Geum.ru

Общественная палата российской федерации

Вид материалаСеминар
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

У меня, наверное, мало уже времени, да? Или есть еще?

Мне кажется, что важно напоминать нашим региональным законодателям и конечно федеральным о том, что идет процесс сближения российского законодательства с европейским. Это звучит везде и всюду на переговорах России с Европейским союзом. Только что в Брюсселе состоялся очередной саммит, где речь шла об очередном витке налаживания отношений с Европой. Никуда нам не деться друг от друга. Был очень мощный проект, который шел в течение четырех лет с участием Государственной Думы и Министерства природных ресурсов. Он так и назывался: «Гармонизация европейского и российского законодательства или европейских и российских экологических стандартов». О нем есть информация на сайте МПР. Там можно найти все эти разработки, в которых участвовало огромное количество экспертов. Посмотрите. Там поднимались темы и контроля, и экологических инспекций, и экологического аудита, и экологического страхования, т.е. все ипостаси производственной деятельности применительно к проблемам охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов.

В основе охранных мероприятий в странах ЕС 12 лет использовалась директива о комплексном контроле за загрязнением окружающей среды. Привлекаю Ваше внимание, что уже два года действует новая директива Парламента и Совета Европейского союза от 15 января 2008 года. Почему я о ней заговорила, Вы сейчас поймете. В ней заложены основы промышленной экологии, скажем так. Там есть и право на информацию, т.е. это комплексный документ, говорящий о том, каким образом учитывать и предотвращать загрязнения. Сейчас основной акцент в Европе делается именно на предотвращение, на стадии «до трубы», что называется. Не тогда, когда все произошло и плохо и уже нанесен урон и окружающей среде, и здоровью людей. Как показывают правильные расчеты, это гораздо дороже, чем предотвращать этот вред, т.е. применять самые лучшие доступные существующие технологии, пытаясь таким образом модернизировать производство и избегать тяжелых последствий. Собственно, вот к чему нас призывал сегодня г-н Гутенёв, чтобы мы об этом вели разговор с бизнесом.

Это будет более конструктивно. Но каким образом это делать, надо будет поговорить уже в дальнейшем. И в соответствии со статьей 55-й базового соглашения между Европейским союзом и Россией наша страна обязалась сблизиться, гармонизировать российское законодательство с европейским. Почему, если говорить с точки зрения бизнеса, то мы должны говорить на одном языке? Тогда Россия будет действительно инвестиционно привлекательной. Тогда будет создано достаточно много рабочих мест для наших молодых специалистов. Тогда наши стандарты будут понятны и взаимоприемлемы и т.д. И тогда, наверное, российская продукция станет еще более конкурентоспособной на международных рынках.

Обращаю Ваше внимание. Может быть, кто-то из вас уже слышал и видел, а если нет, то эта информация тоже размещена на сайте МПР, очень важный проект Федерального закона двинулся сейчас на согласование. Мы не должны его пропустить. Почему это очень важно для гражданского общества, сейчас мы поговорим. Он звучит длинно, занудно: «О внесении изменений в отдельные законодательные акты в области охраны окружающей среды, введение мер экономического стимулирования хозяйствующих субъектов для внедрения наилучших технологий». Та долгожданная новация в законодательстве, именно развитие положения базового закона об охране окружающей среды, о наилучших технологиях, наилучших существующих технологиях, о которых говорится вскользь применительно к государственной экологической экспертизе в базовом природоохранном законе, получило свое развитие. Наконец этот проект создан, разработан во исполнение указа президента о некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности экономики Российской Федерации.

Как мы видим, вроде бы высшая политическая воля в государстве есть. Она создана, действует, проявляет себя в указах и различных указаниях по усовершенствованию законодательства. Исполнительный орган власти, отвечающий за это, разработал наконец-то этот закон. Более того, 3 ноября МПР передало проект закона в Правительство и на межведомственное согласование, а также в РСПП и в Торгово-промышленную палату.

Что нового этот закон предлагает для Роспрома? Почему я считаю, что важно включить это в сегодняшний семинар для общественности? Потому что мы должны это знать, должны быть готовы и должны по возможности участвовать в обсуждении этого закона. Каким образом, это другой вопрос, который тоже надо обсудить.

