Юридический факультет амурского государственного университета

Вид материала

Правовой статус беженца: международные стандарты и российская специфика
О некоторых вопросах возмещения расходов на оплату услуг представителей в арбитражном и гражданском процессе
Сравнительный анализ инвестиционного договора и договора участия в долевом строительстве

Подобный материал:

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20

ПРАВОВОЙ СТАТУС БЕЖЕНЦА: МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ И РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА

Общество XXI в., охваченное процессами глобализации, сталкивается с проблемами, которые создает международная миграция. По экономическим, политическим, религиозным и другим причинам многомиллионные потоки людей, пересекающие национальные границы (легально и нелегально), образуют рынки труда, этнические и религиозные общины, политические партии, преступные сообщества. События, происшедшие в последние годы (распад СССР, Югославии, гражданские войны в ряде государств Африки, Азии, война в Ираке, Афганистане и др.), показали, что проблема беженцев продолжает оставаться весьма актуальной и для России.

В настоящее время определение понятия «беженец» в международном праве закреплено двумя основными документами: Конвенцией ООН 1951 года о статусе беженцев (ст. 1) и Протоколом, касающемся статуса беженцев, 1967 года (ст. 1). Положения указанных документов практически полностью воспроизводят подход к определению статуса беженца, примененный в Уставе УВКБ. В России вопросы о статусе беженца, о его признании беженцем и правовом оформлении его положения в государстве решаются ФЗ «О беженцах» (от 19 февраля 1993 г.). Кроме определения прав и обязанностей лица, признанного беженцем (ст. 8), этот закон впервые определил полномочия территориальных органов (ст. 17) и вопросы международного сотрудничества по проблеме беженцев (ст. 18).

На сегодняшний день Конвенция ООН 1951 года о статусе беженцев вместе с Протоколом 1967 года, касающимся статуса беженцев, остается самым важным и единственно универсальным международно-правовым актом в отношении беженцев. Принципиально гуманитарная, правозащитная и ориентированная на людей основа Конвенции со всей очевидностью вытекает из ее преамбулы, в которой достаточно конкретно и однозначно подчеркивается социальный и гуманитарный характер проблемы беженцев. Принципы, заложенные в Конвенции, подтверждают прежде всего неполитический и беспристрастный характер усилий по защите беженцев. В основе всей совокупности положений указанных документов лежат права беженцев на безопасность и личную неприкосновенность. К концу 2008 года Конвенция была ратифицирована 145 государствами. Известно, однако, что проблема неприсоединения к данным международным документам на практике означает, как правило, и отсутствие внутреннего законодательства об институте убежища. При решении проблем беженцев в таких странах продолжают применяться паллиативные подходы. Вследствие этого лица, нуждающиеся в защите, зачастую должным образом не выявляются, не получают систематической помощи, а различия между беженцами и другими мигрантами оказываются размытыми. По-прежнему существуют конфликты и препятствия на пути реализации данных документов. Так, имеющиеся юридические препятствия на пути должного осуществления Женевской конвенции 1951 года включают в себя коллизии и несоответствия между существующими национальными законами и определенными обязательствами по Конвенции, отсутствие конкретного имплементирующего законодательства, инкорпорирующего положения Конвенции в национальное право; применение законодательства, в котором определяются не права людей, а полномочия, возложенные на должностных лиц, занимающихся делами беженцев и лиц, перемещенных внутри страны. В этом случае защита прав беженцев и перемещенных лиц становится производной от полномочий и дискреционных решений должностных лиц, а не функций по обеспечению осуществления конкретных прав, установленных и гарантированных законом. Отсутствие точности в формулировках ряда положений Конвенции, хотя эта проблема и присуща любому международно-правовому документу, также не способствует точному применению ее положений.

Несмотря на имеющиеся недостатки, в целом следует отметить, что принятие понятия «беженец» в Конвенции о статусе беженцев 1951 года и Протоколе к ней 1967 года ознаменовало важный шаг в политике государств, поскольку это означало, что теперь статус беженца будет устанавливаться не только на групповой основе, как это было в предыдущие годы, но и индивидуально, в каждом конкретном случае. Кроме того, определение стало носить общий характер, а не относиться к отдельным национальным группам, таким как греки из Турции и прочие, как это было в период между двумя мировыми войнами.

