Правовые аксиомы

Вид материала

Автореферат

Содержание Вторая глава «Аксиомы в правовом мышлении, правовой науке и правоприменительной практике» По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы

Подобный материал:

• Рабочая программа учебной дисциплины (модуля) в справочно-правовые системы и правовые, 548.78kb.
• 1. Аксиомы линейного пространства и следствия из них. Примеры линейных пространств, 170.58kb.
• Программа дисциплины «Банкротство хозяйствующих субъектов: гражданско-правовые и уголовно-правовые, 387.07kb.
• Нп «сибирская ассоциация консультантов», 98.42kb.
• История развития российского уголовного законодательства, 33.09kb.
• Программа курса лекций, 45.65kb.
• Н. С. Таганцев как один из основоположников российского уголовного права, 41.03kb.
• Н. С. Таганцев как один из основоположников российского уголовного права, 86.76kb.
• И. А. Ильин аксиомы религиозного опыта исследование, 6998.96kb.
• Философия права национальная безопасность: правовые средства обеспечения, 47.93kb.

Вторая глава «Аксиомы в правовом мышлении, правовой науке и правоприменительной практике» посвящена рассмотрению специфики функционирования аксиом в различных плоскостях правовой действительности.

В первом параграфе «Аксиомы в правовом мышлении» исследуются специфика бытия аксиом как элементов правосознания и их роль в процессе правового мышления. Позиция диссертанта по данному вопросу основывается на положении о том, что аксиомы формируются в сознании человека в виде фигур логики вследствие многократного повторения практики. Однако в самой практической деятельности аксиом нет, они возникают в результате мыслительных операций. Их тесная связь с опытом заключается в том, что они не противоречат ему и никто не может опровергнуть их на основании собственного опыта, но сами они – продукт мышления. В связи с этим попытка всестороннего исследования аксиом будет неполной без рассмотрения их соотношения с мышлением, а применительно к предмету отражения – праву – без соотношения аксиом и правового мышления.

Для этого, прежде всего, следует решить вопрос об определении сущности явления, обозначаемого понятием «правовое мышление», тем более что многие аспекты этого сложнейшего феномена характеризуются исследователями неоднозначно. В самом общем виде под мышлением понимают целенаправленное, опосредованное и обобщенное отражение человеком существенных свойств и отношений вещей. Данная дефиниция требует конкретизации для выявления специфических свойств мышления, определяющих его как правовое.

С этой целью автором предпринята попытка обобщить и проанализировать существующие в юридической науке точки зрения по данному вопросу, объединив их в три группы: особенности содержания правового мышления, его субъектов и форм («внешнего оформления»), логических операций, проводимых по отношению к праву.

Спектр мнений относительно понимания содержания, субъектов и форм правового мышления, чрезвычайно широк. Объясняется это тем, что многие его аспекты носят далеко не очевидный характер. Прежде всего, это относится к самому понятию правового мышления. Диссертант исходит из общепризнанной философской трактовки мышления как активного процесса отражения объективного мира в понятиях, суждениях, теориях и т.п., связанного с решением тех или иных задач, с обобщением и способами опосредствованного познания действительности. Мышление, таким образом, в самом общем виде есть не что иное, как работа сознания.

Правовое сознание – это своего рода «срез» сознания, имеющий предметом отражения, прежде всего, право, законодательство, субъективные права и юридические обязанности и др. Оно неоднородно и в зависимости от уровня, глубины, выделяют обыденное, профессиональное и доктринальное правосознание. Поскольку мышление есть активный процесс отражения мира, процесс функционирования сознания, то это справедливо и по отношению к правосознанию для всех его видов. Следовательно, отказывать в статусе правового процессу восприятия и осмысления права на обыденном уровне вряд ли обоснованно. Каждый человек в своей жизни в той или иной степени сталкивается с правом, становится участником правовых отношений. В процессе этого у него формируются определенные правовые знания, оценки, отношение к праву: к тем или иным законам, своим правам и обязанностям. Реализуя собственные интересы, он неизбежно вынужден соотносить свое поведение с требованиями закона, закрепленными в нем правами и интересами других субъектов права.

Таким образом, процесс восприятия права, его оценки и учет его требований в повседневной жизни есть не что иное, как процесс правового мышления – мышления на обыденном (социально-правовом. – А.Э. Жалинский) уровне. Каждому виду правосознания соответствует тот или иной тип правового мышления.

