Ангелы и демоны дэн браун анонс

Вид материалаДокументы
Герб александра киджи
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   42
Глава 63


Гюнтер Глик сменил у компьютера Чиниту Макри, и женщине ничего не оставалось делать, кроме как стоять, пригнувшись, за его спиной, с недоумением наблюдая за действиями коллеги.

- Я же говорил тебе, - немного постучав по клавиатуре, сказал Глик, - что "Британский сплетник" - не единственная газета, которая помещала материалы на эту тему.

Чтобы лучше видеть, Макри перегнулась через спинку переднего сиденья. Глик был прав. В базе данных их почтенной фирмы, известной во всем мире как Би-би-си, находились шесть статей, опубликованных журналистами компании за десять последних лет.

"Чтоб мне сдохнуть!" - подумала она, а вслух произнесла:

- И кто эти, с позволения сказать, журналисты, которые публикуют подобную чушь? Рвань какая-нибудь?

- Би-би-си не принимает на службу всякую рвань, - произнес Гюнтер.

- Но тебя-то они взяли.

- Не понимаю твоего скепсиса, - недовольно сказал Глик. - Существование братства "Иллюминати" подтверждено множеством документов.

- Так же, как существование ведьм, неопознанных летающих объектов и Лохнесского чудовища.

Глик пробежал глазами названия статей и спросил:

- Ты что-нибудь слышала о парне по имени Уинстон Черчилль?

- Звучит довольно знакомо.

- Так вот. Би-би-си давала биографический материал об этом человеке. Черчилль, между прочим, был глубоко верующим католиком. Тебе известно, что в 1920 году этот достойный член общества опубликовал заявление, в котором клеймил иллюминатов и предупреждал британцев о существовании всемирного заговора, направленного против моральных устоев общества?

- И где же это было опубликовано? - с сомнением в голосе спросила Макри. - Не иначе как в "Британском сплетнике"...

- А вот и нет! - торжествующе произнес Глик. - В "Лондон геральд". Номер от 8 февраля 1920 года.

- Не может быть!

- В таком случае смотри сама.

Макри всмотрелась в экран. "Лондон геральд" от 8 февраля 1920 года. "А я и представления не имела".

- Черчилль был параноиком, - заявила она.

- Он был не одинок, - сказал Глик, продолжая читать. - В 1921 году Вудро Вильсон трижды выступал по радио, предупреждая о постоянном усилении контроля иллюминатов над банковской системой Соединенных Штатов. Хочешь услышать прямую цитату из стенограммы передачи?

- По правде говоря, не очень.

- Нет, послушай. Президент США сказал: "Существует сила, столь организованная, столь неуловимая, столь всеохватывающая и столь порочная, что тому, кто захочет выступить против нее с критикой, лучше делать это шепотом".

- Никогда об этом не слышала.

- Наверное, потому, что в 1921 году ты была еще ребенком.

- Очень тонко, - заметила Макри, стоически выдержав удар. Ей уже исполнилось сорок три года, и в ее буйной кудрявой шевелюре начали появляться седые пряди.

Чинита была слишком горда для того, чтобы их закрашивать. Ее мать, принадлежавшая к Конвенции южных баптистов, приучила дочь к самоуважению и терпимости. "Если ты родилась черной, то упаси тебя Господь отказываться от своих корней, - говорила мама. - Если ты попытаешься сделать это, можешь считать себя мертвой. Шагай гордо, улыбайся широко и весело, и пусть они недоумевают, чему ты так радуешься".

- А о Сесиле Родсе <Сесил Джон Родс (1853-1902) - один из организаторов захвата Англией территорий в Южной и Центральной Африке. В его честь одна из колоний получила название Родезия.> ты что-нибудь слышала?

- Об английском финансисте?

- Да. Об основателе стипендии Родса.

- Только не говори, что и он...

- ...иллюминат.

- Дерьмо собачье!

- Не дерьмо собачье, а Британская вещательная корпорация, 16 ноября 1984 года.

- Мы написали о том, что Сесил Родc был иллюминатом?!

- Представь себе. Если верить нашей достойной компании, то стипендия Родса была создана более ста лет назад для привлечения наиболее способных молодых людей со всего мира в ряды братства "Иллюминати".

- Но это же просто смешно! Мой дядя получал стипендию Сесила Родса.

- Так же, как и Билл Клинтон, - ухмыльнулся Глик.

Макри начинала злиться. Она терпеть не могла дешевой алармистской журналистики, но в то же время ей было известно, что Би-би-си досконально проверяет все, что выходит в свет от ее имени.

