Книги, научные публикации
Pages: | 1 | ... | 2 | 3 | 4 | МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОТКРЫТЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М.А.ШОЛОХОВА На правах рукописи КОВЫЛИН АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ РУССКАЯ НАРОДНАЯ БАЛЛАДА: ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЖАНРА ...
-- [ Страница 4 ] --Балладная сюжетика полностью трактуется в лирическом значении: она посвящена раскрытию чувств и переживаний героя или ситуации, где возможно такое проявление. Здесь уже следует говорить о балладных мотивах в лирическом произведении. Сам сюжет может сводиться к определенной ситуации, раскрывающей внутренний мир героя или трагедию случившегося положения, вызывающую определенные эмоции у слушателей. Возникают своего рода песни-ситуации с балладными мотивами.
Так в песне о казаке, случайно утонувшем по пути к любимой, прослеживаются следы таких песен, как Молодец и река Смородина и Жена князя Василия. Мотив реки и препятствия разрабатываются уже с позиций лирической песни. Так же могут создаваться произведения, обрабатывающие только определенный мотив. Лирические песни о девушке-воине используют эпический мотив переодевания (Ставр Годинович). Сюжет теряет свою балладную значимость, он лирически переосмысливается и может быть сведен до уровня простой сюжетной ситуации. К примеру, создается множество песен о чувствах, испытываемых героями после убийства или смерти (цикл об отравлении и злой жене) кого-либо из супругов или так называемые аллегорические песни с лирическим конфликтом, испытавшие воздействие казачьих аллегорических баллад.
Лирическая поэзия использует жанровые изменения, произошедшие в балладе в XVI веке. Через открытие конфликта в образе, затем через конфликт положения, через психологизацию образной системы и отход от балладной традиции баллада сближается с лирической песней, с лирическим образом героя. Сюжет обретает второстепенное значение, конфликт раскрывается только во внутреннем мире героя, созвучном миру слушателя или читателя и наводящем их на определенные переживания, - таким образом, баллада поглощается лирической поэзией.
Совершенно особое положение в этом отношении занимает круг так называемых казачьих баллад. Они широко распространены на юге России, в современной Украине. Здесь процесс лиризации балладного наследия имеет свой генезис и в корне отличается от собственно русского творчества. Такой процесс можно справедливо назвать особым термином - лиризация юга.
Южные баллады имеют достаточно устойчивую структуру, которая не позволяет жанру быть поглощенным лирической поэзией. Такой тип украинская баллада вырабатывает в результате взаимодействия именно с лирическими песнями, которые имеют широкое распространение на юге. Лирическая поэзия имеет глубокие корни и богатые традиции на Украине, и баллада, возникая как жанровая организация при доминирующей роли драматического и эпического начала, изменяет под таким давлением свою структуру. Южная баллада образует новый устойчивый тип, совмещающий в своей основе балладное и лирическое наследие, и в родовой принадлежности целиком относится к лиро эпике.
В таких произведениях (обработки цикла о девушках-полонянках и татарском полоне, Казак жену губил, Сура-река, Молодец, слуга и девушка, Казак и шинкарка, Удалой гречин, круг аллегорических баллад и многие другие) совмещаются несовместимые в русской балладе планы:
балладные конфликты, образы героев, характер сюжетности излагаются на лирический манер. Это объясняется совершенно иной установкой украинских баллад. Южные баллады имеют основной целью вызвать определенные чувства и эмоции у слушателей, поэтому произведения передаются в лирической манере, в соответствии с особенностями развития южной лирической поэзии.
Взаимодействие балладной структуры песни и лирической ее обработки приводит к возникновению особого рода песенных запевов, формирующих определенный настрой и определенный смысл, который должны воспринимать слушатели. Запевы не должны рассматриваться как нечто инородное, привнесенное в балладу. Это составная и органическая часть, позволяющая слушателю более ясно понять песню. Это определенный код, который в сочетании с музыкальным оформлением помогает аудитории правильно настроиться и истолковать произведение. В конечном счете, он формирует в реальности те эмоции, чувства, о которых повествует балладный сюжет.
Поэтому в таких песнях лирически трактуются балладные образы, они имеют четкую авторскую оценку, действие, как правило, ведется от первого лица, персонажи часто объясняют свою позицию в монологическом высказывании, их поступки психологически мотивируются.
Южная баллада более насыщенно, сжато, рельефно, за более короткое время проходит стадии развития русской народной баллады и формирует свой устойчивый лиро-эпический тип произведений, не подверженный распаду, размыванию жанровой структуры, а, наоборот, вбирающий в себя новые достижения целого жанра на разных этапах его развития. Без сомнения, тип южной баллады требует особого изучения, наука еще ждет работ, посвященных анализу жанровой структуры украинских баллад, степени и путей воздействия на нее лирических и русских балладных песен.
Также особое специальное изучение требует жанровая лиризация баллады. Это путь создания особой балладной формы - так называемых мещанских баллад. Они разделяются на две группы: народные мещанские баллады и собственно народные мещанские баллады литературного образца.
Первая группа относится к XVIII - XIX вв. и представлена такими песнями, как Князь Волконский и Ванька-ключник, Обманутая девушка, Монашенка - мать ребенка, Брат, сестра и любовник, Девушка защищает свою честь, Удалой гречин, Беглый княжич, Жена короля умирает от родов, Устинья, Параня, контаминация Федор и Марфа, Илья кум темный.
Многие баллады имеют корни в версионной сюжетной циклизации, некоторые совпадают с балладами из смежной лиризации. Перед нами стоит задача установить жанровые черты народной мещанской баллады и проследить пути развития данной формы.
Как отмечалось выше, жанр баллады в XVIII веке теряет связь с традицией и имеет тенденцию к созданию отдельных сюжетных песен.
Сюжетная формульность в балладном жанре приводит к повышенному интересу в отображении исключительных, занимательных случаев из реальной жизни.
Такие исключительные ситуации зависят от конфликта положения, который разрабатывается жанром баллады в XVIII веке. Ситуация, в которой оказываются герои, всегда должна быть исключительной, экстраординарной, наиболее ярко выражающей трагедию положения, в котором оказались герои.
Так балладный жанр постепенно приходит к созданию авантюрно-бытовых сюжетов, часто с криминальным уклоном. Такие сюжеты полностью соответствуют потребности баллады в формировании занимательных и запоминающихся по сюжету песен.
В мещанских балладах, прежде всего, мы наблюдаем примат сюжета над конфликтом. Сюжет формирует конфликтную ситуацию, создает конфликт положения. Мы уже видели, как оригинальные версии старинных песен до предела обостряют сюжетную коллизию. В форме прямого случая, в непосредственной случайности или в неожиданно разворачивающемся событии закладывается конфликт. Если раньше случай как исключительное событие или условная случайность выполнял второстепенную роль и требовался для скорейшего достижения и обострения конфликта между героями, то теперь конфликт закладывается в самом стечении обстоятельств.
Конфликт положения в мещанских балладах сменяется конфликтом случая. Это более сниженный уровень конфликтности балладного жанра.
Конфликт случая переводит внимание исключительно на сюжет, на эффектную и запоминающуюся развязку, типизируя и снижая отношения между героями, их драматическую позицию. Перед нами предстает сюжетная песня с доминантой развязки над конфликтом. Сюжет определяет уровень конфликта, сам конфликт отражает власть мира случайностей, непредсказуемых и исключительных событий, как кровавых, так и счастливых, но всегда определяющих судьбы героев. Именно случай как исключительное событие (любовь, измена, ревность, случайная смерть или встреча и т. п.) становится формульным и отражает определенный вид конфликта в балладе. Свою роль в распространении нового вида формульности сыграл процесс тематического распределения материала, который баллада в социальной циклизации заимствует у исторической поэзии.
В балладе Князь Волконский и Ванька-ключник исключительное событие - любовь княгини к слуге и измена мужу - сочетается с мотивом случайного узнавания (ср. традицию цикла баллад об инцесте). В поздних обработках песни достаточно подробно и сюжетно будет мотивироваться эпизод об узнавании князем факта измены. В принципе, на этом конфликт данной баллады исчерпывается. Песня не отражает никаких обостренных социальных или личных отношений в любовном треугольнике, хотя в таком ключе наиболее удобно ее интерпретировать. Баллада переводит внимание на сюжет: что будет с пойманным любовником и обесчещенным князем.
Эффектная развязка (княгиня всегда заканчивает жизнь самоубийством) отражает связь сюжета с песнями о трагическом выборе героя (циклизация развязки;
ср. подобную обработку песни Молодец и королевна, необоснованно сближающую два типа разных героев4).
В основе своей баллада Князь Волконский и Ванька-ключник является занимательной историей, раскрывает обостренный до предела конфликт случившегося положения. Идейная, социальная проблематика отсутствует.
Только связь с традицией, с предыдущим сюжетом (Молодец и королевна) определяет идейное содержание песни, конфликты отношений и уровень социального протеста (ср. эволюцию снижения типа балладного героя и воздействие социальной циклизации).
