Гринин Л. Е. Периодизация исторического процесса и научно-информационная революция

Вид материала

Документы

Содержание 1) аграрной Авторская справка Геллнер Э. 1991 Гринин Л. Е. 1998а.

Подобный материал:

• Тематическое планирование 10 класс, 364.93kb.
• Теория исторического процесса, 165.36kb.
• 2. Периодизация истории России 1917-1939, 872.55kb.
• С. П. Капица Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества., 2225.38kb.
• С. П. Капица Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества., 2220.22kb.
• П. Л. Лавров (1828-1900). Основные социологические работы: «Знание и революции», «Социальная, 214.73kb.
• «История на острие пера» представляет собой элективный курс в 8 классе, построенный, 234.21kb.
• Условий, способствующих развитию разносторонней личности, способной осуществлять продуктивную, 107.15kb.
• Программа по обществознанию Общество, 59.66kb.
• Программа учебного курса «история государства и права зарубежных стран», 644.1kb.

Гринин Л. Е.

ПЕРИОДИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА И НАУЧНО-ИНФОРМАЦИОННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ


Многие ученые отмечают большую важность периодизации для исследования истории (например, Green 1992; 1995; Gellner 1988; Bentley 1996; Stearns 1987; McNeill 1995; Ершов 1984; Жигунин 1984; Павленко 1997; 2002; Семенов 1999). Без всякого сомнения, периодизация – очень эффективный метод анализа и упорядочения материала. Но она имеет дело с исключительно сложными явлениями процессного, развивающегося и временного типа, а поэтому неизбежно огрубляет и упрощает историческую реальность. Поэтому эффективность периодизации напрямую связана с тем, насколько ее автор понимает правила и особенности этой методологической процедуры (подробнее об этих процедурах см: Гринин 1998б: 15–28; 2003а: 67–78; 2003б: 219–223; 2006; см. также: Шофман 1984). К сожалению, этим вопросам (как и вообще проблемам периодизации) не уделяется достойного внимания.

В настоящей статье предлагается модель периодизации исторического процесса, созданная на основе разработанной нами теории исторического процесса. Полное концептуальное и методологическое обоснование этой периодизации дано в других работах автора (см.: Гринин 1998б; 2000б; 2003а; 2003б; 2006).

Стоит несколько слов сказать о том, что понимает автор под историческим процессом (подробнее см.: Гринин 2003; 2006). Прежде всего, эта категория ни в коем случае не является синонимом всемирной истории. Хотя понятие исторического процесса и базируется на фактах всемирной истории, но, во-первых, из этих фактов отобраны наиболее важные с точки зрения процесса и изменений, а во-вторых, это множество фактов упорядочено и интерпретировано в соответствии как с анализируемым пространственным и временным масштабом, тенденциями и логикой исторического развития человечества в целом, так и с сегодняшним результатом этого развития. Иными словами, исторический процесс – это вовсе не механическая сумма историй многих народов и обществ и даже не процесс движения и развития во времени этих народов и социумов самих по себе. Речь идет о нарастающем и даже кумулятивном процессе интеграции обществ, в котором есть направление и результат.

Таким образом, исторический процесс – это понятие, которым обобщается сложный комплекс внутренних изменений и взаимодействий различных субъектов исторической деятельности, в результате которого происходили важные перемены в обществах и их интеграция, постоянное укрупнение межобщественных систем, шел переход к новым уровням развития и в целом (с учетом сегодняшнего результата и ближайшей перспективы) к состоянию превращения человечества из потенциального единства в реальное.

Конечно, данное определение исторического процесса достаточно условно, однако оно имеет большие эвристические возможности и позволяет строить генерализующие концепции.

Согласно предлагаемой нами концепции весь исторический процесс наиболее продуктивно разделить на четыре крупные ступени, или четыре формации исторического процесса. Смена каждой из них – это смена всех основных качественных характеристик соответствующей ступени исторического процесса. Но помимо этого главного основания периодизации, которое определяет количество и характеристики выделяемых периодов, нужно еще и дополнительное, с помощью которого уточняется хронология, поскольку изменения в этой сфере начинаются раньше, чем в других.

