Geum.ru

Жемчужины Подмосковья или Книга для Марины Предисловие

Вид материалаКнига
Из известного анекдота.
Воды с водопада стекало не так много.
5. Несостоявшийся реванш.
6. Человеки дождя.
Подобный материал:
1   2   3

4. Явления природы.

«Что это там шумит?

Ба! Да это же Ниагарский водопад.»

Из известного анекдота.


С утра второго мая поломалась видеокамера. А жаль. Впереди нас ожидало редкое и даже, судя по описанию, исключительное явление подмосковной природы – водопад «Радужный». Я мечтал посмотреть на него с глубокого детства, когда, привычно исследуя карту подмосковной местности, вдруг обнаружил на реке Нара надпись «водопад», точнее «вдп». Чуть позже в каком-то справочнике я даже прочитал про его высоту, которая при удалении от счастливого детства раздвоилась в воспоминаниях. То ли 6, то ли 12 метров. Уже гораздо позже, увлекшись разработкой водных маршрутов, я вычислил, исходя из значений урезов воды, обозначенных на карте, что водопада на реке Нара нет и быть не может, тем более, что на всех современных картах никакого «вдп» уже не встречалось. И вот описание маршрута, найденное в замечательной и случайно купленной книжке, подтвердило детские воспоминания. Водопад есть! Ну и пусть не на реке, а всего лишь на притоке, и пусть не указана высота этого явления природы, но он же есть. А высоту я и так помню – то ли 6, то ли 12 метров.


Подогреваемые моими воспоминаниями о водопаде, товарищи ждали встречи с этим незабываемым, как было обещано, явлением. Выплыли мы на удивление рано, – не было еще и половины двенадцатого, причем никто никого не торопил и не будил. Стремясь к водопаду, мы по пути проскочили мимо достопримечательности, которая тоже значилась в описании, – церковь 14 века в селе Каменское. Селения по берегам были столь многочисленны и незначительны по своим масштабам, что опознать в одном из них именно Каменское было трудно, тем более что, как оказалось, с реки церковь не видно. О найденной и осмотренной достопримечательности нам поведал один из конкурентов, стоящий на берегу и поджидающий своих сотоварищей, отлучившихся в деревню. Это было уже не Каменское, поэтому мы сочли этот экспонат потерянным и надеялись, что зрелище водопада все нам возместит.


Река текла совершенно без препятствий, и у нас возникло подозрение, что маршрут нам придется заканчивать в Кашире, о чем я тебе при первой же возможности и сообщил, чтобы ты начала изучать способы подъезда к этому городу. Течение на данном участке реки было довольно шустрое, километры летели мимо нас вместе с многочисленными деревнями и селами, и вот, после очередного зафиксированного на карте населенного пункта, мы приготовились встретиться лицом к лицу с исключительным явлением природы – водопадом «Радужный».


Вот написал в предыдущем абзаце «без препятствий», и что? Препятствие оно ведь живет не само по себе, а является таковым для кого-либо, т.е. является или не является препятствием в зависимости от отношения к предмету того, для кого это препятствие имеется или не имеется. Плывет это наша байдарка по реке и вдруг видит, что Леонтьевы с Коробанем суетятся на берегу вокруг своей, т.е. что значит своей, вокруг нашей родной Таймени. «Что случилось?» спрашиваем. «Да вот, пропоролись», - отвечают. «Да где ж?» изумленно оглядываемся мы по сторонам и кроме камня, торчащего посреди спокойной реки аж на десять сантиметров вверх, ничего не видим. «Да вот именно там», - вздыхают товарищи и густо мажут клей под руководством Олежки. Пока мы подшучивали над незадачливым экипажем о потрясающей точности, которой им удалось достичь всего на второй день плавания, на этот камень едва не налетели шедшие следом конкуренты. Только в последний момент впередсмотрящий начал таки смотреть вперед, а не по сторонам, и узрел камень в метре по курсу, так что байдарка после его манипуляций с веслом всего лишь протерлась бортом, а не наскочила всей массой, как это случилось, судя по всему, у наших. «Солнце глаза слепит», начал смущенно оправдываться впередсмотрящий, причем оправдываться не перед экипажем, а почему-то перед нами, некоторым из которых было противно радостно, что не одни они лопухи на этой речке.


