самый дорогой и вечно любимый… И неловко вытерла слезу лямочкой.

Сапоги Великого Мага внимательно посмотрели на старую потрепанную Туфлю и спросили:

Вы бы хотели, чтобы он вернулся?
Конечно, конечно, - опять прошептала Старая Туфля, я буду этого очень ждать…
Мы все хотим, – начали говорить и остальные обитатели, - он действительно, в общем, неплохой Башмачок, не злой, не обидчивый, не наглый, и не …
Чем же он вам так не угодил? – сурово вопросили Сапоги Великого Мага, -чем заслужил он такое к себе отношение?

Все промолчали. В этот момент никто не нашелся, что ответить, никто так и не смог объяснить самому себе, что именно в Старом Башмачке было такого неприятного.

- Мы видим лишь одну, – продолжили Сапоги, - кому небезразлична его судьба, – и посмотрели на грустно стоявшую посередине Старую Туфлю, - и ее грусть искренна. Ваша фальшь – всего лишь желание показаться небесчувственными, но, - они повысили голос так, что задрожали стенки шкафа, всегда найдутся те, кто отплатит вам той же монетой.

Каждый из стоящих вокруг поймал себя на мысли, что не столько обратил внимание на слова Сапог, сколько на молчащую Болтливую Босоножку, которая явно пыталась что-то обдумать. Она изо всех сил морщила пятку, дергала лямкой и шевелила носком, что говорило об идущем внутри нее тяжелейшем мыслительном процессе.

Видя, что на нее все смотрят, она в конце концов неловко произнесла:

Мы правда совершенно не против, чтобы он вернулся, - и, немного запнувшись, тихо продолжила, - мы просто его немного… недооценили…
Именно, именно, недооценили, - согласились все, - просто он такой скрытный и нелюдимый…

А черный Ботинок вдруг неожиданно добавил:

Мы его полюбим, обязательно полюбим!
Правда полюбим! - воскликнула Черная Лодочка, - с любовью ведь жить лучше, чем с ненавистью…

И все дружно энергично закивали.

Сапоги великого Мага обвели взглядом стоящих в кружке и заметили некую перемену в их внешнем виде. Исчезло чувство раздражения и пренебрежения; в глазах теперь читалось искреннее желание вернуть Старый Башмачок.

Ну что ж, - произнесли Сапоги Великого Мага, в таком случае, мы выполним вашу просьбу.

На долю секунды воцарилось молчание, во время которого было слышно лишь невнятное бормотание Сапог, затем яркий свет на мгновение ослепил обитателей шкафа, а когда они пришли в себя, на прежнем месте, до крайности смущенный, стоял их

СТАРЫЙ БАШМАЧОК.

Ты вернулся… - Старая Туфля первая бросилась к нему и прижалась к кожаному потертому верху, - слава богу…
Мы так рады!– искренне воскликнули все, обнимая и пожимая Башмачку шнурочек, - и, как это не покажется странным, на этот раз это была чистейшая правда.

Наш герой смущенно сидел в середине и пытался отвечать на вопросы, которые буквально сыпались на него со всех сторон. Он растерянно улыбался и лишь в промежутках между поздравлениями и объятиями поглядывал на свою любимую Старую Туфлю и на доброжелательные лица остальных. И оба незаметно светились от радости.

Сапоги Великого Мага стояли в стороне и мысленно смеялись над обитателями шкафа: ведь лишь они одни из всего того многообразия обуви знали, что фокусы это всего лишь сказка, но когда с помощью этой сказки удается изменить отношение к кому-либо – сказка воплощается в жизнь.

Конец.

2005 год.

Blog

Марина Гладилина «хроники старого башмачка»

Содержание