Geum.ru

Www kursach com Содержание

Вид материалаРеферат
Подобный материал:
1   2   3   4
Глава 3. Материальная культура белорусов в конце XV – первой половине XVI в. на основе изучения гравюр Франциска Скорины


Как издатель и художник Скорина намного опередил свое время. Его прекрасные, глубоко продуманные издания являются образцом новаторского синтеза  древних славянских рукописных традиций и достижений западноевропейского книгопечатания своего времени. Эстетический облик книг очень убедителен, их архитектоника и графическое оформление гармоничны и очень целесообразны, во всем – от титульного листа до последней строки  набора чувствуется высокий художественный вкус.

Особое внимание привлекаю  тематические гравюры и портрет Скорины, их высокие художественные достоинства и мастерство исполнения. Называя книги Скорины- «славянскими эльзевирами», В.В. Стасов писал: «То изящество рисунка, то мастерство гравюры, которые на столь короткое время проблистали в изданиях венецианских и скорининских, никогда уже больше не повторились ни в одном издании церковнославянской печати на протяжении всей второй половины XVI столетия, всего XVII столетия”. 47

Перед тем, как начать рассматривать изображения на гравюрах Скорины, как источник по истории материальной культуры, следует обратить внимание на особенности их оформления и технического исполнения. Так как и сами по себе скориновские издания являются памятниками материальной культуры конца XV-первой половины XVI столетий.

По формату, все пражские издания (47 из 51 гравюры с иллюстрациями, размещены в них) Скорины относятся к книгам в 4-ку.48 Сам Скорина называет свои издания «малыми книжками». Неизвестно, почему он избрал этот формат в 4-ку, а не в лист: потому ли, что не мог издать сразу всей, или большей части Библии, или потому, что хотел сделать более доступными по цене свои «малые книжки». Первое, кажется, вероятнее. Среди латинских, немецких и других Библий в конце XV и в начале XVI века, в 4-ку можно отметить только издание 1498 года латинской Библии в Венеции, да отдельные издания некоторых книг: Псалтири, Иова, Екклезиаста и Нового Завета.49

Можно отметить следующие бумажные знаки в изданиях Скорины:  в Псалтири 1517 (по единственному экземпляру Хлудова), на лл. 95, 1001, 103 и 140 бычачья голова; на л. 137 четвероконечный крест. Из всех остальных книг Библии мы можем отметить только в экземпляре Петербургской духовной академии книги Иисуса Сираха, на лл. 35 и 38 бумажный знак. На значение этого бумажного знака в изданиях Скорины указывает изображение его в большой букве “Ч”, вместе с гербом Скорины, изображающим соединение солнца и луны, в виде человеческих лиц. Все отмеченные бумажные знаки Скорины есть и в аугсбургских изданиях известного типографщика и владельца прекрасной бумажной фабрики в Аугсбурге Шеншпергера.50

Интерестно и то, что в изданиях Скорины впервые введена нумерация по листам (оборотная страница остается без обозначения). Причем, подобно

церковно-славянским рукописям, применены кирилловские цифры. В латинских, чешских и немецких изданиях только в XVI веке встречается нумерация римскими цифрами.

Выходной лист каждой отдельной книжки Скорины, отмеченный буквой “a” по кирилловской нумерации, занят обыкновенно гравюрой, под которой помещается заглавие книги с указанием на перевод доктора Франциска Скорины «с Полоцка»: все это напечатано большими заглавными буквами с одной начальной буквой в рамке с украшениями. На выходном листе книги Иова помещено кроме того четверостишие. Но особенно выделяется выходной лист ко всей Библии при книге Бытия, состоящий из четыреугольной бордюрной рамки и кинованого заглавия в середине: «Библия Руска выложена доктором Франциском Скориною», и проч. Все

эти виды выходных листов можно видеть и в латинских, немецких, чешских, польских и других изданиях конца XV и первой половины XVI века, в 4-ку.51 Однако Скорина придерживается и заставок (как в предшествующих церковно-славянских изданиях), помещая их перед самым началом каждой книги, но с опущением своего имени.