В качестве такого основания нами было предложено понятие принципа производства благ (Гринин 1995–1996; 1996; 2000а; 2000б и др.), которым описываются очень крупные качественные ступени развития мировых производительных сил¹. Мы выделяем четыре принципа производства:

1. Охотничье-собирательский.
   
2. Аграрно-ремесленный.
   
3. Промышленный.
   
4. Научно-информационный.
   

Хотя качественные изменения в одних сферах жизни тесно связаны с изменениями в других, и поэтому нет абсолютно доминирующих факторов, однако некоторые сферы можно считать в плане влияния на другие более значимыми, то есть изменения в них, скорее, потребуют аналогичных изменений в других, чем наоборот². К таким относится принцип производства по следующим причинам:

1. Коренные изменения в производстве ведут к образованию большего прибавочного продукта, а также к большему росту населения. А оба этих процесса неизбежно вызывают коренные перемены в остальных сферах жизни. Переход же к новым общественным отношениям, религии и пр. не связан так прямо с изменениями в демографии, как смена принципа производства.

2. Хотя большой излишек благ может возникнуть и за счет иных причин (богатства природы, успешной торговли или войны), но такие исключительные условия не бывают предметом заимствования. Напротив, новые производительные силы способны заимствоваться и распространяться, а потому появляются во многих обществах.

3. В реализации производственных технологий участвует все общество, и, что особенно важно, в первую очередь низшие слои социумов, в то время как в развитии культуры, политики, права, идеологии и даже религии – только часть, как правило, элита.

Каждый принцип производства представлен автором как особый цикл развития, состоящий из шести фаз-этапов. В рамках настоящей статьи невозможно говорить об обосновании такого деления и его хронологии (подробнее см. Гринин 2006). Некоторое представление об этом может дать График 1. Однако в отношении последнего научно-информационного принципа производства такая хронология далее показана (см. также Таблицу).

Смена принципов производства связана с началом и совершением производственных революций. Начало этих революций и будет наиболее удобным и естественным дополнительным основанием, с помощью которого устанавливается хронологии смены формаций.

Речь идет об: 1) аграрной революции, которую также часто называют неолитической; 2) промышленной; 3) научно-информационной (или НТР). Хотя о производственных революциях говорят довольно давно, по крайней мере с 40–50-х годов XX века, что было связано с началом НТР, а также с появлением теории неолитической революции (Чайлд 1949; 1956; Childe 1948), эта категория слабо разработана, а содержание ее определяется полуинтуитивно. О каждой из трех производственных революций написано много (см., например: Reed 1977; Cipolla 1976a; Stearns 1998; Бернал 1956; Philipson 1962; Benson and Lloyd 1983; Sylvester and Klotz 1983), но на уровне теории исторического процесса исследований этих революций как повторяющегося явления, каждое из которых знаменует важнейший рубеж в истории человечества, - мало к тому же они фрагментарны и поверхностны (см., например: Васильев 1977: 8; Cipolla 1976b: 7; Gellner 1988; Геллнер 1991). Нами в ряде работ обоснована и развита теория производственной революции (Гринин 1995–1996; 2000а; 2000б; 2003а и др.) в увязке со всей теорией исторического процесса.

Производственная революция имеет свой собственный цикл. Можно говорить о двух качественных этапах и разделяющем их количественном, который также можно рассматривать как своего рода перерыв между качественными этапами. Каждый этап производственной революции – очень крупный рывок в производстве. На первом этапе формируются очаги нового принципа производства, укрепляются те сектора, в которых сосредоточено принципиально новое. Затем это авангардное качество распространяется на новые общества и территории. Там, где сформировался наиболее перспективный вариант производства и создались подходящие общественные условия, совершается переход ко второму этапу производственной революции, что знаменует расцвет нового принципа производства. И теперь уже отстающие общества все активнее втягиваются в него. Схема двух этапов производственных революций в нашей концепции выглядит так.

