Н. Г. Баранец Философская пропедевтика Учебное пособие
| Вид материала | Учебное пособие |
- Байда Александр Петрович. Ставропольская государственная Медицинская академия 2006, 922.18kb.
- Учебное пособие по философии содержание, 3346.11kb.
- Учебное пособие Житомир 2001 удк 33: 007. Основы экономической кибернетики. Учебное, 3745.06kb.
- Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 794.09kb.
- Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 454.51kb.
- Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 783.58kb.
- Учебное пособие по курсу «философская мысль в казанском университете», 1703.21kb.
- Е. Г. Непомнящий Учебное пособие Учебное пособие, 3590.49kb.
- Учебное пособие Сыктывкар 2002 Корпоративное управление Учебное пособие, 1940.74kb.
- Ослопова Юлия Владимировна ассистент Макаров Максим Анатольевич ст лаб. Малкова Мария, 908.37kb.
1.11 Иррационалистический
тип философствования XIX века
Представители философии иррационализма (А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор, Ф. Ницше) усомнились в базовой установке, определяющей торжествующую классическую философию. Они усомнились в возможности познания мира и его разумного преобразования, так как нельзя познать иррациональное и нельзя постичь истины. Они акцентировали внимание на том, что упорно не замечали представители рациональной философии – мир не построен на основании изначально заданных законов и не является рациональной системой, познание истины и вообще познание – занятие элитное, для немногих. Человек индивидуален и необъясним, тайна для самого себя.
В связи с тем, что представители иррационалистического типа философствования противопоставляли себя предыдущей классической философии, это нашло отражение в тенденциях иррационализма и имморализма. При этом праксеологическая тенденция сохраняется, так как целью является выработка нравственно-практических установок, ориентирующих человека в жизни.
У
становка субстанционализма также остается, но в качестве первопричины мира рассматривалась слепая, бессмысленная иррациональная Воля, она определяет и установку на непостигаемость мира, так как нельзя постигнуть и понять то, что не имеет смысла. Добавляется антропо-персонализм, предполагающий в качестве предмета философии субъективную жизнь личности, внутренний мир переживаний, сознания.Онтологический принцип иррационалистической философии – принцип монизма (мир создан и живет под воздействием Универсально-космической Воли).
Гносеологические принципы – интуитивности познания (понятийное мышление не отражает адекватно действительность, ее можно постигнуть лишь в субъективном переживании личности) и оценочности познания (мир не познается объективно, а оценивается с точки зрения условий бытия в нем личности).
Этический принцип: эгоизма и индивидуализма.
Проблематика иррационалистической философии определялась целью ее авторов – выработкой эмоционально-нравственных установок, служащих для ориентировки человека в межличностных ситуациях: человек и его внутренний мир, человек перед лицом смерти, человек и общество, переоценка морали и ценностей, прогресс человека и прогресс науки – последствия. Проблемой создания новой этики, основанной на идее «воли к жизни» занимались А. Шопенгауэр и Ф. Ницше. Отказываясь от общественной морали, проповедывающей любовь к ближнему, признавали «волю к власти» – основу права сильного. «Мораль господ», по Ф. Ницше, базировалась на принципах: ценности жизни, существовании природного неравенства людей (отличие их в жизненных силах), свободе сильного от моральных обязательств и моральных норм.
Ницше Фридрих (1844 – 1900) – немецкий мыслитель, в значительной мере определивший новую культурно-философскую ориентацию и основные черты неклассического типа философствования, основатель «философии жизни».
Ницше выдвигает образ сверхчеловека. Это понятие становится одной из главных несущих конструкций его учения, фиксируя в себе образ человека, преодолевшего самообусловленность собственной естественной природой и достигшего состояния качественно иного существа – ориентированного на идеал радикального и многомерного освобождения человека посредством самотворения, овладения пробужденными им собственными, иррациональными силами.
