Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |   ...   | 61 |

Все это свидетельствовало о трансформации исторической науки начала ХХ в. с учетом социально-политических запросов изменявшегося российского общества. Саму же постановку проблемы о кризисе исторической науки в обозначенный период ряд современных исследователей, в том числе, например, и А. А. Искандеров считает искусственной [3]. Кризисность так называемой буржуазной историографии начала ХХ в., о которой так много в свое время писали советские исследователи, была идеологически придуманной.

Несмотря на сохраняющуюся дискуссионную напряженность, современные исследователи все больше склоняются к мысли о том, что историческая наука на рубеже ХIХЦХХ вв. переживала период согласования научных идей и концепций. С. П. Рамазанов в своей работе называет его методологическим кризисом, который не столь широко охватывал научное сообщество [4]. Известный отечественный историограф В. П. Корзун считает, что кризис науки - это явление не только закономерное, но и плодотворное, отмеченное небывалым интеллектуальным напряжением. В основе развития исторической науки в обозначенный период лежали онтологические (изменение физического и антропологического бытия), гносеологические (многообразие инновационных исторических концепций), аксиологические и мировоззренческие изменение идеала научного знания и возрождение мировоззренческих религиозных основ процессы трансформации научного знания, происходившие под влиянием социокультурных реалий этого периода [5].

Поддерживая позиции авторов коллективной монографии Наука и кризисы.

Историко-сравнительные очерки под редакцией Э. И. Колчинского [6], Корзун убеждена в том, что кризис историзма рубежа ХIХЦХХ вв. был внутренним кризисом исторической науки и совпал с социальными потрясениями, которые привели к серьезной трансформации как научного сообщества, так и образа исторической науки в целом [7].

Важнейшим фактором воздействия на историческую науку после 1917 г. становится новая формирующаяся коммунистическая идеология с особенно популярными в России начала ХХ в. идеями социальной справедливости и равенства, товарищества и коллективизма, взаимопомощи и общинности, равенства и дружбы народов. Они удачно коррелировались с основными догмами православия, общинного крестьянского сознания, многообразия социалистических течений в дореволюционной России.

Дореволюционные концепции о неминуемом крахе российской империи сменялись социалистическими идеями различного толка о роли и месте в историческом процессе революции, классовой борьбы, политического противостояния различных политических сил и т.п.

19 ноября 1920 г. В. И. Ленин подписал декрет СНК РСФСР О реорганизации преподавания общественных наук в высших учебных заведениях РСФСР. 5 февраля г. в Правде были опубликованы Директивы ЦК коммунистам - работникам систем Наркомпроса, написанные Лениным. В этом же месяце появился еще один декрет СНК Об учреждении института по подготовке красной профессуры. Спустя месяц был принят декрет СНК Об установлении общего научного минимума, обязательного для преподавания во всех высших школах РСФСР. В число предметов этого минимума входили исторический материализм и история пролетарской революции.

Тем самым, мероприятия в области реформирования высшей школы, по организации новых марксистских исследовательских и учебных центров, по созданию всевозможных научных обществ (например, Научное общество марксистов в Петрограде) дополнялись открытием новых марксистских изданий (Пролетарская революция, Историкмарксист, Спутник коммуниста, Под знаменем марксизма и др.). Иначе говоря, свободное развитие общественных наук становилось проблематичным [8].

Научные дискуссии 20-х гг. все более превращались в политические баталии между историками марксистского крыла историографии их оппонентами из числа сторонников меньшевистской и эсеровской парадигм развития революционного процесса.

Многочисленные дебаты преследовали чисто идеологические и политические цели, которые были тесно связаны с задачами высшей и средней школы по марксистскому воспитанию. Доминирующим становился принцип изложения фактического материала, способствовавший приобщению широкого круга читателей к историческому знанию.

Отсюда условность граней между научными, профессиональными и популярными формами презентации полученных наукой знаний по истории. Это обстоятельство, по мнению Г. Д. Алексеевой, отрицательно влияло на весь процесс развития исторической науки, ее продвижения по пути философского, теоретического объяснения важных исторических проблем [9].

Поскольку государство накладывало на историков обязательство корректирования своих научных позиций с генеральной линией партии, в советской историографии наблюдалась тенденция постоянной борьбы между откровенным цитатничеством и схематизмом, с одной стороны, и сугубо научным знанием, с другой. Историки-марксисты стремились опровергнуть положения о незрелости и отсталости России, ее неготовности к социалистической революции и строительству социализма. Важно было выявить исторические закономерности Октябрьской революции и роль пролетариата как ее авангарда [10]. При этом наиболее распространенным стало обращение к ближайшим событиям, связанным, в первую очередь, со становлением и укреплением советской политической системы. Это своеобразное хронологическое сжатие, о котором немало написали современные исследователи С. П. Бычков и А. В. Свешников, делалось сквозь призму классовой борьбы и революционного процесса [11].