- А вот сообщение, которое ты наверняка помнишь, - продолжал Глик. - Би-би-си, 5 марта 1998 года. Председатель парламентского комитета Кристофор Маллин требует от всех членов парламента - масонов публично признаться в принадлежности к этой организации.

Макри помнила этот материал: проект закона в конечном итоге охватил, помимо парламентариев, полицейских и судей.

- Напомни, почему это потребовалось? - сказала она.

- Маллин посчитал, что некие тайные фракции, входящие в сообщество масонов, оказывают чрезмерное влияние на политическую и финансовую жизнь британского общества.

- Он прав.

- Законопроект вызвал большой переполох. Парламентские масоны были вне себя от ярости. И я их понимаю. Подавляющее большинство людей вступили в общество с самыми благими намерениями и не имели понятия о прежних связях масонских лож.

- Предполагаемых связях, - поправила его Макри.

- Пусть так, - согласился Глик и тут же добавил: - Взгляни-ка на это. Если верить отчетам, то орден "Иллюминати" родился во времена Галилея и имел прямое отношение к французским и испанским сообществам подобного типа. Карл Маркс был связан с иллюминатами, а кроме того, они оказали влияние даже на революцию в России.

- Людям свойственно переписывать историю.

- Тебе хочется чего-нибудь более свежего? Что ж, получай. Сообщество "Иллюминати" упоминается в одном из последних номеров "Уолл-стрит джорнэл".

Макри навострила уши. Это издание она очень уважала.

- Угадай с трех раз, какая игра пользуется сейчас наибольшей популярностью в Интернете?

- "Приколи хвост Памеле Андерсон".

- Почти в точку, но все же не совсем. Американцы без ума от интернет-игры, именуемой "Иллюминаты: Новый мировой порядок".

Макри перегнулась через его плечо и прочитала: "Компания "Игры Стива Джексона" создала новый хит. Игра являет собой квазиисторические приключения, в ходе которых некое баварское общество сатанистов пытается захватить мир. Вы можете найти игру в Сети на..."

- И за что же эти ребята из братства "Иллюминати" так ополчились на христианство? - чувствуя себя совсем разбитой, спросила Макри.

- Не только на христианство, - поправил коллегу Глик. - На религию в целом. - Склонив голову набок и широко ухмыльнувшись, он добавил: - Но судя по тому, что мы только что услышали, на Ватикан они имеют особый зуб.

- Перестань! Неужели ты серьезно веришь, что звонивший человек является тем, за кого себя выдает?

- За посланца братства "Иллюминати", готовящегося прикончить четырех кардиналов? - улыбнулся Глик. - Очень надеюсь, что это соответствует истине.


Глава 64


Такси, в котором ехали Лэнгдон и Виттория, покрыло расстояние в одну милю чуть больше чем за минуту - благо ширина виа делла Скорфа позволяла развить сумасшедшую скорость. Когда машина, заскрипев тормозами, замерла у южного края пьяцца дель Пополо, до восьми оставалась еще пара минут. Поскольку лир у Лэнгдона не было, за поездку пришлось переплатить, сунув таксисту несколько долларов. Выскочив из автомобиля, Лэнгдон и Виттория увидели, что площадь пуста и на ней царит полная тишина, если не считать смеха нескольких аборигенов, сидящих за столиками, выставленными на тротуар рядом с популярным в Риме кафе "Розати". В этом кафе почему-то обожали собираться римские литераторы. Воздух был наполнен ароматом кофе и свежей выпечки.

Лэнгдон никак не мог оправиться от шока, вызванного его ошибкой. Он обвел площадь взглядом и шестым чувством ученого ощутил, что пространство вокруг изобилует символами иллюминатов - наполнено их духом. Во-первых, сама площадь имела форму эллипса. И во-вторых, что было самым главным, в ее центре высился египетский обелиск. Четырехгранный столб с пирамидальной верхушкой. Вывезенные римлянами из Египта в качестве военных трофеев обелиски были расставлены по всему городу, и специалисты по символике именовали их "пирамидами высокомерия", полагая, что древние считали эти камни продолжением земных святынь, обращенным в небо.

Когда Лэнгдон смотрел на монолит, его взгляд случайно уловил в глубине еще один знак. Знак гораздо более важный.

- Мы в нужном месте, - тихо сказал он, ощутив вдруг сильную усталость. - Взгляните-ка вот на это, - продолжил Лэнгдон, показывая на внушительного вида каменную арку на противоположной стороне площади.

