Учебное пособие охватывает период с древнейших времён до начала ХХ века. Может использоваться в базовом вузовском курсе «Отечественная история», при изучении исторических и краеведческих дисциплин в средней школе. Ббк т3(2Р-4Т)
| Вид материала | Учебное пособие |
- Литература по курсу «История России с древнейших времен до начала XIX в.» Учебники, 72.51kb.
- Д. И. Менделеева отечественная история программа курса, 496.08kb.
- Планы семинарских занятий по курсу "отечественная история" (Авторский курс), 645.64kb.
- Курс «История России с древнейших времен до начала XXI века». 11 класс, 163.99kb.
- Учебно-методическое пособие для студентов 3 и 4 курсов дневного и заочного отделений, 436.82kb.
- В. И. Ульянова-Ленина Исторический факультет Кафедра отечественной истории Д. Р. Хайрутдинова, 610.1kb.
- Курс «История России с древнейших времен до начала XXI века». 11 класс. Восточные славяне., 312.02kb.
- Учебное пособие санкт-петербург 2 004 удк 669. 2/8; 669. 4 (075. 80) Ббк 34., 990.55kb.
- Учебное пособие. /Под ред. Б. В. Личмана. Екатеринбург: Изд-во "св-96", 2001 г. 368, 7794.86kb.
- Отечественная история учебное пособие, 4963.92kb.
5.3 Культура края в первой половине XIX в.
Начало XIX в. город встретил почти прежним обликом массовой застройки. И.И. Дубасов упоминал такой факт: когда с целью уменьшения пожароопасности губернатор Палицын в 1803 г. приказал полиции снять в Тамбове все соломенные крыши, город «внезапно представил картину почти полного разрушения: точно ураган пронесся над Тамбовом и сорвал с него чуть не все крыши… Поневоле пришлось после этого, дозволить снова крыть дома соломою или дерном, даже на главных улицах».
В первой половине XIX века в Тамбове появились жилые каменные дома. Одним из первых стал особняк купца Суворова (ныне хлебзавод на углу Носовской и Октябрьской улиц). Дом купца Суворова был двухэтажным с мезонином (позже надстроен). На обоих уличных фасадах примыкающие к стене четырехколонные портики в стиле ампир подчеркивали классические пропорции постройки. Но дворовые фасады не имели красивой отделки. Подобная экономия типична для русской провинциальной застройки XIX века.
Усилился государственный контроль над градостроительством. В архиве тамбовской строительной комиссии этого времени сохранилось дело, из которого видно, что при застройке города предписывалось возводить каменные строения в определенных кварталах согласно образцовому для постройки городов плану архитектора В. Гесте.
Проводилось разграничение в застройке по социальному признаку – центр выделялся для заселения дворянством и купечеством, а окраины – для малоимущих. На планы наносились названия улиц. В своей архитектуре Тамбов в результате приобрел типичные черты русского провинциального города. Богатые новые постройки возводились в стиле ампир. Из дворянских усадеб той поры сохранился дом Лукьяненко (ныне выставочный зал ТОКМ). Барский дом отвечал всем правилам русской классической архитектуры. Главный вход выделен портиком из четырех колонн с тонко прорисованными капителями и лепными декоративными венками над окнами. Над дверью – многофигурный барельеф. Этот дом даёт представление о мелкопоместных усадьбах в стиле ампир. Служебные постройки были гораздо проще. Дом окружал большой сад. Но подавляющее большинство новых домов в первой половине XIX в. продолжали строить из дерева. Дело не только в дороговизне кирпича. Русские провинциалы продолжали считать, что жить в каменном доме вредно для здоровья.
Центральные улицы были частично вымощены булыжником. Тротуары стали отделять от проезжей части столбиками. На выездах из города построили заставы, обозначавшие его границы. Это были кирпичные столбы с двуглавыми орлами сверху. Рядом ставилась караульная будка. На главных улицах и около построенного из кирпича здания присустсвенных мест поставили масляные фонари. Построили мосты через Студенец и плотины на этой речке. Базарную площадь время от времени мостили глиной, что не решало проблему непролазной грязи. На базаре появились трактиры и обжорный ряд – место, где торговали пирожками, блинами, орехами. Появились трактиры и гостиницы и в других районах города.
Не все горожане имели собственное жилье. Сдавались в наём особняки не живших в Тамбове землевладельцев, флигели и комнаты в мещанских домовладениях, углы в бедных домишках на окраинах. В середине XIX в. в центре города уже трудно было найти крытую соломой курную избу. Чересчур обширные городские усадьбы дробились. Владельцы продавали часть построек на них.
В это время было построено несколько казенных каменных зданий. Это самые первые корпуса губернской больницы, здание мужской гимназии (ныне здание ТГТУ на Советской, 116), здание института благородных девиц (ныне здание ТГУ на Советской, 98). Для последнего была отдана бывшая губернаторская усадьба, а губернатор переехал в новый деревянный особняк на территории нынешнего горсада. Так как институтки должны были воспитываться изолировано, то территория вокруг института была обнесена забором, за которым тянулись деревянные тротуарчики для прогулок девочек в любую погоду. В 1844г. получила отдельное здание публичная библиотека (ныне здание междугородного автоматического переговорного пункта). Так как коневодство было прибыльным занятием многих дворян-владельцев конезаводов, для проведения конских бегов построили ипподром и конюшню. Всего в 1860 году в Тамбове насчитывались 35 каменных казенных и общественных домов, а в остальных 12 городах губернии их было всего 30.
