Н. И. Алещенкова (Алещенков А., гр. 11 Одсп)
| Вид материала | Документы |
| Артамонова А., гр. 12 ЭУС И помнит мир спасенный |
Артамонова А., гр. 12 ЭУС
Моя бабушка, Романовская Альбина Семеновна (Шатохина), родилась в 1937 году в деревне Тогонево Орловской области. Ее раннее детство прошло в военное время. Она мне часто рассказывала отдельные эпизоды своей жизни во время войны и после. Что-то она сама помнит или знает со слов своей мамы, моей прабабушки, Шатохиной Екатерины Герасимовны, 1915 года рождения.
Когда бабушка видит выброшенный хлеб или когда слышит по телевизору советы соблюдать диету, отказаться от хлеба, она сразу вспоминает войну. Хлеба она не видела по много месяцев. Левая рука всегда во время еды была опущена вниз, так как держать было нечего. Ее рассказ про войну я опишу.
Отец моей бабушки, Шатохин Семен Иванович, был военным-политработником. Как и все военные служил там, куда его направляли – то в Белоруссии, то в Литве. И вот, когда началась война, он сразу же ушел на фронт. А бабушка с мамой поехали на свою родину, в деревню. Говорили, что война продлится недолго. Но на самом деле немцы продвигались очень быстро, и ехать пришлось под постоянной бомбежкой. Хотя бабушка и была маленькая, но отдельные моменты той поездки помнит. Помнит, что все грохотало, горело, а мама ее тащила по шпалам и рельсам к лесу. Ей очень тяжело было бежать и перешагивать через них. Ехали долго, так как их пересаживали из разбитых поездов в другие. И получилось так, что когда они добрались до своей деревни, то немцы и там появились через две недели.
Как рассказывала моя прабабушка, это были немцы из дивизии «СС». Жителей стали выгонять, а деревню жечь. После здесь был оборудован аэродром. Бабушка с мамой и остальными членами семьи решили уйти в деревню к дальним родственникам. В пути находились долго, прошли много деревень, порой останавливаясь на несколько дней для отдыха. Однажды остановка составила целый месяц, так как они заболели тифом.
Но когда они добрались до места, то и там тоже оказались немцы. Выходить из деревни никому не разрешали. Немцы очень боялись партизан. За любой проступок расстреливали. А уж если поймают кого-то подозрительного, то смотреть на казнь сгоняли жителей всей деревни. Иногда закапывали в землю человека и ставили часового, чтоб никто не оказал помощи. Стоны из ям, куда закапывали живыми людей, слышались несколько дней. Или привязывали к верхушкам двух деревьев, а потом отпускали их, и человека разрывало на части.
Жили впроголодь. Ели суп из крапивы, без соли и хлеба. Кое-что меняли из вещей, которые сумели взять с собой. Так было до 1943 года, когда стали наступать наши войска. Бомбили ежедневно. Именно здесь проходила знаменитая Орлово-Курская дуга.
У людей уже было какое-то безразличие к смерти. Моя прабабушка поседела в двадцать семь лет и похудела на тридцать килограммов. Бабушка помнит момент, когда близко разорвался снаряд и взрывом снесло крышу хаты. Взрослые легли на пол, их оглушило. А бабушка думала, что всех убило. Она выскочила на улицу, а вокруг свистели пули. Потом ее мама пришла в себя и затащила в дом.
Бомбежки были страшные. Деревня по два раза в день переходила то к нашим, то к немцам. Если с утра бьют наши, то немцы отступают. Затем бьют по деревне немцы – наши отступают. Так продолжалось на протяжении дней и недель. Кругом трупы людей, скота, горящие дома, запах горелого мяса.