В этом законе предлагается, насколько я поняла, переход на систему нормирования, основанную на концепции, как мы уже слышали, наилучших доступных технологий (НДТ). В проекте закреплены основные понятия и принципы внедрения наилучших существующих технологий, цели их внедрения, критерии определения для включения в реестр. Т.е. впервые субъект законодательной инициативы, Правительство, попытается предложить нашим законодательным органам формулировку, что же это такое – НСТ или НДТ. Разница там есть, и тоже очень много копий на этом сломано, потому что наилучшие существующие технологии, если говорить обо всем мире, это более дорогое удовольствие, как Вы понимаете, чем наилучшие доступные технологии. Доступные подешевле, поэтому бизнес будет стремиться толковать это именно так. Посмотрим, что будет на выходе, но во всяком случае Россия сдвинулась с места, потому что мы отстаем в этом от развитых стран, наверное, лет на сорок.

Предусмотрена выдача тех самых комплексных решений о негативном воздействии на окружающую среду для экологически особо опасных объектов. Это уже первый шаг по сближению с директивой ЕС, о которой я говорила. Предприятиям предписано декларировать объемы негативного воздействия на окружающую среду. Как считают эксперты, обосновавшие этот закон и положения, это позволит исключить дополнительное согласование при получении разрешительных документов на осуществление выбросов и сбросов загрязняющих веществ, а также лимитов на размещение отходов. Проект вводит также принцип установления целевых показателей снижения негативного воздействия на окружающую среду, а также требований к их разработке. Это должен делать предприниматель, предприятие или инициатор новой хозяйственной деятельности. Целевые показатели представляют собой абсолютное и относительное цифровые значения, которые применяются к разрешенным массам, объемам негативного воздействия на окружающую среду и представляются для различных отраслей производства с учетом особенностей территории. Вот такие новые положения.

Проектом закона также устанавливается правовой статус Единого государственного реестра объектов, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду как федерального информационного ресурса, позволяющего исключить существующую систему двойного учета. Будем надеяться, что этот ресурс откроется для гражданского общества. Я считаю, что он обязательно должен быть открыт.

В целях экономического стимулирования предприятий, применяющих наилучшие существующие технологии (видите, здесь морковка появилась для бизнеса) проектом утверждаются самостоятельные исчисления плательщиком размеров платы для негативного воздействия на окружающую среду на основании декларации и с учетом программ по снижению воздействия, возможность корректировки платы. Как я понимаю, контролирующий орган будет смотреть, насколько предприятие готово реально выполнять то, что оно заявляет, и видимо, будет согласовывать снижение платы за негативное воздействие посредством вычитания затрат на осуществление мер по снижению воздействия.

Те, кто помнит, что у нас был когда-то внебюджетный экологический фонд, наверное, скажут, что государство таким образом перекладывает все на бизнес. Т.е. бизнес сам должен себе такой фонд создавать, убеждая контролирующий орган, что он такой хороший, белый и пушистый и ему можно снизить плату. А он будет вкладывать, возможно. Здесь возникает вопрос, как это будет контролироваться в охране окружающей среды, и как эксперт я буду ставить этот вопрос перед Общественной палатой. Такой законопроект должен проходить общественную и государственную экологическую экспертизу, потому что значимость его несомненна. Он на долгие годы заложит вектор – очень существенный вектор развития регионов, развития вообще нашей промышленности. И, соответственно, воздействия на нее в наших местах обитания, местах обитания наших детей. Т.е. он будет влиять на среду обитания миллионов россиян, и поэтому обязательно проведение с широким общественным участием всех процедур общественного обсуждения, проведения государственной экологической экспертизы. Здесь роль Общественной палаты РФ огромна. Потому что она имеет большой ресурс и опыт организации межсекторальных обсуждений. Она могла бы стать неким двигателем всего этого.

Экономические факторы, которые подталкивают Россию, должны нами тоже озвучиваться на разных уровнях. И на местных, и на региональных, и на федеральных. Потому что по многим исследованиям, несмотря на все наши минусы, коррупцию, неопределенность правил игры, необязательность выполнения законов, большая инвестиционная привлекательность России все-таки продолжает существовать для иностранных инвесторов. И это для нас с Вами тоже определенный вызов.