В первой половине XIX века было построено много храмов. Прихожане щедро жертвовали именно на каменные церкви. Город украсился колокольней Спасо-Преображенского собора, Скорбященской церковью Вознесенского женского монастыря, Знаменской, новой Покровской, Троицкой (Никольской), Архангельской, Уткинской (Богородицкой), Варваринской, Успенской, Крестовоздвиженской и Петропавловской церквями. Три последние были на городских кладбищах, еще в конце XVIII века вынесенных за городскую черту. Надо сказать, что кладбища и участки земли на них имели сословную иерархию. Успенское считалось самым престижным, на нем хоронили дворян и купцов. Участков третьего разряда (т.е. для самых бедных) там не было. Расположенный неподалеку чугунолитейный заводик предлагал литые металлические ограды, кресты, памятники в виде ангелов по тогдашней моде оформлять богатые захоронения. К услугам скорбящих родственников был садовник, сажавший и поливавший цветы. Самым демократичным было Крестовоздвиженское кладбище. На монастырских кладбищах горожан обычно не хоронили. Исключение делалось для богатых владельцев родовых усыпальниц, например, Нарышкиных.
Развитие просвещения. При Г.Р. Державине в Тамбове и некоторых других городах губернии открылись народные училища. В 1801 г. в них обучались 215 человек. В 1802 г. в Тамбове был основан дворянский училищный корпус для детей бедных дворян. В его учебную программу входили грамматика, история, география, математика, физика, рисование, французский и немецкий языки. Закон Божий, танцы. Лучшие ученики получали право без экзамена поступать в кадетские корпуса и университеты. В 1830 г. корпус был преобразован в кадетский, который готовил мальчиков для поступления в военные учебные заведения. Среди прочих здесь учился С.И. Мосин, изобретатель знаменитой виитовки-«трёхлинейки». В 1825 г. открылась Тамбовская мужская гимназия, в 1830-е – Александрийский институт благородных девиц.
В первой половине XIX в. в Тамбовской мужской гимназии учились видные деятели русской науки, культуры, общественной жизни: религиозный мыслитель Н.Ф. Фёдоров; автор книги о кругосветном путешествии и нескольких научных работ по истории живописи Л.В. Вышеславцев; историк, правовед, общественный деятель Б.Н. Чичерин; И.П. Минаев, первым в России начавший изучать древнеиндийский язык.
В 1820-е гг. в городах губернии открылись уездные (трёхклассные) и приходские (одноклассные) училища, в которых могли учиться дети из разных сословий. В 1858 г. было разрешено открывать женские школы. Первые из них были открыты в городах Борисоглсбске, Кирсанове, Козлове и Лебедяни.
В 1840-е гг. в больших сёлах были открыты школы для подготовки волостных писарей. В это же время открывались школы для детей государственных крестьян. К 1860-м годам их было уже около 110.
Но большинство населения края не испытывало нужды в знаниях. Даже дети священников не всегда хотели учиться. Тамбовский епископ Иона в 1810-е гг. запретил венчать детей духовных лиц, не желавших учиться, ибо «оженившиеся не радят уже о совершенствовании себя в чтении и нотном пении».
Знания люди могли получать не только в школах. В начале ХIХ в. в губернии стали появляться первые библиотеки. В 1810-1815 годах жители Моршанска могли брать для чтения книги из гражданской общественной библиотеки. В 1830 г. была основана Тамбовская публичная библиотека.
Становление медицины. В 1797 г. была образована губернская врачебная управа. Первыми врачами-специалистами в крае были немцы по происхождению Шеффер, Лимнелиус, Гирш. В начале XIX в. в губернии насчитывалось около 50 лекарей и лекарских учеников. В 1830 г. дли борьбы с эпидемией холеры в Тамбов прибыли врачи М.Я. Мудрое и И.Я. Дядьковский. Усманский врач И.А. Белецкий выработал свой метод лечения холеры, известный как «метод Белецкого». Важную роль в развитии медицинской помощи сыграли врачи Э.Н. Фальк, Арнольди, устроивший водолечебницу в Козлове, Ф.Я. Новицкий и И.Л. Потехин, применявшие кумыс для лечения больных туберкулёзом лёгких, С.А. Баратынский (брат поэта Е.А. Боратынского), открывший в Кирсановском уезде амбулаторию.
К 1865 г. в губернии было 12 городских больниц на 447 коек. Самой крупной из них являлась губернская больница, основанная в конце XVIII в. В 1837 г, началось строительство нового здания больницы, которое функционирует и теперь в том же качестве на территории современной областной больницы. В 1840–1850-е гг. в больнице начал свою лечебную деятельность самый знаменитый тамбовский врач Э.Х. Икавитц. При больнице стали готовить профессиональных фельдшеров и акушерок, работавших по всей губернии, была открыта аптека, созданы ботанический сад и травник, позволившие на месте готовить лекарства.
Тамбовские писатели. Самым знаменитым среди литераторов первой половины XIХ стал представитель крупного тамбовского дворянского рода Евгений Абрамович Боратынский. Он родился, провёл детство и отрочество в имении Мара Кирсановского уезда. Став взрослым, поэт неоднократно возвращался на родину. Здесь легко писалось, спокойно жилось далеко от столичного шума, светских сплетен и интриг. Тут были написаны стихотворения «Стансы», «Она», «Последняя смерть», «Песня», «Запустение», поэма «Наложница» и другие произведения. В историю русской поэзии Е.А. Боратынский вошёл как автор красивых элегий, наполненных глубокими раздумьями. Родной Маре Боратынский посвятил такие строки:
Судьбой наложенные цепи
Упали с рук моих, и вновь
Я вижу вас, родные степи,
Моя начальная любовь...