Уже перед самым освобождением бабушка с двоюродным братом в заброшенной хате обнаружили нашего военного, раненного в бедро. Он попросил позвать взрослых. И вот прабабушка и ее сестры оказали ему помощь, переодели его в гражданское старье, намазали лицо сажей. Ведь в деревню еще наведывались немцы. И раз они действительно зашли в эту хату. Спросили: кто это? Им сказали, что это дед, и он болен тифом. Немцы очень боялись заразы и сразу вышли. А через несколько дней наши войска окончательно заняли эту деревню. И оказалось, что это был командир разведчиков. Его искали и думали, что он погиб. Военные дали прабабушке немного продуктов, но она попросила хотя бы немного соли. Соли у них тоже не оказалось, но нашелся целый вещевой мешок сухой горчицы. Этой горчицей прабабушка поделилась с соседями, и все они долго использовали горчицу вместо соли.
После освобождения весной 1943 года бабушка с мамой вернулись в свою деревню Тогонево. Из трехсот домов и садов практически ничего не осталось. Жили в землянках. Выкапывали на огороде мерзлую картошку, пекли оладьи. Ели все, что можно есть из травы, щавеля, крапивы, каких-то дудок, растущих на болоте.
Леса на Орловщине не такие, как здесь, в Сибири. Растут дикие яблоки, дерн, дикий лук, чеснок. Но ходить там было очень страшно, так как местность вокруг была буквально утыкана минами. Бабушка помнит, как взрослых и детей посылали собирать колоски, но все очень боялись. На мине подорвалась родная сестра прадедушки и трое ее маленьких сыновей. Люди и скот часто гибли от мин в первое послевоенное время. Особенно много среди них было пастухов и трактористов. Последний раз подорвался тракторист в 1982 году, хотя это поле уже вспахивали на протяжении нескольких лет.
Учиться бабушка пошла в 1945 году, школа была в разбитой хате, где не было окон, они были закрыты соломой, и было очень холодно. Вместо лампы была «коптилка», сделанная из гильзы снаряда. Писали карандашами на газетах, оберточной бумаге. Одеть и обуть тоже было нечего. Платья шились из плащ-палаток, детские пальтишки перешивались из взрослых, обуви не было. В школу бабушка ходила в маминой обуви. А в мороз и слякоть сидела дома. Хорошо, что тетя была учительница. Хотя тетя и мама бабушки уже работали, но жить было все равно очень тяжело. Платили мало, да и купить было нечего. Слишком досталось от войны Орловской области.
Мой прадедушка, Шатохин Семен Иванович с первых дней войны был на фронте. В начале войны он был ответственным секретарем партбюро танковой дивизии на Калининском фронте. Вся его дальнейшая военная служба была связана с политработой. В 1942 году он был тяжело ранен и отправлен в госпиталь в Сибирь, где пролежал шесть месяцев. После лечения там же и служил. В 1946 году прадедушка вызвал к себе жену и дочь в Иркутск. Жизнь там была совсем другая во всех отношениях. Прадедушка был старшим инструктором Восточно-Сибирского военного округа. В 1952 году его послали учиться в Ленинград в военный университет, после окончания которого направили в Омск. Здесь прадед работал в пехотном училище (ныне кадетский корпус), затем в аэродромно-строительных частях в поселке Чкаловском. В 1958 году он ушел в отставку в звании подполковника. За боевые заслуги С.И. Шатохин был награжден двумя орденами «Красной Звезды» и восьмью медалями. До самой пенсии прадедушка работал в Омском Доме Союзов инструктором по строительству. Рана, полученная на войне, постоянно давала о себе знать. В последнее время он часто болел и умер в 1984 году.
Еще три бабушкиных дяди принимали участие в войне. Один из них, Федор Герасимович Лаушкин, в 1941 году пропал без вести. Родные слали повсюду запросы, но никаких сведений о нем не получили. Второй дядя, Лаушкин Лукьян Герасимович, погиб в Берлине 8 мая 1945 года.
Бабушка хорошо помнит, как все радовались Победе, а им пришла похоронка. Третий дядя, Евсей Герасимович, работал в Нижнем Тагиле на военном заводе. У него была бронь. Он с другими рабочими ковал победу над фашистской Германией.
В этом году широко будет отмечаться 60-летие Великой победы. Однако и сейчас имеют место военные конфликты, где гибнут тысячи невинных людей. Наше поколение должно бороться за укрепление мира и всегда помнить, что 9 мая - это не только всенародный праздник, но и день памяти погибших.
И помнит мир спасенный