Здесь правильно было упомянуто г-ном Гутенёвым, что, к сожалению, наблюдаются ситуации двойных стандартов. Когда приходит на нашу ниву иностранный инвестор, развивается здесь и немножко начинает поплевывать даже на наше законодательство, не говоря уже о международных стандартах. Есть такие случаи, увы. И это, на мой взгляд, предмет для отдельного обсуждения. В том числе и в Общественной палате.

Общественное участие или общественный экологический контроль, как назовем, – это инструмент для улучшения управлением процесса принятия эффективных и адекватных экологозначимых решений. И особенно подчеркиваю, в условиях ВТО. Вы знаете, что в Брюсселе окончательно Европейский союз и его члены согласились и подписали документ о согласии по вступлению России во Всемирную торговую организацию. Это огромное испытание для нашей страны, для ее сельского хозяйства и для промышленности тоже. Но в процедурах ВТО, если мы внимательно на них посмотрим, а я призываю их тоже изучать, потому что скоро это станет нашей с Вами ежедневной практикой в плане охраны окружающей среды, там есть требование прозрачности. Прозрачности к отчетности предприятий, прозрачности в принятии решений. Это очень важный принцип, который можно и нужно использовать. Там есть и другие оговорки, которые могут помочь регионам с угнетенной экологией и окружающей средой. И даже в условиях снятия барьеров, не финансовых и не тарифных, как требует ВТО, необходимо пытаться все же защищать свою окружающую среду. Но это тоже отдельная беседа, очень тяжелая и сложная для нашего ближайшего будущего.

Думаю, что общественный экологический контроль также поможет улучшить правоприменительную практику. Я имею в виду практику проверок, выводов, применения санкций или применения каких-то позитивных, побуждающих к дружелюбному поведению мероприятий. Конечно, улучшение международного информационного обмена – это улучшение инвестиционного климата. Т.е. общественный экологический контроль является неотъемлемой частью международного информационного обмена, потому что он собирает альтернативную информацию, дает пищу для ума. И торгующим на биржах может давать – через рейтинги и некоторые другие механизмы, и страховым компаниям может давать, которые тоже придут на наш рынок, будут страховать бизнес и смотреть, насколько адекватно то, что подается бизнесом для страхования, соответствует ли действительности. И, конечно же, все это может создать рынок новых рабочих мест для российских специалистов.

Не буду перечислять те базовые соглашения, которые нам дают возможность ставить вопрос о развитии системы общественно экологического контроля. О них я уже говорила. Хочу только еще раз напомнить об одной очень важной норме, которая стала неотъемлемой частью нашего законодательства. Просто мы иногда забываем, где же вот это определение общественности. Напоминаю, что Россия уже несколько лет является стороной Протокола по воде и здоровью. Стороной международного природоохранного соглашения, так называемого Лондонского протокола, где дано определение общественности. Что это одно или два юридических или физических лица. И раз мы подписали, ратифицировали по ч. 4 ст. 15 Конституции, то это наша норма. Мы ее можем использовать непосредственно, без всяких разъясняющих подзаконных актов, везде и всюду, включая судебную практику. Дай бог, чтобы до этого не доходило, хотя иногда такое бывает.

Я уже упоминала о том, что международные финансовые организации в свое время разработали и периодически обновляют свои базовые политики, принципы в области охраны окружающей среды и социальных вопросах здоровья и безопасности. Это очень важные международные стандарты, поэтому их следует иметь в виду. Например, в новой природоохранной и социальной политике Европейского банка реконструкции и развития, который активно участвует в том числе и в России, в разных проектах, есть стандарт пятый – Техническое требование к реализации проекта №5, связанное с принудительным переселением. Казалось бы, вот больной вопрос! Какое отношение он имеет к окружающей среде? Имеет. Объединили. Поняли, что одно от другого неотрывно.

