Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | ... | 47 | Минухин: Мими(Сует в рот большой палец, как Мими, и зацепляетсвоим мизинцем ее мизинец.) Привет, Мими.
Патти: Не бери еена руки. Не бери ее на руки. Не бери ее на руки. Знаешь почему
Минухин:Почему
Патти: Потому чтоу нее ручка болит.
Минухин: Что-чтоу нее болит
Патти: У нееручка болит, потому что она выпала из кроватки.
Минухин (указывая пальцем): Какая ручкаа—аэта или та
Патти: Какаяручка, мама
Мать: Левая.Какая это будет
Патти (указывая):Вот эта, да
Мать:Да.
Патти: Вот эта.Она сломала себе... э-э... (Смотрит намать.)
Мать:Ключицу.
Патти:Ключицу.
Минухин: ОБоже!
Патти:Онаа—атррах! И знаешьпочему Потому что опять выпала из кроватки.
Минухин (родителям): Давайте подвинем сюда пепельницу, чтобы сидеть рядом.
Отец:Ладно.
Здесь терапевт прибегает к двум маневрам,которые важны при работе с маленькими детьми. Один маневр связан с ростом.Терапевт встает на колени, чтобы быть такого же роста, как и ребенок, с которымон разговаривает. Другой маневр связан с нужным уровнем языка. Говоря счетырехлетней Патти, терапевт пользуется конкретными высказываниями, спрашивая,как зовут ее и ее сестру, а потом в ходе расспросов указывая на обе руки Мими.Расспрашивая Патти, он ставит ее в положение компетентной личности, способнойотвечать на вопросы и являющейся старшим членом подсистемы сиблингов. Сдвухлетней девочкой он общается на уровне моторики. Он здоровается с ней,зацепляя ее мизинец, сует большой палец в рот, подражая девочке, и корчит ейгримасы, которым подражает она.
Присоединяясь к этой семье, где есть оченьмаленькие дети, терапевт начинает сеанс с установления контакта через них.Противоположный подход используется при работе с семьями, где есть детишкольного возраста и старше,а—атам терапевт начал бы с установления контакта с управляющейподсистемой. В семье, где есть дошкольники, терапевт может общаться с семьей на шутливомневербальном языке. Эта стратегия создает атмосферу релаксации, потому чтотерапевт выступает в роли наделенного властью персонажа, который с детьмииграет, а с взрослыми общается как с родителями.
Отстраненная позиция
Терапевт может также присоединяться ксемье, занимая отстраненную позицию. Здесь он пользуется своим положениемспециалиста, создавая терапевтические контексты, которые вызывают у членовсемьи ощущение своей компетентности или надежду на перемены. Он действует некак актер, а как режиссер. Подметив стереотипы семейного танца, терапевтсоздает сценарии, которые облегчают исполнение привычных фигур или же вносятнечто новое, заставляя членов семьи взаимодействовать между собой необычнымобразом. Эти приемы способны вызывать изменения, но они являются и способамиприсоединения, которые усиливают ведущую роль терапевта, поскольку онвоспринимается как арбитр, следящий за соблюдением правил ведениясеанса.
В качестве специалиста терапевт следит замировосприятием семьи. Он принимает и поддерживает некоторые семейные ценностии мифы. Другие он обходит или намеренно игнорирует. Он выясняет, как членысемьи формулируют свое ощущение, что Умыа—асемья Смитов и именно так должнысебя вестиФ. Он обращает внимание на стереотипы общения, выражающие иподдерживающие внутренний опыт семьи, и выделяет значимые для данной семьифразы. Эти фразы он может использовать в качестве маневровприсоединенияа—алибос целью поддержки семейной реальности, либо для конструирования более широкогомировосприятия, которое повысит гибкость семьи и сделает возможнымиизменения.