В имении Мара часто бывала жена брата поэта А.Д. Абамелек-Боратынская. Она прославилась переводами русских стихов во Франции и переводами на русский язык произведений Гёте, Гейне, Байрона.
В 1818–1823 годах в своем тамбовском имении Большой Избердей жил известный уже в столице литератор С.М. Жихарев. Здесь он занимался переводами, писал мемуары. Его «Дневники» через много лет были изданы под названием «Записки современника».
В середине XIX в. широко известен был поэт и переводчик Н.М. Сатин, выросший на тамбовской земле и назвавший одно из стихотворений «Ritter aus Tambow» («Рыцарь из Тамбова»).
В 1850-е гг. редактором «Тамбовских губернских ведомостей» был переводчик П.И. Вейнберг. Публикуясь в столичных журналах, он не раз подписывал стихи и переводы псевдонимом «Гейне из Тамбова».
Тамбовская действительность вдохновляла и крупнейших русских поэтов и писателей, бывавших здесь эпизодически или знавших о Тамбовском крае от своих знакомых. На тамбовских материалах М.Ю. Лермонтов написал поэму «Тамбовская казначейша». Она содержит столь достоверные описания города, что позволяет предполагать пребывание поэта в Тамбове.
Не раз бывал в Тамбовской губернии помещик соседней Орловской губернии И.С. Тургенев. Наиболее известен его рассказ «Лебедянь», содержащий описание знаменитой конской ярмарки. В произведениях Тургенева «Странная история», «Затишье», «Несчастная» действие происходит на тамбовской земле.
Музыкальная жизнь. В ХIХ веке во всех сферах музыкальной культуры края произошли значительные изменения. Расширилась панорама музыкальной жизни, распространение получили любительское хоровое и инструментальное музицирование, выступления военных духовых оркестров. Впервые жители Тамбова и других городов губернии стали знакомиться с приезжими артистами, как отечественными, так и зарубежными. Увеличилось число концертных площадок. Со сцены зазвучали сочинения местных композиторов – А.А. Рахманинова (дед С.В. Рахманинова), Ю.Н. Голицына, А.Л. Саккетти, Ф.Б. Граверта, Р.А. Гельма. Впервые церковные хоры начали проводить духовные концерты и в них с успехом исполнялись произведения тамбовских регентов В.С. Никольского, М.Д. Ерхана, И.Г. Ельцова, Ф.Е. Степанова.
Традиции музыкальных вечеров и общественных балов, заложенные Державиным, остались основной формой досуга тамбовских дворян и в ХIХ веке. Обычно балы начинались с сентября и происходили в каждое воскресенье. Пиком празднеств был декабрь – время выборов в губернское дворянское собрание. Вот как отзывалась М.А. Волкова, переселившаяся в Тамбов из Москвы во время Отечественной войны 1812 года: «С тех пор, как известия из армии сделались утешительнее, в России снова начали веселиться. Вот уже три недели как здесь пляшут по воскресеньям в жалком, уродливом доме, в котором жители Тамбова веселятся более, нежели веселились мы в прекрасном Московском здании».
В разные годы местом развлечения тамбовцев были Городской клуб, размещавшийся в доме помещиков Протасьевых, зал Дворянского и Коннозаводского собраний, в летнее время – городской сад, «семейный сад» Н.Я. Лукьяненко. Нечто подобное происходило и в уездных городах. Звучавшая здесь музыка прямо или косвенно оказывала духовно-воспитательное и эстетическое воздействие.
С 1830-х годов в Тамбове начали проходить благотворительные концерты. В них в основном участвовали любители из дворян, артисты театральных антреприз, так как собственных профессиональных музыкантов в городе было очень мало.
Театральные традиции в Тамбове, заложенные также Державиным, поддерживала М.Г. Орлова – одна из участниц первых постановок. Она собрала большую любительскую труппу, в которую позже вошли профессионалы. Для руководства ими пригласила одного из первых российских антрепренеров, актера В. Бобровского. Муж Орловой, помещик Н. Маслов в 1815 г. построил на Большой Астраханской улице (ныне Советской) балаган, предназначенный для театральных представлений. Впервые были установлены цены на билеты от одного рубля до четырех. В театре шли не только драматические спектакли, но и комические оперы, что было общепринято для русского театра тех лет. Тамбовский зритель познакомился с комическими операми «Медведь на постое», «Жид в бочке», «Правдивый лжец». Эти спектакли держались в репертуаре этого театра до 1830-х гг.
Отечественная публицистика второй четверти ХIХ века отмечала, что в репертуаре театров 1830–40-х годов большое место занял водевиль. Его функция заключалась в развлечении публики, что выражалось в незатейливом сюжете с комическими ситуациями. Это нравилось зрителю. В основном пьесы были переводные и переделанные с французского. Эта тенденция ярко проявилась в провинциальной антрепризе, в том числе на Тамбовщине.
В первой половине столетия в Тамбове водевили разыгрывали в театрах поручика Голощапова (1835–1845), семьи Аносова-Григорьева (1845–1875). Это были пьесы в переводе Ф. Кони, Н. Соколова, Д. Ленского и других авторов. Кроме этого, в театре Голощапова прошла известная комическая опера «Мельник-колдун, обманщик и сват» М. Соколовского, в театре Аносова особенно запомнилась тамбовскому зрителю постановка оперы «Аскольдовая могила» А. Верстовского, где роль Торопки исполнял И. Лавров, ставший впоследствии известным солистом Большого театра. Оперу Верстовского горожане не единожды слышали и позже. Она оставалась своеобразной эмблемой музыкально-театральной жизни Тамбова на протяжении всего столетия.