Относительно встречающегося в юридической литературе утверждения о том, что правовое мышление – это мышление все же профессионального уровня, требующее специфических навыков, образования, системы знаний и того, что называют складом ума, диссертант полагает, что в данном случае происходит не вполне обоснованное смешение понятий «правовое» и «юридическое». Несмотря на то, что в определенных случаях эти термины употребляются как синонимы, разница между ними весьма существенна. Первое понятие значительно шире второго, отражающего главным образом догму права и действующее законодательство. В этом смысле следует различать правовое мышление, охватывающее «работу» всех видов правосознания: обыденного, профессионального и научно-теоретического, – и собственно юридическое мышление, включающее два последних.

Таким образом, особенности правового мышления проявляются при применении различных подходов к его рассмотрению (философского, психологического, социального) и выражаются в его различных аспектах:

1) специфическом предмете отражения – социально-правовая действительность;

2) направленности на решение специфических задач, которые ставятся перед субъектом правового мышления: регулирование общественных отношений правовыми средствами при использовании возможностей и ценностей права;

3) психологических особенностях (формах, способах) мышления: оперирование юридической терминологией, дефинициями и конструкциями, меньшая эмоциональность, конкретность, четкость, логичность. Хотя при этом нельзя полностью исключать и иррациональные, творческие моменты, обозначаемые исследователями как правовое чувство, интуиция и др. (А.И. Овчинников);

4) необходимости соблюдения общеобязательных правил при решении юридических мыслительных задач (А.Э. Жалинский).

Тип мышления – наиболее общий критерий подразделения мыслительной деятельности. Вместе с тем по отношению к правовому мышлению можно говорить и о стиле мышления. Последнее понятие в юридической литературе разработано недостаточно, несмотря на довольно широкое его распространение в отечественной литературе.

По мнению автора, понятие стиль следует понимать в широком и узком смысле. В широком смысле оно охватывает особые способы и приемы правового мышления, обусловленные предметом отражения и характером решаемых задач, отличающих его от экономического, политического и других типов мышления.

В узком смысле – это способы и приемы мышления, зависящие от особенностей исторического развития, системы источников права и др.

В диссертации стиль мышления понимается как сущностная характеристика правового мышления, выражающаяся в способе восприятия и интерпретации правовых явлений, а также в видении социальных явлений сквозь «призму права». Его специфика проявляется в составе и глубине правовых знаний, убеждениях, степени эмоциональности восприятия права и принятия решений в правовых ситуациях, алгоритмах мыслительной деятельности: в интеллектуальных технологиях, стереотипах мышления, порядке оперирования юридическими терминами, конструкциями и др., навыках анализа и решения правовых ситуаций (задач).

Наиболее характерным признаком стиля мышления в широком смысле и одновременно основным требованием к нему является логичность. Мышление вообще не может быть нелогичным, поскольку осуществляется на основе специфических процессов обобщения, выходящих за рамки чувственного отражения и представляющих собой опосредованное отражение действительности, и выражается в логических категориях: понятиях, суждениях, умозаключениях, теориях, концепциях, законах. Мыслительная деятельность юристов, естественно, также протекает в известных формулах логического мышления. При этом в связи понятий, в субъективной логике, логике мышления отражается объективная логика – связь процессов объективного мира, своего рода «логика вещей». Таким образом, необходимо выяснить, существует ли в праве своя собственная, особая, логика, обусловленная спецификой предмета отражения. По этому вопросу в юридической литературе высказаны две крайние точки зрения. Одни авторы не признают существования в сфере права особой правовой логики (В. Кнапп и А. Герлох), другие, напротив, полагают, что для права свойственна собственная логика (В.П. Казимирчук, В.Н. Кудрявцев, Ю.Е. Пермяков, Н.А. Власенко, В.Е. Жеребкин и др.).

Диссертант, разделяя последнюю точку зрения, считает, что специфика логики права заключается в своеобразии проявления диалектической и формальной логик, обусловленном характерными чертами права как особого социального явления, его сущностью и типом. Наряду с этим следует признать вполне обоснованным и мнение о том, что «применяемая в праве логика идентична всякой другой логике. При этом следует помнить о границах применения логики, которая не может дать полного ответа на многочисленные вопросы, решаемые посредством права.

