Глубинное

Вид материала

Документы

Содержание В поисках цельности, здоровья и счастья Философия как путь к счастью Реальность действительно важна Реальность есть реальность есть реальность Реальность и благополучие Мысль: зеркальный зал Глубинное измерение йоги Быть счастливыми сейчас, а не стремиться стать 23. Духовная дисциплина Глубинное измерение йоги Глубинное измерение йоги

Подобный материал:

• Ценностей, 711.67kb.
• Программа заседаний секции «Комплексные геолого-геофизические исследования недр», 87.35kb.
• Рене Генон – Восточная метафизика, 258.18kb.
• Теоретико-методологические основания характерологической акмеологии а. А. Филозоп (г., 170.14kb.
• Курс предназначен студентам, знакомым с основами планирования и проведения эмпирического, 115.12kb.
• Эмоциональное выгорание педагога и психологическое здоровье ребёнка, 72.85kb.
• План проведения маркетингового исследования регионального it-рынка Анализ емкости рынка, 24.92kb.
• Конспект Меньшенина Дмитрия, 57.33kb.

21. Счастье, благополучие и реальность

В поисках цельности, здоровья и счастья

Никто не любит страдать (1). Каждый стремится к максимуму счастья и минимуму несчастья. Благодаря этому право на счастье было записано в американской Конституции как одно из основ­ных прав человека. Однако конституция не дает четкого объ

яснения, что такое счастье. Не говорит она и о том, как стать счаст­ливым.

Что же такое счастье? Прежде всего следует отметить, что сча­стье часто путают с удовольствием. Как писал в «De Reum Natura» («О природе вещей») римский поэт и философ Лукреций, в любом источнике удовольствия появляется нечто горькое, которое тер­зает нас посреди цветения. Или, как сказал другой поэт, у самой ароматной розы есть свои шипы. В частности, любое удовольствие язвит своей непродолжительностью. Изза этого мы часто гонимся за повторением удовольствия и, поступая так, рискуем впасть в приверженность. Удовольствие по самой своей сути влечет при­верженность, поскольку оно не бывает полным. Как бы ни было ве­лико удовольствие, мы всегда жаждем большего. Это может приве­сти к экстремальным ситуациям, например к наркомании, когда наркоман забывает все, включая приличия и здравый смысл, ради того, чтобы достать вещество, доставляющее ему удовольствие.

В отличие от удовольствия счастье глубоко, полно и продол­жительно. Оно несет удовлетворение в самом себе. Именно поэто­му оно дает нам мир и спокойствие. Тогда как за пробуждением от наслаждения следует страдание (либо потому, что удовольствие кончилось, либо потому, что погоня за ним привела нас к болез­ненному дисбалансу), счастье не влечет за собой сожалений. Оно гармонизирует. Американский философ Георг Сантайяна писал в «Маленьких эссе»: «Счастье — единственное, что поддерживает жизнь; там, где его нет, существование остается безумным и до­стойным сожаления экспериментом» (2).

Счастье завершает любое горе, оно прекращает судорожные поиски очередной инъекции удовольствия. Счастливый человек не ищет большего счастья. Удовольствие же постоянно заставляет нас искать большего наслаждения. Оно погоняет нас и, погоняя, порабощает. А вот счастье освобождает. Это свобода.

Когда мы счастливы, мы цельны. Искатели удовольствия ощу­щают недостаток и пытаются заполнить его, но обращения к внешним средствам никогда не могут привести к истинному счастью. Если бы удовольствие было равнозначно счастью, наше западное общество, обеспечивающее небывалый доступ к наслаж­дениям любого рода, состояло бы из самых счастливых на земле людей. Вместо этого оно полно отчаявшимися людьми, не зна­ющими эмоционального равновесия и духовной зрелости.


106

107

Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ Ј5ifc


Фактически, многие психиатры считают наше общество одним из самых больных на этой планете. Согласно последним статистиче­ским исследованиям, более трети населения Америки страдает от того или иного психического заболевания, начиная депрессией и кончая шизофренией. Пугающая цифра, но не удивительная, если учесть современный стиль работы, уровень напряжения, спешки, гонки и потребления.

Пока мы фрагментированы в духовном плане, не следует ожи­дать психической, эмоциональной и интеллектуальной полноты. Духовная цельность и психосоматическое здоровье идут рука об руку. Миллионы людей страдают от хронических болезней, вы­званных эмоциональным смятением и ложным отношением к жизни, которое выражается в нездоровых привычках.