Пожалуй, ту высокую оценку, которую дала данной балладе литературная критика XIX века, необходимо отнести не к замыслу, не к возникновению данной версии, а к той особенности жанра мещанской баллады типизировать конфликт отношений героев между собой и социумом. Право на выбор любви, протест против социального положения, трагизм положения героев в той или иной степени можно найти в любой мещанской балладе, так как подобные конфликты типизируются, сводятся к общему положению и определяются, в конечном итоге, занимательностью разворачивающегося события.
В мещанской балладе формируется определенный тип балладного героя.
Он сохраняет принципы драматического раскрытия образа: через речь и действия. Однако установка меняется. Речь и действия героев не ведут к обостренной конфликтной ситуации. Формальное исключение могут составлять те тексты, в которых обрабатывается предыдущий балладный сюжет. Однако, это не более, чем связь с традицией, конфликт отношений героев теряет свою значимость как дань занимательности сюжета. Ключевое значение приобретает развязка песни. Так слова Ваньки-ключника следует рассматривать не как протест в защиту права на свободную любовь и насмешку над князем, а как необходимое признание, позволяющее обманутому мужу расправиться над пойманным любовником в эффектной развязке песни.
С другой стороны, образ главного героя не может быть признан исключительно балладным. Он определяется авторской оценкой. Это открытие жанра народной баллады XVII - XVIII вв., испытывающего сильное воздействие лирических форм поэзии. Мы наблюдаем авторское раскрытие образа героя через речь и действия, то есть по драматическому принципу. Речь персонажа, как правило, представляет монологическое высказывание, герой самораскрывается, отражает авторское отношение к разворачивающимся событиям. Это праобраз литературного героя, и романтическая баллада заимствует такой тип балладного героя, существенно изменяя эстетическое его обоснование.
Нужно отметить, монологическая речь персонажа в мещанских балладах диалогизируется. Она отражает авторскую позицию, но не сближается с лирическими песнями, в которых наблюдается подобная установка. Это объясняется особой сюжетностью народной мещанской баллады, типизацией конфликтных отношений. Такая баллада определяется не формульностью конфликта, а формульностью сюжета, где основное внимание уделяется эффектной развязке. Доминанта развязки, заданная модель сюжета определяет тип балладного героя, который не несет никакого идейного значения, только сюжетное: он нужен для отражения сюжетного хода песни. Можно сказать, герой мещанской баллады типизируется заданностью сюжета, а не конфликта.
Поэтому речь его, монологическая по сути, внешне принимает форму диалогическую, способную в полной мере отразить всю сложность разворачивающегося сюжета.
Песня Князь Волконский и Ванька-ключник не имеет собственного сюжета, как и подобные мещанские баллады XVIII века, попавшие под воздействие версионной циклизации (Брат, сестра и любовник, Обманутая девушка, Жена короля умирает от родов, Федор и Марфа). XVIII век - время версионной сюжетной и социальной циклизации - развивает в балладном жанре определенную модель, способную противостоять процессу лиризации жанровой структуры народной баллады. Песня о Ваньке-ключнике отражает такой тип баллады. Конфликт случая, определенная безыдейность содержания, снижение и типизация подлинных конфликтных отношений, сюжетная формульность и доминанта развязки, авторское раскрытие образа героя по драматическому принципу в целях соответствия динамике разворачивающихся событий, новеллистичность изложения материала, заданная модель сюжета, определяющая как функции персонажа, так и идейно-художественное значение всего текста, - все это отражает структура народной мещанской баллады Заданная модель сюжета и концовки не предполагает создание вариантов и циклов, так как конфликт таких произведений типизирован и не нуждается в раскрытии. В лучшем случае будут создаваться определенные сюжетные доработки, версии, приспосабливающие сюжет к другой социальной среде.
Некоторые песни получают морализаторский, назидательный оттенок, так как образ автора может эволюционировать в стремлении прямого отражения своей роли (Илья кум темный, Крестовый брат). Однако в целом такой тип баллады является устойчивым и ведет к созданию самостоятельных оригинальных текстов, запоминающихся по яркому сюжету, обособленных от традиции, хотя при глубоком анализе внутренние, уже условные связи с предшествующей жанровой структурой баллады еще возможно обнаружить и восстановить.
Анализ дальнейшего развития народной мещанской баллады показывает, что устойчивость ее жанровой структуры иллюзорна и, в основном, основывается на использовании старых балладных сюжетов и условной, но достаточно явной связи с традицией. Баллада не может остановиться на использовании старого материала, на обобщении жанровых изменений XVII - XVIII вв. Мещанская народная баллада, обладая, в принципе, устойчивыми признаками, не может выкристаллизоваться в четкую жанровую систему.
Изменения происходят, и они связаны прежде всего с неспособностью нового жанра стабилизировать систему балладных образов, с одной стороны, с другой, с развитием и определяющей ролью сюжета над идейно-художественной структурой баллады. Такие жанровые перемены начинают происходить незамедлительно с возникновением первых образцов народной мещанской баллады.
Прежде всего мещанская баллада начинает сближаться с лирическими формами народной поэзии, поэтому неудивительно, что некоторые песни из смежной лиризации являются одновременно и формой народной мещанской баллады. Такой процесс происходит вследствие изменения типа балладного героя. Образ автора эволюционирует, автор не только проявляет свое отношение к образу, он формирует позицию героя и сближает ее со своей.
Герой и автор сближаются настолько, что мы вправе говорить о лирическом типе героя. Как правило, персонажи получают трагическое значение, определенную роль в этом процессе сыграло развитие в XVII - XVIII вв. песен о трагическом образе героя. Трагизм положения героев усиливается, и это приводит к особому мелодраматизму повествования, усиленному трагической развязкой. Такие песни создаются ради формирования определенных переживаний и чувств у слушателей (ср. тип южных баллад, имеющих схожую цель, но также и более устойчивую жанровую структуру, сводящую роль лирики в композиционный план и сохраняющую тем самым балладное значение образов героев).
В песне Жена короля умирает от родов (версия - Жена казака умирает от родов), восходящей к старинной балладе о князе Михайле, в Беглом княжиче и Обманутой девушке, в южной балладе Удалой гречин позиция героев сближается с авторской. Жанровая лиризация таким образом переходит в смежную. В итоге так называемые лирические баллады, то есть песни смежной лиризации, совмещающей балладный и лирический жанры, постепенно поглощаются лирикой и, по сути, не имеют перспективы развития балладного элемента в новой жанровой форме. Однако позже такой тип произведений будет востребован литературным жанром романса.
Другой процесс развития жанра мещанской баллады также предполагает переход жанровой лиризации в смежную, но уже в сближении с исторической поэзией. Сохранение балладного значения персонажей достигается за счет использования приема внешней диалогизации. Он позволяет жанру сконцентрироваться на перипетиях сюжета и снижает значение образной системы. Такие баллады создаются ради изложения занимательного случая, ради эффектной развязки экстраординарных событий. Интерес повествования сводится к отображению случая, затем случай как исключительное событие, формирующее определенную конфликтную ситуацию, сменяется воспеванием частного события, выбивающегося из повседневной жизни. Особенно такой позиции соответствовали криминальные сюжеты с кровавыми развязками (Девушка защищает свою честь, Устинья, Параня, Монашенка - мать ребенка, Илья кум темный).
Отражение частного события, частного случая из жизни сближает балладу с поэтикой исторической поэзии. Но балладный жанр уже не имеет устойчивой, стабильной жанровой структуры, которая сохранила бы в памяти такие произведения. Они, как исторические песни, не входящие в циклы, забываются по мере угасания актуальности случившейся трагедии. Они могут сохраняться только при одном условии, если баллада будет хоть как-то соответствовать традиции. Так песня Устинья отражает, вероятно, случай из повседневной жизни. Как отмечает Д. Балашов, в момент записи - 20-е или 30-е годы XIX в.
- баллада воспринималась как изложение события, совершившегося буквально на днях5. Однако связь со старинной балладой Дмитрий и Домна удерживает данный сюжет (его можно рассматривать в типе социальной циклизации) от постепенного исчезновения, которому, видимо, подверглись многие подобные песни.
Такие сюжеты появляются в XIX веке и не имеют самостоятельного широкого распространения. Историческая поэзия XIX века выработала определенную традицию, вернее определенные штампы для создания подобных произведений. Баллада либо сближается с песнями такого типа и входит в состав исторической поэзии, либо служит основой для создания более стабильной, устойчивой, а главное, балладной жанровой организации - литературной мещанской народной баллады.
Таким образом, жанр народной баллады постепенно превращается в авторскую. Авторская позиция и отношение к изображаемым событиям, отход от лирических принципов организации песни приводят к определенной стабильности сюжета. Народные певцы стремятся создать интересный, самодостаточный, независимый от жанровой традиции и других балладных сюжетов текст. Такие сюжеты, без сомнения, создаются одним автором и получают незначительную народную обработку, если речь не идет о создании версии сюжета. Такая баллада быстрее исчезнет, забудется, нежели пройдет вековую обработку народной традицией. Жанр народной баллады постепенно выходит на уровень авторской поэзии.
