Этнические стереотипы по данным языка и народной культуры славян (этнолингвистическое исследование)
| Вид материала | Исследование |
- «Этнические стереотипы в межкультурной коммуникации», 334.58kb.
- О. В. Башкатовой Опроведении конференции, 32.58kb.
- Этнопсихология как наука. Предмет и методы, 173.28kb.
- Программы Секции языка и литературы оифн ран «Язык и литература в контексте культурной, 68.12kb.
- Тематический план курса «славянский фольклор» Происхождение славян. Русские летописцы, 1126.47kb.
- Гендерные стереотипы лексико-грамматической персонификации 10. 02. 19 теория языка, 223.69kb.
- Рабочей программы учебной дисциплины методы исследований народной художественной культуры., 142.75kb.
- Этнические стереотипы как маркеры межэтнической напряженности, 360.37kb.
- Д. И. Кокотеева влияние народной культуры на духовное становление личности студентов, 81.28kb.
- Исследование на тему «Защита прав человека в Народной Республике Бангладеш», 101.3kb.
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ
На правах рукописи
Белова Ольга Владиславовна
Этнические стереотипы
по данным языка и народной культуры славян
(этнолингвистическое исследование)
Специальность 10.02.03 – Славянские языки
Автореферат
диссертации
на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Москва 2006
Работа выполнена в отделе этнолингвистики и фольклора
Института славяноведения РАН
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук
В.М. Живов
доктор филологических наук
Л.А. Софронова
доктор филологических наук
Е.Л. Березович
Ведущая организация – Российский государственный гуманитарный университет
© Институт славяноведения РАН
Понятие стереотипа в современной гуманитарной науке носит междисциплинарный характер. Изначально получив развитие на почве социологии и социальной психологии с 1920-х гг., понятие стереотипа в дальнейшем стало предметом анализа с точки зрения теории коммуникации, этнологии, истории литературы и культуры, философии языка.
Термин стереотип получил всеобщее признание благодаря работе У. Липпманна «Public Opinion» (1922), в которой стереотипы определялись как «образы в нашем сознании» (the pictures in our heads). Все дальнейшие дефиниции стереотипа как языкового, философского, социально-психологического (этнографического, культурно-поведенческого) явления так или иначе опираются на определение Липпманна, в той или иной мере подчеркивая различные аспекты данного феномена – его статичность, утвержденность, гипертрофированность (тенденциозность).
Разрабатывая концепцию стереотипа с точки зрения социальной психологии, У. Липпманн отметил важную особенность этого понятия – ориентированность на некий идеальный образ мира, который формируется в сознании представителей того или иного сообщества, и способность отвечать общественным ожиданиям.
Процесс стереотипизации опыта лежит в основе действия механизма традиции, выполняющего интегрирующие и стабилизирующие функции в системе культуры. В связи с этим можно считать стереотипизацию разновидностью мифологического мышления, играющего не последнюю роль в общественных отношениях и активизирующегося в ситуации противостояния или соперничества различных социальных (этнических, этнокультурных) групп. С «мифологизирующим» аспектом стереотипа как социокультурного феномена связано сравнение стереотипов с такими явлениями, как предубеждение, мнение, верование, предрассудок и т.п., получившие воплощение в иcследованиях Г. Оллпорта.
Понятие стереотипа оказалось широко востребованным и в современной лингвистике (работы Х. Патнема, У. Квастхофф, Е. Бартминьского, И. Панасюк, Л.П. Крысина, Е.Л. Березович, В.А. Плунгяна, Е.В. Рахилиной, И.М. Кобозевой и др.). С позиции лингвистов стереотипами считаются установленные конвенционально семантические и/или формальные конструкции, формирующие культурно-языковой образ объекта; таким образом, в рамках лингвистического подхода стереотип может относиться к двум разным плоскостям языка – формальной (фразеология, языковые клише, формульность, принципы сочетаемости в пределах языковых конструкций и т.п.) или семантической (смысловые коннотации языковых единиц, сопутствующие основному/первичному значению). Для лингвистического изучения стереотипа особо важными представляются такие аспекты, как стереотип и его языковой знак, стереотип и значение слова (стереотип и когнитивная семантика), когнитивная структура стереотипа, способы концептуализации языковой действительности. Стереотип понимается также как субъективно детерминированное представление предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально выработанных познавательных моделей.