Аграрная революция: первый этап – переход к примитивному ручному (мотыжному) земледелию и скотоводству (примерно10–12 тыс. лет назад); второй – переход к ирригационному, а затем плужному неполивному земледелию.

Промышленная революция: первый этап начинается в XV–XVI вв. мощным развитием мореплавания и торговли, техники и механизации на основе водяного двигателя, усложнением разделения труда и другими процессами. Второй этап – промышленный переворот XVIII – первой трети XIX вв., связанный с внедрением различных машин и паровой энергии.

Научно-информационная революция: первый этап начался в 40–50-е годы ХХ века прорывами в автоматизации, энергетике, в области синтетических материалов, но особенно в создании электронных средств управления, связи и информации. Но основные результаты этой революции еще впереди. Поэтому вполне реально говорить о неизбежности второго ее этапа (см., например: Марахов 1984: 314; Гринин 2003а)³, который может начаться в ближайшие десятилетия. И весьма вероятно, что этот этап будет связан с прорывами в биотехнологиях и возможностях влияния на человеческий организм.

Рассмотрим теперь эту последнюю производственную революцию более подробно.

Переход к новому принципу производства не идёт гладко, а сопровождается сильными кризисами и потрясениями. Поэтому конец промышленного принципа производства был связан не только с массой различных новаций, но и с большими потрясениями, которые, так или иначе, захватили почти весь мир (мировые войны, экономические кризисы, чудовищные социальные эксперименты). После второй мировой войны США первыми вступили в новый научно-информационный принцип производства. Европа и Япония вступили в новый принцип производства позже, в 50–70-е годы, когда оправились от войны. В 50-е годы ХХ века ученые начали говорить о новой производственной или научно-технической революции⁴.

Однако производственную революцию, которая началась в 40–50-е годы ХХ века и продолжается по сию пору, более точно было бы назвать не научно-технической, а научно-информационной, так как наметился переход к научным методам управления производством и обращением. В сфере же информации произошли огромные изменения. Сама информация является, по сути, новым видом предмета труда, а ее создание, сбор, обработка, распространение, прием и расшифровка (объяснение) становятся все более важной частью производства.

Результаты первого этапа этой революции были очень многообразны. Помимо создания компьютеров и различных электронных средств управления, связи и информации, она имела еще ряд направлений: в энергетике, в области создания искусственных материалов, автоматизации, в освоении космоса, сельском хозяйстве (в селекции и прочем), а также в медицине и ряде наук.

Первый этап этой революции проходил в 40–90-х годах XX в. В нем можно выделить такие подэтапы:

1. 40–50-е годы – появление некоторых принципиально новых черт в экономике США.

2. 60–70-е годы. Мощный экономический подъем ряда европейских стран и Японии, вступление в новый принцип производства этих и других стран. Разворачивание ряда направлений НТР становится общепризнанным фактом.

3. 70–80-е годы начинаются трудностями и потрясениями. Энергетический кризис ознаменовал конец многих прежних тенденций и начало действительной экономии ресурсов. Вместе с расширением мер по охране окружающей среды это свидетельствовало о начале новой фазы в научно-информационном развитии мира.

4. С середины 80-х – до середины (конца) 90-х годов – появление и/или достаточно широкое распространение удобных в обращении компьютеров, средств связи (в частности мобильных телефонов) и прочего. Фактически мир стал вступать в этап количественного распространения новшеств, появившихся раньше. Большинство из этих технических и электронных «чудес» не являлось принципиально новым, а представляло собой самые разнообразные комбинации новшеств предшествующего периода, доведенных уже до определенной степени совершенства и рассчитанных на неспециалистов. Но, распространяясь в массовом количестве, они стали круто изменять лицо мира, быт и прочее.

