Книги, научные публикации
Pages: | 1 | ... | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | ... | 11 | УДК 341.231.14+342.7 (470) ББК 67.412+67.400.7 С 76 С 76 Стандарты Европейского Суда по правам человека и российская правопримени тельная практика: Сборник аналитических статей / Под ред. М.Р. ...
-- [ Страница 5 ] --Важным условием для выдачи является предоставление государством, обратившимся к РФ с запросом, гарантий, что выданное лицо не будет передано третьему государству без согласия РФ и что после окончания судебного разбирательства и исполнения наказания выданное лицо смо жет, если пожелает, покинуть страну, запросившую о выдаче. В ст. 464 УПК РФ имеется перечень обстоятельств, при которых выдача лица не допуска ется. В частности, выдача не допускается, если лицу в РФ предоставлено убежище в связи с возможностью его преследования по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к оп ределенной социальной группе или по политическим убеждениям в госу дарстве, которое запросило о выдаче. Угроза применения к выдаваемому лицу пыток в государстве, запросившем о выдаче, не указана в перечне обстоятельств, препятствующих осуществлению выдачи.
Запрос о выдаче рассматривается и решается Генеральным прокуро ром РФ или его заместителем. Срок рассмотрения вопроса об экстрадиции в Генеральной Прокуратуре не ограничен. Указание Генеральной прокура туры РФ от 20 июня 2002 г. № 32/35 О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации устанавливает обязанность органов проку ратуры установить наличие обстоятельств, препятствующих выдаче истре буемого лица. Перечень этих обстоятельств соответствует перечню, указа ному в УПК и пытки в себя не включает.
Лицо, в отношении которого было принято решение об экстрадиции, или его защитник могут обжаловать решение о выдаче в суд субъекта РФ.
Установленный для обжалования срок Ч 10 суток с момента получения уведомления о вынесенном решении.
Если решение о выдаче было обжаловано, в течение 10 дней прокурор направляет в суд материалы, подтверждающие законность и обоснованность СТАТЬЯ 3. ЗАПРЕТ ПЫТОК решения об экстрадиции. В судебном заседании заявитель и защитник обо сновывают свою жалобу, а затем выступает прокурор. Суд не рассматривает вопрос о вине лица, а только проверяет соответствие решения об экстрадиции законам РФ и международным договорам. В статье 63 Конституции, посвя щенной вопросам предоставления убежища и выдачи, пытки не названы в качестве препятствия для экстрадиции. УПК так же не называет угрозу пыток в качестве основания для отказа в выдаче. Вместе с тем, формулировка соот ветствие международным договорам РФ позволяет выдвигать этот аргумент, поскольку РФ является участником Конвенции против пыток, которая должна применяться напрямую в соответствии части 4 со ст. 15 Конституции РФ и Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г.
Решение суда об отмене решения о выдаче или оставлении жалобы без удовлетворения может быть так же обжаловано в кассационном порядке в Верховный Суд РФ в течении 7 дней.
Если суд первой или второй инстанции принял решение о наличии пре пятствий для выдачи данного лица, выдача не допускается.
Практики экстрадиции в соответствии с нормами нового УПК пока не наработано. Вместе с тем, опыт предыдущих лет показывает, что Гене ральная Прокуратура при решении вопроса о выдаче не рассматривала вопрос о наличии угрозы пыток. Более того, известны случаи, когда вы данные РФ лица подвергались пыткам в стране, затребовавшей выдачи.
Следует отметить, что в данном случае можно прибегнуть к помощи Европейского Суда Ч обратиться с просьбой о применении экстренных мер, которые Суд вправе применить на основании Правила 39 Регламента Суда. Лицо, которому грозить экстрадиция, или его защитник могут напра вить в Европейский Суд по факсу сообщение о возможной экстрадиции с указанием опасений о возможности применения пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Эти опасения должны быть реаль ными и обоснованными. В этом случае, вполне вероятно, что Европейский Суд предпримет экстренные меры и государству запретят выдавать заявителя.
4.4. Разрушение деревень Борьба Турции против ППК на юго востоке Турции привела к серии дел, в которых установлено, что государство несет ответственность за разруше ние деревень. Заявления базировались на том, что силы безопасности вхо дили в конкретные деревни и сжигали дома и все их содержимое. В серии таких случаев Суд признал нарушение статьи 3 на основании того, что эти действия составляли бесчеловечное обращение.
В деле I v. Turkey 231 заявитель утверждал, что силы безопасности разру шили его дом, уничтожили имущество и урожай табачного листа, тем са мым лишив его средств к существованию. Разрушены были и все остальные дома в деревне, где он жил. В результате разрушения дома заявителя он и его семья вынуждены были покинуть деревню и поселиться в другом мес те. Он утверждал, что такое вмешательство в его личную и семейную жизнь было равносильно нарушению статьи 3. Суд отметил, что Комиссия не об Решение 2001 г.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
наружила никаких мотивов разрушения дома и уничтожения имущества заявителя. Суд постановил, что даже если эти действия были совершены без намерения наказать заявителя, но как предупреждение другим или как способ помешать террористам воспользоваться его домом, это не служит оправданием жестокого обращения. Он пришел к заключению, что учиты вая обстоятельства, при которых были уничтожены дом и имущество зая вителя, а также его личную ситуацию, это должно было причинить заявите лю страдания достаточно сильные, чтобы действия войск безопасности можно было назвать бесчеловечным обращением.
В деле Dulas v. Turkey 232 жандармы вошли в деревню заявительницы и приказали всем жителям собраться в определенных местах. После этого жандармы стали поджигать все дома. Дом заявительницы, запасы продо вольствия, урожай пшеницы, а также мебель и все домашнее имущество уничтожены. В деревне было сожжено около 50 домов. После отъезда жан дармов деревня осталась в руинах и жители вынуждены были уйти. Заяви тельнице в момент этих событий было более 70 лет, она лишилась крова и средств к существованию. Власти не приняли никаких мер по оказанию ей помощи. Суд постановил, что это должно было причинить заявительнице страдания достаточно сильные, чтобы действия войск безопасности мож но было назвать бесчеловечным обращением в значении статьи 3.
4.5. Смертная казнь Суд недавно рассмотрел вопрос о том, является ли смертная казнь, кото рая допускается в статье 2 Европейской Конвенции, нарушением статьи 3.
Статья 2 гласит в соответствующей части, что никто не может быть умышлен но лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предус мотрено такое наказание. Таким образом, до недавнего времени было труд но подавать жалобы по поводу смертной казни как таковой;
единственные допустимые жалобы в данном случае касались таких факторов, как условия, в которых содержится лицо в ожидании смертной казни, несоизмеримость смертного приговора с тяжестью совершенного преступления или особые личные обстоятельства осужденного лица.233 Однако на сегодняшний момент Суд признал, что несмотря на статью 2, смертная казнь в принципе может рассматриваться как нарушение статьи 3, исходя из практики, сложившейся в государствах участниках со времени принятия Конвенции.
В деле Ocalan v. Turkey 234 заявитель был приговорен к смерти по обвине нию в терроризме. Суд отметил, что Конвенция Ч это живой инструмент, который следует толковать в свете современных условий, и что поскольку в области прав человека и фундаментальных свобод требуется соблюдение все более высоких стандартов, это неизбежно повлечет за собой более строгую оценку нарушений фундаментальных ценностей демократического общества.
При оценке того, является ли то или иное обращение и наказание бесчеловеч Решение 2001 г.
См. Soering v. United Kingdom, решение от 7 июля 1989 г.
Решение от 12 марта 2003 г.
СТАТЬЯ 3. ЗАПРЕТ ПЫТОК ным или унижающим достоинство, Суд принимает во внимание сложившую ся практику и общепринятые стандарты уголовного права в странах членах Совета Европы и эволюцию представлений о том, что считать бесчеловечным и унижающим достоинство обращением и наказанием, которая имела место после вступления в силу Конвенции и после решения Суда по делу Soering v.
UК в 1989 г. Также Суд отметил, что правовая позиция в отношении смертной казни также пережила существенную эволюцию со времени решения по делу Soering. Суд подчеркнул, что все государства, кроме одного, отменили смерт ную казнь, и что единственное государство, не отменившее смертную казнь Ч Россия, наложило мораторий на исполнение смертных пригово ров. Суд далее отметил, что 44 государства участника подписали Прото кол 6 (об отмене смертной казни) и 41 уже ратифицировали его.235 Кроме того, Суд обратил внимание, что Совет Европы требует от своих новых членов обязательства отменить смертную казнь как условие вступления. В результате этих событий территория, занимаемая государствами членами Совета Евро пы, стала зоной, свободной от смертной казни. На этом фоне, как считает Суд, можно говорить о том, что смертная казнь в мирное время рассматривается как недопустимая и даже бесчеловечная форма наказания, которую уже нельзя санкционировать в рамках статьи 2. Кроме того, можно утверждать в свете произошедших перемен в этой области, что государства в силу своей практи ки фактически договорились об изменении статьи 2(1) в отношении смертной казни в мирное время. В этой связи Суд постановил: можно также утверж дать, что применение смертной казни может рассматриваться как бесчело вечное и унижающее достоинство обращение, противоречащее статье 3.
Однако дальше этого утверждения Суд не пошел.
Хотя Суд ушел от прямого утверждения о несовместимости смертной казни со статьей 3, он рассматривает вопрос о такой несовместимости в случаях, когда смертный приговор выносится в результате несправедли вого судебного разбирательства. Суд считает это нарушением статьи 3.
В деле Ocalan v. Turkey Суд постановил, что даже если смертная казнь все еще допускается в статье 2, запрещается произвольное лишение жизни в каче стве наказания. Он также заявил, что смертная казнь должна быть результатом приведения в исполнение решения суда и что суд, выносящий такой приго вор, должен быть независимым и беспристрастным. Таким образом, в свете статьи 3 Суд постановил, что при вынесении смертного приговора в результа те несправедливого судебного разбирательства, человека несправедливо зас тавляют мучиться от страха перед казнью. Страх и неуверенность в будущем, к которым приводит смертный приговор, при обстоятельствах, когда есть ре альная возможность приведения приговора в исполнение, вызывают у чело века сильные душевные страдания. Такие страдания следует рассматривать вкупе с несправедливостью разбирательства, которое, учитывая, что речь идет о жизни человека, в свете Конвенции становится незаконным. В свете того, что государства участники отвергают смертную казнь, считая, что ей нет места в демократическом обществе, вынесение смертного приговора при таких об стоятельствах следует рассматривать как равносильное одной из форм бесче ловечного обращения, запрещенного статьей 3.
Российская Федерация подписала, но не ратифицировала Протокол №6.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
Статья 5. Право на свободу и личную неприкосновенность* Статья 5 гласит:
1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Ник то не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в поряд ке, установленном законом:
a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;
b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за не исполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с це лью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;
c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются дос таточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании за конного постановления для воспитательного надзора или его законное зак лючение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед ком петентным органом;
e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения рас пространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;
f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью пре дотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче.
2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с пунктом 1 (c) настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной вла стью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.
4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомер ности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нару шение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию.
* Обзор практики Европейского Суда подготовлен Каринной Москаленко, адвокатом МГКА, ко миссионером Международной Комиссии Юристов с оспользованием прецедентов, подобран ных Марией Исаевой. Обзор российских норм по экстрадиции (стр.215 216) подготовлен Анной Ставицкой, адвокатом МГКА.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ 1. Структура статьи 5 Конвенции Данная статья гарантирует право на свободу и неприкосновенность лич ности. Она не просто декларирует право не быть подвергнутым произволь ному лишению свободы (задержанию, аресту, заключению, содержанию под стражей Ч на терминологических вопросах мы остановимся ниже), но включает в себя описание конкретных гарантий для лица, лишенного сво боды. В четырех частях этой статьи содержатся условия, при наличии кото рых лишение свободы может считаться правомерным.
В части 1 статьи 5 Конвенции сформулировано общее правило о защите права на свободу и неприкосновенность личности. Части 2 и 3 статьи 5 Кон венции предусматривают ряд минимальных гарантий, которые должны обеспечиваться каждому арестованному. Часть 4 регламентирует условия пересмотра уже примененного лишения свободы, так называемую проце дуру habeas corpus. Каждое из гарантированных прав в частях 2, 3 и Конвенции является самостоятельным, и нарушение каждого из них может привести к признанию ареста или задержания незаконным, необоснован ным или произвольным. Часть 5 статьи 5 Конвенции предусматривает пра во на компенсацию в случае нарушения любого из прав, гарантированных частями 1Ц4 статьи 5 Конвенции.
Следует также отметить, что гарантии статьи 5 Конвенции касаются и тех, кто лишен свободы в связи с уголовным преследованием и тех, кто лишен свободы по другим основаниям. В случае, когда причина лишения свободы Ч уголовное преследование, речь может идти о двух ситуациях:
после вынесения обвинительного приговора судом (статья 5 часть 1 пункт (a) и до вынесения приговора (большая часть статьи). Такая непропорци ональность легко объяснима: лицо, содержащееся под стражей до выне сения приговора, в особенности в самом начале расследования, наибо лее уязвимо и подвержено потенциальному произволу со стороны влас тей. Права, гарантируемые лицу, содержащемуся под стражей и не при знанному виновным по судебному приговору, должны обеспечиваться наиболее тщательно.
2. Часть 1 статьи 5 Европейской Конвенции Помимо общего правила о защите права на свободу Ч никто не может быть лишен свободы иначе как в установленном законом порядке Ч данная норма предусматривает исчерпывающий перечень оснований, когда арест (задержание) может считаться осуществленным в соответствии с требовани ями Конвенции. Согласно этому перечню обоснованными считаются:
a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;
c) законное задержание или заключение под стражу лица, произ веденное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным орга ном по обоснованному подозрению в совершении правонаруше ния или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на ос новании законного постановления для воспитательного над зора или его законное заключение под стражу, произведен ное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;
e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвра щения распространения инфекционных заболеваний, а так же законное заключение под стражу душевнобольных, алко голиков, наркоманов или бродяг;
f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, про тив которого принимаются меры по его высылке или выдаче.