Здесь нужно отметить факт распространения книжной грамотности XVIII - XIX вв. С середины XVII века появляются сначала рукописные, затем печатные сборники народной поэзии. С середины XVIII по XIX вв. Россия переживает настоящий бум массового фольклоризма. С XIX века большинство народных творцов осваивает грамотность, образцы высокой авторской поэзии. Они перенимают, часто без всяких изменений, романтические баллады, романсы, вносят их в свой репертуар и расширяют его за счет создания подобных стихотворных произведений с элементами обязательной рифмовки и тенденцией к смене тонического на силлабо тоническое стихосложение. Такой процесс относится к городской низовой литературе. В деревенской, более распространенной поэзии жанр народной баллады лиризируется или сближается и входит в состав исторической поэзии, но постепенно с процессом укрепления связей между городом и деревней (особенно во второй половине XIX века, когда формируется новый жанр так называемой рабочей поэзии) жанр мещанской литературной баллады входит в репертуар сельских исполнителей.
Поскольку литературная мещанская баллада является также и формой народной поэзии, мы должны коснуться последнего, заключительного этапа развития жанра русской народной баллады. В принципе, связь литературной мещанской баллады с ее народным аналогом является опосредованной.
Литературная мещанская баллада восходит к жанру авторской романтической баллады и, только определенным образом перерабатывая ее поэтику, сближается с народной поэзией.
Романтическая баллада, возникая в Германии, заимствует тип балладного героя. Драматическое раскрытие персонажей народной баллады и авторская оценка их позиции, внутреннего мира в определенных произведениях формирует тип романтического балладного героя. Действующие лица становятся личностями, индивидуальностями, требующими четкой авторской позиции. Только развитие необыкновенных событий, экстраординарный случай может раскрыть такие же необыкновенные личные свойства души, определяемые авторской позицией. Герой народной баллады становится литературным героем, и грань между ними определяется установкой сюжета.
Если народная баллада стремится к сюжетной самодостаточности, воспеванию отдельного случая, то авторский литературный аналог стремится, благодаря необычайности и обостренности сюжетных коллизий, открыть новый тип романтического литературного героя и утвердить романтическую эстетику как таковую. Именно такой герой переходит в народную литературную балладу.
Первоначально, в первой половине XIX века, мещанская баллада без изменений заимствует, заучивает авторские стихотворения В. Жуковского, А.
Пушкина, М. Лермонтова, Ал. Дурова, А. Кольцова, А. Аммосова и др. Затем происходят ожидаемые изменения, приспособление авторской лирики эстетическим потребностям народа. И здесь мы наблюдаем процессы, почти полностью повторяющие судьбу жанра народной мещанской баллады.
Литературная баллада типизирует внутренний мир героя, личностные конфликтные отношения, чувства и даже поступки. Если в старшей народной балладе сами персонажи определяли сюжет, исчерпывали все возможности разрешения личного конфликта, то в мещанской балладе, как народной, так и литературной, герои определяются заданностью сюжета, эффектной развязкой, а особенности развития сюжета, в конечном счете, зависят от авторской позиции, его установки и определенной морали. Таким образом, при типизации внутреннего мира литературного героя внимание уделяется напряженному внешнему сюжету, эффектной, как правило, кровавой развязке. Воспевается случай, необыкновенное происшествие или событие, и именно в нем возможны конфликтные ситуации. Баллада вновь возвращается к поэтике конфликта случая. Народные певцы стремятся переложить авторский текст или создать собственные, еще более трагические сюжеты.
Судьба жанра литературной мещанской баллады практически совпадает с судьбой его народного образца. Народная мещанская баллада, как и литературная мещанская баллада, развивается в русле авторской литературной лирики и сближается с жанром романса. Случай, исключительные события, описываемые в романсе, служат лишь поводом для проявления чувств героев, раскрытия всей глубины их внутреннего мира. Жанр жестокого романса до предела обостряет как исключительность события, так и трагизм переживаний героя.
Литературные мещанские баллады, напротив, утверждающие доминанту сюжета над изображением внутреннего мира персонажей, легко забываются, если только не являются прямым переложением авторской лирики или не отображают, в большей степени случайным образом, давнюю народнопоэтическую традицию. В качестве примера можно привести текст Шли со службы два героя и народную балладу Муж-солдат в гостях у жены или знаменитую песню поэта-фольклориста Д.Н. Садовникова Из-за острова на стрежень и разинский цикл в исторической поэзии.
В принципе, жанр литературной мещанской баллады требует необходимости серьезного и глубокого изучения, объемного исследования, анализа развития жанровой структуры и взаимодействия, как с народными, так и литературными формами поэзии. Сейчас можно сказать с уверенностью, что народная баллада на закате своего развития переходит в литературные аналоги либо исчезает под воздействием процесса лиризации, сближаясь и растворяясь в русле лирической поэзии (песни-ситуации) или исторической (недолговечные занимательные сюжеты).
Каждая баллада по-своему уникальна и на первый взгляд имеет лишь типологическое сходство с предыдущим образцом. Внутренние связи, так скажем, определенная жанровая последовательность, поступательность хода развития таких баллад настолько очевидны, что разбивать их в какие-либо циклы может показаться не совсем разумным. Подобная ситуация, сложилась бы на данный момент, если бы не было четкой письменной фиксации балладного материала с XIX века. Из баллад XVI - XVII вв. дошли бы некоторые, ключевые, например, Угрозы девушки молодцу, Молодец и река Смородина, Горе, Злая жена. Все они представляют общую тенденцию модифицирования балладного жанра, и нам бы не хотелось разбивать их на какие-либо циклы. Таким образом, весьма велика вероятность, что, как и циклов, так и баллад в XV - XVI вв. было гораздо больше, однако даже по дошедшим до нас вариантам можно проследить эволюцию жанра.
Акимова ТМ О жанровой природе русских УудалыхФ песен // Русский фольклор. Т.5. М.-Л., 1960.
Эпос в это время консервируется, сохраняет связь с традицией, но лишается возможности быть творчески продуктивным (ср. неудачные авторские попытки создания в начале XX века особого вида былин, так называемые новины).
Следует отметить определенную связь песни Князь Волконский и Ванька-ключник с балладой Молодец и королевна. Сюжет о Ваньке-ключнике также можно включить в состав версионной сюжетной циклизации.
Народные баллады. С.396.
Заключение Русская народная баллада как жанровая организация возникает в конце XIII века и развивается вплоть до XVIII. В XIX - XX вв. баллада теряет устойчивые жанровые признаки и трансформируется в формы лирической или исторической поэзии либо переходит в литературные аналоги.
В нашей работе мы исходили из концепции о неразрывной связи народной песни и исторического времени. Жанры народной поэзии возникают для отражения действительных потребностей эпохи, они связаны с реальной жизнью и ей определяются. Русская эпическая поэзия (былины эпохи татаро монгольского нашествия) повествует о государственных конфликтах в момент трансформации мифологического мышления в условно историческое. В это же время формируется новый жанр баллады, отражающий личностные конфликты.
Эпоха XIII - XIV вв. воплощает новый тип художественного сознания народа:
условно исторический (эпическое творчество) и условно личный (балладное творчество). Поэтому, со второй половины XVI века, во время формирования личного и исторического сознания, практически сразу, без определенных жанровых поисков, новые формы исторической и лирической поэзии становятся на один уровень с развитым жанром баллады. Можно сказать, именно народное художественное сознание в переломных этапах его эволюции создает новые жанры и не только отражается в формах устного творчества, но и закрепляется, проходит стадии становления и развития.
Жанр - настолько устойчивая и гибкая единица, что может отражать смену эпох, смену типов сознания. Жанровая система получает новый импульс развития, и такие произведения будут в корне отличаться от предыдущих.
Русская эпическая поэзия создает былины нового образца под воздействием нового типа художественного сознания, сложившегося в эпоху татаро монгольского ига, и параллельно развивает новый жанр баллады. Только с конца XV - XVI вв. русская эпическая поэзия сближается с западноевропейской и создает новые занимательные новеллистические сюжеты. Однако поэтика эпической поэзии прямо противоположна идеалам эпохи личного сознания, поэтому дальше былины не могут развиваться. Жанры, которые не могут соответствовать нуждам исторического времени, консервируются, создают так называемую застывшую традицию. Былинное новеллистическое творчество послужило основой, традицией для жанровой модификации форм балладной и исторической поэзии. Таким образом, можно отметить особую связанность фольклорных жанров. Каждый жанр следует изучать в системе развития близких жанровых форм и не упускать из вида возможность опосредованного воздействия совершенно иных по эстетической платформе видов народного творчества. Фольклорные жанры создают традицию, определенные способы решения конфликтов, которые могут быть востре6бованы впоследствии уже совершенно другой исторической эпохой.