Проблемы
Иногда терапевту приходится работать ссемьей, к которой ему нелегко присоединиться, потому что у ее членов иныесистемы ценностей или политические взгляды, либо другая манера общения, либоони просто принадлежат к иной культуре. Если у терапевта есть возможностьнаправить такого пациента к своему коллеге, который, по его мнению, лучшеподходит для данной семьи, это будет самым лучшим решением. Но часто этосделать невозможно, и терапевт обнаруживает, что его действия становятся болеерезкими и менее эффективными. Результатом его вмешательства могут статьусиление конфронтации и ощущение беспомощности как у членов семьи, так и у негосамого.
В таком случае терапевт должен напомнитьсамому себе: не может быть, чтобы эта семья была абсолютно лишена такихкачеств, которые ему тоже свойственны. Возможно, их трудно обнаружить, но онинаверняка есть. Проблема лишь в том, что у терапевта нет достаточной мотивации,чтобы их искать.
Минухин однажды направил к своему коллегесемью, в которой сын был наркоманом. Этот идентифицированный пациент легкоподдавался чужим влияниям, был эгоистичен, склонен потакать собственнымслабостям, лишен чувства ответственностиа—асписок можно было бы продолжатьдо бесконечности,а—аимой коллега, пытавшийся управлять им, оказался бессилен. Во время краткойконсультации я спросил этого терапевта, известно ли ему, чтопациента—аоченьнеплохой поэт. Он был потрясен, потому что это ему и голову не моглоприйти.
Во всех случаях, когда терапевт можетпринести пользу пациенту, этот пациент начинает ему нравиться,а—азначит, все дело в том, какнайти способ принести пользу. Стоит терапевту хоть раз решить эту проблему, каквсе трудности присоединения исчезают.
Особенно трудные проблемы возникают в ходеприсоединения к семье, где плохо обращаются с ребенком. Первой реакциейтерапевта в таких случаях вполне может стать желание принять сторону избитогоребенка и выразить родителям-виновникам свое возмущение. Та же проблемавозникает и при работе с семьями, где родители подвергают своих детейпсихологическим истязаниям, мешая их развитию или требуя от них поведения,несвойственного уровню развития ребенка. Однако для того, чтобы изменитьситуацию, терапевт должен присоединяться к системе как к единому целому.Родители тоже должны почувствовать его поддержку, как и он будет нуждаться в ихсотрудничестве, чтобы работать с семьей. Наконец, терапевту следует тщательновыяснить, какую роль обижаемый член семьи играет в поддержании всей системы какединого целого.
Семья Моррисов состоит из матери, отца ивосьмилетнего сына. Ее направили ко мне из детской больницы, потому чтородители плохо обращались с ребенком. Однажды они так его избили, чтопотребовалась госпитализация. Когда мать говорит, мальчик сидит в стороне отостальных членов семьи. Он плачет и не поднимает глаз.
Мать: С Джонниникакого сладу нет! Он совершенно испортил нам с мужем Рождество.
Минухин (матери):Наверное, для вас было просто ужасно, что Рождество оказалось испорченным. Какваш сын это сделал
Терапевт заставляет себя поступать вопрекисобственному желанию. В этот момент он с большим удовольствием высказал быматери все, что думает о людях, которые плохо обращаются с детьми. Но если непредполагается отобрать ребенка у родителейа—ачто всегдарискованно,а—аемуостается надеяться только на изменения в семье. Желая добиться таких изменений,терапевт должен стараться, чтобы семья не прервала терапию. Единственный способэтого добитьсяа—асоздать такую терапевтическую систему, в которой родители будутчувствовать поддержку и понимание, и только потом прибегать к нажиму. Болеетого, если терапевт с самого начала станет поддерживать ребенка, это сделаетего еще более уязвимым. Какое бы направление терапии ни было избрано вдальнейшем, прежде всего следует присоединиться к внутреннему миру семьи,проследить их восприятие проблемы и посочувствовать, что у них было испорченоРождество.