Идеал Ницше отличают гармония и синтез двух начал – дионисийского, с его радостным утверждением инстинктивной жажды жизни, и аполлоновского, придающего этой бьющей через край жизни одухотворяющую стройность и цельность идеала, – «душное сердце, холодная голова» и минус все «человеческое, слишком человеческое».
Его учение предназначалось для того, чтобы «унизить всех слабых и укрепить сильных», которые одни способны жить и принять эту идею, «что жизнь есть без смысла, без цели, но возвращается неизбежно, без заключительного «ничто», как «вечный возврат».
Н
а пути творения новых ценностей Ницше столкнулся с противником в лице всей морали современной ему философии, поэтому он решает «радикальным сомнением в ценностях ниспровергнуть все оценки, чтобы очистить дорогу». Ницше исследует феномен морали, показывая, что всякая мораль является тиранией по отношению к «природе» и «разуму», что прежде всего она учит ненавидеть слишком большую свободу, насаждает в людях потребность в ограниченных горизонтах, содействует глупости как условию жизни и роста. Он убежден, что необыкновенная ограниченность человеческого развития, его медленность, были в значительной мере обусловлены моральным инстинктом повиновения, способствовавшим культивированию в Европе стадного типа человека, считающего себя на сегодняшний день единственно возможным типом человека вообще. Он перечисляет присущие этому типу моральные добродетели, которые и делают его смирным, уживчивым и полезным стаду, это – дух общественности, благожелательность, почтительность, прилежание, умеренность, скромность, снисходительность, сострадание и т.п.
Дух философии – пессимистический – мир не познаваем, морально не преобразуем.
Самосознание: философия – занятие элитарное, только для избранных, так как знание философское – это искусство, а не наука.
В интеллектуальном отношении философы иррационалистического направления были одиноки и только после их смерти идеи их в начале ХХ века получили широкое (но весьма упрощенное) распространение среди богемы и специалистов: литературоведов, критиков, писателей.
Иррационалистическая проблематика получила развитие в психоаналитической философии, возникшей из психоанализа как подхода к лечению неврозов, через катарсис. З. Фрейд, будучи психопатологом, открыл бессознательное как область психики, как источник желаний и побуждений. Бессознательное функционирует на основе инстинктов (жизни и смерти), которые нацеливают человека на получение наибольших удовольствий. К. Юнг разработал учение о коллективном бессознательном (архетипах).
Учение о бессознательном
| З. Фрейд (1856 – 1939) | К. Юнг (1875 – 1962) |
 ОНО  Культура – обуздание человеческой агрессивности. Деятельность человека определяется инстинктом жизни (эросом) и инстинктом смерти (танатосом) |       Жизнь |
| Символы – формы и идеи, схематического характера, основа всех представлений. Архетип – формальные образцы поведения, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы |
Жанры философской литературы – философские трактаты, эссе, афоризмы, стихи.
Категории:
воля, сверхчеловек, бессознательное, архетип.
Литература
Ницше Ф. Собрание сочинений: в 2 т. М., 1989-1990.
Шопенгауэр А. Избранное. М., 1990.
Нарский И.С. Западноевропейская философия XIX в. М., 1976.
Фрейд З. Введение в психоанализ. М., 1998.
Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.
О
тветьте на вопросы1. Почему А. Шопенгауэра считают основателем современного европейского иррационализма?
2. Почему А. Шопенгауэр усомнился в разумности мира?
3. Против каких принципов морали выступил Ф. Ницше?
4*. Можно ли считать сверхчеловеком, по Ницше, – Бетховена, Наполеона, Гете?
Философский практикум
Какие принципы «философии жизни» нашли отражение в этом рассуждение А. Шопенгауэра? В чем состоит проблема познания по его мнению?