Почти в каждом инфраструктурном проекте есть, к сожалению, такие черты, хотя проектанты пытаются уходить от этого, потому что это очень дорогостоящее и болезненное дело – принудительно переселять людей. Именно поэтому были разработаны такие международные стандарты с учетом прав людей. Обязательно для заявителя на кредит, чтобы он разработал план проведения консультаций заинтересованными сторонами и их информирование. Это огромный документ, в котором прописываются все общественные организации, которые работают на территории, как их будут уведомлять, каким образом будут от них собирать замечания. Нам бы такое. Призываю вас обратить внимание! Может быть, когда-нибудь и Ваш региональный законодатель захочет услышать о продвинутых международных принципах. А Вы будете готовы предложить то, что уже утверждено на многих-многих международных форумах.

Вот здесь тоже перечислены международно-признанные принципы общественного участия, которые для всех совершенно очевидны. Они могут помочь нам побуждать и законодателей, и бизнес-сообщество к той самой модернизации.

В XX–XXI вв. произошло кардинальное сближение концепций традиционных прав человека и экологических прав людей. Это очень важно для нас с Вами, потому что просто так отмахнуться от права на экологическую информацию, от права на общественное участие, от права на рассмотрение в суде экологического спора невозможно. Кстати, Россия является участницей Конвенции по правам человека, специально был назначен докладчик – репортер Комиссии по правам человека ООН, и первый доклад был сделан с обследованием конкретных ситуаций в мире в 2005 году. Именно поэтому Европейский суд по правам человека вынужден рассматривать все больше экологических жалоб и принимать их к производству, уже не имея возможности отказывать в их принятии. Наверное, у всех на слуху выигранное дело г-жи Фадеевой против ОАО «Северсталь». Она много лет проживала в санитарно-защитной зоне предприятия и не могла добиться ни компенсации, ни переселения и т.д. И такой прецедент был создан.

Здесь перечислены доклады уполномоченных по правам человека Российской Федерации. Вы видите, что эта тема – нарушение экологических прав граждан России – появляется с 2003 года регулярно, конечно, при активном содействии российских экологических неправительственных организаций. Это уже тоже тема для размышления для принимающих решения. Что у нас происходит в стране и каким образом нарастающую социальную напряженность в этом вопросе следует урегулировать.

Мне кажется, что сближение экологического законодательства, в том числе и в сфере экологического контроля, общественного участия неизбежно. Потому что Россия не может оставаться в изоляции, это очевидно. Европейский союз уже непосредственно у границ России в виде Прибалтики. Все страны ВЕКЦА, так теперь все мы с Вами называем бывший регион Советского Союза, это страны Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии, поскольку не все страны – участницы СНГ. В международных документах мы звучим так. Все эти страны, кроме Узбекистана и России, являются сторонами Орхусской конвенции и Конвенции по (?) в разграниченном контексте, все подписали протокол по регистрам выбросов и переносов загрязнителей. Очень мощный документ, кстати говоря, юридически обязательный, тоже дающий определенные параметры взаимодействия общественности с промышленностью. И подписали протокол по стратегической экологической оценке. Т.е. наши непосредственные соседи вынуждены выполнять свои международные обязательства. Следовательно, и Россия не сможет не считаться с этим, так или иначе.

Поэтому когда мы на это смотрим, мы видим, что развитие процедуры общественного участия, общественного экологического контроля неизбежно. Особенно сейчас нарастает такое движение, как стремление к прозрачности и развитие корпоративной отчетности и корпоративной социальной ответственности. Многие предприятия, в том числе и российские, принимают участие во многих международных программах. Таким образом, они себе зарабатывают имиджевые очки, а на деле это не всегда соответствует действительности. Увы. И когда мы говорим о рейтингах, очень важна роль неправительственных организаций, которые являются лакмусовой бумажкой. Они смогут донести голоса отдельных людей, ведь отдельным людям, просто жителям, сделать это очень сложно. Очень сложно объединиться, очень сложно достучаться. Они не знают этой темы, они иногда не умеют формулировать. Некоторые бывают очень грамотные, и тогда бизнесу приходится подвинуться на этой территории, а некоторым очень сложно.

