Волкодав мария семенова
| Вид материала | Документы |
| Старик и старуха |
- Издательство «Азбука» Мария Семёнова представляет, 33.23kb.
- Волкодав II право на поединок мария семенова, 6488.15kb.
- Мария кровавая кэролли эриксон перевод с английского Л. Г. Мордуховича, 7689.7kb.
- Мария Семенова – Поединок со змеем, 1403.78kb.
- Мария склодовская-кюри 7 ноября 1867 г. – 4 июля 1934, 133.83kb.
- Моравская Мария Магдалина Франческа Людвиговна, 17.92kb.
- Детского церебрального паралича, 8952.66kb.
- Ученый без трудов это дерево без плодов вопросы этиопатогенеза, 8957.49kb.
- Тема учебного проекта, 21.17kb.
- А. Л. Семенова от 19. 10. 2011г. №554 проводит городской конкурс, 100.35kb.
СТАРИК И СТАРУХА
Волкодаву везло.
Во-первых, крыло у Мыша заживало надежно и быстро и обещало стать крепче нового. Тилорн сулился вскоре снять швы и утверждал, что зверек снова сможет летать.
Во-вторых, Волкодав выбрал время и наведался в мастерскую Вароха. Он ведь пообещал старому сегвану, что непременно заглянет ею навестить: данное слово требовалось сдержать. Был и достойный предлог - он собирался попросить мастера приделать к ножнам особый насест для Мыша.
Кончился его поход в мастерскую тем, что Варох не только притачал треугольную петельку из жесткого негнущегося ремня, но и пригласил Волкодава переехать к нему жить:
- Дом большой, а семья - сам видишь... С внучком вдвоем, точно в могиле...
Волкодав поразмыслил и принял приглашение, понимая, что старику это было едва ли не нужнее, чем им четверым. В тот же день он распрощался с госпожой Любочадой - добрую хозяйку искренне огорчил уход постояльцев, - и, захватив скарб, по-прежнему легко умещавшийся в заплечном мешке, отвел свое, так сказать, семейство в дом к старику.
Тилорн, для которого это была первая за долгое, долгое время прогулка, радовался, как мальчишка. Любопытство ученого не знало предела. Дай ему волю, он, пожалуй, добрался бы до мастерской через месяц. Волкодав прекрасно понимал это и неумолимо влек друга вперед, не давая разговориться ни с уличным продавцом каленых орешков, ни с меднолицым всадником из страны Шо-Ситайн. При этом от венна не укрылось, с каким раздражением поглядывал на него Эврих. Ну еще бы. Невежда, неграмотный варвар, взявшийся указывать мудрецу. Интересно, думал Волкодав, что ты запоешь, если снова появится тот убийца с ножом. Хотя нет, ничего ты, скорее всего, не запоешь. Ты его и увидеть-то не успеешь. А я успею. Может быть. Потому что я, в отличие от тебя, настороже...
***
К его немалому облегчению, до мастерской они добрались без каких-либо приключений. Варох принял их со всем радушием, и Волкодав, которому случалось время от времени жить у добрых людей, в очередной раз сравнил про себя жизнь в доме с жизнью на постоялом дворе. Двор, он и есть двор, сказал себе венн. Кто-то уехал, кто-то приехал, никому до остальных нету ни малейшего дела. А дом, на то он и дом, чтобы каждый стоял за всех. И все вместе - за каждого... Ниилит мигом вымела с кухни расплодившихся пауков. Волкодав, помогавший ей убирать, лишний раз подивился тому, как быстро дичают мужчины, оставшиеся без мудрой женской руки. Вскоре в доме, кажется, впервые за полтора года, запахло пирогами. А Тилорн с Эврихом, посовещавшись, уговорили хозяина привесить рядом с прежней вывеской новую, поменьше и поскромнее: чернильницу да перо. И на другой день уже принимали первого посетителя - купца, надумавшего составить письмо. После его ухода они чуть только не плясали, потрясая двумя большими серебряными монетами.
На радостях ученые принялись вразумлять грамоте дедова малолетнего внучка. Смышленый мальчишка, всего на четверть сегван, носил сольвеннское имя: Зуйко.
