Жизнь четырнадцати непорочных
| Вид материала | Документы |
- I жизнь в семье самое увлекательное из приключений, 1259.77kb.
- План понятие дееспособности гражданина. Дееспособность как элемент правосубъектности., 206.03kb.
- Сочинение на тему: «Как я отношусь к войне?», 112.99kb.
- Джек Лондон. Смирительная рубашка, 3915.4kb.
- Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
- Материалы к празднику Школьного молока подготовлены Истоминой Г. А. учителем русского, 122.12kb.
- Книга 2 «Путешествие продолжается», 2395.56kb.
- Морозова Ахмад Тамимдари. История персидской литературы. - спб.: Петербургское Востоковедение,, 3709.09kb.
- Сочинение на тему «я выбираю жизнь», 13.32kb.
- Одобрен Советом Республики 30 июня 1999 года статья, 129.98kb.
Связь с миром сокровенного
Несомненно, наши пречистые имамы (да будет мир с ними!), являющиеся истинными наместниками Пророка Мухаммада (да благословит Аллах его и его семейство!) и наследниками его божественных знаний, были наделены особенностями, которые Господь даровал Пророкам и святым. Одна из этих особенностей – связь с Господом Миров, другая – с миром сокровенного и обладание тайными знаниями, которые недоступны умам и воображениям. Подобно откровению, ниспосланному Пророкам, это знание истинно, с той лишь разницей, что наместники Пророка – имамы не были Пророками и не принесли новой религии, а только распространяли и сохранили религию Пророка Мухаммада (да благословит Аллах его и его семейство!) и были руководителями исламской уммы. Как сказал Пророк Ислама Повелителю правоверных: «Ты по отношению ко мне, как Харун по отношению к Мусе, но с той лишь разницей, что после меня не будет пророка».
В исламских источниках содержится так много преданий, рассказывающих, что каждый имам обладал сокровенными знаниями, и любой осведомлённый мусульманин, не преследующий корыстных целей, не сомневается, что эти личности обладают глубокими знаниями и всякий раз, когда есть необходимость для наставления на путь истины их приверженцев, открывают частицу из своих знаний о сокровенном.
Итак, обратим ваше внимание на некоторые примеры этих знаний, которыми обладал имам Садык:
* После мученической смерти Зейда ибн Али, Яхья, старший сын Зейда, тайно отправился в Иран, и спустя некоторое время, собрав группу людей на востоке страны, восстал против омеядского халифа и, мужественно сражаясь, погиб. Его тело, как и тело его отца, было вывешено на всеобщее обозрение и оставалось так, пока не восстал Абу Муслим. После чего тело мученика было спущено и с почётом предано земле. В те дни, когда Яхья направлялся в сторону Хорасана, он встретился с одним из сторонников пророческой семьи по имени Мутаваккиль ибн Харун, который возвращался из хаджа и, проезжая через Медину, виделся с имамом. Мутаваккиль рассказывает: «Я встретил Яхью и поздоровался с ним. Он спросил меня, откуда я еду.
- Из хаджа, - ответил я.
Он расспросил о здоровье своих близких, родных и имама. Я рассказал ему всё, что знал и о том, что они огорчены смертью его отца.
- Мой дядя Мухаммад ибн Али (имам Бакир) предсказывал ему о его смерти, – сказал он и спросил: – а виделся ли ты с Джа’фаром ибн Мухаммадом?
- Да, – ответил я.
- Он ничего не сказал обо мне?
- Сказал.
- Что?
- Я не могу говорить тебе то, что слышал от его светлости.
- Разве меня напугаешь смертью? Говори, что слышал.
- Его светлость сказал, что вы погибните и подобно вашему отцу, ваше тело так же будет висеть…
После беседы Яхья передал мне лист из сборника молитв имама Саджада и попросил отдать его родственникам в Медине и сказал: «Клянусь Богом! Если бы ты не рассказал мне о том, как окончится моя жизнь, я не послал бы этот лист своей семье, но я уверен, что слова имама истинны. И эту истину он унаследовал от отцов своих»[447].
Не прошло много времени, как предсказания имама исполнились».
* Сифван ибн Яхья повествует: «Джа’фар ибн Мухаммад ибн Аш’ас спросил меня:
- Знаешь, почему мы примкнули к имаму, тогда как ничего не знали о шиизме?
- И почему же? – спросил я.
