, «Россия игнориру

Вид материала

Содержание

Эволюция неонацизма в Литве: шагают все шире и увереннее
Гарри Гайлит: Новое на персональной странице
Некрофилия на марше.
На безрыбье и рак рыба
Главная интрига романа.
«наш пароход отходит в светлое прошлое…»
Оглянись во гневе!
Двуязычие реальное, неоспоримое.
Везде одна картина.
Премия Признание 2011. Заявки апреля
Алексея Леонтьевича Гузика
Александр Борисович Заполь.
В приложении
Контактная информация
С 2000 года вышли в свет его книги
Голубев Евгений, Васараудзе Лидия. Золотое лукошко. Zelta groziņš: стихи для детей во взаимных переводах / иллюстрации. Ольги Ев
Считаю, что Голубев Евгений Георгиевич достиг больших успехов на ниве литературной деятельности и, безусловно, достоин быть номи

Подобный материал:

1 2 3

Эволюция неонацизма в Литве: шагают все шире и увереннее

Май 1, 2011 Автор: ссылка скрыта

Люди ко всему привыкают. Привыкли и к ежегодному маршу бритоголовых. Впрочем, почему только бритоголовых, почему обязательно с вытатуированной на голове или на затылке свастикой? Совсем необязательно. Желательно, конечно, если есть такая счастливая возможность, постричься наголо, на пустой голове набросать и татуировочку в духе символики Третьего рейха, но все же это необязательно. У некоторых демонстрантов нет даже черных курток, черных брюк, заправленных в тупоносые солдатские ботинки с высокими шнуровками. И пока нет полной формы, они довольствуются имеющимися обычными одеждами. Главное – быть в строю.

Еще совсем недавно, два года тому назад, они шли по главному проспекту литовской столицы, несли растяжки с нацистской атрибутикой вперемешку с национальными триколорами и флагом с изображением свастики, черепов, иной нацистской символики, каждые 3-4 минуты выкрикивали: «Юден раус!» (Евреи – вон. Немецк.), «Летува летувямс» (Литва для литовцев. Литовск.), «»Венс, ду, трис су пусе – гражи Летува бе русу» (Раз, два, три с половиной, – прекрасна Литва без русских!). Или еще более веселую песенку-считалочку, которая заканчивается чудесным пожеланием: «Имкит, броляй, пагалюка ир ужмушкит та жидука» (Возьмите, братцы, палочку и убейте того жиденка. Литов.). В действительности, которую еще помнят пожилые люди, – брали. Не палочку и не прутик, а реальное ружье, немецкий «шмайсер», автомат, пулемет, штык, лопату, железный лом, – все, что попадалось под руку, – и убивали. Не мнимого еврея из «веселой» песенки, а вполне реальных 220 тысяч литовских евреев из 240 тысяч довоенного еврейского населения. А младенцев попросту хватали за ноги и сразмаху разбивали головы о стволы вековых сосен.

А еще приятно время от времени резко выбрасывать вперед и чуть вверх вытянутую правую руку в нацистском приветствии. Для кого-то это кадры из когда-то виденного кинофильма «Триумф силы», а для бывших узников гетто и концлагерей – воспоминания об ужасах жизни на краю смерти.

Колонна обычно проходила (впрочем, и теперь тоже проходит) по центру проспекта Гядиминаса. Полиция охраняет неонацистов от несдержанных или невоспитанных прохожих, которые норовят нарушить порядок шествия. Перед колонной и вслед за ней едут полицейские машины.

Кто-то успокаивает себя: ведь это же не ветераны батальонов СС-Люфтваффе, которые устраивают ежегодные шествия в Риге. Здесь, в Вильнюсе, маршируют молодые люди. Молодежь – что с нее возьмешь! Ничего! Перебесятся и станут нормальными людьми. Одна чиновница из полиции почему-то даже заявила на пресс-конференции, что из таких ребят получаются хорошие счетные работники. Кто ей подарил такую замечательную мысль? Значит, если с оптимизмом относиться к участникам нацистского марша, то это принесет свои плоды: Литва получит не матерых нацистов, а хороших банкиров и математиков, которые обеспечат расцвет финансовой системы и математических наук. Остается только верить и надеяться.

Впрочем, иногда случаются события, которые позволяют предположить, что среди скинхедов есть не только потенциальные банкиры и будущие светила метематики, но и будущие живописцы. В ночь на 9 Ава 5769г. они так разрисовали здание по ул. Пилимо, 4, где находится Еврейская община Литвы, что серия фотографий с их граффити обошла газеты всех континентов. Здание ЕОЛ в центре столицы было обезображено многочисленными черными свастиками и красными Моген Довидами; теми же красками были заляпаны вывески общин Литвы и Вильнюса; на жалюзях, закрывающих дополнительный вход в здание, намалевана виселица с повешенным на ней Моген Довидом – тоже понятный символ подлинных намерений вандалов; на стенах несколько раз черной краской набрызган нацистский лозунг «Juden raus!», литовский «Жидай – лаук» («Евреи – вон!») и грязное литовское ругательство.

Судя по всему, это нападение было проведено не одним хулиганом-подростком, как иногда склонны объяснять представители правоохранительных органов, а несколькими лицами, возможно, принадлежащими к нацистской организации. Цель акции – нанести оскорбление евреям Литвы именно в скорбный день 9-го Ава. Преднамеренность акта вандализма в Вильнюсе подтверждается еще и тем, что в Панявежисе в то же время была осквернена вывеска Еврейской общины города и стены нескольких домов.

В прошлом году, в день 20-летия независимости страны, около полутысячи молодых людей – ультранационалистов, скинхедов и родственных им группировок, которых кое-кто в Литве мягко называет “националистами”, – отметили государственный праздник все тем же традиционным ежегодным маршем – зачем менять то, что замечательно? И вроде бы все было как прежде: тот же контингент, те же угрюмо-яростные лица, те же мрачные одежды, то же стремительное движение, жесткость, нелюдимость и агрессивность. Вид у демонстрантов был такой, будто они шли не на праздник, а в последний и решительный бой, навстречу смерти. Видимо, так они понимают праздник.

Но появилось и кое-что новое. В оформлении колонны исчезли транспаранты с черными четырехногими нацистскими свастиками, с черепами и костями нацистской дивизии “Мертвая голова”, прочие реквизиты гитлеровского нацизма, которые так обожает этот нацистско-скинхедовский контингент.

Сократился до минимального репертуар “кричалок”. Демонстранты не кричали, как в прежние годы, “Юден, раус!” или его литовский эквивалент “Жидай -лаук!”, не скандировали “Хороша Литва без русских!”, не распевали детскую считалочку, в которой призывают взять палочку и убить “того жиденка”. Из общих “кричалок” остались лишь “Литва! Литва!”, “Литва – для литовцев!” “Гордись и защищай свою литовскость!”.

Создалось такое впечатление, будто какой-то цензор решительной рукой вычеркнул все ненужное, оставив лишь существо – националистический характер самой организации.