Арка, именуемая Порто дель Пополо, возвышалась на площади много сотен лет. В верхней точке дуги в камне было вырублено символическое изображение.

- Вам это знакомо? - спросил Лэнгдон.

Виттория вгляделась в большой барельеф и сказала:

- Сверкающая звезда над сложенными пирамидой камнями.

- Источник света над пирамидой, если быть точным, - произнес ученый.

- Совсем как на Большой печати Соединенных Штатов? - с округлившимися от изумления глазами, едва слышно спросила девушка.

- Именно. Масонский символ на долларовой банкноте. Виттория глубоко вздохнула, обвела взглядом площадь и спросила:

- Ну и где же эта проклятая церковь?


***


Церковь Санта-Мария дель Пополо находилась у подножия холма на южной стороне площади. Храм стоял косо и чем-то напоминал неумело и не в том месте ошвартованный линкор. Прикрывающие фасад строительные леса придавали зданию еще более странный вид.

В голове Лэнгдона царил хаос, и ученый изо всех сил старался привести в порядок свои мысли. Он изумленно смотрел на церковь. Неужели где-то в ее недрах вот-вот должно произойти убийство? Американец молил Бога о том, чтобы Оливетти прибыл на место как можно скорее.

Ведущая ко входу в храм лестница имела форму закругленного веера - ventaglio. Подобная архитектура, по замыслу строителей, должна была как бы заключать прихожан в объятие, что в данный момент выглядело несколько комично, поскольку ступени были заблокированы лесами и разнообразными механизмами. Довольно внушительных размеров знак предупреждал: "СТРОИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН".

Лэнгдон сообразил, что закрытая на реконструкцию церковь является идеальным местом для убийства - там ему никто не мог помешать. Совсем не то, что Пантеон. Никаких особых ухищрений со стороны убийцы это место не требовало. Нужно было только найти способ проникнуть внутрь.

Виттория, ни секунды не колеблясь, проскользнула между двумя деревянными козлами и начала подниматься по ступеням.

- Виттория, - негромко позвал Лэнгдон, - если он все еще там...

Виттория, похоже, ничего не слышала. Она прошла через центральный портик к единственной деревянной двери церкви. Лэнгдон поспешил за ней. Прежде чем он успел произнести хотя бы слово, девушка взялась за ручку двери и потянула ее на себя. Тяжелая створка даже не дрогнула.

- Должен быть другой вход, - сказала Виттория.

- Вероятно, - облегченно вздохнув, согласился Лэнгдон. - С минуты на минуту должен прибыть Оливетти. Входить внутрь крайне опасно. Мы будем наблюдать за церковью до тех пор, пока...

- Если имеется другой вход, то, очевидно, имеется и другой выход! - бросила девушка, обжигая его гневным взглядом. - Если этому парню удастся скрыться, мы будем полным fungito.

Лэнгдон достаточно владел итальянским, чтобы понять, что она права. Да, в этом случае они действительно окажутся полным дерьмом.

В расположенном справа от церкви и зажатом высоченными стенами проходе было темно. Там пахло мочой - типичный запах для города, где число баров превосходит число общественных туалетов в соотношении двадцать к одному.

Виттория и Лэнгдон старались как можно быстрее выбраться из этого смердящего полумрака. Когда они пробежали почти пятнадцать ярдов, девушка схватила американца за руку и молча на что-то показала.

Лэнгдон вгляделся и чуть впереди увидел неприметную деревянную дверь на массивных петлях. Он сразу сообразил, что перед ними porta sacra - вход, предназначенный исключительно для священнослужителей. В большей части церквей эти двери давно не использовались, поскольку соседние здания, приближаясь к стенам храмов, превращали подходы к porta sacra в дурно пахнущие узкие щели.

Виттория подскочила к двери и с изумлением уставилась на ручку. Лэнгдон подошел к девушке, взглянул на дверь и увидел, что в том месте, где должна находиться ручка, свисает какое-то очень похожее на бублик кольцо.

Ученый взялся за кольцо и потянул его на себя. За дверью послышался щелчок. Виттория, переминаясь с ноги на ногу, стояла рядом. Она явно волновалась. Лэнгдон неторопливо повернул кольцо по часовой стрелке на триста шестьдесят градусов, однако ничего не случилось. Запор не открылся. Американец нахмурился и повторил попытку в другом направлении. Результат оказался тем же самым.

Виттория посмотрела вдоль узкого прохода и спросила:

- Может, есть еще один вход?

