Тертуллиан о молитве
| Вид материала | Документы |
- Тертуллиан к мученикам, 77.44kb.
- Тертуллиан о зрелищах, 711.63kb.
- Лев Толстой "О молитве", 319.62kb.
- Февраль имняя сказка японии, 249.48kb.
- Стенограмм а встречи депутата М. Н. Мищенко с экспертами в области воспитания молодёжи, 601.89kb.
- 1. общий подход к молитве смысл молитвы состоит в интеллектуальных усилиях человека,, 782.16kb.
- Программа предлагается тем, кто хочет окунуться в монашеский образ жизни Святого Афона., 35.11kb.
- Очерки из истории Церкви, 3463.25kb.
- Источник: Квинт, 518.31kb.
- Рассказ первый, 4553.48kb.
О «стояниях».
Равным образом многие думают, что в дни «стояний» не нужно присутствовать при молитве жертвоприношений, ибо, по принятии Тела Господня, «стояние» было бы нарушено. Итак, что же? Повиновение Евхаристии освобождает от обета Богу? Не обязывает ли оно, напротив, более Богу? Не будет ли торжественнее твое «стояние», если ты станешь у алтаря Божия? Если ты примешь Тело Господне и еще сохранишь, тогда то и другое будет спасительно, – и участие в жертве , и исполнение обязанности. Если «стояние» получило свое наименование из примера воинского (ибо и мы суть воины Божии – 2 Кор. 10, 4; 1 Тим. 1, 18), то, ведь, никакая радость или печаль, случающаяся в воинских лагерях, не нарушает «стояния» солдат. Ибо радость делает исполнение дисциплины более приятным, а печаль – более рачительным.
Глава XX.
Об одеянии женщин.
Об одеянии именно женщин – после святого Апостола— побуждает вас говорить смело, – вас, людей, не занимающих никакого положения, – разнообразие обычая, а, быть может, речь ваша и не так уже является смелою, если мы будем рассуждать согласно с Апостолом. О скромности одеяния и украшения есть прямое наставление Петра (1 Пет. 3, 3), воспрещающего теми же словами как и тем же духом, что и Павел (1 Тим. 2, 9), и роскошь одежд, и гордость злата, и прельстительное убранство волос.
Глава XXI.
Должны ли девы носить при молитве покрывало?
Но о том, что в частных церквах соблюдается без разбору, как нечто не установленное твердо, – о том следует повести речь, – именно, должны ли девы носить покрывало, или же нет. Разрешающие девам непокрытие головы опираются, кажется, на том, что Апостол повелевает прямо носить покрывало не девам, а женам; он разумеет будто бы не пол, в каком случае говорил бы о «женщинах» (foeminas), а имеет в виду известный возраст пола, так как говорит о «женах» (mulieres). Ибо если бы поименовал пол, говоря о «женщинах», тогда сделал бы указание на всякую без исключения особу женского пола. Но когда называет один только возраст пола, то другой возраст (этим самым) молчаливо выключает. Ибо мог, говорят, или нарочито назвать и дев, или, при обобщении речи, вообще – «женщин» (foeminas).
Глава XXII.
О том же.
Делающие такую уступку должны поразмыслить о значении самого слова, – что означает «жена» (mulier) с первых же строк «святых изъяснений». Тогда они найдут, что это слово есть обозначение пола, а не возраста пола. Именно, Еву, еще не знавшую мужа, Бог называет: «женою» (mulier) и «женщиною» (foemina) (Быт. 2, 23), – женщиною – в отношении пола вообще, «женою» – в применении к возрасту пола в частности. Следовательно, еще тогда незамужняя Ева называется «женою» (mulier), и значит это наименование есть общее обозначение и для девы. Неудивительно, если Апостол, водимый тем же Духом, Коим начертано все божественное Писание, как и книга Бытия, пользуется тем же словом: «жена», которое, но аналогии с Евою, прилагает к незамужней и к деве . И прочее согласуется (с сказанным), ибо и тем самым, что не назвал дев – как в другом месте , где учит о браке (1 Кор. 7, 34) – он достаточно показывает, что речь идет о всякой жене и о всем поле ; и в отношении к деве , хотя ее вовсе не называет, не делается различия. Ибо, кто в другом месте ее забывает указать различение – там, где самое различие этого требует (различает же, обозначая тот и другой вид особенными словами) – тот там, где не делает различения и не называет того и другого вида, никакого (очевидно) различия не желает усматривать. Кроме того, в греческом языке, на котором писал Апостол, обычно именовать скорее «жен», нежели «женщин», т. е. γυνή а не θήλεια. Следовательно, если данное слово часто встречается для наименования пола и в переводе означает тоже, что «женщина» (foemina), то Апостол, говоря: γυνή, разумел пол. А в женский пол включается и дева. Но и самое речение ясно: «всякая – говорит – жена, молящаяся и пророчествующая с открытою главою, постыжает свою главу» (1 Кор. 11, 5). Что означает: «всякая жена», как не жена всякого возраста, положения и состояния? Ничего не выключает из женского пола, говоря: «всякая», как и мужчина не освобождается от не покрытия своей главы, ибо говорит также: «всякий муж» (1 Кор. 10, 4). Следовательно, как в мужеском поле , обозначаемом словом «муж», воспрещается покрываться даже юношам, так точно в женском поле, именуемом: «жена», повелевается покрываться и деве. В обоих полах одинаково младший возраст следует дисциплине старшего возраста, или (в противном случае) покрывались бы и юноши – мужчины, хотя не носили бы покрывала женщины – девы, которые прямо не упомянуты. Если иное означает «женщина» и «дева», то различались бы также: «муж» и «юноша».
