Пособие преследует цель в доступной форме ознакомить с основными школами и направлениями развития социологической мысли в Западной Европе и США в XIX-XX столетиях. Предназначено для студентов, аспирантов и всех интересующихся вопросами развития социологии

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

расово-антропологическая школа. Ее учение отличается не только грубой эклектикой, но и реакционностью, а выводы и положения весьма слабо связаны с подлинной наукой об обществе.

В основе расово-антропологической концепции лежит ряд постулатов: социальная жизнь людей обусловлена биологическими законами, расы не равны между собой, расовые смешения вредны и потому недопустимы и т.д.

В числе основателей расово-антропологической школы французский философ, писатель и дипломат Ж. А. де ГОБИНО (1816-1882), автор четырехтомного исследования с названием, говорящим само за себя, — «Опыт о неравенстве человеческих рас». Автор развивает свою теорию рас. Он считает, что в основе цивилизаций (а их Гобино насчитывает десять, в числе которых «великие»: индийская, китайская, египетская, семитская, античная и современная европейская) лежат «чистые расы» (итальянское raw — народ). И поскольку происходит фатальное смешение рас, сохранить цивилизации невозможно. Гибель каждой цивилизации неотвратима.

Хотя Гобино и допускает, что у каждой чистой расы есть свои положительные и отрицательные особенности, все же в его рассуждениях явное предпочтение отдается «белой» расе, ибо ей, и только ей, принадлежит «монополия на красоту, ум и силу». «Черные» (негроидная раса) не способны к рациональной деятельности, самоконтролю. «Желтые» (монголоидная раса) проникнуты утилитаризмом, им не свойственны высокие стремления.

Считая, что расы не однородны и подразделяются на менее общие группы и классы, Гобино в белой расе выделяет хамитов, семитов и яфетидов. В ходе истории хамиты и семиты смешались с «черной» расой, поэтому представителями «белой» расы в современном обществе являются яфетиды, из которых Гобино выделяет семейство арийцев, считая, что в настоящее время только они остались на земле единственными носителями, подлинной цивилизации. Именно арийцам присущи созидательный гений, энергия, бесстрашие, воля. Это «раса владык». Нетрудно увидеть, что приведенные положения теории Гобино предвосхищают идеологические постулаты фашизма, расистские измышления и догмы. Единомышленником и идейно-теоретическим преемником Гобино выступил английский германофил, «провидец третьего рейха» Х.С.ЧЕМБЕРЛЕН (1885-1927), провозгласивший наивысшим достижением европейской истории создание «тевтонской культуры», этническое, расовое ядро которой образуют арийцы и даже, точнее, — их более поздние расовые представители — народы так называемого «нордического типа», германцы («высокие белокурые долихоцефалы»).

Европейскую цивилизацию Чемберлен рассматривал как совокупный результат действия: искусства и философии Древней Греции, правовой и государственной системы Древнего Рима, христианства и «тевтонской культуры», созданной германскими народами. Пятым, но совершенно чуждым предыдущей «тевтонской культуре» выступает иудаизм — культура иудейских народов (расы евреев). Историческая миссия германцев и состоит в том, чтобы очистить цивилизацию от разрушающего влияния и действия иудаизма, как пишет Чемберлен, «семитических представлений о мире» и «моисеевой космогонии».

Вместе с расово-антропологической школой в рамках биологического направления получает развитие антропосоциология. Ее главные теоретические положения основаны на материале, изложенном в работах шведского анатома А. Ретциуса, установившего так называемый «краниальный индекс» («головной показатель»: отношение ширины головы человека к ее длине). На основе лично проведенных антропометрических замеров в ряде германских городов немеций антрополог О. Аммон пришел к выводу, что среди горожан и представителей высших классов статистически преобладают долихоцефалы, тогда как среди крестьян и представителей низших классов — брахицефалы. Аммон (его основной научный труд имеет весьма показательное название: «Общественный порядок и его естественные основания») формулирует общий принцип: носителями более высокого интеллекта являются долихоцефалы, и каждое общество прогрессирует до тех пор, пока в нем количество долихоцефалов не сократится до критического уровня.

Видный представитель этой школы французский ученый Ж.В. де ЛЯПУЖ (1854-1936) сформулировал, по его мнению, один из самых главных законов человеческой истории — «закон эпох» — закон постоянного и повсеместного роста головного показателя. В соответствии с этим законом происходит исчезновение наиболее «ценного» расового типа человека — «белокурого долихоцефала», что, в свою очередь, ведет кантропологической деградации.