Лэнгдон серьезно сомневался в возможности его существования. В эпоху Ренессанса церкви строили с таким расчетом, чтобы в случае неожиданного штурма города они могли служить укрытием. Поэтому дверей делали как можно меньше.

- Если и есть другой вход в здание, - задумчиво произнес он, - то он скорее всего расположен где-то в заднем бастионе и наверняка служит не как вход, а как потайной выход.

Не успел он закончить фразу, как Виттория двинулась по узкому проходу.

Лэнгдон последовал за ней. По обе стороны проулка к небу поднимались высокие стены. Где-то зазвонил колокол. Восемь часов вечера...


***


Лэнгдон не сразу услышал, что Виттория его зовет. Он остановился у окна и прильнул к цветному стеклу, чтобы увидеть, что происходит внутри собора.

- Роберт! - донесся до него громкий шепот девушки.

Лэнгдон посмотрел в ее сторону. Виттория уже находилась в конце проулка. Показывая на тыльную сторону церкви, она знаками подзывала его к себе. Лэнгдон неохотно затрусил к девушке. У основания задней стены храма был сооружен небольшой каменный бастион, а за бастионом скрывался грот, из которого в фундамент церкви уходил узкий лаз.

- Вход? - спросила Виттория.

Вообще-то скорее выход, подумал Лэнгдон, утвердительно кивая. В этот момент технические детали не имели никакого значения.

Виттория встала на колени и заглянула в тоннель.

- Давайте проверим, - прошептала девушка. - Может быть, там есть дверь и она не заперта.

Лэнгдон открыл было рот, чтобы выразить протест, но Виттория взяла его за руку и потянула вслед за собой в грот.

- Постойте, - сказал он.

Виттория обернулась, всем своим видом выражая нетерпение.

- Я пойду первым, - со вздохом продолжил Лэнгдон.

- Очередное проявление рыцарства? - удивленно спросила Виттория.

- Красота обязана уважать возраст.

- Видимо, это должно служить комплиментом? Лэнгдон молча улыбнулся и проскользнул мимо нее в темноту.

- Осторожно! Здесь ступени, - через мгновение произнес он.

Ученый двигался чрезвычайно медленно, касаясь рукой стены. Острые камни царапали кончики его пальцев. Лэнгдон вдруг вспомнил старинный греческий миф, согласно которому юноша точно таким же образом пробирался по лабиринту Минотавра, зная, что если ни разу не оторвет руку от стены, то обязательно придет к выходу. Лэнгдон осторожно продвигался вперед, не будучи уверенным в том, хочет ли он добраться до этого выхода.

Тоннель сузился, и Лэнгдон еще больше замедлил шаги. За спиной он чувствовал дыхание Виттории. Стена из-под руки ушла вправо, и они оказались в небольшой полусферической камере, в которую, как ни странно, откуда-то пробивался свет. В этом почти полном мраке Лэнгдону каким-то чудом удалось увидеть очертания двери.

- Ого... - произнес американец.

- Заперта?

- Была заперта.

- Была? - переспросила Виттория и встала с ним рядом.

- Взгляните, - сказал Лэнгдон.

В пробивающемся из-под косо висевшей двери свете было видно, что удерживающие массивную деревянную панель петли вырваны из гнезд. Орудие взлома - металлическая фомка все еще торчала из щели.

Некоторое время они стояли молча. Затем Лэнгдон почувствовал, как к его груди прикоснулась девичья ладонь. Рука скользнула куда-то под пиджак, и он услышал:

- Не волнуйтесь, профессор. Я всего лишь пытаюсь достать пистолет.


***


А в этот момент швейцарские гвардейцы, рассредоточившись по всему музею Ватикана, вели поиск. В музее было темно, и каждый солдат имел в своем распоряжении прибор ночного видения - из тех, что использовались морской пехотой США. Через эти большие, очень похожие на мотоциклетные очки весь окружающий мир представал в зеленоватых тонах. Кроме того, у каждого швейцарца были наушники, соединенные с гибкими, очень смахивающими на антенны детекторами. Эти детекторы они использовали, дважды в неделю проводя рутинные поиски подслушивающих приборов. Гвардейцы двигались неторопливо, ритмично водя перед собой гибкими стержнями. Опытные ищейки методично проверяли пространство за статуями, осматривали ниши и открывали шкафы. Они даже не ленились заглядывать под мебель. Если в помещении окажется самое слабое магнитное поле, в наушниках должен раздаться писк.