Я здесь привела различные примеры общественного участия или контроля, когда некоторые проекты задерживались на многие месяцы именно из-за того, что не были учтены интересы землевладельцев, собственников вокруг территории реализации проекта, и не проводилась должным образом оценка воздействия на окружающую среду. Население переходило к самозащите, буквально так. И в результате проект терял очень. Дело в том, что у нас должным образом не считается рентабельность проекта. Все эти непроизводственные затраты (может быть, я неправильно называю, я не бухгалтер и не экономист), но именно неучет всех производственных затрат и приводит к тому, что проект вроде бы хороший и рентабельный, а когда начинаешь смотреть, какие же издержки могут быть и действительно по-настоящему включать оценку возможного переселения, или ущерба здоровью, или ущерба окружающей среде, который потом вылезет где-то, вот он риск. Уже не говоря о потере репутации в хорошем цивилизованном обществе.

Хотелось Вам сказать, что даже известные на всю Россию обитатели Рублевского шоссе столкнулись с тем, что в результате уплотнительной точечной застройки, я читала огромный обзор по этому поводу, и ценность их собственности упала. Они живут уже не в экологически чистом месте, каким был когда-то этот регион. Амбициозные проекты «Вимбильдана», огромные торговые комплексы привели к тому, что многие из них (я имею в виду обитателей) мечтают о том, чтобы уехать за 101 километр от Москвы. Вот потеря ландшафтной ценности. То, что в Европе уже давно является очень мощной составляющей цены недвижимости и очень жестко регулируется. Я знаю это от одного моего одноклассника, работающего в ООН, который купил участок для застройки во Франции рядышком с Женевой. Он не смог построить столько комнат, сколько хотел, и ужасно ругался, говоря, что прямо как в совке райисполком не пропустил, потому что у них идет четкое нормирование – столько-то метров на человека. Иначе Вы загородите своему соседу вид на горы, или на ручей, или на сосну. И это действительно реально действует. Вот до чего докатилась Европа. У нас все пока свободнее.

Я считаю, что пренебрежение общественным участием, той важной составляющей – это неизбежный рост правового нигилизма как среди населения, так и среди бизнес-сообщества и властей предержащих. Наивысшей точкой кипения является судебный экологический процесс, крайне затратный по времени, нервам и средствам. И это порождает очередной виток недоверия к власти и правосудию. И мы должны это признать, увы.

Заканчивая, хочу сказать и думаю, что никто не будет спорить. В XXI веке, когда нарастает конфликт интересов, потому что с все большей реализацией крупных проектов, таких как транспортные коридоры – химкинский лес, трубопроводы, уплотнительная застройка в городах – все больше различных групп населения, экспертов, заинтересованных коммерчески, сталкиваются на этом. Поэтому значимость общественного участия на самых ранних этапах, как предписывают международные стандарты, когда еще открыты все возможности к изменению проекта и не закачана уйма денег в проектные документы, или бетон, не дай бог, на нулевой стадии, как у нас любят – закачать, а потом кричать, что уже нецелесообразно что-либо менять. Что источник альтернативной, более объективной информации – это всегда соломка, которую нормальный инвестор себе подстелет, чтобы не ошибиться при принятии решений. Это инструмент управления рисками как материальными, так и репутационными, имиджевыми. Это инструмент снижения социальной напряженности, если грамотно и действительно искренне это использовать не для отчета, не для галочки. В конечном счете это, конечно, инструмент для принятия более обоснованных, справедливых и рентабельных и устойчивых решений.

Коротко о проблемах. На сегодняшний день более 50-и предприятий засветились жалобами, поступившими на горячую линию. Основные проблемы. Я думаю, что Вы все с ними знакомы и в своих регионах сталкивались не раз. Но мы попытались их просто сгруппировать. Санитарно-защитные зоны, исторические, особенно там, где это градообразующее предприятие. Очень часто во многих городах жилой сектор находится в непосредственной близости от промпредприятий или просто непосредственно в санитарно-защитной зоне, либо вокруг предприятия вообще нет этой санитарно-защитной зоны, ее забыли установить. Либо их расчеты устарели и не обеспечивают экологическую и санитарно-эпидемиологическую безопасность. Очень часто бывает, что там даже расположены школы, детские сады, музыкальные школы. Это вообще нонсенс. Так не должно быть в XXI веке. Зачастую вопрос об отселении людей, как в городе Ревда, и Катя об этом, наверное, расскажет, не требует промедления. Зашкаливает так, что там просто нельзя проживать. Или в деревне Павлово Пермской области, о которой я тут тоже коротко упомяну.