Потапова Татьяна – Космос говорит голосами экипажа подлодки «Курск»
| Вид материала | Поэма |
| Поэма сердца Поэма сердца Но то вторженье важно и прекрасно. Воздушный Мир – Вселенная моя. А твой любимый, сгинувший моряк Но мир изменчив. В помощь контактёрам |
- Потапова Татьяна Игоревна классный час, 66.86kb.
- План мероприятий по празднованию 50-летия первого полёта человека в космос и подготовка, 32.65kb.
- Богланов Сергей Викторович, тренер детско-юношеской спортивной школы, вкк, 1580.2kb.
- Гуманитарный конкурс «Космос глазами детей» Финогенова Анастасия Соломин Павел Варфоломеева, 38.94kb.
- Рекомендации по безопасности полетов самолеты транспортной категории, 216.13kb.
- Нарушение требований настоящего Устава влечет за собой дисциплинарную или иную установленную, 1666.15kb.
- Э. Д. Потапова структурное подразделение-отделение №1 города Мичуринска Городской семинар, 108.43kb.
- О, космос! Ты предел мечтаний, 21.5kb.
- Положение о проведении школьного, 51.28kb.
- Золотухин Лев Андреевич, 490.4kb.
ПОЭМА СЕРДЦА
В марте 2003 года снова пошли стихи от Геннадия Петровича Лячина.
Из них возникла целая поэма, которую справедливо можно назвать ПОЭМОЙ СЕРДЦА.
ПОЭМА СЕРДЦА
Не надо спорить, друг, не надо спорить!
Зачем казаться хуже, чем ты есть?
На всех одно Руси досталось горе,
На всех одна потеря, стыд и честь!
Я не предвидел горечи событий,
Не знал, что не желанным будет стих.
Возьмите же письмо моё, возьмите
И разделите горечь на двоих:
На дом и Русь, на дочку и на сына,
И на меня, любимая, с тобой.
Я не хочу, чтоб ты меня просила
Забыть про жизнь земную и любовь!
Нет, не прошу, хочу лишь всем напомнить,
Что мы иные нынче, мы – не те.
И души наши во вселенском Сонме
Подвластны больше вещей красоте.
Сознаньем мы охватываем дали,
О коих и не знали на Земле.
За высь сердец мы жизнь свою отдали,
За мир, за хлеб, за ветви на стволе.
За ствол древесный, не за тот, что метит
Своим зарядом в чей-то дом и тын,
За всё, что дышит и живёт на свете,
За всё, что любит мой любимый сын.
И стих для нас – кратчайший путь до сердца
Того, кто любит, близок и любим.
Мне на тебя глядеть – не наглядеться.
Я верю, что тебе необходим!
Да, я далёк, но лишь – на расстоянье,
Но не по чувствам, мыслям и судьбе.
Я близок и душою и сознаньем
Тебе, мой друг, любимая, тебе!
Но кто бы знал, что боль и мрак событий
Рождают стих? И этот нежный стих
Не знает далей, смерти и укрытий
И делит боль и гордость на двоих?!
Ну, раздели со мною эти строки
И верь, что с неких пор пишу стихи.
Они дробят томительные сроки,
Замаливая общие грехи.
Да, стих, как песня, нежность означает,
Рождённую в несчастье и борьбе.
Он – вопль сердца, резок и отчаян.
Он вдалеке от Родины крепчает
И рвётся сквозь Вселенную к тебе!
Я не похож, а может быть, похож
В своих стихах на Пушкина и Блока.
Не так талантлив, ярок и пригож,
Но мне, наверное, как им же – одиноко.
Стихи мои просты, о том не спорю,
Но рифмовать и раньше я любил.
И даже, может быть, возникнет вскоре
Поэма сердца, о которой мир забыл.
Не обижайся – Русь и ты – едины
Для сердца, для ума и для Души.
А мне твои стихи необходимы,
И ты в альбом стихи мне напиши!
***
И вдруг из дорогой, родимой дали
Раздался голос: это Русь поёт
О краткости и вечности страданий,
О горечи извечных расставаний!
Преодолеть безмерность расстояний
Стремится душ любимых звездолёт.
Поёт Россия голосом Ирины,
Любимой Лячина Геннадия – жены.
Они вдали, но души их едины
И прошлому единому верны!
***
Пишу, твои угадывая мысли.
Тоски в письме, родной мой, не избыть.
Какие там пространства или выси
Заставят нас заглохнуть и забыть?!
Таких часов и будней не бывает,
Когда бы ты казался вдалеке.
Меня порой твой голос окликает,
И поцелуй твой тает на щеке!
Так жизнь твоя таинственно и властно
Вторгается в мой день и грустный быт.
Но то вторженье важно и прекрасно.