«Ради ангелов» – говорит – необходимо покрываться (1 Кор. 11, 10), ибо ангелы ради дщерей человеческих отпали от Бога. Кто может утверждать, что одни только «жены», т. е. уже замужние и лишенные девства, разжигали похоть?. Разве только в том случае, когда нельзя допустить, что и девы блистают красотою и находят почитателей? Напротив, мы видим, что не одни ли девы разжигали страсти, ибо Писание называет «дщерей человеческих» (Быт. 6, 2), тогда как оно могло поименовать «жен человеческих», или – что безразлично – «женщин». И то самое, что оно говорит: «и брали себе в жены», – это оно делает потому, что берутся в жены те, которые свободны (vacant). О несвободных же оно иначе изрекало бы. А бывают свободны или вследствие вдовства, или же девства. Назвавши пол вообще «дщерями», Писание в родовое понятие включает и виды.
Равным образом, когда говорит, что сама природа давшая женам власы вместо одеяния и украшения, научает, чтобы женщины употребляли покрывало (1 Кор. 11, 14), то неужели не предписывается и девам такое же одеяние и такое же украшение головы? Если жене срамно быть обритою (1 Кор. 11, 6), то также и – деве . В ком, следовательно, усматривается одно и тоже свойство главы, от тех требуется одна и та же дисциплина главы; то же самое и в применении к тем девам, которых охраняет самый их детский возраст, ибо названа вообще «женщина». Так, наконец, поступает и Израиль. А если бы и не соблюдал он сего, то наш закон, как расширенный и восполненный, имеет право на прибавление. Следовательно, кто полагает покрывало и на дев, тот не может быть взыскиваем. Только возраст, еще не знающий своего пола, владеет преимуществом простоты. Ибо и Ева, и Адам, когда коснулось их познание, тотчас же покрыли то, что познали. Несомненно, что тем, для кого уже детство прошло, необходимо исполнять обязанности природные и нравственные, налагаемые возрастом. Ибо и по телосложению (membris), и по обязанностям, они причисляются уже к женам. Могущая быть обрученною уже не есть дева, ибо возраст уже обручил ее своему мужу, т. е. времени.
Но иная посвятила себя Богу. Уже и прическу (crinem) после этого изменяет, и во всем внешнем виде уподобляется женам. Да сохранит же она всю скромность и да представит всю целостность девы. Что ради Бога сокрыла, то пусть совершенно покроет. К вашему благу служит то, чтобы соделанное благодатью Божьею мы вверяли познанию Единого Бога, да не ожидаем награды от людей, какую награду уповаем получить от Бога. Что де лаешь откровенным пред Богом то, что покрываешь пред людьми? Неужели на площади желаешь быть стыдливее, нежели в церкви? Если есть благодать Божия и ты (ее) приял, то что хвалишься – говорит – как будто ты ее не приял (1 Кор. 4, 7)? Что унижаешь других выказыванием себя самой? Неужели своим блистанием (gloria) ты располагаешь других к добру? Но, ведь, и сама ты, если хвалишься, подвергаешься опасности потерять то, что имеешь, и других увлекаешь в ту же опасность. Легко исторгается то, что принимается по тщеславию. Носи покрывало, как дева, если ты дева, ибо иначе ты должна краснеть. Если ты дева, не желай сносить на себе многие взоры. Пусть никто не удивляется твоему виду; пусть никто не чувствует твоей прелести. Хорошо, если представляешь из себя замужнюю, покрывая свою главу. Ты не являешься обманывающею (кого-нибудь), ибо ты сочеталась Христу, Ему вверила свою плоть. Поступай сообразно учению твоего Жениха. Если обручившимся с другими Он повелевает покрываться, то тем более – своим.