Философия как путь к счастью

Понятно, что, когда мы говорим о цельности, благополучии и счастье, мы неизбежно касаемся вопросов, лежащих за рамками психологии, медицины или морали. Они относятся к царству фило­софии. Определим философию, «любовь к мудрости», как система­тическое размышление над Большими Вопросами, т. е. вопросами, которые требуют ответа скорее на почему, чем на как В частности, философия изучает смысл человеческого существования.

Та философия, которую мы имеем в виду, не относится к академическим учениям, занятым упражнениями в логике без непременного приложения к жизни с целью придать ей то или иное направление. Под философией мы понимаем практическую деятельность, включающую как разум, так и сердце (интуицию), ради обретения живой мудрости, которая с успехом может быть применена в повседневной жизни. Цель подобной философии — указать нам путь к цельности, благополучию и счастью.

Именно такая философия лежит в центре мировых духовных традиций. Именно поэтому она является важным аспектом буддизма — традиции, которая постепенно находит свой путь на Запад. Буддизм можно считать путем к ультимативной цельности, благополучию и счастью. Но что мы понимаем под словом «уль­тимативная»? Чтобы ответить на этот вопрос, следует сначала рассмотреть природу реальности, поскольку от понимания реаль­ности зависит наше понимание счастья. С точки зрения буддизма,

счастье является не мгновенным удовольствием, а постоянной радостью. Сходным образом, цельность есть не просто психоло­гическая интеграция, а всеобъемлющее состояние духовной сво­боды. А благополучие не просто физическое или даже психичес­кое здоровье, но не подверженное исчезновению осознание того измерения существования, или реальности, которое лежит выше любого страдания. Мы называем это духовное измерение внут­ренней, присущей нам природой Будды.

Реальность действительно важна

То, что мы живы, есть несомненный факт. Кроме этого мы поч­ти ничего не можем сказать без того, чтобы тот или иной человек не пожелал возразить. Однако для общения друг с другом нам при­ходится прибегать к языку, какими бы ограниченными и ограни­чивающими ни были его возможности.

Одним из наиболее давних и продолжительных споров были рассуждения о природе реальности. Что реально, а что нереально, иллюзорно? Ответ никому не ясен. Тем не менее очень важно, как именно мы отвечаем на этот вопрос, потому что это определяет наше отношение к самим себе, к другим людям и ситуациям. Ре­альность, или наше понимание ее, имеет значение. Это действи­тельно важно для всех нас.

Спросите себя: насколько реален я, будучи человеком? Вопрос достоин самого пристального внимания. Насколько реально наше восприятие? То, что казалось издалека человеком, при ближайшем рассмотрении оказывается просто стволом дерева.

Или, что более важно, вы считали когото на протяжении дол­гих лет главным врагом и вдруг поняли, что он спокойно помогал вам без малейшего следа неприязни. Бывает и так: вы считали какуюлибо ситуацию золотой возможностью, а она обернулась глубоким разочарованием.

Насколько реальны наши чувства? Сначала вы крепко влюб­ляетесь в когото, а затем, сами того не поняв, теряете любовь. Или рассматриваете свое положение как крайне плохое, а потом, вы­слушав рассказ другого человека, понимаете, что ваши дела совсем не так уж плохи. Либо у вас сильное головокружение, вы понастоя­щему больны, а затем попадаете на борт корабля и понимаете, что тошнота бывает разной степени и может быть несравненно сильнее.


108

109

'»<. Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ Sfc'


Насколько реален мир вокруг? Действительно ли он вокруг? Или реально мы знаем о нем лишь косвенно, благодаря нервным импульсам, идущим от кожи к мозгу, где они переводятся в чувства и мысли? Или там, снаружи, происходит нечто совсем иное?

Что же такое реальность? Насколько реальна реальность? Что­бы ответить на эти вопросы, вам совсем необязательно становить­ся профессиональным философом. Собственно говоря, профес­сиональные философы не часто дают ответы, которые можно использовать в повседневной жизни. За осмысленными ответами полезнее обратиться к духовным гениям, которые исследовали как внешнюю, так и внутреннюю реальность.

Одним из таких духовных гениев был Будда Гаутама, про­светление которого у корней дерева бодхи 2500 лет тому назад бросило в мир семя религии буддизма. Только слово «религия» ма­ло применимо к буддизму. По сути своей буддизм — это духовный путь, включающий в себя много подходов. Все эти подходы осно­ваны на практическом понимании того, что есть реальность и как нам следует относиться к ней, чтобы это принесло пользу.