Что касается Российской Федерации, то законодательство регулирующее статус беженца требует совершенствования. Так необходимо внести в Федеральный закон «О беженцах» дополнение о том, что свидетельство является документом, удостоверяющим личность лица, ходатайствующего о признании беженцем, и на период рассмотрения дела судами на стадии обжалования действий и решений органа миграционной службы до вступления решения суда по делу в законную силу.

Такое дополнение необходимо, ибо процедура признания лица беженцем не ограничивается лишь стадией рассмотрения его ходатайства в органах миграционной службы, а продолжается и на стадии судебного обжалования отказа в признании беженцем.

Целесообразно дополнить Федеральный закон «О беженцах» предложением о создании Апелляционной комиссии, в состав которой включаются специалисты миграционной службы и представители федеральных и муниципальных законодательных и исполнительных органов власти, а также неправительственных организаций. Эта комиссия будет рассматривать заявления лиц, обжалующих отказ в регистрации ходатайства о признании беженцем, в признании лица беженцем либо предоставлении временного убежища, лишение лица статуса беженца либо предоставления временного убежища. Положение об Апелляционной комиссии может быть утверждено Правительством Российской Федерации.

Необходимо указать на проблему, характерную для процедуры обращения с ходатайством. Так, подп. 3 и 4 п. 1 ст. 4 Федерального закона «О беженцах», устанавливаются сроки, в которые ищущее убежище лицо должно обратиться в соответствующие органы с ходатайством о предоставлении статуса беженца. Закон устанавливая 24-часовой срок обращения (объективно недостаточный для России хотя бы по сугубо географическим причинам, в то же время не обязал федеральные органы исполнительной власти обрабатывать ходатайства в течение приемлемого срока. Срок ожидания рассмотрения прошений в разных регионах России составляет от 3 до 18 месяцев. В этой связи множество положительных решений по обжалованию отказов в приеме ходатайств показывает, что судебные органы не признают права миграционных органов не принимать ходатайства в разумные сроки даже при условии большой загруженности. Данная проблема может быть решена путем разработки четкой инструкции, разъясняющей обязанность по приему ходатайств, а также возможным увеличением штата сотрудников, принимающих ходатайства.

Таким образом, рассматривая проблемы международной защиты иностранцев, ищущих убежища в Российской Федерации путем предоставления статуса беженца, можно сделать вывод о необходимости внесения существенных изменений в действующие нормативно-правовые акты об убежище, и, прежде всего, в Федеральный закон «О беженцах». Вместе с тем проблема миграции, в том числе вынужденной, сложна и многообразна, а многосложность требует координации деятельности всех структур, сосредоточенных на ее решении. Поэтому представляется целесообразным рассмотреть вопрос о создании правительственной комиссии по миграционной политике, которая будет комплексно рассматривать все аспекты государственной миграционной политики Российской Федерации. Решение вопросов, связанных с миграцией, несомненно, должно осуществляться во взаимодействии между представителями государственной власти и гражданским обществом.

Терещенко А.А.

Научный руководитель: Кучеренко А.В.

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ВОЗМЕЩЕНИЯ РАСХОДОВ НА ОПЛАТУ УСЛУГ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ В АРБИТРАЖНОМ И ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ

Граждане, индивидуальные предприниматели и организации вправе вести свои дела в суде лично или через представителя. Отношения доверителя и представителя строятся в соответствии с действующим законодательством и, как правило, на условиях договора поручения или договора о возмездном оказании услуг. Важным для такого соглашения является определение условий выплаты вознаграждения за оказываемую юридическую помощь.

Судебные расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, выступающих в качестве представителей в арбитражном и гражданском процессе, подлежат взысканию в соответствии с гл.9 Арбитражного процессуального кодекса РФ и гл.5 Гражданского процессуального кодекс РФ^³⁸¹. До 20 февраля 2002 г. суды взыскание соответствующих расходов с «проигравшей» стороны не производилось в силу отсутствия в нормах АПК РФ 1995 г. иных видов компенсируемых судебных расходов, кроме государственной пошлины и издержек. В новом АПК РФ нашла закрепление норма ст. 106, согласно которой к числу судебных издержек отнесены расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей).