Наибольшие проблемы возникают приприсоединении к воинственным семейным диадам, постоянно вступающим впрепирательства,а—особенно тогда, когда терапевт еще не занял ведущего положения втерапевтической системе. Встать на чью-нибудь сторону означает вызватьотчуждение у другой; если же не принимать ничью сторону, возникает рискпродолжения неуправляемого конфликта и усиления чувства безнадежности уконфликтующих членов семьи.
В таком случае, если ситуация позволяет,терапевт может занять отстраненную позицию и ждать, пока буря не утихнет.Однако иногда ему приходится прибегать к приемам, нарушающим равновесие,присоединяясь к одному из членов семьи против другого в надежде, что это непомешает семье явиться на следующий сеанс. В других ситуациях он может решить,что наилучшая стратегия присоединенияа—апоставить под сомнение поведениеобеих сторон, исходя из того, что должен существовать какой-то лучший способфункционирования.
Во время первого сеанса с такойвоинственной парой терапевт может сказать: УВы правыФа—ажене и УВы тожеправыФа—анемедленноощетинившемуся мужу. А затем продолжить: УОднако за то, чтобы чувствовать себяправым и несправедливо обиженным, придется заплатить дорогую ценуа—аваша совместная жизнь будетнесчастнойФ. Правда, это не слишком мягкий прием присоединения, однако такойвызов (Учума на оба ваших домаФ) дает понять, что терапевт принимает к сердцупроблемы этой пары.
Показательный пример
Семья Бейтсов состоит из отца, матери исына Бада, четырнадцати лет; две сестры Бада, двадцати восьми и двадцатичетырех лет, вышли замуж и не живут дома. Бад прогуливает школу, курит УтравкуФи находится в депрессии. Его определили в дневной профилакторий, но он каждоеутро приходит туда поздно, говоря, что не может себя заставить. Нижеследующийсеанс проводится в порядке консультации.
Минухин:Профилакторий пригласил меня, чтобы поговорить с вами и посмотреть, не могу лия помочь. Я буду в вашем распоряжении на протяжении часа. Может ли кто-нибудьиз вас начать рассказывать, какие у вас сейчас проблемы
Терапевт начинает с того, что занимаетпозицию специалиста. Он предлагает семье воспользоваться его профессиональнымизнаниями: УЯ буду в вашем распоряжении на протяжении часаФ.
Мать: Нашаглавная проблема сейчас та же, что и тогда, когда мы пришли сюда в первый раз.Бад не желает вставать утром, чтобы отправляться туда, где он должен быть. Вотсегодня он должен был быть там в 9.30 утра. Его невозможно поднять с постели,что бы ему ни надо было делать, не только идти сюда. Когда он ходил в обычнуюшколу, он тоже не желал вставать.
Минухин: Скажи-камне, Бад, ты ночная птица Ты поздно ложишься
Бад: Вдвенадцать, в половине первого.
Минухин: Ага,значит, тебе легче бодрствовать по ночам. Ты знаешь, есть люди утренние иночные, жаворонки и совы. Ты хочешь сказать, что ты скорее ночной человек.Поздно вечером ты бываешь энергичнее, бодрее, тебе все лучшеудается
Как только мать принимается расписыватьпроблему Бада, терапевт прерывает ее и обращается к идентифицированномупациенту. Будучи нарушением обычных правил вежливости, это воспринимается какдействие человека, наделенного властью. Его слова, обращенные к Баду,превращают проблему в нормальную ситуацию: УТы скорее ночнойчеловекФ.
Бад: Ну, несовсем поздно. Просто мне утром ничего неохота делать.
Минухин: Но этокак раз и означает, что ты чувствуешь себя более активным повечерам.
Бад: Я чувствуюсебя активным весь день, только...
Минухин: А еслибы у тебя был хороший будильник, это помогло бы
Бад: Ну, тотбудильник, который у меня сейчас...
Минухин: Кто тебябудит
Бад: Ну, у меняесть свой будильник.