Будда (Пробудившийся) не дал нам готового определения реальности, поскольку оно всего лишь пленило бы наш разум, не затронув чувства. Вместо него он дал нам всеохватывающее по­нимание реальности, которое, будучи усвоено, убедительно для ума и утешительно для сердца, побуждая нас, таким образом, к правильным действиям. Однако для целей настоящего обсужде­ния я бы предложил следующее рабочее определение реальности: реальность — это то, что есть, когда мысль не вносит никаких искажений.

Реальность есть реальность есть реальность

Американская писательница Гертруда Стерн писала: «Роза есть роза есть роза». Разумеется, это задумывалось как определение. И, тем не менее, это сильное высказывание. Прежде всего оно заставляет затормозить наше движение по колее, подобно коану дзенбуддизма. Размышляя над реальностью, мы ощущаем то же самое. Реальность есть реальность есть реальность. Добавить к этому нечего. Что бы ни сказали, все будет измышлением, а мы уже отметили, что именно мысль виновата в искажении реаль­ности. Даже сказанного уже слишком много.

Однако, осознав коварную природу мысли, быть может, мы в силах сделать еще несколько заключений по поводу реальности, которые не введут в заблуждение. По крайней мере, не все из ве­ликих провидцев избрали молчание. И все же для того, чтобы поведать невыразимое в словах, им пришлось прибегнуть к языку. Так, согласно сутрам махаяны, сам Будда говорил о Реальности как о Таковой (татхата), Следовательной (татхатва), Пустоте (шунья та), Всезнании (сарваджната), Рамках Существования (бхута коти), Трансцендентности (пара), Теле Реального (дхармакайя), Корне Реального (дхармадхату), Реальном (дхармата), Так Прошедшем (татхагата), Только Мысли (читтаматра), Просвет­лении (бодхи) и Прекращении (нирвана).

Реальность и благополучие

Почему так важно понять, что такое реальность? Чтобы заклю­чить ее в скорлупу. Пока мы настроены на реальность, мы целы и благополучны. В моменты, когда мы идем в разлад с реально­стью, мы страдаем. Никто не хочет страдать (даже мазохисты ищут в боли удовольствие), но страдание составляет большую часть человеческого опыта. Почему? Потому что, за немногими исключениями, люди неверно судят о реальности и пребывают в разладе с ней — в таком большом разладе, что многие даже не за­мечают этого. Если только их не постигнет несчастье или болезнь, они могут даже не знать, что страдают в более глубоком смысле. Если их спросить, они ответят, что счастливы «насколько можно пожелать» и «рады жизни». Они не подозревают о черной дыре в сердце, не позволяющей им понастоящему любить и доверять комунибудь. Не знают они и о своей низкой энергетической связи с жизнью, делающей их пассивными, способными лишь от­кликаться. Либо они настолько взбудоражены, что не способны спокойно сесть и спросить себя, зачем они так несутся по жизни, от чего они пытаются убежать.

Мысль: зеркальный зал

Почему так сложно настроиться на реальность? Изза искажа­ющего зеркала ограниченной, смертной человеческой мысли или сознания, зависящего от фильтров нашего мозга. По этой


110

Ш

*»i Георг Фойерштейн

причине мы не способны также жить в соответствии с реальнос­тью. Наши поступки определяются взглядом на вещи. Если взгляд ошибочен, поступки неправильны. С точки зрения духа, ложные взгляды ведут к действиям, порождающим еще более ложные взгляды и несчастье, не выпускающее нас из этого порочного кру­га. Именно это и называется кармой. Карма — сцепление действия и ответа, причины и следствия, корень которого в ложном взгляде или невежестве.

Невежество есть состояние непросветленной мысли: мысли, которая понимает реальность как нечто отличное от себя. Силой просветления невежество рассеивается, зеркало мысли перестает искажать. Просветленный видит реальность такой, какова она есть (ятха бхута). Просветление и реальность — по сути одно и то же. Здесь нет опыта, ибо опыт зависит от объекта, находящегося вне «я». Осознание, называемое просветлением, непосредственно. Оно не зависит от вмешательства ограниченной, конечной мысли. Просветленное существо и есть реальность, поэтому оно неописуемо, как сама реальность.