Далее в работе анализируется соотношение аксиом и стереотипов. Применительно к исследованию мыслительной деятельности они в определенной степени близки, т.к. представляют собой некую матрицу, образец, т.е. упрощенный, схематичный вариант принятия решений. И аксиомы, и стереотипы нелегко изменить. Различие же их коренится в том, что сущностным признаком аксиом является их истинность, в то время как стереотип изначально возникает на основе неполного или ложного знания о мире. Вероятно, поэтому, стереотип в отличие от аксиомы, как правило, имеет негативную эмоциональную окраску. Часто стереотипом называют «устаревшую», потерявшую актуальность аксиому, например: «государство – машина для подчинения одного класса воле другого», «общественное – выше личного» и др.

Попытка определить место и роль аксиом в правовом мышлении, предпринятая в настоящем параграфе, позволяет сформулировать следующие выводы:

1. Вследствие особой сложности феномен правового мышления нуждается в специальном исследовании, без которого вопрос о правовых аксиомах не может быть раскрыт полностью.

2. Специфика правового мышления проявляется в предмете отражения, его субъектах, формах отражения и стиле правового мышления.

3. Правовые аксиомы присущи правовому стилю мышления так же, как точность, ясность, логичность.

4. Каждому стилю правового мышления присуща связь с аксиомами определенной группы: для обыденного стиля характерно оперирование аксиомами как очевидными истинами, когда последние в большей степени (ассоциируются) являются выражением требований здравого смысла (что, впрочем, имеет под собой известные основания – ведь в большинстве случаев правовые требования согласуются с требованиями здравого смысла, что подтверждается житейским опытом).

В рамках профессионально-эмпирического стиля используются главным образом аксиомы права и неправовые аксиомы, приобретающие юридическое значение для решения конкретных жизненных ситуаций.

Научно-теоретическому стилю мышления наряду с вышеупомянутыми аксиомами свойственны и аксиомы науки права. К тому же именно этому стилю правового мышления последние обязаны своим существованием.

5. Наличие правовых аксиом предопределено логичностью правового мышления, стремлением к четкости, упорядоченности, определенности, непротиворечивости.

6. Аксиомы правового мышления – логические формулы, выступающие в качестве: 1) средств упорядочивания последовательности каких-либо юридически значимых действий в целях успешного решения поставленной мыслительной задачи; 2) блока информации, обладающего определенной истинностью, ценностью и аргументационной силой, организационным и программирующим воздействием на ход мыслительной деятельности.

Таким образом, в наиболее общем значении аксиомы правового мышления представляют собой инструмент (средство) решения мыслительных задач в области правовой действительности.

Во втором параграфе «Аксиомы науки права» обосновывается наличие в правовой науке относительно самостоятельной группы правовых аксиом, выясняются их особенности и роль в научно-теоретическом осмыслении правовой действительности.

Правовая наука обладает собственными аксиомами и именно здесь последние максимально сохраняют свое первоначальное значение научной категории, хотя при этом им присуща определенная специфика.

В диссертации сделана попытка установить, в каких формах организации научного знания и на каких уровнях науки «находят применение» правовые аксиомы. При этом автор обращает внимание на то обстоятельство, что в настоящее время отсутствует общее четкое представление об уровнях структуры научного знания, ибо, как справедливо отмечается в литературе, сегодня в правоведении существует монотеоретическое представление о структуре правового знания, в соответствии с которым юридическая наука мыслится системой логически упорядоченных и синхронно развивающихся теорий. Такое представление не только упрощает, но и значительно обедняет структуру правового знания. Иные формы и структуры научного знания («парадигма», «исследовательская программа», «стиль научного мышления»), которые активно обсуждаются в философии, в правоведении как бы «не замечаются» (В.М. Баранов).

Анализ юридической литературы свидетельствует, что понятие «аксиома» встречается (употребляется) по отношению ко всем уровням и формам организации – от теории до парадигмы.

Обобщение существующих точек зрения относительно места аксиом в структуре научного знания показывает, что основная масса авторов считают основными признаками аксиом в научном правовом знании: 1) их наличие на всех уровнях научного исследования, всех форм организации научного знания; 2) их роль в качестве основных, исходных положений и одновременно результата продукта научной деятельности.