В традициях московской этнолингвистической школы стереотип рассматривается как явление, принадлежащее «языку культуры», в связи с чем объектом исследования становится семантика знака в языке культуры, связь языковых и внеязыковых стереотипов (работы Н.И. и С.М. Толстых, Т.А. Агапкиной, Л.Н. Виноградовой).
Стереотип как понятие, значимое не только для языка, но и культуры в целом, в последние годы становится объектом культурологических исследований, концентрирующих внимание на речевых и ментальных стереотипах, формирующих «облик» национальных культур и выступающих в роли этнокультурного идентификатора.
Этнические (этнокультурные) стереотипы строятся на основе представлений, сформированных фольклорно-мифологическим сознанием и бытующих в системе традиционной культуры. Изучение этнических стереотипов зародилось в рамках социологического подхода, постепенно выделившись в особую исследовательскую сферу, к настоящему времени широко освоенную этнографами, этнологами, культурологами, фольклористами, этнолингвистами.
Этнокультурный стереотип – это не просто оценочный образ «чужого», зафиксированный в языке (номинативные модели, паремии), но значимый концепт, составляющий непременный элемент картины мира. Для понятия этнического стереотипа значима не только языковая компетенция («этническое» значение слова), но и прагматическая (коммуникационная) компетенция (знание о мире, внешней действительности). Данная группа стереотипов, как подтверждают результаты современных этнолингвистических и социолингвистических исследований, играет структурообразующую и этнодифференцирующую роли, важные для самоосознания и самопознания этноса (представления о «своем» и «чужом» народе, «своей» и «чужой» религии, обрядности и системе ценностей).
Каждый народ пытается осмыслить себя, свое место в истории и культуре не только опираясь на письменные источники и исторические факты, но и обращаясь (порой бессознательно) к «фольклорной памяти», традициям и верованиям. В народной культуре отношение к представителям других этносов во многом определяется понятием этноцентризма, когда «свои» традиции, «своя» религия, «свои» обычаи и «свой» язык мыслятся единственно «настоящими», «правильными» и «праведными». Этноцентризм не является характеристикой, свойственной только одной нации, представляя собой общекультурное явление.
Фольклорно-мифологическая трактовка образа «чужого» динамично развивается между двумя полюсами – отторжения (всякий представитель иноэтнической группы воспринимается как существо опасное и почти потустороннее) и толерантности (включение «чужих» в сферу традиционной обрядности, магических и религиозных практик), сочетая в себе на первый взгляд противоречивые и несовместимые характеристики. Но именно в этой полярности заключена уникальность всего комплекса представлений о «чужих», отразившего и этноконфессиональную полемику, и общественное противостояние, и культурное взаимовлияние, и «мифологию соседства».
Рассматривая познавательную и эмоциональную составляющие этнического стереотипа, исследователи непременно сталкиваются с проблемой автостереотиповигетеростереотипов и оценочной градацией по отношению к «себе», «своему» и «чужому», с наличием в сознании носителя традиции идентификационных и самоидентификационных оценок.
Этнические (этнокультурные) стереотипы представляют некий обобщенный образ этнического или конфессионального соседа, упрощая и генерализируя этот образ. При этом для данной группы стереотипов характерна неточная субъективная генерализация – неосознанное приписывание какого-либо свойства всем объектам класса, объединяемого с помощью данного названия (этнонима, конфессионального названия).
Этнокультурные стереотипы демонстрируют широкое распространение и повторяемость, а также большую степень устойчивости к изменениям.
Этим обусловлен интровертный, регулятивный характер данного класса стереотипов, определяющий формирование представлений о «чужих». Каждая традиция создает портрет «чужака», опираясь на «свою» систему представлений и ценностей, a priori имея мнение о «чужой» культуре и традициях.
В связи с этим познавательный компонент этнических стереотипов может проявляться в формировании предубеждений, предрассудков, суеверий с преобладанием негативной оценки в отношении «чужих».