- Ты не выгонишь нас, если другие дети станут ходить?.. - спросил Вароха Тилорн. Варох, насидевшийся в одиночестве, не возражал. Волкодав же смотрел на шустрого внучка, постигавшего хитроумное искусство читать, и молча завидовал. Он и сам сел бы с ним рядом. Если бы там был один только Тилорн. Без Эвриха. Который немедленно отмочит что-нибудь такое, после чего останется только голову ему оторвать. Или не скажет, но велика радость все время сидеть на иголках и ждать...
Впрочем, везение продолжалось, и вскоре Волкодаву попался кольчужник, согласившийся обменять две разбойничьи брони на одну веннскую, по его мерке.
Надо было бы радоваться, но Волкодав все больше мрачнел. Он по опыту знал, что подобное везение ничем хорошим у него не кончалось.
***
С самого дня стычки на лесной дороге он не вытаскивал взятых кольчуг.
Теперь он осмотрел их и обнаружил следы ржавчины и спекшейся крови.
Прежде чем нести к броннику, кольчуги надлежало хорошенько почистить.
Волкодав запасся мелом и древесным углем и отправился на морской берег, думая устроить костер. Город изрядно-таки ему надоел.
- Можно мне с тобой?.. - запросилась Ниилит.
Волкодав не стал возражать. Отчего бы и не побаловать девчонку, так любившую море?
Они шли по городской улице среди кишащего, суетящегося, снующего люда. Волкодав поглядывал на вывески, пестревшие справа и слева и обозначавшие то корчму, то скобяную лавку, то пекарню, где можно разжиться свежими калачами. Волкодав только повел носом, втягивая сдобный аромат, и вздохнул. Одно из веннских проклятий гласило: "Чтоб тебе всю жизнь есть хлеб, не матерью испеченный"...
Он давно уже обратил внимание, что на иных вывесках, кроме ярко раскрашенных, всякому внятных знаков из дерева или кованой меди, красовались еще и буквы. И неожиданная мысль осенила его. Ниилит ведь тоже умела читать. И не только по-саккаремски. Айр-Доннов "Белый Конь" стоял уже в сольвеннской земле, а значит, и надпись на вывеске была сделана по-сольвеннски...
- Ниилит, - попросил он. - Читай мне вывески. Все, где буквы есть...
Ниилит удивилась его просьбе, но послушно стала читать. Волкодав хмурился, напряженно запоминая. Запоминать оказалось неожиданно тяжело, хотя на память он не жаловался никогда. Буквы - это не следы в лесу и не силуэты птиц, летящих над головой. Наука грамоты напоминала ему скорее ухватки рукопашной или приемы с оружием, которые тело усваивает само и само же пускает в ход, когда приходит нужный момент. Волкодав видел, как читали ученые люди. Они не задумывались над каждой закорючкой в отдельности, а сразу схватывали полстраницы. Точно так же он сам отражал вражеский наскок, с мечом или без меча, не задумываясь над каждым движением руки или ноги...
Но самое скверное, - очертания сольвеннских букв были начисто лишены какого-либо понятного смысла. Волкодаву доводилось видеть всевозможные письмена, в том числе и такие, что обозначали сразу целое слово.
Наверное, рассудил он, их было не в пример легче запоминать. Эти же...
- Сколько всего букв? - спросил он Ниилит.
- Сольвеннских? Тридцать шесть.
Волкодав подумал и переменил свое мнение. Во всех известных ему языках было не тридцать шесть слов, а гораздо, гораздо больше. Он стал было прикидывать, сколько разных слов можно составить из тридцати с лишним букв... но сразу понял, что этого ему не сосчитать до гробовой доски.
Ниилит искоса поглядывала на своего спутника и медленно, внятно читала ему все новые вывески, особенно стараясь в тех случаях, когда произносилось не так, как было написано. Она сразу поняла, зачем ему все это понадобилось. Поначалу она едва не ляпнула глупость и не присоветовала ему обратиться к Эвриху или Тилорну, но, благодарение милостивой Богине, вовремя прикусила язык. Волкодав был горд и очень упрям, это она уже поняла. Если он решил поучиться именно у нее, значит, была какая-то причина. Ниилит хотела расспросить его, но не решалась. С Волкодавом надо бояться только небесного грома, но и запросто обо всем с ним не поговоришь, это все-таки не Тилорн. Волкодав больше напоминал ей растение сарсан, водившееся в ее родных местах. Тронь его, и плавучий лист сейчас же свернется в зеленый, утыканный колючками шар...