Возможно, эти «революционные» преобразования, исходят из решения Сейма запретить демонстрацию советской и нацистской символики. Впрочем, республиканские законодатели зря беспокоятся насчет советской символики: ее и без специальных постановлений в Литве никто не демонстрирует. Разве только мирные ветераны по праздникам надевают заслуженные ордена, полученные в войне против нацизма…

Что же касается национальной (читайте – ультарнациональной, сверхнциональной) молодежи, то с нею тоже произошли некоторые изменения: на пресс-конференции было объявлено, что из отдельных разрозненных групп скинхедов, Союза национальной молодежи, участников исторических походов (копия советских “красных следопытов”), Партии центра Литвы, представителей Лиги свободы Литвы, неких “альтернативных” движений и “представителей общественности” создана новая организация. Благодаря нескольким интервью по телевидению, в прессе и в порталах интернета приобрел известность Марюс Кундротас, которого представляли как главу новой организации – Национального центра литовцев (НЦЛ).

М.Кундротас закончил исторический факультет Вильнюсского университета и Институт международных отношений и политических наук. С 1997г. занялся политической деятельностью, приложил немало усилий, чтобы обратить на себя внимание националистических кругов: писал статьи на политические, философские, культурологические и религиозные темы, участвовал в выпуске националистического издания “Ugnis” (“Огонь”), сотрудничал с различными националистическими партиями, группами и прессой, создал Лигу национальной молодежи, баллотировался в Сейм Литвы от Союза литовцев-народников, но, видимо, чего-то не хватило, чтобы попасть в Сейм.

В 2009г. в издательстве Вильнюсского педагогического университета (ВПУ) М.Кундротас выпустил 636-страничную книгу “Нация на пути веков”. Цель книги, по его словам, “дать созреть ясному, последовательному, обоснованному аргументами и фактами мировоззрению и открыть пути воплощения”.

Официальный рецензент сочинения “Нация на пути веков”, член-корреспондент Академии наук Литовской Республики Р.Григас, назвал М.Кундротаса апостолом нации. Автор националистических статей в прессе профессор О.Вовярене, тоже рецензент этой книги, заявила, что М.Кундротас – герой, а его книга – путеводитель для грядущих поколений, и она должна быть настольной для каждого настоящего литовца. Примечательно, что рецензенты книги, издатели и спонсоры работают на кафедре истории Вильнюсского педагогического университета, где “просвещают” будущих педагогов, которые будут в школах внедрять в незрелые умы подростков это “мировоззрение”.

Ввиду законодательного запрета на использование нацистской символики во время марша 11 марта Национальный центр литовцев продемонстрировал новую символику своей организации.

Участники марша несли флаг, который от гитлеровского отличается прежде всего цветом: он не красный, а белый. Но композиционно копирует гитлеровский: на обоих флагах в центре расположен круг, от которого вертикально и горизонтально отходят линии. На нацистском флаге – черные, на националистическом влево-вправо – цветов национального триколора, а вверх-вниз – триколора Малой Литвы. На обоих флагах в круг вписана свастика. Но на нацистском – угловатая черная четырехногая, а на националистическом – обтекаемых форм красная трехногая, причем ноги красной свастики напоминают языки пламени.

И еще одно новшество – белая нарукавная повязка с красной трехногой свастикой у некоторых членов НЦЛ – это символическая связь члена организации с ее флагом. Нарукавные повязки в виде копии нацистского флага были и у гитлеровской службы СС.

Люди, пережившие смертельный ужас первых дней нацистского вторжения в Литву, увидев белые нарукавные повязки 11 Марта 2010г., были в шоке: с белыми нарукавными повязками 23 июня 1941г. участники Фронта литовцев-активистов (ФЛА), так называемые “белоповязочники” (“балтарайшчяй”), 22 июня 1941г., вышли с оружием на улицы городов и местечек и начали громить и грабить еврейские дома, магазины, лавки, ловить и с садистской жестокостью убивать евреев еще до появления нацистских войск.

Как свидетельствует американо-литовский историк Саулюс Сужеделис, «В Литве преследование и убийство евреев началось в первые часы нацистской оккупации». С 1941 до 1944гг. белоповязочники, как и другие пособники нацистов, безнаказанно убивали безоружных, беззащитных мирных людей – евреев Литвы. Под руководством нацистских властей белоповязочники залили Литву кровью убитых, превратили страну в огромное еврейское кладбище, на котором насчитывается около 240 мест массового захоронения жертв убийства 220 тысяч евреев. Не случайно литовский народ дал им презрительную кличку “жидшауджяй” (убийцы евреев. Литов.). В 1944г. участники ФЛА загадочно “исчезли”, как будто испарились. Есть основания предполагать, что те из них, кто не успел убежать вместе с отступавшими нацистами, принимали участие в действиях литовских партизан в 1944-1953гг.

По требованию сигнатора Акта восстановления независимости Литвы, члена фракции Союз Отечества – Христианские демократы (СО-ХД) в Сейме Казимераса Уоки самоуправление Вильнюса разрешило ультранационалистам провести марш.

К.Уока, бывший руководитель радикальной Национал-демократической партии, откровенно симпатизирует “националистам”. Он маршировал вместе с ними часть пути. В шествии также принял участие сигнатор Акта восстановления независимости Р.Озолас – еще один рецензент книги М.Кундротаса “Нация на пути веков”.

Марш Национального центра литовцев был, по существу, рекламным шествием, при помощи которого руководители Национального центра литовцев представили своим хозяевам реформированную ультранационалистическую организацию, которая способна не только играть роль неонацистского пугала, совершать хулиганские поступки, призывать к расовой и национальной нетерпимости, но и выполнять более серьезные задачи, поставленные ее руководством.

В нынешнем, 2011г., НЦЛ организовал не один, а два марша. Первый – в честь дня провозглашения независимости Литвы (16 февраля 1918г.) – в Каунасе. Второй – традиционно в день восстановления независимости Литвы (11 марта 1990г.) в Вильнюсе.

Вильнюсский марш прошел от Кафедральной площади до Музея жертв геноцида жителей Литвы. (Примечательно, что иностранные гости Вильнюса, оказавшись в центре литовской столицы перед вывеской «Музей жертв геноцида», заходят в музей осмотреть экспозицию, посвященную Холокосту. Увы! В теме Холокоста в экспозиции о геноциде места не нашлось).

Участники вильнюсского марша неонацистов (в литовских СМИ их зачастую мягко называют националистами) возле здания Музея жертв геноцида устроили митинг. Перед литовскими «националистами» выступил на своем родном языке их единомышленник из Германии. Его речь произвела большое впечатление, особенно если вспомнить, что в нынешнем здании музея во время войны звучала только немецкая речь – в нынешнем музее в 1941-1944гг. находилось гестапо.

