Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 52 |

Человеческая свобода-это конечная свобода. Человек несвободен от условий.

Но он свободен занять позицию по отношению к ним.Условия не обусловливают

его полностью. От него-в пределах егоограничений-зависит, сдастся ли он,

уступит ли он условиям. Он может также подняться надними и таким образом

открыться и войти в человеческое измерение. Однаждыя сформулировал, что,

будучи профессором в двух областях,неврологии и психиатрии, я хорошо

сознаю, до какой степени человек зависит от биологических,психологических и

социальных условий; но, кроме того, что я профессор в двухобластях науки, я

еще человек, выживший в четырехлагерях-концентрационных лагерях,-и потому

являюсь свидетелем того, до какойнеожиданной степени человек способен

бросить вызов самым тяжелым условиям, какие толькоможно себе представить.

Зигмунд Фрейд однажды сказал:"Давайте попробуем поставить некоторое

количество самых различных людей в одинаковые условияголода. С возрастанием

голода все индивидуальные различиясотрутся, и вместо них появится

однообразное выражение неукротимого побуждения". Вконцентрационных лагерях,

однако, истинным было противоположное. Люди сталиболее различными. Маски

были сорваны с животных-и со святых. Голод был одним и темже, но люди были

различны. В счет шли не калории.

В конечном итогечеловек не подвластен условиям, скоторыми он

сталкивается; скорее эти условия подвластныего решению. Сознательно или

бессознательно он решает, будет ли он противостоять илисдастся, позволит ли

он себе быть определяемым условиями. Конечно,можно возразить, что такие

решения сами детерминированы. Но очевидно, что этоприводит к regressus in

infinitum. Утверждение Магды Б. Арнольд резюмирует этоположение дел и может

служить итогом нашего обсуждения: "Каждый выбор имеетпричину, но он имеет

причину в выбирающем" [2].

Междисциплинарные исследования затрагиваютболее чем одно сечение. Это

предохраняет от односторонности. В отношении проблемысвободного выбора это

предохраняет ототрицания, с однойстороны, детерминистических,

механистических аспектов человеческой реальности,а с другой-человеческой

свободы в их преодолении. Эта свобода отрицается недетерминизмом, а тем,

что я скорее назвал бы пандетерминизмом. Иными словами,реально противостоят

друг другу пандетерминизм и детерминизм, а недетерминизм и индетерминизм.

Что касается Фрейда, то он отстаивалпандетерминизм только в теории. На

практике же он менее всего отрицалвариабельность человеческой свободы,

например, однажды он определилцель психоанализа как предоставление

возможности "эго пациента выбирать тот или иной путь"{3].

Человеческая свобода подразумеваетспособность человека отделяться от

самого себя. Я часто иллюстрирую этуспособность следующей историей. Во

время первой мировой войны военный врач,еврей, сидел в окопе со своим

приятелем-неевреем, полковником-аристократом, когданачался сильный обстрел.

Полковник поддразнил приятеля,сказав: "Боитесь ведь, а Ещеодно

доказательство превосходства арийскойрасы над семитской". "Конечно,

боюсь,-ответил врач,-но что касаетсяпревосходства, то если бы вы, мой

дорогой полковник, боялись так, как я, вы бы давно ужеудрали". Значимы не

наши страхи и не наша тревожность, а то, как мы к нимотносимся.

Свобода выбораотношений к нашимпсихологическим состояниям

распространяется даже напатологические аспекты этих состояний.Мы,

психиатры, постоянно сталкиваемсяс пациентами, которые реагируют на

собственные иллюзорные представления совершеннонепатологическим образом. Я

видел параноиков, которые из своих иллюзорныхидей преследования убивали

своих мнимых врагов; но я встречал также параноиков,которые прощали своих

предполагаемых противников. Эти параноики действовали,исходя не из своего

психического расстройства, а скорее реагировали на эторасстройство, исходя

из своей человечности. Если говорить о суициде, ане об убийстве других,

есть случаи депрессии, которые приводят к самоубийству, ав других случаях

юди оказываются способными преодолеть суицидальныйимпульс ради чего-то или

ради кого-то. Они слишком, так сказать, увлечены, чтобыбыть вовлеченными в

самоубийство.

Я, например, убежден, что такиепсихозы, как паранойя или эндогенная

депрессия,-соматогенны. Еще точнее, ихэтиология является биохимической,

хотя чаще всего природа их еще не определена (см.примечание 1 на с. 88). Но

это не оправдывает фаталистических выводов;они неоправданны даже в тех

случаях, когда биохимические процессыопределяются наследственностью. В

отношении последнего я неустаю цитировать Йоханесса Ланге,который

рассказал о случае двух братьев-близнецов. Один из нихстал изобретательным

преступником, другой- изобретательным криминалистом.Изобретательность могла

быть передана по наследству, но стать преступником иликриминалистом, как в

этом случае,-это вопрос отношения.Наследственность-это не более чем

материал, из которого человек строит сам себя.Это не более чем камни,

которые могут быть использованы, а могут быть отвергнутыстроителем. Но сам

строитель-не из камней.