Волкодав вдруг остановил ее, поймав за плечо:
- Погоди... попробую сам.
Он не дал себе поблажки. Вывеска над дверью корчмы состояла аж из двух слов, а рядом был изображен здоровяк с огромным ножом, схвативший за крутые рога упирающегося барана.
- "Бараний Бок", - осторожно, точно идя по болоту, прочитал Волкодав.
- Правильно?
- Правильно! - радостно подтвердила Ниилит, заглядывая ему в глаза. И добавила искренне:
- У тебя очень хорошо получается - Ты такой умный!
Только Эвриху этого не говори, подумал венн. Упадет ведь.
Воодушевленный успехом, он с ходу прочитал еще две вывески и ни разу не ошибся, хотя в одной из надписей встретилась незнакомая буква. Вот только чувствовал он себя так, будто полдня греб, и все против течения.
Он вспомнил, как Эврих колол дрова и с непривычки сразу нажил мозоли. Ум тоже можно намозолить, оказывается.
- Ты мне как-нибудь потом нарисуй все буквы, - попросил он Ниилит. - Хорошо?
- Сама-то ты как грамоте обучилась? - спросил он немного погодя, когда оба сочли, что для первого раза более чем достаточно.
Ниилит почему-то опустила голову.
- Меня научил наш почтенный сосед... да прольется дождь ему под ноги, если только Лан Лама еще не унес его душу на праведные небеса...
Волкодав вспомнил:
- Тот самый, что еще хотел купить тебя в жены?
Ниилит только кивнула.
Ну ничего себе сосед, подумалось венну. Ниилит как-то рассказывала о нищем городишке между плавнями и океаном, где ей довелось вырасти. В подобной дыре сойдет за великого грамотея любой, кто способен кое-как нацарапать свое имя. А уж учить... Да кого - соседскую дочку! Волкодав знал Саккарем, страну робких женщин и спесивых мужчин, мнивших о себе гораздо больше, чем следовало бы. Нет, тут определенно крылась какая-то тайна. Волкодаву и прежде случалось об этом задумываться, другое дело, сперва ему было все равно, а потом стало не до того.
- Нечасто, наверное, встречаются такие соседи, - заметил он осторожно. Сам он до смерти не любил, когда его заставляли рассказывать о себе. Значит, и другому вполне могло не понравиться его любопытство.
- Он был похож на Тилорна, - печально ответила Ниилит. - Если бы они встретились, они бы обязательно подружились. Они даже похожи немного... бороды, волосы... Только Тилорн на самом деле молодой, а Учитель был старым...
- И хотел купить тебя в жены? - подозрительно спросил Волкодав.
Ниилит порозовела под его взглядом.
- Все... совсем не так, как ты думаешь, - сказала она венну. - Он жил у нас в ссылке, не имея ничего, кроме своих знаний. Он сам так говорил.
Он хотел многому меня научить. Он просто не мог иначе забрать меня у родни...
- Уж не он ли и книги тебе давал? - спросил Волкодав. - Того великого лекаря. Белката... как там его?
- Зелхата, - сказала Ниилит. - Благородный Зелхат отбывал у нас ссылку после того, как молодой шад изгнал его из Мельсины...
- Вот как, - проворчал Волкодав. И надолго замолчал.
***
Галирадцы, избалованные щедротами Морского Хозяина, с давних пор привыкли пополнять запасы дров на морском берегу. После каждого шторма волны исправно выбрасывали то ободранные коряги, то обломки разбитых корабельных досок, а то и целые бревна. Все это до последней щепки сгорало в прожорливых очагах и печах Галирада и служило горожанам немалым подспорьем. Дрова в Галирад привозили издалека, потому что рубить лес вблизи города давным-давно воспретили волхвы.
А еще город помнил, как пять лет назад в прибрежных валунах застрял громаднейший ствол в ошметках черной коры, до того неподъемный, что вытащить его не смогла даже упряжка могучих тяжеловозов. Тогда ствол начали пилить, но пилы и топоры с трудом его брали. Древесина же оказалась цвета кленового листа осенью. Породу дерева опознал чернокожий мономатанский торговец:
- Это благословенный маронг, драгоценный, как слоновая кость. Он не гниет, почти не горит и отгоняет болезни. Он черен снаружи и красен внутри, как истинный человек. Срубить его - все равно что убить человека. Тот, кто срубит маронг, целый год живет в отдельной хижине, не ест за общим столом и не смеет прикоснуться к жене...