Рассмотрим теперь некоторые аспекты первого этапа научно-информационной революции (подробнее см. Гринин 1999, 2005). Стоит отметить, что на первом этапе производственной революции, помимо совершенно новых явлений, налицо и развитие тех, что уже имелись к ее началу. Но теперь они складываются в иную систему и приобретают такие масштабы, что начинается переход количества в качество. Соответственно и в научно-информационной революции одновременно присутствовали и старые и новые направления развития. При этом старые (относительно, конечно) тенденции бурно развиваются: растут при уменьшении препятствий для них торговля, специализация, кооперация, туризм и самые разнообразные контакты. Появляются все более разнообразные и неожиданные машины и механизмы. Транспорт становится все мощнее и быстрее. Увеличивается роль науки и как средства производства (непосредственной производительной силы), и как товара в виде различных научно-исследовательских разработок.

Огромная часть населения занята оказанием различных услуг. Экономика ориентируется на товары длительного пользования и блага, связанные с развитием (или псевдоразвитием) и развлечением личности: спорт, медицина, отдых, туризм и прочим. Производство товаров духовного назначения: книг, фильмов, песен и т. п. – стало промышленно массовым, причем качество их по сравнению с прошлым, естественно, ниже, как всегда бывает, когда индивидуальные произведения переводятся на поток.

Хотя старые тенденции нарастают очень быстро, но еще быстрее разворачиваются новые. При этом особенно важным будет подчеркнуть наднациональный характер ряда новых областей производства, что делает национальные границы перед современными производительными силами гораздо менее серьезным, чем ранее, рубежом. Этому способствуют: 1) быстрота распространения информации и возможность прямого общения людей, находящихся в любых местах планеты, причем в таком диалоге могут одновременно участвовать много собеседников; 2) техническая свобода выхода в широкий эфир; 3) многократный рост аудитории; 4) разнообразие средств информации. Образно говоря, современный человек приобретает функции мини-станции, принимающей и передающей всевозможную информацию, часто минуя национальные границы вовсе. Налицо вообще изменение роли людей, которые постепенно становятся центром производительных сил (из их придатка или контролера); 5) доступность информации и все большая ее полнота по разным вопросам в масштабах мира или его ведущей части (например международные каталоги открытий и изобретений); 6) доступность компьютерной технологии и копировальных машин.

Таким образом, производительные силы давно уже перешагнули национальный объем и границы и становятся все более интернациональными. Мало того, наиболее быстро растущие области производства как раз по природе своей наднациональны или планетарны. Например, космос. Аналогично обстоит дело и с Интернетом, тем более что это киберпространство все более активно используется в коммерческих целях. Дальнейшее развитие производительных сил обещает новые гигантские изменения, которые лишь усилят воздействие в указанном выше направлении.

Применяя аналогию, можно сказать: подобно тому как в позднефеодальную эпоху индустриальное производство первоначально формировалось в новых отраслях, не связанных цехами, неподвластных государственной или иной регламентации, так и теперь самые перспективные области экономики гораздо меньше, чем старые, связаны с национальной системой хозяйства.

В известной мере первый этап производственной революции как бы завершает, подводит итог тенденциям прежнего принципа производства и одновременно открывает новое. Поэтому он представляет своего рода симбиоз (частью синтез) старого по форме, но нового по содержанию и функциям, с одной стороны, и принципиально нового, которое еще не играет решающей роли – с другой. Из этого понятно, почему на первом этапе научно-информационной революции наиболее заметна экономия сложного и интеллектуального труда в производстве, науке, информационном деле и др. В то же время в ней заметны черты экономии энергии в самом широком смысле слова, особенно труда и многих ресурсов. Но в целом, очень вероятно, что эта революция станет революцией «управляемых систем», иными словами, широким развитием способности планируемо влиять и в целом управлять самыми разными природными и производственными процессами, включая безотходность производства (см: Гринин 2000б; 2003а). Уже и сегодня наблюдаются эти черты, но только не столь четкие. Гораздо более наглядно они должны проявиться во втором (предполагаемом) этапе научно-информационной революции.