Однако в этот вечер все приборы молчали.


Глава 65


Интерьер церкви Санта-Мария дель Пополо в неярком вечернем освещении походил на рельеф какой-то огромной пещеры или, скорее, на недостроенную станцию подземки. Здесь мало что осталось от храма. Главный неф являл собой полосу препятствий, состоящую из вывернутых из пола плит, штабелей кирпича, гор песка, доброго десятка тачек и даже одной небольшой, но очень ржавой бетономешалки. Из пола, поддерживая сводчатую крышу, поднимались гигантские колонны. В воздухе лениво плавали пылинки, едва заметные в приглушенном свете, проникающем через витражи. Виттория и Лэнгдон стояли под фресками Пинтуриккьо <Пинтуриккьо (1454-1513) - итальянский живописец, представитель умбрийской школы раннего Возрождения.> и внимательно изучали разоренный храм.

Никакого движения. Мертвая тишина.

Виттория держала пистолет перед собой, сжав рукоятку обеими руками. Лэнгдон взглянул на часы. 8:04. Надо быть безумцем, чтобы торчать здесь в эти минуты, думал он. Это же смертельно опасно. В то же время он понимал, что если убийца все еще оставался в церкви, то он мог выйти из нее через любую дверь, поэтому засада на улице с одним пистолетом была бесполезной затеей. Захватить преступника можно только в помещении... если, конечно, он там еще находился. Лэнгдон корил себя за чудовищную ошибку, которую он совершил, направив все силы в Пантеон. Теперь он не имел права настаивать на каких-либо предосторожностях, поскольку сам поставил всех в безвыходное положение.

- Итак, где же часовня Киджи? - тревожно прошептала Виттория, осмотрев церковь.

Лэнгдон, вглядевшись в сумеречное и казавшееся призрачным пространство, обвел взглядом стены храма. В церквях периода Ренессанса, как правило, имелось несколько часовен, а в больших храмах наподобие собора Парижской Богоматери их насчитывался не один десяток. Эти часовни были не закрытыми помещениями, а всего лишь нишами - полукруглыми углублениями по периметру стен церкви. В этих углублениях и располагались гробницы великих людей прошлого.

"Плохо дело", - подумал Лэнгдон, увидев на каждой из боковых стен по четыре ниши. В храме было восемь часовен. Хотя число захоронений нельзя было назвать большим, положение осложнялось тем, что каждое из углублений в стене было занавешено большими полотнищами из прозрачного полиуретана. Это, видимо, было сделано для того, чтобы защитить гробницы от строительной пыли.

- Часовней Киджи может быть любая из закрытых ниш, - ответил Лэнгдон. - И найти ее мы можем, лишь заглянув за занавес. По-моему, это достаточная причина ждать появления Оливе...

- Что такое второй левый придел? И где он расположен? - неожиданно спросила Виттория.

Лэнгдон посмотрел на нее с изумлением: он и понятия не имел, что Виттория настолько хорошо знакома с церковной архитектурой.

- Второй левый придел? - переспросил он.

Девушка молча показала на стену за его спиной. Лэнгдон оглянулся и увидел вделанную в камень декоративную плиту. На плите был вырезан тот же символ, который они видели на площади, - пирамида под сверкающей звездой. Рядом с плитой на стене была размещена современная пластина довольно унылого вида. На пластине значилось:

ГЕРБ АЛЕКСАНДРА КИДЖИ,

ГРОБНИЦА КОТОРОГО НАХОДИТСЯ

ВО ВТОРОМ ЛЕВОМ ПРИДЕЛЕ ХРАМА

Итак, герб Киджи являл собой изображение пирамиды под звездой. Все как нельзя лучше становилось на свои места. Интересно, подумал Лэнгдон, неужели этот богатый покровитель искусств тоже был иллюминатом? Вслух же он произнес:

- Отличная работа, Никита.

- Что?

- Ничего, забудьте. Я...

В этот момент в нескольких ярдах от них на пол с характерным стуком упал какой-то металлический предмет. Под сводами собора прокатилось эхо. Лэнгдон мгновенно толкнул Витторию за колонну и встал рядом с ней. Девушка направила пистолет в сторону звука. Американец напряг слух. Тишина. Полная тишина. Лэнгдон и Виттория замерли, выжидая дальнейшего развития событий. Через некоторое время звук повторился. Но на сей раз это был лишь шорох. Лэнгдон затаил дыхание. "Нам не следовало приходить сюда, - думал он. - Как я мог это допустить?" Звук приближался. Теперь он напоминал неровное шарканье. Создавалось впечатление, что к ним идет хромой. Еще миг, и из-за колонны возник источник этого звука.