Все лето до осени плотники разделывали чудовищный ствол, точно китобои тушу пойманного кита, а волхвы с молитвами обходили каждую доску посолонь, отгоняя возможное зло. Ибо никто не может быть полностью уверен в неведомом.
***
В тот год купеческий Галирад натерпелся немалого страха. Что сталось бы с городом, кончись по-иному великая битва у Трех Холмов, так и осталось никому не известным. Уж верно, сидел бы теперь в городе какой-нибудь сегванский кунс, приехавший с далекого острова, и всем заправлял по-своему, по-сегвански. Иные теперь ворчали, что, может, было бы не так уж и плохо. Но это теперь, когда пережитый страх отодвинулся и стал забываться. Известно, после драки всякий умен, особенно если самому не досталось. А тогда, пять лет назад, те же самые люди последнего ратника готовы были носить на руках, не говоря уже о дружинных витязях и о самом кнесе. Посовещавшись, галирадские старцы решили свезти драгоценный маронг в крепость и подарить государю Глузду - хоромам на обновление...
***
Вблизи города бережливые галирадцы подметали берег, словно метлой.
Волкодаву и Ниилит пришлось довольно долго шагать вдоль края воды, прежде чем на глаза им попалось несколько более-менее сухих деревяшек, пригодных в костер. Городские башни были еще отлично видны, но в эту сторону местные старались не забредать. Волкодав знал почему. Море здесь врезалось в сушу узким заливом; в сотне шагов от того места, где он растеплил свой костерок, прибрежные валуны превращались в самые настоящие скалы. Чем дальше в глубь залива, тем выше и неприступней делались поросшие густым лесом кручи. А в самой вершине вздымался исполинский каменный палец, величественный даже на фоне островерхих снежных хребтов. Говорили, во время штормов прибой там вздымался на страшную высоту. Волкодав пригляделся: несмотря на ясное солнце в теплых голубых небесах, у основания пальца, где он вырастал из скальной гряды, белесыми клочьями плавал туман. Он клубился там всегда - не зря же приметчивые галирадцы испокон веку прозывали голый каменный монолит Туманной Скалой. И со времен столь же отдаленных почитали это место как странное. Тоже, наверное, не зря. Уже на памяти нынешнего поколения сразу два человека пропали там без следа. Вошли в туман и не вышли. Хотя другие люди проходили насквозь безо всякого вреда для себя. Отчаянные парни обследовали утес от основания до самой макушки, цеплявшей облака.
Но так и не обнаружили ни трещин, ни глубоких пещер. Волхвы же, по их словам, чувствовали присутствие силы. Еще волхвы говорили, что иные пещеры, мол, видны не всем и не всегда, Словом, благоразумные галирадцы старались обходить Туманную Скалу стороной, и, наверное, правильно делали. Есть святые места. Есть недобрые. А есть и такие, что попросту предназначены не для людей. И все тут.
***
Волкодав обжигал кольчугу над огоньком костра и думал о том, что вполне мог бы сделать это и дома. Причем даже с большим удобством.
Решил, видите ли, погулять. Зато Ниилит, радуясь свободе, разделась за валуном и немедленно полезла в воду. Волкодав присматривал вполглаза за тем, как скрывалась в мелких волнах и снова показывалась ее черноволосая голова. Скрывалась она надолго: Ниилит ныряла на удивление отважно, ничуть не боясь глубины. Море здесь было далеко не такое теплое, как у нее в Саккареме, но девчонка блаженствовала. С нее станется натаскать морских звезд, объявить их съедобными и немедленно зажарить на костре.
Волкодаву тоже хотелось в воду. Он непременно окунется, но только погодя, когда доделает дело.
Он сразу заметил всадников, выехавших из леса между ними и городом.
