Мук цбс г. Пущино, Московской области у книжной полки чеховский альбом сценарии литературных вечеров Пущино
| Вид материала | Документы |
СодержаниеНа сцене: в центре, на возвышении, за столиком - ведущие. Стоит портрет Чехова, лежат и стоят несколько его книг .. |
- Анализ работы муниципального общеобразовательного учреждения средней общеобразовательной, 1252.44kb.
- 1. Александрова Т. Домовенок Кузька…(с продолжениями), 69.48kb.
- М. М. Шемякина и Ю. А. Овчинникова ран институт молекулярной генетики ран нейрохимическое, 386.57kb.
- «09» декабря 2011г. Положение о проведении инвентаризации имущества и финансовых обязательств, 22.85kb.
- Программа конференции: Планируется проведение пленарных заседаний и круглых столов, 72.2kb.
- Компьютерная биология и гетевская традиция синтеза науки и искусства. Тирас, 59.91kb.
- Запрос котировочной стоимости управление по делам молодежи, культуре и спорту администрации, 493.09kb.
- Публичный доклад моу сош №3 городского округа Пущино Московской области, 713.61kb.
- «Чеховский дар» продолжает свой путь, 15.79kb.
- Вологда в годы Великой Отечественной войны Краеведческие чтения к 65-летию Победы Вологда, 1313.5kb.
Я вижу в случайном
Декабрьском дне:
Качается чайка
на стылой волне.
И ветер изменчив,
И дюны тверды.
Край неба помечен
Осколком звезды.
И все же случайна,
Как все в этом дне,
Случайная чайка
На зыбкой волне...
Случайность рассвета.
Случайность имен.
Случайности этой
Не писан закон.
Но встреча свершилась -
И ей исполать
За случай, за милость,
За право страдать,
За дикую чайку,
За ветер слепой...
Я тоже случайно
Пошла за тобой...
Ведущий 2:
После спектакля неожиданно горлом пошла кровь, его положили в клинику. Посетителей не допускали, но для нее, по просьбе Чехова, сделали исключение. Для него она купила цветы - розы и ландыши, его любимые.
Ведущий 1:
Она уехала в свой Петербург, а следом пришло письмо:
«Ваши цветы не вянут, а становятся все лучше. Коллеги разрешили мне держать их на столе. Вообще, Вы добры, очень добры, и я не знаю, как мне благодарить Вас».
Авилова:
Мои цветы... А мне Москва уже казалась сном. И еще казалось, что я выдумала и лестницу наверх, и маленькую палату с кроватью, и милое лицо на подушке, и темные, ласковые, зовущие глаза.
Ведущий 2:
Последний раз они виделись в Москве, на вокзале, где Лидия Алексеевна была проездом, с детьми.
«Не приедете ли Вы ко мне с вокзала утром кофе пить? Если будете с детьми, то заберите и детей. Кофе с булками, со сливками; дам и ветчины» - записочка от Чехова, как всегда ласковая и шутливая.
Но приехать к Чеховым ей было очень неудобно. И Антон Павлович с большим пакетом конфет пришел на вокзал и вместе с ними ждал поезда. Маленькая дочка Лидии Алексеевны, белокурая, сероглазая, очень похожая на мать, сидела у него на коленях.
Ведущий 1:
И как Чехов не уговаривал Авилову остаться на один вечер, вместе с ним посмотреть московскую «Чайку», она не согласилась: дети, гувернантка, француженка, муж, ждущий в Петербурге - все было очень сложно.
Поезд стал медленно двигаться. Вот мимо окна проплыла фигура Антона Павловича. Он не оглянулся. Она не догадывалась тогда, что это была их последняя встреча. Не было больше и писем. Чехов не ответил. Даже на последнее письмо, в котором она уже не скрывала своей любви, своей тоски. И она поняла, что это было не недоразумение, а полный разрыв. Антон Павлович твердо решил порвать всякие отношения. А раз он это решил, так оно и было...
Авилова:
Лидия Авилова прожила без малого 80 лет. Она ушла из жизни в 1943 году, почти на сорок лет пережив Чехова. Ее дочь, та самая белокурая Ниночка, что сидела на коленях у Чехова, умерла молодой, оставив Лидии Алексеевне внука. В глубокой старости она жила с внуком и ради него. Незадолго до смерти ей написала Мария Павловна Чехова: «Вы дороги мне уже тем, что любили моего брата.»