- Однажды халиф Мансур Даваники попросил моего отца представить ему понятливого, находчивого человека для выполнения важного поручения. Отец представил ему своего дядю. Мансур, вызвав его к себе, дал деньги и сказал: «Поезжай в Медину, найди Абдуллу ибн Хасана ибн аль Хасана, кое-кого из его семьи и Джа’фара ибн Мухаммада. Скажи им, что ты приехал из Хорасана и привёз им деньги от шиитов и заплати каждому понемногу с таким условием, чтобы они при получении денег расписались собственноручно и лист тот пусть будет у тебя».
- Дядя моего отца поехал в Медину и, спустя некоторое время, вернулся. Он пришел к Мансуру, а среди собравшихся был и мой отец. Мансур спросил, выполнил ли он его поручение.
- Я встретился со всеми и, вручив им деньги, взял с них расписки, кроме Джа’фара ибн Мухаммад, которого я нашел в мечети Пророка, застав читающим молитву. Я стал ждать, пока он завершит свой намаз. Когда он закончил, повернулся ко мне и сказал: «Побойся Всевышнего! И не обманывай семейство Пророка. Передай Мансуру, чтобы тоже побоялся Господа и не обманывал семейство Пророка!» Я спросил, что он имеет в виду.
«Сядь поближе, - пригласил он, и рассказал всё о нашем с вами плане, будто сам присутствовал при нашем разговоре»[448].
* Абу Басир рассказывает: «Я находился у имама Садыка, и речь зашла о Му’ли ибн Хунайсе. Имам сказал:
- О, Абу Басир! То, что я поведаю тебе о Му’ли ибн Хунайсе, держи в тайне.
- Да, да, обязательно, - уверил его я.
- Му’ли достигнет достойного звания мученика тогда, когда к этому приложит руку Давуд ибн Али.
- Что сделает Давуд?
- Он потребует его к себе и, отрубив ему голову, вывесит его тело на всеобщее обозрение. Это случится в будущем году.
На следующий год Давуд ибн Али стал правителем Медины и, вызвав Му’ли ибн Хунайса, потребовал выдать ему приверженцев имама Садыка. Му’ли отказался сделать подобное. Правитель с угрозой сказал:
- Если ты не назовёшь их, я убью тебя!
- Ты меня пугаешь смертью? Клянусь Богом! Если бы они были спрятаны под моей ногой, я не двинул бы ее и не выдал бы их тебе! Если ты убьёшь меня, то этим только осчастливишь, но сделаешь несчастным лишь себя! – мужественно изрёк Му’ли.
И Давуд предал его мученической смерти, так, как и предсказал имам»[449].
Садир Сирафи повествует: «Кое-что из имущества имама Садыка находилось у меня. Когда я возвращал их ему, удержал с них один динар, чтобы убедиться в том, что говорят о нём шииты. Имам сказал:
- О, Садир, ты совершил преступление, но ты не желал поссориться с нами.
- Но что случилось? - спросил я.
- Ты не всё вернул, желая испытать меня.
- Вы правы, я хотел убедиться в истинности слов ваших последователей.
- Разве не ведаешь, что мы осведомлены обо всём необходимом?! Мы хранители пророческих знаний и их наука воплотилась в нашей науке»[450].
Ученики имама
Как уже было сказано, правители династий Омейядов и Аббасидов всегда держали имамов под контролем, даже запрещая людям встречаться с ними. Но ввиду того, что в последние времена правления Омейядов и в начале правления Аббасидов, эти кланы были ослаблены междоусобными стычками, последователи имама, используя эту возможность, встречались с имамом Бакиром и имамом Садыком (да будет мир с ними!), дабы получить от них знания, и извлечь пользу из их науки. Стремление получить знание из столь обильного источника подвигало жаждущих к тому, что они, не только в удобных случаях, но и в тягчайших обстоятельствах, любыми путями прорывались к имаму. Каждый из них получал знания от них соответственно своим умственным способностям и потребностям.
В школе имама Садыка воспитывалось большое число учеников, которые, овладев знаниями и различными науками в сфере Ислама, передавали их другим.
Шейх Туси в книге «Риджал» приводит имена четырёх тысяч его учеников, некоторые из которых были передатчиками хадисов, а некоторые стали крупными учеными.
Мы, высоко оценивая их положение, в благодарность за их труды в распространении науки, передаваемой потомкам, вкратце ознакомим с тремя из них.
Химран ибн А’ян Шибани
Большинство правоверных из семьи А’яна были особыми приверженцами имамов и последователями семьи Пророка. Химран и его брат Зураре были выдающимися личностями в шиитском обществе и одними из знаменитых ученых и законоведов своей эпохи. Они считались величайшими сподвижниками имама Бакира и имама Садыка.
Имам Садык говорил: «Химран ибн А’ян - праведный человек. Клянусь Аллахом, он никогда не отступится от своей религии».