Неординарным явлением в театральной жизни Тамбова был театр семинаристов, организованный студентом П. Солярским в тайне от руководства учебного заведения. Некоторое время сценой служил чердак семинарии, затем театр стал «походным». Играли на квартирах семинаристов, в домах помещиков, пока купец Н.Н. Кобозев не передал в распоряжение артистов свой каретный сарай. Спектакли шли в сопровождении небольшого инструментального ансамбля.
6. пореформенное развитие Тамбовской губернии
6.1 Предложения тамбовских помещиков по освобождению крестьян. Особенности реализации крестьянской реформы на Тамбовщине
Тамбовская губерния была одним из тех районов, где признаки кризиса, отживания крепостного права проявились весьма отчётливо. По численности крепостных (более 350 тыс. душ) губерния первенствовала в России. Положение их становилось бедственным. Душевой земельный надел крестьянина во многих уездах едва достигал минимально необходимых 3-3,5 дес.
Некоторые помещики переводили своих крестьян на положение дворовых, которые не имели наделов земли. В 1850-х гг. число дворовых на Тамбовщине выросло на 10 тыс. чел. Большинство тамбовских крестьян оставались на барщине. Им не хватало времени на собственное хозяйство. Поэтому в семьях помещичьих крестьян рано начинали работать дети и долго продолжали трудиться старики.
Трудное положение толкало крестьян на конфликты с помещиками. Отдельные крестьянские волнения получали большой размах и отличались упорством. Многие крепостные не хотели воли на невыгодных для них условиях. Свыше 1000 крестьян помещика Голицына (Усманский уезд) в 1857 и 1859 гг. обращались к министру внутренних дел и Александру II с просьбой запретить увольнение их из крепостного состояния без земли. В 1858 г. около 1,5 тыс. крестьян помещика Бахметьева в Елатомском уезде сместили управляющего. Участились случаи отказа выполнять барщину.
Некоторые тамбовские дворяне выступили со своими проектами освобождения крестьян. В части проектов предлагалось оставить землю за помещиками, а если и наделить ею крестьян, то за большой выкуп.
Но нельзя сказать, что все тамбовские помещики при подготовке отмены крепостного права думали только о своих интересах. Члены Тамбовского губернского комитета по крестьянским делам, как и помещики большинства губерний, предлагали при освобождении крестьян на волю наделить их пахотной и сенокосной землёй. Тамбовский комитет в числе немногих предложил ещё присоединять к наделу крестьян и выгон.
Манифест об освобождении крестьян от 19 февраля 1861 г. был доставлен в Тамбовскую губернию в начале марта и был оглашён в помещичьих имениях. Некоторые тамбовские крестьяне так же, как жители села Бездна и сотен других сёл России, не верили в подлинность указа об отмене крепостного права. На сходе в селе Бокино под Тамбовом крестьянин Ефимов заявил, что мы «будем ждать новой царской воли». В село Вячка Кирсановского уезда, где бывшие крепостные отказались работать на помещика, примчался генерал из царской свиты в сопровождении солдат. Крестьяне отказались собраться на сход. Тогда их согнали силой и на глазах у всех высекли розгами «зачинщиков» неповиновения. Многие крестьяне Кирсановского и Моршанского уездов приняли участие в большом восстании в селе Кандеевка соседней Пензенской губернии.
И всё-таки такие решительные формы протеста были единичными. Многие крестьянские общины просто отказывались подписывать уставные грамоты. Крестьяне ожидали, что через 2 года, когда закончится их составление, будет объявлена «настоящая воля». К началу 1863 г. только одна треть введенных в действие уставных грамот в Тамбовской губернии была подписана крестьянами.
Главным результатом реформы 1861 г. для крестьян стало получение ими личной свободы и экономической самостоятельности. Многие недавние крепостные начали заниматься предпринимательством, переселяться в города, пополняя не только число наёмных промышленных, торговых, транспортных рабочих, но и самостоятельных ремесленников, торговцев, служащих различных учреждений. Да и в сельской местности крестьяне во многом сами могли распределять время и силы для работы на земле и в домашних или отхожих промыслах.
Каковы же были условия освобождения и почему они не устроили крестьян? Основой крестьянского хозяйства являлось надельное землевладение. Реформа 1861 г. ухудшила земельное обеспечение крестьянства: Положение 19 февраля позволило помещикам уменьшить площадь крестьянских надельных земель в Тамбовской губернии на 13,1 %, что вело к усилению противостояния в деревне. При этом нормы наделов в Тамбовской губернии были ниже, чем в других регионах. По условиям реформы тамбовские крестьяне в разных уездах должны были получить 3-3,5 десятины земли на одну мужскую душу, за что платить ежегодно 8-9 рублей оброка с души или до уплаты оброка отработать каждой семейной парой 40 мужских и 30 женских дней в год на барщине. Намеченный земельный надел, который в расчёте на средний крестьянский двор составлял 12-14 дес., был достаточным для нормального ведения сельского хозяйства в средней полосе России.