Разрабатывая теоретические основы антропосоциологии, Ляпуж называет ее предметом «взаимную реакцию расы и социальной среды». По аналогии с дарвиновским «естественным отбором» Ляпуж пользуется понятием «социального отбора», который, однако, имеет отрицательную направленность во всех сферах человеческой жизни: политической, моральной, религиозной, экономической и т.д.

Биологическое направление, представленное расово-антропологическими учениями, служит «теоретическим» основанием античеловечной, антигуманной практики расизма и геноцида.

В рамках биологического направления сформировались и получили относительно широкое распространение мальтузианство и неомальтузианство. Свое название эти учения ведут от имени основателя — английского священника и профессора политической экономии Т. Р. МАЛЬТУСА (1766-1834), который написал получившую мировую известность книгу «Опыт о законе народонаселения, или Изложение прошедшего и настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода».

Согласно представлениям автора, существует вечный, внеисторический закон убывающей производительности последовательных затрат, или — применительно к сельскохозяйственному производству — закон убывающего плодородия почв. Мальтус пишет, что силы, заложенные в популяциях, безгранично превышают возможности земли в производстве питания для человека. Если представить увеличение сельскохозяйственного производства и, стало быть, рост продуктов питания арифметической прогрессией, то рост населения будет соответствовать геометрической прогрессии. Отсюда сам Мальтус, его сторонники и многочисленные последователи делают реакционные, человеконенавистнические выводы о. пользе войн, эпидемий, голода и т.д., ведущих в массовых масштабах к сокращению народонаселения и восстанавливающих хотя бы в некоторой степени относительный баланс средств жизни и численности человеческой популяции как в отдельных регионах, так и на всей планете.

Теория Мальтуса подверглась резкой критике со стороны многих прогрессивно мыслящих ученых, показавших ее научную несостоятельность и антигуманную, безнравственную сущность. Однако в начале XX в. «теория» Мальтуса была снова в подновленном виде использована в политических целях. Возникает неомальтузианство как развитие идей и теоретических положений мальтузианства в новых, современных условиях. Неомальтузианство берут на идейно-политическое вооружение итальянские фашисты и японские милитаристы накануне второй мировой войны, обосновывая необходимость «жизненного пространства» для своих государств в связи с высокой рождаемостью. В Германии идеологи третьего рейха тоже требовали расширения «жизненного пространства» в несколько ином варианте. Согласно их доводам, отсутствие необходимых средств к жизни ведет к депопуляции, снижению рождаемости, ухудшению «расового материала».

Современные неомальтузианцы У. Фогт, А. Дж. Стюарт и др. объясняют массовые беды — нехватку продовольствия, кризис экологической среды и т.д. — «перепроизводством населения». Ряд средств массовой информации пугает воображение среднего человека «бомбой перенаселения», действующей подобно ядерному оружию. Распространяется и другой образ — «бэби-бума», охватившего ряд регионов, главным образом — страны Латинской Америки и Африки. В связи с этим раздаются призывы защитить народы от наций с высокой рождаемостью, закрыть каналы иммиграции в страны с высоким уровнем жизни.

Мальтузианство и неомальтузианство очень тесно связаны с идеологией и политикой расизма.

В XIX в. в рамках биологического направления получила развитие и такая дисциплина, опять-таки тесно связанная с политической практикой, как евгеника. Ее основателем стал известный английский ученый-математик Ф. ГАЛЬТОН (1822-1911). Долгие годы идеи евгеники были дискредитированы тем, что они якобы оправдывают расизм и геноцид. Такие обвинения, надо признать, имеют под собой определенную почву, хотя, по замыслу основателя, евгеника — наука «облагораживания человеческого рода», она призвана найти разумные и гуманные пути улучшения генетической наследственности человека, разработать и предложить оправданные с медицинской и социально-этической точек зрения меры по обеспечению рождения и развития полноценных в физическом и нравственном отношении людей.

Как математик Гальтон изучал статистику появления гениальных личностей — ученых, художников, политических деятелей — и вывел ряд закономерностей, которые, хотя и представляют интерес, однако оспариваются в научном мире и в целом ряде случаев опровергаются фактами совершенно противоположными, нежели те, которые использовал английский математик. Вот некоторые заключения Гальтона из его основной книги «Наследственный гений» (в русском переводе — «Наследственность таланта»). Гениальные способности передаются из поколения в поколение, причем уровень способностей в роду имеет тенденцию к равномерному повышению, достигает пика и затем начинает снижаться и может вообще исчезнуть. Лучше всего передаются по наследству музыкальные способности, а также художественно-изобразительные. Даровитость полководцев выше, чем у государственных деятелей. Наиболее редко по наследству передается поэтический дар.

