Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | Анисимов Е.В.

Петровские реформы и их исторические последствия для России.

Последние годы я внимательно наблюдаю за социологическими опросами, которые касаются истории России. Общественное мнение в России по-прежнему остается антидемократичным наивным и капризным, но примечательны явные перемены в исторических симпатиях общества. Резко упал "рейтинг" (если так можно сказать) Ленина, Сталина, Столыпина и неуклонно, год от года, растет "рейтинг" Петра Великого. В опросе 1997 года людей спрашивали: "Какой период в истории России вызывает у вас наибольшее чувство гордости" 54,3 % респондентов ответили: "Эпоха Петра Великого". Лишь 6,4% опрошенных считают лучшим временем в истории России эпоху Ленина и революции.

То, что сейчас на первое место в опросах выдвинулся Петр Великий со своей эпохой реформ, кажется в высшей степени примечательным. Это означает, что народом признается сама необходимость именно мирных преобразований Ч реформ, тем самым утверждается ненужность революций, гражданской войны и репрессий. Одновременно, в любви русского народа к первому императору видна тоска, сожаление о потускневшем блеске империи, об ее утраченном огромном пространстве, которое в России всегда было символом могущества и силы.

Наконец, есть еще две важные причины симпатий современного общественного мнения к Петру Великому. Во-первых, это вполне традиционная любовь к сильной личности, харизматическому лидеру, хозяину, который наводит в своем доме порядок. Во-вторых, это безупречная государственная репутация Петра. Его нельзя упрекнуть в том, что она заботился о своем благе, славе и наградах. Он остается и до сих пор непревзойденным образцом жертвенного служения России. В этом служении он был беспощаден, в первую очередь, к себе, а его скромность, неприхотливость, простота стали легендой, укором всем последующим правителям России. Нельзя сбрасывать со счета и необыкновенное обаяние личности этого человека. Целеустремленность, отвага, цельность натуры Петра и до сих пор глубоко симпатичны русским людям. Его царствование наполнено такой массой событий, что Александр Пушкин как-то сказал: Об этом государе можно написать больше, чем об истории России. Не менее поразительна человеческая судьба Петра. В ней было все: великие триумфы и позорные поражения, любовь и предательство, сыноубийство и, наконец, мучительная смерть, сознание полного одиночества и отчаяния человека, которого так и не поняли. Без сомнения, эта трагическая судьба достойна пера Софокла и Шекспира.

Также сплетено из противоречий все, что сделал Петр Великий для России. Три столетия продолжаются в русском обществе, в русской науке споры о его наследии. Одни историки считают, что Петр продолжил и развил сделанное ранее его предшественниками на троне. Другие обвиняет Петра в том, что он грубо прервал естественный ход развития России.

Но мы знаем, историю повторить невозможно. Мы никогда не сможем узнать, какие были иные варианты развития, какие пути лежали перед Россией в конце XVII века. После Петра все варианты, все возможности, все пути оказались уничтоженными, неиспользованными, растоптанными и мы до сих пор движемся только по одной исторической просеке, которую когда-то прорубил для нас Петр Великий. Нужно согласиться со словами русского историка XIX века Николая Погодина, который писал: "Куда мы не оглянемся, везде встречаемся с этой колоссальной фигурою, которая отбрасывает от себя длинную тень на все наше прошедшее и даже закрывает нам древнюю историю... И вот очень важные слова: Эту фигуру никогда не потеряем мы из виду, как бы далеко не ушли мы в будущее".

Можно сделать только два очевидных вывода: во-первых, накануне реформ Петра как бы "ветер истории" дул уже в направлении преобразований, во всех сферах жизни русского общества проявился кризис, который требовал своего разрешения. Во-вторых, из всех возможных вариантов реформ Петр избрал вариант самый жесткий, бескомпромиссный и самый болезненный для русского общества.

Несомненно, многое из того, что возникло или усилилось при Петре Великом, в ходе его реформ, существовало и до него. Это и самодержавие, которое, как зеницу ока, берегли все властители Ч умные и глупые, сильные и слабые. Это и крепостное право, которое столетиями разлагало русское общество изнутри, было постоянным, катастрофическим для национального самочувствия унижением человеческого достоинства, надругательством над личностью. Это и отсутствие частной собственности в России на протяжении столетий. Ведь в России всем владел государь, в любой момент он мог лишить имущества, свободы и жизни любого из своих подданных. Как тогда говорили лотписать на себя без поворота. В России ничего не принадлежало отдельному человеку Ч даже самоубийство при Петре рассматривалось как преступление и наказывалось, если спасали самоубийцу, смертью или публичным избиением кнутом трупа самоубийцы, ибо только государь волен распоряжаться жизнью и смертью подданного. От времен царя Алексея Михайловича остались списки дворян, которым царь, этот отец Петра, по своей прихоти, менял данные им с детства имена: Иван становился Петром, Федор Ч Алексеем... Могучий и великий русский язык не может найти адекватного перевода английскому слову "privacy": частный, личный, неофициальный, конфиденциальный Ч все не точно! Это потому, что язык, как мы знаем, отражает жизнь, ее явления, а такого явления как " privacy " в России никогда не было.