Большая часть бывших тамбовских крепостных получила именно такие наделы. Но у части крестьян «лишние» по нормам реформы земли были отрезаны. «Отрезки» составили около 20% дореформенных земельных наделов помещичьих крестьян. При этом большинство крестьян не возмущались потерей земли, так как она раньше выделялась им помещиком. Чаше звучали протесты против перевода их дворов на новое место в имении, где земля и другие природно-хозяйственные условия казались крестьянам хуже.
Рознь была внесена и в крестьянскую среду. Бывшие государственные крестьяне по закону 24 ноября 1866 г. получили в общинную собственность практически все свои надельные земли, оказавшись в лучших условиях. Размер их наделов был вдвое большим, чем у бывших частновладельческих крестьян. Такое различие в обеспеченности землей сохранялось на протяжении длительного периода. Сравнение данных 1877 и 1905 гг. показывает, что средняя величина надела у бывших помещичьих крестьян в первом случае 6,6 и 5,0 дес. – во втором; у бывших государственных крестьян соответственно 13,8 и 9,4 дес. По данным 1917 г. среднее селение бывших государственных крестьян имело 1285 десятин, помещичьих – 272 дес.; если первые имели под усадьбами по 876 дес., то вторые – лишь 19,8 дес. Это и послужило основанием для серьезных противоречий в тамбовской деревне, где крестьяне обоих разрядов жили по соседству – в 1880 г. бывшие государственные крестьяне составляли 58% населения, а бывшие помещичьи – 42%.
В пореформенный период крестьянское землевладение росло за счет покупки частновладельческих земель. В качестве покупателей выступали как отдельные домохозяйства, так и сельские общества и товарищества крестьян. С 1883 г., когда открыл свои операции Крестьянский поземельный банк, многие сделки по покупке земли крестьянами стали совершаться при его посредстве с выдачей покупателям ссуд под залог приобретаемых земель.
Крестьяне, купившие землю в товариществе или в обществе, получали ее в соответствии с внесенной суммой и могли распоряжаться землей по своему усмотрению. Но все сделки утверждались приговорами товарищества или сельским сходом. Случалось, что и купчую землю сход пускал в общий передел. Факты покупки земли товариществами имелись во всех уездах.
Решающее влияние и на крестьянское землепользование и на социальное положение крестьянства на рубеже XIX – XX вв. оказывали природный и демографический факторы. Именно в этот период наиболее отчетливо проявились последствия изменений природных условий, в результате многолетней деятельности человека заметно уменьшилась площадь лесов, что в свою очередь повлияло на распространение овражной сети. Из 12 уездов губернии в 7-ми относительно быстро развивались овраги. Климат становился суровее и суше, началось исчезновение источников, обмелели реки. Размещение населения зависело от наличия водных источников. Относительной редкостью последних, особенно на юге губернии, объясняется крупность сельских поселений.
В структуре крестьянской надельной земля доля пахотных угодий оставалась практически неизменной: в 1881 г. и в 1917 г. она составляла 79,5%. Это означало, что уже в 1880-х годах надельные земли были распаханы до предела. За 36 лет площадь пашни на них совершенно не увеличилась. Площадь под лугами и выгонами на надельной земле также фактически не изменилась. Однако на арендованной и купчей крестьянской земле доля пашни была выше. На купчей земле, например, процент пахотных угодий в 1881 г. составлял 81,9%, а в 1917 г. повысился до 88,3%.
Качество оставшихся пастбищ было низким, так как наилучшие места распахивались в первую очередь. За редким исключением общинные пастбища кормили стада от 17 до 25 дней в году. А поскольку крестьяне были вынуждены вместо стойлового содержания скота практиковать его пастьбу, то для этого использовался подножный корм на пашне. Ухудшение качества пастбищ отрицательно сказывалось на состоянии крестьянского животноводства.
В условиях существовавшей экстенсивной трёхпольной системы ведения хозяйства широкое распространение получили арендные отношения. В аренду были вовлечены довольно значительные массы крестьян. Арендовали надельную и вненадельную землю, у своих односельчан и в соседних общинах, у помещиков, индивидуально и коллективно.
По данным обследования, проводившегося Центральным статистическим Комитетом в 1881 г. и переписи 1880–1884 гг., площадь арендованной вненадельной земли в Тамбовской губернии составляла 17,5% от всей надельной и купчей крестьянской земли. В южных степных уездах, где землеобеспеченность на 1 душу крестьянского населения была сама по себе выше, площадь арендованной земли также была выше: в Борисоглебском уезде она достигала 1/3 надельной и купчей земли, в Кирсановском – 1/4, в то время как в северном Спасском уезде – лишь 9,9%.
Главным сдатчиком земли в аренду являлись местные помещики. Причём форма аренды была полуфеодально: крестьяне за аренду обрабатывали и земли помещика.
В 1890-е годы начался процесс замены натуральных отработок денежным эквивалентом. В Тамбовской губернии в 1890-х годах на долю денежной аренды частновладельческих земель, по данным официальной статистики, приходилось около 60% сданной площади. Одновременно получила распространение подесятинная аренда и аренда на один посев. Последняя особенно способствовала хищническому разграблению богатых черноземов.
Несмотря на трудности, росла товарность крестьянского хозяйства. Статистика тех лет показывает, что в период с 1880-х годов до начала мировой войны возрос вывоз сельскохозяйственных продуктов из губернии. Если в 1880-х годах вывоз зерновых составлял 11 пудов на душу крестьянского населения, то в 1910 г. – не менее 14,5 пуда, при том, что сама численность населения выросла. Вырос также вывоз свинины, птицы, сливочного масла, овощей, пеньки. Зерновые поставки помещичьих хозяйств на рынок не превышали 36%, остальное приходилось на крестьянское производство.