На основе сделанных вычислений Гальтон пришел к выводу (очень спорному), что каждая раса (народ, нация) в одинаковые периоды времени должна поставлять человечеству примерно одинаковое число великих (талантливых) людей.

Гальтон также вычислил цифру, выражающую отношение великих личностей к численному составу населения Англии: на один миллион англичан приходится 250 выдающихся деятелей.

В своих исследованиях Гальтон опирался на методы вариационной статистики. В частности, он исходил из закономерности, согласно которой отклонения от средней величины (нормы) чем больше, тем реже. Так, чем люди выше ростом, тем они реже встречаются. Точно так же распределяются и человеческие способности,

Работы Гальтона стимулировали поиски закономерностей гениальности и преступности. И что касается одаренности людей, многочисленные подсчеты, проводившиеся в разных странах, показывали весьма разные числа: один гений (потенциальный) рождается на 180—250 человек, шесть гениев — на 1 млн. Есть и такая пропорция: один гений — на 10 млн. человек. Исследователи из Чикагского университета дают более вероятное соотношение: 3-5% населения — одаренные люди. После второй мировой войны в США вышла книга У. Бауэрмана «Исследование гениев», содержащая исключительно интересный статистический материал. По приведенным автором подсчетам, гении распределяются по странам и континентам (за обозримую историю) следующим образом: Китай, Индия, Персия, Малая Азия, арабские страны и Африка — 37; Греция — 44; Западная Европа — 359; Россия и Польша — 20; Великобритания — 397; США, Канада и Южная Америка - 112; Индия — 2. (Имеется в виду абсолютное число).

По специальности (профессии) гении распределяются так: государственные деятели, политики и дипломаты — 222, ученые — 178, деятели искусства — 392, религиозные деятели — 79, военные - 76. Меньше всего гениев среди врачей, педагогов и ораторов.

На продолжительность жизни гения существенно влияет его профессия. Дольше всех живут ученые — 71,5 года. За ними следуют церковные и государственные деятели — 66,9 и 65,7 лет. Художники и скульпторы в среднем живут — 65,2 года. Военные и путешественники — 63,4 года. Поэты — 59,9 лет,

Если первое столетие (нашей эры) обогатило человечество только 13 гениями, а второе столетие и того меньше — 8, то в последующем цифра неуклонно растет, и в ХУШ в. мы уже видим 258 гениев, а в XIX — 290.

Как видно, подсчеты не только весьма относительные, но и противоречивые.

Евгеника подразделяется на позитивную и негативную. Позитивная евгеника занимается разработкой методов улучшения человеческого рода подбором наиболее благоприятных брачных сочетаний. Особое внимание обращается при этом на мать, ибо главную роль в развитии ребенка, по мнению многих ученых, начиная с Гальтона, играет именно мать Современная евгеника при анализе генеалогии широко использует электронные средства, компьютеры, получившие поэтическое название «электронных свах». Негативная евгеника, напротив, на основе анализа наследственной патологии рода исключает неблагоприятные браки. В настоящее время негативная евгеника развивается в некоторой связи с криминологией. Это вызвано тем, что в конце XIX в. получили определенное распространение теории о прирожденном типе преступника, наследственной (генетической) предопределенности некоторых видов преступлений.

Теории биологического детерминизма в криминологии ведут свое начало от работ Ч. ЛОМБРОЗО (1835—1909), итальянского врача-криминолога, в книге «Преступный человек» разработавшего типологию личности преступников и в числе других типов описавшего так называемого «прирожденного преступника». Под последним итальянский криминолог подразумевал анатомический тип человека с соответствующими таксономическими характеристиками: низкий лоб, скошенный подбородок и т.д. Некоторые идеи Ломброзо получили поддержку и развитие в трудах известных криминологов Э. Ферри, Р. Гарофало, психиатра Э. Кречмера и др. Последний, разрабатывая типы человеческой конституции, полагал, в частности, что более других к преступным действиям предрасположены астеники, а шизотимики совершают преступления чаще, чем циклотимики. Канадский криминолог, профессор медицины Г. Элленбергер установил закономерность: чем ранее, опаснее и регулярнее преступность, тем большую роль в ней играют биологические факторы.

