The journal of clinical and experimental hypnosis, 1953, No 1, pp. 2-6.
Очень часто при проведении банальных поверхностных наблюдений ставятся под сомнение даже самые верные экспериментальные результаты. Например, некий профессор, специалист по внутренним болезням, прочитав статью по психиатрии, в которой рассказывалось об одном пациенте, заметил, что один случай еще ничего не доказывает. Ему ответили, что один случай лечения только одного-пациента непроверенными средствами с летальным исходом говорит больше, чем можно желать. Природа и характер одного открытия, одного результата может дать намного больше ценных сведений, чем обширные многотомные данные, значение которых зависит от манипулирования статистикой. В частности, это относится к области человеческой личности, где единичные случаи часто служат яркой иллюстрацией различных аспектов и граней общих конфигураций, тенденций и моделей. Иногда не доказательство определенных идей, а показ и отображение всяческих возможностей – верная цель экспериментальной работы.
Для сравнения можно упомянуть и другое предположение, которое неоправданно накладывает ограничения на экспериментальные результаты. Например, многие психотерапевты считают почти аксиомой, что терапия зависит от того, можно ли сделать подсознательное сознательным. Если подумать о той роли, которую подсознательное играет для личности с самого раннего детства, во сне или в состоянии пробуждения, то вряд ли можно сделать больше, чем вернуть фрагменты подсознательного в сознание. Кроме того, подсознательное как таковое, а не как трансформированное в сознательное, составляет значительную часть психологических функций. Следовательно, более разумно, по-видимому, предположить, что законная и оправданная цель терапии состоит в том, чтобы восстановить взаимосвязи, которые ежедневно возникают в хорошо отрегулированной жизни, в отличие от неадекватных, неупорядоченных и противоречивых проявлений невротического поведения.