Раннее детство в еще меньшей степени,чем наследственность, однозначно

определяет течение жизни. Одна женщина (не мояпациентка) однажды написала

мне в письме: "Меня больше мучила мысль, что у менядолжны быть комплексы,

чем сами эти комплексы. Поистине я не променяю свой опытна что-либо иное и

верю, что в нем много хорошего".

Фатализм со стороны психиатра, по-видимому,усиливает фатализм со стороны

пациента, который так или иначе характерен для невроза. Тоже справедливо и

на уровне социального подхода. Пандетерминизм служитпреступнику в качестве

алиби: винить можно только некий механизм в нем. Такойаргумент может быть

направлен, однако, против самого себя. Если подсудимыйутверждает, что он в

действительности не был свободным иответственным, когда совершал свое

преступление, судья может утверждатьто же самое по поводу вынесения

приговора.

В действительности преступники, по крайнеймере по окончании суда, не

хотят быть рассматриваемыми каквсего лишь жертвы психодинамических

механизмов или процессов обусловливания. Как указалоднажды Шелер, человек

имеет право считаться виновными быть наказанным. Отрицать его вину

посредством объяснения, что он есть жертваобстоятельств,-значит отнимать у

него его человеческое достоинство.Я бы сказал, что это прерогатива

человека-становиться виновным. Конечно же,на его ответственности лежит

также преодоление вины. Именно это я говорил заключеннымтюрьмы Сан-Квентин

в Калифорнии, к которым я однажды приехалпо просьбе начальника тюрьмы.

Джозеф Б. Фэбри, издатель из Калифорнийского университета,сопровождал меня

и впоследствии рассказал, какзаключенные, тяжелейшие преступники в

Калифорнии, реагировали на мое обращение. Один из нихсказал: "Психологи (в

отличие от Франкла) всегда расспрашивали нас о нашемдетстве и дурных вещах

в прошлом. Всегда о прошлом-как жернов на шее". И ондобавил: "Большинство

из нас даже не пришли бы слушать психолога. Япришел только потому, что

читал, что Франкл сам был узником" [5].

Карл Роджерс сформулировал однажды"эмпирическое определение, что такое

"свобода" " [6]. После того как его ученикВ.Л. Келл изучил 151 случай

подростковой преступности, обнаружилось, что поведениеподростков не могло

быть предсказано на основе обстановки всемье, школьных или социальных

переживаний, соседских иликультурных влияний, медицинскойкарты,

наследственного фона и всего тому подобного.Гораздо лучшее предсказание

давала степень самопонимания, дававшая с последующимповедением корреляцию

0.84. По-видимому, вэтом контексте самопониманиеподразумевает

самоотстранение. Пандетерминизм,однако, извращает способностьк

самоотстранению.

Обратим детерминизм против пандетерминизма,то есть попробуем дать строго

причинное объяснение следующему:зададимся вопросом, каковыпричины

пандетерминизма. Я бы сказал,что причиной пандетерминизма является

недостаток различения. С одной стороны, причинысмешиваются с субъективными

основаниями, с другой-с условиями. Каковаже разница между причинами и

субъективными основаниями Если вы режете лук, вы плачете;у ваших слез есть

причина. Но у вас можетне быть оснований, чтобы плакать. Есливы

карабкаетесь на гору и добираетесь до высоты около 3500метров, вам, может

быть, придется справляться с чувствами подавленностии тревоги. Это может

объясняться как причиной, таки субъективным основанием. Недостаток

кислорода может быть причиной. Но если высомневаетесь в своем снаряжении

или тренированности, тревога может иметьоснование.

Бытие человека определялось как "бытие вмире". Мир включает основания и

смыслы. Но субъективные основания и смыслыисключаются, если вы считаете

человека замкнутой системой.Остаются причины и следствия.Следствия

представлены условными рефлексамиили реакциями на стимулы.Причины

представлены процессами обусловливанияили побуждениями и инстинктами.