Именно такой целостный подход был применен в изучении жанра народной баллады. В данной работе мы сделали попытку указать на особенности и сложность взаимодействия балладного жанра и эпической, обрядовой, исторической и внеобрядовой лирической поэзии. Многие вопросы требуют обстоятельного и детального исследования. Однако определенные выводы можно сделать.
Баллада является гибкой, принципиально подвижной жанровой единицей, способной отражать потребности многих исторических эпох. В определенной степени, это долговечный жанр, отголоски популярности которого можно находить и в нынешнее время.
Баллада формируется из противопоставления и развития поэтики героического эпоса. При создании цикла о девушках-полонянках жанровая структура соприкасается также с традицией лирической поэзии. При этом ведущей, доминирующей чертой жанра является драматическое начало. Иными словами, жанр баллады возникает и формируется как синтез родовых черт, как эпико-лиро-драматическое явление. При становлении жанра лирика привлекается в качестве традиции, при стагнации - лирическое начало может выступать ведущей чертой баллады. Благодаря сочетанию разных родовых понятий в одном жанре баллада проявляет себя как подвижная и гибкая система, позволяющая в полной мере отражать конфликты сменяющих друг друга эпох.
В отличие от исторической поэзии, которая переймет такой принцип жанровой структуры, баллада является полновесным и устойчивым жанром.
Она сохранит принципиальное своеобразие, а именно ведущий жанрообразующий признак, формирующий отдельный жанр. Речь идет о драматическом начале баллады, которое буквально создает жанровую структуру. Мы наблюдаем драматическое освещение конфликта в балладных песнях. Конфликт становится формульным, он является основой для запоминания и циклизации балладных песен. Образы героев также раскрываются по драматическому принципу: через речь и действие, причем расцвет жанра баллады утверждает диалогическую форму изложения позиции героя. Исключительность событий, напряженный драматизм повествования, отсутствие самих повествовательных моментов действия - все в балладе посвящено скорейшему достижению и разрешению конфликта. Балладное ощущение, производимое исполнителем на слушателей, безусловно, является драматическим. В принципе, можно утверждать, балладный жанр - прежде всего жанр драматический.
В нашей работе мы отметили все этапы эволюции жанра баллады, достаточно подробно останавливаясь на особенностях модификации жанровой структуры на каждом историческом этапе. Балладные песни исследовались в соответствии с жанровой теорией и методом реконструкции текстов. В каждой балладе выявляется глубинный конфликт, та цель, с которой произведение создавалось, и способы ее художественного воплощения. Анализируются тип конфликта, характер оценки и роль автора и повествователя, образная система и тип балладного героя, вид диалога, характер условности, роль художественного или прямого случая, категории чудесного и символа, тип формульности, вид циклизации и особенности вариативности. В данной работе прослеживаются особенности их модификации на определенных исторических этапах.
При рассмотрении большого количества материала складывается целостная картина о принципах организации, модификации и жанровой эволюции балладной формы. При учете развития форм эпической, исторической и лирической поэзии можно проследить развитие балладного жанра на основе его составляющих, объяснить причины прямой лиризации, сближение с поэтикой исторической песни, появление на последней стадии развития баллады разрозненных, обособленных, независимых от традиции сюжетных песен или лирических песен-ситуаций. На конкретном материале, устанавливая соответствие баллады реальным конфликтам конкретной исторической эпохи, ее связь с предшествующими и последующими вариантами, версиями и сюжетами, можно определить первоначальный замысел песни. Таким образом, можно отделить от предполагаемого первоисточника дальнейшие наслоения, жанровые изменения, связанные с эволюцией, а на последнем этапе - с характером бытования балладного жанра. Это позволит с достаточной степенью уверенности с точностью до полувека датировать балладный текст и прояснить его место в балладном цикле.
При всей подвижности и изменчивости жанровой системы, как в родовом, так и видовом отношении, баллада разрабатывает определенные устойчивые жанровые признаки, наличие которых позволяет дать четкую дефиницию жанра.
Основной, ведущей чертой жанра является, как выше мы уже отмечали, драматическое начало, которое проявляет себя на всех уровнях жанровой системы. Драматическое начало формирует композицию, характер действия баллады, особенности поступков и высказываний персонажей, особую роль повествователя, драматизм изложения материала и воздействия на слушателей.
Эпическое и лирическое начала народной баллады также подвергаются воздействию драматического компонента и приобретают драматическое звучание. Даже при стагнации жанра за баллады будут приниматься сюжетные песни с драматической развязкой Подлинный драматизм в конфликте, в отношениях героев может сменяться сюжетным, однако он остается всегда.
Если драматическое начало заметным образом снижается, нивелируется, нужно говорить либо о трансформации баллады в лирические образцы, либо о воздействии смежных жанров: новеллистических былин, исторических песен, духовных стихов.
Следующая устойчивая черта жанра - это одноконфликтность народной баллады. Песни всегда имеют один конфликт и стремятся максимально полно его раскрыть в соответствии с драматическим принципом: через речь и действия героев. Действия балладных персонажей сводятся к скорейшему достижению конфликта, в этом плане можно говорить о единстве действия народной баллады, направленном на достижение конфликтной ситуации. Изменение системы конфликта не предполагает его исчезновения, он становится формальным, переходит в категорию случая. Экстраординарное событие позднейших народных мещанских баллад, эффектная развязка отражает суть сюжетного конфликта и типизирует подлинный конфликт баллады. При отсутствии конфликта песня не может быть признана балладой, то же можно сказать при разворачивании балладного сюжета под воздействием новеллистического эпоса и превращении его в многоконфликтное произведение, своего рода балладную поэму.
Тип балладных героев является одной из отличительных особенностей жанра. Это один из самых трудных моментов анализа, поскольку именно в образной системе катализируются все жанровые модификации баллады на протяжении всей истории ее развития. Возникновение самого балладного жанра прежде всего предполагает смену значения эпической образной системы.
Изменение типа героев в балладе идет непрерывно, более глубоко и зримо освещая конфликты исторических эпох. На определенном этапе образ балладного героя может становиться формульным и создавать определенные циклы баллад (циклы об отравлении, безвремянном молодце, отчасти о злой жене). Такое непрерывное, постоянное развитие не только упрочивает принципиальную подвижность и гибкость жанровой системы, но и отражает эволюцию лирического компонента баллады. Именно через образную систему при возникновении балладного жанра (цикл о девушках-полонянках) лирика как родовая черта баллады входит в ее структуру и подвергает ее впоследствии определенной обработке, композиционному соответствию с обликом лирической песни. Строго говоря, можно наблюдать нестабильность и подвижность всех родовых составляющих жанра, даже драматическое начало меняет свою роль под воздействием трансформации лирического и эпического элементов.
Балладный герой типизирован, это частный человек, решающий частные конфликты, пропускающий через свою частную судьбу конкретные исторические события. Классический балладный персонаж раскрывается по драматическому принципу: через диалогическую речь и действия. Он не имеет авторского плана выражения, он сам определяет сюжет и вне его не может быть рассмотрен. Поступки его носят исключительный характер в целях максимального драматического обострения конфликта, речь определяет жизненную позицию героя, его суть. В балладе мы не найдем повествовательных моментов действия, замедляющих движение драматически разворачивающегося сюжета. Такое возможно благодаря функционированию типа балладных героев.
Постепенная лиризация образной системы баллады не отменяет драматической роли персонажей. Герои могут иметь определенное заданное значение, затем осваивать термин характер и более индивидуально, психологически мотивировать свои поступки. Диалогическая речь сменяется монологическим высказыванием, повествователь - авторским началом, народная оценка - авторской, но балладный герой является драматическим персонажем, так как ориентирован на реализацию конфликта произведения.
Романтическая литературная баллада заимствует такой тип героя и использует его как тип литературного героя. При усилении авторского начала балладный персонаж должен определяться как лирический, тогда не представляется возможным рассматривать произведение с таким типом героя в качестве балладного.
Также за отличительную черту жанра следует признать его вариативность. Баллада стремится максимально полно раскрыть сложившуюся конфликтную ситуацию и создает сюжеты-варианты, представляющие все возможные пути разрешения конфликта. В итоге балладный жанр получает возможность создавать циклы песен, связанных отражением определенного конфликта. С изменением типа конфликта баллада вырабатывает соответствующие типы циклизаций, связанных друг с другом посредством внутрижанровой традиции. Даже версионная циклизация основывается на использовании балладного наследия.
Отказ от связи с традицией означает отказ от вариативности в балладном жанре. Создаются определенные сюжетные песни, описывающие определенные случаи, события и не предполагающие наличия вариантов таких сюжетов. Этот процесс характерен для баллады XVIII - XIX вв. и называется стагнацией жанра. Баллада теряет творческую продуктивность и консервируется, либо переходит в смежные формы народной поэзии или в литературные аналоги.