Названные исследования можно в целом отнести к теориям (концепциям) конституционной предрасположенности к преступлению. Суть подобных исследований хорошо передает вывод профессора Гарвардского университета Э. Хутона, проведшего обширное (на протяжении 15 лет) антропометрическое изучение преступников, результаты которого были частично обобщены (смерть помешала автору реализовать свои замыслы) в книге «Американский преступник». Вывод Хутона весьма категоричен: преступники (уступают неприступникам почти во всех измерениях тела. Эти различия достигают статистической и общей криминологической значимости в весе тела, ширине и объеме груди, показателях размера черепа, длины носа, уха, головы, лица.

Разрабатываются также концепции умственной отсталости преступников (Р. Дагдейл, Г. Готтард и др.), генетической обусловленности (И. Ланге, Ф. Штумпфль и др.) и т. д.

Особым вариантом, биогенетического детерминизма в криминологии являются расово-национальные концепции преступности. И здесь в качестве доводов опять приводится статистика. В частности, по имеющимся данным, из каждой сотни арестованных за тяжкие уголовные преступления осуждены были 7,7% — негров, 5,7% — филиппинцев, 5,3% — мексиканцев, 3,7% — японцев и китайцев и 2,7% — белых. Однако эта статистика не учитывает социально-экономические и политические условия, в которых находились представители названных национальностей. Многие последователи вынуждены признать, что если преступность негров и велика, то это — следствие не их расовых особенностей, а прежде всего нищеты, дискриминации, унижения, отсутствия жизненных условий, соответствующих цивилизованному обществу.

ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

Как и предыдущее, это направление является старейшим в западной социологии. Оно ведет свое начало от идей великого французского мыслителя Ш. Монтескье. Представители этого направления исследуют влияние географической среды на нравы, обычаи, политику, причем, как правило, влияние географических факторов не в меру преувеличивается. Показательны в этом отношении рассуждения английского историка и социолога Г. Т. БОКЛЯ (1821-1862), считавшего, что «история богатства» первоначально определяется физической географией: ландшафтом, климатом, плодородием почвы и т.д. И если в «Европе преобладающим направлением было подчинение природы человеку», то «вне Европы — подчинение человека природе». Бокль доходит до того, что ставит развитие логических способностей человека в прямую зависимость от ландшафта одного типа (европейского), тогда как развитие «воображения» — от ландшафта другого типа (южных тропиков и т.п.).

Признанными классиками географической школы являются немецкие ученые географ К. Риттер и географ, этнограф, натуралист Ф. Ратцель. Именно К. РИТГЕР (1779—1859) положил начало разделению географии на физическую и социальную, или антропогеографию, которая впоследствии еще более дифференцировалась. (В относительно самостоятельные дисциплины выделилась экономическая, политическая, историческая, культурная и статистическая географии.)

В становлении антропогеографии значительную роль сыграл и Ф. РАТЦЕЛЬ (1844—1904) ~ его основной труд в двух томах так и называется «Антропогеография». Другая работа — «Политическая география» — легла в основу геополитики. Здесь Ратцель проводит целый ряд основополагающих идей, главными из которых являются следующие: 1) государство — это организм, который рождается, живет, стареет и умирает; 2) рост государства как организма обусловлен «почвой»; 3) свойства государства составлены из свойств народа и территории; 4) «исторический пейзаж» накладывает отпечаток на гражданина государства; 5) определяющим в жизни государства является «жизненное пространство» (lebensraum). В соотвествии с этими идеями ученый дает такое определение:

«Государство складывается как организм, привязанный к определенной части поверхности земли, а его характеристики развиваются из характеристик народа и почвы» *. Политическая география как наука и призвана раскрыть и описать законы жизни государства.

Исходя из своего основополагающего тезиса: «Государство нуждается в земле (почве), чтобы жить», Ратцель оправдывает межгосударственные войны. Он пишет, что растущий народ нуждается в новых землях для увеличения своей численности, и высшее призвание народа — в том, чтобы улучшать свое географическое положение. «Народ растет, увеличиваясь в числе, страна — увеличивая контролируемое ею пространство». Война, по Ратцелю, — «естественное состояние»,

В книге «О законах пространственного роста Государства» постулируются семь законов экспансии:

- пространство государств растет вместе с ростом их культуры;

- пространственный рост государства сопровождается рядом симптомов: развитием идеологии, торговли и производства, миссионерством, повышением активности во всех сферах государственной жизни;

- рост государства осуществляется путем присоединения и поглощения меньших государств;

- граница есть периферийный орган государства и как таковой он свидетельствует о его росте, силе или слабости, обо всех наступающих изменениях;

- в своем росте государство стремится вобрать в себя наиболее ценные элементы физических условий береговые линии, реки и озера, полезные ископаемые и т. д.);

- исходный импульс к пространственному росту государства задается извне;

- общая тенденция к слиянию и поглощению слабых государств развивается и все время подталкивает более сильные державы к экспансии, еще большему увеличению своих территорий.