- Ах ты, дрянь! - отпрыгнув назад, негромко выругалась Виттория.

Лэнгдон тоже отпрянул, при этом едва не упав.

Рядом с колонной появилась гигантских размеров крыса. Животное волокло завернутый в бумагу недоеденный сандвич. Увидев их, грызун замер, внимательно посмотрел на ствол пистолета и, видимо, поняв, что ему ничего не грозит, спокойно поволок свою добычу в одному ему известное место.

- Что за сукина... - выдохнул Лэнгдон, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Виттория пришла в себя первой и опустила пистолет. Лэнгдон выглянул из-за колонны и увидел открытую металлическую коробку, в каких рабочие обычно носят обеды. До этого коробка лежала на козлах, однако находчивый грызун, видимо, столкнул ее на пол, и от удара она открылась.

Лэнгдон обежал взглядом базилику в надежде уловить хоть какое-нибудь движение. Ничего не заметив, он прошептал:

- Если этот парень здесь, то он наверняка все слышал. Вы действительно не хотите подождать прибытия Оливетти?

- Второй левый придел, - повторила Виттория. - Так где же он?

Лэнгдон неохотно повернулся к Виттории и попытался привести в порядок свои мысли. Терминология церковной архитектуры, так же как и театральной режиссуры, не оставляла места для свободного толкования или интуиции. Ученый встал лицом к главному алтарю. Центр сцены, подумал он и ткнул большим пальцем руки назад, через плечо.

- Там.

После этого оба они обернулись, чтобы посмотреть, на что указывал палец.

Похоже, что гробница Киджи находилась в третьей из четырех ниш справа от них. Лэнгдону и Виттории повезло, и они оказались на той стороне церкви, где была часовня. Но на этом везение заканчивалось, поскольку они стояли в дальнем от нее конце нефа. Для того чтобы добраться до нужного места, им предстояло пройти вдоль всего собора, мимо трех других занавешенных прозрачным пластиком часовен.

- Постойте, - сказал Лэнгдон, - я пойду первым.

- Оставьте.

- Я тот, кто все испортил, назвав местом убийства Пантеон.

- Но зато у меня имеется пистолет, - улыбнулась она. Однако по выражению глаз девушки Лэнгдон понял, о чем она думает на самом деле. "...Они убили моего отца. Я помогла создать оружие массового уничтожения. И труп этого парня должен принадлежать мне..."

Осознав всю бесполезность попыток остановить Витторию, Лэнгдон позволил ей идти первой, в то же время стараясь держаться к ней как можно ближе.

Они осторожно двигались вдоль восточной стены базилики. На подходе к первой нише Лэнгдону вдруг показалось, что он участвует в какой-то сюрреалистической игре, и нервы его напряглись до предела. "Итак, я ставлю на занавес номер три", - подумал он.

В соборе царила тишина. Толстые каменные стены поглощали малейшие намеки на существование внешнего мира. За пластиковыми занавесами, мимо которых они проходили, виднелись бледные формы человеческих тел. Создавалось впечатление, что белые фигуры колеблются, и это делало их похожими на призраки. Это всего лишь мрамор, убеждал себя Лэнгдон, надеясь, что не ошибается. Часы показывали 8:06. Неужели убийца оказался настолько пунктуальным, что успел выскользнуть из базилики до того, как в нее вошли Лэнгдон и Виттория? Или он все еще находится в церкви? Американец не знал, какой вариант он предпочитает.

Они подошли ко второму приделу, который в неторопливо угасающем свете дня выглядел чрезвычайно зловеще. В Риме наступала ночь, и темноту в помещении храма усиливали цветные стекла витражей. В этот миг пластиковый занавес, мимо которого они проходили, качнулся так, будто попал под струю ветра. "Неужели кто-то открыл дверь?" - подумал Лэнгдон.

На подходе к третьей нише Виттория замедлила шаг. Держа пистолет наготове, она всматривалась в стоящую у стены стелу. На гранитной глыбе была выбита надпись: КАПЕЛЛА КИДЖИ

Лэнгдон кивнул. Соблюдая абсолютную тишину, они подошли к краю занавеса и укрылись за широкой колонной. Не выходя из укрытия, Виттория поднесла пистолет к краю пластика и дала Лэнгдону знак приоткрыть его.