Народная баллада теряет перспективу последующего развития, она переходит на путь авторской поэзии. Именно автор описывает поразившие его события и передает его от лица балладного героя или повествователя. Такие песни недолговечны и скоро забываются, так как не отражают подлинные конфликты исторического времени и пытаются отрицать связь с внутрижанровой традицией. Старинные же баллады, связанные общими достижениями жанра, снимают самый вопрос об авторском искусстве. Любое балладное произведение проходит через вековую традицию, испытывается на подлинность, изменяется, варьируется и становится подлинно народным произведением, отражающим именно народное восприятие эпохи.
Особенностью балладного жанра можно считать самую подвижность жанровой системы. Баллада не только перестраивается по ходу своего развития, она способна привлечь любой поэтический жанр для более глубокого отображения конфликтов сменяющихся эпох. Баллада может перерабатывать в своих целях любой тип мышления: мифологический, эпический, исторический, личный - и органично использовать определенные мотивы и жанровые особенности из подобного рода произведений в балладной форме. Можно сделать вывод о принципиальном долголетии жанра, народная баллада утрачивает свое значение с угасанием фольклорной поэзии (за исключением лирических и исторических форм и им подобных новых жанровых образований) и сменой ее авторской или литературной. Здесь следует отметить роль распространения книжной грамотности в XIX - XX вв. и письменной фиксации народных песен.
В данной работе представлена попытка найти внутренние связи разрозненных балладных сюжетов. Для удобства изложения истории развития жанра баллады был избран путь от старших до более поздних песен, хотя в иных случаях особенности развития определенных жанровых элементов требовали немедленного раскрытия их последующей судьбы в различных по времени возникновения балладах.
Таким образом, можно сделать вывод, что народная баллада возникает как эпико-лиро-драматический жанр, где драматическое начало является основным и ведущим. При становлении жанра лирический элемент выступает как традиция, отходит на второстепенный план, так как личное художественное сознание в то время еще не было сформировано. Со второй половины XVI века лирика входит в балладу как жанрообразующий элемент и постепенно становится одним из основных критериев к принципам создания баллад нового типа. Возникает вид так называемых лиро-драматических баллад, и постепенно такой вид в XIX - XX вв. превращается в лирический, то есть небалладный.
Жанр идет по пути создания отдельных, сюжетных песен эпико-лиро драматического характера, но при отсутствии внутрижанровой традиции и ведущего жанрообразующего принципа (драматическое начало здесь выражено в равной степени с лирическим и эпическим). Такие песни теряют способность к долголетию и быстро исчезают из памяти, заменяясь другими, также не способными к отражению подлинных конфликтов новой эпохи (ср. развитие исторической или лирической поэзии до XVI века). Такие баллады не имеют четкой жанровой структуры и перспективы развития. Они служат материалом для формирования новой жанровой эстетики романтической литературной баллады и повторяют последний этап своего развития в жанре народной литературной мещанской баллады. В XX веке баллада понимается как напряженная, драматическая сюжетность, ведущая к обостренным и часто трагическим событиям. Пожалуй, только в трагическое время войн (вторая мировая, войны в Афганистане, Чечне) жанр народной баллады вновь будет востребован. Однако при внимательном рассмотрении мы обнаружим отсутствие устойчивых жанровых признаков баллады, псевдонародность бытования, связанную с популярностью авторской поэзии и действующих литературных героев.
Требует особого изучения вопрос о переходе жанра народной баллады в литературный аналог. В прежних исследованиях нами отмечался искусственный характер такой трансформации, вызванный не возможностью развития жанровой структуры, а требованием идеального соответствия авторской теории воображения и эстетики немецкого романтизма. Русская литературная романтическая баллада не имеет такой непосредственной связи с народными образцами, она возникает в качестве переводной и образует жанр литературной мещанской баллады, который находит соответствие с отечественным фольклорным аналогом.
Также особого изучения требует тема о взаимосвязи балладной и исторической, балладной и лирической поэзии. В данной работе представлены только общие положения, требующие детального рассмотрения и уточнения.
Особый интерес вызывает еще не изученный тип южных баллад, имеющий корни в русском балладном творчестве, но также обладающий автономным устойчивым жанровым образованием.
В данной работе отражен принцип изучения жанра народной баллады в отдельно взятом балладном регионе, а именно в России. Скорее всего именно такой принцип от частного к общему представляется наиболее плодотворным в установлении жанрового облика народной европейской баллады и учета национальных особенностей развития. Следующим шагом в этом направлении должно быть глубокое изучение особенностей развития немецкого, английского, скандинавского, испанского, балканского, украинского, польского балладных регионов и сведение в одну систему общих положений жанра народной баллады. Только после такой обобщающей работы возможно проследить правомерность и обоснованность перехода жанров немецкой и английской народной баллады в литературный романтический тип. Тогда можно будет окончательно прояснить вопрос о принципах и путях перехода жанра народной баллады в ее литературный аналог.
БИБЛИОГРАФИЯ I. Исследования по теории и истории народной баллады 1. Адрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор. Л., 1974.
2. Адрианова-Перетц В.П. Историческая литература XI - начала XV в. и народная поэзия. // Труды отдела древнерусской литературы. Т.8. М.-Л., 1951.
3. Азадовский М.К. Литература и фольклор. Очерки и этюды. Л., 1938.
4. Азадовский М.К. Статьи о литературе и фольклоре. М., 1960.
5. Азбелев С.Н. Основные понятия текстологии в применении к фольклорному материалу. // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.
6. Азбелев С.Н. Русские исторические песни и баллады // Исторические песни и баллады. М., 1986.
7. Акимова Т.М. О жанровой природе русских Уудалых песенФ // Русский фольклор. Т.5. М.-Л., 1960.
8. Акимова Т.М. О поэтической природе народной лирической песни.
Саратов, 1966.
9. Алексеев М.П. Народная баллада Англии и Шотландии. // Алексеев М.П.
Литература средневековой Англии и Шотландии. М., 1984.
10. Амелькин А.О. О времени возникновения песни об Авдотье-рязаночке // Русский фольклор. Т.29. СПб., 1996.
11. Андреев Н.П. Песни-баллады в русском фольклоре // Русская баллада. М., 1936.
12. Андреев Н.П. Песни-баллады в русском фольклоре // Русский фольклор:
эпическая поэзия. Л., 1935.
13. Аникин В.П. Балладные песни // Русское устное народное творчество. М., 1971.
14. Аникин В.П. Генезис необрядовой лирики // Русский фольклор. Т.12. М. Л., 1971.
15. Артеменко Е.Б. Взаимодействие планов изложения от 1-го и 3-го лица в русской народной лирике и его художественные функции // Язык русского фольклора. Петрозаводск, 1988.
16. Асафьев Б.В. Важнейшие этапы развития русского романса // Русский романс. Опыт интонационного анализа. М.-Л., 1930.
17. Астафьева-Скалбергс Л.А. Символический персонаж (предмет) и формы его изображения в народной песни // Вопросы жанров русского фольклора. М., 1972.
18. Астахова А.М. Былинное творчество русских крестьян // Былины Севера.
Т.1. М.-Л., 1938.
19. Астахова А.М. Исторические песни // Русский фольклор: эпическая поэзия. Л., 1935.
20. Астахова А.М. Русские былины // Русский фольклор: эпическая поэзия.
Л., 1935.
21. Балашов Д.М. Баллада о гибели оклеветанной жены (к проблеме изучения балладного наследия русского, украинского и белорусского народов) // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.
22. Балашов Д.М. Древняя русская эпическая баллада. Л., 1962.
23. Балашов Д.М. Из истории русской баллады (Молодец и королевна, Худая жена - жена верная) // Русский фольклор. Т.6. М.-Л., 1961.
24. Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. Петрозаводск, 1966.
25. Балашов Д.М. Князь Дмитрий и его невеста Домна (к вопросу о происхождении и жанровом своеобразии баллады) // Русский фольклор. Т.4.
М.-Л., 1959.
26. Балашов Д.М. О родовой и видовой систематизации фольклора // Русский фольклор. Т.17. Л., 1977.
27. Балашов Д.М Русская народная баллада // Народные баллады. М.-Л., 1963.
28. Балашов Д.М Русские народные баллады // Русские народные баллады. М., 1983.
29. Баранов С.Ф. Русское устное народное творчество. М., 1962.
30. Бахтин М.М. Эпос и роман. // М. Бахтин Вопросы литературы и эстетики.
М., 1975.
31. Белинский В.Г. Разделение поэзии народы и виды // Собрание сочинений в 3 томах. Т.2. М., 1948.
32. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971.
33. Богатырев П.Г. Некоторые очередные вопросы сравнительного изучения эпоса славян // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958.
34. Вакуленко А.Г. Функции пародии в поэзии М.Ю. Лермонтова на примере баллад // Проблемы истории литературы. М., 1996.
35. Вакуленко А.Г. Эволюция УстрашнойФ баллады в творчестве русских поэтов-романтиков XIX - начала XX веков (от В.А. Жуковского до Н.С.
Гумилева). М., 1996.
36. Венедиктов Г.Л. Внелогическое начало в фольклорной поэтике // Русский фольклор. Т.14. Л., 1974.
37. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940;
М., 1989.