Если исходить из логики научного исследования, то здесь нет противоречия. В непрерывном процессе теоретико-правового познания выработанные на определенном этапе научных исследований положения становятся аксиомами для исследований иного, более высокого, уровня, обеспечивая, таким образом, развитие теоретико-правовых исследований и их преемственность.

Далее рассматривается аксиома в теории – наиболее развитой и исследованной форме организации научного знания. Научная теория представляет собой целостную и логически согласованную систему, дающую всеобъемлющее представление о существенных свойствах, закономерностях, а также связи определенного явления или области действительности.

На основе существующих в науковедении критериев автор характеризует правовые теории как содержательные, недедуктивные описательные теории, которые не могут быть аксиоматизированы. Вместе с тем, несмотря на специфику теорий гуманитарных наук, к ним в целом предъявляются общие формально-логические требования: теория должна быть внутренне непротиворечивой, большинство выводов следует получить по правилам дедуктивной логики; исходные посылки теории должны быть независимы друг от друга и обладать наибольшей логической силой.

Автор полагает, что при использовании любых методов построения теории сначала всегда выявляются наиболее общие понятия и положения, с помощью которых приводится в систему все наличное знание.

Таким образом, аксиомы являются не только элементом теоретического базиса, но наряду с другими предположениями и допущениями важнейшим этапом построения теории, отображающим логику ее развертывания. Следует подчеркнуть, что аксиомы необходимы именно как базис, основания для выведения основных положений теории.

В этом смысле свойства аксиом точных наук частично совпадают с аксиомами правоведения. Так, существование аксиом теорий всех наук объективно обусловлено. Если в процессе получения научного знания доказывать все положения, необходимые для дальнейших выводов, этот процесс станет бесконечным. Отсюда вытекает необходимость выбора некоторых утверждений, которые принимаются за истинные и исходные для построения какой-либо теории и поэтому в рамках системы принимаются без доказательств.

При рассмотрении правовых аксиом в логико-методологическом аспекте характерным является то, что аксиомы правовых теорий не так явно выражены, как в математических науках. Нередко они, хотя и подразумеваются, точно не формулируются и не выделяются, особенно, когда теория еще только складывается. Они раскрываются в ходе дальнейшего исследования и обоснования теории. Логическая структура теории при таком изложении остается неясной, а само изложение – не всегда упорядоченным и систематичным. Перечисление аксиом какой-либо теории, как правило, не является обязательной структурной частью анализа и обсуждения ее представителями научного сообщества. В качестве исключения можно назвать аксиомы классической парадигмы правосознания в рамках дискуссии по данному вопросу (А.И. Овчинников).

Другой особенностью аксиом в правовой науке является то, что при их выборе в процессе построения правовых теорий особо велика роль субъективного фактора. Как известно, выбор того или иного положения в качестве аксиомы осуществляется субъектом науки – ученым и зависит от многих обстоятельств.

Для продолжения выяснения специфики аксиом науки права следует еще раз подчеркнуть, что из всех правовых аксиом они в наибольшей степени «приближены» к определению аксиом в их строго научном, логико-математическом значении, что предопределяет и отграничение их от аксиом в общеупотребительном значении.

Так, в отношении аксиом правоведения признаки истинности и общепризнанности нельзя признать безоговорочно. Вопрос об истинности аксиом (постулатов) теории права не решается однозначно. Высказывается мнение, что современная теория государства и права сегодня остается наукой достаточно консервативной, несовершенной, затеоретизированной и, как следствие, во многих своих постулатах неистинной, хотя за этим и следует оговорка о том, что абсолютная истина в политико-правовых исследованиях недостижима.

Относительно общепризнанности следует отметить, что большей частью аксиомы науки права не могут быть не только общеприняты, но и общеизвестны в силу сложности и специфики юридической науки, специальной юридической терминологии и юридической логики, требующей специального образования и подготовки. Таким образом, аксиомы науки права могут быть приняты лишь сообществом ученых-юристов, где они выполняют не только логико-гносеологическую функцию, но и являются средством воспитания новых поколений ученых, складывания школ, обусловливая одинаковое восприятие правовой действительности.

Аксиомы науки права отличаются от других правовых аксиом и по способу возникновения. Принято считать, что аксиомы складываются в результате обобщения многовекового опыта общественных отношений и взаимодействия человека с окружающей средой. Относительно аксиом юридической науки это верно лишь «в конечном счете», поскольку всякая научная теория вызвана к жизни некоторой практической необходимостью, противоречиями между реальными явлениями и существующим в настоящий момент времени их научным объяснением. Однако, строго говоря, аксиома юридической теории – плод интеллектуальных, творческих усилий ученого, не почерпнутый непосредственно из жизни, а в значительной степени дистанцированный от нее.