Но кто-нибудь подумает, что не должно нарушать порядка (institutionem) предшественника. Да, многие принесли в жертву чужой привычке свое благоразумие и постоянство. Пусть не понуждаются носить покрывало, однако добровольно покрывающим себя не подобает воспрещать, – тем, кои не могут отвергать, что они – девы, и в уверенности, что они познаны Богом, готовы быть непознанными в народном мнении.
А о тех, которые именуются обрученными, могу, в меру своего авторитета, твердо говорить и свидетельствовать, что они должны носить покрывало с того дня, как впервые содрогнулись пред будущим мужем, – при поцелуе ли, или рукопожатии. Ибо у таких все, так сказать, обручено: и возраст – зрелостью, и плоть – годами, и дух – званием, и стыдливость – поцелуем, и надежда – ожиданием (брака), и дух – волею. Достаточным нам примером служит Ревекка (Быт. 34, 63), которая, как только показался жених, положила покрывало, познавши, что она должна быть ему обрученною.
Глава XXIII.
О коленопреклонении при молитве.
И в отношении коленопреклонения молитва претерпевает разнообразие в виду тех немногих, которые в субботу воздерживаются от согбения своих колен. Так как это отступление упорно защищается в церквах, то да подаст Господь свою благодать, чтобы или отстали от него, или следовали своему мнению, не вводя в соблазн других. Мы же – как получили по преданию – в один только день Господня воскресения должны воздерживаться не только от этого, но и от всякого рода беспокойства и службы, отлагая свои будничные дела, чтобы не дать места диаволу. Точно также поступаем и в продолжение Пятидесятницы, которую отличаем тою же торжественностью настроения. А относительно прочего (времени), кто может сомневаться, что на всяк день мы должны повергаться пред Богом, по крайней мере, при первой молитве, которою встречаем день. В посты же и «стояния» никакая молитва не может быть совершаема без коленопреклонения и прочих обрядов, выражающих смирение. Ибо не молимся только, но и просим о помилования, и воздаем Господеви Богу вашему. О временах молитвы ничего не предписано, как только молиться во всякое время и на всяком месте.
Глава XIV.
О месте молитвы.
Но как (молиться) «на всяком месте» (1 Тим. 2, 8), когда вам воспрещается молитва на площади (Мф. 6, 5)? «На всяком – говорит – месте», которое представит (тебе ) случай или необходимость. Ибо соделанное Апостолами не может быть считаемо нарушением заповеди, – когда они в темнице молились и воспевали Бога, и стражи это слышали (Деян. 16, 25 и дал.), – или соделанное Павлом, совершавшим на корабле, пред всеми, Евхаристию (Деян. 27, 35).
Глава XXV.
О времени молитвы.
Что касается времени (молитвы), то не будет излишним внешнее соблюдение даже известных часов, – тех, разумею, общеизвестных часов, кои обозначают собою промежутки дня: третий, шестой, девятый, на которые и в Писании можно находить указание, как на часы более важные (solemniores). Прежде всего, Дух Святый сошел на собранных учеников в час третий (Деян. 2, 15). Петр в тот день, когда усмотрел в некоем сосуде видение «общения», взошел на кровлю дома для молитвы в час шестой (Деян. 10, 9). Он же с Иоанном в час девятый восходил в церковь, когда хромому возвратил здоровье (Деян, 3, 1 и дал.). Хотя они (т. е. Апостолы) действовали просто (simpliciter se habeant), – без всякого намерения дать правило для исполнения, однако хорошо будет установить некоторое предупреждение (praesumptionem), которое и увещание к молитве скрепляет, и по временам, как некий закон (для воли), исторгает нас от буднишних дел для выполнения этой обязанности, – именно, чтобы мы молились ежедневно не менее трех раз, как поклоняющиеся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, – что, как читаем, было соблюдаемо и Даниилом, сообразно, конечно, обычаям Израиля. Выключаются, понятно, обычные молитвы, которые, без особенного наставления, нам нужно творить при наступлении дня и ночи. Но верующим подобает и пищу принимать, и омовение совершать не прежде, как будет предпослана молитва. Ибо сначала освежение и питание духа, а не плоти, и прежде – небесное, а не земное.
Глава XXVI.
О христианском напутствии.