В оценочном компоненте этнокультурных стереотипов преобладает негативное отношение к представителям иных этносов и конфессий, что обусловлено не только этноцентризмом, но и явлением мегаломании – самовозвышения – которое свойственно всем народам на определенном этапе их исторического развития и составляет необходимый элемент народного менталитета (о мегаломании см. работы Я.Ст. Быстроня, А. Мирга, В.Н. Топорова, С.М. Толстой). В то же время в народной культуре славян отчетливо представлен амбивалентный образ «чужого», сочетающий негативные и положительные признаки (см. работы С.М. Толстой, О. Гольдберг-Мулькевич, А. Цалы).
В группе этнических стереотипов безусловно проявляется их эмоциональная составляющая. Эмоциональный заряд (часто негативный), который несут в себе этнические стереотипы, выступает в качестве базиса для культурного фундаментализма, что находит отражение в так называемом evil folklore о «чужих» (В. Зайденшпиллер, А. Дандес, Т. Хаушильд, Дж. Трахтенберг).
Этнокультурные стереотипы выполняют следующие функции:
– функция социально-этнической интеграции. Стереотип, с одной стороны, удовлетворяет психическую потребность в экономии познавательных усилий, с другой – общественную потребность поддерживать внутреннюю спаянность сообщества и его противопоставленность другим человеческим сообществам.
– защитная функция этнических стереотипов проявляется в том, что они способствуют сохранению традиционной системы ценностей как по отношению к своему сообществу (автостереотипы), так и по отношению к «чужим» (гетеростереотипы).
– коммуникативная функция этнических стереотипов служит для осуществления обмена информацией между представителями «своего» сообщества (как опознать «своего» среди «чужих» и «чужого»среди «своих»).
– с помощью познавательной функции этнических стереотипов формируется образ внешнего мира и своего собственного микрокосма.
– манипулирующая функция этнических стереотипов заключается в том, что при определенных условиях они могут выступать в качестве орудия ментального воздействия на массы в идеологических и политических целях.
Согласно концепции стереотипа, разработанной А. Шаффом, одним из основных признаков стереотипа является его «неэластичность», т.е. устойчивость, неподверженность и сопротивляемость изменениям. Однако, как свидетельствуют данные языка, этот признак не носит абсолютного характера; как и язык в целом, языковые стереотипы испытывают динамические изменения (И. Панасюк, Е.Е. Левкиевская). Изменениям подвергаются не только языковые стереотипы, но и стереотипы семантические, которые воплощаются в фольклорных представлениях о носителях «чужой» культуры. Как показывает фольклорно-этнографический материал, динамика представлений о «чужих» (в частности, славян о евреях) во многом определяется современной этнической ситуацией в регионах, где прежде имели место тесные этнокультурные контакты (превращение регионов, где доминирующая славяно-христианская культура была в численном меньшинстве по сравнению с «инородческим» элементом, в моноэтничные славянские регионы). Но и отсутствие (исчезновение) «чужаков» оказывается значимым: при сохранении традицией стереотипов, обусловленных архаическими, мифологическими представлениями, в опустевшем культурном пространстве возникает «новая мифология» об «ушедшем народе».
Объект исследования. В современной науке проблеме этнических стереотипов, этнокультурных контактов славян посвящены многие фундаментальные исследования. Понятие этноцентризма, определяющее в системе традиционной народной культуры отношение к представителям других народов, не исключает элемент «чужого» из принятой внутри «своей» традиции системы ценностей. Более того, концепт «чужого» является непременным условием для формирования целостной картины мира и одним из основных классификаторов самоидентификации (Я.Ст. Быстронь, А. Цала, А. Мирга, А. Хертц, В. Гёрёг-Каради, З. Бенедиктович, Е. Бартминьский и др.).
Тема этностереотипов в языке и культуре чрезвычайно привлекательна для исследователя своей многогранностью и обилием объектов исследования (для каждой локальной традиции формируется свой перечень «чужаков»), и разнообразием аспектов, в которых находит воплощение универсальная семантическая оппозиция «свой–чужой».