Побуждения и инстинкты толкают, а основания и смыслыпритягивают. Если вы

рассматриваете человека как замкнутую систему,вы замечаете только силы,

которые толкают, и не замечаетемотивов, которые притягивают. Это как

входная дверь в американском отеле. Изнутри холла вывидите только надпись

"толкни"; надпись "тяни" можно увидетьтолько снаружи. У человека есть

двери, как у отеля. Он-не замкнутая монада; психологиявырождается в своего

рода монадологию, если не признает открытости человекамиру. Эта открытость

существования выражается в самотрансценденции человека(см. примечание 2 на

с. 89). Самотрансценденция человеческой реальности в своюочередь выражается

в "интенциональ-ном" качестве человеческих феноменов, какназывают его Франц

Брентано и ЭдмундГуссерль. Человеческие феноменыотносятся к

"интенциональным объектам" и указывают на них [7].Субъективные основания и

смыслы представляют такие объекты. Это тот логос, ккоторому душа, психе,

устремляется. Если психология хочет быть достойной своегоимени, она должна

признавать обе его половины, как психе, так илогос.

Когда отрицаетсясамотрансценденция существования, самосуществование

искажается. Оно овеществляется. Бытие сводится просто квещи. Бытие человека

депер-сонализируется. И, что наиболее важно, субъектпревращается в объект.

Это происходит из-за того, что характеристикой субъектаявляется отношение к

объектам. А характеристикой человекаявляется то, что он относится к

интенциональным объектам с точки зрения ценностей исмыслов, которые служат

субъективными основаниями и мотивами. Еслиотрицается самотрансценденция и

закрывается дверь для смыслов и ценностей, субъективныеоснования и мотивы

замещаются процессами обусловливания и остаетсяпутем "скрытого внушения"

осуществлять обусловливание и манипуляциючеловеком. Именно овеществление

открывает дверь манипуляции. И наоборот, тот, ктособирается манипулировать

юдьми, должен сначала овеществить их, а для этой целивнушить им доктрину

пандетерминизма. "Толькоизгнав автономного человека,-говоритБ.Ф.

Скиннер,-мы можем превратить реальные причинычеловеческого поведения из

недоступных в манипулируемые". Я же,прежде всего, просто полагаю, что

процессы обусловливания неявляются реальными причинами человеческого

поведения; во-вторых, что реальная причина- это нечто доступное, если

только человечность человеческого поведенияне отрицается a priori; и,

в-третьих, что человечность человеческого поведения неможет быть открыта,

пока мы не признаем, что реальной "причиной"поведения данного индивидуума

является не причина, а субъективное основание.

Но причины смешиваются не только ссубъективными основаниями, но и с

условиями. В некотором смысле причины и естьусловия. Но это достаточные

условия в противоположностьусловиям в точном смысле слова, тоесть

необходимым условиям. Между прочим, есть не тольконеобходимые условия, но

также и то, что я бы назвал условиями возможности, имеяв виду триггеры и

спусковые механизмы. Так называемые психосоматическиезаболевания, например,

не вызываются психологическими факторами-то есть неявляются, так сказать,

психогенными, как неврозы.Скорее психосоматические заболевания-это

заболевания, которые "запускаются" психологическимифакторами.

Достаточнее условие достаточно, чтобы создатьи вызвать феномен; иными

словами, феномен определен такой причиной не только всвоей сущности, но и в

своем существовании. Вотличие от этого необходимоеусловие-это

предварительное условие, предпосылка.Есть, например, случаи умственной

отсталости, которые происходят из-загипофункции щитовидной железы. Если

такой пациент получит гормоны щитовидной железы, его I.Q.возрастет. Значит

и это, что дух-не что иное, как гормоны щитовиднойжелезы, как сказано в

книге, которую мне однажды прислали наотзыв Я бы скорее сказал, что

гормоны щитовидной железы - "не что иное", как необходимоеусловие, которое

автор спутал с достаточным. Или рассмотрим гипофункциюнадпочечной железы. Я

сам опубликовал две статьи,основанные на лабораторных исследованиях,

относительно случаев деперсонализации,происходящей из-за гипофункции

надпочечников. Если такому пациенту датьдезоксикортикостерон ацетат, он

снова чувствует себя личностью, чувство самостивосстанавливается. Значит ли

это, что самость-не что иное, как дезоксикортикостеронацетат

Здесь мы достигаемточки, в которой пандетерминизм превращаетсяв

редукционизм. Поистине только отсутствие различенияпричин и условий дает

редукционизму выводить человеческие феномены изсубчеловеческих и сводить

человеческие феномены ксубчеловеческим. Однако человеческие феномены,

выводимые из субчеловеческих, превращаются просто вэпифеномены.

Редукционизм-это нигилизмнаших дней. Верно, что сартровскаяветвь

экзистенциализма вращается вокруг "Бытия и ничто". Ноурок, который следует

извлечь из экзистенциализма,-этодефис, необходимый в слове "ничто":

"ни-чтойность" человеческого бытия. Человек-не "что-то", не вещь среди

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 52 |    Книги по разным темам