Во-первых, стоит особо отметить тот факт, что содержание самого термина «юридическая помощь» в законе отсутствует. Если мы обратимся к нормам отраслевого закона – Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», то увидим в п.2 ст.2 перечень видов юридической помощи, из которых к арбитражному и гражданскому процессу могут иметь отношение следующие: составление заявлений, жалоб, ходатайств и других документов правового характера, а также участие в качестве представителя в судопроизводстве. Однако этот перечень является неполным и распространяется только на профессиональных представителей – адвокатов. В то время как закон разрешает представлять интересы в суде не только адвокатам, но и иным лицам.

Во-вторых, закон не выработал единого подхода к квалификации расходов на оплату услуг представителей, что существенно препятствуют единообразному порядку их взыскания. В соответствии со ст.100 ГПК суд присуждает расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах (аналогично и в ст. 110 АПК РФ). Из проведенного мною анализа судебного практики следует, что диапазон размеров сумм, определенных и израсходованных сторонами на оплату услуг представителя очень широкий, даже по аналогичным делам.

Основной проблемой при решении этого вопроса является сложность определения «разумности». Это связано, прежде всего, с тем, что закон не содержит ни понятия разумности пределов, ни его критериев. Это категория оценочная. Поэтому определение разумности соответственно всегда остается за специальным субъектом – судом.

По настоящей проблеме сегодня действует только Информационное письмо ВАС от 13 августа 2004 г., которое, соотнеся критерии разумности с составом расходов, включило в него: нормы расходов на служебные командировки, установленные правовыми актами; стоимость экономных транспортных услуг; время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист; сложившаяся в регионе стоимость оплаты услуг адвокатов; имеющиеся сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг; продолжительность рассмотрения и сложность дела. Приведенный перечень факторов, влияющих на размер расходов, не исчерпывающий, и, кроме того, Информационное письмо не является источником права, и носит рекомендательный характер.

Стоит также отметить, что в соответствии с Информационным письмом Президиума ВАС от 29.09.1999г. в договоре с представителем сторона не вправе ставить выплату вознаграждения в зависимость от решения суда, которое будет принято в будущем (интересен тот факт, что ГПК РСФСР 1964г. предусматривал пределы вознаграждения адвокату за представительство в суде – 5% от удовлетворенной части исковых требований).

Следующей проблемой в этом отношении можно назвать возможность указания ответчиком на чрезмерность требуемой другой стороной суммы.

Согласно части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Заявитель вправе предъявить требование о возмещении понесенных им расходов на оплату услуг представителя, и доказать факт осуществления этих платежей. Другая сторона (ответчик) обладает правом заявить о чрезмерности требуемой суммы и обосновать разумный размер понесенных заявителем расходов, т.е. привести свои доводы и представить доказательства чрезмерности требуемой суммы. При этом сторона, требующая возмещения расходов, вправе представить обоснование и доказательства, опровергающие доводы другой стороны о чрезмерности расходов, указав, в частности, на то, что размер гонорара адвоката, представлявшего интересы заявителя в суде, существенно не отличается от суммы, взимаемой данным адвокатом по аналогичным делам, или, что заявитель оплачивал услуги иных представителей, по другим делам исходя из аналогичных ставок.

Проблема в том, что для каждого лица эта чрезмерность. Определить и выделить её невозможно. Это также является следствием отсутствия понятия «разумных пределов».

Помимо другой стороны правом указать на чрезмерность заявленных выплат обладает суд, уменьшив заявленные к возмещению расходы на оплату услуг представителя, признав их чрезмерными и в отсутствие соответствующих возражений со стороны ответчика.

Интересна в этом отношении позиция КС РФ, который в определении от 20.10.2005г. указал на то, что «данная норма не может рассматриваться как нарушающая конституционные права и свободы заявителя…суд обязан создавать условия, при которых соблюдался бы необходимый баланс процессуальных прав и обязанностей сторон».

Следующим обстоятельством, на которое стоит обратить внимание, Атоется то, что в ст.110 АПК РФ судебные расходы, а значит и расходы на представительство, возмещаются стороне, в пользу которой принят судебный акт. При этом АПК к таким актам относит: решения суда, отказ в удовлетворении иска, решение по апелляционной и кассационной жалобам, решение о прекращение производства по делу, решение о прекращении производства при отказе истца от иска, утвержденное судом мировое соглашение сторон. Соответственно понятие судебный акт намного шире понятия судебного решения. Стоит отметить, что в ГПК фигурирует не понятие «судебный акт», а именно судебное решение, что значительно сужает возможности сторон по возмещению судебных расходов.