Многочисленные современные исследования посвящены общим проблемам формирования этностереотипов в славянских литературных языках и диалектах, анализу структурообразующих элементов стереотипа, динамике и статике этого явления. В русле нашего исследования чрезвычайно полезными оказались такие детально проанализированные лингвистами признаки языкового этностереотипа, как избирательность, оценочность, ассоциативность, обобщенность и гиперболизация (работы С.М. Толстой, Е. Бартминьского, И. Панасюк, Е.Л. Березович, Л.П. Крысина, Н.Б. Мечковской, Д. Гулика). Языковые портреты этнических соседей (евреев, цыган, татар, шведов, немцев, французов, венгров, русинов, чехов) представлены в целом ряде интересных работ, наряду с лингвистическими данными широко привлекающими этнографический контекст и народные верования относительно «чужих» (Е. Бартминьский, И. Панасюк, А. Котыла, Д. Коваль, Д. Гулик, Э. Рочковска).
Этностереотипы как компоненты языковой картины мира детально проанализированы на материале современного польского языка (Е. Бартминьский, И. Панасюк, К. Писаркова), на материале русской «иноэтнической» топонимической лексики (Е.Л. Березович, А.А. Иванова, В.Н. Калуцков), на материале русских говоров (коллективные «этнические» прозвища, присловья и др. – Д.К. Зеленин, Ю.Б. Воронцова, Н.В. Солоник, Н.В. Дранникова и др.). Особо следует отметить работы, посвященные ксеномотивации в литературном языке и диалектах как механизме создания образа внешней действительности, который чаще всего складывается из представлений о чужих народах (этнографических группах) и землях (Е.Л. Березович).
Этнокультурный стереотип в связи с понятием культурного барьера, границы анализирует в своих работах целый ряд исследователей, отмечая при этом не только «консервирующую» роль стереотипов в народной культуре и обрядности, но и подвижность культурной границы в связи с изменением самих стереотипов и трансформацией традиционной системы ценностей (Э. Крековичова, С.М. Толстая, С.Е. Никитина, Д. Недялкова, М. Сантова).
Взаимосвязь и взаимовлияние этнокультурных стереотипов, фольклора и самоидентификации – круг проблем, также получивший широкое освещение в современной науке. Ученые акцентируют внимание на эксплуатации традиционных стереотипных представлений о «чужих», бытующих в народной культуре, в современном политическом дискурсе и массовой культуре для создания образа «врага» или «национального героя» (Э. Крековичова – на примере современной Словакии), фиксируют отражение этнической идентичности в фольклорных жанрах (В.С. Бахтин – роль фольклорного наследия в поддерживание идентичности и самоидентификационных оценок у русских старообрядцев диаспоры; В. Гашпарикова – традиции и инновации фольклора словаков в Болгарии; С.Ю. Неклюдов – отражение представлений о «чужом» пространстве и «чужом» народе в русском эпическом сознании; Я. Рыхлик – создание версий «этнической истории» на примере чешской, болгарской и сербской фольклорной традиции; М. Еленевская, Л. Фиалкова – на примере фольклора эмигрантов 1990-х в Израиле) или анализируют роль традиционной обрядности (праздника, ритуала) как выразителя этничности, культурной и религиозной идентичности, что особо актуально для формирования (сохранения, культивирования) авто- и гетеростереотипов для этнических (этноконфессиональных) сообществ, проживающих в инокультурном окружении (Е.В. Паунова – на примере астраханских и румынских липован; Ю.А. Давыдова – на примере народной культуры русско-марийского пограничья; С.Е. Никитина – на примере языковых и культурных моделей в разных жанрах фольклора в конфессиональных сообществах старообрядцев, духоборов, молокан; Е. Анастасова – на примере русских старообрядцев в Болгарии и Румынии; К. Михайлова – на примере поляков в Болгарии, В. Пенчев – на примере «болгарских» словаков и др.).