А также говорил: «Химрану уготован рай!»[451]
Зураре рассказывает: «Молодым юношей, я приехал в Медину. В процессе совершения хаджа, я достиг места Мина и, придя к шатру имама Бакира, поздоровался. Имам ответил на моё приветствие, и я сел напротив него. Имам спросил:
- Ты один из сыновей А’яна?
- Да, я Зураре, сын А’яна, – ответил я.
- Я тебя узнал по сходству (с отцом). Присутствует ли твой брат в хадже?
- Нет, но он передал вам приветствие.
- Он один из истинных верующих, которые никогда не отступают от своей религии. Когда увидишь его, передай моё приветствие»[452].
Химран повествует: «Я спросил у имама Бакира, являюсь ли я истинным последователем его светлости.
- Да! Клянусь Всевышним, ты и в этой жизни и в следующей наш истинный последователь, - сказал имам»[453].
Асбат ибн Салим рассказывает: «Муса ибн Джа’фар изволил сказать: «В день Великого Суда послышится возглас: «Где ж хавариюны – истинные приверженцы Пророка Божьего – Мухаммада, которые не нарушили свой договор и покинули мир бренный, верными ему?» Поднимутся Салман, Абу Зарр и Микдад.
Затем позовут близких и истинных друзей каждого имама и встанут определённые люди, и когда очередь дойдёт до последователей пятого и шестого имамов, то встанут Абдулла ибн Шарик Амери, Зураре ибн А’ян, Барид ибн Муавия, Мухаммад ибн Муслим, Абу Басир Муради, Абдулла ибн Аби Я’фур, Амир ибн Абдулла, Хаджр ибн Заиде и Химран ибн А’ян»[454].
Юнус ибн Я’куб говорил, что Химран глубоко осведомлён в области теологии[455].
Хишам ибн Салим рассказывает следующую историю: «Мы с друзьями собрались в доме имама Садыка. Через некоторое время в дом вошёл некий сириец… Имам спросил:
- Тебе что-нибудь нужно?
- Я слышал, что ты ведаешь обо всём на свете. Я пришёл поговорить с тобой, – ответил мужчина.
- О чём?
- О Коране.
Имам представил ему Химрана, чтобы он провел дискуссию вместе с ним.
- Я пришёл поговорить с тобой, а не с ним! – возразил сириец.
- Если ты одержишь победу над ним, то считай, что победил и меня, - успокоил его имам.
Сириец начал задавать вопросы Химрану. Чтобы он ни спрашивал, получал исчерпывающие ответы, и дискуссия продолжалась, пока сириец не устал.
- Ну, каков был Химран? – спросил имам.
- Он - великий знаток, он ответил на все мои вопросы! – восхищенно сказал сириец» [456].
Абдулла ибн Аби Я’фур
Один из истинных последователей имама, достигший высокой степени в познании Бога, Пророка и имамов. Он настолько был предан имаму, что беспрекословно повиновался ему.
Однажды он обратился к имаму Садыку со словами: «Если Вы разломите гранат и скажите, что одна его половина недозволена, а другая – дозволена, для меня будет дозволенным и недозволенным то, на что вы указали». «Да помилует тебя Аллах!» - произнёс имам дважды[457].
Абдулла тяжело заболел. Его болезнь временами усиливалась, и для облегчения ему прописали вино. Он пришел к имаму и рассказал о своей болезни, о лечении и объяснил, что когда он принимает вино, ему становится легче. Имам сказал на это: «Вино является – запрещенным. Никогда не пей его. Это сатана желает, чтобы ты в виде лекарства пил вино. Если ты воспротивишься ему, он отчается и отступится от тебя».
Ибн Аби Я’фур вернулся в Куфу. Его болезнь усилилась и близкие принесли для него вино.
«Клянусь Богом! Я не выпью ни капли».
Несколько дней он провёл в тяжких мучениях, но Всевышний Аллах навсегда исцелил его[458].
Когда Ибн Аби Я’фур ушёл из жизни, имам Садык написал Муфаззалу ибн Умару письмо следующего содержания: «О, Муфаззал! Хочу наставить тебя, как когда-то наставил Аби Я’фура, да благословит его Аллах! Он покинул этот мир, сдержав своё обязательство пред Богом, Его Посланником и своим имамом. Он ушёл из жизни и Аллах Своей милостью простил его грехи и да будет приветствие его душе. В наше время не было никого покорней пред Богом, Пророком и своим имамом, кроме него. Он был таким, пока Господь не взял его душу, даровав ему рай…»[459]
Муфаззал ибн Умар Джу’фи
Один из выдающихся сподвижников имама Садыка. Он был его близким другом и большим законоведом в шариате[460]. Будучи приближенным к имаму, он был управляющим некоторых дел его светлости[461].