Далее следует указать, что нет разницы в том, из какого источника (федерального бюджета, средств юридического лица или индивидуального предпринимателя) сторона профинансировала данные расходы. По тем же основаниям не могут быть освобождены от возмещения судебных расходов те стороны, которые финансируются из бюджета.

Интересен ещё один момент, когда юрист работает по трудовому договору и является представителем этой организации или лица в суде. В этом случае если в должностные обязанности работника не входило оказание представительских услуг в суде, но имеются документы, подтверждающие осуществление работодателем отдельных выплат работнику за оказание таких услуг (иными словами, если между сторонами трудового договора дополнительно возникли гражданско-правовые отношения по вопросу судебного представительства), то включение выплат в состав судебных расходов допустимо. В противном случае это недопустимо.

Из практики судов, чаще всего первой инстанции видно, что многие суды отказывают, когда заявление о факте оплаты услуг представителя подается не стороной, заявившей требование о возмещении судебных расходов, а третьим лицом в счет исполнения денежного обязательства перед заявителем. Это основание не может являться таковым для отказа в удовлетворении требования о взыскании расходов на оплату услуг представителя, так как из системного толкования части 1 статьи 41, части 2 статьи 51, части 3 статьи 271 АПК РФ следует, что судебные расходы на оплату услуг представителя, понесенные третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора, в связи с подачей апелляционной жалобы подлежат возмещению.

Особо следует подчеркнуть, что возмещение понесенных стороной затрат на оплату услуг представителя регулируется нормами не материального, а процессуального права. Если исковые заявления, основанные на нарушении ответчиком норм гражданского законодательства, подчинены срокам исковой давности (ст. 196, 197 ГК РФ), то имущественные требования, вытекающие их положений процессуального закона, не ограничены такими сроками.

Проанализировав нормы закона и сложившуюся судебную практику, я бы хотел внести ряд предложений по совершенствованию норм:

определить содержание понятия «юридическая помощь»;
конкретизировать критерий «разумности» возмещения расходов;
к критериям, определяющим стоимость юридических услуг добавить: сложность дела, количество судебной практики, количество посещенных судебных заседаний и составленных процессуальных документов;

разграничить оплату услуг профессиональных представителей (адвокатов) и иных лиц.

Кирпикова Ю.А.

Научный руководитель Таболина Г.В.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ИНВЕСТИЦИОННОГО ДОГОВОРА И ДОГОВОРА УЧАСТИЯ В ДОЛЕВОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ

Проблема обеспечения граждан жильем уже не одно десятилетие является в России одной из важнейших и наиболее острых. Ранее существовавшая возможность получения гражданами жилья на безвозмездной основе сейчас практически отсутствует, в связи, с чем субъектами гражданских правоотношений на сегодня разработан ряд схем приобретения строящейся недвижимости путем совершения гражданско-правовых сделок.

Помимо договоров долевого участия физических лиц в строительстве жилья, подряда, купли-продажи с рассрочкой платежа и т.д., широкое распространение в хозяйственном обороте получили договоры инвестирования строительства жилья^³⁸². При этом возникла проблема – как разграничить указанные договоры.

Поскольку в ГК названные договоры не предусмотрены, акцент следует сделать на изучении положений двух Федеральных законов – от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон № 214-ФЗ) и от 25 февраля 1999 г. № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» (далее – Закон № 39-ФЗ).

Договор инвестирования представляет собой разновидность смешанного договора, направленного на вложение инвестиций и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта, в котором содержатся элементы различных договоров. При его правовом регулировании по общему правилу применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре: займа, купли-продажи, подряда, простого товарищества (п. 3 ст. 421 ГК РФ).

Инвестиционный договор является каузальным, двухсторонне обязывающим, возмездным, консенсуальным, обладающим организационными качествами. Обязательства из такого договора являются встречными. Рассматривая инвестиционный договор, предлагаем считать существенными следующие условия: предмет, цена, срок. Государственной регистрации в обязательном порядке этот договор не подлежит.

Согласно ст. 4 ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости…» по договору участия в долевом строительстве одна сторона (застройщик) обязуется в предусмотренный договором срок своими силами и (или) с привлечением других лиц построить (создать) многоквартирный дом и (или) иной объект недвижимости и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию этих объектов передать соответствующий объект долевого строительства участнику долевого строительства, а другая сторона (участник долевого строительства) обязуется уплатить обусловленную договором цену и принять объект долевого строительства при наличии разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости. Согласно п. 3 ст. 1 Закона № 214-ФЗ действие этого Закона не распространяется на отношения юридических лиц и (или) индивидуальных предпринимателей, связанные с инвестиционной деятельностью по строительству (созданию) объектов недвижимости (в том числе многоквартирных домов) и не основанные на договоре участия в долевом строительстве.