2.1. Определение законности в трактовке Европейского Суда При описании оснований лишения свободы статья 5 Конвенции обраща ется к понятию законности. В этой норме употребляются две формулировки, связанные с понятием законности: первая Ч в порядке, установленном за коном;
вторая Ч законное задержание или заключение под стражу. При этом понятие законности в Конвенции не раскрывается. Тем не менее, Евро пейский Суд в ходе своей деятельности выработал четкий подход к определе нию этого понятия. Данный подход заключается в том, что, хотя часть 1 статьи требует, чтобы арест или заключение под стражу производились на основании внутреннего законодательства, последнее должно отвечать как минимум двум качественным критериям. Норма внутреннего законодательства, регламенти рующая правила лишения человека свободы, должна быть (а) доступной и (б) точно сформулированной. Без соблюдения этих условий нельзя рассмат ривать норму как такой закон, который будет принят во внимание Европейс ким Судом.1 Как заявил Суд в деле X v. Federal Republic of Germany: Amuur v. France, решение от 25 июня 1996 г., параграф 50;
Gusinskiy v. Russia, решение от мая 2004 г., параграф 62.
Решение от 4 февраля 1971 г.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ некоторые введенные при тоталитарных режимах процедуры вполне могут соответствовать тем нормам, которые обычно наблюдаются в демократических обществах.
Существует и менее очевидный аспект. При трактовке понятия в уста новленном законом порядке следует признать, что в целом это требова ние носит весьма формальный характер, то есть проверке может подвер гаться только соблюдение формальной процедуры лишения человека сво боды и, как это видно из практики Европейского Суда, дальше проверки формальной законности ареста Суд скорее всего не пойдет. Однако в на стоящее время судебная практика дает возможность подвергать сомнению чисто формальный подход к определению этих вопросов, так как сам за кон, определяющий процедуру и условия ареста, должен быть законным. Иными словами, если национальным законом предусмотрено то, что не укладывается в понимание законного с точки зрения основных прин ципов Конвенции, то такой арест нельзя считать законным, даже если он не содержит никаких нарушений согласно внутреннему законодательству.
Европейский Суд выразил эту позицию в нескольких своих решениях, но наиболее полно и развернуто Ч в деле Baranowskiy v. Poland. Суд записал:
л50... Выражения законный и в порядке, установленном законом в части 1 статьи 5 преимущественно относятся к на циональному законодательству и устанавливают обязатель ство соблюдать его материальные и процессуальные нормы.
Хотя в целом толкование и применение внутригосударствен ных законов Ч это, прежде всего, задача национальных орга нов власти, в частности судов, дело обстоит иначе в случаях, когда, как в соответствии с частью 1 статьи 5, несоблюдение этих законов влечет за собой нарушение Конвенции. В этих случаях Суд может и должен использовать определенные пол номочия для проверки соблюдения национального законо дательства (см., среди других источников, Доуиеб против Ни дерландов пп. 44Ц45, 4 августа 1999 г).
51. Однако законность содержания под стражей в соответ ствии с внутригосударственными законами является важней шим, но не всегда решающим элементом. Суд должен также убедиться, что содержание под стражей в рассматриваемый период не противоречит целям параграфа 1 статьи 5, а имен но, недопущению произвольного лишения человека свобо ды без достаточных на то оснований. Более того, Суд должен убедиться, соответствуют ли сами внутригосударственные за коны Конвенции, в том числе выраженным или подразумева емым в ней общим принципам (см., среди прочих источни Bozano v. France, решение от 18 декабря 1986 г., параграф 54.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
ков, решение по делу Уинтверп против Нидерландов от октября 1979 г., Серия A № 33, стр. 19Ц20, п. 45, и решение по делу Эркало против Нидерландов от 2 сентября 1998 г. Сбор ники судебных решений, 1998 - VI, стр. 2477, п. 52).
52. В связи с последним пунктом Суд подчеркивает, что в том, что касается лишения свободы, особенно важно, чтобы со блюдался общий принцип правовой определенности. Сле довательно, жизненно важно, чтобы основания лишения свободы в соответствии с внутригосударственным законо дательством были четко определены, чтобы применение са мих законов было предсказуемым, чтобы они отвечали стан дарту законности, установленному в Конвенции, который требует, чтобы все законы были достаточно точными для того, чтобы любое лицо могло Ч в случае необходимости, полу чив соответствующую консультацию, Ч предусмотреть, в максимально возможной при данных обстоятельствах сте пени, последствия, которые повлечет за собой то или иное действие (см. решение по делу Стил и др. против Великоб ритании от 23 сентября 1998 г., Сборник судебных реше ний,1998 VII, стр. 2735, п. 54). В отношении российского законодательства Европейский Суд по делу Gusinskiy v. Russia признал несоответствующими качеству закона неко торые положения УПК РФ. Правительство РФ заявило, что, хотя статья УПК РФ действительно не содержит перечня упоминаемых лисключитель ных обстоятельств, при которых задержание лица возможно до предъяв ления ему обвинений, такие обстоятельства определяются в каждом деле индивидуально. В то же время, Правительство не сослалось ни на одно дело, в котором бы раскрывалось понятие таких лисключительных обстоятельств, хотя, как следует из формулировки решения Суда, Суд был готов рассмот реть практику в качестве трактовки статьи 90:
62. В данном деле заявитель находился под стражей до предъявления ему обвинения. Это было исключением из об щего правила, установленного статьей 89 УПК, согласно ко торой меры пресечения должны применяться после предъяв ления обвинения. Такое исключение позволено статьей 90 УПК в исключительных обстоятельствах. Стороны согласны, что УПК не раскрывает значение этого выражения.
63. Правительство не представило никаких сведений Ч под твержденных или не подтвержденных судебными решения ми Ч о делах, где бы ранее раскрывалось понятие лисключи тельных обстоятельств.
Baranowskiy v. Poland, решение от 28 февраля 2000 г., параграфы 50Ц59.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ 64. Не было показано, что данная норма Ч на основании ко торой лицо могло быть лишено свободы Ч отвечает требова нием качества закона по смыслу статьи 5.
65. В свете вышесказанного, нет необходимости рассматри вать вопрос о том, были ли в ситуации заявителя соблюдены требования материального права. При определении законности содержания под стражей Суд также обра щает особое внимание на цель задержания. Так, в деле Bozano v. France Суд установил, что целью, которую государственные органы преследовали при задержании заявителя, было не предотвращение его депортации, а, по сути, скрытая форма экстрадиции:
Е Суд Е приходит к выводу, что лишение заявителя свободы Е не явля лось ни законным в соответствии со статьей 5 часть 1 пункт (f), ни совме стимым с правом на безопасность личности. Лишение г на Бозано таким образом права на свободу являлось в действительности скрытой формой экстрадиции, целью которой было обойти отрицательное решение выне сенное [национальным судом], а не заключением, необходимым при нор мальном выполнении действийЕ с целью депортации. 2.2. Терминологические аспекты статьи 5 Конвенции Как было указано выше, части 2Ц4 статьи 5 Конвенции предусматрива ют ряд минимальных гарантий, которые должны обеспечиваться каждому арестованному или задержанному.
В этих параграфах наряду с понятием лареста используется термин за держание. При анализе этих норм прежде всего необходимо внести тер минологическую ясность, что имеет не только важнейшее теоретическое, но и не менее серьезное практическое значение. При этом можно с уверен ностью утверждать, что понимание этих терминов в английском и русском языках разнится с точностью до наоборот. Слово arrest в английском языке означает первичное задержание и ограничение свободы передвиже ния индивидуума, то есть то, что в русском языке обозначает понятие за держание. Слово же detention традиционно переводится на русский язык как задержание, тогда как на самом деле означает досудебное содержа ние под стражей, то есть то, что является арестом согласно российскому законодательству и требует соответствующего решения суда. Непонимание этой разницы произвольно сужает круг лиц, на которых распространяются эти важнейшие гарантии Европейской конвенции. Мы исходим из того, что 5 Gusinskiy v. Russia, решение от 19 мая 2004 г., параграфы 63Ц65.
Bozano v. France, решение от 18 декабря 1986 г., параграф 60.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
все гарантии, предусмотренные статьей 5 Конвенции, распространяются на всех лиц, которые лишены свободы.
Например, в части 2 статьи 5 Конвенции (в русском переводе) исполь зуется термин ларестованный (в переводе с английского arrested). С та ким переводом никак нельзя согласиться. Не претендуя на официальный перевод Европейской Конвенции, мы полагаем, что термин задержанный является правильным переводом этой нормы в контексте Конвенции и по этому будет применяться в данной работе.
2.3. Момент ареста Этот вопрос часто возникает на практике. Независимо от специфики за конодательства той или иной страны моментом ареста (задержания), по на шему мнению, следует считать момент, после которого человек ограни чен в свободе передвижения. Таким образом, даже если лицо принуди тельно оставлено в кабинете следователя для беседы, Ч с этого момента задержание уже состоялось. Практикующие адвокаты часто приводят при меры многочасового задержания их подзащитных и их недопуска к делу со ссылкой на то, что следователь в настоящее время просто разговарива ет с лицом, лопрашивает его или допрашивает в качестве свидетеля, и, сле довательно, оснований к допуску адвоката нет. По нашему мнению, это ре зультат именно неверного понимания действительного момента задержания.
Разумеется, если некоему лицу предложили пройти в отделение мили ции для того, чтобы получить от него необходимые для следствия показа ния, то нет оснований незамедлительно считать, что был применен арест (задержание). Однако, если данное лицо категорически возражает против дачи показаний и протестует против удерживания его в отделении мили ции, можно смело говорить о том, что имеет место задержание, которое по требованию лица следует процессуально оформить.
В то же время, Суд предостерегает от упрощенного подхода к проблеме ограничения свободы. Национальные органы часто располагают согласно внутреннему закону страны довольно широкими возможностями по прове дению расследования в сочетании с правом на содержание под стражей, на пример, с целью проведения личного обыска, или взятия отпечатков паль цев, или организации очной ставки для проверки личности подозреваемого.
Нет уверенности в том, что некоторые случаи такого ограничения свободы передвижения достаточны для того, чтобы статья 5 стала применима.
По некоторым делам Суд, даже при наличии формальных признаков за держания, не считал применимой статью 5, когда необходимо было провес ти срочный обыск или допрос подозреваемых. Здесь Судом должны учиты В российском варианте этого термина Ч задержания.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ваться цели действия государства, а не только последствия этих действий.
Эти цели были учтены Судом в деле Энгеля и других. Суд принимает во вни мание, что службам дознания и полиции необходимо предоставить возмож ность выполнять свою работу постольку, поскольку они работают в обще ственных интересах, и невозможно требовать от них исполнения их служеб ного долга, если во всех случаях необходимое задержание автоматически квалифицировалось бы как лишение свободы, подпадающее под статью 5.
Однако это необходимое задержание может быть признано произвольным или незаконным, поскольку даже тогда, когда лицо фактически хочет и мо жет свободно покинуть помещение полицейского участка или возразить про тив личного обыска, непонимание своего правового статуса и практической реальности, в которой оно находится, мешает ему это делать.
К настоящему времени судебная практика так и не выработала еди ного подхода, и в каждом деле этот вопрос будет решаться Судом индивидуально.
2.4. Российская практика в области выполнения требования о законности лишения свободы Непременным требованием к законности задержания и ареста, наряду с выполнением норм российского уголовно процессуального законодатель ства, является соблюдение норм международного права, признанных Рос сийской Федерацией, в частности, статьи 5 Конвенции.
В практике Центра содействия международной защите можно выделить несколько наиболее часто встречающиеся нарушения требований закон ности при задержании и заключении под стражу:
Х Закон не обязывает фиксировать время фактического задержания лица: с момента фактического задержания до оформления протокола за держания проходит несколько часов или даже дней. Именно в этот период времени, как показывает практика, многие незаконно задержанные дают следствию самооговаривающие показания. Обусловлено это, в частности, тем, что в статье 92 УПК РФ не установлено, в какой срок с момента факти ческого задержания лица должен быть составлен протокол о задержании.
В законе сказано, что протокол должен быть составлен в срок не более трех часов, но указанный срок отсчитывается не с момента фактического задер жания, а с момента доставления подозреваемого в орган дознания, к сле дователю или прокурору. Таким образом, до доставления подозреваемого к указанным лицам, по точному тексту закона, лицо может быть задержано в течение неопределенного времени. Закон сформулирован таким обра зом, что время фактического задержания вообще ни в одном процессу альном документе не указывается. Это иллюстрируется приложением №12 к УПК РФ, в тексте которого предусмотрена фиксация времени составления СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
протокола и времени задержания лица, но уже следователем (дознавате лем), а не время фактического задержания.
Х В Протоколе задержания не указываются основания, предусмот ренные законом. Нередки случаи, когда в протоколе о задержании лица по подозрению в совершении преступления либо не указываются осно вания, предусмотренные ст. 91 УПК РФ, либо указывают основания, пре дусмотренные ст. 91 УПК РФ, но это не соответствует действительности.
Так, на практике имеют место задержания в общественном месте, на ули це без каких либо оснований, потому что лицо показалось милиционе ру подозрительным, либо человека могут задержать у него дома, напри мер, по его национальной принадлежности. Иногда в протоколе указы ваются основания, не предусмотренные ст. 91 УПК РФ. Так, в протоколе в качестве основания для задержания может быть указано: может скрыть ся, тогда как такое основание ст. 91 УПК РФ не предусмотрено, не гово ря уже о том, что само это утверждение еще ничем не подтверждено.
Х В Постановлении о применении меры пресечения не указываются ос нования, предусмотренные законом: ст. 97 УПК РФ, следуя международ ным нормам и стандартам, предусматривает перечень оснований для при менения меры пресечения. А именно: есть достаточные данные полагать, что обвиняемый скроется от дознания, следствия или суда;
Ч может продолжать заниматься преступной деятельностью;
Ч может воспрепятствовать производству по уголовному делу (угро Ч жать свидетелю, уничтожить доказательства и т.п.).
Юристы Центра в своей практике постоянно сталкиваются со случаями, когда следствие и суд не указывают ни одного из установленных законом оснований необходимости применения меры пресечения, ссылаясь только на тяжесть предъявленного обвинения. Это тем более недопустимо, если в качестве меры пресечения избирается содержание под стражей.