Шаврова:
Леночка Шаврова вышла замуж. В родах она потеряла своего малыша. Почувствовав пустоту, она опять стала писать рассказы. Их переписка с Чеховым возобновилась. И сердце юной маленькой женщины затопит любовь, как весеннее половодье! И любящим своим сердцем она увидела Чехова счастливым и поняла, что наконец-то пришла к нему та, кого он так долго ждал: друг, актриса, жена: Ольга Леонардовна Книппер-Чехова.
Лика:
Вскоре после этой памятной чудесной зимы Лика уехала в Париж. Вместе с Игнатием Николаевичем Потапенко, писателем, женатым человеком. Он очень нравился Чехову. Она родила дочь, а Потапенко оставил ее, прямо в Париже. Лика вернулась в Россию. Девочка Христина, дочка Лики, прожила только год. Мизинова потом вышла замуж за почтенного человека и стала степенной, медлительной. И даже перестанет петь.
Ведущий 1:
На этом мы заканчиваем свое повествование. Но это не последняя страница книги. Осталось еще много страниц воспоминаний, любви, признаний, упреков, шуток, трогательных подробностей.
Чехов умер в 1904 году. Он ушел, а они остались: помнить и любить.
Ведущий 2:
Они и сейчас живут в его рассказах и повестях: взволновано дышат, негромко смеются, царствуют и лукавят. Живет их смех, их голос, их привычки, их робость...
Шаврова (подходит к книжной полке, достает повесть «Дама с собачкой»):
Мне кажется, эта повесть «Дама с собачкой» посвящена мне. (Читает):
«И еще узнал Гуров, что ее зовут Анной Сергеевной.
Потом у себя в номере он думал о ней, о том, что завтра она, наверное, встретится с ним. Так должно быть. Ложась спать, он вспомнил, что она еще так недавно была институткой, училась все равно как теперь его дочь, вспоминал, сколько еще несмелости, угловатости было в ее смехе, в разговоре с незнакомым, - должно быть, это первый раз в жизни она была одна, в такой обстановке.»
Ведущий 1:
Помните, как потом Гуров, не выдержав, поехал в тот маленький город, где жила Анна Сергеевна, и пошел в театр, надеясь встретить ее. «Все время, пока публика входила и занимала места, Гуров жадно искал глазами.
Вошла и Анна Сергеева. Она села в третьем ряду, и когда Гуров взглянул на нее, то сердце у него сжалось, и он понял ясно, что для него теперь на всем свете нет ближе, дороже и важнее человека; она, затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарной лорнеткой в руках, наполняла теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным счастьем, какого он теперь желал для себя; и под звуки плохого оркестра, дрянных обывательских скрипок, он думал о том, как она хороша. Думал и мечтал.»
Лика:
Хотите верьте, хотите нет, но «Дом с мезонином» - это мое! (Читает):
«Темная еловая аллея, обвалившаяся изгородь... Я уже начинаю забывать про дом с мезонином, и лишь изредка, когда пишу или читаю, вдруг ни с того ни с сего припомнится мне то зеленый огонь в окне, то звук моих шагов, раздававшихся в поле ночью, когда я, влюбленный, возвращался домой и потирал руки от холода. А еще реже, в минуты, когда меня томит одиночество и мне грустно, я вспоминаю смутно, и мало-помалу мне почему-то начинает казаться, что обо мне тоже вспоминают, меня ждут и что мы встретимся...
Мисюсь, где ты?»
Авилова:
А о нас он написал в повести «О любви». (Читает отрывок из повести «О любви»):
«Мы подолгу говорили, молчали, но мы не признавались друг другу в нашей любви и скрывали ее робко, ревниво. Мы боялись того, что могло бы открыть нашу тайну нам же самим. Я любил нежно, глубоко, но я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может повести наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с ней, мне казалось невероятным, что эта моя тихая грустная любовь вдруг грубо оборвет счастливое течение жизни ее мужа, детей, всего дома... Честно ли это?».
Ведущий 2:
Все эти женщины пережили Антона Павловича на много-много лет. Они состарились, написали воспоминания и прожили свои жизни заново...
Ведущий 1 (читает отрывок из стихотворения Булата Окуджавы «Еще один романс»):
В моей душе запечатлен портрет одной прекрасной дамы.
Ее глаза в иные дни обращены.
Там хорошо, там лишних лет, и страх не властен
над годами,
и все давно уже друг другом прощены.
Ведущий 2:
Она и нынче, может быть, ко мне, как прежде,
благосклонна,
и к ней за это благосклонны небеса.
Она, наверно, пишет мне, но...
постарели почтальоны
И все давно переменились адреса.
Звучит музыка «Мой ласковый и верный зверь».