Шрифт представляется самым важным и выдающимся явлением типографского искусства. По шрифту, старопечатные издания можно разделяются на первичные и подражательные.52 О последних можно составить себе понятие, если взглянуть на юго-славянские издания XVI века и цетинские, венецианские, на некоторые западно-русские и московские, на несвижские и Скорининиские; но для шрифта Скорины в предшествующих церковно-славянских изданиях мы не находим прямого оригинала. Шрифт Скорины представляется в нескольких видах. В строчном шрифте Скорины мы находим двоякую форму следующих букв: “в”, “д”, “е”, “з”, “о’, “р”, “с”, “т”. Эти двойные изображения одной и той же буквы, при полном отсутствии, при преобладании и над “i”, указывают на церковно-славянские рукописи западно-русского письма XV – XVI веков. Большие буквы Скорины представляют по своей форме еще больше разнообразия. Прежде всего мы можем отличить три вида больших букв: обыкновенные большие буквы, начинающие первые слова заглавий, и буквы в рамках с украшениями.

Оставляя украшения букв до рассмотрения гравюр, следует отметить разнообразные начертания одних и тех же больших букв во всех трех видах. Особенно разнообразное начертание букв. Это разнообразие больших букв указывает и на различное их происхождение. Кроме начертаний, соответствующих церковно-славянским рукописям и, предшествующим Скорине, церковно-славянским изданиям, несколько начертаний больших букв, несомненно, составляют подражание чешским и немецким изданиям. Кроме того, названный выше второй вид больших букв, по своему рисунку, с прибавлением второй черты и кружочков, представляет также подражание чешским и немецким изданиям конца XV и начала XVI века. Широкое употребление больших букв у Скорины не только в начале слов, но и в собственных именах и даже в частицах перед собственными именами, составляет также подражание чешским и немецким изданиям XV – XVI веков. 53

Чтобы объяснить происхождение шрифта Скорины, необходимо признать, кроме искусства чешских и немецких мастеров – граверов и литейщиков, работавших на Скорину, - еще значительную степень каллиграфического искусства самого Скорины, которое выработалось под влиянием церковно-славянского и «рускаго» (в актах, грамотах) письма конца XV и начала XVI века. Подпись под портретом Скорины представляет замечательную церковно-славянскую вязь, первая же буква которой “д”, в роде глаголической, изображена так же, как в западно - русской подписи 1518 года на листах киевской Псалтири 1397 года, принадлежащей Императорскому Обществу Любителей древней письменности.54 Не лишены значения и следующие указания Скорины на связь его собственного «письма», его рукописей, с печатным шрифтом. В предисловии к книжке Плача Иеремии Скорина замечает: «имена слов (названия еврейской азбуки, на которые разделяется  в его издании текст каждой главы Плача) велики письмом розделие межи стихами положены суть». Точно также в предисловии к книге Песнь Песней, в которой разделения глав напечатаны киноварью, Скорина говорит: «во книзе сей четырми гласы черленым письмом написаны суть».55 К сожалению, рукописи Скорины не дошли до нас. Заметим еще, что шрифт Скорины, по размеру и правильности букв, отличается от письма актов и грамот начала XVI века. Ближе шрифт Скорины к полууставному письму русских церковно-славянских памятников и некоторых грамот на пергамене, писанных в XV веке.