Минухин: У тебяесть будильник или твой будильника—аэто мать
Присоединяясь к Баду путем следования заего словами и перевода проблемы в нормальную ситуацию, терапевт переключаетскорость и вводит метафору, касающуюся близости, намекая на то, что близостькак-то связана с симптомом. Терапевт заметил, что Бад сидит рядом с матерью ичто они обмениваются различными невербальными сигналами. В шутливой форме,очень мягко, он бросает вызов холону мать-сын.
Бад: У меня естьсвой.
Мать: И у меняесть свой.
Минухин: И тыуверен, что не она твой будильник, Бад
Бад:Да.
Минухин: Кто тебябудит
Бад: Чаще всегоона.
Минухин: Значит,онаа—атвойбудильник.
Мать: Можносказать и так.
Минухин: Ладно,значит, у вас есть важное дело. Выа—абудильник!
В легком, шутливом тоне терапевтподдерживает мать и продолжает следовать за Бадом. В то же время ставятся подсомнение ее взаимоотношения с сыном.
Мать: Ну, сейчасу него в спальне два будильника...
Минухин: И они непомогают
Мать: И ятоже.
Мать присоединяется к терапевту.
Минухин: Этозначит, что вам, может быть, стоит поставить третий будильник, все на разноевремяа—аскажем, одинна семь тридцать, один на семь сорок и один на семь пятьдесят.
Мать: Сейчас ятак и делаю.
Минухин: Божемой! У тебя, должно быть, очень крепкий сон, Бад.
Бад:Ага.
Минухин: Ясегодня встал в четыре утра. Не спалось. Хотел бы я, чтобы у меня были твоитрудности. Если твои три будильника не помогают, ты можешь спать до двенадцатичасов, до часу, до двуха—до которого часа ты мог бы проспать, Бад (Бад смотрит на мать.) Не спрашивай ее.Это не ее забота. Онаа—абудильник. Неужели она еще и записная книжка
Терапевт, будучи неисправимым рассказчикомисторий, интерпретирует симптом как нечто хорошее, упоминая о своей бессоннице.В то же время он начинает контролировать близость матери и сына. В этом эпизодеприсоединение и переструктурирование производятся довольно быстро, потому чтоощущения терапевта подсказывают ему, что он не выходит за рамки допустимого. Досих пор в ходе сеанса речь шла о конкретном поведении и о мелкихвзаимодействиях, не создающих в семье ощущения дискомфорта. Теперь терапевтвступает в контакт с молчавшим до сих пор отцом.
Минухин: Могуспорить, что и вы бы хотели иметь такую способность. Когда выпросыпаетесь
Отец: Я Безчетверти пять, в пять. (Смотрит на жену.)
Мать (кивает):Да.
Отец: Впять.
Минухин: В пятьутра Так ваша женаа—азаписная книжка для всей семьи Потому что не только Бадпосмотрел на нее, когда ему нужно было ответить, но и вы только что на неепосмотрели.
Присоединившись ко всем трем членам семьи,терапевт уже выдвигает центральную идею, вокруг которой будет организован весьостальной сеанс. Его содержаниеа—аповседневная жизнь, беседа ведется в непринужденном тоне, словноразговор идет о погоде. Тем не менее членам семьи терапевт представляетсякаким-то волшебником: вот специалист, который их понимает.
Отец: Нуда.
Минухин: У нее,должно быть, с вами забот по горло. Она вам и будильник, и записная книжка.(Отцу.) Когда вы уходите наработу
Отец: Примернобез четверти шесть, в шесть.
Минухин: Когданачинается ваша смена
Отец: Иногда вшесть, иногда в семьа—аи до четырех тридцати, до пяти тридцати. По-разному.
Минухин: Значит,вы работаете по десять часов
Отец: Иногдадесять, иногда одиннадцать, иногда восемь. Большей частью девять.
Pages: | 1 | ... | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | ... | 47 | Книги по разным темам