Рассматривается сфера действия и
| Вид материала | Задача |
- Духовная сфера Духовная сфера общества, 100.62kb.
- 10. Мнестическая сфера психики, 522.5kb.
- Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «саратовская, 4957.47kb.
- 11. Интеллектуальная сфера психики, 211.14kb.
- Статья Предмет регулирования и сфера действия настоящего Федерального закона, 183.53kb.
- Прикладная Юридическая Психология Часть I. закон, 11097.36kb.
- Понятие социальной сферы. Социальная дифференциация, 153.27kb.
- N 154-xv от 28. 03. 2003 Мониторул Офичиал ал Р. Молдова n 159-162 от 29. 07. 2003, 2880.32kb.
- Темы выпускных квалификационных работ на 2011/2012 учебный год по курсу "Трудовое право", 25.15kb.
- Исследуются всеми юридическими науками, но каждая отрасль (подотрасль) юридической, 210.17kb.
Конкретные аспекты свободы мысли, совести и религии, возникающие в связи со статьей 9
Прецедентное право Страсбургского суда по делам, связанным со статьей 9, иллюстрирует применение этих тестов и ожидания того, что государство будет проявлять нейтральность, плюрализм и толерантность в ситуациях, когда существует официальный антагонизм, скрытая или явная дискриминация, а также случаи принятия произвольных решений. В данной части этого Пособия рассматриваются основные вопросы, которые возникли в контексте этой гарантии, прежде всего в отношении того, можно ли доказать, что вмешательство было "необходимым в демократическом обществе". Как уже отмечалось, некоторые аспекты как индивидуального, так и коллективного осуществления свободы мысли, совести и религии, остаются в прецедентной практике Страсбургского суда непроверенными.
Военная обязанность и религиозная вера
То, в какой мере статья 9 накладывает позитивную обязанность на государственные власти в плане признания освобождения от общих гражданских или юридических обязательств, по-прежнему вызывает определенные сомнения. С учетом подпункта (3)(b) статьи 4 Европейской конвенции о правах человека, в которой содержится конкретное положение о "любой военной службе", статья 9, вероятно, сама по себе не может подразумевать любого права на признание отказа, по соображениям совести, от прохождения обязательной военной службы, если только это не признано в национальном законодательстве. И хотя практически во всех европейских государствах, в которых существуют обязанности в отношении военной службы, теперь признается альтернативная гражданская служба97, по-прежнему остается открытым вопрос, может ли действительно статья 9 требовать от государства признать такую альтернативную гражданскую службу, поскольку иначе от лица может потребоваться действовать вопреки своим основополагающим религиозным убеждениям98. На самом деле некоторые недавние заявления, поступившие в Страсбургский суд, и которые закончились дружественным урегулированием или были исключены из списка дел в результате изменений во внутреннем правовом поле, приводят к мысли об определенном пересмотре отношения Суда к этому вопросу99.
Может существовать и возможность по крайней мере утверждать, что обязанности, связанные с военной службой, могут применяться на дискриминационной основе или таким образом, что это вызывает другие вопросы на основании Конвенции100. Так, например, в деле "Юльке (Ülke) против Турции" Страсбургский суд установил, что заявитель – сторонник мира, который неоднократно подвергался наказанию за отказ проходить военную службу из-за своих убеждений – был подвергнут обращению, в нарушение статьи 3, в связи "с постоянными либо судебными приговорами, либо заключением в тюрьму", а также возможностью того, что такая ситуация могла бы теоретически продолжаться всю остальную его жизнь. Это превысило неизбежную степень унижения, связанное с тюремным заключением, и таким образом было квалифицировано как "бесчеловечное" обращение в силу намеренных, накапливающихся и долгосрочных последствий неоднократных приговоров и сроков заключения. Национальное законодательство, в котором нет положения о лицах, отказывающихся от прохождения военной службы по соображениям совести, "очевидно было недостаточно для того, чтобы предоставить соответствующие средства преодоления ситуаций, связанных с отказом от прохождения военной службы в силу собственных убеждений"101.
Требование о выплате "церковного сбора"
В пункте (1) статьи 9 предусматривается защита от принуждения к тому, чтобы косвенно быть вовлеченным в религиозную деятельность вопреки воле человека. Такая ситуация может возникнуть, например, в отношении требования выплачивать церковный сбор. Государства должны уважать религиозные убеждения тех, кто не принадлежит к какой-либо церкви, и таким образом давать возможность этим лицам освободиться от обязанности вносить сборы для церкви в целях ее религиозной деятельности102. (Однако, как отмечалось, такая ситуация должна отличаться от аргументов, что общие налоговые выплаты лица государству не должны направляться на конкретные цели.103) Для этого государства могут на законной основе потребовать от лиц указать свою религиозную веру или изменить религиозную веру для обеспечения эффективного сбора церковных налогов104.