Остается сказать еще об украшениях, в виде заставок и рисунков при больших буквах в рамках, и, наконец, о гравюрах. Заставки Скорины хотя и связаны с церковно-славянскими рукописями и изданиями, как упоминалось выше (в латинских, немецких, чешских и др. изданиях нет заставок, а есть только украшения в виде бордюров при картинах, при заглавиях, при буквах), но рисунок их имеет непосредственное отношение к немецким гравюрам. В конце XV, в начале XVI века громадной славой в Германии пользовались  нюрнбергские издания с гравюрами. Выдающимися изданиями, особенно знаменитых нюрнбергских типографщиков и книжных торговцев Кобергеров, пользовались все немецкие типографщики, переиздавая те же самые гравюры, или только уменьшая их. 56

Особенно часто переиздавались следующие нюрнбергские издания: библия с картинами (1483), иллюстрированная Хроника Шеделя, на латинском и на немецком языках (1493), и Postilla Николая Лирана (1481). Самым замечательным из этих изданий, по числу гравюр (до 2000) и по их совершенству, представляется Хроника Шеделя. Большая часть рисунков в этой Хронике исполнена Михаилом Wohlgemuth, учителем А. Дюрера. Упомянутый выше аугсбургский типографщик Шенппергер переиздал эту Хронику, как и вышеупомянутые издания Кобергеров, несколько раз. Мы видим, что многие гравюры Скорины стоят в непосредственной связи с названными изданиями, и особенно с Хроникой Шеделя.57

Заставки Скорины двоякого рода: большие, с человеческими фигурами, и малые, в виде линеек, с белыми рисунками на чернмо фоне из цветов, листьев, а одна заставка представляет тогдашнюю арматуру. Большие заставки имеют всегда в середине известный герб Скорины – соединение солнца и луны, по бокам которого помещаются человеческие фигуры: два амура, на другой заставке – две поясные фигуры мужчины и женщины, на третьей – двое бородатых мужчин, опершихся на белые немецкие щиты. Все эти фигуры в отдельности, а последняя и вместе, можно видеть на Хронике Шеделя. При больших буквах в рамках украшения состоят обыкновенно из плодов, цветов, листьев, рыб, птиц, зверей и людей.

Буквы Скорины отличаются замечательным совершенством и превосходят буквы чешской Библии 1529 года и многие немецкие издания. Уже упоминалось о букве “Ч”, заключающей изображение бумажного знака и герба Скорины. Не указывает ли это на самостоятельное происхождение некоторых больших букв, по замыслу самого Скорины? Из других букв обращает на себя внимание буква “П”, помещающая только в начале каждой книги в заглавии – «Предисловие Скорины», и проч. В средине этой буквы изображен богемский лев в короне.

В истории Белоруссии важнейшее место занимают XVI столетие, на протя­жении которого произошли значительные изменения в социально-экономической жизни ее населения. В тесном взаимодействии с экономическими, социальными и по­литическими условиями развивалась и материальная его культура в многообразных ее проявлениях. Существенные прогрессивные, сдвиги наблюдались в развитии зем­леделия, ремесла, жилища, одежды, пищи, домашней утвари у всех сословий фео­дального общества. Гравюры Ф. Скорины, к сожалению, дают мало сведений о народном быте, более подробно по ним прослеживается материаль­ная культура господствующего класса. О проявлениях же народной культуры мы можем судить лишь фрагментарно, опираясь на исследования по материальной культуре, рассматриваемого периода.

Основным орудием пахоты в XVI в. была двухлемешная деревянная с железными сошниками соха. Существовали два типа сохи: воловая, или полесская, и конская, которые различались устройством деревянного корпуса и рабочей режу­щей части.58 В воловой сохе, в которую впрягалась пара волов, деревянный корпус представлял собой длинную жердь-рогач, обычно вырубленную из березового или елового дерева; на одном его конце оставлялись два естественных отрога, служивших ручками, а с другого конца крепилось ярмо на пару волов. Недалеко от ручек снизу в рогач вбивалась доска — «рассоха». Нижняя часть ее раздваивалась, и на концы набивались железные наконечники (сошники, нароги, наральники). Сошники были неодинаковой формы и по отношению к земле ставились по-разному: правый — по­лого, левый — под тупым углом к правому. Такая постановка сошников позволяла подрезать пласт земли и снизу, и сбоку. Чтобы подрезанная земля легче соскальзы­вала на неподвижно установленную полицу (изогнутую железную пластину), левый сошник изготовлялся немного изогнутым. Шлица закреплялась на левом сошнике, а к правому крепился, также неподвижно, приполок, который отваливал отрезанную землю в сторону. Воловая соха господствовала в Юго-Западной Белоруссии. Для Северо-Востока характерна была конская соха. Основной ее рабочей частью была вытесанная березовая доска (плаха, лемешница), на раздвоенный конец которой набивались железные лемехи (лемеши), одинаковые по форме и постановке по отно­шению к земле и друг к другу. Земля отваливалась с помощью одной полицы, кото­рая при пахоте на поворотах перекладывалась с лемеха на лемех. Конь впрягался в оглобли.