Залатав три небольшие дырки, мы продолжили движение к водопаду. По описанию, мы сначала должны были миновать село Папино, а уж за ним где-то слева должен был быть и водопад. Так как мы не были уверены, что водопад не скрыт в лесу, то при появлении высокого и крутого левого берега таращили глаза с жуткой силой. Водопада не было. У сидевшего на берегу рыбака мы осведомились об удаленности от села Папино. Рыбак ответил, что это где-то совсем рядом, чуть ли не вот. Что касается водопада, то рыбак вытаращил на нас оба глаза и молчаливо и недоуменно провожал наше удаление от его поплавка. Через пару изгибов реки на берегу появился еще один рыбак. Мы опять спросили про Папино. Рыбак так махнул рукой за наши спины, что казалось, что Папино мы уже давно и безнадежно проплыли. С затаенным страхом мы спросили про водопад. Рыбак лениво посмотрел куда-то вправо от себя и так же лениво махнул рукой на противоположный берег: «Да вот он». Мы посмотрели по направлению взмаха и увидели это самое исключительное.


Двенадцати метров, конечно, там не было, как не было, впрочем, и шести. Неутомимый Коробань, добравшийся до истока ручейка, чтобы набрать чистой и холодной воды, констатировал, что, если брать от истока, то двенадцать – не двенадцать, но десять метров высоты набрать вполне реально. С учетом того, что исток по горизонтали отстоял от берега не так уж далеко, то при большом допущении вполне можно было считать


Воды с водопада стекало не так много.





водопад каскадным, а высоту – ну пусть десять метров. Воды с водопада стекало не так много. Однако, сравнение с водопадом Учансу в Крыму, с тем что по дороге из Ялты на Ай-Петри, если брать жаркий июль, позволяло заключать, что воды в июльском Учансу было все-таки меньше, чем в майском Радужном. Что усиливало впечатление от наблюдаемого явления природы. Если честно продолжить, то высоты, конечно, в Учансу было выше более чем на порядок.


Полазив по водопаду, пофотографировавшись и так и сяк на фоне стекающих по камням водных струй, мы двинулись дальше. Впереди, по нашим воспоминаниям о пикниках, нас должен был ожидать лежачий прямо на воде мост, тот самый об который мы в сентябре прошлого года сильно жахнулись своей защитой картера. Мы уже приняли решение встать на дневку на нашем привычном для пикников месте, тем более, что там есть родник. Времени было всего-ничего около пяти, плыть было совсем рядом, так что даже с учетом предстоящего обноса, мы планировали встать относительно не поздно. Относительно нас, конечно.


Обнос случился несколько раньше, чем мы ожидали. Сразу же за автомобильным мостом Брестского шоссе с левого берега последовала огромная поляна с пикникующими гражданами, часть из которых была зачем-то экипирована байдарками, затем следовал завал из бетонных блоков, пройти который не представлялось возможным. Конкуренты на надувных байдарках, а конкуренты в тот день пока еще встречались, проводили суда под самым берегом, стоя в холодной воде. С нашими судами, которые были и длиннее, и ненадувнее, сие сделать было нереально, поэтому мы банально совершили обнос. И поплыли далее в ожидании того самого лежачего моста. И не нашли его. Мост был, но он был достаточно высок даже для имевшейся высокой воды, мы прошли его безо всяких проблем. А другого моста не было. И не помнилось. И тут Сашин вспомнил, что лежачий мост был вовсе не на Наре, а на ее притоке, который в нас тут же впал. Пришлось поверить, так как практика показывает, что на детали у Сашина иногда просто феноменальная память.