38. Власенко Т.А. Типология сюжетов в русской романтической балладе // Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, 1982.
39. Гаспаров М.Л. Твердые формы. // Гаспаров М.Л. Русские стихи 1890-х - 1925-х годов в комментариях. М., 1993.
40. Гацак В.М. Устная эпическая традиция во времени. Историческое исследование поэтики. М., 1989.
41. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Т.3. М., 1971.
42. Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Онежские былины. Т.1. Изд.4. М.-Л., 1949.
43. Гиппиус Е. Крестьянская лирика // Русский фольклор. Крестьянская лирика. М., 1935.
44. Горалек К. Взаимосвязи в области славянской народной баллады // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.
45. Горелов А.А. Критические заметки по текстологии исторических песен, баллад и былин // Русский фольклор. Т.26. Л., 1991.
46. Гугнин А.А. Баллады о Робин Гуде: популярное введение в проблему // Проблемы истории литературы. Вып.9. М., 1999.
47. Гугнин А.А. Народная и литературная баллада: судьба жанра. // Поэзия западных и южных славян и их соседей. М., 1996.
48. Гугнин А.А. Немецкая народная баллада: эскиз ее истории и поэтики // Немецкая народная баллада. М., 1983.
49. Гугнин А.А. Постоянство и изменчивость жанра // Эолова арфа:
Антология баллада. М., 1989.
50. Гусев В. Е. Песни и романсы русских поэтов // Песни и романсы русских поэтов. М.-Л., 1965.
51. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. Л., 1967.
52. Данилевский Р.Ю. Интерес И.В. Гете к русскому фольклору (по архивным материалам) // Русский фольклор. Т.18. Л., 1978.
53. Дарвин М.Н. Европейские традиции в становлении русского стихотворного цикла // Проблемы истории литературы. Вып.14. М., 2001.
54. Добровольский Б.М. Заметки о методике текстологической работы с записями народной песни // Принципы текстологического изучения фольклора.
М.-Л., 1966.
55. Добролюбова С.Н. Географическое распространение былин на русском Севере // Славянский фольклор. М., 1972.
56. Душина Л.Н. Поэтика русской баллады в период становления жанра. Л., 1975.
57. Елина Н.Г. Развитие англо-шотландской баллады // Английские и шотландские баллады в переводах С. Маршака. М., 1975.
58. Емельянов Л.И. Из истории определения исторической песни // Русский фольклор. Т.3. М.-Л., 1958.
59. Емельянов Л.И. Историческая песня и действительность // Русский фольклор. Т.10. М.-Л., 1966.
60. Entwhistle W.J. European Balladry. Oxford, 1939.
61. Еремина В.И. Классификация народной лирической песни в современной фольклористике // Русский фольклор. Т.17. Л., 62. Еремина В.И. Поэтический строй русской народной лирики. Л., 1978.
63. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.
64. Ерофеев В.В. Мир баллады // Воздушный корабль. М., 1986.
65. Жирмунский В.М. Английская народная баллада // Северные записки. №10.
Петроград, 1916.
66. Жирмунский В.М. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки. М.-Л., 1966.
67. Земцовский И.И. Баллада о дочке-пташке (к вопросу о взаимосвязях в славянской народной песенности) // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.
68. Ивлева Л.М. Скоморошины (общие проблемы изучения) // Славянский фольклор. М., 1972.
69. Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм. М., 1978.
70. Иезуитова Р.В. Из истории русской баллады 1790-х - первой половины 1820-х гг. М., 1978.
71. Каландадзе Г.А. Грузинская народная баллада. Тбилиси, 1965.
72. Кирдан Б.П. Украинские народные думы (XV - начало XVII вв.). М., 1962.
73. Кирдан Б.П. Украинские народные думы // Украинские народные думы.
М., 1972.
74. Кирдан Б.П. Украинские народные думы и их соотношение с другими фольклорными жанрами // Специфика фольклорных жанров. М., 75. Кирдан Б.П. Украинский народный эпос. М., 1965.
76. Козин А.А. Баллада И.В. Гете в контексте немецкой литературной баллады конца XVIII - начала XIX веков. М., 1996.
77. Козин А.А. Баллада И.В. Гете Рыбак в русских переводах XIX века (стилистические курьезы) // Проблемы истории литературы. Вып.12. М., 2000.
78. Козин А.А. Западноевропейские традиции в русской литературной балладе (И.В. Гете и Л.А. Мей) // Проблемы истории литературы. Вып.2. М., 1997.
79. Козин А.А. Некоторые историко-теоретические аспекты эволюции жанра баллады // Идейно-художественное многообразие зарубежных литератур нового и новейшего времени. М., 1996.
80. Козин А.А. Осмысление образа Фридриха Барбароссы в немецкой литературной балладе 30-40-х гг. XIX в. // Проблемы истории литературы.
Вып.3. М., 1997.
81. Козин А.А. Рыбак и Лесной царь Гете в контексте русской литературной баллады XIX века // Проблемы истории литературы. Вып.11. М., 2000.
82. Коккьяра Д. История фольклористики в Европе. М., 1960.
83. Колпакова Н.П. Варианты песенных зачинов // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.
84. Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. М.-Л., 1962.
85. Копылова Н.И. Фольклоризм поэтики баллады и поэмы русской романтической литературы первой трети XIX в. Воронеж, 1975.
86. Коровин В.И. Его стихов пленительная сладость // В.А. Жуковский.
Баллады и стихотворения. М., 1990.
87. Коровин В.И. Лирические и лиро-эпические жанры в художественной системе русского романтизма. М., 1982.
88. Коровин В.И. Русская баллада и ее судьба // Воздушный корабль. Русская литературная баллада. М., 1984.
89. Кравцов Н.И. Идейное содержание сербского эпоса // Славянский фольклор. Материалы и исследования по истории народной поэзии славян. М., 1951.
90. Кравцов Н.И. Историко-сравнительное изучение эпоса славянских народов // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958.
91. Кравцов Н.И. Проблема традиции и вариантов в лирических бытовых песнях // Традиции русского фольклора. М., 1986.
92. Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. М., 1977.
93. Кравцов Н.И. Сербохорватский эпос. М., 1985.
94. Кравцов Н.И. Сербские юнацкие песни // Сербский эпос. М.-Л., 1933.
95. Кравцов Н.И. Система жанров русского фольклора. М., 1969.
96. Кравцов Н.И. Славянская народная баллада // Проблемы славянского фольклора. М., 1972.
97. Кравцов Н.И. Славянский фольклор. М., 1976.
98. Кржижановский Ю. Девушка-воин (из истории мотива перемена пола) // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.
99. Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни. М., 1982.
100. Круглов Ю.Г. Русский обрядовый фольклор. М., 1999.
101. Круглов Ю.Г. Русский фольклор. М., 2000.
102. Кулагина А.В. Антитеза в балладах // Фольклор как искусство слова.
Вып.3. М., 1975.
103. Кулагина А.В. Русская народная баллада. М., 1977.
104. Кулагина А.В. Современное бытование баллады на Севере // Вопросы жанров русского фольклора. М., 1972.
105. Кулагина А.В. Традиционная образность баллад // Традиции русского фольклора. М., 1986.
106. Лазутин С.Г. Композиция русской народной лирической песни (к вопросу о специфике жанров в фольклоре) // Русский фольклор. Т.5. М.-Л., 1960.
107. Линтур П.В. Балладная песня и народная сказка // Славянский фольклор. М., 1972.
108. Линтур П.В. Балладная песня и обрядовая поэзия // Русский фольклор.
Т.10. М.-Л., 1966.
109. Линтур П.В. Народные баллады Закарпатья и их западнославянские связи. Киев, 1963.
110. Линтур П.В. Украинские балладные песни и их восточнославянские связи // Русский фольклор. Т.11. М.-Л., 1968.
111. Липец Р.С. Общие черты в поэтических жанрах русского фольклора XIX в. (по материалам собрания С.И. Гуляева) // Славянский фольклор и историческая действительность. М., 1965.
112. Лихачев Д.С. Народное поэтическое творчество времени расцвета древнерусского раннефеодального государства (X - XI вв.) // Русское народное поэтическое творчество. Т.1. М.-Л., 1953.
113. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.
114. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 115. Лобкова Н.А. О сюжете и ритме русской литературной баллады 1840-70 х гг. // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972.
116. Лобкова Н.А. Русская баллада 40-х гг. XIX в. // Проблема жанра в истории русской литературы. Л., 1969.
117. Лозовой Б.А. Из истории русской баллады. М., 1970.
118. Лорд А.Б. Сказитель. М., 1994.
119. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. // Лосев А.Ф. Философия. Мифология.
Культура. М., 1991.
120. Лотман Ю.М. Избранные статьи. ТТ.1,3. Таллинн, 1992, 1993.
121. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.
122. Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики (к изучению эстетики устнопоэтического канона) // Русский фольклор. Т.21. Л., 1981.
123. Маркович В.М. Балладный жанр Жуковского и русская фантастическая повесть эпохи романтизма // Жуковский и русская культура. Л., 1987.