Но, все-таки, рассмотрим те новые черты и явления, которые возникли при Петре и повлияли на последующую русскую историю.

Конечно, самое сложное в наследии Петра Ч это проблема вестернизации, сближения с Западом, восприятие его достижений и ценностей. Сколько копий было сломано в борьбе западников и славянофилов! Как известно, Петр решал эту проблему однозначно: ИЛИ мы останемся "крещеными медведями", "дикими варварами", чуждыми образованию, слабой нацией, ИЛИ мы вольемся в семью просвещенных народов, войдем в общую культурную среду, достигнем их благополучия и комфорта, станем, как и они, вершителями судьбы мира.

Не трудно понять, что в основе стремлений Петра были и нам близкие идеи просвещения, веры в разум человека Ч творца собственной жизни. В желаниях Петра отражены естественное стремление русских людей жить по-человечески, в благополучии, чистоте, честности, порядке. Здесь была заложена и благородная цель достижения "общего блага", и такое понятное для молодой нации стремление к осознанию собственной национальной полноценности.

Но эти мечты самодержавного романтика, а Петр, как раз был самодержавный романтик, осуществлялись преимущественно с помощью насилия, принуждения. Задолго до большевиков он реализовывал их популярный лозунг: "Железной рукой загоним человечество в счастье". Методы насилия казались Петру единственно возможными в его положении. Об этом ему говорил опыт других народов, протестантская и католическая нетерпимость которых проявлялась в Европе. О насилии, как главным средстве воспитания людей говорила вся тогдашняя педагогика, построенная на телесных наказаниях. Вот что пишет Петр: "Наш народ Ч как дети, чтобы не учиться, никогда за азбуку не возьмутся, если от учителя не будут приневолены. Им сначала кажется досадно, а когда выучатся, потом благодарят, что явно из всех дел видно: почти все сделано неволей, (обратите внимание!) а уже за многое благодарность слышна". (Конец цитаты).

О принуждении как единственном способе достижения блага в России говорила Петру и история его страны, и менталитет ее народа. Царь был убежден, что не демократии, не парламент спасут Россию и не дадут ей благополучие. Это может сделать только самодержавие, его благое, разумное насилие. "Говорят иностранцы, Ч возражал он своим оппонентам, Ч что я повелеваю рабами. Нет, я повелеваю подданными, которые повинуются моим указам. А эти указы содержат в себе добро, а не вред государству. Английская свобода здесь неуместна, как к стенке горох. Нужно знать народ, как им управлять".

Идея прогресса через насилие глубоко и прочно вкоренилась в наше национальное сознание, эта идея дала многочисленные всходы в разные эпохи и при разных правителях. Я не буду назвать последователей Петра Ч имя им легион. Отмечу лишь, что всегда, во все времена применение насилия для достижения блага в России объяснялось, во-первых, недостатком времени, во-вторых, угрозой со стороны бесчисленных и сильных врагов.

Усвоение идеи вестсрнизации привела к невиданной ранее открытости русского общества, к его готовности перенять с Запада самое новое, хорошее, как, впрочем, и плохое. Но, одновременно, с эпохи Петра, началась великая, изматывающая Россию гонка, соревнование с Западом, возникла так называемая "догоняющая модель" русского развития, когда даже мысль об отставании в чем-либо казалась русским людям ужасной и невозможной. В противоположность этой мысли, уже в XVIII веке, появилась консервативная, тупиковая идея о неком исключительном пути развития России, об особой ее миссии в мире. Найти золотую середину в этом споре, разрывающим русское общество три столетия, невозможно, как и определить границу азиатского и европейского в русском сознании и менталитете.