Однажды группа шиитов прибыла в Медину. Они попросили имама представить им такого человека, к которому бы могли обращаться по религиозным и правовым вопросам. Его светлость сказал, чтобы с вопросами они обращались к нему самому. Они настаивали, чтобы имам назначил кого-нибудь. Имам сказал: «Я назначаю для этого Муфаззала. То, что он скажет, принимайте, ибо говорит он только правду…»[462]
Имам Садык дал ему несколько уроков по единобожию и этот сборник известен под названием «Таухид Муфаззала». Ранее мы приводили уроки из этого трактата, и они свидетельствуют о том, какую благосклонность имел имам по отношению к Муфаззалу.
Муфаззал был настолько любим имамом, что однажды его светлость сам сказал ему об этом: «Я люблю тебя и тех, кто любит тебя»[463].
Имам Казим про Муфаззала всегда говорил, что он его истинный друг и его успокоение[464]. А когда Муфаззал умер, имам сказал: «Да помилует его Господь, он был мне отцом после отца, а теперь его душа успокоилась»[465].
Мученическая смерть имама
Жестокий Аббасидский халиф Мансур Даваники, поистине, был тираном. Он постоянно нанимал людей для слежки за имамом Садыком и много раз подвергал его светлость мучениям и, намереваясь убить, много раз приводил к себе. Но так как это не было суждено, его гнусная цель не была достигнута. Имам Казим рассказывает: «Как-то раз Мансур потребовал к себе моего отца, чтобы убить его и даже приготовил всё для этого. Он сказал одному из своих придворных, что когда войдёт Джа’фар ибн Мухаммад и я стану разговаривать с ним и в разговоре хлопну в ладоши, ты отрубишь ему голову».
Имам вошёл, как только Мансур увидел его невольно встал с места и поприветствовал его светлость и сказал, что побеспокоил его и позвал для возврата долгов. Мансур радушно начал расспрашивать имама о состоянии его близких и, обратившись к Раби’, сказал: «Через три дня отправь его к семье»[466].
И всё-таки Мансур не вынес существования имама, имамат которого распространился во всех исламских землях. В месяце шаввал в 148 году лунной хиджры он отравил его светлость и 25 шаввала в 65 летнем возрасте имам покинул этот мир. Его пречистое тело было предано земле на кладбище Баки’ рядом с могилой отца[467].
С гибелью имама Садыка из пророческой семьи история человечества и Ислама потеряла драгоценную жемчужину, и если бы не было шести следующих из его рода имамов, несомненно, мы бы сказали:
«Мир больше не породит до дня Воскресения такого великого человека…»
Приветствие Аллаха, ангелов, добродетелей и праведников его святой душе!
Последнее завещание имама
Абу Басир, один из сподвижников имама Садыка рассказывает: «После смерти имама я пришел в их дом, чтобы выразить соболезнование его супруге Умм Халиде. Мы оба горько заплакали под тяжестью невосполнимой утраты. Она сказала мне: «О, Абу Басир! Если бы ты был рядом в тот момент, когда он покидал мир, был бы удивлен тем, что имам, приоткрыв глаза, сказал: «Позовите всех родных ко мне», и когда все собрались, он изрёк свои последние слова: «Заступничество наше не распространится на пренебрегающих намазом!»[468]
Несколько изречений имама
Итак, в завершении нашего повествования обратим ваше внимание на несколько изречений имама Садыка в надежде, что его слова оставят след и осветят сердца, укрепят веру и станут путеводными в наших деяниях.
Мусульманин, который откликнется на просьбу брата-мусульманина, подобен совершающему джихад на пути Аллаха[469].
Все полезные знания человечества, которые я познал, заключаются в четырёх вещах:
1 – в познании Бога;
2 – в том, чтобы знать о милостях, которыми одарил тебя Господь;
3 – в знании о том, что желает от тебя Господь (твоя обязанность перед Богом);
4 – в осведомленности о том, что может сбить тебя с пути религии[470].
Четыре качества Пророков это следующие:
1 – благодетельство;
2 – щедрость;
3 – терпение и стойкость;
4 – не нарушение прав правоверных[471].
Правоверный постоянно находится между двумя опасностями: между страхом [наказания] за совершенные грехи, ибо не знает, что предпримет Аллах в отношении их, и между опасением совершать грехи в дальнейшей жизни, ибо не знает, каким испытаниям он подвергнется. И дни и ночи он проводит в этом страхе, и именно этот страх совершенствует его[472].
