Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 |   ...   | 59 |

Остается еще одно только самонаблюдение,которое, как привыкли думать, развито в необычной степени у истеричек. Но то,что это самонаблюдение женщины есть не более и не менее, как наблюдение надженщиной со стороны мужчины, проникшего в самые глубокие основы ее сущности,ясно видно из того способа, каким Фогт добился самонаблюдениязагипнотизированных, продолжая в широких размерах опыты предпринятые Фрейдом.Посторонняя мужская воля, путем влияния на загипнотизированную женщину, создаетв ней самонаблюдателя, приводя ее в состояние "систематически суженногободрствования". Но и вне внушения в обычной жизни истерички в ней наблюдаетсятолько тот мужчина, который насквозь пропитал ее существо. И поэтому то знаниелюдей, которым обладают женщины, является результатом того, что они насквозьпропитались правильно понятым ими мужчиной. В пароксизме истерии исчезает этоискусственное самонаблюдение под напором прорывающейся наружу истиннойприроды.

Совершенно также обстоит дело и сясновидением истерических медиумов, которое несомненно имеет место вдействительности, но у которого так же мало общего с "оккультическим"спиритизмом, как и с гипнотическими явлениями. Как пациентки Фогта под влияниемэнергичной воли внушителя отлично производили над собою самонаблюдение, так иясновидящая под давлением грозном голоса мужчины, который может заставить еевсе сделать, приобретает способность к телепатическим действиям, например, онапокорно читает с завязанными глазами по книге, которую держат на далекомрастоянии от нее, в чем я самым положительным образом убедился в бытность мою вМюнхене. Дело в том, что в женщине воля к добру и истине не встречает тогосопротивления в лице сильных, неискоренимых страстей, какое бывает у мужчин.Мужская воля скорее способна властвовать над женщиной, чем над мужчиной: онможет в женщине осуществить нечто такое, чему в его собственном духовном мирепротивится целая масса вещей.

В мужчине раздается протест противпрояснения со стороны антиморальных и антилогичных элементов. Он не хочетодного только познания, он жаждет еще чего-то другого. Но над женщиной мужскаяволя приобретает такую непреодолимою силу, что мужчина в состоянии сделатьженщину ясновидицей, в результате чего у нее отпадают всякие границычувственности.

Вот почему женщина более телепатична, чеммужчина. Она может скорее казаться безгрешной, чем он. Поэтому она, какясновидица, может проявить нечто более изумительное, чем мужчина, конечно,только в том случае, когда она превращается в медиума, т. е. в объект, наиболееприспособленный воплотить в себе наиболее легким и совершенным образом волюмужчины к добру и истине. И Вала может кое-что знать, но только тогда, когдаона осилена Вотаном. Здесь женщина сама идет навстречу мужчине, ибо ееединственная страсть — это быть под гнетом принуждения.

Таким образом я исчерпал тему об истерии,по крайней мере, в тех пределах, в каких это необходимо было для целейнастоящего исследования. Женщины, которые обыкновенно приводятся в качествепримеров женской нравственности, всегда истерички. Именно это педантичноесоблюдение принципов нравственности, это строгое следование закону морали(будто бы этот закон является законом их личности! Нет, здесь скорее бываетобратно: закон, совершенно не считаясь с их личностью овладевает и всецелопроникает в существо женщины) обнаруживает всю их живость, всюбезнравственность этой нравственности. Истерическая конституция есть смешнаямимикрия мужской души, пародия на свободу воли, которую навлекает на себяженщина особенно в те моменты, когда она находится под сильным влияниеммужчины. Даже наиболее высоко стоящие женщины не что иное, как истерички. Еслимы в них видим некоторое ослабление силы полового влечения, которое отличает ихот других женщин, то это далеко не является результатом собственной мощи,заставившей противника сложить оружие в упорной борьбе. Но истерические женщиныиспытывают, по крайней мере, на себе силу мести своей собственной живости и вэтом смысле их можно (хотя и неправильно) назвать суррогатом той трагедии, накоторую женщина во всех остальных отношениях совершенно неспособна. Женщина несвободна: она в конце концов вечно находится под гнетом своей потребности бытьизнасилованной мужчиной, как в своем лице, так и в лице других. Она находитсяпод неотразимым влиянием фаллоса и нет для нее спасения от рокового действияего даже в том случае, когда дело еще не доходит до полового общения. Высшее,до чего женщина может дойти — это смутное чувство своей несвободы, слабое предчувствиенависшего над ней рока, но это уже будут последние проблески свободного,умопостигаемого субъекта, жалкие остатки врожденной мужественности, которыесообщают ей путем контраста ощущение (правда, слабое) необходимости, ибоабсолютной женщины нет. Но ясное сознание своей судьбы и того принуждения,которое вечно тяготеет над ней, совершенно недоступно для женщины: толькосвободный человек может познать свой фатум, так как он не всецело поглощеннеобходимостью, а известной частью своею существа он стоит вне своей судьбы инад ней в качестве объективного наблюдателя и борца. Убедительноедоказательство человеческой свободы заключается в том, что человек в состояниибыл дойти до понятия причинности. Женщина именно потому и считает себя несвязанной, что она связана по рукам и ногам: она не страдает от страсти, таккак она — самастрасть. Только мужчина может говорить о "dura necessitas", кроющейся в нем,только он в состоянии постичь концепцию Мойры и Немезиды, только он мог создатьПарк и Норн: ибо он не только эмпирический, обусловленный но и умостигаемый,свободный субъект.

