Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 59 |

Другой ребенока— мальчика— постепенно вернулся в мирреальной жизни и чувств, после того как его воспитательница, подметив егодействия, стала позволять ему есть из ее рук, куда он сначала клал еду. Он, какмладенец, которого кормят грудью, должен был вернуться к заменителюматеринского тела, чтобы обрести способность радоваться пище, постепенно входяв мир и становясь его драгоценной частицей.

Я все время говорю о целостномтерапевтическом окружении, но то, что мы делали, начиная работу вОртогенической школе, тогда еще не имело своего названия. Когда я впервые решилнаписать об этом, мне пришлось найти термин, так же, как мне приходилось делатьэто несколько лет назад в первой статье о разрушающих психику воздействияхконцентрационных лагерей. Тогда я ввел термин экстремальная ситуация, ставший с техпор привычным понятием в психологии. В противоположность этому, мне показалосьуместным назвать новое понятие ситуацией экстремального принятия или предельнодоброжелательным окружением. Но, поскольку целью наших усилий была терапия, яостановился на термине терапевтическаясреда, имея в виду ситуацию, в которой все служиттерапевтическим целям.

Этим названием я попытался выразить самоеглавное: все, даже самые незначительные аспекты окружения, должны служитьтерапевтическим целям, и каждую сторону жизни пациента необходимо спланироватьи организовать так, чтобы это помогало постепенной и им самим определяемойинтеграции его личности. Это означает, что, как только пациент поступает влечебное заведение, ему всеми силами стремятся показать, что вся обстановкавокруг специально создана для него и что его ни в коем случае не заставятподчинять свою жизнь удобству клиники или предписаниям персонала. Все вокругпациента должно помогать ему в восстановлении его личности, причем так, как этовидит сам пациент. Это начинается с самого поступления в клинику и должнопродолжаться каждое утро, когда пациент, просыпаясь, встречает новый день;здесь важно все: как пациент оденется или как ему помогут одеться; как он будетесть то, что хочет; как с ним будут играть; как он будет учиться на школьныхуроках; когдаа— поего, а не по нашемумнению,а— придет поразакончить эти занятия; когда и как он будет купаться; как его уложат спатьвечером, обеспечив ему чувство безопасности в течение всей ночи. Все этонеобходимо тщательно продумать и организовать так, чтобы это стимулировалотерапевтический прогресс,а— прогресс, часто состоящий во временном регрессе пациента, ирегресс, который также можно рассматривать как необходимый прогресс внахождении пациентом самого себя.

Когда мы впервые ощутили готовностьпредставить нашу работу специалистам, мы понимали, как сложно донести до другихто, что мы пытаемся делать. В конце концов мы решили, что это мож­но сделать, лишь показав, какименно мы можем служить детям так, чтобы они чувствовали себя хорошо все время:с самого утра и порой до глубокой ночи (когда они долго не могут спокойноза­снуть), в случаенеобходимости оставаясь с ними ночи напролет.

Такой способ рассказа о нашей работеоказался успешным, и поэтому я использовал его и в моем первом описании работыОртогенической школы в книге УЛюбовьа— это еще не всеФ (1950). В этой книге я высказал мысль, что, ставя задачуреабилитации детей с серьезными нарушениями психики, которые не удалосьустранить с помощью детского психоанализа или стационарного психиатрического ипсихотерапевтического лечения, мы должны понимать, что, несомненно, важналюбовь к этим детям, но столь же необходимо тщательное планирование ивсестороннее осмысление ситуации с психоаналитических позиций.

Сидя с этими детьми ночи напролет, пока онитеребят в своих ручонках любимых игрушечных зверей, защищая их, вы гораздолучше, чем с помощью правильных фраз, поможете им восстановить пошатнувшеесядоверие к миру. Для большинства из них сражение с болезнью можно считатьвыигранным, как только они начинают реагировать на ваши слова. Поэтому нам чащеприходилось добиваться их реакции скорее действиями, чем словами. То, каквзрослый держит ребенка или как подает ему бутылочку с едой, может скорее датьребенку незнакомое ему прежде чувство безопасности и комфорта, чем те слова,которые при этом говорятся.

Так же, как здоровый ребенок реагирует наперемены в лице матери, эти ушедшие в себя дети реагируют прежде всего на то,какими они представляют себе нас, наблюдая за нашими лицами и делая из этогозаключения о наших намерениях. Этим впечатлениям они доверяют гораздо больше,чем нашим словам. Бейтсон (1956) писал о необычайно разрушительном действии надетей двусмысленных высказываний, из-за которых дети перестают верить всему,что им говорят. Такой неудачный опыт речевого общения заставляет их делатьвывод, что они не могут доверять тому, что говорят люди. Они гораздо большедоверяют нашим действиям, особенно если могут наблюдать за ними в свободной,спокойной обстановке. К тому, что взрослые говорят, у них сложилось сильноенедоверие, и поэтому неречевые сообщения воспринимаются ими намного охотнее иимеют для них больше смысла. Такие дети верят лишь тому, что видят, и уже изэтого делают выводы о том, что это значит. Вот почему в их жизни невербальноеобщение так важно для того, чтобы научить их доверять, чтобы восстановить вэтих детях то базовое доверие, которое, как считал Эрик Эриксон (1959), должносоставлять основу счастливой жизни; именно это доверие нам надо датьпочувствовать тем, кто никогда раньше не испытывал ничегоподобного.

