Лучик (трагедия)
| Вид материала | Документы |
- Аннотация: Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально, 573.23kb.
- Публичный доклад муниципального дошкольного образовательного учреждения, 320.99kb.
- П. Т. Фиров украинская трагедия 1932-1933 гг.: События, документы, комментарии, 1688kb.
- Читателя Книг «лучик», 246.73kb.
- Ромео и джульетта вильям Шекспир трагедия, 796.53kb.
- А. С. Пушкин «Маленькие трагедии. «Гений и злодейство две вещи несовместные» ( Трагедия, 76.82kb.
- I общие характеристики дошкольного образовательного учреждения, 744.05kb.
- Улавливая каждый лучик, 55.6kb.
- 29 ноября – День матери. От всей души поздравляем всех мам с праздником! Милая мамочка, 34.61kb.
- Конкурс на лучшего читателя «Лучики» среди специальных (коррекционных), 134.06kb.
Илья Члаки
ЛУЧИК
(трагедия)
Действующие лица:
Константин
Лилия
Стоев Олег Иванович, старший оперуполномоченный
Денис
Галина, мать Дениса
Валентина, мать Лилии
Анатолий, сожитель Валентины
Отец Стоева
Женщина
Хозяин
Корреспондент, оператор, соседи
Хорошо, если бы до начала спектакля в фойе театра, в зале были разбросаны статьи из газет о маньяках-убийцах, радио беспрерывно сообщало бы о подобных или о подозрении на подобные преступления.
Теле- или радионовости.
«Итак, мы в прямом эфире. Сейчас я попытаюсь расспросить старшего оперуполномоченного Олега Ивановича Стоева. Здравствуйте, Олег Иванович. Это убийство похоже на предыдущее? – Мне бы хотелось, чтобы подобные вопросы вы задавали не мне. У нас есть человек, отвечающий за работу с прессой. – Оставлял ли преступник и на сей раз какие-нибудь сообщения? – К нему и обратитесь. Извините. – Значит, не оставлял? - Я разве это сказал? – Оставлял? – Я сказал, что вам лучше говорить не со мной. – Нам бы хотелось знать подробности этого дела, что называется, из первых рук. – Извините. Я сказал: извините. – К сожалению, старший уполномоченный не слишком многословен. Мы попытаемся связаться с ним или с кем-нибудь из его подчиненных в ближайшие дни.
Квартира. Кухня. За столом сидят двое – Константин и хозяин квартиры. На столе стоит бутылка водки, простая закуска.
ХОЗЯИН. Ты хороший парень... Я в людях понимаю. Меня не проведешь. Я чувствую людей, иначе не позвал бы тебя к себе в дом. Я в глаза гляжу, поэтому. Только в глаза. И враз все понимаю. Давай выпьем.
КОНСТАНТИН. Пейте, я посмотрю.
ХОЗЯИН. Как это – посмотрю? Ты чего? Это не дело, давай выпьем... А потом вместе посмотрим.
КОНСТАНТИН. Пейте.
ХОЗЯИН. Не хочешь, что ль? Я понимаю. То есть, не понимаю. Но такое бывает. Наверное. У меня – никогда. Ладно, твое дело... Давай, за нас. Тебя как зовут?
КОНСТАНТИН. Пейте.
ХОЗЯИН. Хорошее имя. Любимое. Ладно. Ты у меня можешь ночевать. Если хочешь, можешь уже сейчас... Кровать там у меня... В другой комнате. Ты найдешь. Здесь ее нет. Ты хороший парень... Чего ты так смотришь? Хотя смотри, как знаешь... Только не обворуй. Договорились? Воровать нехорошо. Господь, он что велел?
КОНСТАНТИН. Что?
ХОЗЯИН. Не знаешь, что ль? Не укради, вот что. Так что ты помни господа нашего Иисуса Христа. Помнишь?
КОНСТАНТИН. Пейте.
ХОЗЯИН. Нет, ты ответь. Помнишь? Вижу – помнишь. Это правильно. Все у нас можно забрать, все! Но веру не тронь! Не тронь веру! Мы православные! Правильно? Согласен?
КОНСТАНТИН. Пейте.
ХОЗЯИН. Ты ж не басурманин какой? Нет? У меня все равно красть нечего. Я тебя люблю.
Константин встает.
ХОЗЯИН. Куда ты?
КОНСТАНТИН. Спать.
ХОЗЯИН. Посиди со мной. Пожалуйста.