Современное осмысление становления отечественной исторической науки в советский период идет по нескольким направлениям. Одни исследователи рассматривают феномен советская историография исключительно в контексте наука и власть [12], другие же - как взаимоотношение и взаимодействие домарксистской и марксистской школ отечественной историографии [13]. Ряд историографов полагает, что речь идет о социальном, историографическом проекте, характерными чертами которого выступает классовый подход как заданная ценность и нацеленность на борьбу с буржуазной историографией [14]. Существует и так называемая компромиссная позиция. Ее сторонники утверждают, что советская историография сформировалась как сочетание факторов внешнего и внутреннего влияния и потому отличалась активным участием историков в политической жизни страны и постоянством борьбы с позитивизмом [15].

С учетом многообразия оценочных позиций вряд ли можно отрицать, что советская историография формировалась и развивалась как сложный и уникальный исторический феномен, многообразный и многоплановый, ускользающий от однозначной оценки.

Поэтому в современных условиях социализации науки исследование проблемы феномена советской историографии невозможно без специальных компаратистских разработок различных национальных историографий в реалиях рубежа ХХЦХХI вв.

В этой связи обсуждаемой продолжает оставаться проблема периодизации советской исторической науки, несмотря на то, что, начиная с середины 60-х гг., историки предпринимали многочисленные попытки к определению основных вех ее развития, тесно связанных с переменами в господствующей идеологии. Сама по себе подобного рода взаимозависимость способствует пониманию многих советских оценок тех или иных исторических событий, в том числе и Белого движения. Поэтому структуризация советской историография Гражданской войны может быть представлена тремя этапами ее развития, определяемыми самими советскими исследователями: первый период - с 1917 г.

до начала 1930-х гг.; второй период - с начала 1930-х гг. до второй половины 1950-х гг.;

третий период - со второй половины 1950-х гг. до середины 1990-х гг. [16]. Внутри последнего уже современные исследователи выделяют три диалектически взаимосвязанных периода: первый - вторая половина 1950-х гг. - первая половина 1960-х гг.; второй - вторая половина 1960-х гг. - первая половина 1980-х гг.; третий - вторая половина 1980-х гг. - середина 1990-х гг. [17].

Стоит отметить, что не исключались и т. н. дискуссионные всплески. В 1960Ц1970-е гг. советские исследователи пытались рассматривать постановление ЦК ВКП (б) от июня 1931 г. об издании многотомной Истории Гражданской войны в качестве рубежа между первым и вторым историографическими этапами [18]. В контексте последнего до сих пор продолжаются дискуссии вокруг 1929 г., который в советской историографии упоминался как дата начала проникновения культа личности в отечественную историографию Гражданской войны [19]. Немало пишется и о Совместном постановлении ЦК ВКП (б) и СНК СССР О преподавании гражданской истории в школах СССР от мая 1934 г., с которым связывается завершение поворота к новой большевистской политике по отношению к исторической науке и преподаванию истории [20].

В последнее время этот процесс схематизации советской историографии продолжается, особенно с учетом специфики изучаемого процесса или явления. Ряд исследователей полагает, что от решения вопроса, например, о начале Гражданской войны, по существу зависит сама концепция данного процесса. По мнению Н. Н.

Греховой, активно занимающейся поисками виновника развязывания Гражданской войны, только таким образом можно исследовать проблему ответственности за произошедшие трагические события [21]. Советская историография формировалась на установках, что сама российская революция 1917 г. являлась по существу Гражданской войной, поскольку революционная борьба за власть принимала вооруженный характер. Именно так понимал гражданскую войну В. И. Ленин, рассматривая ее как самую острую форму классовой борьбы и выдвигая лозунг превращения империалистической войны в гражданскую. В сталинском Кратком курсе истории ВКП (б) революция была уже отсечена от Гражданской войны, начало которой стали относить к лету 1918 г.