Тем временем мы увидели родной склон, ведущий вверх к излюбленному месту наших пикников, и стали на прикол. Завязалась дискуссия, где разбить лагерь. Наверху было ветрено, внизу – как-то не хотелось. Особенно сошлись в дискуссии Настя и Серега. Мы с Сашиным просто маячили рядом, готовы разнять схватку, если вдруг она затеется. И тут началось явление природы, часть вторая. Пока шла дискуссия, неожиданно набежали тучи, поднялся страшной силы ветер и пошел град. Дискутирующие, с нашей с Женей подачи, пришли к компромиссному решению – переждать стихию, а пока тихо выпить «за погоду». Компромисс устроил все противоборствующие стороны, мы уже шли в сторону ожидающей нас основной группы, как прямо на наших глазах природа подвергла опасности жизнь и здоровье очередного нашего участника. На укрывшегося под высокой сосной Аркадия сверху упала ветка. Ну и что особенного, скажешь ты. А вот что. Ветка была толщиной не менее чем с мою руку, а длиной поболее двадцати таких рук. По словам ошарашенного Аркадия ветка его совсем даже не задела, просто прошелестела сосновыми иголочками возле лица и все. Однако, судя по тем способностям, что открылись в Аркадии полтора дня спустя, столкновение головы Аркадия с веткой все же было, хотя, может быть, просто эти способности были следствием кратковременного шока, который испытал Аркадий, пусть он даже и будет отрицать наличие оного.


Решение переждать стихию было настолько разумным и своевременным, что мы даже не успели как следует и выпить-то, прежде чем тучи умчались себе восвояси, появилось вечернее солнышко, и у нас появилась возможность в условиях полного безветрия спокойно разбить лагерь в любом приглянувшемся нам месте. Но и на этом явления природы не закончились. Выйдя в предзакатный час на расположенное рядом поле, мы более получаса дивились огромнейшей и ярчайшей радуге, а потом и второй, более бледной, но тоже полным полукругом стоявшей в небе. Потом мимо пробежали тучки, солнце совсем завалилось за горизонт, и радуги одна за другой растаяли в воздухе.


5. Несостоявшийся реванш.

«Какая боль! Какая боль!

Аргентина – Ямайка: пять – ноль.»

ЧАЙФ


Дневка началась неспешным приготовлением и поеданием киселя. Несмотря на то, что помимо Коробаня кисель в этот поход успел купить еще и я, не будучи уверенным в окончательном присутствии Сереги, собственно напитка оказалось не так много. Более того, в этом походе массы воспылали любовью именно к горячему киселю, так что холодного напитка, чтобы влить его в бутылки и пить на плаву, уже не оставалось. Завершив прием пищи и прилагающегося вышеописанного киселя, проведя, естественно, комплекс полагающихся гимнастических упражнений, мы задумались, чем бы себя занять.


В отличие от нас Лариса не терзалась философскими размышлениями о роде занятий и четко развила бурную активность по выдвижению части коллектива в любой из потенциально возможных в имеющихся окрестностях магазин с продуктами. Так как к тому времени мы уже выползли на большую поляну, залитую ярким и жарким солнцем, то мысль о том, что с этой поляны надо куда-то сползать в сторону магазина, нас не вдохновляла. Тем более что уже была расчерчена пуля и извлечены положенные тридцать две карты. Из потенциальных участников похода, таким образом, выпали четверо игроков – я, Коробань, Олежка и Аркадий. Тут же рядышком выпал и Евгений, который в это утро продолжал изображать из себя человека-оркестр. Пока мы тасовали и раздавали карты, вели бурную битву на карточных полях, Женя успел восстановить в памяти играющих наиболее шедевральные произведения «Водолазов» в новой аранжировке – с губной гармошкой. В роли гонцов оказались сама Лариса, Валерик и Настенька, отвечавшая весь поход за кассу. Трио удалилось в сторону проселочной дороги и на первом же транспортном средстве, по наивности остановившемся возле них, уехало в поисках пива.