«Обыкновенный человек, этот фабричный товар природы, какой она ежедневно производит тысячами, как я уже сказал, совершенно не способен, по крайней мере на продолжительное и в полном смысле незаинтересованное наблюдение, что составляет истинную созерцательность: он может направлять свое внимание на вещи лишь постольку, поскольку они имеют какое-нибудь, хотя бы и очень косвенное, отношение к его воле. Так как для этого требуется только познание отношений и достаточно абстрактного понятия вещи (а по большей части оно даже пригоднее всего), то обыкновенный человек не останавливается долго на чистом созерцании, не пригвождает надолго своего взора к одному предмету, а для всего, что ему встречается, ищет поскорее понятия, под которое можно было бы это подвести, как ленивый ищет стула, и затем предмет его уже больше не интересует. Вот почему он так скоро исчерпывает все: произведения искусства, прекрасные создания природы и везде многозначительное зрелище жизни во всех ее сценах. Но ему некогда останавливаться: только своей дороги в жизни ищет он, в крайнем случае еще и всего того, что может когда-нибудь сделаться его дорогой, т.е. топографических заметок в широком смысле этого слова; на созерцание же самой жизни, как таковой, он не теряет времени. Наоборот, гений, чья познавательная сила в своем избытке на некоторое время освобождается от служения его воле, останавливается на созерцании самой жизни, стремится в каждой вещи постигнуть её идею, а не её отношения к другим вещам: вот почему он часто не обращает внимания на свой собственный жизненный путь и потому в большинстве случаев проходит его довольно неискусно. <…>
Понятие отвлеченно, дискурсивно, внутри своей сферы совершенно неопределенно, определенно только в своих границах, доступно и понятно для каждого, кто только обладает разумом, может быть передаваемо словами без дальнейшего посредничества, вполне исчерпывается своим определением. Напротив, идея, которую можно, пожалуй, определить как адекватную представительницу понятия, всецело наглядна и, хотя заступает место бесконечного множества отдельных вещей, безусловно определенна: никогда не познается она индивидуумом, как таковым, а только тем, кто над всяким хотением и всякой индивидуальностью поднялся до чистого субъекта познания: таким образом, она доступна только гению и затем тому, кто в подъеме своей чистой познавательной силы, вызываемом большей частью созданиями гения, сам обрел гениальное настроение духа; поэтому она передаваема не всецело, а лишь условно, ибо постигнутая и в художественном творении воспроизведенная идея действует на каждого только в соответствии c его собственным интеллектуальным достоинством, – вот отчего именно самые прекрасные творения каждого искусства, благороднейшие создания гения для тупого большинства людей навеки остаются книгой за семью печатями и недоступны для него, отделенного от них глубокой пропастью, как недоступно для черни общение c королями. <…>
Музыка. Она стоит совершенно особняком от всех других. Мы не видим в ней подражания, воспроизведения какой-либо идеи существ нашего мира; и тем не менее она такое великое и прекрасное искусство, так могуче действует на душу человека и в ней так полно и глубоко им понимается в качестве всеобщего языка, который своею внятностью превосходит даже язык наглядного мира, что мы, несомненно, должны видеть в ней нечто большее, чем exercitium arithmeticae occuitum nescientis se numerare ani-mi, как определил ее Лейбниц. <…>
Мы должны приписать ей гораздо более серьезное и глубокое значение: оно касается внутренней сущности мира и нашего Я, и в этом смысле численные сочетания, на которые может быть сведена музыка, представляют собой не обозначаемое, а только знак. Что она должна относиться к миру в известной мере как изображение к изображаемому, как снимок к оригиналу, это мы можем заключить по аналогии c прочими искусствами, которым всем свойствен этот признак и c действием которых на нас действие музыки однородно, но только более сильно и быстро, более неизбежно и неотразимо. И ее воспроизведение мира должно быть очень интимным, бесконечно верным и метким, ибо всякий мгновенно понимает ее».
(Шопенгауэр А. Мир как воля и представление // Антология мировой философии: в 4 т. М., 1971. Т. 3. С. 691-693)