Самое время приступать к молитве, подумал он и, неохотно вытянув руку из-за ее плеча, начал осторожно отодвигать пластик в сторону. Полиуретан бесшумно подался на дюйм, а затем ему это, видимо, надоело, и он громко зашелестел. Лэнгдон и Виттория замерли. Тишина. Немного выждав, Виттория наклонилась и, вытянув шею, заглянула в узкую щель. Лэнгдон пытался что-нибудь увидеть, глядя через плечо девушки.

На некоторое время они оба затаили дыхание.

- Никого, - наконец прошептала Виттория. - Мы опоздали.

Лэнгдон ничего не слышал. В один миг он как будто перенесся в иной мир. Ни разу в жизни ему не доводилось видеть подобной часовни. От вида этого сооружения, целиком выполненного из коричневого мрамора, захватывало дух. Ученый замер в восхищении, пожирая взглядом открывшуюся ему картину. Теперь он понял, почему этот шедевр первоначально называли капелла делла Терра - часовня Земли. Создавалось впечатление, что ее соорудил сам Галилей и близкие к нему иллюминаты.

Куполообразный потолок часовни был усыпан сверкающими звездами, меж которыми сияли семь планет, известных в то время астрономам. Ниже на своеобразном поясе разместились двенадцать знаков Зодиака. Двенадцать укоренившихся в астрономии языческих символов. Зодиак был напрямую связан с землей, воздухом, огнем и водой... квадрантами, представляющими власть, разум, страсть и чувства. Земля есть власть, припомнил Лэнгдон. Еще ниже на стене располагались знаки четырех времен года - весны, лета, осени и зимы. Но больше всего воображение ученого потрясли четыре занимавших главенствующее положение в часовне сооружения. Он в немом восхищении взирал на символы братства "Иллюминати". Этого не может быть, думал он, но это все-таки существует!

В капелле Киджи архитекторы воздвигли четыре десятифутовые мраморные пирамиды. Пирамиды стояли абсолютно симметрично - по две с каждой стороны.

- Я не вижу кардинала, - прошептала Виттория. - Да и убийцы тоже.

С этими словами она отодвинула пластик и шагнула в часовню.

Лэнгдон не сводил глаз с пирамид. Что делают они внутри христианской часовни?

Но и это еще было не все. Точно в центре тыльной стороны каждой пирамиды поблескивали золотые медальоны... Медальоны подобной формы Лэнгдон встречал лишь несколько раз в жизни. Это были правильные эллипсы. Эллипсы Галилея? Пирамиды? Звездный купол? Даже в самых смелых в своих мечтах он не мог представить, что окажется в помещении, в котором присутствовало бы такое количество символов братства "Иллюминати".

- Роберт, - произнесла Виттория срывающимся голосом, - посмотрите!

Лэнгдон резко повернулся и, возвратившись в реальный мир, бросил взгляд себе под ноги - туда, куда показывала девушка.

- Что за дьявольщина?! - воскликнул американец, отскакивая в сторону.

С пола на него с насмешливой ухмылкой смотрел череп. Это была всего лишь часть весьма натуралистично выполненного мозаичного скелета, призванного изображать "смерть в полете". Скелет держал в руках картон с изображением пирамид и звезд - точно таких же, как те, что находились в часовне. Но содрогнуться Лэнгдона заставило вовсе не это изображение, а то, что основой мозаики служил камень, по форме очень напоминавший крышку канализационного люка. Камень, именуемый cupermento, был сдвинут в сторону и лишь частично прикрывал темное отверстие в полу.

- Дьявольская дыра, - едва слышно выдавил Лэнгдон. Он настолько увлекся изучением потолка, что совершенно не заметил отверстия.

Американец неохотно приблизился к яме. От нее разило так, что захватывало дух.

- Что это так воняет? - спросила Виттория, прикрывая ладонью рот и нос.

- Миазмы, - ответил Лэнгдон. - Пары гниющих костей. - Дыша через рукав пиджака, он присел на корточки перед отверстием и, заглянув в темноту, сказал: - Ничего не видно.

- Думаете, там кто-нибудь есть?

- Откуда мне знать?

Виттория показала на ведущую в черноту полусгнившую деревянную лестницу.

- Ни черта не видно, - покачал головой Лэнгдон. - Это то же самое, что спускаться в ад.

- Может быть, среди оставленных инструментов найдется фонарь? - Американцу показалась, что девушка ищет любой предлог, чтобы сбежать от этого тошнотворного аромата. - Я пойду взгляну.

- Осторожнее, - предупредил ее Лэнгдон. - Мы не знаем, где находится ассасин и...