Тем временем, пока шла битва, Евгений параллельно с музицированием настраивал присутствующих мужчин на потенциальную битву на теперь уже футбольных полях. Мужчины охотно соглашались и продолжали резаться в преф. Довольно быстро гонцы вернулись и принесли свежего пивка, а заодно и некоторое количество закуски, включая жирненькую копченую рыбку. Чтобы не запачкать колоду, игру на совсем короткое время пришлось прервать. После перекуса, переместившись друг относительно друга, чтобы не обгореть с одной стороны, а обгореть по возможности равномерно, мы продолжили игру. Сашин продолжил услаждение нашего слуха водолазными напевами, более часто прерываясь для подтверждения того факта, что футбольный матч тоже состоится. Наконец, когда Женя понял, что вечер может наступить неожиданно и пресечь его попытки поднять нас на ратное дело, он, заручившись нашим словом, что в пуле осталось совсем ничего, вместе с Валериком приступил к установке футбольных ворот на базе многочисленных тонких березовых стволов, окаймлявших поляну с преферансом. И тут мы встряли в распасы. Безнадежно встряли. Распасы – это такая игра в преферансе, которая вовсе не игра и может продолжаться бесконечно, потому что кроме морального удовлетворения одним и недовольства другим не приносит никакого практического результата для продвижения к завершению игры. Я ясно изложил? Как бы попроще. Ну это все равно что идти в сторону магазина и вдруг, когда тебе осталось только взойти на две ступеньки, войти внутрь и купить вожделенного пива, ты начинаешь прыгать на месте на одной ножке, крутиться вокруг своей оси и заниматься прочей совершенно непрактичной ерундой. Т.е. движений масса, а до пива как было три шага, так и осталось. Вот то же самое и распасы. Жутко хотелось доиграть до конца, но все никак не получалось. Аркадий блокировал все попытки активизации общественной деятельности и то сливал игры под откос, то устраивал очередные распасы, от которых мы уже и сами потихоньку стали озверевать, тем более что Женя с Валериком приступили к разминке. Исход игры был предрешен Настей, которая коварным движением свистнула у нас из под носа бумажку, где велась пуля, и попыталась ее порвать. Под обещание закрыть пулю там, где остановились, бумажка была отдана. Пора было приступать к футболу.


Так как в этот раз никаких параллельных игр на Кубок России или тому подобного не происходило, то было сначала было принято решение сыграть матч-реванш российской сборной со сборной Грузии. Были определены два капитана – Сашин и, разумеется, Олег. Но когда Женя оглядел перспективный состав остальных игроков во всей их многонациональной пестроте, то он тут же предложил заменить матч-реванш с Грузией на просто матч сборной России со сборной СНГ. С составами тут же все стало понятно. Меня и Валерика, вспомнив, что Чувашия все еще входит в состав Российской Федерации, Женя определил к себе. Напротив нас стояло знаменитое своим купанием у села Рождество интернационально трио, полноценно, с моей точки зрения способное представлять такой серьезный институт как Содружество Независимых Государств. Настя и Таня были распределены по командам в соответствии с принадлежностью к мужьям, Лариса заняла место у воображаемого микрофона, и битва началась.


Началась битва откровенно грубой игрой защитника сборной СНГ против нашей нападающей. Серега, отрабатывая на поле имидж другого Сергея Владимировича, в два удара выкосил Настю из наших рядов. Настя отправилась зализывать раны, а мы продолжили сражение уже втроем. Сборная СНГ не отличалась темпераментом, скорее она пыталась взять мудростью и коварством. Наша сборная же без устали и, откровенно говоря, без всякой пользы носилась по полю. Голы не забивались. Ворота, сооруженные Женей и Валерой были такого размера, который не предполагает большое количество голов, даже если бьющий по мячу будет хоть иногда попадать в их створ, так как габариты ворот незначительно превышали габариты игроков, защищавших ворота, если принять во внимание, что эти игроки непрерывно махали руками и ногами с максимальной амплитудой. Преимущество в живой силе не помогло сборной напротив, и где-то перед перерывом мне удалось закатить мяч от имени нашей родной сборной. Если бы наши игроки играли накануне с таким же энтузиазмом и любовью к Родине, то от сборной Грузии не осталось бы и камня на камне. Активно вели себя на поляне не только игроки, но и комментатор. Лариса мочила корки почище Маслаченко и Перетурина вместе взятых. Валерика она почему-то записала в Роланы Гусевы и постоянно напоминала ему, что за него уплачено много денег, а он их на поле не отрабатывает. Подобная же критика звучала и в адрес других игроков. В целом же мнение комментатора об игре сводилось к следующей скептической фразе: «Игроки так и не научились играть друг с другом, поэтому играют между собой». Я пытался запоминать комментаторские перлы, но безуспешно, так как при каждом ударе по мячу все, что накопилось в памяти, благополучно вылетало в пространство.


