Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |   ...   | 54 |

Истории, подобные притче об Аврааме, а такжеисследования, подобные эксперименту Милграма, могут многое рассказать нам осоциальной значимости повиновения авторитетам. Однако, с другой стороны, онимогут ввести нас в заблуждение. Мы обычно не слишком сильно страдаем из-занеобходимости выполнения требований авторитетов. Фактически наше подчинениечасто имеет вид реакции щелк, зажужжало, протекающей принезначительном сознательном размышлении или вовсе без него. Информация,полученная от признанного авторитета, может подсказать нам, как следуетдействовать в конкретной ситуации.

В конце концов, как считает Милграм, согласиес диктатом авторитетных фигур очень часто имеет реальные практическиепреимущества. В детстве нам кажется, что эти люди (например, родители, учителя)знают больше, чем мы, и мы обычно находим их советы полезными — отчасти из-за того, что мы считаемсвоих наставников весьма мудрыми, отчасти из-за того, что это они решают, когданас надо награждать, а когда — наказывать. Эти же факторы продолжают играть важную роль и тогда,когда мы взрослеем, хотя авторитетами для нас теперь становятсяпредприниматели, судьи и члены правительства. Поскольку эти люди имеют гораздобольший доступ к информации и власти, чем мы, нам представляется логичнымподчиняться их требованиям. Такой взгляд на вещи приводит к тому, что мы частоповинуемся авторитетам даже тогда, когда это бессмысленно.

Подобная противоречивость характерна для всехглавных орудий влияния. В данном случае, если мы осознаем, что повиновениеавторитету является выгодным для нас, мы можем позволить себе бытьавтоматически послушными. Одновременно плюсом и минусом такого слепогоподчинения является его механический характер. Мы считаем, что не должныдумать; следовательно, мы и не думаем. Хотя такое неосознанное повиновение вгромадном большинстве случаев способствует совершению уместных в конкретнойситуации действий, дело не обходится и без очевидных исключений, поскольку мыреагируем, а не думаем.

Давайте рассмотрим пример, имеющий отношение кмедицине. В области медицины давление авторитетов является весьма заметным исильным. Здоровье для нас чрезвычайно важно, поэтому врачи, обладающие большимипознаниями и возможностями в этой жизненно важной области, занимают позициюуважаемых авторитетов. Каждый медицинский работник понимает, на какой ступенииерархической лестницы в системе здравоохранения он находится, а такжепонимает, что доктор стоит на самом верху. Никто не может опротестовать решениедоктора, за исключением разве что другого доктора более высокого ранга. Какследствие, среди медицинского персонала укоренилась традиция автоматическиповиноваться приказам докторов.

В таком случае весьма вероятно, что если врачпримет явно ошибочное решение, никто из нижестоящих на иерархической лестницемедиков даже не подумает о том, чтобы подвергнуть правильность этого решения сомнению— именно потому, чтокак только признанный авторитет отдает приказ, подчиненные перестаютдумать и начинают действоватьавтоматически. Возникает реакция типа щелк, зажужжало.Таким образом, приходится признать, что врачебныеошибки неизбежны. В самом деле, исследование, проведенное Финансовойадминистрацией здравоохранения США (U. S. Health Care FinancingAdministration), показало, что в среднестатистической больнице 12 % всехпринимаемых ежедневно врачебных решений являются неправильными (Patient Drug Doses, 1982).

Это только предположение, но давай незабудем, кто его делает...

Рис. 6.2. Грубая сила авторитета

Врачи совершают ошибки при назначениипациентам медикаментов по целому ряду разнообразных причин. Однако двапрофессора-фармаколога Темпльского университета, Майкл Коэн и Нейл Дэвис,авторы книги Ошибки в лечении: их причины и предотвращение (Medication Errors: Causes and Prevention), считают, чторешающее значение имеет далеко не всегда оправданная слепая вера пациентов, ихродственников, а также младшего медицинского персонала лечащему врачу. Помнению Коэна, раз за разом пациенты, медсестры, фармацевты и другие врачи неставят под сомнение необходимость использования прописанного лекарственногосредства. Приведем в качестве примера показательный случай ректальной(прямокишечной) боли в ухе, о котором сообщают Коэн и Дэвис. Доктор велелпациенту закапывать ушные капли в правое ухо, которое было сильно воспалено иболело. Но вместо того чтобы написать на рецепте полностью правое ухо, докторсократил предписание до следующей строчки: Капать в пр. ухо (place in R ear).Ознакомившись с рецептом, дежурная сестра, недолгодумая, отправила требуемое количество ушных капель в анус пациента. [Игра слов:сестра поняла R ear (R [отRight] —правое, ear — ухо) как Rear (груб.зад). — Примеч. перев.]