«ОТРАЖЕНИЕ»
Сценарий литературно-музыкального вечера
посвященный 145-летию со дня рождения
Антона Павловича ЧЕХОВА
На сцене: в центре, на возвышении, за столиком - ведущие. Стоит портрет Чехова, лежат и стоят несколько его книг ..
На ширме прикреплены множество фотографий: братьев Чеховых, Марии Павловны Чеховой, родителей А.П.Чехова, Лики Мизиновой, Ольги Книппер, виды Мелехова, Москвы.
Ведущий 1:
Стою возле полок, у книжной
негромкой державы моей.
На полках - от верхней до нижней -
томам все тесней и тесней.
Ведущий 2:
Тома в деревянной ограде...
Как дверь переплет отворить,
То к Блоку зайти - попроведать,
То с Чеховым - поговорить.
Ведущий 1:
Сегодня последний в этом году литературно-музыкальный вечер из цикла «У книжной полки». Мы заканчиваем наш литературный год – как и начинали – Чеховым. И весь этот год – 2004 – был годом Памяти великого русского писателя Антона Павловича ЧЕХОВА: 2 июля 2004 года исполнилось 100 лет со дня его смерти.
Ведущий 2:
Но мы посвятили наш сегодняшний вечер 145-летию со дня рождения Чехова. Он родился 17 января 1860 года. И этот вечер – мостик в новый, 2005 год.
Ведущий 1:
Сколько ни читаешь о Чехове – все мало! И сегодня мы расскажем вам о двух женщинах, знавших Чехова более всех других: О Лике Мизиновой, о которой, как НАМ кажется, МЫ знаем абсолютно все… (Настолько «ВСЕ», что осмеливаемся судить…). И о Маше Чеховой – о Марии Павловне Чеховой – сестре Писателя, которая оставалась настолько в тени, что дела, которые делала ОНА, весь трудный быт небогатой семьи редкостных тружеников, - он вершился как бы сам собой. И в обоих случаях это была любовь… Любовь к Чехову.
Ведущий 2:
Сегодня на нашей книжной полке стоит журнал, с которым мы хотим вас познакомить. Это журнал «Москва», августовский номер 2004 года. Роман «Отражение» (и наш вечер мы назвали именно так). Два автора - Элла Матонина и Эдуард Говорушко, - с любовью и огромным уважением рассказывают о Лике Мизиновой и Марии Чеховой. Это рассказ о последних годах жизни Лики Мизиновой («златокудрой» Чеховской музы, - как многие назвали ее), тяжелых годах вдали от Родины, о ее смерти в Париже…, о Чехове - в ее воспоминаниях, подруге Маше Чеховой…
Ведущий 1:
А еще одним действующим лицом будет у нас русская лирика девятнадцатого века, которая, как никакая другая поэзия, выражает чувства – память сердца.. Для вас прозвучат поэтические строки Василия Жуковского, Евгения Баратынского, Афанасия Фета, незаслуженно забытого Константина Фофанова, Алексея Апухтина, Мирры Лохвицкой.
Ведущий 2:
И, конечно, будет звучать музыка. Итак, начинаем.
(Звучит музыка – одно из любимых произведений А.П.Чехова)
Ведущий 1 (читает стихотворение К.Фофанова «Под музыку осеннего дождя»): (на фоне тихо звучащей музыки)
Темно, темно! На улице пустынно…
Под музыку осеннего дождя
Иду во тьме… Таинственно и длинно
Путь стелется, к теплу огней ведя.
В уме моем рождаются картины
Одна другой прекрасней и светлей.
На небе тьма, а солнце жжет долины,
И солнце то взошло в душе моей!
Пустынно все, но там звучат потоки,
Где я иду незримою тропой.
Они в душе родятся одиноки,
И сердца струн в них слышится прибой.
Не сами ль мы своим воображеньем
Жизнь создаем, к бессмертию идя,
И мир зовем волшебным сновиденьем
Под музыку осеннего дождя!..
(Звучит музыка громче и стихает)
Ведущий 2:
Новелла первая. Лика.
«На улице – легкая метель, совсем необычная для Парижа. Все, кто звонил в дверь, а потом появлялся в прихожей, несмотря на возраст, были удивительно молоды, смеялись, отряхивая шляпы, шарфы, и восклицали изумленно и весело: «La neige» («Снег!»). Гостиная была ярко освещена, но углы тонули в полумраке. Гостей встреча хозяйка, о таких женщинах принято говорить «роскошная». Красивое лицо с серыми глазами, копна светлых волос.
