Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 27 |

Поскольку невротик не умеет жить ипереживать себя в настоящем, ему будет нелегко придерживаться требованийтехники "здесь и теперь". Он будет прерывать свое участие в настоящемвоспоминаниями прошлого, будет настаивать на том, чтобы говорить о них так, какбудто они действительно находятся в прошлом. Ему легче предаваться ассоциациям,нежели концентрироваться на переживании себя.

Поначалу невротик может счесть задачуконцентрироваться на теле, ощущениях или фантазиях пустяком, но егонезаконченные дела будут очень мешать ему в этом. У него пока нет ясногочувства упорядоченности своих потребностей, он как бы придает им всемодинаковую значимость. Он похож на того молодого человека из рассказа СтивенаЛикока, который вскочил на своего коня и с сумасшедшей скоростью помчался сразуво всех направлениях.

За нашим требованием концентрации стоитвовсе не мелочная придирчивость. Чтобы пациент мог приближаться к полномуучастию в настоящем, предпринять первый шаг к продуктивной жизни, он долженнаучиться направлять свою энергию, а это и есть концентрация. Он сможетпереходить от того, что считает необходимым в один момент, к тому, что сочтетнеобходимым в следующий, только если он действительно способен пережить каждое"теперь" и каждую потребность.

Кроме того, техника концентрации(фокусированное Сознавание) дает нам возможность терапевтического движениявглубь, а не вширь. Концентрируясь на каждом симптоме, на каждой областисознавания, пациент многое узнает о себе и о своем неврозе. Он сталкивается сдействительным содержанием своих переживаний, и с тем, как именно он егопереживает. Он обнаруживает, как его чувства и поведение в одной областисвязаны с его чувствами и поведением в другой области.

Вернемся еще раз к классическомупсихосоматическому проявлению — головной боли. Пациенты часто жалуются на нее, как на один изнаиболее беспокоящих симптомов. Говоря на терапевтической сессии, что головнаяболь лишает их покоя, они хотят своим симптомом лишить покоя нас. Разумеется,мы предоставляем им такую возможность. Однако мы возвращаем им этобеспокойство, предлагая принимать больше ответственности и меньше аспирина: мыпредлагаем им попробовать пережить то, как они сами создают себе головную боль."Ага-переживание", открытие — один из мощнейших инструментов исцеления.

Мы просим пациента прежде всеголокализовать боль, и затем оставаться, сидя или лежа, со своим напряжением.Потом мы просим его сконцентрироваться на боли, а не избавляться от нее.Поначалу лишь немногие оказываются способными выдерживать напряжение.Большинство пациентов стремятся немедленно прервать то, что мы им предлагаем,— объяснениями,ассоциациями или оханьями. Терапевту приходится прорабатывать один за другимэти способы прерывания, переводя их в "я-функции". Это означает, что прежде,чем мы сможем работать над самой головной болью, мы уже осуществилизначительную работу по интеграции.

Предположим, например, что терапевтпредлагает пациенту поддерживать ощущение своей боли, а пациент, как это частобывает, говорит: "Это все чепуха." — Если пациент научится вместоэтого говорить: "То, что вы пытаетесь делать, — чепуха," — он делает небольшой шаг вперед.Маленькое местоимение "это" мы трансформировали в функцию контакта, всамовыражение.

Мы можем даже последовать за этимутверждением и предложить пациенту поработать над ним. Это даст ему возможностьвыразить значительную долю невысказанного скептицизма, недоверия и томуподобного, а все это — части незаконченных дел, которые мешают его полному участию внастоящем.

Но наконец пациент оказывается способнымоставаться со своей головной болью, и теперь он может ее локализовать. Этосоздает новую возможность контакта с собой. Чувствуя свою боль, он можетобнаружить, что сжимает определенные мышцы, или заметить своюнечувствительность в определенном месте.

Предположим, пациент обнаружил, что больсвязана с напряжением мышц. Тогда мы предложим ему усилить это напряжение. Приэтом он убедится, что сам может произвольно создавать и усиливать свою боль. Врезультате этого открытия он может сказать: "Похоже, будто у меня лицо кривитсяот плача." — Тогдатерапевт может спросить: "Вам хочется плакать" — И затем, когда мы просимпациента обратить свое высказывание прямо к нам, сказать это нам в лицо, онможет разразиться криком и слезами: "Я не буду плакать, черт вас возьми!Оставьте меня, оставьте меня в покое!" — Становится очевидным, чтоголовная боль пациента — это прерывание делания заплакать, и что устраивая себе головнуюболь, он избавляется от необходимости прерывать плач.