Крайне разрушительны для ребенка двойныепослания, особенно от тех, кто имеет большое значение в его жизниа— прежде всего от родителей;поэтому эффективность терапевтического окруже­ния будет потеряна, еслиучаствующие в нем люди неискренни и непоследовательны. Другие авторы ужеуказывали, насколько вредоносна для пациентов психиатрических клиник атмосфераявного или скрытого несогласия между сотрудниками; для некоторыхпаци­ентов это можетявиться поводом к самоубийству или вовлече­нию в насильственные действия,причем до такой степени, что са­мо лечебное заведение может пойти ко дну, как это описано вкни­ге Стотланда иКоблера УЖизнь и смерть психиатрическойбольницыФ.

Поэтому истинное согласие междусотрудниками, основанное на глубокой преданности делу каждого члена коллектива,крайне важно для создания целостного терапевтического окружения. Единодушие вовсех главных и, насколько возможно, во второстепенных аспектах должно статьосновным принципом для всех людей, работающих в этом учреждении. Очень важно,что дети часто будут испытывать это единодушие на прочность, чтобы быть в немуверенными.

Такое согласие может возникнуть лишь наоснове общей философииа— а именно психоаналитического подхода к пониманию человека,происхождения и природы функциональных нарушений, развития ребенка, единогопонимания роли бессознательного, важности удовлетворения потребностей, всехдругих многочисленных аспектов ежедневной жизни. Чтобы все эти теоретическиепредставления могли реализовываться на практике во всех, даже самых сложныхобстоятельствах, они должны стать частью образа жизни всех тех, кто работает втаком учреждении.

И это касается не только специалистов,работающих с детьми, но и всех других сотрудников: горничных, сторожей,администрации, короче, каждого, кто там работает. Если дети в клинике могут свободно ходитьвезде, где им хочется, то, очевидно, они могут и общаться со всеми еесотрудниками. Если же им этого не позволять, они всегда будут бояться, чтогде-то от них скрыт страшный секрет и, значит, не смогут доверять этомуучреждению и тому, что в нем происходит.

Если служащие клиники будут стараться недопускать детей в свои кабинеты и комнаты, те ни за что не поверят, что онидействительно желанны и что им действительно можно осваивать любые закоулкиклиники. И если мы не хотим пускать детей везде без исключенияа— будь то кабинеты администрации,комнаты сиделок, кухонные кладовые или сторожки вахтерова— они не поверят в искренностьнашего желания помочь им проникнуть в гораздо более затаенные и непонятныеуголки их бессознательного. И если сиделки, поправляющие детские постели иубирающие их комнаты, не будут обращаться с любимыми или даже не самымилюбимыми игрушками детей с той же бережностью и нежностью, с какой это,возможно, делаем мыа—дети не почувствуют себя в клинике по-настоящему желанными. Если горничные икухарки, приносящие еду, протестуют, когда дети начинают переводить еепонапрасну, устраивая повсюду беспорядок, дети не смогут почувствовать, что ихпринимают любыми и всегда.

Однакоа— и это очевидноа— не стоит рассчитывать, чтоповара, машинистки, горничные и сторожа окажутся хорошо образованнымипсихоаналитиками, которые смогут психоаналитически объяснять поведение детей иважность для реабилитации этих детей поступать так, как они хотят. Поэтомуформирование штата сотрудников, являясь частью увлекательного процесса созданияцелостной терапевтической среды, должно происходить на какой-то другойоснове, чем психоаналитическое объяснение бессознательной мотивации. И этовозможно, хотя и непросто.

Достичь этого можно только с помощьюежедневных формальных и, что даже важнее, неформальных обсуждений самых разныхточек зрения сотрудников с разным уровнем понимания происходящего. ВОртогенической школе мы поняли, что такие обсуждения должны быть не толькоежедневными, но, по возможности, проводиться несколько раз в течение дня. Когдасогласие достигнуто, долгих дискуссий уже не надо, хватает нескольких слов, ноэто лишь после достижения согласия в главном. И тогда пациенту уже неприходится чувствовать и вести себя по-разному в разных ситуациях и с разнымисотрудниками заведения. А значит, удастся избежать расщепления личности,похожего на то, что было у пациента, описанного Анной Фрейд. И если терапия,состоящая лишь из отдельных терапевтических сеансов, часто расщепляет личностьна множество нестыкующихся кусочков (особенно вероятно это у пациентов, ужестрадающих расщеплением личности), то целостное терапевтическое окружениеисцеляет это расщепление.