Х Продление срока содержания под стражей происходит с нарушени ем срока и без указания законных оснований: при продлении срока со держания под стражей суд обязан руководствоваться приведенной выше ст. 97 УПК РФ об основаниях для применения меры пресечения. При этом тяжесть предъявленного обвинения как одно из обстоятельств может учи тываться (согласно ст. 99 УПК РФ). Однако, обязательным условием при менения меры пресечения, в том числе и при ее продлении, должно быть наличие одного из оснований для применения меры пресечения, указан ных в ст. 97 УПК РФ. Вместо этого суды, продлевая срок содержания под стражей, могут исходить только из отсутствия основания для изменения или отмены меры пресечения, тогда как для дальнейшего содержания под стражей требуется наличие предусмотренных законом оснований для про дления срока содержания под стражей. Тем самым игнорируется прин цип презумпции освобождения до суда. В развитие этого принципа Пле СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ нум Верховного суда Российской Федерации № 1 от 5 марта 2004 г. в п. разъяснил:
В соответствии с законом заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано лишь при невозможности при менения иной, более мягкой, меры пресечения. Для решения вопроса о содержании под стражей лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовный закон предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, суду надлежит в каждом конкретном слу чае устанавливать, имеются ли иные обстоятельства, кроме ука занных в ч. 1 ст. 108 УПК РФ, свидетельствующие о необходимо сти изоляции лица от общества. К таким обстоятельствам могут быть отнесены данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может скрыться от органов предварительного расследования или суда, фальсифицировать доказательства, оказать давление на потерпевшего, свидетелей и т.п.
При поступлении дела в суд до вынесения судом Постановления о на значении дела к слушанию по делу отсутствует какой либо процессуаль ный акт, позволяющий содержание лица под стражей. На практике склады вается ситуация, при которой досудебная санкция на арест, избранная в период предварительного расследования уже истекла, а новое решение о содержании лица под стражей не принято и мера пресечения фактически никем не избрана. В таком положении человек может находиться несколь ко дней, а в некоторых случаях даже несколько недель. Подобную ситуа цию можно было наблюдать практически по всем делам до 1 июля 2002 г. (в период действия старого уголовно процессуального кодекса), но и после вступления в действие нового УПК РФ ситуация в этой области в целом не претерпела никаких изменений. Следует считать, что весь период времени, в течение которого отсутствовало судебное решение о содержании лица под стражей, считается незаконным лишением свободы.
Европейский Суд в приведенном ранее решении Baranowskiy v. Poland охарактеризовал данную ситуацию следующим образом:
53. Обращаясь к обстоятельствам данного дела, Суд указыва ет, что стороны согласны с тем, что в период между датой исте чения срока действия ордера на арест от 30 декабря 1993 г. Ч а именно 31 января 1994 г. Ч и последующим решением обла стного суда Лодзи от 24 мая 1994 г. об освобождении заявите ля не было вынесено судебного решения, санкционирующего содержание заявителя под стражей. Также достигнута общая позиция относительно того, что в течение этого времени зая витель находился под стражей исключительно на основании того факта, что в это время судом надлежащей юрисдикции по этому делу было вынесено обвинительное заключение.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
54. Суд отмечает, что внутригосударственная практика со держания лица под стражей на основании обвинительного заключения основана не на каком либо конкретном законо положении или норме прецедентного права, а, как установи ла Комиссия и в суде признали стороны, вытекает из того факта, что польское уголовное законодательство в рассмат риваемое время не имело четких норм, регулирующих поло жение задержанного в ходе судебного разбирательства пос ле истечения срока содержания под стражей, установленно го в последнем ордере на арест, выданном на этапе след ствия.
55. В свете вышесказанного Суд, во первых, считает, что при менимое уголовное законодательство Польши не удовлетво ряет принципу предсказуемости закона применительно к части 1 статьи 5 Конвенции по причине отсутствия каких либо четких положений, устанавливающих возможность и условия надлежащего продления на этапе судебного разбирательства срока содержания под стражей, который был определен на этапе расследования.
56. Во вторых, Суд считает, что практика, сложившаяся в связи с указанным пробелом в законодательстве, допускающим предварительное заключение под стражу на неопределенный и непредсказуемый срок при отсутствии обосновывающего его положения закона или судебного решения, сама по себе про тиворечит принципу правовой определенности Ч принципу, который вытекает из Конвенции и является одним из основ ных элементов господства права.
57. В этой связи Суд также подчеркивает, что в свете части статьи 5 Конвенции заключение под стражу на срок длитель ностью несколько месяцев при отсутствии обосновывающего его постановления суда, судьи или другого лица, наделен ного судебной властью, не может считаться законным в смысле указанного положения Конвенции. Несмотря на то, что данное требование прямо не предусмотрено параграфом статьи 5 Конвенции, оно вытекает из статьи 5 в целом, в част ности из формулировок, содержащихся в параграфе 1 (с) (лс тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом) и параграфе 3 (лнезамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью). Кроме того, предписание о представле нии арестованного в суд, гарантированное частью 4 статьи 5, подтверждает мнение, что заключение под стражу на срок, превышающий первоначальный период задержания, предус СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ мотренный параграфом 3, требует необходимого судебно го вмешательства как меры защиты от произвола. Суд счита ет, что положение о защите от своевольного лишения свобо ды, установленное частью 1 статьи 5, серьезно нарушается в случае, если заключение лица под стражу осуществляется только по исполнительному приказу после того, как оно фор мально предстало перед компетентным органом, указанным в параграфе 3 статьи 5.
58. В заключение и на основании фактов данного дела суд считает, что содержание заявителя под стражей не являлось законным в смысле части 1 статьи 5 Конвенции. Следова тельно, имело место нарушение данного положения. Х При рассмотрении вопроса о мере пресечения судом первой инстан ции также имеют место системные нарушения: при назначении уголовного дела к слушанию судом выносится специальное Постановление. В этом По становлении наряду с другими решается вопрос, касающийся меры пресе чения. При этом нередки случаи принятия решения об оставлении прежней такой меры пресечения, как содержание обвиняемого под стражей. При нимая такое решение, суд должен привести основания, перечисленные в ст. 97 УПК РФ. Однако, на практике суды при назначении дела к слушанию, крайне редко указывают основания для оставления меры пресечения в виде содержания под стражей. В большинстве исследованных случаев суд либо никак не мотивирует дальнейшее содержание под стражей, либо обосно вывает его тяжестью предъявленного обвинения, игнорируя тот факт, что тяжесть может иметь место только применительно к деянию, а его совер шение данным лицом в указанный момент судом еще не установлено. Кро ме того, этот признак закреплен в законе лишь как одно из обстоятельств, учитываемых при избрании меры пресечения, а не основание к избранию таковой. Но основная проблема, связанная с принятием такого решения заключается в следующем. Согласно сложившейся практике Суд принимает это решение:
в закрытом судебном заседании, Ч по собственной инициативе, Ч в отсутствие ходатайства обвинения о продлении срока содержания Ч под стражей с доказательствами того, что существуют основания для такого продления, не выслушав доводов обвиняемого и его защиты по этому вопросу.
Ч Такую практику следует признать противоречащей статье 5 Конвен ции, ее нельзя также признать соответствующей и внутреннему россий скому праву. В соответствии с п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК РФ обвиняемый вправе Baranowskiy v. Poland, решение от 28 февраля 2000 г., параграфы 50Ц59.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении него меры пресечения, равно как и продления срока содержания под стражей. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 5 марта 2004 г. указано:
В соответствии с законом рассмотрение ходатайства об избра нии подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей проводится в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в части 2 статьи 241 УПК РФ.
При этом суд обязан рассматривать вопрос о мере пресечения в отно шении лица в судебном заседании с участием сторон, с обеспечением прин ципа равенства сторон в процессе.
Правильность такого правового подхода подтвердил Конституционный Суд Российской Федерации, который 8 апреля 2004 г. вынес определение, в котором четко высказал свою позицию по данному вопросу, а именно:
3. Елицу Ч вне зависимости от его уголовно процессуального статуса (подозреваемый, обвиняемый или подсудимый) Ч во всяком случае должна быть предоставлена возможность до вести до сведения суда свою точку зрения относительно столь важного для его судьбы вопроса, как продолжение пребыва ния под стражей. Иное являлось бы, помимо всего прочего, нарушением конституционного принципа состязательности:
судье в отсутствие возможности выслушать позицию обвиня емого и его защитника пришлось бы разрешать вопрос о со держании обвиняемого под стражей исключительно на осно ве аргументов, изложенных в обвинительном заключенииЕ ранее вынесенном постановлении судьи об избрании меры пресечения, т.е. по существу отказаться от проверки обосно ванности дальнейшего применения ранее избранной меры пресечения исходя из собственной самостоятельной оценки обстоятельств по делу.
Продлевая либо не продлевая в постановлении о назначении судебного заседания ранее избранную в отношении обвиняе мого меру пресечения в виде заключения под стражу, судья не просто соглашается или не соглашается с вынесенным в пери од предварительного следствия или дознания постановлени ем о заключении обвиняемого под стражу, а принимает соот ветствующее решение, исходя из анализа всего комплекса воп росов, связанных с переходом уголовного судопроизводства в стадию судебного разбирательства, что означает в том числе изменение процессуального статуса обвиняемого, а также воз можное появление новых оснований для оставления без изме нения и тем самым Ч фактического продления меры пресече СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ния в виде заключения под стражу. Как установлено частями второй и третьей статьи 255 УПК Российской Федерации, та кое решение дает основание содержать лицо под стражей с момента поступления уголовного дела в суд в течение шести месяцев, по истечении которых по делам о тяжких и особо тяж ких преступлениях возможно дальнейшее продление срока содержания под стражей.
Общие правила принятия судом решений о мере пресечения в виде заключения под стражу, в том числе в судебных стадиях, устанавливаются статьями 108 и 109 УПК Российской Федера ции, согласно которым соответствующее решение принимает ся в ходе судебного заседания, проводимого с участием подо зреваемого или обвиняемого, его защитника и прокурора;
в отсутствие обвиняемого рассмотрение судом ходатайства об избрании названной меры пресечения допускается в случае объявления обвиняемого в международный розыск, а рассмот рение ходатайства о продлении срока содержания под стра жей Ч в случаях нахождения обвиняемого на стационарной судебно психиатрической экспертизе и при наличии иных об стоятельств, исключающих возможность его доставления в суд, что должно быть подтверждено соответствующими докумен тами. Необходимость обеспечения лицу, в отношении которо го осуществляется уголовное преследование, права на участие в процедуре принятия судом решения о продлении меры пре сечения в виде заключения под стражу находит свое подтвер ждение также во взаимосвязанных положениях пункта 16 час ти четвертой статьи 47, статей 247 и 255 УПК Российской Федерации.
4. Таким образом, норма пункта 6 части 2 статьи 231 УПК Рос сийской Федерации Ч по своему конституционно правовому смыслу в системе действующего уголовно процессуального регулирования Ч не предполагает, что при подготовке к су дебному заседанию суд вправе принять решение об оставле нии без изменения меры пресечения в виде заключения под стражу и, тем самым, продлить эту меру пресечения, не выс лушав мнение обвиняемого по данному вопросу и не иссле довав его доводы. При принятии судом соответствующего решения должны быть соблюдены все установленные статья ми 108, 109 и 255 УПК Российской Федерации требования, в том числе об участии защитника (если он участвует в деле)Е Конституционный Суд РФ определил, что:
Пункт 6 части 2 статьи 231 УПК Российской Федерации в час ти, предусматривающей разрешение судьей в постановлении СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
о назначении судебного заседания вопроса о мере пресече ния, по своему конституционно правовому смыслу в систе ме действующего уголовно процессуального регулирования предполагает необходимость обеспечения обвиняемому Ч в случае принятия решения об оставлении без изменения и тем самым о фактическом продлении меры пресечения в виде заключения под стражу Ч права участвовать в рассмотре нии судом данного вопроса, изложить свою позицию и пред ставить в ее подтверждение необходимые доказательства.
Очевидно, что все вышесказанное относится и к стадии назначения пред варительного слушания и к стадии назначения судебного заседания по ито гам предварительного слушания, иначе обвиняемые, заявившие ходатай ство о проведении предварительного слушания, оказались бы в неравном положении с обвиняемыми, которые такого ходатайства не заявляли, что является недопустимым в соответствии со статьей 19 Конституции РФ, га рантирующей равенство всех перед законом и судом. Эта позиция Консти туционного Суда РФ не была новой при вынесении вышеуказанного опре деления. Такую же позицию Конституционный Суд РФ высказывал в своих решениях ранее.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 5 марта 2004 г.
в пункте 4 разъяснил:
В соответствии с законом заключение под стражу в каче стве меры пресечения может быть избрано лишь при не возможности применения иной, более мягкой, меры пре сечения. Для решения вопроса о содержании под стражей лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении пре ступления, за которое уголовный закон предусматривает на казание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, суду надлежит в каждом конкретном случае устанавливать, имеются ли иные обстоятельства, кроме указанных в части 1 статьи 108 УПК РФ, свидетельствующие о необходимости изоляции лица от общества. К таким обстоятельствам мо гут быть отнесены данные о том, что подозреваемый, об виняемый может скрыться от органов предварительного расследования или суда, фальсифицировать доказатель ства, оказать давление на потерпевшего, свидетелей и т.п.
В своем более раннем Постановлении Пленум Верховного Суда Российс кой Федерации № 5 от 10 октября 2003 г. обратил внимание судов на следу ющие основополагающие правовые нормы и прецеденты Европейского Суда по правам человека по вопросам применения лишения свободы.
14. При разрешении вопросов о продлении срока содержа ния под стражей судам надлежит учитывать, что согласно ча сти 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ свобод каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию, имеет право на судебное разбирательство в течение разум ного срока или на освобождение до суда.
В соответствии с правовыми позициями Европейского Суда по правам человека при установлении продолжительности срока содержания подсудимого под стражей учитывается пе риод, начинающийся со дня заключения подозреваемого (об виняемого) под стражу и заканчивающийся днем вынесения приговора судом первой инстанции.
Следует учитывать, что наличие обоснованного подозрения, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности ареста. Вме сте с тем такое подозрение не может оставаться единствен ным основанием для продолжительного содержания под стра жей. Должны существовать и иные обстоятельства, которые могли бы оправдать изоляцию лица от общества. К таким об стоятельствам, в частности, может относиться возможность того, что подозреваемый, обвиняемый или подсудимый мо гут продолжить преступную деятельность либо скрыться от предварительного следствия или суда либо сфальсифициро вать доказательства по уголовному делу, вступить в сговор со свидетелями.