Если терапия в достаточной мересосредоточится на потребности в плаче, пациент сможет проработать и тепрерывания в своем прошлом, которые ведут к сохраняющейся потребности плакать внастоящем. Но прогресс уже достигнут и до этой стадии. Пациент трансформировалчастичную вовлеченность (головную боль) в полную вовлеченность (плач),психосоматический симптом — в целостное выражение себя, потому что он был полностью ицелостно вовлечен в свой короткий взрыв отчаяния. Таким образом, посредствомтехники концентрации пациент научился полностью участвовать по крайней мере водном переживании в настоящем. Он также узнал что-то о прерывании себя и о том,как оно связано с целостностью его переживаний. Он обнаружил одно из своихсредств манипуляции.

Как уже было сказано, невротик — это человек, который сам себяпрерывает. Все школы психотерапии принимают этот факт во внимание. Фрейдфактически также основывал свою терапию на признании этого феномена. Из всехвозможных форм прерывания себя он выбрал одну, которую называл "цензурой". Онпредлагал пациенту не прерывать свободное течение своих ассоциаций. Но он такжепредполагал, что цензура находится на службе смущения (embarrassment), поэтомуон предлагал пациенту "не смущаться". И как раз посредством этих двух табу онпрерывал переживание пациентом своего смущения и своей разобщенности с самимсобой. Результатом оказывалось лишение чувствительности, неспособность пережитьсобственное смущение, или даже (это в еще большей степени относится к пациентамрайхианской терапии) попытка сверхкомпенсировать это наглостью.

В терапии следует заниматься не материалом,подвергшимся цензуре, а самой цензурой, той формой, которую принимаетпрерывание себя. Опять же, мы не можем работать изнутри наружу, мы можемдвигаться только от поверхности внутрь.

Терапевтическая процедура (которая являетсявосстановлением себя посредством интеграции отторгнутых, диссоциированныхчастей личности) должна привести пациента к такому положению, когда он уже непрерывает себя, то есть когда он перестает быть невротиком. Как мы можемсделать это, не впадая в ошибку прерывания самого прерывания

Как мы отметили, фрейдовское предложение"не осуществлять цензуры" само по себе является цензурой над цензурой,прерыванием процесса осуществления цензуры. Нам же следует заметить, какосуществляется каждое прерывание, и иметь дело с этим "как", а не с темцензором, который постулируется фрейдовским "почему".

Если мы имеем дело с прерыванием кактаковым, мы обращаемся к непосредственной клинической картине, к реальнымпереживаниям пациента. Мы имеем дело с поверхностью, которая нам предъявляется.Нам нет необходимости догадываться и интерпретировать. Мы слышим прерываниепредложения или замечаем, как пациент сдерживает дыхание, или мы видим, что онсжимает кулаки, или дергает ногой, как бы собираясь ударить кого-то, или мывидим, как он прерывает контакт с терапевтом, глядя в сторону.

Сознает ли пациент эти прерывания себя Этодолжно быть нашим первым вопросом к нему в такой ситуации. Знает ли он, что онделает По мере того, как он в большей степени сознает, каким образом онпрерывает себя, он неизбежно будет в большей степени сознавать, что именно онпрерывает.

Как показывает наш пример, когда пациентсмог сосредоточиться на своем прерывании — головной боли, он обнаружил, чтоиспользовал этот механизм для того, чтобы прервать собственный плач. Этотпример показывает, что посредством концентрации на самом прерывании,— на его "как", а не"почему", — пациентприходит как к сознаванию того факта, что он прерывает себя, так и к сознаваниютого, что именно он прерывает. Он также оказывается способным растворить своипрерывания, прожить и завершить незавершенные переживания.

Невротические механизмы Интроекции,проекции и ретрофлексии сами либо являются механизмами прерывания, либо— как часто бывает— развиваются какреакция на прерывания, осуществляемые извне. В нормальном процессе роста мыучимся посредством проб и ошибок, проверяя свою жизнь и свой мир настолькосвободно и без прерывания себя, насколько возможно.

Представьте себе котенка, влезающего надерево. Он занят экспериментированием. Он добивается равновесия, проверяет своюсилу и ловкость. Но что было бы, если бы кошка-мать не оставила его в егоэкспериментировании, настаивая, чтобы он немедленно спустился, и шипя,например:

"Ты можешь сломать себе шею, противныйкотенок!" Это настолько же отравило бы котенку удовольствие, насколько изатруднило бы его развитие. Но кошки, разумеется, не ведут себя столь глупо;заботу о безопасности они предоставляют людям.

Напротив того, кошка, как любое другоеживотное и любой чувствительный человек, полагает сущность воспитания в том,чтобы способствовать переходу от стремления опираться на окружающих кспособности опираться на себя. Новорожденный котенок не может ни накормитьсебя, ни защитить, ни передвигаться. Для всего этого ему нужна мать. Но онсоздаст себе средства для всего этого, частично посредством развития врожденныхинстинктов, частично благодаря внешнему обучению. Для человека переход от опорына окружающих к опоре на себя, разумеется, сложнее. Необходимо принять вовнимание потребность менять пеленки, одеваться, готовить пищу, выбиратьпрофессию или приобретать знания.