Теперь очередь за клайпедскими поклонниками Национального центра литовцев. Для проведения своего фирменного марша у клайпедских неонацистов есть и свой резон, и дата есть подходящая – 29 марта: в этот день в 1939г. Гитлер приехал в Клайпеду, чтобы снова назвать эту отрезанную гитлеровским ультиматумом от Литвы и присоединенную к Германии территорию – Клайпеду, которую в день приезда Гитлера переименовали в Мемель.

Нет, не зря и не случайно ежегодно то в Клайпеде, то в Вильнюсе, то в Каунасе в день рождения фюрера вывешивают красный флаг с черной свастикой в белом круге посредине. Вот и в нынешнем году так отметили день рождения своего кумира. Но всех превзошли вильнюсские неонацисты: они ухитрились повесить нацистские флаги на нескольких флагштоках в самом центре литовской столицы, на самой высокой точке города – на горе Таурас. И не один флаг, а сразу три! Такого, вероятно, не видела ни одно столица Европы после окончания Второй мировой войны.

Милан ХЕРСОНСКИЙ

Гарри Гайлит: Новое на персональной странице

НАШ ПАРОХОД ПЛЫВЕТ В СВЕТЛОЕ ПРОШЛОЕ. (Еще об интеграции). 2011.

НЕКРОФИЛИЯ НА МАРШЕ. (Роман А.Терехова «Каменный мост»). 2011.

ГЛАВНАЯ ИНТРИГА РОМАНА. («Роман с опозданиями» Ф. Павла-Андреевича). 2011.

*ТЕАТР* НА БЕЗРЫБЬЕ И РАК РЫБА. («Не все коту масленица» А.Островского в Рижском Русском театре). 2011.

НЕКРОФИЛИЯ НА МАРШЕ.

Роман «Каменный мост» московского журналиста Александра Терехова два года назад был отмечен самой престижной в России литературной премией «Большая книга». Правда, второй категории. Но для самого Терехова, как, впрочем, для любого автора, вторая премия БК – тоже улов хороший. Тем более, что сам он писателем себя не считает. Книга, говорит он, настолько случайна в его биографии, что спроси его, кто в романе главный герой – он толком и не ответит (см. интервью в «Огоньке», 2009, №23).

Интересны отзывы об этом романе. Женские – сплошь отрицательные. Даже возмущенные, потому что пошлости в романе, цинизма и откровенного мужского шовинизма выше крыши. Известный критик Дмитрий Быков наоборот высказался о «Каменном мосте» с восторгом: «Тереховский роман – это серьезное литературное событие. Может быть, первое за несколько лет,»- заявляет он при каждом удобном случае. Что ж, одно другого не исключает. А вот и третье мнение - рядового читателя: «Мутная книга. Как воспоминания похмельного человека…»

Последнее, согласитесь, настораживает. Я тоже, бывая в книжном магазине, каждый раз поглядываю на эту книгу с недоумением. Документальный роман, журналистское расследование печального случая, когда в 1943 году пятнадцатилетний сын одного «сталинского сокола», красного наркома, из-за неутоленных амбиций застрелил свою сверстницу, дочку другого «сталинского сокола», советского посла в США, и застрелился сам. Каким образом этот роман удостоился литературной премии, ума не приложу.

Что меня тут удивляет?

Во-первых, известно, что никаких новых открытий по этому убийству автору сделать так и не удалось. Выдуманное допущение, что обоих пристрелил кто-то третий, оказалась вздором, пустышкой и не стоит выеденного яйца. Поэтому, закончив читать книгу, чувствуешь, что зря потерял время. Во-вторых, роман странен еще и тем, что рассказывая на восьмистах страницах об этом преступлении, автор ни разу не упоминает, что в это время страна вела кровопролитную войну. Как будто вся эта почти шекспировская история происходила не в военной Москве 1943 года, а где-нибудь, например, в австралийском Сиднее.

Впрочем, не так уж это и странно. Свое дознание герой романа проводит в начале 90-х гг., когда отношение к ВОВ у многих круто изменилось. Да и сам автор тоже придерживается определенных «реформистских» взглядов. Это ясно хотя бы из того, что Сталина он почему-то постоянно называет не иначе как императором. Кстати, Сталин тогда гибель двух (все-таки несовершеннолетних) школьников назвал «делом волчат» и, махнув рукой, велел о ней забыть.

И есть еще одна странность. Автор романа признается в одном из своих интервью, что кто убил девушку и почему, его меньше всего интересовало. Получается, что десять лет (!) он разыскивал и расспрашивал отпрысков советских наркомов и послов тех лет (вскоре тоже умерших) исключительно из некрофильских соображений. Как он говорит, «просто увлекся этим делом», рассчитывая пролить свет на скрытые стороны их частной жизни. Но и тут ничего особенного выяснить ему не удалось.

Огромный роман, как самодельная граната, начинен большим количеством поражающих деталей, но взрывной механизм в нем не срабатывает. Многие страницы, книги приходится просто пропускать, настолько они не интересны. От них несет некрофилией. И становится ясно, что премию Терехов получил за «десталинизацию» и не за что более. За то, что опустил блюстителей и наследников сталинской харизмы ниже плинтуса.

Впрочем, что удивляться? Сегодня в почете не хорошие книги, а необычные. В этом смысле роман Терехова выше всех предпочтений. Говорят, он новаторски написан. Все его новаторство в том, что куски текста как были записаны по ходу дознания в разной манере, так потом и оказались - без какой-либо правки - сложены «в стопку» и отданы издателю. Книга поэтому напоминает слоистый пирог, где каждый слой причесан на свой фасон. Многие страницы вообще написаны второпях, с проглатыванием слов и с невыраженным, смутным смыслом. Не зря было сказано про «воспоминания похмельного человека». Впрочем, при желании все это можно принять, разумеется, и за новаторство.

К тому же «Каменный мост», хоть Терехов и настаивает на его документальности и «всамделишности», сильно смахивает на симулякр. На выдумку и даже пасквиль. Недаром его жанр некоторые называют новым словом – мокументари. От английского mock, что значит – насмешка, шутка, «поливание грязью». Есть подозрение, что «документальные свидетельства» автор писал с бодуна. Уж слишком много в них такого, чего обычно первому встречному никто не рассказывает.

А что герой романа именно такой первый встречный, автор и не скрывает. Наоборот цинично хвастает, как в некоторые квартиры своих фигурантов он проникал либо силой, либо хитростью, выдавая себя то за социального работника, то за почтальона или участкового милиционера.

Все это работает на «комплекс недоверия». В книге настораживает даже сам сюжет. Некто неизвестный, заинтересованный почему–то в новом расследовании упомянутой трагедии, нанимает уволенного за «аморалку» эфэсбэшника, сужает его большим количеством денег и, как гончую, науськивает на родственников давно отдавших богу душу «сталинских соколов». Герой наш откровенный маргинал, опустившаяся личность, чуть ли ни бомж, торгующий на барахолке где-то найденными оловянными солдатиками.