Наряду с сохой использовались так же плужки и рала — однолемешные орудия с деревянным корпусом и железным наральником.59 Для рыхления почвы после вспашки употреблялись деревянные плетеные либо сби­тые из брусков бороны с деревянными зубьями. Деревянными были и другие орудия земледельческого производства: цеп для молотьбы, лопата с железной оковкой края, мотыга с железной, а нередко и с деревянной рабочей частью, серп и коса с железной режущей частью и деревянной ручкой. Подобные сельско - хозяйственные орудия мы можем видеть на гравюре из “книги Руфь”, изданной в Праге в 1519 году. (Прил. №1) По этой же гравюре видно, что широко, в это время, практиковалась трех­польная система севооборота, предусматривающая деление земли на три равные части, которые находились под озимыми, яровыми культурами и под паром.

На про­тяжении рассматриваемого периода существенно не изменился и состав полевых и огородных культур. Выращивались яровая рожь, меньше пшеница, ячмень, овес, просо; на огородах сажали капусту, свеклу, репу, лук, чеснок, мак и пр. 60

При изучении белорусского жилища, рассматриваемого периода, внимание следует обратить на то, что хоть на гравюрах Скорнины в основном представлены постройки городского типа, все же строительный материал фольварочных и дворских построек, их строительная техника, внешний облик, внутренняя планировка и оборудовании содержит много общих черт с традиционным белорусским сельским жилищем. Дома любого типа сооружались, как правило, мест­ными плотниками, которые при возведении жилищ использовали традиционный народный строительный опыт.61

Большие усадебные дома имели сложную внутреннюю планировку и причудливый внешний вид, создаваемый различной высо­той постройками и уровнем прорубаемых в них окон. При чрезвычайной простоте наружного убранства усадебных домов XVI в. лишь главный вход выделялся крыльцом — ганком, близким по внешним очертаниям русскому крыльцу. Крыльцо с лестницей, зашитое с боков до половины или полно­стью, со столбиками (колонками), поддерживающими крышу, постепенно исчезало по мере того, как переставали строить дома на подклетах. Вместо крыльца могли использоваться так же портики, колоннады. Подобный тип постройки представлен на гравюре из “Третьей книги Царств”, изданной в Праге в 1518 году. (Прил. № 2)

По этой же гравюре хорошо видно и то, что в XVI в. в сельской местности и в городах Белоруссии основным строительным ма­териалом являлось дерево. Из него возводились господские и крестьянские дома и жилища других сословий. При универсальности строительного материала социаль­ное неравенство проявлялось в добротности строительного леса, в совершенстве строительных приемов, тщательности внешней и внутренней отделки. Деревянный сруб господского жилища складывался из добротных сосновых бревен, в углах такой дом рубился обычно в замок, а стены нередко стесывались не только внутри, но и снаружи. Высокие крыши крылись голтом, реже — тесом или дранкой.