Предмет исследования. Образ «чужого» в определенных этнокультурных традициях, сформированный в народном сознании и воплощенный в жанрах традиционного и современного фольклора, также имеет богатую историографию. Из наиболее интересных отметим работы об образе еврея в польской народной культуре (Я.Ст. Быстронь, А. Хертц, Л. Стомма, Е. Ястржембский, О. Гольдберг-Мулькевич, А. Цала, Р. Грицюк, Э. Мороз, М. Зовчак), о представлениях о евреях в болгарской книжности и фольклоре (О. Тодорова), об образе турка в болгарской средневековой книжности и фольклоре (Р. Градева, А. Георгиева), о цыганах в болгарских народных представлениях (В. Попов, Е. Марушиакова), об образе цыгана и еврея в словацком фольклоре (Э. Крековичова), о цыганах в народных представлениях поляков (Э. Новицка, Л. Мруз), о стереотипе «ляха» и «москаля» (А. Кемпиньский), о стереотипах евреев и поляков в фольклоре и массовой культуре США (А. Дандес), о «польской теме» (особенно в межконфессиональном аспекте) в русской средневековой книжности и фольклоре – древнерусских повестях и полемических сочинениях, хрониках, былинах, исторических и солдатских песнях (Б.Н. Флоря, В.В. Мочалова, Е.Е. Левкиевская, Ю.И. Смирнов), о стереотипе поляка и еврея в массовом сознании полиэтничного города (А.В. Юдин, В.Е. Добровольская, О.Е. Фролова).
Диссертация посвящена комплексному анализу славянских народных верований о «чужих» – представителях других этносов и конфессий. Образ «чужого» является неотъемлемой частью фольклорной картины мира любого народа; он формируется как общее знание относительно религии и быта, обрядов и ритуалов, языка и верований этнических соседей. Представления о «чужой» вере и «чужом» народе находят отражение в фольклорных легендах и связанных с ними поверьях, в обрядовой практике и формах повседневного общения. Таким образом, мы сосредоточиваем основное внимание на этнокультурных гетеростереотипах, фиксирующих представления о других традициях.
Наш вклад в исследование этнокультурных стереотипов мы видим в реконструкции концепта «чужого», бытующего в регионе пограничья восточно- и западнославянских культур, в описании механизма функционирования языковых и внеязыковых стереотипов при создании этнолингвистического портрета «чужого», в анализе иерархической структуры системы стереотипов и градации признаков (центр–периферия, релевантность–нерелевантность), формирующих образ этнического «чужого». Анализируя взаимоотношение славянской традиции с традициями этнических соседей, в качестве базового противопоставления мы выбираем оппозицию «славяне–евреи», что обусловлено спецификой изучаемого региона и характером материала.
Цели и задачи исследования. Наше исследование направлено на создание комплексного (этнолингвистического, историко-этнографического, фольклористического и культурологического) описания концепта «чужой» в славянских языках и народной традиции. Цель исследования – реконструкция образа «чужого» (в его этническом и конфессиональном аспектах), репрезентированного в языке и фольклорно-мифологических верованиях славян. В диссертации проводится анализ семантических констант, формирующих образы «инородца» и «иноверца» в славянской традиции (чем и как объясняют носители фольклорного сознания различие между «своим» и «чужим» народом, «своей» и «чужой» религией, обрядностью и ритуалистикой), механизмов их взаимодействия и трансформации.
В задачи исследования входит на основе этнолингвистического и фольклорного материала представить опыт формального описания таких базовых понятий, как «чужой» народ, «чужая» вера, «чужой» язык; показать механизмы формирования и трансформации значимых элементов образа этнического и конфессионального «чужака»; провести анализ фольклорных текстов (этиологические легенды, исторические предания, верования, суеверные представления), в которых нашел отражение «этнолингвистический» и «этноконфессиональный» портрет «чужого» для выявления основных его составляющих; обозначить роль этнических (этнокультурных) стереотипов в формировании фольклорных текстов; проанализировать принципы адаптации элементов «чужой» культуры средствами «своего» языка; доказать, что стереотипы являются не только основой для восприятия образа «чужого», но и для его «схематического» описания. В диссертации также поставлена задача проанализировать, какие именно этнически и конфессионально «чужие» становятся объектом наиболее пристального внимания, как соотносятся стереотипные характеристики различных представителей «чужого» мира в полиэтничных регионах (представления славян о евреях, цыганах, татарах и др.), чем отличаются представления о «своих» и «чужих» внутри славянского сообщества (например, противопоставление русских и украинцев, украинцев и поляков и т.п.) и в рамках межкультурного диалога славян с иноэтничными соседями (например, с евреями).