При этом указанные обстоятельства должны быть реаль ными, обоснованными, то есть подтверждаться достовер ными сведениями. В случае продления сроков содержа ния под стражей суды должны указывать конкретные об стоятельства, оправдывающие продление этих сроков, а также доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств.
15. Принимая решение о заключении обвиняемых под стражу в качестве меры пресечения, о продлении сроков содержа ния их под стражей, разрешая жалобы обвиняемых на неза конные действия должностных лиц органов предварительно го расследования, суды должны учитывать необходимость соблюдения прав лиц, содержащихся под стражей, предус мотренных статьями 3, 5, 6 и 13 Конвенции о защите прав че ловека и основных свобод.
В заключение следует сделать вывод, что действующее законо дательство в области защиты права на свободу и тем более право применительная практика, связанная с вопросами содержания под стражей должны совершенствоваться в сторону более полного соблю дения гарантий законности, предписанных в статье 5 Европейской Конвенции.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
2.5. Условия признания ареста законным и гарантии прав арестованных и задержанных Согласно Конвенции законными могут быть только такие задержание и арест, которые предусмотрены одним из пунктов части 1 статьи 5.
2.5.1. Пункт (а) части 1 статьи 5 Конвенции Практический интерес представляет предусмотренное частью 1(а) ста тьи 5 основание к законному лишению свободы лиц в связи с отбывани ем ими наказания, назначенного по приговору суда. Следует отметить, что пункт (а) параграфа 1 статьи 5 Конвенции предполагает законное со держание лица под стражей на основании признания его виновным су дом. При обращении в Европейский Суд следует иметь в виду, что за конность или незаконность судебного приговора, на основании которо го лицо содержится в заключении, Европейским Судом не принимается во внимание и не подвергается переоценке. Имеет значение лишь то, что обвинительный приговор вынесен, и согласно этому приговору лицо осуждено к лишению свободы. В этом случае заявителю уместно ставить вопрос о возможных нарушениях статьи 6 Конвенции, которая гаранти рует право на справедливое судебное разбирательство, если таковые нарушения имели место.
При этом форма лишения свободы не имеет значения: например, под данный пункт подпадает помещение в психиатрическую клинику как фор ма наказания9 или лишение свободы в виде дисциплинарного наказания. Нахождение в заключении в период до вынесения решения судом кассационной или апелляционной инстанций также регулируется данной статьей. 2.5.2. Пункт (с) части 1 статьи 5 Конвенции Из всего перечня оснований задержания и ареста, закрепленного в час ти 1 статьи 5 Конвенции, наибольший интерес для практикующего юриста представляет пункт (с).
Пункт (с) параграфа 1 статьи 5 Конвенции предполагает арест или за держание только в том случае, если имеются обоснованные подозрения в совершении правонарушения, или есть достаточные основания полагать, что лицо может скрыться. Хотя органы предварительного расследования практически всегда указывают эти мотивы как формальный повод к задер жанию (аресту), в то же время они часто не обременяют себя каким либо обоснованием этих утверждений.
X v. UK, решение от 5 ноября 1981 г, параграф 52.
Engel and Others v. the Netherlands, решение от 8 июня 1978 г., параграф 103.
212 Monnell and Morris v. UK, решение от 2 марта 1987 г., параграф 48;
Wemhoff v. Germany, реше ние от 27 июня 1968 г., параграф 9.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ Термин обоснованное подозрение был подвергнут анализу Судом в деле Fox, Campbell and Hartley v. UK, где это было определено следую щим образом: наличие лобоснованного подозрения предполагает суще ствование фактов или информации, которая, на взгляд объективного на блюдателя, свидетельствовала бы о том, что данное лицо могло совершить расследуемое преступление. То, что может быть признано в качестве лобо снованного подозрения, зависит от всех обстоятельств и должно быть оценено на основе фактов, известных на момент ареста, а не впослед ствии. На этой стадии не требуется доказательств, что преступление было совершено.12 Также не требуется доказывать, что если факт преступления имел место, то в его совершении виновно данное лицо. Основным крите рием лобоснованности подозрения будет служить добросовестность подозрения, однако надо понимать, что недостаточно просто искренней уверенности и внутреннего убеждения лица, проводящего предваритель ное расследование, Ч должны существовать объективные основания, оп равдывающие задержание и/или арест.
Хотя достаточные основания согласно части 1 (с) статьи 5 позволяют производить задержание и в случае, когда необходимо предотвращение совершения задержанным правонарушения или чтобы помешать ему скрыться после его совершения, задержание, произведенное по этому ос нованию, всегда подлежит внимательному изучению на предмет действи тельного наличия факторов, обусловивших данное задержание. Это право означает не более чем средство предотвращения конкретного преступле ния.13 Это основание не дает права пользоваться задержанием для облег чения работы следственных органов, также это не дает разрешение приме нять меры общего предотвращения (превентивных мер), направленные про тив одного человека или категории людей, просто на основании того, что он или она имеют склонность к совершению, преступлений.
В деле Ireland v. UK Европейский Суд постановил, что осуществление ин тернирования, даже если оно разрешено внутригосударственным правом, просто для сохранения мира и поддержания порядка без реальной необ ходимости и действительного подозрения в том, что было совершено пре ступление (или уверенности, что необходимо предотвратить совершение преступления), не соответствует условиям части 1 (c) статьи 5 Конвенции.
Эти подходы были развиты в решении Европейского Суда по делу Murray v. UK:... А. Законность ареста 49. Первый заявитель не оспаривала, что ее арест и задержа ние были проведены в соответствии с действующим правом Brogan and Others v. UK, решение от 29 ноября 1999 г., параграф 53.
13 Guzzardi v. Italy, решение от 6 ноября 1980 г., параграф 102.
Решение от 28 октября 1994 г.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
Северной Ирландии и не противоречат статье 5 части 1. Одна ко лобоснованного подозрения в совершении преступления не было, и цель ее ареста и последующего задержания не со стояла в том, чтобы она предстала перед компетентным су дебным органом в соответствии со смыслом статьи 5 части пункта (с).
B. Обоснованное подозрение 50. Г жа Мюррей была арестована и задержана в силу ста тьи 14 Закона 1978 г. (см. п. 11 и 12 выше). Эта норма, соглас но толкованию национальных судов, предоставляла воен ным право арестовывать и задерживать лиц, подозревае мых в совершении преступления, при условии inter alia, что военнослужащий, выполняющий арест, действует доб росовестно (см. п. 36 и 38 (b) выше). Факт, что во внутрен нем законодательстве в тот период существовал лишь этот, по существу, субъективный критерий в данном деле не имеет решающего значения. Задача Суда состоит в уста новлении, был ли соблюден объективный критерий лобо снованного подозрения, предусмотренный статьей 5 ча стью 1, в конкретных обстоятельствах данного дела.
51. В своем решении по вышеупомянутому делу Фокса, Кэмп белл и Хартли, которое касалось арестов, произведенных по лицией Северной Ирландии по аналогичной статье Закона 1978 г., Суд констатировал следующее (с. 16Ц18, п. 32 и 34):
Обоснованность подозрения, в соответствии с которой должен производиться арест, составляет важную часть га рантии, установленной в статье 5 части 1 пункта (с) против произвольного ареста и задержания..., лобоснованное по дозрение предполагает наличие фактов или информации, которые убеждают объективного наблюдателя, что возмож но, соответствующее лицо совершило правонарушение. Од нако то, что может считаться лобоснованным, должно оп ределяться с учетом всех обстоятельств.
В этом плане террористические преступления попадают в осо бую категорию. Из за существующего риска человеческих жертв и страданий полиция обязана действовать самым срочным образом по получении любой информации, включая инфор мацию из секретных источников. Кроме того возможно, что полиции часто приходится арестовывать подозреваемого тер рориста на основании информации, которая является надеж ной, но не может быть раскрыта подозреваемому или пред ставлена в суде в подтверждение обвинения без создания уг розы для источника информации.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ...ввиду трудностей расследования в Северной Ирландии пре ступлений террористического характера и привлечению за них к суду лобоснованность подозрения, оправдывающего такие аресты, не всегда может оцениваться по тем же критериям, которые применяются для обычных преступлений. Тем не ме нее особый характер мер в отношении террористических пре ступлений не может оправдать такое толкование понятия лобоснованность, когда подрывается суть гарантии, установ ленной в статье 5 часть 1 пункт (с).
Конечно, статья 5 часть 1 пункт (с) Конвенции не должна при меняться таким образом, чтобы создавать несоразмерные трудности на пути полицейских органов государств участни ков к осуществлению эффективных мер по противодействию организованному терроризму... От государств участников нельзя требовать доказательств обоснованности подозрения, оправдывающего арест подозреваемого террориста, путем раскрытия конфиденциальных источников обвинительной информации или даже фактов, указывающих на такие источ ники или конкретные личности.
Тем не менее Суд должен иметь возможность установить, со блюдено ли существо гарантии статьи 5 часть 1 пункт (с). От сюда следует, что государство ответчик обязано представить по крайней мере некоторые факты или информацию, кото рые могли бы убедить Суд в том, что данное лицо обосно ванно подозреваться в совершении предполагаемого пре ступления. Это тем более необходимо, когда, как в данном случае национальный закон не требует и устанавливает бо лее низкий порог обоснованности подозрения, говоря лишь о добросовестном подозрении.
На основании обстоятельств того дела Суд пришел к вы воду, что, хотя арест трех заявителей и их задержание, длившееся 44 часа, 44 часа 5 минут и 30 часов 15 минут соответственно, и были основаны на подозрении низко го порога, Правительство не представило достаточно до полнительных данных для вывода, что подозрение было обоснованным в свете статьи 5 частью 1 пункта (с) (там же, с. 18, п. 35). Следует отметить, что право, закрепленное в пункте (с) части 1 статьи Конвенции, формирует лединое целое16 с частью 3 статьи 5, которая га рантирует каждому арестованному или задержанному в соответствии с по Murray v. UK, решение от от 28 октября 1994 года, параграфы 49Ц51.
Ciulla v. Italy, решение от 22 февраля 1989 г., параграф 38;
Lawless v. Ireland, решение от 1 июля 1961 г., параграф 14.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
ложениями пункта (с) параграфа 1 статьи 5 лицу право быть незамедли тельно доставленным к судье, а также право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.
Так, по делу Ilijkov v. Bulgaria Суд усмотрел совокупность нарушений этих норм.
Любая система обязательного предварительного заключения под стражу сама по себе несовместима со статьей 5 частью КонвенцииЕ когда [внутреннее] законодательство предусмат ривает презумпцию в отношении факторов, имеющих значе ние для продления срока содержания под стражейЕ наличие конкретных факторов, перевешивающих правило уважения личной свободы, должно быть, тем не менее, убедительно продемонстрировано. Кроме того, Суд убежден, что обязан ность установления таких факторов лежала на правительстве.
Возложение бремени доказывания в таких вопросах на зак люченного равнозначно отмене действия статьи 5 Конвенции Ч нормы, которая делает заключение под стражу исключитель ным отклонением от принципа личной свободы, которое по зволительно лишь в исчерпывающе перечисленных и строго определенных случаях. Заслуживает интереса дело Smirnova v. Russia, в котором Суд развил многие конкретные положения статьи 5 частью 1:
58. Лицо, обвиненное в правонарушении, должно всегда ос вобождаться до суда, кроме случаев, когда государство мо жет предъявить соответствующие и достаточные основания в оправдание продленного содержания под стражей (см. в качестве классической ссылки дело Wemhoff v. Germany, су дебное решение от 27 июня 1968 г.;
дело Yagci and Sargin v.
Turkey, судебное решение от 8 июня 1995 г.).
59. Прецедентное право Конвенции разработало 4 базовых приемлемых основания в отказе в освобождении под под писку о невыезде: риск, что лицо, которому предъявлено об винение, не появится на суде;
риск, что лицо, которому предъявлено обвинение, в случае освобождения предпри мет действия, чтобы помешать отправлению правосудия, либо совершит дальнейшие правонарушения или нарушит общественный порядок.
60. Опасность возможности скрыться от правосудия не мо жет определяться исключительно суровостью возможного приговора;
она должна оцениваться относительно других со ответствующих факторов, которые могут либо подтвердить Ilijkov v. Bulgaria, решение от 26 июля 2001 г., параграфы 84Ц85.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ наличие опасности скрыться от правосудия либо сделать ее столь незначительной, что она не сможет оправдать досудеб ное содержание под стражей.
61. Е Продление содержания под стражей может быть оправ дано в данном случае, только если имеются конкретные при знаки того, что это действительно требуется общественными интересами, которые, несмотря на презумпцию невиновнос ти, перевешивают право уважения личной свободы (см. дело W v. Switzerland). 2.5.3. Пункт (е) части 1 статьи 5 Конвенции Относительно п. (е) части 1 статьи 5 Конвенции следует иметь в виду, что Европейский Суд по делу Rakevich v. Russia выявил проблему непра вильного применения норм национального законодательства при решении вопроса о заключении под стражу душевнобольных лиц.
Так, в решении по этому делу Суд указал:
33. Е власти должны также соблюдать необходимые усло вия, предусмотренные внутригосударственным правом для случаев разбирательства о необходимости ограничения сво боды граждан (Erkalo v. Netherlands, решение от 2 сентяб ря 1998 г. параграф 57).
34. Прежде всего национальные власти, особенно судьи, обязаны интерпретировать и применять внутригосудар ственное право. Поскольку в соответствии с частью 1 статьи 5 неисполнение положений внутригосударственного пра ва представляет собой нарушение Конвенции, Суд и дол жен, и обязан провести проверку утверждений о наруше ниях подобного рода (Benham v. UK, решение от 10 июня 1996 г. параграф 41).
35. Суд отмечает, что согласно статье 34 1 Закона О психи атрической помощи суд должен рассмотреть заявление о принудительной госпитализации лица в психиатрический стационар в течение 5 дней с момента поступления заявле ния. В данном случае больница подала заявление 26 сентяб ря 1999 г., но только 5 ноября 1999 г., то есть через 39 дней позже, оно было рассмотрено Орджоникидзевским район ным судом, поэтому принудительная госпитализация заяви тельницы не соответствовала процедуре, предусмотренной законом. Следовательно, имелось нарушение части 1 статьи Конвенции. 18 Smirnova v. Russia, решение от 24 июля 2003 г., параграфы 58Ц61.