Просветленное существо счастливо, потому что выше карми­ческого круга. Его действия основаны на истинном знании, или просветлении, не налагают связей и ведут к счастью. Нир­вана — это не тусклое состояние бессознательности. Но это и не сознание в обыденном смысле. Сам Будда избегал, насколько возможно, определять нирвану посредством ограниченных кате­горий языка и отказывался от пустых рассуждений о метафизике. Однако из сострадания к тем, кто еще не достиг высшего озарения, он изредка ронял изречения по поводу нирваны, которые помога­ют нам понять, что это нечто в высшей степени желательное. В те­чение столетий наставники, следовавшие по стопам Будды, посту­пали так же, и даже чаще, чем сам Будда,— ради блага своих учеников они позволяли себе говорить о конечном, ультиматив­ном озарении в более конкретных терминах. Слова их, конечно, всего лишь вехи, дорожные указатели. Если мы забудем об этом, то соскользнем с духовного пути в создание идеологии, а никакая идеология по определению не может подвести ближе к реальнос­ти. Мастера дзенбуддизма так выражают это театральным языком: «Если мы встретим Будду, мы должны убить его». Даже жажда про­светления неизбежно должна быть отброшена вместе с прочими предвзятыми мнениями. Освобождает лишь сама Реальность.

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ feb

22. В поисках счастья

Стремление к счастью свидетельствует о душевном и физи­ческом здоровье. Отцыоснователи Соединенных Штатов кос­венно признали это, когда 4 июля 1776 г. объявили «погоню за счастьем» одним из «неотъемлемых прав». Счастье назвали амери­канской мечтой. Но это мечта всех народов и рас, чьи жизненные силы еще не высосаны. Только обессиленные люди или группы лиц способны поставить выше радости и наслаждения несчастье, боль или страдание.

Говоря о счастье или радости, я не имею в виду просто удо­вольствие или развлечение. Я подразумеваю блаженство, экстаз, восторг, счастье — то, что мудрецы Индии называют ананда. Не является ли признаком нашего времени то, что так много внимания, энергии, времени и денег тратится на ожидание болез­ней, неудач, преступлений, войн, конфликтов, неприятностей и насилия того или иного рода? Мы читаем о подобном в газетах, видим это по телевизору, слышим по радио, болтаем на эту тему с друзьями и коллегами по работе. Мы словно бы специально бом­бардируем друг друга плохими новостями. Это заставляет играть адреналин, и мы прячем собственный стресс под оживленностью.

И вдруг, внезапно, по той или иной причине, мы останавлива­емся и спрашиваем себя: я счастлив? Счастлив ли я, живя так, как живу, и занимаясь тем, чем занимаюсь? Факт в том, что мы не зада­вали бы себе подобных вопросов, если бы не ощущали несчастья. Мы можем быть благословлены (или прокляты, как тоже случа­ется) материальным изобилием, и все же испытывать глубокое расстройство. Почему? Как правило, у нас нет ответа, в чем причи­на беды. Иногда нам кажется, что, если подвернется нужная рабо­та или встретится подходящий мужчина (женщина), у нас все будет хорошо. Или чудится, что стакан виски или хороший долгий отдых все уладят. Однако мы лишь обманываем себя. Стакан пусте­ет, а отпуск, как и все остальное, кончается. Раньше или позже, но на поверхность выныривает то же самое чувство неудовлетво­ренности или несчастья.

Множество людей способны заявить, что они совершенно счастливы. Но действительно ли они счастливы? Блаженно счаст­ливы? Экстатически счастливы? Счастливы даже тогда, когда все вокруг них словно расползается по швам? Определяется ли их


112

ИЗ

*sfcC Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ Ј4fc'


счастье внешними обстоятельствами или внутренним состояни­ем? Могут ли они остаться блаженными, если их сын только что разбил машину? Или пришел счет с требованием оплатить допол­нительные налоги?

Вполне естественно, что при подобных обстоятельствах воз­никает чувство раздражения или гнева. Вопрос в том, способны ли мы испытывать ощущения вне этих негативных эмоций и продол­жать сохранять благость? Если мы честно отвечаем «да», то, зна­чит, мы достигли состояния, которое традиционно считается выс­шим духовным достижением; быть может, еще не просветлением или осознанием «Я», но чемто очень близким к этому.

Но допустим, что нам не так повезло. Что же делать, чтобы стать счастливыми? Ответ краток: ничего! Собственно говоря, чем активнее мы гонимся за счастьем, тем менее вероятно обретем его. Причина в том, что любые формы стремления принадлежат ограниченному, эгоистическому сознанию (нашей повседневной личности), тогда как истинное, непреходящее счастье есть сама безусловная реальность, которая выше эго, т. е. «я». Итак, все, чего мы можем надеяться достичь благодаря поискам счастья,— прият­ные ощущения, однако мы уже знаем, что длятся они недолго.