После перерыва сборная СНГ решила снять лишнего игрока (Татьяну) и вышла на второй тайм втроем. Это был верх коварства. Таня как игрок нас абсолютно устраивала своей полной футбольной безвредностью, хотя приходилось все таки отслеживать ее перемещения по полю. А тут, посчитав что троих-то мы уж точно их всех сделаем, мы расслабились. И напрасно. Где-то в середине второго тайма Олежка с Аркадием прорвались по флангу против одиноко брошенного Валерика, и Кикнадзе закатил в наши ворота мячик. Матч катился к дополнительному времени. И, когда он уже практически туда докатился, Олежка забил нам еще один гол. Потуги родной сборной в нашем лице ни к чему уже не могли привести, потому что команда СНГ встала насмерть у своих ворот и довела матч до победы. С учетом того, что оба мяча от сборной напротив забил игрок с грузинской фамилией, можно сказать, что мы не только потерпели фиаско, но позорнейшее фиаско, полностью аналогичное недавнему поражению национальной сборной в том же Тбилиси.


Долго мы не переживали, потому что бегая по полю успели нагулять, точнее набегать хороший аппетит, а совместное приготовление и последующее поглощение пищи, да еще и с предварительными несколько раз по пятьдесят, как известно, сильно объединяют. После ужина случилась довольно редкая вещь, – гитару в руки взял Коробань. Он не просто взял ее в руки, но даже смог от начала до конца исполнить несколько песен, что на моей памяти случалось с ним довольно редко. Ближе к ночи стали обсуждать завтрашнюю обещанную непогоду. Непогоду обещал Сашин. Он вез в своей памяти подробный прогноз погоды до шестого мая включительно, и пока этот прогноз сбывался на все сто процентов, что по части кратковременных дождей, то и по части градусов Цельсия. Так вот на четвертое, то есть на завтра Женя пообещал продолжительный дождь в течение всего дня. Верить не хотелось, но приходилось, потому что солнечные дни Женя предсказал правильно, а все в природе должно быть уравновешено.

Обсуждая этот долгосрочный прогноз погоды, мы вдруг одновременно констатировали страннейшее ощущение, которое, оказывается, посетило и не покидало почти всех нас в течение всего дня. Оказывается, шло только третье мая. Ощущения же подсказывали, что уже далеко не третье. Причем все, кто почувствовал этот непонятный временной сдвиг, называли не абстрактное мая, а почему-то вполне конкретное шестое. Такое совпадение в ощущениях, которые, как сказал классик, верны как ощущения, наводит на парадоксальную мысль, что все-таки что-то такое было. Вот только не понять, что. Был бы я хоть чуть-чуть Кортасаром, я бы, конечно, пустился в разные рассуждения и философствования, но я не Хулио и даже еще не другой, поэтому просто излагаю тебе сам факт.


6. Человеки дождя.

«И там и сям есть шаманы, мама.»

Борис Гребенщиков


«Дождь в Макондо не прекращался…»

Габриэль Гарсиа Маркес


Утро выдалось пасмурным, но дождя не было. Легкая прохладца заставляла всех двигаться немного быстрее, чем обычно, хотя на скорость сборов это никоим образом не влияло. У Сашина на всякий случай уточнили прогноз на день, надеясь, что Женя переменит сплошной дождь на пасмурность. Женя повторил, что дождь должен быть целый день, и тот факт, что день уже приближался к одиннадцати, то есть к почти половине такового дня, Женю совершенно не смущал. Когда дискуссия о вероятности дождя и его возможной продолжительности готова была вот-вот разразиться, в дело активнейшим образом вмешался Аркадий. Помимо общего уважения, Аркадий пользуется в наших кругах дополнительным уважением за то, что именно он предрек хорошую погоду еще в 2001 году, и погода эта все никак не может испортиться. Так что к словам Аркадия о погоде нельзя было не прислушаться. Тем более, что слова прозвучали очень громко.