Но Виттория уже ушла.

Женщина с сильным характером, подумал он.

Лэнгдон повернулся лицом к колодцу, ощущая легкое головокружение - так на него подействовали испарения смерти. Он задержал дыхание, сунул голову в отверстие и, напрягая зрение, вгляделся во тьму. Когда его глаза немного привыкли к темноте, он начал различать внизу какие-то смутные тени. Оказалось, что колодец вел в небольшую камеру. Дьявольская дыра. Интересно, думал он, сколько поколений семейства Киджи было бесцеремонно свалено в эту шахту? Лэнгдон опустил веки, давая глазам возможность лучше приспособиться к темноте. Открыв их снова, ученый увидел какую-то бледную, расплывчатую, плавающую в темноте фигуру. Он сумел подавить инстинктивное желание вскочить, несмотря на то, что его начала бить дрожь. Неужели у него начались галлюцинации? А может быть, это чье-то тело? Фигура исчезла. Лэнгдон снова закрыл глаза и не открывал их довольно долго. Голова начала кружиться, а мысли путаться. Еще несколько секунд, убеждал он себя. Он не знал, что именно было причиной головокружения - исходящие из ямы миазмы или неудобная поза.

Когда он наконец открыл глаза, представший перед его взором образ остался для него столь же непонятным, как и до того.

Теперь ему казалось, что весь склеп наполнен призрачным голубоватым свечением. Через миг он услышал странное шипение, и на отвесных стенах шахты запрыгали пятна света. Еще миг - и над ним возникла какая-то огромная тень. Лэнгдон вскочил на ноги.

- Осторожнее! - раздался крик за его спиной.

Ученый, не успев повернуться, почувствовал острую боль в шее. Когда ему все-таки удалось посмотреть назад, он увидел, как Виттория отводит в сторону паяльную лампу, из которой с шипением вырывалось синеватое пламя, озаряя зловещим светом часовню.

- Что, дьявол вас побери, вы затеяли?! - возопил Лэнгдон, схватившись за шею.

- Я всего лишь хотела вам посветить, - ответила девушка. - Вы отпрянули прямо на огонь.

Лэнгдон бросил взгляд на необычный осветительный прибор.

- Никаких фонарей, - сказала Виттория. - Это - лучшее, что я смогла найти.

- Я не слышал, как вы подошли, - пробормотал американец, потирая обожженное место.

Виттория вручила ему лампу, поморщившись от исходящей из склепа вони.

- Как вы считаете, эти испарения могут воспламениться? - спросила она.

- Надеюсь, что нет.

Он взял паяльную лампу и, осторожно наклонившись к краю "дьявольской дыры", осветил стенку склепа. Оказалось, что подземная камера имела форму круга диаметром в двадцать футов. Примерно на глубине тридцати футов паяльная лампа высветила дно подземелья. Оно было темным и неровным. Земля, подумал американец. Потом он увидел тело.

- Он здесь, - сказал Лэнгдон, подавив желание отвернуться. На темном фоне земли виднелся лишь бледный силуэт человека. - Кажется, он раздет догола, - продолжил ученый, и перед его мысленным взором вновь замаячил обнаженный труп Леонардо Ветра.

- Один из кардиналов?

Лэнгдон не был уверен, но не мог представить, что в склепе может находиться кто-то еще. Он напряженно вглядывался в светлое пятно... Неподвижное. Безжизненное. Но все же... Его охватили сомнения. В положении фигуры было что-то странное. Создавалось впечатление, что...

- Эй! - позвал Лэнгдон.

- Вы полагаете, что он жив?

Отклика снизу не последовало.

- Он не двигается, - ответил Лэнгдон. - Но он выглядит... Нет. Это решительно невозможно.

- Так как же он выглядит?

- Создается впечатление, что он стоит... - сказал ученый.

Виттория затаила дыхание и приникла к краю колодца, чтобы увидеть все своими глазами. Через несколько секунд она выпрямилась и сказала:

- Вы правы. Он стоит вертикально! Может быть, кардинал еще жив и нуждается в помощи? Хэлло!!! - крикнула она, вновь склонившись к колодцу.

Ответом ей было молчание. Склеп не ответил Виттории даже намеком на эхо.

Девушка молча двинулась к рахитичной лестнице.

- Я спускаюсь.

- Нет. Это слишком опасно, - взяв ее за руку, сказал Лэнгдон. - Вниз пойду я.

На сей раз Виттория протестовать не стала.