Кроме всего прочего, этот человек еще, оказывается, и сексуальный маньяк (разве что не убийца, хотя кто его знает!). Каждый раз, оставаясь с глазу на глаз с какой-нибудь женщиной репродуктивного возраста, он не может удержаться, чтобы под любым предлогом, мягко говоря, не соблазнить ее. «Оприходовав даму», он тут же, как спичка, почему-то вспыхивает патологической брезгливостью к этой женщине и вообще ко всему женскому, переходящей в агрессивную ненависть. Поэтому, чтобы избежать рукоприкладства, он вынужден буквально бежать от своей жертвы. И все это в книге сопровождается многословными циничными авторским словоизлияниями в адрес женщин как таковых.

Эти тереховские эскапады настораживают. Мало того, что его роман начинаешь воспринимать просто как порочное повествование, нацеленное на то, чтобы побольней задеть женское самолюбие, унизить женскую достоинство и смешать с грязью женскую честь, так ведь возникает еще и недоуменный вопрос. Как относиться к тому, что автор преподносит нам своего героя, который, судя по всему, отродясь не имел ни нормальных убеждений, ни моральных устоев, в качестве «рыцаря правды»? Ему дано судить и рядить советских государственных мужей времен ВОВ и вообще всю внешнюю политику СССР тех лет. С какой же стати? И можно ли вообще при таком раскладе принимать всерьез его аргументы, его суждения и выводы?

Тут же возникает и впечатление, что члены жюри, присудившие роману премию, просто забыли азы литературоведческого анализа и, в частности, - исходя из каких соображений принято оценивать художественное произведение. Главный герой романа Терехова по сути дела кто? Заурядный негодяй. Моральный урод. Почему же мы должны ему верить? Только потому, что он считает Сталина императором и что-то негативное по ходу дела сказал о сталинских репрессиях?... Ну, а поскольку автор своему герою симпатизирует, во всем ему потворствует и даже охотно себя с ним отождествляет, как нам относиться и к нему самому, и к его книге?

С другой стороны, «Каменный мост» со всеми его авторским домыслами и сексуальными фантазмами наверняка составит лакомное чтиво для тех, кто, по выражению Терехова, «переживает СССР в себе, как травму». Фрейд тут нашел бы для себя много интересного. В этом смысле прав Дмитрий Быков, за двадцать лет мы ничего подобного, конечно, не читали. От себя могу добавить только одно – я не удивился бы, если б какая-нибудь лига женщин, ознакомившись с книгой, подала бы на автора в суд. Но вместо этого ему дали престижную литературную премию.

Гарри Гайлит.

Постановщик: Игорь Коняев

Спектакль: Не все коту масленица

Где идет: Рижский Русский театр

НА БЕЗРЫБЬЕ И РАК РЫБА

Наконец-то на рижской сцене поставили пьесу знаменитого российского комедиографа Александра Островского «Не все коту масленица». Раньше он в рижских театрах был почему-то не в чести.

Спектакль получился яркий и колоритный. Одни песенные вставки чего стоят - так поют, ну так поют, прямо ансамбль русской песни и пляски создавай. Три парня с барышнями смешно исполняют русские городские песенки давно прошедших лет и мило подтанцовывают. Вместе с ними легко въезжаешь в действо и дальше все идет как по накатанному.

Пьеса очень простая, как все у Островского. Его драматургические шедевры из мещанско-купеческой жизни, если разобраться, в событийном смысле ничего сложного не представляют. Жизнь как жизнь. Прелесть Островского в типажах и в языке. Язык богат красками невероятно. Для нынешнего зрителя это - кладезь. И типажи – совершенно невероятные характеры, каких сегодня в чистом виде не встретишь. Другой век - другие краски. Но тем и интересен Островский, что в каждой пьесе он передает небывалый колорит старорусской московской жизни и, мало того, почти всегда делает это смешно и весело. Вот за это - что смешно и весело – сегодня Островский и ценится. Ни один комедийный автор с ним не сравнится.

Но коли так, почему же его у нас долго не ставили?

Наверное, потому что именно это и трудно сыграть на сцене – чтобы было и колоритно, и смешно и весело, но в то же время не сатира, а просто комедия. Островский ведь не Салтыков-Щедрин, он своих героев любит. Он не высмеивает, а посмеивается. И так, что толком не поймешь - над ними или все же вместе с ними? Передать эту роскошь на сцене – живопись, настроение, обычаи и нравы, да так, чтобы зритель пришел в восторг – дело не простое. Школа в рижских театрах – актерская и режиссерская - не совсем подходящая. Потому и боятся у нас играть комедии Островского.

Но вот, поди ж ты, сыграли! И зрителю понравилось. Правда, зритель наш непритязательный, ему что ни покажешь, он от всего в восторге. Происходит это оттого, что рижские театры берут не мастерством, а содержанием. Почти не бывает так, чтобы одни и те же пьесы игрались одновременно в разных театрах и зритель имел возможность не за сюжетом следить, а сравнивать один спектакль с другим. Кто как поставил и в чем отличие. У нас зритель больше ходит в театр, как в кино – развлечься, «содержание» посмотреть. Привычка такая выработалась потому, что театров – раз-два и обчелся.

Вот и на «Не все коту масленица» зритель идет просто интересную пьесу посмотреть. О том, что жених богатый у бедного невесту захотел отбить и что из этого получилось. А как у нас Островского поставили, как его пьесу играют – это дело не первостепенной важности. Потому и все о`кей, все довольны и счастливы, и актеров как обычно цветами осыпать будут.

Что цветов и аплодисментов много, наверно, правильно. Потому что все актеры играют замечательно. Причем любимые актеры! Как на подбор - самые любимые. А вот что они играют – этот вопрос для нашего зрителя на повестке дня никогда не стоял. И тоже, между прочим, из-за того, что театров мало, сравнивать не с чем.

А ведь с Островским не все так просто. Его надо не только суметь поставить – Игорь Коняев это, разумеется, делать умеет,- но и суметь сыграть. Главное сегодня – сыграть Островского таким образом, чтобы было смешно.

Как это сделать – вопрос сакраментальный. Им задавались все, включая больших мастеров режиссуры и комедийного жанра. И буквально в каждом русском театре. Правильный ответ редко кто находил. Это трудная загадка. Не скажу, что я ее решил, но могу сказать, что конкретно мне бы хотелось увидеть в спектакле по пьесе Островского. Все очень просто: я бы хотел, чтобы мне показали, как смешно они жили - его герои. Какие это были смешные люди с точки зрения сегодняшнего дня. И тогда я буду смеяться.

В спектакле Игоря Коняева я этого не увидел. Режиссера тут упрекать не в чем. Островский и сам говорил, что пьеса «Не все коту масленица» написана не для смеха, а ради того, чтобы не забывали московский быт и купеческий язык. Вот это и поставил Коняев. Замечательно играет Игорь Чернявский самодура-богатея - он изображает такого Карабаса-Барабаса, что я и актера-то угадал не сразу, а только когда полились его фирменные речевые интонации. И у Галины Российской получилась очень милая купеческая вдова… Но почему я все же не смеялся?

