Geum.ru

Политическая психология совершенно новая наука для нашей страны

Вид материалаДокументы

Содержание


ИМЕНА Лассуэлл
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   31
Политические науки при царизме. В пореформенной Руси, во второй половине XIX века, по словам доктора права, профессора Московского и Петербургского университетов П. Г. Редкина, «науки политические были признаны нашим правительством, как и боль­шею частью прочих европейских правительств, весьма опасными для спокойствия го­сударств. Употребление политических знаний смешивали тогда с их злоупотреблением по той простой причине, что часто видели их злоупотребление там, где было только их употребление. А всякие политические рассуждения были нетерпимы не только в книгах и повременных изданиях, но и в самых тесных кружках, в частности, семейной жизни <...> Изучение политических наук казалось излишним. Правительству нужны были только юри­сты и администраторы, и притом такие, которые выучили бы Свод законов с возможною подробностью, буква в букву, а потом приняли бы законы также буква в букву, состоя на той или иной судебной и административной должности; нужны были подданные, которые бессознательно повиновались бы существующим законам, не смея отговариваться их не­ведением; нужны были и такие государственные мужи, которые могли бы заседать в выс­ших правительственных установлениях и занимать высшие должности будучи почти от рождения, по своим связям, посвященными во все тайны государственного законода­тельства и управления». (Из лекций П. Г. Редкина по истории философии права. — СПб., 1889. —С. 10.)

--------------------_-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ■----------------------------------------------------------------------------------------------------

психологической общности. Возникающая в результате подобных ситуаций ано­мия ведет к появлению многочисленных форм девиантного (отклоняющегося) поведения и, часто, к острым психологическим кризисам у представителей дан­ной общности, что подчас влечет за собой и серьезные социально-политические последствия. В таких случаях общность становится способной прежде всего (а иногда и исключительно) к деструктивному поведению, подчас чреватому не только разрушением социального окружения, но и саморазрушением общности. Однако и здесь понятие «менталитет» мало что объясняет.

Многие ученые считают, что в подобных случаях возникает особый, «кризис­ный менталитет» (который еще называют по-другому, но столь же туманно, ано-мичное, «дезинтегрированное сознание»). Как выражение определенного этапа распада устойчивых прежде социально-политических образований, определяв­ших поведение людей, в структуре сознания и психики в целом. Главными осо­бенностями такого «менталитета», вроде бы, являются своеобразная мозаичность (конфликтное сосуществование - с одной стороны, уже отмирающих, неадек­ватных прежних и, с другой стороны, нарождающихся, но еще совсем не стойких новых компонентов), несистематизированность, полное отсутствие целостности и устойчивости, ситуативность и непрерывная изменчивость.

В отличие от докризисного, достаточно устойчивого и структурированного менталитета, кризисный менталитет носит потокообразный, лабильный характер. Менталитет такого типа, например, появляется в ситуациях резкого перехода от тоталитаризма к демократии, характеризующихся появлением целого ряда новых форм общественной жизни — в частности, социально-политического плюрализ­ма, многоукладной экономики, многопартийности и т. п. Примерами такого рода, в частности, служат попытки разнообразных реформ в новейшей истории нашего общества в период перестройки и последующие годы. Главным фактором всех этих реформ должен был стать «человеческий фактор», то есть новый, изменившийся

22 Часть 1. Политическая психология как наука

ИМЕНА

Лассуэлл (Lasswell) Гарольд Дуайт (1902-1978) — американский психолог, предста­витель бихевиористского (поведенческого) подхода к политической науке. Долгие годы ра­ботал в Чикагском университете, стал одним из основоположников Чикагской школы по­литических наук. С его точки зрения, все науки являются политическими в той мере, в какой позволяют понять процесс осуществления политики или поставляют данные, необходимые для принятия рациональных политических решений. Приложил огромные усилия для созда­ния единой интегрированной политической науки, ориентированной не на «библиотеч­ные», а на практические исследования, связанные с потребностями социально-политиче­ской практики. Разработчик функционального подхода к политике. Умело соединял методы бихевиоризма, социальной психологии, психоанализа и даже психиатрии при изучении по­литического поведения. Внес значительный вклад в изучение психологических проблем принятия политических решений, психологии пропаганды и средств массовой информа­ции. Одним из первых ввел в обиход количественные методы в политической психологии (в частности, контент-анализ политической коммуникации). Также стал первым исследо­вателем комплекса физиологических и эмоционально-мыслительных процессов, приме­нявшим лабораторные методы анализа. Лассуэлл опубликовал несколько статей по ре­зультатам проведенных им экспериментов, выяснявших взаимообусловленность установок, эмоционального состояния, вербальных высказываний и физиологических параметров политических деятелей на основании анализа их интервью, показателей частоты пульса, давления, мышечного напряжения и т. п.

менталитет общества. Развитие событий показало, однако, что трансформация «менталитета» является длительным и болезненным процессом. Это связано, во-первых, с явными трудностями отказа от прежней «психологической оснастки» — со значительной инерционностью и особого рода «сопротивляемостью» прежнего менталитета. Во-вторых, с опасностью деструктивных последствий в результате его слишком быстрого разрушения. В-третьих, со сложностью формирования нового менталитета в процессе, по сути, принудительной адаптации людей не столько к новым условиям (их еще нет и не может быть на начальном этапе реформ), сколько к предстоящему длительному периоду реформирования. Общественные преобра­зования оказываются лишенными поддержки массового менталитета общества и, напротив, вынуждены преодолевать сопротивление ро стороны политической пси­хологии членов общества. Но самое главное было связано с явной недостаточно­стью самого понятия «менталитет» и отсутствием серьезного знания политической психологии как у всего общества, так и, особенно, у его политических лидеров, ко­торые и проводили все эти реформы. Разговоры на уровне понятия «менталитет» носили не научный, а исключительно кухонный характер. Не стоит удивляться тому, что и результаты оказались не вполне адекватными.