Ведущий 1:
В центре сидел, вставал, жестикулировал, вскакивал крепкий, коренастый хозяин дома - Александр Акимович Санин – толстяк в оригинальной курточке с бантом, искусно сшитой женой.
Ступал он грузно и косолапо, иногда останавливался на полуслове, пытаясь разглядеть среди гостей, заполнивших гостиную, жену. Она же, чувствуя его взгляд, отвлекалась от гостей и отвечала ему легкой поощряющей улыбкой».
Ведущий 2:
Можете ли вы узнать в этом отрывке шумную, легкомысленную, несерьезную Лику Мизинову? И не Лика она вовсе, а Лидия Стахиевна Санина, любимая жена замечательного режиссера – Александра Акимовича Санина, известного в Париже, как лучшего постановщика опер, и не только русских. В «Ла Скала» он поставил «Хованщину» Мусоргского, затем «Бориса Годунова», «Сказку о царе Салтане». В России, до 1922 года – своего отъезда во Францию с заболевшей женой, он – артист и режиссер Художественного театра. Он боготворит свою Лидушу, Лидию Стахиевну, умницу, образованную и талантливую, первого своего советчика и критика.
На спектаклях мужа она всегда сидит в ложе, и публика оглядывется на красавицу в темно-зеленом шелке и русских мехах. А когда режиссер Санин выходит на поклон, зал как бы делит свои овации между сценой и ложей – между талантом и красотой.
Ведущий 1:
Она вышла замуж за Санина в 1902 году. Ей исполнилось 32. Она начинала жизнь с нуля: красивая, с прекрасным голосом – она незаметный статист на сцене Художественного театра. И счастлива этим. Остались за спиной – романы, шумные, скандальные, связь с женатым человеком, смерть маленькой дочери. И – Чехов! Любимый Чехов, знакомство с которым, дружба,(Любовь?) продолжались вот уже 12 лет, в спутницы жизни выбрал другую женщину. И все оставшиеся 38 лет (а умерла Лидия Стахиевна в 1939 году) вновь и вновь задавалась она тем же вопросом: почему, почему он выбрал не ЕЕ, свою долгую, ласковую привязанность? Антон Павлович женился в 1901 году, Лика – в 1902.
Ведущий 2 (читает стихотворение В.Жуковского «Песня»):
Когда я был любим – в восторгах, в наслажденье;
Как сон пленительный вся жизнь моя текла.
Но я тобой забыт, - где счастье проведенье?
Ах, счастием моим любовь твоя была!
Когда я был любим – тобою вдохновенный
Я пел, моя душа хвалой твоей жила.
Но я тобой забыт – погиб мой дар мгновенный:
Ах, гением моим твоя любовь была!
Когда я был любим – дары благодеянья
В обитель нищеты рука моя несла.
Но я тобой забыт – нет в сердце состраданья!
Ах, благостью моей любовь твоя была!
(звучит романс)
Ведущий 1: Париж, 30-е годы
«Вечером, после спектакля, Лидия Стахиевна открыла окно в своей комнате, зажгла лампу под абажуром золотистого цвета, подошла к зеркалу и замерла. Лика… Имя «Лика» незнакомо чужим городам. Когда-то в Париже, лет сорок назад, оно звучало и, как казалось ей, было окутано любовью и счастьем. Обманным или случайным, она и сейчас не могла это сказать. А в главном в той жизни никто, пожалуй, никогда не разберется. И вновь она перенеслась в своих воспоминаниях в Россию, увидела себя в тесноватой чеховской прихожей. Стены ее окрашены масляной краской, вместо столика для сумок и зонтов – широкой подоконник, слева – деревянная вешалка с множеством пальто.
Ведущий 2:
«Как странно, меня звали царевной-лебедь – золотой, перламутровой, божественной, златокудрой, очаровательной, изумительной, хвалили брови, роскошные вьющиеся волосы, мою стать, а я видела себя в зеркале совсем другой. Слишком крупные черты лица, рядом с подругой Машей Чеховой, миниатюрной, миловидной, я и вовсе казалась себе громоздкой. Да еще бабушка, Софья Михайловна, двоюродная сестра мамы, заинтересованно опекавшая меня, говорила: «Лидуша, не увлекайся сладким: худеть – одно мучение». Словно мне в девятнадцать лет так уж необходимо было худеть. Все удивлялись, что такая молоденькая, а уже преподаю в гимназии Ржевской русский язык.