Когда спор среди взирающих на небо проходил на тему дождь будет долгим, но не сильным, или дождь будет сильным, но не долгим, Аркадий, не сходя с бревна, на котором он мирно сидел и попивал утренний кофе, прервал дискуссию. Он поставил кружку с кофе на землю, воздел обе руки к небу и громко произнес: «Дождя не будет». Естественно, что дождь тут же и начался. Хотя был он так себе, капало что-то с неба, но не более того, девчонки на всякий случай спрятались в единственно оставшейся несобранной палатке, то есть в нашей. Мы с Женей тем временем решили совместить утреннюю гимнастику с водными процедурами, то есть разлеглись для упражнений прямо под дождем, и даже провели весь комплекс, который я смог вспомнить.


… в дело активнейшим образом вмешался Аркадий …





Тем временем дождь-то и кончился. Я направился к нашей палатке, чтобы проверить, как долго придется сушить тент. Тент я нашел не только мокрым, но и украшенным следами птичьего помета. Я вспомнил, что ночью где-то прямо над головой заливался соловей, и, естественно, приписал эти художества ему, тем более что, заворачивая за угол тента, я нашел еще один аналогичный след. Как говорил герой Райкина, там смотреть не на что, а как подлец природу украшает. Украшает, как я теперь понял, не только аудиально, но и визуально путем оставления художественных узоров на случайно попадающихся внизу предметах. Олежка, подошедший на помощь в сборе палатки, заинтересовался, что же это такое я так внимательно разглядываю. «Вот, Олежка, – говорю я, – ночью над нами пел соловей.» Олег внимательно изучил следы, согласно покивал головой и прошел на противоположную сторону палатки, чтобы, собственно, оттуда и помогать ее собирать, несмотря на то, что девчонки из палатки вылезать пока еще и не думали. «Ты знаешь, – раздался с той стороны голос Олега, – этот соловей здесь еще два раза пел. Причем один раз, наверное, очень громко.» Из любопытства я тоже прошел на ту сторону и смог лично удостовериться, что соловью стоит немалых усилий украшать родную природу.


Сборы подходили к концу, вещи уже постепенно перетаскивались к воде, и тут нелегкая дернула кого-то опять заговорить о возможном дожде в присутствии Аркадия. Тут уж Аркадий решил действовать серьезно, а не спустя рукава, как он этот сделал полчаса тому назад. Так, наверное, вели себя шаманы далеких и диких племен в борьбе с природными стихиями. Аркадий поднялся с бревна, вышел на середину поляны, поднял вверх руки, задрал туда же голову и громко и уверенно прокричал: «Дождя не будет!!!» Крик заметался по поляне, потом прошелестел в вершинах сосен и улетел в далекое небо. Едва он достиг ближайшей тучи, как ответ не замедлил себя ждать. С неба снова полилось. Дождь не прекращался почти целые сутки, до самого утра последующего дня. Больше с Аркадием о погоде никто старался не говорить.


Начавшийся дождь не испугал нас, тем более что вчера была дневка, и надо было плыть. Все конкуренты по нашим расчетам должны были уже плыть где-то в районе Серпухова, так что движение по реке обещало быть не таким плотным как в первые дни. Под дождем погрузились, под дождем отчалили. По мере продвижения вперед и соответствующего последовательного намокания вещей, дождь начинал казаться более сильным и противным. Аркадию традиционно обещали вломить при случае, но говорили это безо всякой угрозы и только для исполнения нового ритуала.


Напитки на плаву в этот день потреблялись гораздо более активно, потому что в этом была реальная надобность. Несмотря на обилие непромокаемых по инструкции вещей, которыми мы были в изобилии одеты и накрыты, вся одежда на теле была мокрой. Абсолютно вся. Вплоть, извини, до последней нитки нижнего белья. И это не образное выражение, на следующий день рядом со свитерами и футболками у костра были замечены кружевные трусики и темного цвета бюстгальтер, хотя, как мне кажется, вести себя можно было бы и поскромнее и не развешивать сии предметы у всех на виду, так как вряд ли это был последний комплект соответствующего обмундирования.