Петр понимал, что для преобразования России нужен новый человек. Философия того времени говорила Ч да, создать такого человека можно, ибо человек Ч это глина, которая примет любую форму, нужны лишь знания, опыт, принуждение, в конце концов, чтобы изменить "натуру" Ч природу человека. Позже в Советской России этот процесс создания нового, советского человека назвали "перековкой" Ч то есть процессом, когда с помощью огня, ударов молота и воды меняется структура металла. И Петр насильно заставлял молодых дворян учиться, служить, запрещая им до окончания учебы жениться, вопреки традициям он открыл страну для иностранцев, послал за границу сотни молодых людей. И для него было неважно, что едут они туда с охотой или без, Только один юноша сам попросился учиться за границей Ч это был будущий поэт и дипломат Антиох Кантемир. Для Петра был важен ожидаемый им конечный результат Ч вернувшись в Россию, эти молодые люди уже будут непохожи на своих бородатых отцов, и будут жить и думать по-новому, и появится новая порода верных сынов Отечества. И, надо сказать, что расчет державного романтика оправдался. Приведу аналогию. Известно, что у Петра не было времени выращивать Летний сад в Петербурге, он не мог ждать годы, пока поднимутся из саженцев могучие деревья. И он приказывал зимой, в лютые морозы выкапывать огромные липы, клены, вязы и везти их в Петербург из тверской, новгородской губерний и высаживать в Летнем саду. Конечно, весной многие из этих деревьев умирали, но многие и выжили. Бывало, что сажали 50 тысяч, если выживало 10 тысяч, то, конечно, всем иностранцам казалось, что Петр неизвестно как вырастил такой могучий сад. Петербург, как говорят биологи, находится в южной подзоне зоны тайги. Петр игнорировал это природное обстоятельство. Он привез и сажал в Петербурге южные растения Ч каштаны, виноград, липы, кустарники, даже хлопчатник из Ирана. Почти все это вымерзало в городе, где зимой можно и сейчас видеть отблески полярного сияния. Но три столетия жизни Петербурга показали, что не все попытки переделать природу провалились. Посмотрите Ч согретые теплом каменного города на его улицах цветут каштаны, благоухают липы. Биологи заметили, что из парков и садов, основанных Петром, в дикую природу переселились десятки невиданных для тайги южных растений, которые живут своей собственной, вполне благополучной жизнью. Тоже самое и в культуре. Уже в первом поколении русские молодые интеллектуалы почувствовали себя европейцами, они дышали с Европой одним воздухом Просвещения. Вольтер и Монтескье, Дидро и Руссо стали их кумирами. Эти люди были искренне благодарны Петру, который "создал их", открыл им двери в яркий мир новых идей и впечатлений. Своими успехами они доказывали себе и миру, что и русскому человеку даны способности, такие же, как другим народам, что русский язык пригоден к версификации, стихосложению, и, как писал учение Михаила Ломоносова Николай Поповский: "нет такой мысли, которую по-русски нельзя было бы передать". (Конец цитаты). С тех пор и Европа стала нашим домом, но, правда, не для всех из нас.

Почти сразу же оказалось, что реформы Петра заложили огромную мину под культурное единство русского народа. В результате петровских реформ интеллектуальные ценности Запада стали доступны лишь части народа Ч образованной верхушке. Если раньше, в допетровскую эпоху, сохранялось единство и гармония русской национальной культуры Ч ведь один и тот же стиль жизни, общие развлечения, фольклор были и в тереме боярина, и в избе крестьянина. После Петра с этим было покончено навсегда: как бы, появились два народа, говорящие на двух разных культурных языках. Но трагедия была даже не в болезненном разрыве культурных традиций. Трагедия была в другом Ч наступил полный разрыв между простым, "подлым" (как тогда писали) народом и просвещенной частью его.

Просвещенные слои русского общества стали впоследствии русской интеллигенцией, то есть интеллектуалами, которые порой очень трагично переживали свой разрыв с народом, они обожествляли, идеализировали этот народ, хотели искупать свою некую вину перед ним. И в восемнадцатом веке и в девятнадцатом, этим людям было 17-го года. Причина этого социального одиночества русского народа стыдно, что они живут лучше простых людей.

Русские интеллигенты думали, что их занятия Ч ничто, по сравнению с трудом крестьянина или рабочего, что истина Ч там, в толще народа.

Одновременно с этим абсолютно ложным комплексом вины русской интеллигенции существовал и усиливался комплекс "социального одиночества" русского народа, который приводил к страшным бунтам отчаяния и мести типа Пугачевского восстания или революций.

Причины этого "социального одиночества" русского народа тоже уходят своим корнями в русскую историю и, во многом, именно в эпоху Петра. Речь идет не только о культурных реформах, но и об особенностях развития экономики России, ее социальной сферы, ее духовности.

Известно, что Петр фактически осуществил индустриализацию страны. В крайне сжатые сроки была создана тяжелая промышленность, дававшая армии пушки, ядра, якоря. Десятки вновь созданных мануфактур обеспечивали полки сукном, обувью, порохом Ч всем необходимым. Но любопытно посмотреть, как создавалась эта промышленность. Есть легенда о том, как разбогатели архангельские купцы-предприниматели братья Баженины. Они стали строить под Архангельском новые корабли и Петр их поддержал: поднявшись вместе с братьями на высокую колокольню, он сказал, что передает в их полное владение все земли, населенные деревни, леса, пашни, которые видны с этой колокольни на многие версты вокруг.

Pages:     | 1 | 2 | 3 |    Книги по разным темам