В любом случае, будет необходимо рассмотреть, является ли установление церковного сбора частью расходов на светские цели в отличие от церковных. В деле "Бруно (Bruno) против Швеции" Страсбургский суд провел различие между налогообложением для выполнения общественных задач и задачами, которые связаны исключительно с религиозной верой. Законодательство предусматривало освобождение от большей части церковных сборов, но по-прежнему требовало выплаты налогов ("налог для несогласных") для покрытия расходов задач нерелигиозного характера, осуществляемых в интересах всего общества, таких как организация похорон, поддержание церковной собственности и зданий исторического значения, а также хранение старых регистров населения. Страсбургский суд в первую очередь подтвердил, что государственные органы власти имеют широкую свободу усмотрения при определении процедур выполнения таких задач, и таким образом отклонил утверждение заявителя, что эти функции должным образом относятся к сфере ответственности светских государственных органов, а не религиозных:
Суд соглашается с правительством в том, что организация похорон, уход за церковной собственностью и зданиями исторического значения и поддержание их в должном порядке, а также хранение старых регистров населения, могут, на разумной основе, рассматриваться как задачи нерелигиозного характера, которые осуществляются в интересах общества в целом. Необходимо оставить государству возможность самому решать, кому следует доверить ответственность за выполнение этих задач и как это должно финансироваться. Притом что государство обязано соблюдать право человека на свободу религии, оно имеет широкую свободу усмотрения при принятии таких решений. …
При этом Страсбургский суд подчеркнул, что эта гарантия требует принятия мер предосторожностей против того, чтобы не заставлять, путем налогообложения, вносить средства на те цели, которые являются в основном религиозными. И в этом деле могло быть продемонстрировано, что часть полной суммы церковного сбора, выплачиваемого отдельными лицами, соразмерна расходам на выполнение гражданских задач церкви, и таким образом, заявитель не мог сказать, что его заставляют вносить средства на религиозную деятельность церкви. Имело определенное значение и то, что контроль за расходами и определение уровня налогообложения осуществляли государственные, а не церковные органы:
Заявитель, не являясь членом церкви Швеции, не должен был оплачивать полный церковный сбор, а лишь его часть – 25 процентов от общей суммы – в качестве налогообложения несогласных, [на основании чего] нечлены церкви должны вносить вклад в нерелигиозную деятельность церкви. Сокращенная налоговая ставка была определена на основе исследования экономической деятельности церкви Швеции, что показало, что расходы на организацию похорон составляют около 24 процентов общих расходов церкви.
Таким образом, очевидно, что сбор, выплачиваемый заявителем для церкви Швеции, был соразмерен расходам на ее гражданские задачи. Поэтому нельзя сказать, что его заставляли вносить свой вклад в религиозную деятельность церкви. Более того, сам факт, что церкви Швеции были поручены данные задачи, сам по себе не может рассматриваться как нарушение статьи 9 Конвенции. В этой связи следует отметить, что церковь на протяжении многих лет вела регистр населения, и таким образом было естественно, что она занималась этим регистром и до того, как он передавался в государственные архивы. Аналогичным образом, организация похорон и поддержание старой церковной собственности являются задачами, которые на разумной основе могут быть доверены официально установленной в стране церкви. Суд также принимает во внимание, что выплата сбора с несогласных и осуществление гражданской деятельности церкви проходят под надзором государственных органов власти, в том числе налоговых органов и административного совета округа.
Исходя из этого, Страсбургский суд сделал вывод, что обязательство выплачивать "сбор для несогласных" не противоречит праву заявителя на свободу религии и объявил эту часть заявления очевидно необоснованной105.