124. Марченко Ю.И., Петрова Л.И. Балладные сюжеты в песенной культуре русско-беларусско-украинского пограничья // Русский фольклор. ТТ.27-29.
СПб., 1993, 1995, 1996.
125. Медриш А.Н. Исторические корни отрицательного сравнения // Русский фольклор. Т.24. Л., 1987.
126. Меньшиков Г., Диденко В. Романтические баллады М. Светлова // Литературоведческие поиски (сборник трудов молодых ученых). Вып.290.
Самарканд, 1976.
127. Микешин А.М. К вопросу о жанровой структуре русской романтической баллады // Из истории русской и зарубежной литературы XIX - XX вв.
Кемерово, 1973.
128. Микешин А.М. О жанровой структуре русской романтической баллады // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972.
129. Митрофанова В.В. К вопросу о нарушении единства в некоторых жанрах фольклора // Русский фольклор. Т.17. Л., 1977.
130. Моисеева Г.Н. Новый список исторической песни о Михайле Скопине Шуйском // Русский фольклор. Т.18. Л., 1978.
131. Морозов А.А. К вопросу об исторической роли и значении скоморохов // Русский фольклор. Т.16. Л., 1976.
132. Морозов М.М. Баллады о Робин Гуде. // Морозов М.М. Избранное. М., 1979.
133. Музыкальные жанры. М., 1968.
134. Неклюдов С.Ю. Время и пространство в былине // Славянский фольклор. М., 1972.
135. Новгородова Н.А. К вопросу о специфике болгарских гайдуцких песен // Специфика фольклорных жанров. М., 1973.
136. Новиков Ю.А. К вопросу об эволюции духовных стихов // Русский фольклор. Т.12. М.-Л., 1971.
137. Новикова А.М. Русские народные песни // Русские народные песни. М., 1957.
138. Новичкова Т.А. Контекст баллады. Межславянские связи трех балладных сюжетов // Русский фольклор. Т.27. СПб., 1993.
139. О балладе // Эолова арфа: Антология баллады. М., 1989.
140. Ортутаи Д. Венгерские народные песни и баллады // Песни мадьяр.
Будапешт, 1977.
141. Павлова В.Ф. Новые записи баллады об Иване Грозном // Русский фольклор. Т.20. Л., 1981.
142. Парин А.В. О народных балладах // Чудесный рог. Народные баллады.
М., 1985.
143. Плисецкий М.М. Положительно-отрицательное сопоставление, отрицательное сравнение и параллелизм в славянском фольклоре // Славянский фольклор. М, 1972.
144. Подольская Г.Г. Английская романтическая баллада в контексте русской литературы первой ХХ в. (С.Т. Колридж, Р.Саути). М., 1999.
145. Позднеев А.В. Эволюция стихосложения в народной лирике XVI - XVIII вв. // Русский фольклор. Т.12. М.-Л., 1971.
146. Померанцева Э.В. Баллада и жестокий романс // Русский фольклор.
Т.14. Л., 1974.
147. Поспелов Г.М. Теория литературы. М., 1978.
148. Pound L. Poetik Origins and the Ballad. New York, 1921.
149. Пропп В.Я. О русской народной лирической песне // Народные лирические песни. Л., 1961.
150. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. М., 1998.
151. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999.
152. Пропп В.Я., Путилов Б.Н. Эпическая поэзия русского народа // Былины.
ТТ.1,2. М., 1958.
153. Прохорова Т. Политическая баллада Н. Тихонова // Литературоведческие поиски (сборник трудов молодых ученых). Вып. 290.
Самарканд, 154. Путилов Б.Н. Действительность и вымысел славянской исторической баллады // Славянский фольклор и историческая действительность. М., 1965.
155. Путилов Б.Н. Искусство былинного певца (из текстологических наблюдений над былинами) // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.
156. Путилов Б.Н. Исторические корни и генезис славянских баллад об инцесте. М., 1964.
157. Путилов Б.Н. История одной сюжетной загадки (былина о Михаиле Козарине) // Вопросы фольклора. Томск, 1965.
158. Путилов Б.Н. К вопросу о составе рязанского цикла // Труды отдела древнерусской литературы. Т.16. М.-Л., 1960.
159. Путилов Б.Н. О некоторых проблемах изучения исторической песни // Русский фольклор. Т.1. М.-Л., 1956.
160. Путилов Б.Н. О принципах научного издания исторических песен // Русский фольклор. Т.3. М.-Л., 1958.
161. Путилов Б.Н. Об эпическом подтексте (на материале былин и юнацких песен) // Славянский фольклор. М., 1972.
162. Путилов Б.Н. Песни Добрый молодец и река Смородина и Повесть о Горе-Злочастии // Труды отдела древнерусской литературы. Т.12. М.-Л., 1956.
163. Путилов Б.Н. Песня о гневе Ивана Грозного на сына // Русский фольклор. Т.4. М.-Л., 1959.
164. Путилов Б.Н. Песня о Щелкане // Русский фольклор. Т.3. М.-Л., 1958.
165. Путилов Б.Н. Песня об Авдотье-рязаночке (к истории рязанского песенного цикла) // Труды отдела древнерусской литературы. Т.14. М.-Л., 1958.
166. Путилов Б.Н. Русская историческая баллада в ее славянских отношениях // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.
167. Путилов Б.Н. Русская историческая песня // Народные исторические песни. М.-Л., 1962.
168. Путилов Б.Н. Русская народная эпическая поэзия // Русская народная поэзия. Эпическая поэзия. Л., 1984.
169. Путилов Б.Н. Русские исторические песни XIII - XVI вв. // Исторические песни XIII - XVI вв. М.-Л., 1960.
170. Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. М., 1971.
171. Путилов Б.Н. Русский историко-песенный фольклор XIII - XVI вв. М.-Л., 1960.
172. Путилов Б.Н. Сборник Кирши Данилова и его место в русской фольклористике // Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977.
173. Путилов Б.Н. Славянская историческая баллада. М.-Л., 1965.
174. Путилов Б.Н. Типологическая общность и исторические связи в славянских песнях-балладах о борьбе с татарским и турецким игом // История, фольклор, искусство славянских народов. М., 1963.
175. Путилов Б.Н. Экскурсы в теорию и историю славянского эпоса. СПб., 1999.
176. Райт-Ковалева Р. Роберт Бернс и шотландская народная поэзия // Роберт Бернс. Стихотворения. Поэмы. Шотландские баллады. Б.В.Л. Т.47. М., 177. Реизов Б.Г. Жуковский, переводчик В. Скота (Иванов вечер) // Русско-европейские литературные связи. М.-Л., 1966.
178. Реморова Н.Б. Жанр баллады в творчестве Дм. Кедрина // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972.
179. Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.
180. Селиванов Ф.М. Духовные стихи в системе русского фольклора // Русский фольоклор. Т.29. СПб., 1996.
181. Селиванов Ф.М. О специфике исторической песни // Специфика фольклорных жанров. М.,1975.
182. Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин. Саратов, 1994.
183. Слесарев А.Г. Мифический элемент в балладах И.В. Гете, В.А.
Жуковского, А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова // Проблемы истории литературы. Вып.10. М., 2000.
184. Слесарев А.Г. Оппозиция свой / чужой в конфликте немецкой народной баллады // Проблемы истории литературы. Вып.7. М., 1999.
185. Слесарев А.Г. Трансформация иррационального компонента баллады от природно-магического к социально-магическому (модель конфликта:
социальное преступление - иррациональное наказание) // Проблемы истории литературы. Вып. 5. М., 1998.
186. Слесарев А.Г. Элементы фольклорной и мифологической образности в балладах Эдуарда Мерике // Проблемы истории литературы. Вып. 2. М., 1997.
187. Смирнов Ю.И. Восточнославянские баллады и близкие им формы. Опыт указателя сюжетов и версий М., 1998.
188. Смирнов Ю.И. Песни южных славян // Песни южных славян. Б.В.Л.
Т.2. М., 1976.
189. Смирнов Ю.И. Славянские эпические традиции: Проблема эволюции.
М., 1974.
190. Смирнов Ю.И. Эпические песни карельского берега Белого моря по записям А.В. Маркова // Русский фольклор. Т.16. Л., 1976.
191. Соймонов А.Д. Вопросы текстологии и публикации фольклорных материалов из собрания песен П.В. Киреевского // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.
192. Соколов Б.М. Русский фольклор. М., 1931.
193. Соколов Ю.М. Русский фольклор. М., 1941.
194. Соколова В.К. Баллады и исторические песни (о характере историзма баллад) // Советская этнография. №1. М.,1972.
195. Соколова В.К. О некоторых закономерностях развития историко песенного фольклора у славянских народов // История, фольклор, искусство славянских народов. М.,1963.
196. Соколова В.К. Пушкин и народное творчество // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып.1. М., 1956.
197. Соколова В.К. Русские исторические песни XVI - XVIII вв. М.,1960.