Одним из важных последствий реформы 1861 г. было то, что Тамбовская губерния относилась к одной из наиболее густонаселенных в стране. Быстрый рост сельского населения определялся целым рядом факторов, из которых наиболее важным, как уже отмечалось, была крестьянская реформа 1861 г. Определенную роль играли и возросшие семейные разделы, осуществление которых было несколько упрощено законом 1886 г.
Самая высокая плотность населения традиционно отмечалась в северных уездах, по мере же продвижения на юг она снижалась. Так, в 1881–84 гг. в Шацком уезде плотность сельского населения составила 93,8 чел. на кв. версту. В центральных лесостепных она была ниже: в Тамбовском – 73,4 чел., в Козловском – 68,4. Самая низкая плотность отмечалась в южных степных уездах. Наиболее «просторным» считался Борисоглебский уезд – 60,1 чел. В последующие годы при общем увеличении плотности населения эта неравномерность в расселении сохранялась.
В губернии обычным было переселение на новые земли. Регистрация переселенцев, направлявшихся в восточные районы страны, началась с 1885 г., более ранние сведения страдали неполнотой, так как учитывали лишь тех, которые перечислялись казенными палатами. Однако многие мигранты продолжали числиться крестьянами Тамбовской губернии.
По данным казенной палаты, в 1869–1881 гг. из Тамбовской губернии в другие губернии и области было перечислено 5958 ревизских душ мужского пола, в том числе 3941 чел. бывших помещичьих крестьян. Из общего числа переселенцев 44,7 % переехало в Сибирь, 34 % – в Уфимско-Оренбургский край, остальные в Нижневолжский край и на Северный Кавказ. С 1885 по 1903 г. из Тамбовской губернии выехало в Сибирь и другие районы страны 96820 человек обоего пола. Основной контингент переселенцев давали наиболее густонаселенные уезды: Тамбовский, Козловский, Кирсановский, Липецкий, Лебедянский, Моршанский. Население занималось земледелием и большая часть крестьян в прошлом была частновладельческой. Все ресурсы для расширения пашни исчерпались, под лесами находилось лишь 14% площади, заводы и фабрики в этих местах могли обеспечить работой не более 10 тыс. человек.
Переселения в комплексе с другими социальными и экономическими мероприятиями были наиболее эффектным путем преодоления аграрного перенаселения в Тамбовской губернии. Однако далеко не всякая семья могла решиться переехать на новое место и заново строить свое хозяйство. Поэтому реальный путь выхода из положения состоял в интенсификации аграрного производства.
Крестьянские хозяйства тяжело страдали от неурожаев, пожаров и других бедствий. Жажда получивших свободу крестьян быстрее улучшить свою жизнь любым путём привела к истощению богатых тамбовских чернозёмов. Крестьяне не оставляли часть земли отдыхать под паром и не привыкли использовать удобрения, даже навоз. В итоге снизились урожаи зерновых, стало меньше кормов для скота, его поголовье уменьшилось. Все это вело к разорению многих крестьянских хозяйств.
Немалое влияние крестьянская реформа 1861 г. оказала и на помещичьи хозяйства. Процесс разорения дворянства наиболее активно шёл в пореформенное десятилетие. В краеведческой историографии утвердилось понятие «оскудение», предложенное писателем С.Н. Терпигоревым. Помещики потеряли около 40% своей земли. Сохранившиеся имения закладывались и презакладывались с помощью Дворянского банка. В романе «Оскудение» Терпигорев отмечал: «Во всей Тамбовской губернии едва ли наберется десяток или два незаложенных помещичьих имений».
Большинство помещиков вело хозяйство по-старинке, сдавая землю в отработачную аренду своим временнообязанным. Кроме того, в результате отхода части земель во владение сельским обществам пришлось менять традиционную разбивку полей, переносить или строить заново хутора, а иногда и саму усадьбу, что было сопряжено со значительными тратами. Не все помещики морально были готовы к переходу от дармового крепостного труда к частнонаёмному.