Когда я говорю, что мы ничего не можем сделать, чтобы стать счастливыми, это лишь половина правды. Горько было бы, если счастье оставалось навеки ускользающим. Но, слава богу, это не так. Оно нам доступно. Просто мы должны быть счастливыми каждое мгновение. Я узнал этот секрет от одного из своих наставников и вряд ли додумался бы до него сам. Звучит просто, даже парадок­сально, однако это действительно глубокая мудрость. Мы не можем стать счастливыми, зато всегда можем быть счастливыми.

Большинство людей в те или иные моменты своей жизни испытывали мгновения радости или наслаждения. Это значит, нам известно, на что похоже ощущение счастья... что именно мы чувствуем, когда все тело лучится радостной энергией, когда нам хочется обнять все и вся. В такие драгоценные мгновения мы соприкасаемся с чемто более реальным, чем наше обыденное «я» или мир, ощущаемый нашим обыденным «я». На время наше эго подавляется, сознание и энергия возрастают многократно. Тогда наступает просто ошеломляющее ощущение счастья, блаженства, похожего на любовь. Мы всегда можем вспомнить, буквально всем телом, эти мгновения исключительной радости. Сосредоточив

шись на себе, полностью присутствуя как цельное тело, мы сопри­касаемся с большей Реальностью, в которую погружены. И эта большая Реальность не знает угнетения и проблем. Тут наша энер­гия начинает течь свободнее, мы испытываем чувство глубокой безопасности, интуитивно ощущая, что наша истинная личность не может быть затронута какимлибо конфликтом или болью.

Уметь присутствовать как цельное тело и помнить об этом — искусство, которым можно овладеть. Быть счастливыми сейчас, а не стремиться стать счастливыми,— выбор, открытый для каж­дого из нас и в каждый данный момент. Мы можем либо утратить себя в страхе, гневе, горе, жажде, зависти, гордости, самодоволь­стве и прочих эгоистических состояниях, или нырнуть сквозь эти чувства в глубокую заводь блаженства, лежащего вне их.

Счастье дано нам по праву рождения. Но мы должны потребо­вать его.

23. Духовная дисциплина

Духовная дисциплина, под которой подразумевается дисцип­лина мысли, является первым и совершенно необходимым инст­рументом для духовного роста. Некоторые думают, что духовное пробуждение, или просветление, наступает спонтанно и не тре­бует никаких действий с нашей стороны. Коекто даже считает любое усилие препятствием к просветлению, но это не составляет всей правды. Верно, что все великие мудрецы свидетельствовали, что просветление — врожденное состояние, но они всегда под­черкивали также необходимость должной подготовки. Если не­которые йогины, например Рамана Махарши, достигли просвет­ления без видимых усилий, мы должны допустить, что они готовились к этому благому моменту в течение многих жизней. Таково традиционное объяснение случаев мгновенного пробуж­дения. Без понятия о реинкарнации нам остается лишь одно объяснение, а именно, что их просветление было чистой случай­ностью, что им «повезло». Приняв такую точку зрения, придется допустить, что любое духовное усилие — пустая трата времени. В этом случае мы можем жить, как хотим, и надеяться на лучшее. Именно так и поступает большинство людей, и их личные судьбы


114

115

1<а>< Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ


не являются для нас тайной: вместо свободы они страдают от множества несчастий.

Независимо от метафизических рассуждений о природе про­светления и путях его достижения, остается неоспоримым тот факт, что мы растем духовно (в способности к осознанию, возвы­шению собственного «я» и счастью) благодаря приверженности духовным ценностям и идеалам. В данном случае приверженность означает применение ценностей и идей в повседневной практике. Именно в этом заключается концепция санскритской садханы, или духовной дисциплины. Слово произошло от корня глагола «садх», т. е. «достигать». Тот же корень просматривается в словах сиддхи (достижение, или совершенство) и сиддха (достигший, или адепт). Достижение приходит на различных уровнях, под ко­нечным достижением понимается просветление. Сиддха — это, как правило, адепт, достигший просветления. Человек, практикующий духовную дисциплину, зовется садхака, если он мужчина, или сад хика, если это женщина.

Духовная практика — это прежде всего и в основном трени­ровка мысли, а именно дисциплинирована тех сторон нашей внутренней жизни, которые мешают нам осознать врожденную просветленность. Что же это за стороны?