Особенностью аксиом правоведения является и то, что подавляющее число положений науки принимается за истинные не на уровне чувственного восприятия и не отдельно от других истин, а на уровне логического мышления, в связи с другими истинами, т.е. путем доказательств. В этом смысле применительно к гуманитарным наукам очень часто понятие «доказанные ранее положения науки» тождественно понятию «аксиома».

Аксиомы правовой теории отличаются и по сроку (времени) своего существования. Поскольку научные знания отражают меняющуюся действительность, исследователи периодически вынуждены пересматривать старые понятия и принципы и вносить изменения в содержание и структуру своих исследований, способы и методы работы. Поэтому аксиомы не могут быть раз и навсегда данными, исчерпывающими все богатство развивающейся содержательной теории. В связи с этим нельзя не согласиться с мнением о том, что «юрист должен понимать: то, что раньше казалось постулатами, аксиомами, сегодня в любой момент может подвергнуться сомнению и модификации. Он должен уметь «держать руку на пульсе» современных быстро меняющихся концепций. То, что сегодня воспринимается как норма, завтра, возможно, будет предано забвению или рассматриваться как заблуждение»¹.

Специфика аксиом правоведения не может не отразиться и на характере общих требований, предъявляемых к ним с точки зрения формальной логики, а именно непротиворечивости, независимости и полноты. По отношению к аксиомам правовой науки эти требования не всегда выполнимы.

Таким образом, аксиомы правоведения, как и других гуманитарных наук, сохраняют сходство с аксиомами точных наук лишь в самых общих чертах, обладая при этом значительным своеобразием. В логико-методоло­ги­ческом плане они представляют собой элемент теоретического базиса научных теорий – основные, исходные положения, необходимые для построения данной теории, а в содержательном – исходные положения теории, фиксирующие основные связи и отношения между основными понятиями.

Еще более значительным своеобразием аксиомы правоведения обладают по сравнению с аксиомами в их общеупотребительном значении, поскольку не являются ни абсолютно истинными, ни безусловно общепринятыми, ни бесспорно очевидными.

Предметом исследования третьего параграфа «Аксиомы права (на примере аксиом уголовного права и уголовного процесса)» являются конкретные формы проявления аксиом и способы их законодательного закрепления. Диссертант отмечает, что круг этих аксиом четко не определен, поскольку отнесение тех или иных суждений к таковым во многом зависит от воли законодателя и впоследствии – от их трактовки субъектами правоприменения (правореализации). Они выражаются в общеправовых и отраслевых принципах, фиксируются в нормативных правовых актах, внедряются в общественное сознание посредством научной и научно-методической литературы, произведений искусства. Их можно классифицировать, по крайней мере, по двум основаниям: 1) аксиомы общеправовые, межотраслевые и отраслевые; 2) аксиомы материального и процессуального права.

В специальной литературе более основательно и детально были исследованы аксиомы гражданского процесса (Н.А. Чечина и А.А. Ференс-Сороцкий). Гораздо менее исследованными остались аксиомы уголовного права и уголовного процесса, хотя их анализ не менее актуален, поскольку в силу ряда обстоятельств уголовное право и процесс и связанные с ними проблемы всегда вызывали серьезный практический интерес.

При анализе аксиом уголовного права и процесса принципиально важным является использование в качестве критерия «аксиоматичности» основных идей и направлений, определяющих уголовную политику и форму (вид) процесса. Так, инквизиционный процесс, принятый в императорском Риме, Германии XVI–XVIII вв., в России в период абсолютизма, характеризуют презумпция виновности, трактовка обвиняемого в качестве объекта судебного процесса, абсолютный приоритет «признания собственной вины» перед другими видами доказательств, применение пыток, тайный и письменный характер судопроизводства. Состязательный процесс, распространявшийся в странах континентальной Европы начиная с периода буржуазных революций, строился на совершенно иных принципах.