Rakevich v. Russia, решение от 28 октября 2003 г., параграфы 33Ц35.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
Практика ведения подобных дел показывает, что суды часто допускают также нарушения статьи 34(2) Закона РФ О психиатрической помощи, который гарантирует лицу, в отношении которого применяется мера недо бровольной госпитализации, присутствие на судебном разбирательстве лично и быть представленным защитником. Во многих случаях, так же как по делу Rakevich нарушаются сроки рассмотрений жалоб на незаконную госпитализацию.
2.5.4. Пункт (f) части 1 статьи 5 Конвенции Что касается регулирования порядка экстрадиции, то он определяется внутренним законодательством РФ, регулирующим порядок задержания лица по запросу иностранного государства, а именно Уголовно процессу альным кодексом РФ.
Часть 1 статьи 466 УПК РФ предусматривает право Генерального прокурора РФ или его заместителя решать вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, по ко торому направлен запрос о выдаче, в целях обеспечения возможнос ти выдачи лица.
Из данной нормы закона можно сделать вывод, что целью избрания меры пресечения в случае поступления запроса иностранного государства о выдаче является обеспечение возможности такой выдачи. Таким обра зом, мера пресечения в виде заключения под стражу в указанных случаях может быть избрана в отсутствие обстоятельств, при которых выдача не допускается. Данный вывод подтверждается и положениями Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.), статья 60 которой предусмат ривает: По получении требования о выдаче запрашиваемая Договарива ющаяся Сторона немедленно принимает меры к розыску и взятию под стра жу лица, выдача которого требуется, за исключением случаев, когда выда ча не может быть произведена.
Таким образом, если имеются обстоятельства, при которых выдача лица по запросу иностранного государства не допускается, в отношении него не может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу для обеспечения возможности выдачи. Иное толкование противоречит логике закона.
В связи с указанным необходимо отметить, что в соответствии с норма ми российского и международного права имеется ряд безусловных обсто ятельств, при наличии которых выдача запрещена.
Из совокупности норм российского права вытекает, что в Российской Федерации не допускается выдача граждан РФ по запросам иностран ного государства. Часть 1 статьи 61 Конституции РФ предусматривает:
Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству. Императивный СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ характер также носит и пункт 1 части 1 статьи 464 УПК РФ. Указанная статья полностью согласуется с Конституцией РФ и предусматривает, что выдача лица не допускается, если лицо, в отношении которого по ступил запрос иностранного государства о выдаче, является граждани ном Российской Федерации.
Императивный характер носит также статья 4 Закона РФ О граждан стве от 19 апреля 2002 г. В пункте 5 статьи 4 Закона указано, что гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Фе дерации или выдан иностранному государству.
Подобное утверждение относится и к лицам, имеющим статус беженца, так как в соответствии с пунктом 2 ч. 1 ст. 464 УПК РФ не допускается выдача лиц, которые являются беженцами.
УПК РФ (статья 464 часть 1) предусматривает еще ряд безусловных об стоятельств, при которых выдача не допускается, если:
в отношении указанного в запросе лица на территории РФ за то же Ч самое деяние вынесен вступивший в силу приговор или прекращено про изводство по уголовному делу;
в соответствии с законодательством РФ уголовное дело не может быть Ч возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вслед ствие истечения сроков давности или по иному законному основанию;
имеется вступившее в законную силу решение суда РФ о наличии пре Ч пятствий для выдачи данного лица в соответствии с законодательством РФ.
Таким образом, если запрос о выдаче поступил в отношении лица, вы дача которого не допускается ни при каких обстоятельствах, такое лицо не может быть заключено под стражу для обеспечения возможности выдачи.
Несмотря на прямой запрет выдачи лиц указанных категорий, такие лица на практике нередко задерживаются российскими правоохранительными органами в связи с запросом о выдаче и содержатся под стражей в течение длительных сроков.
Поскольку в подобных случаях отсутствуют законные основания для со держания под стражей, предусмотренные нормами российского и между народного права, содержание таких лиц под стражей является прямым на рушением ст. пункта f параграфа 1 статьи 5 Конвенции.
В Российской Федерации вопросы заключения лица под стражу регули рует Уголовно процессуальный кодекс. В нем вопросы заключения лица под стражу и сроки содержания лица под стражей регулируются статьями 108 и 109. Представляется, что именно этими нормами должны регулироваться вопросы содержания под стражей лиц, в отношении которых решается воп рос о выдаче.
Тем не менее, нечеткость уголовно процессуального закона, который непосредственно не отсылает к данным статьям в ситуациях, связанных с выдачей, способствует тому, что на практике допускаются указанные выше нарушения.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
3. Часть 2 статьи 5 Конвенции 2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляе мое ему обвинение.
С учетом терминологических замечаний и уточнений, сделанных выше, часть 2 статьи 5 должен быть изложен следующим образом:
Каждому задержанному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его задержания и любое предъявляемое ему об винение.
Практически это право означает, что задержанному следует сообщить доступным языком существенные юридические и фактические основа ния задержания. Итак, первым требованием к правомерности задержа ния, с точки зрения Конвенции, является незамедлительное информи рование лица об основаниях его задержания. Тем самым задержанному предоставляется возможность судить об обоснованности действий пред ставителей государства.
Европейский Суд неоднократно интерпретировал термин луведом лен, или линформирован в своих решениях. Так, в деле Lamy v.
Belgium 20 Суд нашел, что выдача обвиняемому копии ордера на арест, в котором указаны причины лишения свободы, является должным выпол нением части 2 статьи 5:
30. Е Лами заявлял, что судебное расследование началось в результате тенденциозного отчета, сделанного админи страторам [компании], о котором Лами ничего не знал.
Поэтому он был не в состоянии эффективно подготовить ся к защитеЕ 32. Суд считает, что аргументы заявителя несостоятельны. Не учитывая даже проведение его допроса расследующим су дьей, он отмечает, что непосредственно в день задержания Лами была предоставлена копия ордера на задержание. В этом документе не только указывались причины лишения его свободы, но и подробно раскрывалось обвинение, выдви гаемое против него... Следовательно, часть 2 статьи 5 нару шена не была.
В то же время Суд посчитал, что нет необходимости информировать за держиваемое лицо о причинах, позволяющих подозревать лицо в совер шении правонарушения.21 Из этого следует, что достаточно сообщить лицу, что такие основания существуют, но причины, их вызвавшие, на данном этапе раскрывать не требуется.
220 Решение от 30 сентября 1989 г., параграфы 30, 32.
McVeigh, OТNeil and Evans, отчет Комиссии от 18 марта 1981 г., С. 6.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ В деле Fox, Campbell and Hartley v. UK Суд отметил, что хотя при задержании цитирование пункта закона, на основании которого произво дится задержание, недостаточно для соблюдения части 2 статьи 5, после дующий допрос заявителей в данном случае является достаточным осно ванием полагать, что причины задержания каждого из них были им разъяс нены. Тем не менее Суд отметил, что содержание и незамедлительность предоставления информации должны оцениваться в соответствии с факта ми каждого конкретного дела.22 Содержание, форма и время сообщения причин и оснований задержания имеют важное значение.
Относительно времени сообщения причин задержания выделим основ ное требование части 2 статьи 5 Ч незамедлительность такого сообще ния, уведомления или информирования. Если сравнить текст этой статьи со статьей 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, то можно увидеть, что Пакт еще более категоричен в отношении срочности такого уведомления. Согласно пункту 2 статьи 9 Международного пакта, лицо должно быть уведомлено о причинах задержания в момент этого за держания, а об имеющихся против него обвинениях Ч в срочном порядке.
В ранее упоминавшемся деле Murry v. UK Суд исследовал термин незамедлительность на примере конкретного промежутка времени.
Суд указал:
78. Г жа Мюррей была арестована у себя дома в 7 часов утра и допрошена в Армейском центре в тот же день между 8.20 и 9.35 утра (см. п. 12 и 14 выше). В контексте настоящего дела этот интервал не может считаться выходящим за рамки огра ничений во времени, установленных понятием незамедли тельности в статье 5 п. 2.
Современное российское уголовно процессуальное законодательство вводит понятие момент фактического задержания лица. Именно с этого момента, согласно пункту 3 статьи 49 УПК РФ, защитник может быть допу щен к участию в деле.
В этом выражается практическое значение определения момента задер жания. Реальный допуск российского адвоката к подзащитному сопряжен с такими препонами, что вряд ли можно говорить о беспрепятственном дос тупе обвиняемого к адвокату, и наоборот. Это будет предметом специаль ного раздела, посвященного праву на справедливое разбирательство (ста тья 6 Конвенции).
В качестве наиболее типичных нарушений гарантий части 2 статьи в совокупности с правами, гарантированными статьей 6 Конвенции, можно привести примеры, когда задержанного допрашивали в каче стве свидетеля по изобличающим его обстоятельствам. В реальной практике имеют место случаи, когда вместо сообщения об обвинении Fox, Campbell and Hartley v. UK, решение от 27 марта 2003 г., параграф 40.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
или подозрении лицо вводится в заблуждение по поводу его реально го процессуального статуса, и, пребывая в таком заблуждении, задер жанный человек дает показания, которые впоследствии могут быть ис пользованы против него.
В практике Центра встречались и такие случаи, когда задержанному, находящемуся в состоянии растерянности, формально предлагали под писать протокол допроса подозреваемого, но по существу не разъясняли в доступной форме, в чем именно он подозревается, и какие улики предъявляются против него, или когда задержанного прямо вводили в заб луждение, убеждая, что против него нет никаких обвинений, что адвокат ему не нужен, что с ним проводится свободная беседа, с целью устано вить листину по делу.
Это является, к сожалению, весьма распространенными приемами след ствия, вместо исполнения следователем своих обязанностей по сообщению задержанному его реального процессуального положения в качестве по дозреваемого и разъяснения ему статьи 51 Конституции РФ, то есть его пра ва не свидетельствовать против себя. Необходимо отметить, что даже разъяснение вышеуказанных прав не обеспечивает всю полноту гарантий прав задержанного и арестованного. Задержанный должен быть прямо осведомлен о том, что он вправе хранить молчание, и что его отказ отве чать на вопросы не может быть использован против него, а тем более ис пользоваться как доказательство его вины.
Новый уголовно процессуальный кодекс не в полной мере обеспечива ет право, гарантированное частью 2 статьи 5 Конвенции. Статья 100 УПК РФ в исключительных случаях позволяет не предъявлять подозреваемому лицу обвинение в течение 10 суток с момента применения меры пресечения или задержания.
Такой порядок информирования лица о причинах его задержания и о выдвигаемых против него обвинениях не отвечает требованиям срочности.
В ряде дел Суд подчеркнул тесную взаимосвязь между правами, гаран тированными пунктами 2 и 4 статьи 5:
Лицо, которое имеет право на судебное разбирательство, что бы определить законность своего содержания под стражей как можно быстрее, не может эффективно воспользоваться этим правом, если не будет быстро и адекватно проинформирова но о причинах лишения свободы. В заключение необходимо отметить один очень важный момент. Требо вания части 2 статьи 5 применяются не только в сфере уголовного процесса, но и во всех случаях задержания, предусмотренных в части 1 статьи 5. В деле 222 Van der Leer v. Netherlands, решение от 21 февраля 1990 г., параграф 28;
X v. UK, решение от ноября 1981 г., параграф 66.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ Van der Leer v. Netherlands 24 Суд указал, что арест (задержание), предус мотренный частью 2 статьи 5, выходит за рамки мер уголовного характера.
4. Часть 3 статьи 5 Конвенции 4.1. Общие положения Каждое арестованное или задержанное в соответствии с поло жениями пункта 1 (с) данной статьи лицо незамедлительно дос тавляется к судье или к другому должностному лицу, уполномо ченному законом осуществлять судебные функции, и имеет пра во на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может ставиться в за висимость от предоставления гарантии явки в суд.
Часть 3 статьи 5 применяется к лицам, лишенным свободы, на основании пункта 1 (с), т.е., к любому лицу, чье законное задержание произведено в целях передачи его компетентному судебному органу по обосно ванному подозрению в совершении правонарушения или в слу чае, когда имеются достаточные основания полагать, что задержа ние необходимо для предотвращения совершения им правонару шения или чтобы помешать ему скрыться после его совершения.
Исходя из текста статьи этот пункт не применяется, если лицо временно отпущено на свободу или уже отбывает наказание в виде лишения свобо ды, назначенного по приговору суда.
Хотя формально данная норма применяется только к лицам, задержанным в порядке статьи 5 пункта 1 (с), однако очевидно, что в ней отражен общий прин цип в отношении лишения свободы в связи с подозрением в совершении право нарушения, и что она должна применяться во всех подобных случаях.
Часть 3 статьи 5 Конвенции содержит в себе два относительно самосто ятельных права, каждое из которых заслуживает специального исследова ния порознь и в их взаимодействии.
4.2. Право незамедлительно доставляться к судье или к другому должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции 4.2.1. Понятие незамедлительности В официальном английском тексте Конвенции термин безотлага тельно несколько отличается от французского варианта незамедли Решение от 21 февраля 1990 г., параграфы 27Ц28.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
тельно, который означает тотчас. В большинстве стран членов Со вета Европы требование незамедлительности доставления задержан ного лица к судье законодательно соблюдается. Вместе с тем точных сроков, которые следует считать разумно обоснованными для целей части 3 статьи 5, не существует;
они зависят от конкретных норм зако нодательства стран участников.
По делу Ireland v. UK, 25 Brogan and others v. UK 26 и ряду других дел Европейский Суд выработал подходы к определению незамедлительности, которые, по видимому, наделяют государства большими дискреционными возможностями, чем это следует из текста части 3 статьи 5.
Так, в деле Brogan and others Суд отметил:
Тот факт, что заключенному не предъявлено обвинения, или то, что он не предстал перед судом, само по себе не является нарушением первой части пункта 3 статьи 5. Нарушения части 3 статьи 5 не возникнет, если задержанное лицо будет неза медлительно освобождено до того как могла бы быть осуще ствлена какая либо судебная проверка задержания (см. реше ние по делу de Jong, Baljet and van den Brink от 22 мая 1984 г., п.