Однако многие дворяне избежали разорения, переведя свое хозяйство на капиталистические отношения. В 1870-е гг. «рациональные» помещики стали привлекать наемных работников, использовать машины, развивать перерабатывающую промышленность и применять другие новшества. Одним из владельцев такого «рационального хозяйства» был В.М. Андреевский. Его имение находилось в с. Богословка Кирсановского уезда. В своих воспоминаниях «О моем сельском хозяйстве» он писал: «Я помню… ребенком лет 7-8, т.е. в 1865-1866 годах, я … ходил в ригу смотреть на молотьбу ржи. Молотили бабы цепами… Это в то время был единственный способ молотьбы хлеба. Вскоре появились гужевые молотилки, потом топчаки и, наконец, паровые локомобили со сложными молотилками. Такой же быстрый прогресс наблюдался и в севе: от ручного сева вразброс перешли к рядовым сеялкам; и в уборке: ручная косьба и жнитво заменены конными жатками и косилками с конными граблями. Крестьяне отставали от частных землевладельцев. Причина их отсталости была ясна: коммунистический строй общинного землепользования беспощадно тормозил нормальное развитие всякого дела. Замечу тут, что более быстрая молотьба хлебов паровыми молотилками произвела радикальный переворот в нашем зерновом хозяйстве. Уж я не говорю про молотьбу цепами, которая продолжалась всю зиму, причем растрата зерна была колоссальная, ибо хлеб в копнах с поля везли на гумно и складывали в скирды; из скирдов снопы везли в ригу, где они молотились. Такая троекратная нагрузка, перевозка и разгрузка основательно околачивала колосья, и можно минимально считать, что процентов тридцать зерна осыпалось и гибло по дорогам и на гумне… когда я, года два спустя … приезжал в деревню, то по хуторам уже гудели барабаны конных молотилок. Но все-таки без овинов еще не могли обходиться, ибо с молотьбой не могли управиться до осенних дождей, – приходилось хлеб сушить. Однако сушили его уже не в снопах, а в зерне, почему и растраты его при таком способе было меньше. И только с появлением паровых молотилок стали успевать обмолачивать весь урожай за вёдро…»
Другим образцовым имением было Знаменское (Кариан), которое в середине XIX в. перешло к графам Строгановым. П.С. Строганов после ухода с дипломатической службы в 1862 г. подолгу жил в имении, сделав Знаменское одним из самых известных образцовых хозяйств России. Здесь велось четырёхпольное земледелие. К обычным озимому, яровому и паровому полям добавилось поле для посева кормовых трав. Для разведения рысистых лошадей были построены каменные утеплённые корпуса, что было тогда большой редкостью. В имении разводились овцы длинношерстной породы, специально привезенные из Англии. У П.С. Строганова существовала птицеферма, где были устроены домики, флигель и гнёзда для различных пород кур, индеек, уток и декоративных птиц – павлинов и голубей. Был тут и пчельник, который состоял из 100 ульев. В саду имения были устроены теплицы, оранжереи и грунтовый сад. В них росли пальмы, лимонные, лавровые и вишнёвые деревья, цветы. Во фруктовой оранжерее выращивались абрикосы и виноград.
Кроме того, на одном из окрестных хуторов было устроено хозяйство из 25 прудов. Площадь водоёмов достигала 60 дес. В этих прудах разводили карасей. В Знаменском районе эти пруды до сих пор пользуются славой у рыбаков.
Рыбоводством также славилось имение Сабуро-Покровское, находившееся на территории современного Никифоровского района и принадлежавшее известному дворянскому роду Сабуровых. Вблизи него располагалось озеро, в котором ежегодно вылавливалось до 300 пудов специально разведённой мелкой рыбы для продажи в Тамбов. В обширном фруктовом саду Сабуровых выращивались многие тонны яблок.
Общероссийскую известность приобрело владение графа И.И. Воронцова-Дашкова в с. Новотомниково Шацкого уезда (ныне Моршанского района). Оно славилось не только конным заводом, но и широким использованием новейших сельскохозяйственных машин в земледелии, устройством искусственного орошения лугов, выработкой очень качественного льняного волокна, грамотной разработкой лесных угодий (расчётливая рубка и восстановление леса).
Еще одним знаменитым имением было Черкино Моршанского уезда, принадлежавшее князю Н.Н. Челокаеву. Его главной достопримечательностью считался фруктовый сад, где помимо открытой посадки плодовых растений располагались большие «грунтовые сараи», в которых росли редкие сорта груши, сливы и вишни. В усадьбе было устроено более 20 оранжерей. В них выращивались персики, абрикосы, виноград, самые разнообразные цветы.
Широкую предпринимательскую деятельность в области сельского хозяйства развернул дворянский род Сатиных. Его представители владели образцовыми хозяйствами в селе Гавриловка Кирсановскою уезда, деревне Ивановка Тамбовского уезда, конными заводами в сёлах Усть-Кензарь, Лукино, Рождественское-Подоскляй, мельницей и крупорушкой на железнодорожной станции Казинка.
Однако большинство помещиков в связи с разорением были вынуждены искать новые занятия и источники средств к жизни. Многие из разорившихся дворян, благодаря хорошему образованию, становились государственными и общественными служащими, офицерами и судьями, инженерами, врачами, учителями.
Примером может служить знатный тамбовский дворянский род Салтыковых. В конце XIX – начале XX века Владимир Николаевич Салтыков служил членом губернской земской управы и Тамбовской городской управы, его брат Серей Николаевич – товарищем (заместителем) председателя Тамбовского окружного суда, Александр Фёдорович Салтыков членом того же суда, Дмитрий Фёдорович – врачом, Михаил Фёдорович – преподавателем музыкального училища, а Фёдор Фёдорович – преподавателем мужской гимназии.
Но и те, кто сохранили землю, считали, что нужно не проедать доходы с неё, а вкладывать в новые сферы жизни. Образцом дворянина-предпринимателя служил Иван Петрович Можаров. Имея крупные земельные владения в Тамбовской и Саратовской губерниях, он в конце XIX в. основал в них стекольный и 4 винокуренных завода, спичечную фабрику. В начале ХX в. И.П. Можаров скупил несколько усадеб в самом центре Тамбова на Гимназической (Коммунальной), Носовской и Базарной улицах, стал сдавать дома под жильё, торговые и другие заведения, владел в Тамбове мясной лавкой и гостиницей.
Помещик М.Т. Попов, работая учителем математики в Тамбовской мужской гимназии, решил на собственные средства основать в городе ещё одну гимназию. Она получила название в честь местного святителя Питирима.