В уголовном праве, принцип, закрепленный в ч. 2 ст. 6 УК РФ: «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление», а также положения о недопустимости объективного вменения (ч. 2 ст. 5 УК РФ) и применения уголовного закона по аналогии (ч. 2 ст. 3 УК РФ) не всегда имели значение аксиом. Более того, в рабовладельческом и феодальном праве аксиомами считались утверждения, прямо противоположные двум первым. Относительно принципа аналогии следует отметить, что его отмена в 1958 г. свидетельствовала о переходе к иному, чем прежде, пониманию законности в советском обществе в период хрущевской «оттепели».

Не претендуя на детальную и полную характеристику аксиом уголовного процесса, автор полагает, что нельзя не упомянуть о трех наиболее известных аксиоматичных суждениях, выраженных в презумпциях: знания закона, истинности вступившего в законную силу приговора суда и невиновности.

Презумпция знания закона, или «номологическая презумпция»
(З.М. Черниловский), убедительно характеризует такое качество аксиом, как их относительность в том смысле, что кто-то может принимать определенное суждение как аксиому, а кто-то отказывать ему в этом качестве. Презумпция знания закона («никто не может отговариваться незнанием закона») непосредственно законодательно не закреплена, однако косвенно ее смысл можно вывести из ч. 3 ст. 15 Конституции РФ.

Особую роль в характеристике аксиом права играет презумпция невиновности. Анализ формы ее раскрытия (выражения) ярко и полно характеризует аксиомы права: 1) как многоаспектные явления, что находит отражение в их сложной юридической природе; 2) как явления, которым присущи одновременно основные, сущностные признаки аксиом в их общеупотребительном смысле (общеизвестность, истинность, очевидность), а также относительность перечисленных качеств, свойственная правовым аксиомам; 3) как элементы, гарантирующие справедливость уголовного процесса, его беспристрастность; 4) как компоненты права, обеспечивающие его преемственность; 5) как примеры особого соотношения аксиом и принципов, обнаруживающие большую «политизируемость» последних.

Презумпция невиновности, известная еще римскому праву: «Каждый неосужденный рассматривается правом как невиновный», в отечественном законодательстве получила нормативную фиксацию только в 1989 г., когда в Основах законодательства о судоустройстве появилась специальная статья (ст. 14), озаглавленная «Презумпция невиновности», а в ней – четкая формулировка этого принципа, раскрывающего его содержание. В настоящее время презумпция невиновности закреплена в ч. 1 ст. 49 Конституции РФ.

Даже очень короткая история презумпции невиновности подтверждает точку зрения о «сквозном» характере некоторых аксиом, существующих на протяжении длительного периода времени, хотя и не всегда «активированном» в «рабочем» качестве. Кроме того, она красноречиво характеризует и такой указанный выше аспект «соотношения» аксиом и выражающих их принципов, как большая «политизируемость» последних. Предположение о невиновности в определенном смысле аксиоматично: оно не истинно, но не требует доказательств и служит в качестве исходного положения.

Аксиома «Каждый неосужденный рассматривается правом как невиновный», базируясь на ст. 49 Конституции РФ, УПК РФ, имеет значение не только процессуального, но и материально-правового принципа. Она закреплена в ст. 14 УПК РФ, состоящей из 4 частей, содержание которых конкретизирует конституционные предписания, поскольку распространяет действие презумпции и на обвиняемого, и на подозреваемого; не только освобождает обвиняемого от обязанности доказывать свою невиновность, но и возлагает бремя доказывания на обвинителя; устанавливает, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Нормы ст. 14 УПК РФ формулируют принцип презумпции невиновности и раскрывают его положения, некоторые из которых также трактуются как аксиомы, однако имеют «вспомогательное», «восполнительное», значение, раскрывая содержание (суть) основной аксиомы.

В частности, положения ч. 2 указанной статьи содержат аксиому «В случае сомнения – в пользу обвиняемого», а ч. 3 – «Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность». Последнее раскрывается также с помощью положений об «уважении чести и достоинства личности», закрепленного в ч. 2 ст. 9 УПК РФ, и правила, согласно которому признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК РФ).

Анализ форм и способов законодательного закрепления аксиомы презумпции невиновности указывает: 1) на отсутствие каких-либо однозначных, четких закономерностей в закреплении аксиом в праве; 2) тесную связь аксиом между собой; 3) отсутствие их постоянной, раз и навсегда данной иерархии. Так, аксиома, закрепленная в ч. 2 ст. 14 УПК РФ, одновременно может быть использована для раскрытия содержания другой аксиомы «Все, что человек делает для защиты самого себя, считается сделанным законом».