Ни один раб Божий не достигнет полного совершенства веры, коли не будет:
1 – осведомлен в религии;
2 – вести размеренный образ жизни;
3 – проявлять стойкость и терпение в бедах и трудностях[473].
Трое человек познаются в трёх обстоятельствах:
1 – сдержанные – в гневе;
2 – мужественные на войне;
3 – братья в нужде[474].
Горожане любого города нуждаются в трёх людях, к которым бы обращались с вопросами, касающимися этой и другой жизни: богобоязненный законовед, благожелательный правитель и опытный врач, которому они доверяли бы[475].
Корни всякого блага это – мы, и все блага произрастают из наших ветвей. Единобожие, пост, подавление гнева, прощение тех, кто причинил зло, милосердие к нуждающимся, хорошее отношение с соседями, и признание хороших качеств тех, кто ими обладает и это всё считается добродетелью. А враги наши – всякое зло, произрастающее из всего плохого и низкого. И из их числа - ложь, жадность, злословие, разрыв дружеских отношений, ростовщичество, посягательство на имущество сирот, нарушение границ дозволенного, установленных Богом, совершение преступления явно и тайно, прелюбодеяние, воровство и т.п. Лгут те, которые называют себя нашими последователями, а сами хватаются и повисают на ветвях наших врагов[476].
ИМАМ КАЗИМ (да будет мир с ним!)
Перевод: Сауле Бесембаевой
Деревня Абва[477] в то утро, 18 числа месяца сафар 128 года лунной хиджры, словно бы преобразилась. Солнечный луч наполовину озолотил своим светом высокие финиковые пальмы, и тени от них легли на глиняные кровли домов. Рев верблюдов и блеяние овец, которые расположились перед пастухом и готовились к отправлению в степь, сеяли зерна утренней бодрости в людские сердца, наполняя слух призывом к жизни.
Недалеко от селения находилось озеро, в котором женщины набирали прозрачную воду, а на его поверхности от легкого дуновения ветерка спокойно колыхалась волна. Несколько ласточек торопливо, полные ликования поднялись и разлетелись в разные стороны, каждый раз окуная свои красные грудки в воду, будто бы до сих пор накаленные от зноя года Амул Филь[478]. В сторонке, разбросав свой высокий зеленый навес над могилой, стояла одинокая пальма. В то утро, у могилы согнувшись, стояла женщина, которая с уважением и почтением целовала землю и тихо-тихо плакала, что-то шепча сквозь губы. Из ее уст, благодаря дуновению ветерка, можно было расслышать следующие слова: «Приветствую тебя, Амина! О, почтенная мать Пророка! Да помилует Господь тебя, ушедшую из жизни на чужбине!
Ныне, я, Хамида, невестка твоя, ношу в своем чреве дитя из потомства твоего сына. Предполагаю, что сегодня этот счастливый ребенок появится на свет, рядом с твоей могилой.
О, госпожа, покоящаяся в этой земле, мой супруг сказал мне, что этот ребенок будет седьмым преемником Пророка. Моя госпожа! Попроси Всевышнего, чтобы ребенок родился здоровым».
Хамида тяжело и величественно поднялась, стряхнула пыль с подола своей одежды, одну руку положила на живот и как подобает беременным женщинам, медленно и тяжело ступая, с осторожностью поспешила в сторону деревни.
Когда солнце поднялось высоко в небо и деревенские голуби, купаясь в его лучах, летали под прозрачным небосводом местности Абва, из деревни поднялись ввысь возгласы ликования. Мои размышления у озера были прерваны из-за того, что я увидел как женщины торопливо и радостно спешили в разных направлениях. Вот, две женщины с большими глиняными кувшинами приблизились к озеру и набрали воду. Мои усмиренные мысли вдруг получили новое известие: «... сестра, говорят, что имам Садык после того, как его известили о рождении ребенка, сказал: «Родился руководитель после меня и лучшее создание Всевышнего...»[479]
- Вы знаете, какое имя дали ребёнку?
- Думаю то, которое было дано ему ещё до рождения – Муса».
* * *
Непроизвольно мои раздумья от озера перенеслись в сторону пастуха, находившегося в степи, который не знал о том, что происходит в деревне. Он пас овец, подгоняя их посохом.
В одно мгновение, я мысленно предположил, что этот пастушок - Моисей, а там пустыня Синай, и в мыслях промелькнуло: «Для столкновения с каким тираном своего времени появился на свет этот новорожденный Муса...?!»