Российская Библиотека Холокоста мы не можем молчать школьники и студенты о Холокосте Выпуск 2

Вид материала

Содержание

Бабий Яр: память общества - забвение государства
Военный период
Уничтожение следов преступления
Возвращение евреев в Киев

Подобный материал:

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 26

Бабий Яр: память общества - забвение государства

Введение

В данной работе рассматривается с одной стороны политика памяти советской власти по отношению к Холокосту на примере Бабьего Яра, как символа Холокоста на территории СССР, и, с другой стороны – память советского общества об этой трагедии, память, которая, несмотря на антисемитизм и постоянные попытки советской власти замолчать трагедию, сохранялась всегда. Память о каком-то событии это не только борьба за установку памятника и сам памятник, а также траурные митинги, культурная память, память в сознании общества, может находить свое отображение в самых разных формах – от стихотворения до симфонии, от картины до документальной повести.

Основные хронологические рамки этой работы ограничены двумя датами – 29 сентября 1941 и 29 сентября 1991 года, то есть от даты самой трагедии до даты ее 50-летия, когда СССР уже практически распался, и высшие лица Украины впервые присутствовали на траурном митинге.

Историография по данной теме на русском языке, можно сказать, отсутствует. Из заслуживающих упоминания – только статья Иосифа Бегуна «Запрет на память о Холокосте», опубликованную в сборнике материалов II Международного симпозиума «Тень Холокоста».

В процессе работы выяснилось, что материалов по данной теме немного. Наибольшее количество материалов, конечно, было по стихотворению Евтушенко «Бабий Яр» и Тринадцатой симфонии Шостаковича, как наиболее известным произведениям, касающихся темы Бабьего Яра. Из других изданий следует упомянуть хорошо составленный сборник, посвященный 40-летию трагедии, и вышедший в Иерусалиме, а также сборник поэзии «Бабий Яр в сердце», который, несмотря на массу опечаток, неточностей, отсутствия ссылок на публикации и зачастую неуказание года написания стихотворений, все же является весьма ценным, кроме того следует упомянуть книгу «Русская литература о Холокосте : Хрестоматия для учащихся», выпущенную Научно-просветительским центром «Холокост» в 1997 году.

В данной работе использованы различные книги, статьи из газет и журналов. К сожалению, автором пока не освоены такие перспективные типы документов как интервью, иностранная периодика, киевская периодика и архивные материалы киевского горкома партии. В дальнейшем автор намеревается продолжить исследования, разумеется, с расширением своей источниковой базы.

Военный период

Официальные документы

Замалчивание еврейского характера трагедии в Бабьем Яре началось еще с официального сообщения Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) о трагедии в Бабьем Яре. Это сообщение, после согласования с Г.Ф. Александровым, было направлено Н. Шверником в Управлении пропаганды ЦК ВКП(б) заместителю председателя Совета Народных Комиссаров СССР В.М. Молотову, чтобы получить согласие на опубликование в печати. Молотов значительно отредактировал текст, убрав из него все упоминания о евреях.

Вот как выглядел первоначальный текст: «Гитлеровские бандиты произвели массовое зверское истребление еврейского населения. Они вывесили объявление, в котором всем евреям предлагалось явиться 29 сентября 1941 года на угол Мельниковой и Доктеревской улиц, взяв с собою документы, деньги и ценные вещи. Собравшихся евреев палачи погнали к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли».

Отредактированный текст стал значительно короче и из него исчезли все упоминания о еврейских жертвах: «Гитлеровские бандиты согнали 29 сентября 1941 года на угол Мельниковой и Доктеревской улиц тысячи мирных советских граждан. Собравшихся повели к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли»^¹.

В отчете, созданном киевской Комиссией по расследованию нацистских преступлений под руководством Н.С. Хрущева в 1944 году, который был опубликован 16 и 17 марта 1944 года в газете «Правда», подробно описывается трагедия «местных жителей» в Бабьем Яре, но евреи в нем просто не упоминаются^².

Уничтожение следов преступления

Первыми скрыть совершенные чудовищные преступления пытались сами же нацисты. В августе 1943 года подразделение 1005-А («операция 1005» была разработана для уничтожения свидетельств о преступлениях нацистов) под командованием офицера СС Баумана начало «чистку» могил в Бабьем Яру. Для этой цели были использованы 327 военнопленных из находившего рядом Сырецкого концлагеря. Заключенные с помощью бульдозера вскрывали могилы и волокли трупы к огромным кострам, устроенным на железнодорожной насыпи. Кости жертв дробили вручную на могильных плитах, принесенных с находившегося рядом еврейского кладбища, затем прах просеивали, чтобы обнаружить золото и разбрасывали вокруг^³.

Уничтожение братских могил в Бабьем Яру привело к тому, что советская комиссия по расследованию преступлений нацистов не смогла установить точное число жертв и определила его приблизительно в 100 тысяч человек^⁴.

Возвращение евреев в Киев

Вскоре после освобождения Киева (6 ноября 1943 года) в разрушенный город стали возвращаться евреи, которым удалось уцелеть на фронте или в эвакуации. Местное население, успевшее завладеть остатками имущества евреев, занять их квартиры и рабочие места, нередко относилось к ним недружелюбно. Но, ошеломленные потерей родных и близких, киевские евреи вряд ли обращали внимание на косые взгляды антисемитов. Все их мысли были сосредоточены на Бабьем Яре.

Каждый день осиротевшие евреи Киева приходили в Бабий Яр – молча стояли перед засыпанными рвами, собирали обгоревшие кости, разбитые черепа, девичьи косы и предавали земле то, что осталось от их близких^⁵.

Согласно свидетельству Сарры Тартаковской, весь 1944 год евреи хоронили кости погибших около домика ребе, недалеко от Бабьего Яра, однако, когда в Бабий Яр начали свозить мусор, под ним осталось еще много костей^⁶.

Местные жители иногда пытались использовать горе евреев с выгодой для себя. Вот как описывает свое посещение Бабьего Яра 15 апреля 1944 года Гутин: «Около Бабьего Яра какой-то украинец стоял у сооруженной им будки, как заправский гид рассказывал окружавшим его евреям о том, что он видел, а для большого эффекта он зажег костер на дне оврага, чтобы виден был пепел, рассказывал и все выставлял свою соломенную шляпу, требуя оплаты. Окружавшие жадно ловили каждое его слово, в надежде хотя бы что-нибудь узнать о родных, близких»^⁷.