Если верно, что нас в будущем ждет новый этап этой революции, тогда, весьма возможно, что нынешнее время – это как раз перерыв между двумя ее этапами, связанный с широчайшим распространением новых техники, технологии, образа жизни, форм связи и информации, а также с появлением некоторых принципиально новых технических и научных решений.

Исходя из указанной логики и судя по различным сегодняшним научным открытиям и достижениям (в генетике, биотехнологиях, медицине, т.н. нанотехнологиям), возможно, второй этап этой революции начнется с изменения биологической природы самого человека. Различных предположений по поводу таких изменений очень много, ими занимаются интеллектуалы разных направлений от философов до фантастов (см., например, Фукуяма 2005; Стерлинг 2005).

И если где-нибудь в 30-40е годы XXI века начнется второй этап научно-информационной революции (или революции управляемых систем), это будет означать в рамках предлагаемой концепции начало третьего этапа научно-информационного принципа производства.

О предполагаемой (гипотетической) длительности четвертого, пятого и шестого этапов научно-информационного принципа производства см. Таблицу, а также График 2. В целом он может закончиться к концу текущего века или в начале следующего. Это означает гигантское ускорение развития, которое плохо совместимо с биопсихической природой людей. Ведь с учетом предполагаемого увеличения продолжительности жизни, все грандиозные изменения (40-х–90-х годов XXI в.) придутся, по сути, на долю одного поколения, которое появится в 10-е годы нашего века. Эти изменения по значимости будут не меньшими, а возможно и большими, чем, например, происшедшие с периода 1830-х годов по 1950, включающие грандиозные технические перемены и переход от аграрного к индустриальному обществу, социальные катастрофы и мировые войны. Но на эти предшествующие метаморфозы было все-таки отпущено 120 лет, тогда как на предстоящие (судя по расчетам) в два раза меньше. И если они придутся на долю всего лишь одного поколения, трудно сказать, насколько физические и психические возможности человека позволят выдержать это, и какую цену придется заплатить за такую быструю адаптацию. Следовательно, встает вопрос, как возможно компенсировать разрыв между развитием производительных сил и иных сфер жизни⁵.




Таблица. Предполагаемая длительность

научно-информационного принципа производства

В скобках дан расчет меньшего по длительности из предполагаемых вариантов научно-информационного принципа производства. В третьем столбце дается предполагаемая длительность этапов научно-информационного принципа производства.

	1 этап	2 этап	3 этап	4 этап	5 этап	6 этап	Итого весь принцип производства
Хронология этапов	1955– 2000 (1955– 1995)	2000– 2040 (1995– 2030)	2040– 2070 (2030– 2055)	2070– 2090 (2055– 2070)	2090– 2105 (2070–2080)	2105– 2115 (2080– 2090)	1955–предпо- ложительно 2115 (2090)
Длительность этапов в годах	40–45	35–40	25–30	15–20	10–15	10	135–160

АВТОРСКАЯ СПРАВКА

Гринин Леонид Ефимович, доктор философских наук, главный научный сотрудник Волгоградского Центра социальных исследований, заместитель главного редактора журнала «История и современность».

Аннотация. В статье представлена четырхстадийная модель периодизации исторического процесса. В качестве основания периодизации автором выдвигаются производственные революции: аграрная (неолитическая), промышленная, научно-информационная (НТР). При этом доказывается, что каждая производственная революция совершается в два этапа. Автор считает, что первый этап научно-информационной революции начался в 40–50-е годы ХХ века и позже особенно проявился в создании электронных средств управления, связи и информации. Но, думается, вполне реально говорить о неизбежности второго ее этапа, который может начаться в ближайшие десятилетия. Весьма вероятно, это проявится в прорывах в биотехнологиях и в возрастании возможностей влиять на человеческий организм.