Социальное неравенство проявлялось и в такой детали, как устройство окон. В господских помещениях любого назначения окна застеклялись. В более ранний пе­риод стекло (белое, зеленое и др.) вставлялось в оконный переплет, изготовленный из олова или железа, позднее — в деревянный. Рамы ставились двойные, на железных завесах, с железными защепками и крючками для запирания. С внешней стороны застекленного окна укреплялись одностворчатые или двустворчатые ставни («оженницы»)62. Несколько видов оформления оконных проемов, можно увидеть на другой гравюре “Третьей книги Царств” (Прил. № 3). Тут представлены как небольшие квадратные, так и большие Лукообразные окна. Интерестны так же одностворчатые ставни, представленные на уже, расматриваемой гравюре. (Прил. № 2)

Разнообразие внутренней планировки строений обуславливалось, прежде всего, количест­вом жилых и подсобных помещений дома, что в конечном счете, зависело от благо­состояния владельца. Но при всем многообразии жилищ при их возведении наблюдалась определенная закономерность планировки. Обязательной составной частью любого жилого комплекса повсеместно являлись сени. В усадебных домах они служили своеобразным центром планировочной композиции. К сеням примы­кали жилые помещения — избы. Повсеместно в XVI в. жилое помещение называлось избой (изба белая, черная, столовая и т. п.).63 Наряду с избами жилое отапливаемое помещение могло именоваться также светлицей, а позже — покоем. Изба, светлица, покой, в которых проживали хозяева имений или их арендаторы, отапливались высокими печами типа голландских, выло­женных кафелем. На одной из гравюр Скорины - представляющей его рабочий кабинет, мы видим подобный интерьер. (Прил. № 4)

В усадебных домах настилались тесовые полы (подлога, помост) и потолки (повала, столевание, нулап). В богатых домах тесовые потолки и полы нередко красили, стены тынковали (обмазывали глиной), после чего белили, оклеи­вали «паперовыми» обоями, а то и обивали материей. Такое оформление внутренних помещений можно увидеть на гравюре из “книги Левит” (Прил. № 5) и на гравюре из “книги Иисуса Сираха” (Прил. № 6). Тесовые двери были обычно на железных завесах, с железными защепками, нередко, с ви­сячими и внутренними замками. (Прил. № 3)

Обязательной составной частью обстановки избы любого назначения являлись лавы и столы. Такие предметы интерьера представлены на гравюре из “книги Иова”, напечатанной в Праге в 1517 году. (Прил. № 7)

В парадных комнатах богатых домов лавы обивались материалом: «Лавы при стенах кругом кирем красным оби­ты».64 Кроме лав и столов разной величины, в интерьеры входили зэдли (стулья), ложки (кровати), шкафы затейливой работы с внутренними замками.

Некоторые гравюры Скорины дают возможность соста­вить представление об утвари и посуде. В XVI в. в белорусских городах и местечках, а также при замках и дворах проживали различные ремесленники. Глиняная посуда широко использовалась всеми сословиями для самых разнообразных надобностей. На гравюре с изображением портрета Ф. Скорины в нижнем углу мы видим и небольшой глинянный кувшин. (Прил. № 4) Гончарная посуда украшалась вдавленными черточками, волнистыми линиями, рисун­ками в виде колечек, точечек, звездочек, расположенных в верхней части сосуда.

Гравюры свидетельствуют и об использовании деревянной утвари, которая применялавсь всеми слоями населения и в разных сферах деятельности. Исследователи приводят такие ее типы, существовавшие в рассматриваемый период: бочки, полубочонки, четверти, кадки, квашни, дежи, ушатки, кади для капусты, кадки, корыта, ночевки, деревянные коновки, куфли, ендовы, ковши, ополовники, ступки, кублы, ведра, сун­дуки для домашней утвари, чашки для весов и т. д.65 На одной из гравюр мы видим - изображение мастерски изготовленного и украшенного деревянного сундука (Прил. № 8), а на другой использование деревянной утвари-корыт, ведер и т.д. в строительстве. (Прил. № 9)

В кладовых магнатов хранилось много фаянсовой, стеклян­ной посуды, а также сосудов из серебра и золота. У го­рожан и шляхты в широком употреблении была металлическая посуда: медницы, железные сковороды, миски, коновки, фляши, медные ступки, медные котлы и дру­гая медная и оловянная посуда. На ряде заставок в изданиях Скорины в узор гормонично вплетаются в узор и столовые предметы. Так на странице из Псалтыря, мы видим небольшую вазу. (Прил. № 10) Подобная столовая серебряная и золотая посуда, изготовленная большей частью иностранными ювелирами, ценилась очень дорого.