Рис. 6.3. Кто из них главный Исследования в области коммуникации показали, что в разговорах людинеосознанно подстраивают свой голос и манеру говорить под стиль собеседника,наделенного властью или обладающего авторитетом. Например, был проведен анализтелевизионных шоу Ларри Кинга, в которых принимали участие Билл Клинтон, ДжорджБуш, Барбара Стрейзанд и другие более или менее известные персоны. Если человекзанимал очень высокое положение, Ларри Кинг подстраивал свою манеру речи подманеру гостя. Но если статус гостя был менее высоким ( например, Спайк Ли илиДжулия Эндрюс), менялась речь не Ларри Кинга, а гостей передачи (Gregory &Webster, 1996)

Безусловно, подобное лечение было абсурдно, нони пациент, ни медсестра не усомнились в правильности предписания. Из даннойистории можно сделать следующий вывод: в большинстве случаев мы не способныкритически оценивать распоряжения признанных авторитетов. Мы не рассматриваемситуацию в целом, а обращаем внимание только на отдельные ее аспекты иреагируем соответствующим образом.

Мы не являемся единственным видом,представители которого иногда оказывают неоправданное почтение занимающимавторитетное положение особям. В колониях обезьян, где существует жесткаяиерархия доминирования, рядовые члены группы не начинают использовать полезныенововведения (например, палку для подтягивания еды к клетке) до тех пор, покаих не освоит доминирующее животное. Когда первым с чем-то новым знакомитсяболее низкое по положению животное, вся остальная колония в большинстве случаевостается в полном неведении относительно ценности нового предмета. Прекраснойиллюстрацией является описанное Эрдри (Ardry, 1970) исследование, в ходекоторого японским обезьянам прививались новые пищевые вкусы. В одной стаеобезьяны были приучены к вкусу карамели посредством включения этого нового видапищи в диету молодых животных, имеющих низкий статус. Рядовые обезьяны медленнопривыкали к карамели. Через полтора года к ней привык только 51% обезьян, приэтом никто из лидеров не пристрастился к карамели. Сравните это с тем, чтопроизошло во второй стае, где пшеницу сначала дали лидеру. Через четыре часапшеницу — до этогомомента неизвестный данным обезьянам злак — жевали уже все живущие в колонииживотные. Очень похожая вещь произошла в 1995 году в баскетбольной командеЧикаго Буллс, когда ее признанный лидер Майкл Джордан стал съедать по триплитки Energy Booster передкаждой игрой. По свидетельству игрока Стивена Керра, Армстронг (другой членкоманды) и я раньше съедали только по одной плитке. Теперь Майкл съедает потри, и вся команда делает то же самое (Shappеl, 1995).

Во всех случаях, когда нами становится легкоуправлять, как из-под земли появляются профессионалы уступчивости, чтобыпопытаться извлечь выгоду. Всем известно, что рекламодатели часто используют всвоих целях наше уважение к врачам. Нанятые актеры играют роли докторов,расхваливающих медицинскую продукцию. Например, актер Роберт Янг рассказываеттелезрителям о вреде кофеина и рекомендует пить кофе без кофеина марки Санка(Sanka). Показ этого рекламного роликаспособствовал продаже такого большого количества кофе, что данный ролик несходил с экранов телевизоров в течение нескольких лет. Но почему эта рекламаоказывала на потенциальных покупателей такое сильное влияние Почему мы должныполагаться на слова Роберта Янга, расхваливающего кофе, лишенный кофеинаРаботники рекламного агентства, которое наняло этого актера, прекраснопонимали, что в сознании американской публики он ассоциируется с докторомМаркусом Велби, роль которого он играл в популярном телевизионном сериале.Конечно, если судить здраво, не имеет смысла подпадать под влияние рекомендацийчеловека, о котором известно, что он только актер, игравший роль доктора. Но напрактике этот человек способствовал значительному увеличению спроса наСанку.

Видимость, а не суть

Когда я впервые увидел рекламный ролик сучастием Роберта Янга, меня больше всего поразила способность актера, неявлявшегося в действительности авторитетом, использовать принцип авторитета.Достаточно было видимости авторитета. Это говорит о многом. Когда мы реагируемпо типу щелк, зажужжало, мыстановимся подвержены влиянию не только авторитетов, но и их символов.

Некоторые из этих символов авторитетанеизменно побуждают нас идти на уступки в отсутствие действительногоавторитета. Эти символы часто используются теми профессионалами уступчивости,которые на самом деле не являются авторитетами. Мошенники-виртуозы, например,создают вокруг себя лоблако авторитета из соответствующих титулов, личныхвещей и одежды. Они обычно с важным видом выходят из шикарного автомобиля,элегантно одетые, и представляются своей предполагаемой жертве докторами,судьями, профессорами или специальными уполномоченными Такого-то. Они понимают,что подобная экипировка увеличивает их шансы на успех. Каждый из упомянутыхвыше трех типов символов авторитета имеет собственную историю и заслуживаетподробного рассмотрения.