Summary. In the article there is presented a four-stage model of periodization of historical process. As the basis of the periodization the author puts forward the production revolutions: the Agrarian Revolution (Neolithic Revolution), the Industrial Revolution and the Information-Scientific Revolution. At the same time it is proved that each production revolution is realized at two phases. The author believes that the first phase of the Information-Scientific Revolution started in the 40–50s of the twentieth century and later found its specific expression in the development of electronic means of control, communication and information. But it appears that it is quite possible to speak about its inevitable second phase which may start within the nearest decades. It is quite possible that it will be manifested in the breakthrough in biotechnologies and the increasing opportunities of influencing human organism.

Kurzbeschreibung.

In diesem Artikel gibt es vierstadialen Raster der Periodisation des historischen Vorganges. Als die Grundlage der Periodisation bringt der Autor die industrielle Revolutionen vor. Sie sind landwirtschaftliche (neolitische), industrielle, wissenschaftlich-technische Revolutionen. Gleichzeitig wird es beweist dass die jede Revolution zwei Etappe hat. Der Auto meint dass die erste Etappe der wissenschaftlich-technischen Revolution in die vierziger-fuenfziger Jahre des zwanzigsten Jahrhunderts beginnt. Und saeter kommt diese Etappe in der Entwicklung des elektronischen Fuerungsmittel, Nachrichtenmittel und Information. Aber es bewaert sich dass die Zwangslaufigkeit der zweiten Etappe, die in naechster Zeit beginnen kann offenbar ist. Wahrscheinlich aeussert es sich in den Aufbruch der Biotechnologie und der Gelegenheit an dem menschlichen Organismus zu beeinflussen.

Литература

Бернал Дж. 1956. Наука в истории общества. М.: ИЛ.

Васильев Л. С. 1977. Возникновение и формирование китайского государства. Китай: история, культура, историография / Под ред. Н. Ц. Мункуев, с. 6–39. М.: Наука.

Волков Г. Н. 1965. Эра роботов или эра человека? М.: Политиздат.

Волков Г. Н. 1967. Промышленная революция. Философская энциклопедия 4: 391.

Волков Г. Н. 1968. Социология науки. Социологические очерки научно-технической деятельности. М.: Политиздат.

Волков Г. Н. 1976. Истоки и горизонты прогресса. Социологические проблемы развития науки и техники. М.: Политиздат.

Геллнер Э. 1991. Нации и национализм / Пер. с англ. М.: Прогресс.

Гринин Л. Е. 1995–1996. Философия и социология истории: некоторые закономерности истории человечества. В 3-х частях. Волгоград: Учитель.

Гринин Л. Е. 1998а. Проблемы стабилизации образа жизни и перспективы развития человечества (с. 301–304). Материалы Международной научной конференции «Человек в современных философских концепциях». Волгоград, 17–19 сентября 1998. Волгоград: Издательство ВолГУ.

Гринин Л. Е. 1998б. Формации и цивилизации. Глава 6. Понятие цивилизации в рамках теории исторического процесса. Философия и общество. № 2. С. 5–89.

Гринин Л. Е. 1999. Современные производительные силы и проблемы национального суверенитета. Философия и общество. № 4. С. 5–44.

Гринин Л. Е. 2000а. Производительные силы и исторический процесс. Изд. 1-е. М.: Теис.

Гринин Л. Е. 2000б. Формации и цивилизации. Глава 9. Принцип производства благ и производственная революция (§ 1–4). Философия и общество (1): 5–73; (2): 5–43; (3): 5–49.

Гринин Л. Е. 2003а. Производительные силы и исторический процесс. Изд. 2-е. Волгоград: Учитель.

Гринин Л. Е. 2003б. Философия, социология и теория истории. Изд. 3-е. Волгоград: Учитель.