Скориновские гравюры так же могут быть источником, отражающим историю костюм на территории Беларуси. На некоторых из них достаточно четко можно проследить готическое влияние. (Прил. №11-12), а на некоторых влияние Ренессанса. (Прил. №13-14)

Четко проявляются два типа силуэта в мужском костюме - облегающий и свободный. Можно определенно увидеть готические элементы: плотно прилегающий к телу жакет-пурпуэн, его узкие рукава, вертикальная линия застежки, шоссы из эластичного сукна, обувь с длинными носами, шапка без полей. 66 Разный по ширине пояс подчеркивает линию талии, воротник переходит в капюшон. Второй тип костюма, широкий и длинный. Главные части в нем – кашуля, ноговицы, головные уборы, похожие на шаперон. Верхняя одежда, подбитая мехом, доходит до самой земли. Две такие разные формы костюма – широкий и длинный или узкий и короткий - являются явным признаком веяния готической моды. Интересен и женский костюм – линия талии платья перенесена под грудь, высокий головной убор, “S”-образный изгиб фигуры. (Прил. №15-16)

Видны также и другие европейские тенденции, связанные с пришедшим в Беларусь Ренессансом. На гравюре- автопортрете Ф. Скорины мы видим шаубе, вамс и барет, такого типа, который господствовал в Европе в пер. пол. XVI века.67 (Прил. №4)

Выше рассмотрены не все сферы материальной культуры, отраженные в гравюрах Скорины, а лишь те ее сторо­ны, которые характеризуют национальные особенности народа,— типы сельскохозяй­ственных орудий, поселения, жилища, утварь и одежда. В этих сферах материальной культуры белорусов произошли серьезные измене­ния. Если до XVI — существенную роль играла еще старина, унаследованная от Древней Руси, то в XVI в. отмечается много новых черт, сфор­мировавшихся в результате взаимодействия белорусской культуры с культурой польской, литовской, западноевропейской и развития самой белорусской народности.

Заключение


В рамках данной дипломной работы мною сделана попытка исследования гравюр Франциска Скорины, как источника по материальной культуре белорусов конца XV – XVI вв.. Также было исследовано условие зарождения книгопечатания и влияние ее на развития гравюры. Проведен анализ европейской материальной культуры конца XV – XVI вв. Каковы же основные выводы по данной проблеме, исходя из данных, приведенных в работе?

Франциск Скорина оказал значительное воздействие на развитие многих сфер белорусской культуры. Его книгоиздательская деятельность отвечала требованиями времени и широких слоев белорусского населения и, вместе с тем, выражала глубокое органическое единство всей восточнославянской культуры, которая была неотъемлемой частью духовной сокровищницы всех европейских народов.

Как издатель и художник Скорина намного опередил свое время. Его прекрасные, глубоко продуманные издания являются образцом новаторского синтеза  древних славянских рукописных традиций и достижений западноевропейского книгопечатания своего времени. Эстетический облик книг очень убедителен, их архитектоника и графическое оформление гармоничны и очень целесообразны, во всем – от титульного листа до последней строки  набора чувствуется высокий художественный вкус.

Гравюры Скорины хорошо изучен­ными едва ли возможно назвать. Его издания, их типографско-художественные особенности, иллюстрации и орнаментика и ныне принадле­жат к одному из самых загадочных явлений белорусского и в целом восточнославянского книжного искусства и ставят перед ис­следователями немало острых, интересных и важных проблем.

Особое внимание для изучения материальной культуры данного периода содержится в тематических гравюрах и портрете Скорины.