52). Если задержанный не освобожден незамедлительно, он получает право незамедлительно быть доставленным к су дье или иному должностному лицу, наделенному судебной властью.
Оценка незамедлительность должна быть сделана в свете объекта и цели статьи 5Е Обязательство, выраженное [термином незамедлительно] отличается от from the... менее строгого требования второй части пункта 3 [лразумный срок] и даже от термина, исполь зуемого в пункте 4 статьи 5 [безотлагательно]Е Еуровень гибкости в интерпретации и применении понятия незамедлительности сильно ограничен.
ЕПриписывание длящемуся заключению важности вслед ствие специфических черт дела, которые позволяют оправ дать продолжительный период содержания под стражей без слушания в суде или другом судебном органе, было бы не позволительно широкой интерпретацией термина незамед лительно. Подобная интерпретация стала бы серьезным ос лаблением процессуальных гарантий параграфа 3 статьи 5 в ущерб обвиняемому и повлекла бы негативные последствия, Решение от 18 января 1978 г., параграфы 212Ц224.
224 Решение от 29 ноября 1999 г., параграфы 55Ц59.
X v. the Netherlands, решение от 6 октября 1966 г., без параграфа.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ серьезно подрывающие саму сущность права, охраняемого данной статьей. Прежде всего, следует иметь в виду, что должен быть соблюден срок, установленный внутренним правом государства, если национальным зако нодательством предусмотрены более высокие стандарты, они не могут быть снижены применением норм Конвенции. Но, например, задержание на срок, равный 15 дням,29 и даже на срок, равный 4 дням и 6 часам,30 было признано Судом не соответствующим требованиям части 3 статьи 5.
4.2.2. Срок доставления к судье по новому российскому законодательству Согласно пункту 2 статьи 22 российской Конституции и статье 94 (2) УПК РФ лица, задержанные по подозрению в совершении преступления, должны предстать перед судьей в течение 48 часов. Несколько настора живает другая норма, подпункт 3 пункта 7 статьи 108 нового российского УПК, позволяющая продлить срок задержания до 72 часов, отложив ре шение о заключении под стражу или освобождении задержанного лица еще на несколько дней.
Представляется, что если даже после 48 часов не выявилось осно ваний, достаточных для предъявления обвинения, следует констатиро вать, что лицо было задержано безосновательно. Если же суд предос тавляет несколько дополнительных дней для сбора доказательств в обо снование правомерности задержания, это означает, что судья как бы помогает следствию, создает условия наилучшего формирования об винения против задержанного лица. При этом указание в законе, что продление срока задержания допускается только при условии призна ния судом задержания законным и обоснованным, по сути лишено смысла, поскольку, если бы оно было лобоснованным, то не было бы необходимости предоставлять следствию дополнительные 72 часа для его обоснования.
Гарантии части 3 статьи 5, по нашему мнению, заключаются в том, что после доставления к судье последний, осуществляя независимую судебную власть, должен определить, было ли задержание лица обоснованным или же задержанного следует незамедлительно освободить. Представляется, что промежуточный вариант нарушает логику правовой гарантии, заключен ной в этой норме.
Практика правозащитных организаций показывает, что дополнительное время, в течение которого лицо фактически бесконтрольно находится в полной власти следственных органов, часто в условиях отсутствия осведом ленности о причинах задержания и всех имеющихся против него обвине Brogan and others v. UK, решение от 29 ноября 1999 г., параграф 59.
29 McGodd v. Sweden, решение от 26 октября 1984 г, параграф 27.
Ireland v. UK, решение от 18 января 1978 г., параграф 201.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
ниях, лишь увеличивает риск произвола, незаконных методов ведения след ствия, а также применения пыток.
4.2.3. Должностные лица, осуществляющие судебные функции Ушли в прошлое споры, бывшие актуальными при вступлении России и некоторых других стран в Совет Европы, о том, является ли допустимым и достаточным санкционирование ареста прокурором без соответствующего решения судьи. Прокурор, очевидно, не является лицом, осуществляющим судебные функции по смыслу части 3 статьи 5 Конвенции, что было прямо отмечено Судом в делах Nikolova v. Bulgaria 31 и Shishkov v. Bulgaria.
В последнем записано:
Суд напоминает, что в Е решениях по делам Ассенова и дру гих и Николовой, которые затагивали систему предваритель ного заключения, существовавшую в Болгарии до 1 января 2000 г.Е, им было установлено, что ни следователи, к кото рым доставлялись обвиняемые, ни прокуроры, которые одоб ряли ордер на задержание, не могли рассматриваться в каче стве должностных лиц, наделенных судебной властью по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. недавнее дело H.B. v. Switzerland от 5 апреля 2001 г.). С июля 2002 г. в Российской Федерации решение о содержании обви няемого под стражей может принимать только судья. На первых порах это привело к некоторому снижению количества случаев досудебного содер жания под стражей. Впоследствии, однако, эта цифра стала расти в силу того, что суды все чаще, разделяя мнение обвинения, считают возможным согласиться с доводами прокуратуры, ходатайствующей о содержании об виняемого под стражей, порой без достаточных оснований для такого ре шения. Однако эта проблема связана, помимо прочего, со второй состав ляющей права, гарантированного параграфом 3 статьей 5 Конвенции, ко торой посвящен следующий параграф.
4.3. Право на судебное разбирательство в течение разумного срока или освобождение до суда 4.3.1. Общая характеристика права Любое лицо, привлеченное к уголовной ответственности, имеет пра во на то, чтобы его дело было рассмотрено в разумный срок. Тем более такое право есть у лица, которое власти содержат под стражей до того, 226 Решение от 25 марта 1999 г., параграф Shishkov v. Bulgaria, решение от 9 апреля 2003 г., параграф 52.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ как судебный орган признает его виновным. Данное право следует тол ковать как презумпцию освобождения до суда. Предварительное содер жание под стражей не должно становиться фактическим отбыванием наказания до приговора суда, что находилось бы в прямом противоре чии с гарантиями презумпции невиновности, закрепленными частью статьи 6 Конвенции, как отметил Суд в своем решении по делу Wemhoff v. Germany:
2. Продолжительность предварительного заключения по от ношению к характеру преступления, к предусмотренному наказанию и ожидаемому решению по делу, а также по от ношению к любым правовым нормам, позволяющим зачет периода предварительного заключения при отбывании на казания, которое может быть назначено. По этому вопросу Комиссия отметила, что продолжительность предваритель ного заключения может различаться в зависимости от ха рактера преступления и предусмотренного и ожидаемого наказания. Тем не менее, при определении взаимоотноше ния между наказанием и продолжительностью заключения необходимо принимать в расчет презумпцию невиновнос ти, гарантированную пунктом 2 статьи 6 Конвенции. Если продолжительность заключения будет равняться продол жительности ожидаемого наказания по приговору суда, принцип презумпции невиновности будет нарушенЕ 5. Статья 5, которая начинается с подтверждения права каж дого на свободу и личную безопасность, далее указывает на обстоятельства и условия, при которых могут быть сделаны исключения из этого принципа, в частности, в целях защиты публичного порядка, что требует наказуемости преступления.
Следовательно, главным образом в свете факта содержания лица, в отношении которого ведется расследование, под стра жей, национальные суды, а, возможно, впоследствии и Евро пейский Суд, должны определить, превысило ли разумный предел то время, которое обвиняемый отбыл в заключении до момента вынесения судебного решения, то есть лицо по терпело больший вред, который мог, учитывая обстоятель ства дела, разумно ожидаться от лица, предполагаемого не виновным.
Иными словами, в соответствии с пунктом 3 статьи 5 предва рительное заключение обвиняемых не должно продлеваться за пределы разумного срока. Предварительное заключение под стражу не должно предвосхищать Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., параграф 2, 5.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
обвинительный приговор или являться формой его ожидания34 и может применяться только в строго необходимых случаях для пресечения продол жения совершения преступления, а также для предотвращения уклонения от явки в суд и других форм противодействия правосудию, например, воз действия на свидетеля.
В этой связи представляет интерес целый ряд решений Европейского Суда, одним из которых является решение по делу Lettelier v. France. В этом важнейшем прецедентном решении Суд выработал правовые подходы, которые до сих пор являются определяющими для понимания основных критериев разумного срока в свете части 3 статьи 5.
Г жа Моник Летелье, гражданка Франции, была арестована 8 июля 1985 г. по подозрению в соучастии в убийстве мужа, с которым она про живала раздельно. 24 декабря 1985 г. она была временно освобождена из под стражи с сохранением в качестве меры пресечения так называемо го судебного контроля (подписка о невыезда и обязанность являться в полицию), однако 22 янверя 1986 г. это постановление было отменено об винительной палатой Апелляционного суда г. Парижа. Г жа Летелье нео днократно обжаловала свое содержание под стражей, разными инстан циями было отклонено еще шесть просьб заявительницы об освобожде нии. В связи с этим г жа Летелье содержалась под арестом до 10 мая 1988 г., когда она была осуждена судом Валь де Мари и приговорена к трем го дам тюремного заключения за соучастие в убийстве. 21 августа 1986 г. за явительница подала жалобу в Европейский Суд, в которой утверждала, что продолжительность ее предварительного заключения превысила ра зумный срок в свете части 3 статьи 5 Конвенции. Касаясь вопроса о пе риоде времени, имеющем значение для оценки разумности срока пред варительного заключения, Суд записал:
34. Срок задержания начался 8 июля 1985 г., т.е. в момент заключения под стражу заявительницы, и закончился 10 мая 1988 г., в день вынесения решения судом присяжных, при этом из данного срока следует вычесть период с 24 декабря 1985 г. по 22 января 1986 г., в течение которого заявительни ца находилась на свободе под подпиской о невыезде. Таким образом, этот срок равен 2 годам и 9 месяцам.
Предварительное содержание под стражей должно быть строго необ ходимо и обоснованно:
35. Национальные судебные органы должны в первую оче редь следить за тем, чтобы в каждом конкретном случае срок предварительного заключения обвиняемого не пре вышал разумных пределов. С этой целью они должны при Lettelier v. France, решение от 26 июня 1991 г., параграф 35.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ нимать во внимание все обстоятельства, имеющие значе ние для выяснения, имеется ли общественный интерес, ко торый, с учетом презумпции невиновности, оправдывает отступление от принципа уважения личной свободы, и учесть это в решениях по ходатайствам об освобождении.
Именно на основе мотивов вышеуказанных решений, а также фактов, указанных в жалобах заявительницы, Суд должен определить, была ли нарушена статья 5 часть Конвенции.
Наличие веских оснований подозревать арестованного в совершении преступления поначалу является условием правомерности содержания под стражей, но через некоторое время этого уже недостаточно, тогда Суд должен установить, оправдывают ли другие основания продолжаю щееся предварительное лишение свободы. Даже если эти основания ока зываются соответствующими и достаточными, Европейский Суд при рассмотрении жалобы заявителя будет учитывать, кроме того, проявили ли национальные компетентные органы должную тщательность в ходе процедуры.
В деле Lettelier национальные судебные органы в своих решениях, в частности, отмечали, что необходимо было помешать ей оказывать давление на свидетелей, была опасность того, что она скроется, и, на конец, освобождение серьезно нарушило бы публичный порядок. Ев ропейский Суд в данном деле подробно проанализировал все эти ар гументы национальных судов и выработал правовые подходы для дру гих подобных дел.
Что касается мотивов решения о содержании под стражей г жи Лете лье от 22 января 1986 г., то фигурировала необходимость предупредить давление на свидетелей, что могло побудить их изменить свои показа ния во время очных ставок. В то же время, если такое опасение и могло быть оправданным в начале следствия, то после многочисленных доп росов свидетелей оно перестает быть определяющим. Кроме того, нет никаких данных о том, что в период, когда заявительница находилась на свободе под подпиской о невыезде, она прибегала к запугиванию сви детелей. Учитывая это:
39. Суд признает, что реальная опасность оказания давления на свидетелей могла существовать в начале этого дела, но с течением времени она значительно уменьшилась и исчезла совсем. Фактически после 5 декабря 1986 г. судебные органы уже не ссылались на подобную опасность. Во всяком случае, после 23 декабря 1986 г. по этой причине содержание под стра жей уже не обосновывалось.
В основе различных решений обвинительной палаты Апелляционного суда Парижа также лежали опасения, что обвиняемая в связи с повышен СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
ной степенью полагающегося ей по закону наказания скроется от след ствия, а также необходимость гарантировать ее нахождение в распоряже нии правоохранительных органов.
Однако в течение четырех недель, пока заявительница находилась на свободе (с 24 декабря 1985 г. по 22 января 1986 г.), она выполняла все обязанности, связанные с судебным контролем, и не пыталась скрыться от правосудия. Кстати, ей это было бы трудно сделать, так как у нее несовершеннолетние дети и торговое заведение, являющееся единственным источником ее доходов. Если не принять это во внима ние, то решения о необходимости содержать ее под стражей можно оценить как недостаточно мотивированные, не учитывающие столь зна чимые обстоятельства.
Правительство настаивало, что опасность того, что обвиняемая скро ется, была. Оно ссылалось на тяжесть наказания, грозившего г же Лете лье, и серьезность обвинений, выдвинутых против нее, но привело также и другие доводы.
Суд в этом решении напомнил, что 43. Е подобная опасность должна оцениваться не только в свете тяжести наказания, но исходя из всех сопутствующих обстоятельств, могущих либо подтвердить наличие этой опасности, либо свести ее до такого минимума, что предва рительное заключение окажется неоправданным. Суд счел, что в данном случае выносимые решения не содержали мо тивов, на основании которых можно было бы объяснить, почему они не учли выдвинутые заявительницей доводы и исходили лишь из опасности, что она скроется от следствен ных органов.
По утверждению заявительницы, мера пресечения без лишения сво боды Ч судебный контроль Ч была достаточна для целей обеспечения пра восудия. Она практически и находилась в таком положении в течение од ного месяца с 24 декабря 1985 г. по 22 января 1986 г., и это не создало каких либо трудностей для следствия. Каждый раз, когда заявительница ходатайствовала о своем освобождении из под стражи, она выражала го товность вновь находиться под таким контролем.