КОНСТАНТИН. Я хочу спать.
ХОЗЯИН. Мы сейчас с тобой на посошок. Давай по граммульке. Перед сном, чтоб только хорошие сны снились. Птички, цветочки. Девок – нельзя, девок – ни в коем случае. Не надо нам девок! Птички, цветочки – это дело, это для души. Это чтоб совсем хорошо было. Возьми рюмку-то. Просто подержи. Не хочешь, не пей, заставлять не буду. Да ну тебя к свиньям. Я сам. Не смотри на меня. Что ты так?.. Не смотри.
КОНСТАНТИН. Надоели вы мне.
ХОЗЯИН. Как это?..
КОНСТАНТИН. Надоели.
ХОЗЯИН. Ты мне тоже. Тоже надоел. Вот так. Уйди. Скройся с глаз. Ну давай выпьем! Что ты как нелюдь какой? Пей! Христос, он что говорил? Он говорил – бери и обрящешь. Да не оскудеет рука берущего. Бери! Ну что ты? Оно ж выдыхается. И рука болит. Последний раз предупреждаю. Потом начну тебя бить. У меня удар крепкий. Сейчас сам узнаешь.
Хозяин с трудом поднимается.
ХОЗЯИН. Люблю я тебя!.. Хороший ты парень!.. Как, говоришь, звать-то тебя?.. Неважно. Погоди, стой на месте. Не шевелись. Не бойся, я тебя бить не буду, я передумал. Я тебя обнять хочу. И расцеловать. Да! Но ты не думай, я не гомосек какой-нибудь! Просто душа у меня!.. ты знаешь, что такое душа? Ты верующий? Молчишь! Так хорошо, что мы познакомились...
Хозяин вплотную подходит к Константину, виснет на его шее. Как-то странно крякает. Константин целует его, отпускает, Хозяин падает на пол. В груди Хозяина – нож. Константин берет валяющийся обрывок бумаги, что-то пишет, оставляет бумагу на столе, уходит.
Теле- или радионовости.
- Не прошло и недели как мы снова пытаемся побеседовать со старшим уполномоченным Олегом Стоевым. Олег Иванович, не могли бы вы прокомментировать то, что случилось сегодня? – Не мог бы, я вам уже говорил: для этих целей у нас специальный человек. – Да, мы с ним, с ней, уже беседовали, но нам бы хотелось получить информацию, что называется, из первых рук. Это преступление напоминает предыдущее? – Пока не знаю. – Может быть, предыдущие? – Может быть. – То есть вы хотите сказать... – Ничего не хотел и не хочу говорить. – Значит, как всегда ни слова об этом деле? – От меня дела нужны. – Не кажется ли вам, что речь идет о серийном убийце? – Пока ничего сказать не могу. – Спасибо за столь обстоятельный ответ. – Я вам уже говорил, мы здесь не в бирюльки играем, и на все ваши глупые и не глупые вопросы я отвечать не буду. Мои ответы могут помешать следствию. Понятно? – Спасибо. – Я бы хотел дать совет всем тем, кто нас слушает или смотрит. Воздержитесь от знакомств с незнакомыми мужчинами. Это касается не только женщин. Всех – стариков, детей, мужчин. Это очень важно – не заводите случайных знакомств. Извините, больше мне нечего сказать. – Ну что ж, зато мы получили немаловажный совет. Итак, еще раз напоминаем: никаких знакомств с посторонними людьми, особенно с мужчинами, какими бы добрыми и приятными они вам ни казались...
Квартира. Валентина, Анатолий, Лилия сидит на стуле, смотрит перед собой. Входит Валентина, ее мать, в ее руках тарелка с едой.
ВАЛЕНТИНА. Поешь, деточка. Лиличка, послушай меня. Ты же меня слышишь? Да, слышишь? Посмотри на меня. Это я, я. Ты узнаешь меня? Я – твоя мама. Да?
Входит Анатолий.
АНАТОЛИЙ. Ну что ты с ней?.. Ты нормально говори.
ВАЛЕНТИНА. Я нормально.
АНАТОЛИЙ. А то она не знает, что ты ее мама.
ВАЛЕНТИНА. Думаешь, знает?
АНАТОЛИЙ. Конечно, все она знает.
ВАЛЕНТИНА. Видишь, что дядя Толя говорит.
АНАТОЛИЙ. Какой я ей дядя?
ВАЛЕНТИНА. Папа...
АНАТОЛИЙ. Ты чего?..