По своему содержанию договор долевого участия является двусторонним, консенсуальным, возмездным. Каждая сторона имеет права и обязанности: праву одной стороны корреспондирует обязанность другой стороны. Договор участия в долевом строительстве подлежит государственной регистрации.

Вопрос о том, что представляет собой договор участия в долевом строительстве некий вид так называемого инвестиционного договора или нет, продолжает оставаться открытым среди юристов, в то время как действующее законодательство однозначно не позволяет считать данные договоры одновидовыми^³⁸³. Ряд авторов, считая, что договор участия в долевом строительстве не является инвестиционным, ссылаются на то, что инвестиции обязательно предполагают получение прибыли, а гражданин, приобретая имущество по договору долевого строительства, не имеет никакой прибыли. Указанные авторы видят цели инвестиционной деятельности в узком смысле, а она может приносить не только прибыль, но и приводить к иному положительному эффекту, например, приобретение недвижимости. Кроме того, недвижимость во всем мире считается одним из самых выгодных объектов инвестиций^³⁸⁴.

Но если все-таки признать рассматриваемое соглашение инвестиционным, то гражданин, по мнению юристов, говорящих о неинвестиционном характере исследуемой сделки, сразу теряет статус потребителя, и, следовательно, к таким отношениям не применяются нормы законодательства о защите прав потребителей. Представляется, что существу инвестиционных отношений такое взаимодействие не противоречит, также не наблюдается и конкуренции положений нормативных актов, действующих в данных сферах. Эта позиция подтверждается и Верховным судом Российской Федерации, который отмечал, что «…признание договора инвестиционным не дает ответа на вопрос о его гражданско-правовой природе и не исключает возможности применения к возникшим отношениям норм Гражданского кодекса Российской Федерации и Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей»^³⁸⁵.

Иногда можно встретить упоминание о многосторонности договора как критерии его инвестиционности — и, напротив, синаллагматичности (меновом, двусторонне-обязывающем характере) как неинвестиционности. Отсюда напрашивается далеко идущий вывод. Федеральный закон от 30.12.04 № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве…» в принципе сконструировал договор участия в долевом строительстве как синаллагматический, в отношениях из которого каждая из сторон обязана в пользу другой. Следовательно, этот договор неинвестиционный.… Однако статья 39 Налогового Кодекса РФ посредством примеров показывает, что инвестиционной деятельностью может быть и передача имущества в уставный капитал хозяйственного общества единственным учредителем, что исключает многосторонность. Таким образом, в целях налогообложения двусторонность договора автоматически не отменяет его инвестиционности^³⁸⁶.

Некоторые ученые, не признающие инвестиционный характер договора участия в долевом строительстве разграничивают указанные договоры по субъектному составу^³⁸⁷. Согласно ч. 1 ст. 4 Закона N 214-ФЗ сторонами долевого договора являются участник долевого строительства (дольщик) и застройщик – юридическое лицо, обязанное создать объект недвижимости либо непосредственно участвуя в его возведении, либо с привлечением других лиц. То есть стороной долевого договора может быть лицо, выполняющее определенную работу.

К субъектам инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, наряду с другими лицами ст. 4 Закона N 39-ФЗ относит инвесторов, инвестирующих в основной капитал, заказчиков, уполномоченных инвестором реализовать соответствующий инвестиционный проект, и подрядчиков, выполняющих работы по заданию заказчиков. Ч.4 указанной статьи установлено, что в ходе осуществления инвестиционной деятельности подрядчик взаимодействует исключительно с заказчиком и лишь на основании договора подряда и (или) государственного или муниципального контракта. В случае если субъектами инвестиционной деятельности являются только два лица – подрядчик и инвестор, самостоятельно реализующий свой инвестиционный проект, например по созданию многоквартирного дома, то договор об инвестиционной деятельности вообще заключаться не будет. Свои цели инвестор будет достигать, вступив в отношения с подрядчиком на основе договора строительного подряда (ст. 740 ГК). Однако данные ученые упускают из внимания п.6 ст.4 ФЗ №39, а именно положение о том, что субъект инвестиционной деятельности вправе совмещать функции двух и более субъектов, если иное не установлено договором и (или) государственным контрактом, заключаемыми между ними^³⁸⁸.