Но как уже было сказано: если женщинаначинает смутно чувствовать свою детерминированность, то этого еще никак нельзяназвать ясным сознанием, постижением, пониманием, ибо для последнего необходимаволя к своему собственному "я". Это состояние так и обрывается на тяжеломтемном чувстве, ведущем к отчаянному самотерзанию, но оно никогда не доводитженщину до решимости начать войну, ту войну, которая в себе самой кроетвозможность победы. Женщины неспособны осилить свою сексуальность, котораяпоработила их на веки. Истерия была движением обороны против пола. Если бы этаборьба против собственной страсти велась честно и серьезно, если бы поражениеэтой страсти было искренним желанием женщины, то все было бы вполне возможнодля нее. Но истерия это именно то, что так желательно самим истеричкам: ониникогда серьезно не пытаются выздороветь. Лживость этой демонстрации противрабства обусловливает ее безнадежность. Лучшие экземпляры женского пола могутотлично сознавать, что это рабство обязательно для них только потому, что ониэто сами желают, вспомните Юдифь Геббеля и Кундри Вагнера. Но и это не дает ещеим достаточно сил, чтобы серьезно обороняться от этого принуждения: в последниймомент они все еще целуют того мужчину, который их насилует, и рабскиподчиняются воле того мужчины, который медлит еще своими ласками. Над женщинойкак бы тяготеет проклятие. Временами она может чувствовать всю тяжесть этогогнета, но она никогда не освободится от него, так как этот гнет мучительносладок для нее. Ее крик и неистовство в основе неискренни, не настоящие.Сильнее всего она жаждет этого проклятия именно тогда, когда притворяется,будто ведет отчаянную борьбу против него.

x x x

Итак, длинный ряд выставленных мноюположений, в которых выражается отсутствие у женщины какого-нибудь врожденного,неотъемлемого отношения к ценностям, остался нетронутым. Ни одного из этихположений не пришлось взять обратно или даже только ограничить. Их не всостоянии были опровергнуть все те качества, которые так сильно превозносятсяпод видом женской любви, женской набожности. женской стыдливости, женскойдобродетели. Они выдержали также сильнейший напор со стороны огромной армииистерических подделок под преимущество мужчины. Не одним только мужскимсеменем, которое оплодотворяет и производит сильный перелом в женщине, толькочто вступившей в брак, но и сознанием мужчины, даже его социальным ДУХОМпропитывается она с самого раннего детства своего: под влиянием всех этихмоментов женщина (конечно, восприимчивая)совершенно Преображается в самыхглубоких основах своей сущности. Этим объясняется тот факт, что все качества,которые свойственны исключительно мужскому полу и совершенно чужды женскому,тем не менее проявляются в женщинах благодаря рабскому подражанию мужчине.Отсюда понятны будут все бесчисленные ошибки людей, которые говорили о высшейженской нравственности.