Форма одежды
Запрет на ношение религиозных символов вызвал жалобы в Страсбургский суд на основании статьи 9. Эти дела могут потребовать тщательной оценки. Из прецедентной практики вытекает, что, как правило, принимается, чтобы такой запрет был связан с вмешательством в право отдельных лиц на исповедывание своей религии, и оценка была связана с основаниями такого запрета. В этой области, однако, Страсбургский суд, скорее всего, признает определенную "свободу усмотрения" со стороны государственных органов, особенно когда государство, в качестве оправдания, заявляет о необходимости предупреждения того, чтобы некоторые фундаменталистские религиозные движения не оказывали давление на людей, принадлежащих к другим религиям, или на тех, кто не практикует этой религии106. Таким образом, в деле "Дахлаб (Dahlab) против Турции" отказ в разрешении учительнице в классе, где обучаются маленькие дети, носить мусульманский платок, был рассмотрен как оправданный, исходя из "того мощного внешнего символа, который представляет собой ношение такого платка: ношение этого предмета не только могло рассматриваться как определенный прозелитизм, поскольку он был навязан женщинам на основании религиозных предписаний, которые трудно совместить с принципом гендерного равенства, но это также нелегко совместить с тем посланием толерантности, уважения к другим и равенства и недискриминации, которое все учителя в демократическом обществе призваны доводить до своих учеников"107.
Этот вопрос далее рассматривался Большой палатой в деле "Лейла Аахин (Leyla Ааhin) против Турции". В этом деле заявительница жаловалась на то, что запрет на ношение ею исламского платка в университете и связанный с этим отказ ей в возможности посещать занятия нарушил ее права на основании статьи 9. Страсбургский суд исходил из того, что имело место вмешательство в ее право проявлять свою религию, и также согласился, что вмешательство в основном преследовало законную цель защиты прав и свобод других людей и защиты общественного порядка. Он также пришел к выводу, что вмешательство было "установленным законом". Соответствующим образом, важнейший вопрос заключался в том, было ли такое вмешательство "необходимым в демократическом обществе". Большинством голосов Суд постановил, что вмешательство в данном вопросе было как обоснованным в принципе, так и соразмерным преследуемым целям, учитывая "свободу усмотрения" государства в такого рода делах:
Когда речь идет об отношениях между государством и религиями, в отношении чего в демократическом обществе могут быть самые разные точки зрения, то особое значение приобретает роль национального органа, ответственного за принятие решений. Так будет обстоять дело в тех случаях, когда речь идет о регулировании ношения религиозных символов в учебных заведениях, особенно… учитывая многообразие подходов со стороны национальных органов власти к этому вопросу. Невозможно выявить в масштабах всей Европы единообразной концепции значения религии в обществе, при этом значение и влияние публичного выражения религиозной веры меняется со временем и с изменением условий. Таким образом, правила в этой сфере будут разными в каждой отдельной стране, в соответствии с национальными традициями и требованиями, вызываемыми необходимостью защищать права и свободы других людей и поддерживать общественный порядок. Соответствующим образом, выбор сферы действия и формы такого регулирования должен неизбежно отдаваться на усмотрение заинтересованного государства, поскольку это будет зависеть от соответствующей ситуации в стране.
Определенное значение в данном случае имели принципы светского характера государства и равенства, составляющие сердцевину Конституции Турции. Конституционный суд постановил, что свобода проявления религии может быть ограничена для защиты роли светского характера государства в качестве гаранта его демократических ценностей: секуляризм является объединяющим принципом для свободы и равенства, он неразрывно связан со свободой религии и совести и предупреждает возможность для государственных органов власти отдавать предпочтение какой-либо отдельной религии или вере, обеспечивая себе роль беспристрастного арбитра. Кроме того, секуляризм также помогает защищать отдельных людей от внешнего давления, оказываемого экстремистскими движениями. Такая роль государства в качестве независимого арбитра соответствует прецедентной практике Страсбургского суда на основании статьи 9.