ВАЛЕНТИНА. Шуток не понимаешь.
АНАТОЛИЙ. Да уж, не всякие.
ВАЛЕНТИНА. Как же ей тебя называть?
АНАТОЛИЙ. Толя, и все.
ВАЛЕНТИНА. Дядя Толя говорит, что ты все понимаешь и знаешь, что я твоя мама. Да?
АНАТОЛИЙ. Валь, ты чего? Ни черта она не знает. Помешан человек. А ты все в голову к ней лезешь. Смотри, добром не кончится.
ВАЛЕНТИНА. Стой там.
АНАТОЛИЙ. Чего?
ВАЛЕНТИНА. Я заметила, когда ты входишь, она дрожит слегка.
АНАТОЛИЙ. А ну...
ВАЛЕНТИНА. Видишь?
АНАТОЛИЙ. Сейчас отойду.
ВАЛЕНТИНА. И дрожь меньше становится.
АНАТОЛИЙ. А подойду...
ВАЛЕНТИНА. Не надо.
АНАТОЛИЙ. Пусть привыкает.
ВАЛЕНТИНА. Но не сразу...
АНАТОЛИЙ. Какой там «сразу»? Я уж год тут, а она все трясется.
ВАЛЕНТИНА. Еще нет года.
АНАТОЛИЙ. Ничего, пройдет.
ВАЛЕНТИНА. Конечно. Погоди, я покормлю ее.
АНАТОЛИЙ. Да... А чего на нее трясун-то нападает?
ВАЛЕНТИНА. Я думаю, это от прежнего. А может, еще раньше, не знаю. Прежний ее здорово невзлюбил. Бил даже один раз, да... А может, и не один, один – это я видела. А перед ним добрый был очень, жалел ее, всегда угощал чем-нибудь.
АНАТОЛИЙ. Я эти твои рассказы слушать не люблю, ты же знаешь.
ВАЛЕНТИНА. Я не про них, я про Лиличку.
АНАТОЛИЙ. Чего ж он ушел, добрый этот?
ВАЛЕНТИНА. Прогнала я его. Бездельник, за мой счет хотел жить. Только на диване и лежал.
АНАТОЛИЙ. На диване – это хорошо. Я тоже люблю... когда ты рядом. Слышь, Валентин, ты давай побыстрей, что ль...
ВАЛЕНТИНА. Куда мне торопиться?
АНАТОЛИЙ. Узнаешь.
ВАЛЕНТИНА. Ага.
АНАТОЛИЙ. Настроение такое...
ВАЛЕНТИНА. Какое еще настроение?
АНАТОЛИЙ. Лежачее. Диванное. Как у этого твоего. Я, Валь, тоже добрый, только ты поживее давай.
ВАЛЕНТИНА. Сама знаю. Поешь, пожалуйста, Лилинька.
АНАТОЛИЙ. Как ты ее гадко называешь. Давай, мать тебя просит. Слушай, а может она не голодна. Как она проголодаться может? Сидит на одном месте, ничего не делает, энергию не тратит. Значит, и потреблять этой самой энергии должна меньше.
ВАЛЕНТИНА. Погоди, Толь, я сама.
АНАТОЛИЙ. Ну, конечно. Я думаю, подождать надо. Захочет, поест.
ВАЛЕНТИНА. Посмотри, что я приготовила. Твои любимые котлетки. Очень вкусно получилось, попробуй. Так вкусно, мы с дядей Толей только что поели. Объеденье, попробуй, не оторвешься. Правда, Толь?
АНАТОЛИЙ. Ага, чистая.
ВАЛЕНТИНА. Да.
ЛИЛИЯ. Чистая.
ВАЛЕНТИНА. Да, да, да! Чистая! Лиличка, деточка моя! Деточка!..
ЛИЛИЯ. Чистая...
ВАЛЕНТИНА. Толя!..
АНАТОЛИЙ. Заговорила!..
ЛИЛИЯ. Птица.
АНАТОЛИЙ. Все как всегда – одна муть. Я, Валь, это слышать не могу.
ВАЛЕНТИНА. Какая птица?
ЛИЛИЯ. Птица летит.
ВАЛЕНТИНА. Нет, у нас птиц нет. И на улице – тоже.
ЛИЛИЯ. Летит. Летит. Летит.
ВАЛЕНТИНА. Да, хорошо, конечно, летит, летит. Смотрю я на нее и не могу поверить, что она совсем ничего не понимает. За что ее Господь наказал?