Поскольку мы вынуждены учиться стольмногому посредством образования, а не используя врожденные инстинкты, нам вомногом не хватает интуиции животных относительно того, как действовать в томили ином случае. Вместо этого "правильный" способ действия устанавливаетсяблагодаря сложным фантазиям, которые передаются и модифицируются от поколения кпоколению. Это преимущественно функции поддержания социального контакта, такие,как хорошие манеры и кодексы поведения (этика), средства ориентации (грамота имировоззрение), стандарты красоты (эстетика) и социального положения(социальные установки). Часто, однако, эти способы действования биологическинецелесообразны, и из-за этого подрывают самые корни нашего существования иведут к вырождению.

Психиатрические истории болезни вновь ивновь показывают, например, как принятое уничижительнее отношение к сексупорождает неврозы. Но если эти установленные способы действия анти-биологичны,анти-личностны или анти-социальны, они являются прерываниями текущего процесса,который своим естественным развертыванием формирует опору на себя.

Такие прерывания являются кошмаромвоспитания детей. Это прерывания контакта, — "не трогай того", "не делайэтого", — которыеотравляют ему жизнь день за днем. Или:

"Отстань от меня! Могу я отдохнутьнеможко!" —прерывание его желания прервать маму. Уход ребенка тожепрерывается:

"Сиди здесь, занимайся своими уроками и немечтай!" —или:

"Ты не пойдешь гулять пока не доешьобед!"

Следует ли нам в таком случаепридерживаться политики полного не-прерывания Как любому другому животному,ребенку нужно исследовать свой мир, осваивать спектр своих возможностей,стараться расширить свои границы, выяснять, насколько далеко он может зайти. Нов то же время его нужно удерживать от того, что может серьезно повредить емусамому или другим. Он должен научиться обращаться с Прерываниями.

Реальные трудности возникают тогда, когдародители вмешиваются в процесс взросления, либо прерывая попытки ребенка найтисобственную манеру поведения, либо излишне оберегая его, либо разрушая егодоверие к своей способности опираться на себя в пределах возможностейсобственного развития.

Родители рассматривают ребенка каксобственное владение, которое нужно либо охранять, либо выставлять напоказ. Впоследнем случае они торопят развитие ребенка своими амбициозными требованиями,в то время как ребенок не обладает достаточной способностью опираться на себя,чтобы их выполнить. В первом же случае они препятствуют взрослению, не даваяребенку возможности опираться на себя в том, на что он уже способен. Первыйребенок может выработать тенденцию к самодостаточности, второй вырастетзависимым, и ни тот, ни другой не будет способен опираться на себя.

Пациенты приходят к нам, вобрав в себяпрерывания своих родителей — это Интроекция; они могут, например, сказать: "Взрослый мужчинане должен плакать!" Они отвергают "мешающие" им части себя, — то, что прерывалось в ихдетстве; это проекция: "Эти проклятые головные боли! Почему я должен от нихстрадать!" Они могут обратить те качества, которые родители называли дурными, идемонстрацию которых прерывали, против себя; это ретрофлексия: "Я долженвладеть собой, я не должен позволять себе плакать!" Они могут настолькозапутаться в прерываниях, осуществлявшихся родителями, что совершенно откажутсяот себя самих, перестав замечать различие и связь между своими нуждами ивнешними способами их удовлетворения; это ведет к слиянию: "У меня всегданачинается головная боль, когда люди кричат на меня!"

Помогая пациентам сознавать, — здесь и теперь, посредствомконцентрации, — чтоименно они прерывают, и как эти прерывания воздействуют на них, мы можемспособствовать их реальной интеграции. Мы можем помочь им распутать тотпостоянный клинч, в котором они находятся. Мы даем им шанс быть собой, потомучто они обретают опыт самих себя; даем им возможность правильно оценить себя идругих и вступить в контакт с миром, потому что они обнаруживают, где находитсямир.

Понимание означает прежде всего видениеотношения части к целому. Для наших пациентов это означает видение себя какчасти целостного поля, и становление отношений к себе и к миру. Это и естьхороший контакт.

5. Очистка луковицы.

Теперь мы можем более подробно поговорить отерапевтической технике и ее результатах. Прежде всего нужно отметить некоторыенаблюдения, которые в значительной степени обосновывают нашиметоды.

В эксперименте "Сейчас я сознаю...",описанном в предыдущей главе, область сознавания пациента первоначальноограничивается внешними сенсорными впечатлениями. Позже, при продолженииэксперимента, она расширяется, включая многие другие факторы, как внешние, таки внутренние. Другими словами, просто Сознавание того, что вы сознаете,расширяет сферу возможного действования. Это дает более широкую ориентацию ибольшую свободу выбора и действия.

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 27 |    Книги по разным темам