Вероятно, здесь уместен контрвопрос – с чего это я решил, что постановщик хотел, чтобы я смеялся? Тем более, что на оба вопроса ответить можно одинаково. РРТ, как и все прочие рижские театры, - это театры драмы, а не комедии. Здесь всегда спектакли ставились не в традициях комедии и не в традициях трагедии, а в традициях драмы. В частности, актеры РРТ в своем умении играть тяготеют больше именно к этому жанру, и ничего тут не попишешь. Неслучайно и театр раньше назывался именно Русской драмой. Так что совсем не исключено, что в задачу постановщика входило поставить комедию Островского как драму. Не без смешных эпизодов, конечно (и зал, между прочим, иногда взрывается смехом), но не более того. И он это превосходно сделал

Спектакль у него психологически получился само совершенство. Только для Островского сегодня одной психологии мало. Тут, видно, психологию надо подтверждать россыпью эксцентрических поз, движений, экстравагантных интонаций… В спектакле высмеивается типично русский купец-самодур. Но актуально ли это сейчас? Хотя многие наши «денежные мешки» именно так себя и ведут. Деньги часто превращают человека в морального урода, только ведь одного этого недостаточно, чтобы спектакль получился смешным и веселым.

Ну, назовет этот самодур прелестницу Агнию, которая оказалась ему не по зубам, нищей. Ну и что? Совсем не в том у Островского дело, что Агния из обнищавшей семьи. Просто сама она - такая смешная! И мать у нее смешно себя ведет по нынешним временам. И Ипполит, набивающийся в женихи к Агнии – смешной парень. Да все вокруг здесь такие смешные, что, глядишь, из одного этого можно было сделать веселую комедию. Зритель хохотал бы от души. И, пожалуй, сегодня это главный закон для классической русской комедии – не высмеивать, а просто веселиться. Правда, это был бы уже другой спектакль. И понадобилась бы совершенно другая сценография – она и этот спектакль камнем тянет на дно.

С другой стороны, какой-никакой, но ведь это тоже Островский. Хорошо сыгранный, от души. Прекрасно, что после долгого отсутствия он, наконец, появился на рижской сцене. Значит, можем, когда захотим.

Гарри Гайлит.

ГЛАВНАЯ ИНТРИГА РОМАНА.

На полках книжных магазинов уже, наверное, год стоит наисовременнейший роман, и никто его не покупает. А напрасно. Почему, объясню в конце.

Он называется «Роман с опозданиями». Причем тут опоздания? Ни причем, просто его автор Федор Павлов-Андреевич всегда и всюду опаздывает. У него привычка такая. А вот кто он – автор, это интересно.

Книга очень мило оформлена рисунками Петрушевской. Да, той самой Людмилы Петрушевской, рассказами и повестями которой сегодня засыпаны все книжные магазины. Но оформила она «Роман с опозданиями» не в качестве художника-оформителя. Хотя живописью балуется давно и, на мой взгляд, преуспевает в этом занятии гораздо больше, чем в изящной словесности. Книгу она оформляла в качестве мамы. Федор Павлов-Андреевич ее кровный сын. И в этом, во всяком случае, для меня, – главная интрига романа, кстати говоря, ничем не похожем на прозу его мамы.

Пусть вас не смущает трудно запоминаемая фамилия автора. Такой он выбрал себе псевдоним. Мы с вами будем хитрее и - с его же подачи, он любит всякое такое, - станем обозначать сына Петрушевской аббревиатурой ФПА.

Замечу, что даже если бы ФПА не имел никакого отношения к Петрушевской, его книга все равно была бы обречена на повышенное внимание. Не в Риге, конечно, (здесь, как видим, известность его равна нулю, и пока наш читатель осознает, что к чему, ФПА успеет издать еще пару романов), но вот в Москве точно.

ФПА человек высокого полета, наделенный многими талантами. Писать он начал в шестнадцать лет, и сразу довольно бойко. В Москве его всегда читают с любопытством. Отчасти, разумеется, еще и потому, что в свои двадцать с немногим лет он уже засветился как мастер на все руки. Был ведущим сразу нескольких передач на телеканале «Культура», заимел парочку модельных агенств, ставил модельные шоу, занимался перфомансом и был редактором одного или даже двух московских глянцевых журналов.

Сейчас ему за тридцать. Он считает себя журналистом и художником, ведет независимый образ жизни, много путешествует, и вот – даже издал роман.

Яркая, одним словом личность. Видная в московской тусовке. Популярный российский географический журнал «Go» даже номинировал его на «человека года».

Но вернемся к роману. В чем его современность? Как говорит сам ФПА – в попытке живо описать наши (в смысле - человеческие) метания и мытарства, наши поиски своей идентичности, ну и, что сейчас невероятно модно – «нашу темную сторону луны, в которой сокрыто так много красивого, поющего без нот, без лютни…» и т.д. и т.п.

Книга написана в модном жанре травелога. Кто не знает, что это такое, не ройтесь в словарях, ничего вы там еще не найдете. Травелог – это, так сказать, «путевая книга». Но пишется она не столько для ознакомления читателя с экзотическими красотами, сколько для того, чтобы себя любимого показать.

«Роман с опозданиями» представляет собой легкое чтиво, составленное из пестрого множества путевых записок, дневников, писем – электронных и простых, эсэмэсок. Написано это разговорным сленгом и пересыпано занимательными историями в основном полусексуального характера. И вот что интересно: плотно взявшись за книгу ФПА, мы ее читаем с нарастающим любопытством. Потому что сделана она по-новому. В совершенно нелитературном ритме мейлов, телевизионных клипов, компьютерных игр, и не без юмора. Но не открытого, а что-то вроде эпической иронии: автор как будто над всем и всеми добродушно посмеивается. Вот эта ироническая интонация, пожалуй, и делает книгу удобоваримой, небанальной.

Ей в большой мере свойственен, как мы сегодня любим говорить, консьюмеризм. То есть в романе много всего чего на разный вкус и интерес. По принципу, что вижу, о том пою. Глубокими мыслями книга не обременена: главная задача для ФПА – не утомить читателя, а наоборот развлечь его, чтобы чтение доставляло одно сплошное удовольствие. Это неплохо у него получается, пока он рассказывает о своих поездках по Индии, Цейлону, Латинской Америке и по европейским столицам. Где он только не побывал!

Ну и, наконец, главный признак модной современной прозы - это, как известно, креативное разрушение литературных традиций. В романе ФПА он тоже налицо. И не только по части ритма и иронии. ФПА любит взламывать речевые нормы, общепринятое построение фраз и абзацев. Иногда он вообще пишет, как бог на душу положит, с нарушением всех грамматических правил. Преподносится это как стеб. А кое-что так даже на английском языке. И должен заметить, русский английский у него глаже и изящней, чем его русский русский.

Местами проза ФПА неожиданно выпадает за пределы разумного постижения – когда он, скажем, вдруг переходит на свой «внутренний сленг». А там у ФПА леший бродит: например, Москву он почему-то обозначает словом Основная, Индию – Родная, Бразилия у него всегда – Бра и т.д. Ну и главный принцип ФПА-писателя – «отключение сложных мыслей». В этой отключке он пребывает постоянно и повсеместно. Так что креативен и разрушителен ФПА насквозь.