Если дети в подобной терапевтической средедолжны чувствовать, что все вокруг действительно создано для них и принадлежитим, то они должны иметь право голоса в отношении всего, что происходит вклинике,а— и такое жеправо голоса должно быть у каждого сотрудника. Вильям Гибсон в своем романеУПаутинаФ (1979),основанном на его реальном опыте работы в Меннингерском госпитале, очень живоописал беспорядки, возникшие в психиатрической клинике после того, как кто-тоиз сотрудников решил заменить занавески на окнах. И новые занавески вовсе небыли плохими, нет, просто у других сотрудников и у пациентов не было праваголоса в этом выборе, и они стали протестовать против того, что с ними несчитаются. А значит, все, будь то меню на день, посуда для еды, выбор ирасстановка мебели, выбор занавесок и покрывал для кроватей, цвет стен, должнообсуждаться и выбираться всеми вместе: сотрудниками и пациентами. И это вовсене так хлопотно, как может показаться. Я описал некоторые подробности такогопроцесса в моих работах (1974); на слайдах вы сможете увидеть, как гармоничномогут выглядеть результаты этого совместного выбора.

Небольшой пример того, как это, в общихчертах, происходит: директор клиники или группа уполномоченных из сотрудниковпредставляют детям и всем сотрудникам, скажем, пять образцов столовой посуды.Из них дети выбирают один, который им понравился. Если им не удается прийти ксоглашению, им показывают пять других предметов и так далее, до тех пор, покаони не сойдутся на одном из них. Поскольку уполномоченные предусмотрительнопоказывает только те образцы, которые нравятся им самим, нет риска, что выбордетей не подойдет им. Возможно, именно для посуды потребуется чуть большевремени, чтобы договориться, поскольку она одинакова и для детей, и длясотрудников. Когда же речь идет об обстановке детских спален, то вопрос решитьгораздо легче, потому что в его обсуждении участвуют не больше восьми детей итрех-четырех сотрудников. Здесь согласие по поводу занавесок, мебели и цветастен достигается намного быстрее.

И нет нужды говорить, что с обстановкой,которую человек выбирает для себя сам, он и чувствует себя уютнее, и обращаетсябережнее. Один только пример: до того, как дети и взрослые стали выбиратьпосуду самостоятельно, даже самая прочная посуда постоянно билась; после жетого, как дети и взрослые самостоятельно выбрали очень красивый и дорогойстоловый фарфор, количество разбитой посуды стало минимальным. И то же самоепроисходило со всем другими вещами в клинике.

Но все-таки как говорится, Улучше один разувидеть, чем сто раз услышатьФ, поэтому посмотрите, как выглядит на слайдаходин из примеров целостной терапевтической среды, созданной специально длядетей; вся обстановка как бы молчаливо хочет сказать детям то, что только онисами способны понять, потому что никто не диктует им, как все это оценивать.Вот и я не стану говорить вам, как это оценивать; пусть у вас сформируетсясобственное суждение о том, соответствует ли увиденное тому, о чем я пыталсявам рассказать, говоря о сути терапевтического окружения.

ИТЕРАТУРА

Aichhorn, A. (1983). Wayward youth. Evanston,IL: NorthwesternUniversity Press.

Bateson, G., Jackson, D. D., Haley, J.,& Weakland, J. (1956). Toward a theory of schizophrenia. Behavioral Science, 1.

Bernfeld, S. (1973). Sisyphus, or the limits of education.Berkeley: University of California Press.

Bettelheim, B, (1950). Love is not enough. New York: FreePress-Macmillan.

Bettelheim, B. (1974). A home for the heart.New York: Alfred A.Knopf.

Erikson, E. (1959). Identity and the life cycle. New York:International Universities Press.

Freud, A. (1954). The widening scope ofindications for psychoanalysis. Journal of theAmerican Psychoanalytic Association, 2.

Freud, A. (1975). Introduction to the technic of child analysis. Salem, N.H.: Ayer Company Publications.

Gibson, W. (1979). The Cobweb. New York:Atheneum.

Kanner, L. (1943). Autistic disturbances ofaffective contact. The Nervous Child, 2.

Redl, F. (1966). When we deal with children. New York:Free Press-Macmillan.

Обсуждение с Р. Д. Лэйнгом

Мне всегда очень грустно, когда я думаю отом, что усилия доктора Беттельхейма нашли так мало поддержки и последователей.Я думаю, что все написанное им о целостной терапевтической среде, о техкачествах, которые должны быть ей присущи или, наоборот, исключеныа— все это абсолютно справедливо нетолько в отношении терапевтической среды для аутичных детей, но и в отношениицелостной терапевтической среды для всего человечества.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 59 |    Книги по разным темам