Для более полного анализа аксиом права, выявления их характерных признаков целесообразно рассмотреть и пример того, как общеправовые аксиомы, конкретизируясь в отраслевых принципах, утрачивают свои свойства. В этом качестве выступает третья из названых выше аксиом – аксиома истинности вступившего в законную силу приговора суда, закрепленная в ст. 90 УПК РФ «Преюдиция».

Первая часть данной нормы воспроизводит содержание аксиомы «Судебное решение должно приниматься за истину». Однако вторая часть («если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда») опровергает ее аксиоматичность, поскольку следование аксиоме не может ограничиваться какими-либо условиями.

По своей юридической природе указанный принцип является презумпцией, исходящей из того, что в подавляющем большинстве случаев вступившие в законную силу приговоры действительно являются истинными и сохраняют свою силу. Поэтому, если при производстве по конкретному делу то или иное обстоятельство установлено вступившим в законную силу приговором по другому делу, оно может считаться установленным и по данному делу. Однако требования справедливости судебного решения, его беспристрастности делают необходимым ограничение действия данного принципа, если у суда появляются сомнения.

Далее в работе анализируются аксиомы-принципы состязательного процесса (несменяемость судей, равенство сторон, свободная оценка доказательств, презумпция невиновности и др.). Эти принципы – результат развития состязательного процесса, они выражают его основные идеи, сущность. С течением времени их стали воспринимать как самоочевидные, не нуждающиеся в доказательствах истины, т.е. аксиомы. Их отличие от аксиом заключается в том, что они были сформулированы гораздо позже, чем аксиомы, содержащиеся в сентенциях древнеримских юристов. Это подтверждает справедливое мнение о том, что каждая историческая эпоха вырабатывает свои аксиомы.

В России долгое время эти принципы оставались лишь идеями. Сегодня можно наблюдать, как данные идеальные элементы правосознания не только определяют содержание уголовно-процессуальных принципов, но и, будучи закрепленными в нормативных правовых актах, получают реализацию, «работают» на практике, способствуя, таким образом, совершенствованию уголовного судопроизводства, приближению его к стандартам, выработанным многовековой судебной практикой других государств.

Диссертант обращает внимание на то, что в аксиомах права осуществляется преемственность развития от одного исторического типа к другому. Поэтому даже утратившие актуальность, отступившие на второй план аксиомы не теряют своего значения окончательно, не исчезают совсем. Вследствие противоречивости правового мышления, они проявляются, в частности, в стереотипах и уже «отживших свое» представлениях о задачах и принципах уголовного судопроизводства.

Анализ положений, относящихся к уголовному процессу и имеющих аксиоматический характер, позволяет сделать ряд выводов о формах фиксации и законодательном закреплении аксиом: 1) аксиомы права в отличие от аксиом в их строго научном понимании связаны между собой, их содержание может частично или полностью «перекрывать» друг друга; 2) они не находятся в строгой иерархии; 3) содержание приведенных в качестве примеров аксиом выражается в принципах и презумпциях и имеет разнообразные формы законодательного закрепления.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы работы.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:

1. Масленников, А.В. К вопросу о значении понятия «правовые аксиомы / А.В. Масленников // «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2006. – № 3. – 0,4 п.л.

2. Масленников, А.В. Аксиомы в правовом мышлении / А.В. Масленников // Современная наука: тенденции, перспективы развития: сб. науч. тр. / ВЮИ ФСИН России. – Владимир, 2006. – 0,2 п.л.

3. Масленников, А.В. Аксиомы уголовного процесса / А.В. Масленников // Юридическая наука в трудах молодых ученых: сб. науч. тр. / ВЮИ Минюста России. – Владимир, 2004. – 0,2 п.л.

4. Масленников, А.В. Правовые аксиомы: учеб. пособие / А.В. Масленников, Т.Е. Зяблова; ВЮИ ФСИН России. – Владимир, 2006. – 3 п.л.

Общий объем опубликованных работ составляет 3,8 п.л.


Усл. печ. л. 1,39. Уч. изд. л. 1,42. Тираж 100 экз.


Организационно-научный и редакционно-издательский отдел

Федерального государственного образовательного учреждения
высшего профессионального образования
«Владимирский юридический институт
Федеральной службы исполнения наказаний»