И наконец – он эротичен. Как без этого! Правда, надо отдать ему должное, тут ФПА в обязательном порядке и непременно соблюдает принятые нормы приличия. Иначе ведь нельзя, потому как его «Роман с опозданиями» практически весь «адресован» любимой маме - Петрушевской. Он пишет (все свои мейлы, эсэмэски и пр.) ей и для нее. И потому ФПА игрив, и весел, и карнавален.

Во всяком случае, таков наш герой пока разъезжает по заграницам. А вот когда приходится писать на русскую тему, у него появляется много грусти и даже трагизма. Заканчивается «Роман с опозданиями» как бы символически главой о русских землях, о российской глубинке, и называется эта глава «Идиоты». Почему – вопрос риторический. Жаль, конечно…

А теперь вернусь к тому, с чего начал. Почему эта книга стоит того, чтобы не проходили мимо нее. Все очень просто. Я рекомендую всем книгочеям прочесть «Роман с опозданиями», чтобы знать, какая литература нас ждет в недалеком будущем. Мне кажется, сын Петрушевской и написал его только потому, чтобы показать, какую прозу он и его фаны читали бы (и будут читать) с удовольствием.

Гарри Гайлит.

«НАШ ПАРОХОД ОТХОДИТ В СВЕТЛОЕ ПРОШЛОЕ…»

Я сочувствую нашему министру культуры, которому не удалось сформулировать цели, задачи и способы интеграции так, чтобы весь спектр политических деятелей выразил бы свое удовлетворение и захотел ее начинание поддержать.

Поддержку новым идеям интеграции не проявила ни одна из политических партий, и это означает, что западный пример – ни европейский, ни американский – нам просто не подходят. Хотя мне лично кажется, что дело даже не в этом. В Европе и Америке интеграция никогда не была принудительной и происходила добровольно. И я думаю, реакция политиков была бы иной, откажись Элерте от принудительно-насильственного метода и возьми она за основу интеграции не знание латышского языка, а что-нибудь другое.

Оглянись во гневе!

Но, вероятно, от доминирования латышского языка наши интеграторы отказываться не намерены. Пусть так. Тогда остается еще один способ интеграции – восточный, советский. Как это ни парадоксально, именно он нам может подойти лучше всего, потому что он как раз и опирался на государственный язык, как государствообразующую константу, за что сегодня ратуют латышские политики. И вполне возможно, этот способ интеграции нам в конце концов и придется взять за основу (только называться он у нас, конечно, будет иначе). Хотя бы потому, что и латыши, и русские, и все существующие в Латвии нацменьшинства его апробировали и использовали в своей жизни много десятилетий. Если эту проблему перестать политизировать, такая интеграция у нас, возможно, сработает эффективнее любой другой.

Молодые люди, родившиеся на рубеже веков и одураченные нашими политиками, наверняка уверены, что латышский язык в СССР был в загоне и даже вымирал, как это сейчас принято утверждать.

Ничего подобного! Все было как раз наоборот. Притеснялся в Латвии – во всяком случае везде, где это имело значение,- не латышский, а русский язык. Латышский в доперестроечной Латвии на протяжении нескольких десятилетий официально играл доминирующую роль. И мне ничего не стоит это доказать.

Но вначале для полной ясности я бы хотел отмежеваться от сталинской эпохи и всего, что нынешние либерал-демократы связывают со сталинизмом. Я «вышел в жизнь», т.е. окончил среднюю школу, когда Сталин уже несколько лет как умер. Система координат круто изменилась. В последующие годы все, что с ним было связано, отвергалось и осуждалось буквально каждый день и на каждом шагу. Целых полвека после смерти Сталина все мы жили в условиях огульной десталинизации. И об этом сегодня необходимо говорить.

Странно, тогда откуда же взялось это постоянное кивание наших политиков на сталинские времена, словно после 1953 года у нас сразу настали 90-е, и утверждение, что латышский язык и латышская культура в Латвии умирали?

Объясняется это просто. Политический климат в независимой Латвии последние двадцать лет делали люди, которые в то время здесь не жили. Они вернулись на родину (число возвращенцев измеряется многими тысячами) лишь после девяностых годов и - на всю жизнь глубоко травмированные Сталиным - решили поставить знак равенства между «советским» и «сталинским», сделать их синонимами. Не без помощи западных идеологов это удалось им с блеском. Остальные наши политики, привыкшие всегда поддакивать тем, кто командует парадом, очень быстро тоже прониклись этими идеями и потому все годы советской власти тоже красят одним, сталинским цветом. Так им проще жить.

Двуязычие реальное, неоспоримое.

Теперь о языке. В советские времена существовала незыблемая формула интеграции – все должно быть национальным по форме и социалистическим по содержанию. Латышский язык относился к «национальному по форме» и притесняться просто никак не мог.

Окончив в 1965 году филфак нашего университета, я все последующее время проработал, можно сказать, в эпицентре латышской культуры. Так вот, занимаясь переводом латышской прозы, и, значит, тесно соприкасаясь с местными издательствами (между прочим, издавали художественную литературу у нас «Лиесма» и «Авотс» - названия, как видите, латышские), и более четверти века проработав в трех крупнейших рижских библиотеках, в университетской, академической и дольше всего в нынешней Национальной, я везде и всегда чувствовал, что латышский язык отодвигает русский на второй план. Позиции латышского языка были очень сильны.

Да, на рижских улицах у нас в советское время чаще говорили по-русски. И латыши, склонные по своему менталитету приспосабливаться к окружающей среде, обычно в разговоре тоже предпочитали переходить на русский язык. Но это еще ничего не значит. Кстати, в смешанных семьях хоть и общались часто на русском языке, а вот новорожденных записывали обычно латышами. Стоит задуматься – почему.

С другой стороны, например, русскому писателю, живущему в Латвии, издать свою книгу было всегда намного трудней, чем латышскому. И не только в Риге, но и в Москве тоже. Книги наших местных латышей печатались в Москве в русском переводе охотнее и гораздо большими (стотысячными, между прочим) тиражами, чем живших в Латвии русских писателей и поэтов. К слову, как ни странно, но это факт, рижанину-латышу в московский или питерский вуз поступить было тоже проще - как «национальному кадру» (в то время это правило практиковалось очень широко).

В Союзе писателей Латвии на русских прозаиков и поэтов смотрели, как на что-то второразрядное и некачественное. Тиражи наших рижских изданий латышских авторов, даже в русском переводе, в десятки раз были выше, чем у русских. Вот так на самом деле «умирал» латышский язык и «катастрофически вымирала» латышская нация.

В университетской библиотеке я работал в группе, которая занималась составлением библиографических указателей научных публикаций наших университетских преподавателей. Русские разделы этих указателей были в разы меньше латышских. Не говоря уже о том, что и количество латышских преподавателей во много раз превосходило количество русских.