После очередных ста грамм мне взгрустнулось, и я позвонил тебе. Мне только непонятно, чего ты так смеялась по телефону, когда я пытался разобраться с мерзнущими на губах шипящими звуками и явно путался в остальных. Конечно, тебе там в уютной квартире было тепло и сухо, а мне в мокрой байдарке совсем даже наоборот, но я думаю, да даже уверен, что в тот момент ты завидовала мне больше, чем я тебе, и ты бы с радостью променяла имевшийся уют и цветной телевизор на проливной дождь и живое нестройное пение мокрых сотоварищей.





Помимо привычного жидкого согревающего, дополнительно присутствовало согревающее твердое. Весло называется. Если активно махать этим пусть и холодным предметом, то кровь, густо наполненная согревающей жидкостью растекается по организму куда более резво, что несет дополнительное тепло. Был и третий способ, подсказанный, если не подводит память, Коробанем. Метод Шао Линя называется. Сейчас попробую словами показать. Встаешь, значит, вертикально прямо, ноги вместе. Потом совершаешь следующее хитрое движение: плавно сгибаешь руки в локтях, поднимая кисти рук и сводя указательные пальцы у груди вместе так, чтобы они торчали вертикально вверх. Потом правую ногу отводишь в сторону, чуть далее там, где на ширину плеч, делаешь полуприсяд, одновременно сомкнутые указательные пальцы отводя от груди вдаль. При этом кисти рук должны смотреть от себя, а все мышцы максимально напряжены, характер же напряжения должен быть такой, будто ты пытаешься всю внутреннюю энергию по мышцам провести до самых кончиков этих указательных пальцев, которые являются точкой максимального напряжения. Когда напрягаться нет больше сил, необходимо вернуться в исходное положение и повторить все это еще целых шесть раз. Так Серега сказал, он, наверное, знает. Действительно согревает, даже уже после трех-четырех раз. Мне этот так понравилось, что при любом выходе на берег, (а выходов этих в связи с повышенной влажностью воздуха и одежды при невысокой температуре было много) я изображал из себя что-то шаолиньское максимально возможное количество раз. И каждый раз меня кто-то поддерживал, обычно Настя или Женя, потому что плыли мы все еще вместе, отчего получали обоюдное удовольствие.


Но вернемся к более традиционному способу согревания в его твердой фазе. То есть к веслу. Возможность согреться, т.е. весло в этот раз было не у всех. Татьяна и Лариса не имели счастливой возможности погрести, поэтому мерзли много больше остальных. Способы спасти свой организм от излишнего переохлаждения они избрали немного разный. Если Татьяна больше обычного налегала на коньяк и все такое мимопроносимое прочее, стараясь как можно меньше двигаться, чтобы с трудом добытое тепло не расходовалось понапрасну, то Лариса, наоборот, развила бурную деятельность. Она постоянно пыталась уговорить нас прекратить плавание этого дня и встать прямо вот здесь, где она уже стоит на берегу. Но то ли места она каждый раз выбирала неудачные, то ли нам было грести уже по кайфу или по барабану, но все попытки Ларисы прекратить порыв энтузиазма промокших товарищей не увенчались успехом. Хотя, как мне кажется, наша коллективная вредность была не основной причиной несогласия с Ларисой. Ее действительно каждый раз выносило на берег в совершенно неподходящих для стоянки местах, – то прямо у деревни, то в чистом поле.


В итоге стоянку мы взяли прекрасную. Палатки разбили под крупными елями, что, как пообещал Серега, должно было если и не дать дополнительного тепла, то и не отнимать лишнего. Тут опять вышла какая-то ерунда со временем. Мне казалось, что на стоянку мы встали все-таки слишком рано, то есть раньше, чем обычно. Дневного перекуса не было, есть не хотелось, поэтому организм ощущал себя не вечерним, а еще дневным, пусть не полным сил, но вполне способным на трудовые подвиги. А шел, однако, уже глубокий восьмой час вечера. И дождь тоже все шел и шел.