Самым главным препятствием является невежество (авидья) относительно того, что есть истинная Реальность, наша духовная слепота, которая не только мешает видеть реальность, но и факти­чески искажает ее. Искажение это выражается в иллюзии, что мы отделены от всех и всего прочего. Это действие асмиты («само­сти») или ахамкары («яделатель»), эгоперсональности, которая каждого из нас превращает в островок посреди предполагаемо враждебного мира, в котором мы вынуждены бороться за выжива­ние. Все сказанное можно суммировать как «заблуждение» (моха).

Часть мохи в том, что размышлений о просветлении уже достаточно для его обретения. Немало западных последователей пали жертвой этой ошибки, потому что не сумели понять раз­личия между интеллектуальным постижением и истинным по­ниманием. Первое остается на абстрактнотеоретическом уровне, тогда как последнее представляет прилив мудрости в мысль, кото­рый несет истинное внутреннее изменение, сопровождаемое должными практическими переменами в нашем поведении. На­пример, мы можем понять, что большую часть идем по жизни во

сне, однако само это понимание не пробудит нас. Следовательно, мы должны практиковать самоосознание и способность помнить о себе в каждое мгновение. Или другой пример: мы можем при­знать, что несчастны, и попытаться (ошибочно) добиться счастья внешними средствами, однако самого этого признания еще недо­статочно, чтобы сделать нас счастливыми. Мы должны также пре­кратить бороться за счастье с другими людьми и вещами и пред­принять необходимые шаги для раскрытия собственного внутреннего счастья.

Невежество относительно собственной истинной природы (которая извечно свободна, блага и светозарна) и ложное ощуще­ние собственного появления из нее также вызывает в нас основ­ное ощущение страха (бхайя). Страх этот может быть выражен в форме страха перед другими, страха перед переменами, страха перед непознанным, страха смерти и т. д. Страх подрывает врож­денное счастье и свободу. Он может также помешать прорыву к духовной практике.

Другим результатом нашего фундаментального невежества и эгоцентризма является потребительское отношение к жизни: алчность (лобха). Мы нагромождаем вокруг себя вещи, чтобы скрыть собственное ощущение неполноценности и страх, чтобы подстрекнуть ложное чувство бытия в качестве независимого «я» или эгоперсональности. Жадность, подобно страху, выступает во многих формах, включая то, что можно назвать «духовным потребительством» — распространенную позицию коллек­ционирования учителей и учений, словно это ценные артефакты. Поскольку духовная жизнь основана на истинном возвышении «я» и заключается в самодисциплине, ее нельзя «купить». Духов­ное потребительство дает нам лишь обладание фальшивой духовностью, которая никогда не приведет к истинному счастью и свободе.

Духовное невежество и эгоцентризм проявляются также в гне­ве (кродха), наиболее негативной эмоции, несущей разрушение себе и другим. В духовном контексте гнев показывает свой лик в холерическом отрицании действительной самодисциплины, а также учений и учителей, ратующих за такую дисциплину. Эго персональность по своей тенденции не терпит перемен и посто­роннего вмешательства. Однако вся духовная практика направле­на на то, чтобы сломать стены эго, дабы свет «Я» (атмана) смог


116

117

'&< Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ


проникнуть сквозь них и воссоединить человека с остальной Вселенной.

На протяжении тысячелетий великие мастера йоги разработа­ли многочисленные системы тренировки мысли, служащие цели просвещения или просветления (бодха). Все они предназначены для устранения невежества, эгоцентризма, самообмана, алчности, гнева и прочих сходных препятствий к просветлению. Любая из этих систем требует двух вещей: вопервых, постоянной, упорной практики (абхьяса), вовторых, бесстрастия (ваирагья). Практика, или последовательная дисциплина, имеет целью пронзить эго иллюзии и, таким образом, обнажить реальность. Бесстрастие же есть средство, с помощью которого мы можем избавиться от не­желательного балласта, мешающего осознать истинную свободу и счастье. Практика и бесстрастие совместно подталкивают нас к просветлению. Шаг за шагом мы осознаем собственную истин­ную природу, отбрасывая завесы, скрывающие реальность. Но мы должны предпринять эти шаги на самом деле. Одни размышления этого не сделают. Лишь орган мудрости, буддхи, способен преоб­разовать нас так, чтобы воссияла истинная природа. Как уверяют мастера йоги, мы уже просветлены и всегда просветлены, только это должно стать нашей непосредственной и постоянной аппер­цепцией. И осознание этого раскроется пышным цветом благода­ря духовной дисциплине.