Оно о наших чувствах говорит.
И я стихи впервые сочиняю.
Надрыв сердечной требует строки.
И строки те как слёзы я роняю
В ладонь твоей протянутой руки.
Ты помнишь, как с тобою мы гуляли
По скверам Волгограда в тишине?
Иная юность нынче на причале
Не знает о тебе и обо мне.
Во сне не раз цветение акаций
Охватит вдруг, и снова рядом – ты.
Но говоришь, что надо нам расстаться,
И, утешая, даришь мне цветы.
Весна и смех, и аромат черёмух.
Экзамены. Гулянье у реки,
И грозные вдали раскаты грома.
А там, на нашем пирсе – моряки.
И снится мне опять родная школа,
Наш выпускной, такой далёкий бал.
И ты, родной, счастливый и весёлый,
Ты в первый раз меня поцеловал!
Просты, непритязательны, наивны
Стихи, летящие с моей родной Земли.
На твой портрет смотрю я неотрывно
И чувствую – вновь слёзы потекли…
Геннадий:
Не дни уже, а годы пролетели,
Но сердце шлёт Земле упругий стих.
Душа уже давно не в прежнем теле,
Но требует беседы на двоих.
Откликнись же, родная! Пусть стихия
И хаос будут снова утверждать,
Что не писал и не пишу стихи я,
И молча мне положено страдать!
Не отвергай мой стих и верь – живу я,
И все друзья, что в миг со мной ушли
В иные дали, истину живую –
Не сказку к вам, на Землю донесли!
Тебе принадлежу, моя родная,
И маме, и России, и Земле.
И ты пойми, что есть ещё вторая
Россия – тонкая, как ветка на стволе!
Их много, тех ветвей – прозрачен, звонок
Воздушный Мир – Вселенная моя.
И я – росток Руси, её ребёнок,
Вселенский странник – вот кто нынче я!
Принадлежу я Богу и Вселенной.
Моя задача – пролагать пути
По морю – к истине, извечной и нетленной.
Я не устану к ИСТИНЕ идти!
Та истина – в сердцах преображённых,
В сознании, познавшем Божий Свет,
А не в телах, убитых и сожжённых
И сгинувших по истеченье лет!
Не утверждай, что не писал стихи я,
А тот, кто шлёт тебе стихи – не я.
Побеждены и хаос и стихия,
И я – другой, любимая моя!
Другой и тот же – в сердце та же Муза
Любви и нежности, которой верен я.
И крепче нет священного союза,
Где я и ты, любимая моя!
Стихи в моей душе в былые годы,
Когда я жил на нашенской Земле,
Бурлили, плакали, взлетали к небосводу,
Парили, падали и таяли в золе.
В золе неверия, молчанья, равнодушья.
И сам я им, представь, не доверял,
Но понимал, что дудочка пастушья –
Свирель – друзей скликает на причал.
Привал доверия, общения и дружбы, –
Она – как колокольчик на лугу.
Свирель доверия нужна, как я ей нужен.
А без Свирели сердце – ни-гу-гу!
Молчит оно, коль нет в душе Свирели.
Свирель иль Муза – наш огонь и стих.
Стихи, мой друг, поверь, не устарели
И просят разговора на двоих!
Зачем доказывать всё то, что всем известно,
Что живы все, кто по Земле прошёл?
Не верьте вы, кому неинтересно.
Я не хочу сказать о вас нелестно,
Вам Бог судья, сказать открыто, честно.
Тот Бог до вас стихами снизошёл.
Не в первый раз, мой друг, и не в последний
Ловлю я стих, настраивая слух.
Пойми, мой друг, что это всё не бредни,
Что писем жаждет не какой-то дух
В безвестности, вдали, в тиши пространства,
А твой любимый, сгинувший моряк,
Моряк-подводник, ждущий постоянства,
Разящий сплин и недоверья мрак.
Своим стихом, своим письмом открытым
Он перед Русью душу распахнул.
Его не сделают недвижным монолитом
Ни монумент, ни мраморные плиты.
Он не погиб, не пал, не утонул!
В поддержку мне – религия с наукой.
Читай побольше – больше будешь знать!
Безверие – ведь вот какая штука
В тупик жестокости способно нас загнать!
Религия «спасает» нас от знаний,
Что люди, уходя с родной Земли,
От вас, родных своих, ждут веры и признаний,
Живя от вас, к несчастию, вдали!
Но мир изменчив. В помощь контактёрам,
Способным наш сигнал передавать,
Учёными уж созданы приборы,
Назначенные преодолевать
Пространство – время. Им астрал не страшен.
На всё способен Богочеловек.
Он передал родным, любимым нашим
Свой стих. – Проснись! Уж двадцать первый век!