В истории Белоруссии важнейшее место занимают XVI столетие, на протя­жении которого произошли значительные изменения в социально-экономической жизни ее населения. В тесном взаимодействии с экономическими, социальными и по­литическими условиями развивалась и материальная его культура в многообразных ее проявлениях. Существенные прогрессивные, сдвиги наблюдались в развитии зем­леделия, ремесла, жилища, одежды, пищи, домашней утвари у всех сословий фео­дального общества.

Гравюры Ф. Скорины, к сожалению, дают мало сведений о народном быте, более подробно по ним прослеживается материаль­ная культура господствующего класса. О проявлениях же народной культуры мы можем судить лишь фрагментарно, опираясь на исследования по материальной культуре, рассматриваемого периода.

Находясь в Праге, Ф. Скорина оказался лицом к лицу с мощным потоком печатных изданий европейского Запада. Это не могло не отра­зиться на художественном оформлении скорининских пражских изданий. В ходе проделанной мной работы совершенно очевидно, западноевропейское влияние на гравюры Ф. Скорины.

На гравюрах Ф. Скорины хорошо прослеживаются в материальной культуре черты готического искусства, а также и другие европейские тенденции, связанные с пришедшим в Беларусь Ренессансом.

В данной дипломной работе мною рассмотрены не все сферы материальной культуры, отраженные в гравюрах Скорины, а лишь те ее сторо­ны, которые характеризуют национальные особенности народа,— типы сельскохозяй­ственных орудий, поселения, жилища, утварь и одежда. Так как в период деятельности Скорины в этих сферах материальной культуры белорусов произошли серьезные измене­ния.

В ходе работы над дипломной работой я пришла к выводу, что Скориновские гравюры являются источником, отражающим историю материальной культуры на территории Беларуси. Однако следует внимательно относиться к гравюрам, т. к. Ф. Скорина на протяжении долгого времени находился за пределами территории Беларуси и на него оказало немалое значение западноевропейская культура.

В конце можно сделать вывод, что гравюры Франциска Скорины являются неотъемлемым источником по изучению материальной культуры белорусов конца XV – XVI вв. Но они должны изучаться в комплексе с другими источниками по материальной культуре:
  • письменными – инвентарные описи магнатских усадеб;
  • археологическими – находки при раскопках древних городов и других менее крупных поселений;
  • иллюстративными – сарматские портреты, гербы, печати и. т. д.