Трое мужчин на рослых, сытых конях. Волкодав оглянулся на Ниилит: та как раз вынырнула, держа в каждой руке по двустворчатой раковине с миску величиной. Всадники ехали шагом. Они ехали в их сторону, но явно никуда не спешили. Лиц было не разглядеть, и Волкодав присмотрелся к плащам. Не витязи. И не городская стража. Жадоба с разбойниками?.. Комесы Людоеда?..
- Ниилит, - негромко позвал Волкодав. Она стояла по шею в воде: он видел только ее голову, белые плечи, обвитую бусами шею и руки, занятые раковинами. Все остальное - смутным пятном сквозь прозрачную рябь.
- Возьми одежду, - ровным голосом сказал Волкодав. - И плыви на ту сторону. Доплывешь?
Залив здесь был около полуверсты шириной. Случись что, вряд ли там они ее легко достанут из луков.
- Я попробую испугать лошадей... - отозвалась Ниилит. - Мне Тилорн объяснял. У меня получится...
- Получится, но лучше не надо, - сказал Волкодав. - Посмотрим еще, что у них на уме.
Ниилит бросила добытые раковины на берег:
- Может, они не со злом?..
- Может, и не со злом, - сказал Волкодав. - Плыви давай.
Ниилит зашла за валун... Венн не особенно удивился, когда она появилась оттуда одетая. Пожалуй, он швырнул бы ее обратно в воду, если бы не знал, что это все равно бесполезно. Вот уж верность хуже всякой измены. Ниилит жалобно посмотрела на него голубыми глазами, в которых плескался отчаянный страх. Подобрала свои раковины и, усевшись подле костра, принялась ковырять щепочкой крепко сжатые створки. От мокрой косы, по рубахе между худеньких лопаток уже расплывалось сырое пятно.
Волкодав протянул ей нож. В случае чего он всегда успеет его схватить...
Всадники между тем приближались. Двое - здоровенные мужики, явно понимавшие толк в рукопашной. Третий, сухопарый старик, был почти безоружен, если не считать короткого кинжала на поясе, но и тот казался скорее драгоценной игрушкой, чем оружием воина. Такие не для серьезного дела. Разглядев это, Волкодав несколько успокоился. Вельможа с телохранителями, скорее всего. А коли так, следовало ждать не стычки, а разговоров.
По крайней мере вначале...
Он посматривал на подъезжавших, продолжая невозмутимо чистить кольчугу. Только передвинулся на самый край камня, на котором сидел, и поставил ноги так, чтобы можно было сразу вскочить. Луков при незнакомцах не было видно, кони по таким камням близко не подойдут. А пешком, да на мечах, троих он не очень боялся.
- Здравствуй, Волкодав, - вежливо остановившись в десятке шагов, сказал ему старец. Волкодав, помедлив, отозвался:
- И ты здравствуй, добрый человек. Только, не сердись, что-то я тебя не припомню.
Ниилит уже вскрыла обе раковины и ловко резала упругое бледно-розовое мясо, насаживая кусочки на прутик.
- Зато тебя, Волкодав, многие знают, - улыбнулся старик. - Многие наслышаны о том, как ты рубил головорезов Жадобы, а потом одолел воина, которому платили жрецы... они, кстати, выгнали его и теперь ищут на его место кого получше. Они еще не приходили к тебе?.. Впрочем, все это не важно. Важно то, что немногие сравнятся с тобой один на один, Волкодав.
- Спасибо на добром слове, - медленно проговорил венн. Подобная известность его не слишком устраивала, но об этом следовало поразмыслить как-нибудь потом, на досуге.
Вряд ли старый козел приехал сюда только затем, чтобы меня похвалить, подумал он, тщась определить, к какому племени принадлежал его собеседник. Широкие сегванские штаны, сапоги доброй вельхской работы, сольвеннская безрукавка из крашеного сукна... а поверх всего - дорогой плащ, вытканный в Аррантиады. И говорит по-веннски, как венн, даром что волосы стриженые. Тем-то и плох большой город, что народ в нем весь перемешивается, не разберешь по человеку, кто таков и откуда. Гадай тут, как себя с ним вести. Разве это дело?..
- Многие наслышаны и о том, как люди Жадобы предлагали тебе перейти на их сторону и сулили долю в добыче, но ты отказался, - продолжал между тем незнакомец. - Верность достаточно дорого ценилась во все времена...