На Страсбургский суд оказал влияние и тот упор, который делается на защиту прав женщин в конституционной системе Турции, ибо эта ценность также соответствует ключевому принципу гендерного равенства, лежащего в основе Европейской конвенции о правах человека. Любое рассмотрение вопроса о запрете на ношение мусульманского платка должно учитывать то воздействие, которое может иметь этот символ, на тех, кто его не носит, ибо это может рассматриваться или восприниматься как обязательный религиозный долг. Это тем более важно для такой страны, как Турция, где большинство населения придерживается мусульманской веры. На фоне тех событий, когда экстремистские политические движения в Турции пытались навязать всему обществу свои религиозные символы и свою концепцию организации общества, основанную на религиозных предписаниях, Большая палата была удовлетворена тем, что принцип секуляризма стал главным соображением, на основании которого было принято решение о запрете ношения религиозных символов в университетах. В условиях, когда ценности плюрализма, соблюдение прав других и, прежде всего, равенство перед законом между мужчинами и женщинами, распространяются и применяются на практике, было понятно, что соответствующие органы власти могут рассматривать как противоречащее этим ценностям разрешение на ношение религиозных одеяний, таких как мусульманские платки, в помещениях университетов. Поэтому установление ограничения на свободу ношения платка может рассматриваться как удовлетворение настоятельной общественной потребности, поскольку в последние годы в данной стране этот особый религиозный символ приобрел политическое значение. Отмечая, что статья 9 не всегда гарантирует право на поведение таким образом, как это соответствует религиозной вере, и это не предоставляет людям, которые это делают, право на несоблюдение тех норм, которые доказали свою оправданность, Страсбургский суд также отметил, что в любом случае исповедующие ислам учащиеся в турецких университетах были свободны в том, чтобы проявлять свою религию в соответствии с обычными формами соблюдения мусульманских традиций в тех рамках, которые устанавливаются в соответствии с организационными требованиями в сфере образования.
Заявление вызвало также вопрос, соответствовало ли вмешательство в право заявителя на образование положениям статьи 2 Протокола № 1. Следуя аналогичным образом положениям, связанным с применением статьи 9, Большая палата также согласилась, что отказ от разрешения на доступ к разным лекциям и экзаменам из-за ношения мусульманского платка был предсказуемым, преследовал законную цель и использованные средства были соразмерными. Указанные меры ни в кой степени не препятствовали отправлению религиозных обрядов студентами, и действительно, власти университета весьма тщательно выбирали меры, для того чтобы студентки не приходили в мусульманском платке, и при этом одновременно защищали права других студентов и интересы системы образования в целом. Таким образом, запрет на мусульманский платок не препятствовал осуществлению права на образование108.
Тюрьмы и религиозная вера
От пенитенциарной администрации ожидается, что она будет признавать религиозные потребности лиц, лишенных свободы, разрешая заключенным принимать участие в соблюдении религиозных обрядов. В тех случаях, когда религия или вера связана с определенным режимом питания, это должно уважаться властями109. Кроме того, следует предусмотреть процедуру, позволяющую заключенным участвовать в богослужении или иметь доступ к духовному наставнику. В связанных между собой делах "Полторацкий (Poltoratskiy) против Украины" и "Кузнецов (Kuznetsov) против Украины" заключенные, приговоренные к смертной казни, жаловались на то, что им не разрешались посещения со стороны священника и не разрешалось принимать участие в церковной службе, доступной для других заключенных. Заявители выиграли эти дела на основании того, что данное ограничение не осуществлялось в соответствии с законом, поскольку тюремные инструкции не имеют силы закона в значении Конвенции110. Тем не менее, поддержание порядка и безопасности в тюрьме, как правило, легко признается в качестве законных интересов государства. Статья 9 не может, например, быть использована для признания особого статуса заключенных, которые заявляют о том, что ношение тюремной одежды и необходимость работать противоречат их вере111. Кроме того, в реагировании на необходимость поддержания порядка и в защиту интересов безопасности, властям предоставляется достаточно широкая свобода усмотрения. Например, необходимость устанавливать личность заключенных может стать основанием для отказа заключенному в праве на ношение бороды, а соображения безопасности могут обосновывать отказ от разрешения иметь молитвенные четки112 или книги, содержащие приемы боевых искусств для заключенных, даже в тех случаях, когда может быть установлено, что доступ к таким предметам является необходимым для должного соблюдения религиозной веры113.
Эти обязательства государства на основании Европейской конвенции о правах человека отражаются и в Европейских тюремных правилах. Эти Правила являются не обязывающими стандартами и направлены на обеспечение того, чтобы заключенные размещались в таких материальных и нравственных условиях, которые обеспечивают их достоинство и предоставляют обращение, являющееся недискриминационным, в котором признается религиозная вера и которое направлено на поддержание здоровья и самоуважения. Таким образом, Правила предусматривают, что "тюремный режим организован таким образом, чтобы для заключенных была возможность исповедовать свою религию и следовать своим религиозным убеждениям, посещать службы или встречи, руководимые официально признанными представителями определенной религии или веры, частным образом встречаться с представителями своей религии или веры и иметь в своем распоряжении книги или литературу, относящуюся к своей религии или вере". Однако "заключенных нельзя заставлять практиковать религию или веру, посещать религиозные службы или собрания, принимать участие в религиозной практике и принимать визиты со стороны представителя любой религиозной группы или веры"114.