О Ратцеле не без основания говорят, что он своими трудами создал «Катехизис империализма». Ему же принадлежит тезис о противостоянии «морских держав» «континентальным державам» на протяжении всей человеческой истории.

Приведенные рассуждения отчетливо показывают сущность географического направления — объяснение такой сложной и высшей формы жизни, какой является человеческое общество, более

* Ratzel F. Politische Geographic. Munchen — Lpz. 1897. S. 5. простой, низшей формой — географической, хотя, несомненно, в историческом и социальном развитии нельзя недоучитывать важную роль географических условий: положение на карте мира, климат, наличие полезных ископаемых и т.д.

Впоследствии Ратцеля официально окрестили «дедушкой геополитики». Геополитика — это идейно-теоретическая и политическая доктрина, согласно которой центральным вопросом государственной политики служит «жизненное пространство». Автором самого термина «геополитика» является реакционный государство-вед, пангерманист по убеждениям Ю. Р. ЧЕЛЛЕН (1864—1922). Любопытно, что в своей монографии «Государство как форма жизни», опубликованной в 1916 г., он вкладывает в новый термин именно экспансионистский смысл, отличая тем самым геополитику от "более миролюбивой" политической географии.

Согласно представлениям Челлена, есть три географических фактора, играющих ведущую роль в мировой политической истории: расширение территории, территориальная монолитность, свобода передвижения. Все три фактора сочетают только США — отсюда, делает вывод Челлен, — их мощь. Рассматривая феномен «великой державы», он связывает его с «силой», подчеркивая ее приоритет перед «законом». Многие геополитические положения Челлена адресованы Германии, которую он хотел видеть Великой Империей.

В начале XX в. существенный вклад в геополитическую теорию вносит английский исследователь, активный политический деятель, участвовавший в разработке Версальского договора, один из организаторов Антанты и белого движения в революционной России Х. Д. МАКИНДЕР (Маккиндер) (1861—1947). Ему принадлежит оригинальная классификация морских и сухопутных держав, описание «структуры континентального масштаба» и анализ геополитической динамики на протяжении всемирной истории.

Еще в одной из своих ранних работ «Географическая ось истории» Макиндер выделяет неподвижный в историческом смысле континентальный массив (частично расположенный на территории вечной мерзлоты), именно здесь проходит «географическая ось истории» — своеобразный центр, вокруг которого «вращается» история, или, другими словами, происходят все исторические события. Этот центр опоясывается «внутренним полумесяцем» — родиной культуры и «миром подвижной истории». Далее следует «внешний полумесяц» — огромное пространство, включающее материки и океаны, на котором разворачивается новая история.

В дальнейшем Макиндер детализирует «структуру континентального масштаба». «Географическую ось истории» обрамляет — «срединная земля», «хартленд» (буквально: «неприступная, неподатливая страна»), совпадающая с границами современной России и Монголии. Эта «срединная земля» окружена «окраинными землями», своеобразным «периферическим кордоном», который составляют Западная Европа, Индийский субконтинент и Китай. Комплексу «срединная — окраинная земля» противостоит островной комплекс: Америка, Австралия, Океания, Великобритания.

В соответствии с предложенной структурой Макиндер и рассматривает геополитическую динамику на протяжении всей человеческой истории. Он выделяет три исторических периода: первый - когда «срединная земля» продолжительное время остается физически недоступной для вторжения и агрессии; второй связан со сменяющими друг друга войнами между народами «срединной земли» и «окраинных земель» (походы Карла XII, Наполеона, Гитлера и пр.), но и эти войны не могут изменить «континентальную структуру», ибо «срединная земля» в состоянии отмобилизовать огромную армию, она располагает достаточным количеством сырья, материалов, продуктов питания и т.д.; третий период начинается после второй мировой войны, с появлением ракетно-ядерного оружия. «Срединная земля» теряет свой геополитический иммунитет, расстановка сил на планете существенно изменяется.