- Садись к костру, - сказал Волкодав. - Угощайся, чем Боги миловали, да и поговорим... если найдется о чем... - Старик немного промешкал в седле, оглядываясь на телохранителей, и венн усмехнулся:
- А еще говоришь, будто что-то про меня слышал...
Один из молодцов спешился подержать хозяину стремя, а потом, когда тот подошел к костерку и сел против Волкодава, встал за спиной старика.
Волкодав же посмотрел, как прыгал с камня на камень могучий телохранитель, и понял, что в случае чего это будет страшный противник.
Сильный, как медведь, и притом легкий, как кот.
- Я знаю твой народ, - сказал вдруг старик. - У вас считают невежливым, если кто-то сразу заговаривает о деле, не побеседовав сперва о том и о сем. Твой народ мудр, но его обычай хорош, если никуда не спешишь, а нового человека видишь раз в полгода...
Зачем уж так-то, подумал Волкодав. Хватил тоже, полгода. Раз в месяц, а может, даже и чаще!
- Какова жизнь, таков и обычай, - продолжал старик. - Я вот каждый день встречаюсь со многими людьми и с каждым должен договориться. Так что не суди меня строго... Я приехал сказать тебе, венн, что в этом городе есть люди, знающие, как оковать золотом твой меч.
- Что за люди? - спокойно спросил Волкодав. А сам подумал: честный человек, которому понадобился, скажем охранник, мог бы прийти нанимать его прямо на постоялый двор или к Вароху, ни от кого не таясь.
- Это люди, умеющие обогатить себя и других, - ответил старик. - Очень, очень разумные люди. - И добавил, помолчав:
- Надеюсь, венн, твоя верность еще не принадлежит никому, кроме этой красавицы?
Ниилит застенчиво улыбнулась.
- Принадлежит, - сказал Волкодав. - Моим друзьям и человеку, давшему мне кров.
- А теперь послушай меня, - сказал незнакомец и слегка наклонился вперед. - На свете много влиятельные и богатых людей, которым докучают враги. Ты понимаешь о чем я говорю?
- Понимаю, - спокойно сказал Волкодав. Он не пер вый раз слышал о себе, что ему, вздумай он пойти в наемные убийцы, цены не было бы.
- Кроме того, - продолжал старик, - есть немало знатоков воинского искусства, готовых выложить изрядные деньги, только бы увидеть, как сражаются настоящие бойцы. Зрители бьются об заклад, и воинам достаются щедрые награды. Особенно победителю...
- Я знаю, - кивнул Волкодав. - Я благодарю тебя и надеюсь, что скоро сыщутся воины, готовые тебе послу жить.
- Но не ты?
Потому что мне не все равно, кого убивать, подумал Волкодав. И ради кого. Он уже хотел ответить: "Нет, не я", и неизвестно, как повернулся бы разговор дальше, но в это самое время Волкодав ощутил в груди знакомое жжение. А в следующий миг - захлебнулся неудержимым кашлем, выронив недочищенную кольчугу.
- Я хочу дожить век спокойно... - с трудом выговорил он, отдышавшись и сообразив, что рудничное наследие могло-таки один раз ему удружить.
От старика не укрылось, как венн посмотрел на ладонь которой утирал рот. И то, с какой тревогой дернулась нему красивая девка. Венн не притворялся, и у нанимателя сразу пропал к нему весь интерес.
Он с сожалением поднялся, и дюжий телохранитель заботливо отряхнул сзади его узорчатый плащ. Волкодав понимал кое-что в людях и радовался про себя, что не пришлось говорить "нет".
Уже садясь на коня, старик сунул руку в поясной кошель и вытащил первое, что попалось, - большую золотую монету. Сколько их он каждый день таскал при себе? И сколько прямо на месте перешло бы к Волкодаву, вздумай тот сделаться его наемным бойцом?.. Или кем там еще?.. Старик не глядя бросил монету Ниилит на колени. Тронул поводья и рысью поехал прочь по песку.
Когда всадники вновь скрылись в лесу, Ниилит отдала Волкодаву монету и спросила почему-то шепотом:
- Ты заболел?..
- Нет, - равнодушно сказал Волкодав, продолжая чистить кольчугу.
- А кто это был?.. Волкодав покачал головой.
- Не знаю. Думаю только, Жадоба у него самое большее на посылках.