Правительство со своей стороны настаивало, что эта мера была недо статочной ввиду тяжести возможных последствий уклонения от следствия и серьезности предъявленного заявительнице обвинения.
Суд выразил в этом споре следующий правовой подход:
46. Если содержание под стражей продолжается только из за опасения, что обвиняемый скроется от правосудия, его тем не менее следует освободить из под стражи, если он пред ставит соответствующие гарантии, что не скроется от суда, на пример, внесет залог.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ При этом Суд отметил, что не было установлено, что в данном конкрет ном случае дело обстояло иначе.
В решениях обвинительной палаты Апелляционного суда Парижа от 22 января, 5 марта и 23 декабря 1986 г., а также 10 апреля и 24 августа 1987 г., как и в решении обвинительной палаты Апелляционного суда Амьена от 17 марта 1987 г. подчеркивается необходимость охраны пуб личного порядка, нарушенного убийством г на Мерди. Заявительница, со своей стороны, считает, что преступление не могло нарушить публич ный порядок. Действительно, освобождение подозреваемого лица мо жет повлечь волнение общественности, то есть нарушить публичный по рядок. Однако:
49. Е такие опасения должны основываться не только на се рьезности обвинений, выдвигаемых против данного лица, но и на иных обстоятельствах, например, на поведении обвиня емого после освобождения;
французские судебные органы в данном случае этого не сделали.
Правительство же, напротив, выдвигало довод о том, что наруше ние публичного порядка возникает в связи с самим преступлением и обстоятельствами, при которых оно было совершено. Являясь непо правимым посягательством на человеческую жизнь, любое убийство является серьезным нарушением публичного порядка в обществе, ко торое заботится о гарантиях прав человека и в котором человеческая жизнь является основной ценностью, как об этом гласит статья 2 Кон венции. Таким образом, в случае преднамеренного и организованного убийства нарушение публичного порядка является серьезным и дли тельным. При этом имеются основания полагать, что г жа Летелье за планировала убийство своего мужа и заказала третьим лицам сделать это за определенное вознаграждение.
Суд, вынося решение по этому делу, признал, что особая тяжесть некоторых преступлений может вызвать такую реакцию общества и со циальные последствия, которые делают оправданным предваритель ное заключение по крайней мере в течение определенного времени. При исключительных обстоятельствах этот момент может быть учтен в све те Конвенции, во всяком случае в той мере, в какой внутреннее право Ч соответствующая норма Уголовно процессуального кодекса Ч призна ет понятие нарушения публичного порядка вследствие совершения пре ступления.
Однако этот фактор можно считать оправданным и необходимым, толь ко если имеются основания полагать, что освобождение задержанного ре ально нарушит публичный порядок, или если этот порядок действительно находится под угрозой. Предварительное заключение не должно предвос хищать наказание в виде лишения свободы и не может быть формой ожи дания обвинительного приговора.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
Между тем, в данном случае эти условия не были выполнены, и Суд счел, что национальные органы, решая вопрос о мере пресечения, 51. Е абстрактно подошли к необходимости продления содер жания под стражей, ограничившись лишь учетом тяжести пре ступления.
Суд пришел к выводу, что уже с 23 декабря 1986 г. оспариваемое со держание под стражей не имело достаточных оснований. В решениях по избранию меры пресечения необходимо было более конкретно и точно (а может, и менее формально) указать, почему было необходимо продлить предварительное заключение. Соответственно, Суд признал нарушение ча сти 3 статьи 5.
Позже, в деле Ilijkov v. Bulgaria Суд подтвердил этот подход:
77. Сохранение обоснованного подозрения в том, что задер жанным лицом было совершено преступление, является ус ловием sine qua non для законности продолжающегося содер жания под стражей, но по истечении определенного периода времени его становится недостаточно. В таких случаях Суд должен определить, оправдывают ли лишение свободы дру гие представленные судебными властями аргументы. Если они окажутся лотносящимися к делу и достаточными, Суд так же должен установить, проявили ли компетентные внутриго сударственные органы лособую старательность в ходе рас следования (Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, зз 152 and 153, ECHR 2000 IV). 4.4. Практика первых российских дел по нарушениям права, гарантированного частью 3 статьи 5 Конвенции Для российской практики весьма поучительными являются дела Kalashnikov v. Russia и Smirnovs v. Russia;
по обоим делам было призна но нарушение права, гарантированного параграфом 3 статьи 5 Конвенции.
По делу Kalashnikov Суд повторил:
114. [Е] вопрос, являлся или нет период заключения обоснован ным, не может оцениваться абстрактно. Был ли этот период обо снованным для обвиняемого, должно решаться в каждом деле в зависимости от конкретных обстоятельств. Продление заклю чения может быть оправдано в данном деле если были опреде ленные элементы общественного интереса, которые, несмотря на презумпцию невиновности, превосходят принцип свободы Ilijkov v. Bulgaria, решение от 26 июля 2001, параграф 77.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ личности, предусмотренный статьей 5 Конвенции (см. так же дело Kudla v. Poland).
В первую очередь на национальных властях лежит обязатель ство обеспечить обвиняемому непревышение обоснованно го и разумного срока предварительного следствия. К концу предварительного следствия они должны, уделяя должное внимание принципу презумпции невиновности, исследовать все факты за и против наличия указанного общественного интереса и положить их в основу решений по жалобам об освобождении из под стражи. Основываясь на причинах, приведенных властями в решениях по жалобам и достаточ но хорошо доказанных документально утверждениях заяви теля, суд призван решить вопрос, было ли нарушение пара графа 3 статьи 5.
Убеждение в обоснованности подозрения, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является непре менным условием для законности длительного содержания под стражей, но по прошествии определенного периода вре мени оно перестает иметь решающее значение. Суд тогда дол жен установить, есть ли другие основания, представленные властями, оправдывающие длительность заключения. Там, где такие основания являются надлежащими и существенными, Суд также может быть удовлетворен тем, что национальные власти демонстрировали особую осмотрительность, осто рожность в проведении следствия. Сложность и специфика следствия Ч это факторы, которые должны приниматься во внимание в этом отношении. (см., решение по делу Scott v.
Spain от 18 декабря 1996 г., I.A. v. France от 23 сентября 1998). Далее, Суд перешел к применению указанных принципов в данном деле.
(*) Основания для лишения свободы 115. В период, относящийся к юрисдикции Европейского Суда по правам человека, Магаданский городской суд, от казывая освободить заявителя из под стражи, указывал в качестве основания тяжесть обвинения, предъявленного заявителю, и опасность того, что он может помешать уста новлению истины по делу (см. п. 69 выше). Суд установил, что аналогичные обстоятельства указывались Городским судом и ранее Ч 27 декабря 1996 г. и 8 августа 1997 г. Ч для обоснования продления нахождения заявителя под стра жей. (см. п. 43 и 46 выше).
Kalashnikov v. Russia, решение от 15 июля 2002 г., параграф 114.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
Суд далее отмечает, что основной причиной, по кото рой заявитель был заключен под стражу, было то, что он препятствовал следствию в установлении истины по делу, отказываясь предоставить банковские докумен ты, необходимые следствию, оказывал давление на сви детелей и предположительно фальсифицировал дока зательства. При принятии решения об отказе в освобож дении из под стражи также принималась во внимание тяжесть преступления.
116. Суд напоминает, что наличие обоснованного подозре ния об участии лица в преступлении хотя и может рассмат риваться как надлежащий критерий, но само по себе не мо жет быть основанием длительного заключения под стражу.
(дело Scott v. Spain). Относительно другого основания зак лючения под стражу, по которому Магаданский городской суд продлил срок содержания под стражей, Ч опасность препятствования установлению истины по делу со стороны заявителя, Суд отмечает, что в отличие от постановления о заключении под стражу от 29 июня 1995 г., Городской суд не назвал никаких фактических обстоятельств, подтверж дающих эти выводы, которые были аналогичны в 1996, и 1999 годах. В этих постановлениях суда нет никаких ссы лок на факты, способных доказать, что эта опасность осно вывалась на действительных обстоятельствах, имевших ме сто в тот период.
117. Суд принимает тот аргумент, что препятствование след ствию наряду с подозрением в совершении преступления, которое ему вменялось, могло на первоначальном этапе быть основанием для содержания под стражей. Однако по ходу процесса и завершению собирания доказательств такое ос нование неизбежно стало менее обоснованным.
118. Таким образом, Суд находит, что основания, по которым вла стные органы считали содержание заявителя под стражей необ ходимым, хотя и было обоснованным и существенным на пер воначальном этапе, со временем потеряло свое значение.
(*) Ведение процесса 119. В отношении длительности следствия Суд принимает во внимание выводы национального суда о том, что дело не пред ставляло собой особой сложности и что следствие по делу было ненадлежащим, что частично привело к затягиванию процес са. (см. п. 69 и 80 выше). Суд находит, что нет оснований де лать иные выводы. Суд также признает, что в соответствии с выводами, сделанными национальными судом, следственные СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ органы необоснованно пытались увеличить количество пунк тов обвинения (см. п. 80), доказательством чего может являться тот факт, что только один из девяти пунктов обвинения против заявителя был признан обоснованным в приговоре Магаданс кого городского суда от 3 августа 1999 г.
120. В отношении последующего ведения уголовного про цесса Суд установил, что имело место существенное затя гивание процесса в Магаданском городском суде. Слуша ние, которое началось 11 ноября 1996 г., было отложено на 7 мая 1997 г. в связи с отставкой председательствующего судьи. Дело так и не состоялось до 15 апреля 1999 г., хотя определенные процессуальные шаги были предприняты в июле августе 1997 г. (назначение нового судьи и назначе ние судебного заседания), в мае и июле 1998 г. (передача дела в другой суд), ноябре 1998 г. (назначение слушания), январе и марте 1998 г. (решение о направлении дела на до полнительное расследование).
Если действительно слушание дела, назначенное на 8 августа 1997 г., было отложено по причине неявки адвоката заявителя и заявитель отказывался передавать его дело в другой суд Ч мера, предпринятая для ускорения процесса, Суд находит, что заявитель не повлиял существенно на длительность процесса в период между двумя разбирательствами, поскольку тогда ни какого движения дела не было.
Таким образом, Суд признает, что длительность процесса не была вызвана ни сложностью процесса, ни поведением зая вителя. Принимая во внимание оценку, данную следствию, и постоянное откладывание процессов, Суд считает, что власти не действовали с необходимой оперативностью.
(*) Выводы 121. Относительно указанных фактов, Суд признает, что пе риод, проведенный заявителем под стражей в период, пос ле передачи дела в суд, превышал разумный срок. Таким образом, имело место нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции. Несмотря на то, что в российском УПК РФ записано, что мера пресечения в виде содержания под стражей применяется только при невозможности применения иной меры пресе чения (часть 1 статьи 108), фактически, согласно той же нор ме УПК, не является нарушением закона содержание под стражей любого лица, подозреваемого или обвиняемого в Там же, параграфы 115Ц121.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
совершении преступлений, за которые законом предусмот рено наказание в виде лишения свободы на срок свыше лет. В силу этого и по инерции прежних установлений дан ная мера пресечения распространена чрезмерно.
В деле Smirnovа v. Russia Суд, рассмотрев обстоятельства конк ретного дела, также нашел чрезмерным срок содержания заявитель ниц под стражей:
л66. [Е] Е.С. заключалась под стражу четыре раза: с 26 августа 1995 г. по 9 декабря 1997 г.;
с 31 марта по 2 октября 1999 г.;
с ноября 1999 г. по 25 апреля 2000 г.;
и с 12 марта 2001 г. по апреля 2002 г. Всего она находилась под стражей 4 года 3 ме сяца и 29 дней. Поскольку Конвенция вступила в силу для Рос сии 5 мая 1998 г., то из этого периода лишь 2 года и 15 дней попадают в компетенцию Суда ratione temporis.
И.С. также заключалась под стражу четыре раза: с 30 марта по 29 апреля 1999 г.;
с 3 сентября по 7 октября 1999 г.;
с 10 ноября 1999 г. по 24 февраля 2000 г.;
и с 12 марта 2001 г. по 9 апреля 2002 года. Всего она находилась под стражей 1 год 6 месяцев и 16 дней.
67. В большинстве дел по статье 5 п. 3 Суд рассматривал си туацию, когда власти отказывали в течение длительного не прерывного периода времени в освобождении подозревае мого из под стражи. Данное дело отличается тем, что Суд должен проанализировать не является ли разумным сово купное время, проведенное заявительницами под стражей, а также соответствовала ли повторность заключения под стражу статье 5 части 3.
68. В абсолютном измерении время содержания заявитель ниц под стражей не является коротким. Тем не менее Суд не может исключить возможности, что это могло быть оправда но в тех обстоятельствах.
69. Для того, чтобы прийти к такому выводу, Суду прежде всего необходимо оценить основания, приведенные внутренними властями в оправдание заключения под стражу. И именно эти основания выглядят недостаточными.
70. Действительно, решения находящиеся в распоряжении Суда, являются на удивление краткими и детально не описы вают обстоятельства положения заявительниц. Решение Твер ского районного суда от 31 марта 1999 г. лишь ссылается на серьезность обвинения против Е.С. в оправдание ее заключе ния под стражу. Решение от 10 ноября 1999 г. ссылается на ха рактер заявительниц, фактически не объясняя, что это был за характер и почему он привел к необходимости заключения СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ под стражу. Схожим образом 28 августа 2000 г. Тверской рай онный суд дал санкцию на заключение заявительниц под стра жу, поскольку они упорно не появлялись в суде, но не давая конкретных деталей и не рассматривая любых альтернатив ных способов ограничения свободы.
71. Иными словами, повторявшиеся повторные заключения за явительниц под стражу в ходе одного уголовного расследова ния на основе недостаточно мотивированных решений равно сильны нарушению частей 1 и 3 статьи 5. 4.5. Критерии разумного срока содержания под стражей Как отмечалось выше, содержащиеся под стражей лица в наибольшей степени должны быть гарантированы от нарушений, связанных с превыше нием разумного срока досудебного лишения свободы.
Вывод о нарушении разумного срока делается на основании следую щих критериев:
1. Сложность дела (многотомное, многоэпизодное, большое количе ство потерпевших, свидетелей и т.д.). При этом сложность дела должна быть не мнимой, а реальной.39 Так, по делу Kalashnikov v. Russia формально в обвинительном заключении значилось 2,5 тыс. потерпевших, однако ре ально было допрошено 18 человек.