Совокупность изложенных фактов позволяет признать, что договор участия в долевом строительстве носит инвестиционный характер.

Таким образом, понятие «инвестиционный договор» является родовым понятием по отношению к договору участия в долевом строительстве, а вопрос о разграничении сферы их применения должен решаться путем выбора наиболее предпочтительной формой договора, как для организаций, так и для обычных физических лиц.

Определение сферы нормативного регулирования и выбор вида заключаемого договора зависят от нескольких факторов. Один из них – определение объекта строительства.

Договор долевого участия возникает в случае, когда гражданин или юридическое лицо вносят денежные средства для строительства помещений жилого или нежилого назначения и общего имущества в многоквартирных жилых домах, и (или) ином объекте недвижимости, входящем в состав указанного многоквартирного дома, и (или) ином объекте недвижимости, строящемся (создаваемом) также с привлечением денежных средств указанных участников долевого строительства, у которых возникает именно долевое участие в строительстве объекта.

Законодатель не дал уточнений, что такое «иные объекты недвижимости», строительство которых также подпадает под действие Закона № 214-ФЗ. Указанный пробел дает возможность применять Закон № 214-ФЗ с учетом п. 2 ст. 2 этого Закона в отношении любых объектов (не только многоквартирных домов) строительства, за исключением объектов производственного назначения. Следовательно, долевое строительство бытовых, социально-бытовых и иных объектов также регулируется Законом № 214-ФЗ.

В случае строительства не отдельных помещений как объектов гражданских прав в одном объекте, а объекта целиком (здание, сооружение) или объектов производственного назначения следует применять инвестиционное законодательство, а именно Федеральный закон от 25.02.1999 № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», с применением норм Гражданского кодекса РФ. В указанных случаях заключается инвестиционный договор (ч. 3 ст. 1 и п. 1 ст. 2 Закона N 214-ФЗ).

Определяющим фактором в выборе закона, подлежащего применению, является также право собственности на построенный объект.

Если объект целиком оформляется в собственность одного лица, то Закон № 214-ФЗ не применяется и следует руководствоваться инвестиционным законодательством^³⁸⁹.

В случае передачи помещений по окончании строительства нескольким субъектам, участвовавшим в финансировании строительства (дольщикам), при оформлении в собственность построенного объекта следует применять Закон № 214-ФЗ с заключением договора участия в долевом строительстве.

Договора участия в долевом строительстве направлен на привлечение денежных средств, в инвестиционном договоре в качестве инвестиций помимо денежных средств выступают ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, иные права, имеющие денежную оценку, вкладываемые в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта.

По субъектному составу можно отметить повышенные гарантии или возможные плюсы ФЗ «Об участии в долевом строительстве…» направленные, прежде всего, на защиту физического лица (участника долевого строительства – потребителя), которые выражены в: гарантии качества товара (ст. 7); установлении законных штрафных неустоек (ст. 10; п. 2 ст. 5, п. 2 ст. 6, п. 2 ст. 9); прозрачности сведений о застройщике и объекте застройки (публикация и предоставление в компетентные органы проектной декларации – ст. ст. 19 – 21); обязательной государственной регистрации данных договоров (ст. 17); прямом указании на возможность применения законодательства о защите прав потребителей (п. 9 ст. 4) и др.

Но в таком случае не вполне понятно распространение законодателем регулирования Федерального закона «Об участии в долевом строительстве» на отношения между юридическими лицами. При этом вызывает сомнение формулировка ст.1 указанного Закона, смысл которой сводится к регулированию отношений по участию в долевом строительстве только названным Законом, но не проводится разграничение в регулировании сходных отношений другими законодательными актами (ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»).

Представляется, что законодатель, изначально приспособив новый Закон под отношения с физическими лицами (потребителями), в нем самом четко не определил предмет регулирования, а точнее, ошибочно допустил возможность регулирования им отношений между юридическими лицами. В результате этого возникает ситуация, когда одни и те же инвестиционные отношения регулируются не только разными договорами, но и разными законодательными актами.

Осипенко А.И.

Научный руководитель: Колесникова А.Ю.

Blog

Юридический факультет амурского государственного университета