Во всех местных библиотеках любого уровня было принято в картотеках и каталогах в начале каждого раздела вначале ставить латышские карточки, а потом уже русские. Даже пишущие машинки в библиотеках были преимущественно с латинским шрифтом. Получить для работы русскую машинку всегда было серьезной проблемой. Читательские билеты заполнялись только на латышском языке. Общаться между собой работники в Государственной и академической библиотеках, старались тоже на латышском. И только в университетской библиотеке ситуация немного отличалась. Там директором была Софья Малинковская, у нее русских, латышей и евреев работало как-то поровну, так что говорили на каком придется. И, кстати, поэтому общий интеллектуальный уровень здесь был заметно выше.

Везде одна картина.

Через отца-скульптора я знал, чем жил и как работал Союз художников Латвии – там все было на латышском. Больше всего меня поражало, когда я туда приходил,- а позже и в Союзе писателей, – насколько там интерьер и живописные полотна на стенах были выдержаны в строго национальном стиле. В конце 80-х, когда я занялся театром, меня приняли в Союз театральных деятелей – и там картина была точно такая же. Скажу больше, создать в Риге новый русский театр в дополнении к Русской драме и двуязычному ТЮЗу в советское время было просто невозможно, а вот латышский - всегда пожалуйста.

Русских газет в советское время у нас выходило тоже меньше, чем латышских. А литературно-художественный журнал был вообще один. Сперва «Парус», потом «Даугава». Тут тоже доходило до смешного. Казалось бы, это журналы для русских авторов. Однако, нет. Всегда переводы с латышского языка печатались охотней, чем русские стихи и проза. Вот такой феномен! Поэтому исторически уже сложилось, что более-менее яркие и талантливые русские авторы – вспомним хотя бы фантаста Владимира Михайлова, сатирика Льва Самойлова, поэта Всеволода Лессига,- уезжали в Россию.

Латышский язык везде, где это касалось культуры, и в большинстве академических научных институтов и образовательных учреждений, занимал доминирующее положение. Он доминировал потому, что никто его силой не навязывал. Все, кому надо было, в разной степени им владели. И не задумывались о его статусе. А ведь на деле тогда он в Латвии был вторым государственным. Ведь названия улиц в городах Латвии писались как? Сейчас уже многие не знают – на двух языках. На латышском и русском. Вот это была реальная и главное добровольная интеграция.

Так что, условно говоря, господа интеграторы, повесьте на домах таблички с латышскими и русскими названиями улиц и все у вас получится. И поменьше политических амбиций!

Впрочем, я уверен, если сейчас удастся добиться, чтобы русский у нас стал вторым государственным, так оно и будет. Все быстро утрясется, наши этнические проблемы сойдут на нет, и никакая государственная программа интеграции уже никому не понадобится.

Гарри Гайлит.

Премия Признание 2011. Заявки апреля

Ассоциация соотечественников “РУСЛО – Л” ( Русское слово в Латвии) выдви -

гает на премию года “Признание” в номинации Литературное творчество роман

Алексея Леонтьевича Гузика “ Динабургские тайны розенкрейцеров.”

Гузик А.Л. родился в 1936 году, образование высшее, член Союза писателей

России, автор шести романов , четырёх повестей, пяти сборников стихов, шести

сборников сказок и сказочек на шести языках, десяти научных работ и двух изо –

бретений.

Он является координатором Литературной творческой мастерской имени

А.С.Пушкина, в которой он обучает более 250 детей литературному творчеству,

воспитывая в них чувство национальной, культурной и духовной идентичности,

способствуя тем самым подготовке нового поколения соотечественников.

Достижение поставленной цели А.Л.Гузик добивается реализацией трёхгодич –

ного проекта “Защитим семью от беды”, в котором участвуют 102 социально

неблагополучных семьи (325 русскоязычных членов семей).

За его работу по воспитанию молодёжи и за изданный в 2010 году роман “Ди –

набургские тайны розенкрейцеров” к 735 - летию Динабурга городская дума

наградила А.Л.Гузика дипломом и знаком Почёта.

Ходатайствуем перед Вами о присуждении Гузику Алексею Леонтьевичу премии

“Признание” за роман “Динабургские тайны розенкрейцеров”, в котором автор

раскрыл историю Динабургской крепости и Латгалии с 1275 года и по сей день.

Роман был опубликован в трёх городских газетах, вызвал широкий резонанс чи –

тателей с проведением круглых столов, легко читается взрослыми и молодёжью,

воспитывая в них чувство гордости и осознание того, что русские здесь не пршлые

и, тем более, не оккупанты.

Родственные связи автора со многими героями романа позволяют ему увлечь чи-

тателя в разгадки многих тайн Динабургской крепости, в которой он сам прожи –

вает в натоящее время.

05.04.2001г. Председатель правления “РУСЛО – Л” Е. Коноплёв

Заявитель: Сергей Тимофеев, председатель Национального совета по культуре

Номинант: Александр Борисович Заполь.

Переводчик с латышского на русский, редактор.

Книги переводов А. Заполя из латышской поэзии выходили в Москве:

К. Вердиньш. Титры (2003)

М. Пуятс. Трехзвездочные церкви (2005)

и в Риге:

За нас. П.Драгунс, М. Пуятс, М. Салейс, К. Вердиньш (2009)

Переводы А. Заполя удостоены литературной премии "Серебряная чернильница".

Среди книг, редактором и составителем которых является А. Заполь:

Олег Золотов. 18 октября (2006)
Современная русская поэзия Латвии. 1985 -2005 (2008)
Латышская/русская поэзия. Стихи латышских поэтов, написанные на русском языке (2011, в печати)

А. Заполь редактирует альманах "Орбита". Он также участник коллективных выставок латвийского искусства в галереях "FK/Kim?", "Istaba", в московском Государственном центре современного искусства и др. В феврале 2011 года в галерее "Карусель" прошла его персональная выставка.

3. Номинируется книга переводов "За нас". Все вышеупомянутое является обоснованием заявки.

Сергей Тимофеев

Заявитель – Пичугин Сергей Петрович, pichugin@inbox.lv, +371 29951589.

Номинант - ДОЗОРЦЕВ Владлен (Дозорцев Владилен Леонидович).

Публицист, сценарист, драматург, прозаик, поэт.

Родился 03.07.1939 г. в г. Рославль Смоленской обл.

По образованию филолог.

Закончил Филологический факультет Латвийского университета в 1963 г.

Литературная и общественная деятельность очень обширна.

По его сценариям сняты десятки документальных и художественных фильмов, его пьесы ставились в 190 театрах СССР, в Германии, США, на Кубе, в Болгарии, Японии и других странах.

Во второй половине восьмидесятых годов он был главным редактором литературного журнала «Даугава», реформировал его, подняв тираж до 110 000.