АНАТОЛИЙ. И нас заодно.
ВАЛЕНТИНА. Меня.
АНАТОЛИЙ. И меня в придачу.
Квартира Олега Ивановича Стоева. Фоном работает телевизор. На столе перед Стоевым стоят мелкие предметы – например, бутылочки со специями, фигурки и пр., - изображающие жертв преступника. Стоев передвигает фигуру преступника от жертвы к жертве.
СТОЕВ. Не понимаю, не понимаю... нет никакой связи... Записки эти!.. Бред! «Следующий – ты». Следующий – ты. Кто? Кому он все это пишет? Кого он имеет в виду. Не понимаю, не понимаю!..
По телевизору начинается новостная передача. Стоев прибавляет звук, когда начинается его интервью.
- Как вы считаете, это убийство имеет отношение к предыдущим? – Возможно. – На сей раз жертвой преступника стала молодая женщина, студентка одного из московских вузов. Она была изнасилована? – У меня пока нет заключения судмедэкспертов. Судя по всему, сексуального насилия не было. – Нам стало известно, что преступник оставляет какие-то письма... – Ничего об этом не знаю.
СТОЕВ. Идиотка! Черт бы тебя драл! (Выключает телевизор). «Нам стало известно»! Ни черта нам не стало известно. Я не вижу никакой системы, никакой логики, ее просто нет! Режет, кого попало, и все дела! Или не кого попало? Море улик, отпечатки пальцев, а преступника нет. Ни идей, ни маньяка этого! Он сделает ошибку, сделает. Следующий – ты!
Улица. Константин сидит на лавочке. Пожилая женщина с продуктовой сумкой подходит, с трудом садится рядом. Тяжело вздыхает.
ЖЕНЩИНА. Господи!.. Если б кто-нибудь знал!.. Ох!.. Извините...
КОНСТАНТИН. Что с вами?
ЖЕНЩИНА. Вы простите меня...
КОНСТАНТИН. Вам плохо?
ЖЕНЩИНА. Ничего, ничего...
КОНСТАНТИН. Сердце?
ЖЕНЩИНА. Нет, слава Богу... Хотя мне от этого не легче. Спина. Такой ужас!.. Но сейчас пройдет... Ох!.. Скручивает так, что дыхание перехватывает!..
КОНСТАНТИН. Я могу вам чем-нибудь помочь?
ЖЕНЩИНА. Нет-нет, что вы, спасибо...
КОНСТАНТИН. Вы посидите, отдохните, потом я донесу вашу сумку.
ЖЕНЩИНА. Спасибо большое, но, правда, в этом нет... Ой!..
КОНСТАНТИН. Вы, наверное, одна живете? Разумеется, что я спрашиваю, иначе бы не несли такую тяжесть.
ЖЕНЩИНА. И да, и нет. Живу не одна, но живу одна.
КОНСТАНТИН. Семья?
ЖЕНЩИНА. Муж. Сорок семь лет вместе.
КОНСТАНТИН. Скоро золотая свадьба.
ЖЕНЩИНА. Дожить бы. Три года – это так много. Вы даже себе не представляете, как это много. Совсем он у меня плохой стал. На улицу уж давно не выходит. Такой слабый... Я по сравнению с ним настоящий силач. Он, правда, и старше меня на пять лет... Кто мог подумать, что все так будет? Все должно было быть наоборот, я ведь всю жизнь болела: ветерок подул – простудилась, любое падение – перелом, три раза воспаление легких было. Так я намучилась с этими болезнями, теперь он, бедный, мучается, и не простудами... Инсульт у него, в этом все дело. Но он все понимает и помнит прекрасно, говорит только плохо, с трудом и немного неразборчиво. Но я его хорошо понимаю, очень хорошо. Только я и понимаю. Мне кажется, раньше, когда все было нормально, я его понимала хуже... Так бывает. Он у меня почти не двигается... Рука не действует, обе ноги – тоже... Так мне тяжело!.. У него инсульт, а я еле передвигаюсь. И поднять его нужно, и покормить... Помогают мне, конечно... Приходят...
КОНСТАНТИН. Дети?
ЖЕНЩИНА. Ну что вы? Сын с утра до ночи на работе... Приходит помощница... Так мне тяжело!.. Все говорят – отдай его в дом престарелых... Даже сын. Вы не подумайте, он обо мне печется, чтоб мне легче было, поэтому... Но я ни за что этого не сделаю! Пока жива, пока есть силы... Ни за что! Ведь это он меня здесь держит, понимаете? Не сын, не внуки, а муж мой немощный. Не дает мне ни секунды покоя, заставляет жить. Вот и живу ради него. Сама не знаю, хорошо это или плохо. Но живу.