Но эта поразительная рецептивность женщинывсе еще остается одним только изолированным фактом опыта. Теоретические задачинашего исследования требуют установления прочной связи между этойрецептивностью и всеми прочим положительными и отрицательными качествамиженщины. Что общего между легкой формируем остью женщины и ее влечением ксводничеству, что общего между сексуальностью и живостью Почему все этососредоточивается в женщине именно в подобном соединении

Необходимо еще обосновать, каким образомженщина в состоянии все это воспринять в себя. Откуда эта живость, благодарякоторой женщина приписывает себе веру в то, что она переняла от других,обладание тем, что она лишь от них получила, бытие того, чем она только стала спомощью других

Чтобы дать ответ на все поставленныевопросы, необходимо в последний раз свернуть с прямом пути нашего исследования.Нетрудно будет вспомнить, что мы находили глубокое различие и вместе с темнечто глубоко сродственное между животным узнаванием, этим психическимэквивалентом всеобще-органической способности к упражнению, и человеческойпамятью. В то время, как оба они являются вечным продолжением влияния одноговременно-ограниченном впечатления, человеческая память в отличие отнепосредственного пассивного узнавания находит выражение своей сущности вактивном воспроизведении прошедшего. В дальнейшем мы отличали индивидуацию,которая присуща всему органическому, от индивидуальности — черты исключительночеловеческой. Наконец, явилась необходимость строго разграничить половоевлечение и любовь, причем опять-таки только первое можно было приписать также инечеловеческим существам. Тем не менее оба они оказались глубоко родственными,как в самых низменных, так и в самых возвышенных проявлениях своих (какстремление к собственному увековечению). Стремление к ценности неоднократнопризнавалась чертой, характерной для человеческого существа, животным же мыприписывали только стремление к наслаждению и одновременно отказывали им впонятии ценности. Существует известная аналогия между наслаждением и ценностью,но вместе с тем эти оба понятия в основе своей глубоко различны: к наслаждениюстремятся, к ценности необходимо стремиться. Оба эти понятия самымнеосновательным образом смешиваются. Отсюда отчаянная путаница, которая такдолго уже господствует в психологии и этике. Но подобное смешение существовалоне только относительно понятий ценности и наслаждения. Не лучше обстояло дело ис понятиями личности и лица, узнавания и памяти, полового влечения и любви: всеэти противоположные понятия совершенно не различаются, и что еще удивительнее,почти одними и теми же людьми, с теми же теоретическими воззрениями и как будтос намерением стереть всякое различие между человеком и животным.

Большей частью оставляют без внимания идальнейшие различия, которые мы сейчас затронем. Узость сознания есть свойствоживотного, свойство человека — активная внимательность. Эти свойства содержат нечто общее, новместе с тем и нечто глубоко различное. То же можно сказать и относительнообычного смешения понятий влечения и воли. Влечение свойственно всем живымсуществам, но у человека к нему присоединяется воля, которая вполне свободна икоторая не является психологическим фактом, так как она лежит в основе всехпсихологических переживаний. В том, что люди совершенно отождествляют влечениеи волю, заключается вина не одного только Дарвина, ее следует в одинаковойстепени приписать, с одной стороны, неясному, общему, натурфилософскому, сдругой стороны, чисто этическому понятию воли у Артура Шопенгауэра.

Я сопоставляю:

Также	Только
животным,вообще всеморганизмам присущи:	человеку, точнеемужчине, свойственны:
индивидуация;	индивидуальность;
узнавание;	память;
наслаждение; половоевлечение;	ценность;любовь;
узостьсознания;	внимание;
влечение.	воля.

Из этой таблицы видно, что рядом с каждымотдельным свойством, присущим всему органическому, у человека находится ещеодно свойство, родственное с первым, но стоящее значительно выше его.Стародавнее тенденциозное отождествление этих обоих рядов с одной стороны,необходимость строго различать отдельные члены этих рядов с Другой стороны,указывают на нечто общее, связывающее члены одного ряда с членами другого, новместе с тем выражают и глубокое различие между ними. Прежде всего здесьсоздается представление, что в человеке воздвигается какая-то надстройка извысших качеств на фундаменте соотносительных низших свойств. Это обстоятельствоневольно наводит нас на мысль об одном учении индийского эзотерическогобуддизма, об его теории о "волнах человечества". Одновременно кажется, что накаждое исключительно животное качество накладывается в человеке другоесвойство, родственное первому, но принадлежащее к высшей сфере. Это явлениеможно сравнить с соединениями различных колебаний между собою: упомянутыенизшие качества никогда не отсутствуют в человеке, но к ним присоединяется внем еще нечто другое. Но что представляет собою это новоприсоединенное Чем оноотличается от другого В чем заключаются черты сходства между ними Приведеннаятаблица ясно показывает, что существует глубокое сходство между двумя членамилевого и правого ряда, стоящими на одинаковой высоте. Вместе с тем из этой жетаблицы отчетливо обнаруживается, что все члены каждого ряда тесно связанымежду собою. Откуда это поразительное соответствие при одновременномсуществовании непроходимого различия

Pages:     | 1 |   ...   | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 |   ...   | 59 |    Книги по разным темам