Автор романа «Одинокий стрелок по бегущей мишени», повестей «Речь неофита на погребении овцы», «Объезд», поэтических сборников «Автострада», «Гон», «Печаль свободного полета», «Двухтысячный год»,

«В ожидании Суда», первой книги мемуаров «Настоящее прошедшее время».

В начале 2011 года вышла его книга стихов «Персональный код», - безусловно, одна из лучших за минувшее десятилетие.

Называет себя представителем т.н. «содержательной поэзии», что, на мой взгяд, совершенно оправданно и подтверждено содержанием стихов.

Они ярко индивидуальны, поэт имеет свой поэтический почерк и стиль.

В первые годы провозглашения независимости Латвии был избран депутатом Сейма Латвийской республики, активно боролся за права русскоязычного населения.

В последние годы вновь вернулся к литературной деятельности, к поэтическому труду, выйдя на новый уровень мастерства.

В 2010-м году опубликовал на одном из крупнейших российских литературных порталов «Поэзия. Ру» многие свои стихи, в том числе – основную часть новой поэтической книги «Персональный код».

Неоднократно публиковался в разделе «Избранное» этого портала.

Стихи Владлена Дозорцева пользуются заслуженной популярностью на литературных интернет-сайтах, имеют высокий рейтинг.

Число его читателей на сайтах – более 30 тыс.

Поэтические произведения Дозорцева включены в антологию 17-ти современных русских поэтов, вышедшую в Москве в прошлом году.

В минувшем декабре состоялся поэтический вечер Владлена Дозорцева, ставший творческим отчетом поэта за прошлый год.

В настоящее время, безусловно, является одним из лучших русских поэтов, –

как в Латвии, так и за её пределами.

Считаю Владлена Дозорцева достойным кандидатом на общественную премию «Признание».

Сергей Пичугин.

В приложении: книги стихов:

«В ожидании Суда» (2007 г)

«Персональный код» (2011 г)

Я, Осина Фаина Петровна, представляю номинанта на премию «Признание» Голубева Евгения Георгиевича.

Контактная информация jev2006@yandex.ru

Тел. +371 26521004

Творческая биография

Голубев Евгений Георгиевич родился 14. 07. 1950 г. в Риге. После окончания военного училища служил в Барановичах, где посещал литературный кружок,

руководителем которого был профессиональный литератор, поэт Юрий Богданов. Его дружеские советы помогли почувствовать вкус слова, определиться в поэтических оценках. Значительное влияние на формирование взгядов начинающего автора оказал и даугавпилсский литератор, профессиональный поэт, ответственный секретарь редакции газеты «Красное знамя» Алексей Соловьёв, который впервые опубликовал в 1970 году его первые стихи. Евгений Голубев был участником нескольких семинаров молодых литераторов при СП Латвии.

Голубев Евгений Георгиевич закончил исторический факультет Даугавпилсского педагогического института (1980) и военно-педагогический факультет Военно-политической академии в 1989 году. 25 лет прослужил в ВВС СССР. С 1991 года живёт и работает в Даугавпилсе».

В настоящее время Голубев Евгений Георгиевич – член Союза писателей России и Международной ассоциации писателей и публицистов, член Русской писательской организации Латвии и ассоциации детских писателей, руководитель ассоциации творческой интеллигенции Даугавпилса „DINA-ART”, историк-краевед, поэт, автор 4 поэтических книг, редактор и составитель литературной страницы газеты «Динабург», ряда поэтических сборников других авторов, публиковался в СМИ России, Беларуси, Латвии, некоторые его произведения переведены на белорусский, немецкий, латышский и латгальский языки.

С 2000 года вышли в свет его книги:

Солнце в стогах: стихи /ред. Ф. Осина/ – Даугавпилс , 2000.

Пульс памяти: стихи / ред. Л.Тимошенко/- Даугавпилс, , 2002.

Осенние створы: стихи / ред., предисловие Э. Мекш/. – Даугавпилс, 2004.

Стрекоза: стихи [детям] / предисловие В. Новикова; ред. Л. Межиньш, иллюстрации Ольги Евсеевой/ – Даугавпилс, 2006.

Он является соавтором и переводчиком двух книг, изданных совместно с латышской поэтессой Лидией Васараудзе:

Голубев Евгений, Васараудзе Лидия. Золотое лукошко. Zelta groziņš: стихи для детей во взаимных переводах / иллюстрации. Ольги Евсеевой/. – Даугавпилс, 2008.

Голубев Евгений, Васараудзе Лидия. Муравей пришёл в кино: стихи для детей на русском и латышском языках во взаимных переводах / художник. Ольга Евсеева. / – Даугавпилс, 2010.

Подборки стихов Голубева Евгения Георгиевича включены в поэтические сборники: «Пскова негасимый свет» (2003), «Опалённые войной» (2005), «На берегах Великой и Псковы» (2005), «Провинциальный альманах. Хронос» (2003, 2004, 2005, 2006), «А голос Родины всё зовёт и зовёт» (2006), «Стихи для детей» (2006) «Светоч» (2007, 2010), «Двина» (2009), «Академия поэзии» 2008, 2009, «Русская поэзия Латгалии» (2010), «Резекненский поэтический вестник 2007-2010» (2010), «Планета поэтов» 2004, 2007, 2009,2011.

Стихи Е.Голубева печатались в журналах: «Даугава», «Латгале», «Встреча», «Настоящее время», «Русло», в газетах «Российский писатель», «Литература и мастацтво», в латвийских республиканских и городских газетах, в белорусской «Вясёлке», в альманахах Дней поэзии Даугавпилса (с 1999 по 2010 год) и других печатных органах.

Читателям знакомы его публицистические статьи, полемические заметки, очерки, небольшие рассказы и многое другое. С 2007 года в журнале «Капитал регион» публикуются его историографические материалы о крупнейших дворянских родах Латгалии.

Считаю, что Голубев Евгений Георгиевич достиг больших успехов на ниве литературной деятельности и, безусловно, достоин быть номинантом премии «Признание».

Осина Фаина Петровна.

29.03.2010 г.

1. Заявитель – председатель Союза литераторов «Светоч» Пётр Межиньш.

а) Москаленко Михаил Николаевич

б) 26706512, mahashodashi@inbox.lv

в)

г) Родился 16 июня 1967 года в городе Рига. Мать – Москаленко Лилия Николаевна, работала филологом, отец был водолазом. Будущий поэт закончил в Риге среднюю школу, затем некоторое время проучился в медицинском училище им. Паула Дауге. Работал на станции скорой помощи, на Рижской Киностудии и в ряде других мест. Сейчас – частный преподаватель.

Стихи пишет с детства. Первые публикации имели место в 2006 году. Неоднократно печатался в Риге, в альманахах «Светоч» и «Русло», в России - в альманахах «Магнолия» и «Второй Петербург».

3. У автора необычные и своеобразные стихи и яркие образы, что уже оценено читателями публикаций и слушателями выступлений поэта на многих литературных мероприятиях. Много работает и совершенствуется как художник слова.

Blog

Содержание

Эволюция неонацизма в Литве: шагают все шире и увереннее