КОНСТАНТИН. Да.
ЖЕНЩИНА. А ваши родители?..
КОНСТАНТИН. У меня их нет. Ни отца, ни матери.
ЖЕНЩИНА. Умерли?
КОНСТАНТИН. Да, давно.
ЖЕНЩИНА. У вас своего горя хватает, а я вам всякую ерунду рассказываю. Знаете, когда я была ребенком, в нашем дворе девочка жила, тоже – ни отца, ни матери, - сиротой росла. Бабушка ее воспитывала. Я не хотела с ней дружить. Мне казалось, если я с ней стану дружить, то и моя мама умрет. Поэтому я ее и не любила. Моя мама ее жалела, конфетами угощала, печеньем, яблоками. Часто мне давала вдвое, чтобы я с ней делилась. Ни одной конфетки она не получила из моих рук, ни одной. Все время ее вспоминаю, себя корю, да что уж теперь. Дети – народ жестокий. К чему я это?.. Сама не знаю. Совсем голова не соображает. Ох... Извините, что я вас своей болтовней замучила...
КОНСТАНТИН. Я помогу.
ЖЕНЩИНА. Спасибо, я ведь здесь совсем близко, вот мой дом...
Появляется Стоев, останавливается. Константин замечает приближающегося незнакомого человека, отворачивается.
КОНСТАНТИН. Хорошо...
ЖЕНЩИНА. Спасибо... (Тяжело вздыхает, берет свою сумку).
Стоев останавливается, неотрывно смотрит на окно вдали. Окно открыто, по подоконнику ходит девушка – это Лилия. Останавливается. Женщина переводит взгляд в сторону окна, охает. Константин, Стоев, Женщина, замерев, следят за действиями Лилии.
ЖЕНЩИНА. Господи!..
СТОЕВ. Черт!.. Разобьется же!..
В окне появляется Валентина, хватает Лилию.
СТОЕВ. Черт бы их!.. Что за люди!..
Стоев уходит.
Женщина садится на лавочку.
ЖЕНЩИНА. Какой ужас!.. Такое горе могло случиться!..
КОНСТАНТИН. Я помогу...
ЖЕНЩИНА. Да, спасибо... До чего надо довести человека, чтобы он вот так... Мне кажется, за всю мою долгую жизнь я ничего подобного не видела. И не хочу больше никогда... Я думаю, молодых самоубийц намного больше. Мы, старики, стоя одной ногой в могиле, из последних сил будем цепляться за жизнь, чего бы нам это не стоило, а молодые: чуть что – в петлю или из окна. Не пожили, не привыкли. Ох!..
Константин берет сумку, они уходят.
Квартира Стоева. Галина сидит в кресле, смотрит телевизор. Входит Стоев.
ГАЛИНА. Ну наконец-то! (Выключает телевизор).
СТОЕВ. Прости, Галюш, ничего не мог сделать...
ГАЛИНА. Естественно.
СТОЕВ. Там девчонка чуть не выпрыгнула из окна, я должен был подняться в квартиру, чтобы разобраться... А меня в дверь не пустили. Представляешь? Ни в дверь, ни в окно. Идите, кричат, отсюда, мы вас не вызывали. Даже не приоткрыли. У них девчонка с шестого этажа чуть не сиганула, а они!.. Я их прижму, гадов! «Не вызывали»!
ГАЛИНА. А в милицию ты не мог позвонить?
СТОЕВ. Да, прости, прости, прости... Галь, пойдем в ресторан.
ГАЛИНА. Ты с ума сошел? Какой ресторан? Я здесь развлекалась часа три, мне теперь не до ресторанов, свою порцию получила, пора домой.
СТОЕВ. Галь, я виноват... виноват... Как дома? Как сын?
ГАЛИНА. Если мы с тобой...
СТОЕВ. Ты ведь говорила, что-то он там опять натворил...
ГАЛИНА. Если мы договариваемся...
СТОЕВ. Сын натворил, а ко мне претензии, всегда так.
ГАЛИНА. Не волнуйся, ему тоже достается.
СТОЕВ. Я же впервые в жизни задержался на каких-то полчаса...
ГАЛИНА. Полчаса?