2. Поведение заявителя, наличие или отсутствие затягивания процесса или признаков другого недобросовестного поведения с его стороны.
3. Ведение дела со стороны государства Ч не было ли необоснован ных отложений дел, назначение экспертиз с длительным их непроведени ем, неявка участников процесса (является основной проблемой в РФ) или, например, отпуск судьи в то время, как подсудимый содержится под стра жей, и т.п.
В связи с последним из перечисленных критериев Европейский Суд нео днократно отмечал, что власти должны проявлять особую ответственность, тщательность при обеспечении права на разумный срок рассмотрения дела в отношении лиц, находящихся в предварительном заключении. Данные критерии, приводимые внутригосударственными властя ми в оправдание задержания лица, должны быть достаточными и адекватными. Smirnova v. Russia, решение от 24 июля 2003 г., параграф 66Ц71.
Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., параграф 17.
Stadgmuller v. Austria, решение от 10 ноября 1969, параграф 41 Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., параграфы 5, 16;
Kalashnikov v. Russia, решение от 15 июля 2002 г., параграф 76.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
Так, в целом ряде дел Суд отметил, что хотя наличие обоснован ных подозрений в том, что задержанный совершил серьезное пре ступление, может служить основанием предварительного заключе ния, по истечении определенного промежутка времени его становит ся недостаточно. В частности, власти должны прямо ссылаться в своих решениях о продлении срока содержания под стражей на факты, сви детельствующие о том, что задержанный может совершить еще одно преступление. В деле Томази против Франции Суд рассмотрел такое основание для предварительного содержания под стражей, как защита публичного по рядка. Он отметил, что данное основание может рассматриваться как со ответствующее целям Конвенции, но только при определенном условии:
власти должны предъявить конкретные факты, что освобождение обви няемого действительно подорвет публичный порядок. Также следует учи тывать, что защита публичного порядка по истечении определенного вре мени может утратить свою актуальность и значение, тогда задержанный должен быть освобожден.
Гражданин Франции г н Томази был арестован полицией в Бастии (Верхняя Корсика) 23 марта 1983 г. по подозрению в соучастии в убийстве и покушении на убийство, совер шенных 11 февраля 1982 г. бывшим членом ФНОК (Фронт национального освобождения Корсики). 25 марта 1983 г.
ему было предъявлено обвинение и в течение длительного времени он находился в предварительном заключении. Он двадцать три раза подавал просьбу об освобождении под залог или поручительство, но каждый раз его просьба от клонялась. Кроме того, 29 марта 1983 г. он подал жалобу на жестокое обращение с ним во время содержания в по лицейском участке. Он был обследован несколькими ме дицинскими экспертами, которые обнаружили различные телесные повреждения. Длительное следствие, в ходе ко торого был сменен следователь, судебные разбирательства в конечном итоге завершились тем, что 22 октября 1988 г.
Томази был оправдан судом ассизов Жиронды и по реше нию судебной Комиссии по возмещению ущерба получил компенсацию в 300 000 франков.
А. Разбирательство в Комиссии по правам человека В жалобе, поданной в Комиссию 10 марта 1987 г., заяви тель утверждал, что имело место нарушение статей 3, Stadgmuller v. Austria, решение от 10 ноября 1969, параграф 13Ц14, Matznetter v. Austria, решение от 10 ноября 1969, параграф 7Ц11;
Ilijkov v. Bulgaria, решение от 26 июля 2001, параграф 77;
Demirel v.
Turkey, решение от 28 января 2003 г., параграф 58.
СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ п. 1 и 5 п. 3 Конвенции. 13 марта 1990 г. жалоба была объяв лена приемлемой. После неудачной попытки уладить дело мировым соглашением сторон, Комиссия 11 декабря 1990 г.
подготовила доклад, в котором были установлены факты и выражено мнение, что имело место нарушение статьи (12 голосов против 2), статьи 6 п. 1 (13 голосов против 1) и статьи 5 п. 3 (единогласно) Конвенции.
Комиссия передала дело в Суд 8 марта 1991 г. Правительство сделало то же самое 13 мая 1991 г.
B. Существо жалобы 82. Г н Томази считает, что срок его предварительного заклю чения был чрезмерным. Это заявление оспаривается Прави тельством, но с ним согласна Комиссия.
83. Рассматриваемый период начался 23 марта 1983 г., когда заявитель был арестован, и завершился 22 октября 1988 г.
оправдательным приговором суда ассизов Жиронды. Следо вательно, он длился 5 лет и 7 месяцев.
84. Национальные судебные власти призваны в первую оче редь следить за тем, чтобы в каждом конкретном случае дли тельность предварительного заключения обвиняемого не превышала разумных пределов. С этой целью они должны рассматривать все обстоятельства, позволяющие подтвер дить наличие публичного интереса, который с учетом пре зумпции невиновности оправдывал бы исключения из об щей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобожде нии. Именно на основании мотивов, содержащихся в выше названных решениях, а также мотивов, указанных заявите лем в его обращениях, Суд и будет определять, имело ли место нарушение статьи 5 части 3.
Наличие серьезных оснований подозревать арестованного в совершении правонарушения является условием sine qua non правомерности содержания под стражей, но по исте чении определенного срока только этого уже недостаточ но;
Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие представленные судебными вла стями аргументы. Если они окажутся лотносящимися к делу и достаточными, Суд должен установить, прояви ли ли национальные компетентные органы лособую стара тельность в ходе расследования (см. в качестве примера последнего решение по делу Клосса от 12 декабря 1991 г.
Серия А, т. 225, с. 14, п. 36).
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
1. Мотивы продолжения содержания под стражей 85. Для отклонения прошений об освобождении г на Томази следственные органы выдвигали, по отдельности или совокуп но, четыре основные причины: тяжесть фактов;
охрану публич ного порядка;
необходимость не допустить давления на сви детелей или сговора с другими обвиняемыми по делу;
опас ность сокрытия от правосудия.
(a) Тяжесть фактов 86. Следователи и обвинительные палаты подчеркивали осо бую или исключительную тяжесть фактов, вменявшихся в вину заявителю.
87. Заявитель не оспаривает этого, но считает эту причину не достаточной для оправдания столь длительного предвари тельного заключения при отсутствии иных подозрений, кро ме принадлежности к националистическому движению. Та кая длительность предварительного заключения может быть приравнена к реальному сроку отбытия наказания лицом, при говоренным к десяти годам тюремного заключения.
88. Что касается Правительства, то оно настаивает на неиз менных показаниях другого обвиняемого по делу Ч г на Мо раккини, уверявшего, что г н Томази участвовал в подготовке и организации покушения.
89. Наличие, неоднократно подтвержденное, серьезных признаков виновности, несомненно, является важным фак тором, но Суд, как и Комиссия, считает, что само по себе оно не оправдывает столь длительного предварительного заключения.
(b) Охрана публичного порядка 90. Большинство судов, занимавшихся этим делом, энергич но и в очень сходных формулировках настаивали на необхо димости охранять публичный порядок от волнений, вызыва емых преступлениями и правонарушениями, которые вменя лись в вину заявителю.
Правительство соглашается с этим доводом, в то время как заявитель и Комиссия подвергают его критике.
91. Суд признает, что некоторые правонарушения в силу их особой тяжести и реакции на них общественности способны привести к социальным волнениям, что оправдывает пред варительное заключение, по крайней мере в течение опреде ленного времени.
Следовательно, в особых обстоятельствах и, конечно, при нали чии достаточных доказательств (см. п. 84 выше) этот элемент СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ может учитываться с точки зрения Конвенции, во всяком случае там, где внутреннее право юридически закрепляет Ч как, на пример, статья 144 Уголовно процессуального кодекса Фран ции Ч понятие нарушения публичного порядка в результате правонарушения. Однако его можно считать явным и достаточ ным только тогда, когда оно основано на фактах, свидетель ствующих, что освобождение заключенного действительно спо собно нарушить публичный порядок или если этот порядок находится под реальной угрозой. Предварительное заключение не должно предвосхищать наказание в виде лишения свободы (см. решение по делу Кеммаша от 27 ноября 1991 г. Серия А, т. 218, с. 25, п. 52).
В данном конкретном случае следователи и обвинительные палаты рассматривали необходимость продления срока со держания под стражей в исключительно абстрактной форме, ограничившись подчеркиванием тяжести содеянного (см.
mutatis mutandis то же решение, с. 25, п. 52) или его послед ствий. В любом случае террористический акт против центра отдыха Иностранного легиона был преднамеренным терро ристическим актом, ответственность за который взяла на себя подпольная организация, ведущая, по ее заявлению, воору женную борьбу. В результате этого акта один человек погиб, другой получил тяжкие телесные повреждения. Следователь но, вполне закономерно полагать, что изначально существо вало нарушение публичного порядка, но со временем оно исчезло.
(c) Опасность давления на свидетелей и сговора с другими обвиняемыми по делу 92. Ряд судебных решений по данному делу был обусловлен существованием опасности давления на свидетелей Ч обви нительная палата г. Пуатье даже заявляла о кампании запу гивания Ч и опасности сговора между всеми обвиняемыми по делу, в то же время никаких подробностей не приводилось (см. п. 16, 22 и 35 выше).
93. По мнению Правительства, угрозы в адрес г на Морак кини не допускали возможность освобождения. Г н Томази мог бы способствовать усилению давления на г на Морак кини, который был тем лицом, с которого началось уголов ное преследование, и который затем пытался покончить с собой.
94. Заявитель оспаривает это утверждение, в то время как Комиссия своего мнения не высказывает.
СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
95. По мнению Суда, реальная опасность давления на свиде телей существовала с самого начала. Со временем она умень шалась, но полностью не исчезла.
(d) Опасность побега 96. Правительство утверждает, что существовала опасность побега. Оно ссылается на тяжесть наказания, которое грози ло г ну Томази. Правительство ссылается также на бегство г на Пьери, который преследовался за те же нарушения за кона, что и г н Томази, и так же, как и г н Томази, все время заявлял о своей невиновности, но тем не менее в течение трех с половиной лет скрывался от правосудия. Наконец, оно ссы лается на специфику ситуации на Корсике.
97. Заявитель утверждает, что он представлял достаточные гарантии своей явки в суд;
они основывались на его статусе коммерсанта, на том, что его судебное досье чисто, у него безупречная репутация.
98. Суд отмечает, что доводы Правительства, приведенные в Суде, не содержатся в оспариваемых судебных решениях. Ко нечно, эти решения основывались в своем большинстве на том, что г н Томази должен находиться в распоряжении правосу дия (см. п. 16, 22, 31 и 35 выше), но только в одном из них Ч решении обвинительной палаты г. Пуатье от 22 мая 1987 г. Ч эта установка конкретизирована указанием на возможное со действие членов бывшего ФНОК с тем, чтобы он мог скрыться от правосудия (см. п. 35 выше).
Кроме того, Суд напоминает, что опасность побега нельзя оценивать только на основании тяжести наказания;
она дол жна оцениваться на основании совокупности дополнитель ных данных, которые могут либо подтвердить ее наличие, либо показать, что она настолько невелика, что не может оп равдывать длительность предварительного заключения (см.
решение по делу Летелье от 26 июня 1991 г. Серия А, т. 207, с. 19, п. 43). В данном случае в решениях следственных орга нов не содержится мотивов, которые могли бы объяснить, почему, невзирая на аргументы, представляемые заявителем в его прошениях об освобождении, они сочли определяю щим элементом опасность побега и не пытались сочетать его, например, с использованием таких средств, как внесение за лога и режим судебного контроля.
(e) Вывод 99. В целом некоторые мотивы отказа г ну Томази в его просьбах были очевидными и достаточными, но со време нем они в значительной степени утратили свою остроту, по СТАТЬЯ 5. ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ этому следует рассмотреть движение процедуры разбира тельства.
2. Проведение разбирательства 100. По мнению заявителя, дело не представляло особой слож ности, так как следствие по нему закончилось уже 18 октября 1983 г. (см. п. 12 выше). Однако судебные власти продолжали совершать ошибки и упущения;
в частности, прокуратура от казывалась затребовать материалы, оспаривала проведенные следственные действия, давала отвод судьям Бастии, пере дала дело в суд, не имевший полномочий. Конечно, Закон от 30 декабря 1986 г. усложнил ситуацию, так как на его основа нии к текущим делам стал применяться Закон от 9 сентября 1986 г., но в то время г н Томази находился в заключении уже около четырех лет. Он сожалеет о том, что за пять лет он был допрошен судебным следователем только один раз Ч 5 сен тября 1985 г. в Бордо.
По поводу собственного поведения он напоминает, что из 23 прошений об освобождении он подал после повтор ного допроса (см. п. 14, 21, 31, 33Ц36 выше) и кассацион ную жалобу на решение обвинительной палаты г. Бордо он подал 27 мая 1986 г., что привело к отмене решения из за нарушения прав защиты (см. п. 19 выше).
Комиссия в принципе согласна с этим доводом.
101. Правительство со своей стороны не считает неразум ной длительность срока. Прежде всего оно настаивает на сложности предъявления обвинения заявителю и трем другим обвиняемым по делу, учитывая принятие Закона от 30 декабря 1986 г. и совпадающую компетенцию обви нительных палат г. Пуатье и г. Бордо. Кроме того, оно опи рается на даты процессуальных действий, чтобы показать, что власти действовали оперативно и оба замедления в разбирательстве объяснялись отстранением судьи из г. Бастии и применением Закона от 30 декабря 1986 г. Оно упрекает г на Томази в подаче нескольких жалоб, в част ности, после первого решения о предъявлении обвинения от 27 мая 1986 г. в Бордо, что сильно затянуло начало су дебного разбирательства. Наконец, подчеркивая большое число прошений об освобождении, поданых заявителем, оно считает его частично ответственным за длительность его заключения.
102. Суд согласен, что особая быстрота, на которую находящий ся в заключении обвиняемый имеет право рассчитывать при рас смотрении его дела, не должна мешать тщательным усилиям су СТАНДАРТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА...
дей по исполнению их обязанностей с должной тщательностью (см., mutatis mutandis решение по делу Тота от 12 декабря 1991 г.
Pages: | 1 | ... | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | ... | 11 | Книги, научные публикации