Литература

  1. Алексеев А.А. Кирилло-Мефодиевское переводческое наследие и его исторические судьбы: Переводы Священного Писания в славянской письменности // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. Х Международный съезд славистов, София, 1988. М., 1988.
  2. Анушкин А. И. Во славном месте виленском. М., 1962.
  3. Белорусский просветитель Франциск Скорина и начало книгопечатания в Белоруссии и Литве. М., 1979.
  4. Бенеш О. Искусство Северного Возрождения. М., 1973.
  5. Бодур О. История костюма. М., 2001
  6. Брун В. Тильке М. История костюма от древности до наших времен. М., 1997.
  7. Голенченко Г.Я. Время рождения и смерти Ф.Скорины // Франциск Скорина и его время: Энцикл. справочник. -М., 1990.
  8. Головацкий Я. Черты домашнего быта русских дворян на Подляшье.Вильна. 1888.
  9. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты. Т. 1. Л.; М., 1957.
  10. Журов А. П., Третьякова Е. М. Гравюра на дереве. М., 1977.
  11. История русской культуры. Спб. 2001.
  12. Кацпржак Е. И. История письменности и книги. М., 1955.
  13. Kибaлoвa Л., Гepбeнoвa 0., Лaмapoвa M. Иллюcтpиpoвaннaя энциклoпeдия моды. Пpaгa, 1986.
  14. Киреева Е.В. История костюма. М.,1970.
  15. Koмиccapжeвcкий Ф. Иcтopия кocтюмa. Mн., 1998.
  16. Короткевич В. Экзамен в Падуе // Неман. 1967. № 8.
  17. Кристелер. П. История европейской гравюры. М.-Л. 1939.
  18. Люблинский В. С. На заре книгопечатания. Л., 1959.
  19. Мерцалова М.Н. История костюма. М.,1972.
  20. Мерцалова М.Н. Костюм разных времен и народов. Т.1. М.,1993.
  21. Молчанова Л. А. Материальная культура белорусов. Мн., 1968.
  22. Молчанова Л.А. Очерки материальной культуры белорусов. Мн., 1981.
  23. Мыльников А.С. Франциск Скорина и Прага // Белорусский просветитель Франциск Скорина и начало книгопечатания в Белоруссии и Литве. -М., 1979.
  24. Немировский Е. Л. Франциск Скорина: Жизнь и деятельность белоруского просветителя. Мн., 1990.
  25. Подокшин С. А. Франциск Скорина. М., 1981.
  26. Д. Л. Похилевич. Землеустройство и поземельный кадастр в Белоруссии, Литве и Украине в XVI—XVII вв. «Материалы по истории земледелия СССР».М. 1952.
  27. Протасьева Т. Н., Щепкина М. В. Сказание о начале Московского книгопечатания // У истоков русского книгопечатания. 1959.
  28. Сидоров А. А. Художественно-технические особенности славянского первопечатания. // У истоков русского книгопечатания. 1959.
  29. Турова В. В. Что такое гравюра. М., 1963.
  30. Федорова Е. В. Знаменитые города Италии. М., 1985.
  31. Функе Ф. Книговединие. М., 1982.
  32. Шматов В.Ф. Искусство книги Франциска Скорины. М., 1990.
  33. Ястребицкая А. Л. Материальная культура и образ жизни в Европе на исходе средневековья // История Европы. Т. 3. М., 1993.
  34. Беларускае народнае жылле. Мн., 1973.
  35. Галенчанка Г. Скарына Францыск // Энцыклапедыя “Гісторыя Беларусі”. Т. 6. Ч. 1. Мн., 2001.
  36. Гісторыя Беларускай ССР. Т. I.
  37. Лабынцау Ю. Скарынаускi каляндар.Мн.,1990
  38. Чамярыцкi В.А. Лiтаратурныя крынiцы скарынавскiх прадмов. // Спадчына Скарыны. -Мiнск. 1989.
  39. Шчакацiхiн М. Гравюры i кнiжныя аздобы ў выданнях Францiшка Скарыны // 400-лецце беларускага друку. Мн., 1926.
  40. Белорусская виртуальная библиотека. Раздел «Культура и искусство». Адрес в Интернете: ссылка скрыта

Приложения

Приложение 1. Гравюра из Книги Руф (Прага, 1519)………...……77


Приложение 2. Гравюра из Третьей книги Царств. (Прага, 1518)...78

Приложение 3. Гравюра из Третьей книги Царств. (Прага, 1518)...79

Приложение 4. Гравированный портрет из Книги Бытие. (Прага, 1519)…………………………………………………………………...80

Приложение 5. Гравюра из Книги Левит (Прага, около 1519)……81

Приложение 6. Гравюра из Книги Исуса Сирахава (Прага, 1517)...82

Приложение 7. Гравюра из Книги Иова (Прага, 1517)…………….83

Приложение 8. Гравюра из Книги Исход (Прага, около 1519)…....84

Приложение 9. Гравюра из Третьей книги Царств. (Прага, 1518)...85

Приложение 10. Страница из Псалтыря (Прага, 1517)…………….86

Приложение 11. Гравюра из Книги Судей (Прага, 1519)……….…87

Приложение 12. Гравюра из Третьей книги Царств. (Прага, 1518)…………………………………………………………………...88

Приложение 13. Гравюра из Книги Второзакония (Прага, около 1519)…………………………………………………………………...89

Приложение 14. Гравюра из Книги Притчи Соломона (Прага, 1517)…………………………………………………………………...90

Приложение 15. Гравюра из Книги Эсфир (Прага, 1519)………….91

Приложение 16. Гравюра из Книги Икидиф (Прага, 1519)………..92