Брата, пришедшего в твой дом, не отпусти без молитвы («ты видел» – говорит – «брата, видел Господа твоего»),—в особенности пришельца, который может быть ангелом (ср. Евр. 13, 1-2). Но и сам, будучи принимаем братьями, не предпочитайте телесного освежения духовному освежению. Ибо тотчас же будет судиться твоя вера. И как скажешь, согласно заповеданному: «мир дому сему» (Мф. 10, 12), если находящимся в доме не воздаешь взаимного мира?
Глава XXVII.
Об употреблении при молитве псалмов и Аллилуйя.
Более усердные в молении имеют обычай присоединять к молитвам: Аллилуйя, и псалмы таким образом, чтобы заключительными словами их могли ответствовать (ему) присутствующие. Бесспорно, прекрасным установлением является все то, что служит к хвалению и прославлению Бога, – чтобы привести Ему молитву совершенную, как самую лучшую жертву.
Глава XXVIII.
О жертве духовной.
Это именно есть та духовная жертва, которая упразднила прежние жертвоприношения. «Что Мне – говорит – множество жертв ваших? Исполнен всесожжений оных; и тука агнцев, и крови волов и козлов не желаю. Ибо кто требовал этого из рук ваших» (Ис. 1, 11-12)? Чего, следовательно, желал бы Бог, тому именно научает Евангелие. «Настанет» – говорит – «час, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине» (Ин. 4, 23). «Ибо Бог Дух есть» (2 Кор. 3, 17), и следовательно подобных поклонников Он ищет. Мы – истинные поклонники и истинные жрецы, которые, молясь духом, в духе приносим молитву Богу, как подобающую и приятную Ему жертву, коей Он ищет и которую Он для Себя предвидел. Эту жертву, от всего сердца посвященную, верою упитанную, истиною очищенную, невинностью безскверную, непорочностью чистую, любовью увенчанную, со многими добрыми делами, – эту жертву, среди псалмов и гимнов, мы должны возносить на алтарь Божий, и все нам будет даровано от Бога.
Глава XXIX.
О силе и действенности молитвы. Заключение.
Ибо что отвергнет Бог в молитве, исходящей от духа и истины, – Он, Который ищет такой молитвы? Мы читаем, и слышим, и верим столь многим свидетельствам действенности после дней. Молитва ветхозаветная избавляла и от огня, и от зверей, и от голода, и однако она получила (свою) форму не от Христа. Насколько же действеннее молитва христиан! Она не поставляет ангела, низводящего росу среди пламени, она не заграждает уст львов, она не приносит голодным полуденный хлеб, назначенный работающим в поле , она не устраняет ниспосланною (нам) благодатью чувства страдания, но она научает терпению страждущих, терпящих, скорбящих; она умножает благодать дарованием добродетели, так что вера знает, что она получает от Бога, уразумевая и то, что она терпит за имя Божие.
Молитва некогда испрашивала наказания, обращала в бегство полки врагов, удерживала благодетельный дождь. Ныне же молитва праведная отвращает всякий гнев Божий, печется о врагах и молится за гонящих (нас). Что удивительного, если она в силах источать воды небесные, как могла и огонь низвести? Одна только молитва преклоняет Бога. Но Христос желал чтобы она не творила какого-нибудь зла. Он сообщил ей всю силу производить добро. Отсюда молитва не знает ничего другого, как души грешников обращать от пути смерти, слабых – восстановлять, больных – исцелять, от демонов – освобождать, запоры темницы – разверзать, узы невинных – разрешать. Она же очищает грехи, отстраняет искушения, прекращает гонения, утешает малодушных, радует великодушных, путеводит странствующих, утишает волны, разбойников лишает чувств, питает нищих, руководит богатыми, возводит павших, поддерживает падающих и дает крепость стоящим. Молитва – оплот веры, оружие и наши стрелы против подстерегающего нас со всех сторон врага. Итак, да не ходим никогда невооруженными! Днем да помним о «стоянии», а ночью – о бодрствовании. С оружием веры да сохраним знамя нашего Началовождя; будем ожидать трубы ангельской! Ибо молятся и все ангелы. Взывает вся тварь, взывают четвероногие и звери и преклоняют коле на, и, выходя из своих стойл и логовищ, не напрасно смотрят вверх к небу, издавая по своему глас. Да и птицы, поднявшись с гнезда, устремляются к небу, и распростирают, вместо рук, крылья, на подобие креста, и издают звук, который кажется молитвою. Но что распространяться об обязанности молиться? И Сам Господь молился, Которому да будет слава и сила, во веки веков.