Ведущий 1:
Застенчивость всегда была для меня бедой. Я уставала от борьбы с собой, не могла понять природу этой застенчивости. Домашние обстоятельства? Одиночества я не чувствовала – родственников полна Москва, да и пол-Петербурга. Баловали, любили. Так что уход из семьи отца, красавца, любителя женщин Стахия Давыдовича, человека всегда свободного и вольного в своих поступках, вряд ли мог сказаться на моем характере. Правда, матери была свойственна нервность, экзальтация, без этого не бывает творческих художественных натур, а мама, Лидия Александровна, урожденная Юргенова, была талантливой пианисткой.
Ведущий 2:
Но всегда, сколько помню, мама искала дешевое жилье и работу, была мною недовольна. Между нами часто вспыхивали ссоры, в них вмешивалась Софья Михайловна, которая безумно любила обеих – и двоюродную сестру, и свою внучатую племянницу, для которой всегда была «бабушкой Соней», бескорыстной, хлопотливой, заботливой. Бабушка была строгой и не всегда скрывала недовольство Лидушей. И не только с глазу на глаз, но и поверяла его дневнику.
Ведущий 1:
Мне долго казалось, что эти вслух проговоренные строгости породили во мне комплекс неполноценности, рождали неуверенность в себе, неровное поведение, боязнь совершить что-то предосудительное, болезненную застенчивость. Обо мне говорили «умная, насмешливая, способная на вызов, оригинальная», а бабушка все видела по-иному. И часто твердила: «Сердце-то у тебя доброе, но при твоей распущенности – и откуда ты ее только набралась – твое доброе сердце может принести тебе много горя. Все тебе не так, гадко, старо, ничем ты не дорожишь, ничего фамильного не бережешь! Да и с ленью тебе бороться надо, моя дорогая – все бы тебе читать романы, а не работать. Где-то тебя носит допоздна, ты не любишь свой дом, домашнюю жизнь?»
Ведущий 2:
Лида болезненно реагировала на эти упреки и, когда бабушка начинала свои проповеди, нарочно уходила из дома, чтобы их не слышать. Приходила к Чеховым и засиживалась допоздна. Иногда Чеховы за ней специально присылали, чтобы пойти вместе с Машей и с кем-то из ее братьев в театр или на концерт. После театр – ужин. Мать встречала ее со слезами на глазах, а бабушка все пыталась выпытать, что это за друзья у нее такие, что держат молодую девушку до двух-трех часов ночи.
Ведущий 1:
Бабушка как-то быстро раскусила ее увлечение Антоном Павловичем, но никак не могла понять взятого им с ней тона. Как-то Лида принесла домой две книжки, подаренные молодым писателем, рассказы которого бабушке нравились. Она взяла книгу, с уважением раскрыла ее, прочитала дарственную надпись и огорчилась за Лидушу: «Умный человек, много интересного, умного пишет. Но как ты себя с ним ведешь, что он ерничает, словно издевается над тобой? Что это значит, например, «Лидии Стахиевне Тер-Мизиновой от ошеломленного автора»? Чего он дразнит тебя армянской породой? Так ты ему скажи, между прочим, что среди твоих дальних предков сам Пушкин был! А это что за надпись такая, что он себе позволяет, в конце концов? «Лидии Стахиевне Тер-Мизиновой, живущей в доме Джанулова, от автора Тер-Чехианца на память об именинном пироге, который он не ел!» Это очень несерьезно и обидно! Как ты это сама не понимаешь!».
Ведущий 2:
Бабушка ворчала, но внимательно и долго рассматривала подаренные Чеховым книги, потом смягчилась. Быть может чувствовала, что душа ее любимой Лидуши ищет пристанища доброжелательного, понимающего. Ищет самостоятельности. Так трудно разрешаемые жизненные вопросы жаждет решать самой.
Все это вспоминалось в парижской квартире на закате жизни Лидии Стахиевны.
Ведущий 1 (читает стихотворение Е.Баратынского «Разуверения»):
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова,
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты;
В моей душе одно волненье,
А нелюбовь пробудешь ты.
(Звучит музыка
Ведущий 2:
В доме, где они познакомились, на Садовой-Кудринской со смешным названием «Комод» Чеховы устроились после смены в течение трех лет с 1876 по 1879 год двенадцати квартир. Из письма Чехова: «Лика, ах, Ликуся, хоть Корнеев – собака, домовладелец, заставил занимать деньги (не хватало!), но я счастлив, что ваша подруга Ма-Па – моя сестрица и старики здесь обосновались. Жили ведь на Якиманке, в помещении над буфетчиком, который сдавал зал под поминки или свадьбы. В обед – поминки, ночью – свадьбы. Жениху такая музыка была приятна, мне же, немощному, мешала спать».