Титулы

Титулы, в отличие от других символовавторитета, чрезвычайно трудно и вместе с тем очень легко приобрести. Чтобычестным способом заработать титул, требуются годы напряженного труда. Однакотот, кто не хочет прилагать больших усилий, может просто навесить на себясоответствующий ярлык и тем самым автоматически вызвать к себе уважение. Именнотак поступают актеры, играющие в телевизионных рекламных роликах, имошенники-виртуозы.

Я недавно говорил со своим другом — профессором известного восточногоуниверситета. Его рассказ лишний раз убедил меня в том, что на нас очень частовлияет именно титул, а не сущность человека, заявляющего свои права на него.Мой друг довольно много путешествует и часто беседует с незнакомцами в барах,ресторанах и аэропортах. Он говорит, что большой жизненный опыт научил егоникогда не пользоваться своим титулом во время таких бесед. Мой друг говорит,что, когда он все-таки сообщает о своем профессорском звании, характервзаимодействия немедленно меняется. Люди, которые были непосредственными иинтересными собеседниками, становятся почтительными, скучными и начинаютсоглашаться с каждым его словом. Моего друга такие перемены удивляют и даженесколько раздражают. Он недоумевает: Я ведь все тот же парень, с которым ониговорили последние тридцать минут, верно Теперь мой друг в таких ситуацияхпредпочитает что-нибудь сочинять относительно своей профессии.

Этот пример является нетипичным. Чаще люди— в наибольшей степениэто относится к профессионалам уступчивости — присваивают себе титулы, которыхони на самом деле не имеют.Подобная нечестность говорит о том, что в большинстве случаев достаточно одногосимвола авторитета, чтобы повлиять на наше поведение.

Интересно, так ли стремился бы мой другпрофессор — человекдовольно низкорослый —скрыть свой титул, если бы знал, что упоминание об этом титуле не только делаетнезнакомых собеседников более почтительными и уступчивыми, но и делает егосамого более высоким в глазах людей Исследования, в ходе которых выяснялось,как авторитетный статус влияет на восприятие размеров, показали, что престижныетитулы способствуют искажению представлений о высоте. Во время одногоэксперимента, проводившегося в пяти классах австралийского колледжа, некоегочеловека представили как гостя из Англии, работающего в Кембриджскомуниверситете. Однако в каждом классе его статус в Кембридже был представленпо-разному. В одном классе человек был представлен как студент, во второмклассе — как лаборант,в третьем классе — каклектор, в четвертом классе — как старший лектор и, наконец, в пятом классе — как профессор. После того какчеловек покидал учебную комнату, учащихся в каждом классе просили оценить егорост. Было выяснено, что при каждом повышении статуса ланглийский гостьвырастал в глазах студентов в среднем на полдюйма, так что в качествелпрофессора он выглядел на два с половиной дюйма выше, чем в качествелстудента (P. R. Wilson, 1968). Другое исследование показало, что после победына выборах рост политиков становится выше в глазах избирателей (Higham &Carment, 1992).

Стоит ненадолго отклониться от темы, чтобыпроследить показательную во многих отношениях связь между статусом ивосприятием размеров. Оценивая размер монет, дети склонны преувеличивать размерболее дорогих монет (Bruner & Goodman, 1947). Восприятие взрослых такжеподвержено подобному искажению. Дьюксом и Беваном (Dukes & Bevan, 1952)было проведено следующее исследование. Студенты колледжа тянули карточки, накоторых был напечатан их денежный эквивалент — от плюс 300 долларов до минус300 долларов. Студенты выигрывали или теряли сумму, указанную на карточках,которые они выбрали. Затем их просили оценить размер каждой карточки. И хотявсе карточки были одного и того же размера, величина тех из них, на которыхбыла указана максимальная сумма выигрыша или максимальная сумма проигрыша,казалась студентам наибольшей. Таким образом, размеры какой-либо вещиувеличивает в наших глазах не столько приятность данной вещи, сколько ееважность.

Рис. 6.4. Высокие ожидания. Карикатура Скотта Адамса недалека от истины. Исследованияпоказывают, что высокие люди зарабатывают больше, чем их невысокие коллеги, ичаще занимают руководящие посты (Chaiken, 1986; Stogdill, 1948). И хотя нетпрямых данных, я полагаю, что Адамс также прав насчет благороднойседины.

Pages:     | 1 |   ...   | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |   ...   | 54 |    Книги по разным темам