Гринин Л. Е. 2005. Глобализация и национальный суверенитет. История и современность. №1. С. 6–31.

Гринин Л. Е. 2006. Периодизация истории: теоретико-математический анализ. История и Математика: проблемы периодизации исторических макропроцессов / Под ред. Л. Е. Гринина, А. В. Коротаева, С. Ю. Малкова. С. 53–79. М.: УРСС.

Дьяконов И. М. 1994. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М.: Наука.

Ершов  Ю. Г. 1984. Принцип историзма в периодизации всемирной истории. Ежегодник Философского общества СССР 1984: 270–277.

Жигунин В. Д. 1984. Типология и функции периодизации. Периодизация всемирной истории / Ред. А. С. Шофман. с. 5–19. Казань:изд-во Казанского университета.

Капица С. П. 2006. Об ускорении исторического времени. История и Математика: проблемы периодизации исторических макропроцессов / Под ред. Л. Е. Гринина, А. В. Коротаева, С. Ю. Малкова. С. 12–30. М.: УРСС.

Марахов В. Г. 1984. Диалектический процесс становления и развития цивилизации. Материалистическая диалектика. В 5-ти т. Том 4 / Под ред. Ф. В. Константинова, В. Г. Марахова, с.306–314. М.: Мысль.

Павленко Ю. В. 1997. Альтернативные подходы к осмыслению истории и проблема их синтеза. Философия и общество 3: 93–133.

Павленко Ю. В. 2002. История мировой цивилизации. Философский анализ. Киев: Феникс.

Семенов Ю. И. 1999. Философия истории от истоков до наших дней: основные проблемы и концепции. М.: Старый Сад.

Стерлинг Б. 2005. Будущее уже началось. Что ждет нас в XXI веке. Екатеринбург: У-Фактория. (Sterling Br. 2002. Tomorrow now. Envisioning the Next Fifty Years. New York: Random House).

Фукуяма Ф. 2005. Конец истории и последний человек / Пер. с англ. М.: АСТ; ЕРМАК.

Чайлд Г. 1949. Прогресс и археология / Пер. с англ. М.

Чайлд Г. 1956. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М.: издательство иностранной литературы.

Шофман А. С. (ред.) 1984. Периодизация всемирной истории. Казань: изд-во Казанского университета.

Benson I., Lloyd J. 1983. New Technology and Industrial Change: Labour and the Scientific-Technical Revolution. Kogan Page (London), Nichols (New. York).

Bentley J. H. 1996. Cross-Cultural Interaction and Periodization in World History. American Historical Review (June): 749–770.

Childe G. 1948. What happened in History. Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books.

Cipolla C. M. 1976a (ed.). The Industrial Revolution. 1700–1914. London-New York: Harvester Press–Barnes & Noble.

Cipolla C. M. 1976b. Introduction. In Cipolla (ed.) 1976: 7–21.

Gellner E. 1988. Plough, Sword and Book. The Structure of Human History. Chicago: The University of Chicago Press.

Green  W. A. 1992. Periodization in European and World History. Journal of World History 3(1): 13–53.

Green  W. A. 1995. Periodizing World History. History and Theory 34: 99–111.

McNeill W. H. 1995. The Changing Shape of World History. History and Theory 35: 8–26.

Philipson M. 1962 (ed.). Automation: Implications for the Future. New York: Vintage.

Reed Ch. A. 1977. Origins of Agriculture: Discussion and Some Conclusions. In Reed Ch. A. (ed.), Origins of Agriculture (pp. 879–956). The Hague: Mouton.

Stearns P. N. 1987. Periodization in World History Teaching: Identifying the Big Changes. The History Teacher 20(4): 561–580.

Stearns P. N. 1998 (ed.). The Industrial Revolution in the World History. 2^nd ed. Boulder, CO: Westview.

Sylvester E. and Klotz L. C. 1983. The Gene Age: Genetic Engineering and the Next Industrial Revolution. New York, NY: Scribner.