В пореформенное десятилетие в Тамбовской губернии появились крупные фабрики и заводы. Почти все они занимались переработкой сельскохозяйственного сырья. Были построены сахарные, винокуренные, табачные, суконные и другие промышленные предприятия. Их основали выходцы из различных слоев общества. Например, Тамбовские предприниматели, владевшие несколькими суконными мануфактурами, братья Асеевы происходили из крестьян. Их фабрики в Рассказове и Моршанске, на которых работали более 5 тысяч человек, были главными поставщиками сукна для российской армии. Крупнейшую мельницу в Тамбове основали купцы Егоровы. Самое большое предприятие губернии – пороховой завод в рабочем посёлке под Тамбовом (ныне город Котовек) – построило в годы Первой мировой войны государство. На нём работали свыше 6 тысяч человек.
Долгое время в промышленности губернии первенствовали винокуренные заводы, производившие несколько миллионов вёдер хлебного вина в год. Эти заводы давали возможность жителям окрестных сёл заработать поставкой хлеба, картофеля, перевозкой спирта и т.д. В начале XX в. на первое место вышло мукомольное производство.
Тамбовская губерния занимала одно из первых мест в России по производству махорки. Важную роль в её производстве играла Моршанская табачная фабрика, основанная в конце XIX в. купцами Г.В. Белоусовым и Н.А. Дмитриевым.
Тяжелая промышленность особого развития в губернии не получила. Она была представлена 15 небольшими чугунолитейными заводами.
Главной формой торговли оставались ярмарки, которые, как и прежде, собирались на церковные праздники. Самые крупные ярмарки были в Тамбове. Борисоглебеке, Козлове. Лебедяни, Липецке. В губернии имелось немало торговых сёл, в которых проходило по нескольку крупных ярмарок в год.
Самыми ходовыми товарами на тамбовских ярмарках во второй половине XIX в. были хлеб, мясо, рыба, а также изделия из шерсти, льна, дерева, железа, привозные одежда и обувь, сахар, соль, чай и другие отечественные и импортные товары.
В конце XIX – начале XX века в городах и крупных сёлах появились постоянные базары, где можно было купить повседневные продукты питания (мясо, молоко, творог, сметану), а также сено, зерно, дрова, ягоды, грибы и многое другое. В эти годы базарные места в городах начали застраиваться крытыми деревянными и каменными торговыми рядам и большими складами для хранения привозимых продуктов, кирпичными и дощатыми ларьками. Многие из этих построек сохранились до нашею времени, да и центральные рынки Тамбова, Кирсанова, Мичуринска, Моршанска остались на своих традиционных местах.
Во второй половине XIX в. развилась магазинная и лавочная торговля. В магазинах обычно торговали тем, чего не было на базарах (печёным хлебом, булками, водкой, сахаром, готовой одеждой и тканями, часами, ювелирными изделиями). В городах магазины и лавки занимали целые улицы и кварталы. В Тамбове их больше всего было на Гимназической (ныне Коммунальной) улице. Многие здания магазинов и лавок и сейчас заняты под торговые заведения.
Цены в магазинах и лавках не могли быть высокими. Многие горожане вплоть до начала XX в. продолжали сами печь дома хлеб, блины, пироги. Поэтому покупателей хлебных продуктов в магазинах и лавках было сравнительно немного. Примерно то же было и с торговлей готовой одеждой, так как в большинстве городских семей шили сами или у дешёвых портных.
Невысокие цены поддерживали и богатые купцы, которые ездили по ярмаркам, сёлам и городам и искали товары подешевле. Потом они перепродавали эти товары мелким торговцам с небольшой надбавкой.
В деревне торговля ещё не получила такого развития, как в городе, и в сильную засуху мог возникнуть голод. Но уже с конца XIX в. в губернии, как и в стране в целом, создавались продовольственные склады и общественные столовые для помощи голодающим крестьянам.
Большое значение для экономики края и связи его с разными территориями страны имела постройка в 1860–1870-х гг. через территорию Тамбовской губернии линий железных дорог. Через северную часть губернии пролегли железные дороги на восток России вплоть до Тихого океана.
Железные дороги были выгодны всем. Они почти не зависели от погоды, работали круглый год. Тамбовские помещики, продававшие много хлеба, стали грузить его в большие вагоны вместо сотен подвод и быстро перевозить в Москву, Петербург, другие промышленные города, за границу. Один из них – граф Бенкендорф – на собственные деньги проложил ветку из имения в Сосновке до линии железной дороги, ведущей в Москву.
Крестьяне Тамбовской губернии также могли перевозить свои продукты в самые разные края и продавать с наибольшей выгодой для себя. По железной дороге они добирались на временные заработки на шахты Донбасса, в зажиточные сёла Кубани, Дона, юга Украины, на фабрики и заводы Москвы, ежедневно ездили на фабричную работу в близлежащие города и промышленные сёла Тамбовской и соседних губерний.
По железной дороге в губернию в больших количествах ввозили промышленные изделия: ткани, обувь, строительные материалы, станки и многое другое. Некоторые из них, например большие и тяжёлые паровые котлы для заводских цехов, можно было привезти только железнодорожным путём.
Братья Асеевы, чтобы подвозить сырьё и вывозить готовые сукна со своей фабрики в Рассказове, построили ветку от фабрики до станции Платоновка. Железные дороги позволили жителям Тамбовщины чаше ездить, и не только по делам.
Поддержание в исправности железнодорожных путей, постоянная необходимость ремонта вагонов, подготовка к работе паровозов, сопровождение составов с грузами и пассажирами требовали большого количества работников. Железные дороги давали заработок десяткам тысяч людей. Работа на железной дороге считалась выгодной и почётной. Железнодорожники получали хорошую зарплату, носили специальную форму. Она выдавалась им бесплатно. На железных дорогах был образцовый порядок. Поезда ходили точно по расписанию.