В многочисленных геополитических доктринах традиционно закрепилось деление всех стран на «морские» и «континентальные». Первые называют «родиной мореплавателей», «моряком», «викингом», странами «морских разбойников» и т.д. Вторые - «родиной наездников», «всадником», «монголом», странами «степных разбойников» и т.д. Немецкий писатель Карл Шмитт даже предложил для обозначения морских и сухопутных держав образные обозначения: Бегемот и Левиафан. Исходя из такого разделения стран и народов, американский адмирал А. М. МЭХЭН (1840—1914) сделал предметом своего анализа соотношение телло-кратии (господство в мире сухопутных держав) и талассократии (господство в мире морских держав). Вывод, к которому пришел Мэхэн, был возведен в ранг геополитического принципа: держава, господствующая на море, автоматически господствует и на планете, В своих многочисленных работах Мэхэн стремился показать, что вся история Европы и Америки обусловлена «морской политикой». Слабость военно-морского строительства приводила европейские страны и США к экономической и политической слабости, и, наоборот, периоды роста мощи исторически сопряжены с наращиванием военно-морской силы. Мэхэн является автором идеологии «планетарного военно-морского могущества США».

Свою геополитическую теорию, получившую название «теории Большого пространства» («пан-регионов»), разработал в первой половине XX в. основатель геополитической идеологии, взятой на вооружение германским фашизмом, генерал К. ХАУСХОФЕР (1869—1946). Термин «большие пространства» возник еще в античном мире. Используя его, Хаусхофер преследовал цель проследить в человеческой истории динамику экспансионистских движений. Он приходит к следующим выводам: 1) большим историческим эпохам соответствуют свои «геополитические поля»; 2) географическую ось истории составляет центр Старого Света; 3) геополитическая динамика сводится к двум видам экспансии: «долготной» и «широтной» (соответственно, один вид экспансии направлен с севера на юг или, наоборот, с юга на север — вдоль меридианов; другой — с запада на восток или с востока на запад — вдоль параллелей); 4) новое время ознаменовалось существенным расширением геополитических полей; 5) геополитическая история XIX- XX вв. характеризуется радикальным переломом мировой истории: заканчивается тысячелетнее движение народов по оси запад-восток, оно уступает место экспансии в направлении север-юг. Образуются три глобальных пространства: Европа-Африка, Дальний Восток, Северная-Южная Америки, в которых направления экспансии отражены тремя геополитическими стрелами с севера на юг.

Европейским геополитическим учениям с их милитаристским уклоном определенным образом противостоит американская школа инвайронментализма (от англ. environment — «среда», «окружение»), Ее представителем, в частности, является географ и геолог Э. ХАНТИНГТОН (1876—1947). Главная идея, которую развивал этот ученый, заключается в зависимости цивилизации, ее подъема и упадка, от климатических изменений. Хантингтон выстраивает следующую логическую схему: климат влияет на физическое состояние людей, а также на их умственную активность и, следовательно, на производительность труда и в целом на состояние экономики и хозяйства, а также на культурные достижения. Таким образом, через ряд опосредований положительные и отрицательные климатические колебания детерминируют движение цивилизации либо по пути прогресса, либо по пути упадка. Хангтингтон является, одним из авторов получившей широкое распространение версии происхождения человеческой цивилизации в зоне умеренного климата, так как северные условия порождают «вялый» тип личности (все жизненные силы людей в северной зоне уходят на борьбу с холодом), а жаркие страны способствуют, напротив, «лени», «бездеятельности», климат в таких странах делает человека «инертным».

В видоизмененном и трансформированном виде ряд идей ин-вайронментализма в дапьнейшем получил свое развитие в теориях зависимости социальных катаклизмов (войн, эпидемий, голода и т.д.) от солнечной активности и связанных с нею планетарных процессов, попытках объяснить преступность климатическими особенностями и т.д.

Особое место в социологии географического направления занимает сформировавшаяся на рубеже XIX—XX вв. французская школа. Один из ее основателей П. В. де ЛЯ БЛАНШ (1845—1918) считал, что способ жизни людей определяется в значительной степени ландшафтом. Другой ученый, идеи которого легли в основание этой школы, Ф. ЛЕ ПЛЕ (1806—1882) полагал, что человеческая жизнь зависит от трех основных факторов: места обитания, труда и семьи. Сделав главным предметом своего научного интереса формы семейных отношений, Ле Пле подчинил их географическим и технологическим Факторам.

Одним из ведущих представителей

Blog

Содержание