СТОЕВ. Может, тридцать пять минут, или тридцать шесть. Галь, у меня есть потрясающее вино. Вчера купил. Доказательство, что я тебя ждал. Одну секунду... Галь... Обещаю исправиться. Прости.
ГАЛИНА. Так мне все надоело...
СТОЕВ. Что у тебя стряслось?
ГАЛИНА. Денис никак перебеситься не может.
СТОЕВ. Ничего, такой возраст, потерпи немного.
ГАЛИНА. Какой возраст? Двадцать первый год пошел...
СТОЕВ. Я до двадцати пяти повзрослеть не мог.
ГАЛИНА. Подрался с кем-то...
СТОЕВ. Все цело?
ГАЛИНА. Слава богу.
СТОЕВ. Не у него. Сопернику ничего не поломал?
ГАЛИНА. Вроде – нет.
СТОЕВ. Тогда все не так уж плохо.
ГАЛИНА. Просто замечательно.
СТОЕВ. Ладно, я с ним поговорю. И папаша пусть тоже что-нибудь скажет. Так мы со всех сторон и будем на него воздействовать, сделаем из него человека. Воспитание – штука сложная. Если нет коллектива, конечно.
ГАЛИНА. Не понимаю, когда он учится. Сплошные вечеринки, встречи, дискотеки... Выгонят его из института.
СТОЕВ. Тогда к себе возьму, помощником.
ГАЛИНА. Только этого мне не хватало.
СТОЕВ. Ну ладно тебе, Галь, ну что ты... Все будет нормально с твоим Денисом, ничего он такого из ряда вон выходящего не делает. Завтра же ему позвоню, обещаю. Иди ко мне. У нас с тобой будет прекрасный вечер. Как в лучших домах, как на картинах великих, как в кино, как в книгах... И ни в какой ресторан не пойдем. Сейчас я зажгу свечи, где-то они у меня были... (Достает свечи, зажигает). Так... включу красивую музыку... нашу с тобой любимую... (Включает музыку). Нормально, не громко? Чуть-чуть погромче. Разливаем вино по бокалам... и настроение твое меняется. Да? Ну что я, не прав? Теперь все твои мелкие, да-да, мелкие, ничего незначащие проблемы позади. А впереди – наш прекрасный вечер, потрясающий ужин при свечах... Я попозже позвоню, чтобы принесли на дом... Кувыркание в кровати, сладкий сон в обнимку... А утром, как водится, я подам тебе завтрак в постель, сделаю массаж спины и всего к ней прилегающего, потом отвезу тебя на работу.
ГАЛИНА. Надоел ты мне.
СТОЕВ. Если б только тебе, я и себе уж так обрыдл... Но я исправлюсь, обещаю, сейчас же начну исправляться, так что утром ты проснешься с другим человеком.
ГАЛИНА. Нет уж, лучше не надо.
СТОЕВ. Запомни эти слова.
Улица. Константин смотрит в окна Лилии. Лилия подходит к закрытому окну, смотрит на улицу.
Теле- или радионовости.
«...были обнаружены трупы супружеской пары – четы пожилых людей. Оба скончались на месте от ножевых ранений. Судя по всему, это не было ограблением, все ценные вещи, деньги остались на месте. По словам сына погибших – в доме ничего не тронуто. Я говорю с соседкой по лестничной клетке. Вы кого-нибудь видели? – Нет, я милиции говорила. – Как вы думаете, могли у них быть, так скажем, недоброжелатели? – Да ну что вы? Какие недоброжелатели! С чего вдруг? Она была добрейшей души человек, а он инвалид, из дома вообще не выходил. Как можно старых людей!.. Ужасно!.. – А скажите, пожалуйста... нет, простите, чуть позже... Я задаю вопрос начальнику оперативного отдела... – Не задаете. Мне не задаете. Саш, скажи все, что знаешь. – Скажите, речь идет о серийном убийце? – Да. – Что произошло на этот раз? – Убита супружеская пара. Пожилые люди. Муж – инвалид. В интересах следствия – без подробностей. Единственное что я могу вам сказать – мы уже, что называется, «на хвосте» у преступника. В ближайшие дни он будет пойман и отправлен за решетку. – Сколько должно погибнуть еще людей, чтобы вы обнаружили этого маньяка? На его счету восемь смертей. Или больше? – Я понимаю ваши чувства. Но в таких делах, поверьте, лучше всего избегать эмоций. Как я вам сказал, в ближайшие дни мы обезвредим преступника. К этому делу подключены самые опытные работники, создано несколько групп...