198. Стеблин-Каменский М.И. Баллада в Скандинавии // Скандинавская баллада. Л., 1978.
199. Страшнов Н.А. Некрасов в истории баллады // Некрасовские традиции в истории русской и советской литературы. Ярославль, 1985.
200. Страшнов С.Л. Молодеет и лад баллад. М., 1991.
201. Татейшвили В.М. В. Вордсворт и модификация жанра баллады в Lyrical ballads // Проблемы истории литературы. Вып.3. М., 1997.
202. Тимохин В.В. Сопоставительное изучение поэтики средневекового героического эпоса. М., 1999.
203. Томашевский Н. Героические сказания Франции и Испании. Б.В.Л. Т.10.
М., 1976.
204. Томашевский Н. Из истории испанского романса // Романсеро. М., 1970.
205. Тудоровская Е.А. Становление жанра народной баллады в творчестве А.С. Пушкина // Русский фольклор. Т.7. М.-Л., 1962.
206. Тумилевич О.Ф. Народная баллада и сказка. Саратов, 1972.
207. Тьерсо Ж. История народной песни во Франции. М., 1975.
208. Ухов П.Д. Типические места (loci communes) как средство паспортизации былин // Русский фольклор. Т.2. М.-Л., 1957.
209. Федоров В.И. Жанр повести и баллады в переходный период от сентиментализма к романтизму // Проблемы жанров в русской литературе. М., 1980.
210. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.
211. Цветаева М.И. Два Лесных царя // Просто сердце. Стихи зарубежных поэтов в переводе Марины Цветаевой. М., 1967.
212. Чичеров В.И. Русское народное творчество. М., 1959.
213. Чичеров В.И. Русские исторические песни // Исторические песни. Л., 1956.
214. Чернец Л.В. Литературные жанры. М., 1982.
215. Шаталов С.Е. Характерология элегий и баллад Жуковского (к вопросу о единстве художественного мира поэта) // Жуковский и литература конца XVII - начала XIX вв. М., 1988.
216. Шептаев Л.С. Заметки о песнях, записанных для Ричарда Джемса // Труды отдела древнерусской литературы. Т.14. М.-Л., 1958.
217. Шептунов И.М. Болгарские хайдутские песни // Славянский фольклор.
Материалы и исследования по истории народной поэзии славян. М., 1951.
218. Шишмарев В. Лирика и лирики позднего средневековья. Очерки по истории поэзии Франции и Прованса. Париж, 1911.
219. Шомина В.Г. Русская романтическая баллада начала XIX в. и фольклор // Из истории русской и зарубежной литературы XIX - XX вв. Кемерово, 1973.
220. Юдин Ю.И. Традиции фольклорного мышления в исторических свидетельствах народной поэзии и древнерусской письменности // Труды отдела древнерусской литературы. Т.37. Л., 1983.
II. Народные песни и баллады: сборники и антологии 221. Английские и шотландские баллады в переводах С. Маршака. М., 1973.
222. Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д.
Григорьевым в 1899 - 1901 гг. Т.1. М., 1904., т.2. Прага, 1939., т.3. М., 1910.
223. Баллады о Робин Гуде. Ред. Н. Гумилева. Петербург, 1919.
224. Баллады о Робин Гуде. Л., 1990.
225. Беломорские былины, записанные А.В. Марковым. М., 1901.
226. Белорусские народные песни. Сост. П.В. Шейн. СПб., 1874.
227. Болгарская народная поэзия. М., 1953.
228. Былины. ТТ.1,2. Сост. И.Я. Пропп, Б.Н. Путилов. М., 1958.
229. Былины и песни Южной Сибири. Собрание С.И. Гуляева. Новосибирск, 1952.
230. Былины Севера. Сост. А.М. Астахова. Т.1. М.-Л., 1938., т.2. М.-Л., 1951.
231. Былины Пудожского края. Петрозаводск, 1941.
232. Великорусские народные песни. ТТ. 1 Ц7. Изданы проф. А.И.
Соболевским. СПб., 1895 - 1902.
233. Воздушный корабль. Сост. В.В. Ерофеев. М., 1986.
234. Воздушный корабль. Русская литературная баллада. Сост. Коровин В.И.
М., 1984.
235. Всему свое время. Немецкая народная поэзия в переводах Льва Гинзбурга. М., 1984.
236. Героические сказания Франции и Испании. Б.В.Л. Т.10. М., 1970.
237. Греческие народные песни. М., 1957.
238. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977.
239. Духовные стихи. Канты. М., 1999.
240. Englische und amerikanische balladen. Stuttgart, 1982.
241. Испанская поэзия в русских переводах. 1789 - 1980. Сост., пред. и коммент. С.Ф. Гончаренко. М., 1984.
242. Исторические песни. Сост. В. Антонович, П. Драгоманов. Т.1. Киев, 1874.
243. Исторические песни. Сост. В.И. Чичеров. Л., 1956.
244. Исторические песни XIII - XVI вв. Сост. Б.Н. Путилов. М.-Л., 1960.
245. Исторические песни и баллады. Сост. Азбелев С.Н. М., 1986.
246. Литература средних веков. Хрсстоматия по зарубежной литературе. Сост.
Б.И. Пуришев и Р.О. Шор. М., 1953.
247. Народные исторические песни. Сост. Б.Н. Путилов. М.-Л., 1962.
248. Народные лирические песни. Сост. В.Я. Пропп. Л., 1961.
249. Немецкие баллады. Сост. И.М. Фрадкина. М., 1958.
250. Немецкие народные баллады. Сост. А.А. Гугнин. М., 1983.
251. Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом. ТТ.1-3. М.-Л., 1949.
252. Песни донских казаков. Сост. А. Листопадов. Т.1. М., 1949;
т.2. М., 1950;
т.3. М., 1951.
253. Песни и романсы русских поэтов. Сост. В.Е. Гусев. М.-Л., 1965.
254. Песни и сказки пушкинских мест. Л., 1979.
255. Песни мадьяр. Венгерские народные песни и баллады. Сост. и пред. Д.
Ортутаи. Будапешт, 1977.
256. Песни, собранные П.В. Киреевским. Вып.1-10. М., 1860 - 1874.
257. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. ТТ. 1 - 3. М., 1909 - 1910.
258. Песни южных славян. Б.В.Л. Т.2. М., 1976.
259. Печорские былины. Записал Н. Ончуков. СПб, 1904.
260. Польские песни. М., 1954.
261. Роберт Бернс. Стихотворения. Поэмы. Шотландские баллады. Б.В.Л. Т.47.
М., 1976.
262. Романсеро. Сост. Н. Томашевский. М., 1970.
263. Румынская народная поэзия. Баллады. Героический эпос. М., 1987.
264. Русская баллада. Предисловие, ред. и примечания В.И. Чернышева. Л., 1936.
265. Русская народная баллада. Сост. Д.М. Балашов. М.-Л., 1963.
266. Русская народная поэзия. Эпическая поэзия. Сост. Б.Н. Путилов. Л., 1984.
267. Русские народные баллады. Сост. Д.М. Балашов. М., 1983.
268. Русские народные песни. Сост. А.М. Новикова. М., 1957.
269. Русские песни, собранные Павлом Якушкиным. СПб., 1860.
270. Русский романс. Сост. В. Рабинович. М., 1987.
271. Русский фольклор. Крестьянская лирика. М., 1935.
272. Русский фольклор. Хрестоматия. Сост. Н.П. Андреев. М., 1938.
273. Русский фольклор: эпическая поэзия. Л., 1935.
274. Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия. Сост. Э.В.
Померанцева, Е.Н. Минц. М., 1959.
275. Сборник донских народных песен. Составил А. Савельев. СПб., 1866.
276. Сборник песен Самарского края, составленный В. Варенцовым. СПб., 1862.
277. Сербский эпос. Сост. Н.И. Кравцов. М.-Л., 1933.
278. Скандинавская баллада. Ред. М.И. Стеблин-Каменский. Л., 1978.
279. Словацкая народная поэзия. М., 1989.
280. Собрание народных песен П.В. Киреевского. Т.1. Л., 1977., т.2. Л.,1983.
281. Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записки П.Н. Якушкина.
Т.1. Л., 1983. Т.2. Л., 1986.
282. Собрание разных песен, 1770 - 1773. Сост. М.Д. Чулков. СПб., 1913.
283. Стиг-знаменосец. Шведские и датские народные баллады. Л., 1982.
284. Танец легко плывет по поляне. Датские народные баллады. М., 1984.
285. Украинские народные думы. Сост. Б.П. Кирдан. М., 1972.
286. Фольклор русского Устья. Памятники русского фольклора. Л., 1986.
287. Child F.I. The English and Scottish Popular Ballads. Boston and New York 1882 - 1898. V.1-3.
288. Чудесный рог. Народные баллады. М., 1985.
289. Эолова арфа: Антология баллады. Сост. А.А. Гугнин. М., 1989.
290. Югославские народные песни. М., 1956.
Pages: | 1 | ... | 2 | 3 | 4 | Книги, научные публикации