Однако дискуссии по поводу привязки нового историографического этапа к тому или иному событию вряд ли являются плодотворными. Как известно, в структуре процесса исторического познания можно выделить несколько последовательных фаз развития: от научной гипотезы через ее утверждение и зрелость до кризиса и так называемого реликтового состояния [22]. Эти этапы исследовательского процесса невозможно объяснить ни историческим, ни историографическим фактами. В ходе самого исследования они трансформируются соответственно в историческое и историографическое знание. Кроме того, сама историческая наука предстает в форме реконструкции прошлого на основе той или иной концепции. Последняя же определяется содержанием источников, но испытывая при своем оформлении воздействие множества факторов. В силу этого, по мнению современного исследователя А. М. Дубровского, она может быть представлена как форма общественной мысли, охватывающей собой прошлое, и сближаться с идеологией [23].

Следовательно, можно сделать предположение, что периодизация советской историографии Гражданской войны выступает как аналог периодизации советской историографии Белого движения. В рамках данной периодизации Белое движение изучалось только в контексте революционных завоеваний пролетариата. Господствующей была идеологема, что Белое движение представляло собой внутреннюю контрреволюцию, победу над которой революционный пролетариат в союзе с крестьянством одержали благодаря мудрости коммунистической партии. Поэтому изучение советской традиции историографического осмысления Белого движения может идти только по пути хронологической группировки колоссального количества историографических фактов, касавшихся истории Гражданской войны в целом с учетом ее регионального многообразия. Собственно таким же образом исследовалась историография Белого движения и в советский период [24].

1. См.: Алексеева Г. Д. Октябрьская революция и историческая наука // Историческая наука России в ХХ веке. - М., 1997. - С. 13Ц14.

2. См.: Шапиро А. Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 г. - М., 1993. - С. 673Ц686.

3. Искендеров А. А. Историческая наука на пороге ХХI века // Вопросы истории. - 1996. - № 4. - С. 11, 30.

4. Рамазанов С. П. Кризис российской историографии начала ХХ века: В 2 ч. - Волгоград, 1999. - Ч. 2. - С. 123Ц139.

5. См.: Очерки истории отечественной исторической науки ХХ века / под ред. В. П. Корзун. - Омск, 2005.

- С. 32.

6. См.: Наука и кризисы: Историко-сравнительные очерки / под ред. Э. И. Колчинского. - СПб., 2003.

7. Очерки истории отечественной исторической науки ХХ века / под ред. В. П. Корзун. - Омск, 2005. - С.

33.

8. См.: Сахаров А. Н. Дискуссии в советской историографии: убитая душа науки // Советская историография. - М., 1996. - С.126Ц128.

9. Алексеева Г. Д. Октябрьская революция и историческая наука // Историческая наука России в ХХ веке. - М., 1997. - С. 29.

10. См.: Алаторцева А.И. Советская историческая периодика: 1917Цсередина 1930-х гг. - М., 1989. - С. 173.

11. Очерки истории отечественной исторической науки ХХ века / под ред. В.П. Корзун. - С. 313.

12. См.: Афанасьев Ю.Н. Феномен советской историографии // Советская историография. - М., 1996. - С.

7Ц42.

13. См.: Дмитриев А.А. Марксизм без пролетариата: Георг Лукач и ранняя Франкфуртская школа 1920 - 1930-е гг. - СПб., 2004.

14. См.: Образы истории / под ред. А. П.Логунова. - М., 2001. - С. 29.

15. Очерки истории отечественной исторической науки ХХ века / под ред. В. П. Корзун. - Омск, 2005. - С.

307Ц308.

16. См.: Наумов В.П. Летопись героической борьбы: Советская историография Гражданской войны и империалистической интервенции в СССР. - М., 1972. - С. 6; Шерман И. Л. Советская историография войны в СССР (1920 - 1931). - Харьков, 1964. - С. 49.

17. См.: Юдин С.С. Моральный дух Добровольческой армии и его укрепление (ноябрь 1917Цянварь гг.). Историческое исследование: автореф. дис.... к. истор. н. - М., 2006.

18. См.: Зимина В.Д. Белое движение и российская государственность в период Гражданской войны. - Волгоград, 1997. - С. 85.

19. См.: Соловей В.Д. Процесс становления советской исторической науки (1917Ц30-х гг.) в освещении американской и английской историографии // История СССР. - 1988. - № 4. - С.200Ц215; Ушаков А.И. История Гражданской войны в литературе русского зарубежья: Опыт изучения. - М., 1993 - С. З; Шерман И. Л. Советская историография войны в СССР (1920 - 1931). - Харьков, 1964.

- С. 50.

20. Дубровский А. М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930Ц1950- е гг.). - Брянск, 2005. - С. 205.

21. Грехова Н.Н. Гражданская война в России: новые подходы к изучению // Дискуссионные вопросы российской истории. Материалы конференции. - Арзамас, 2000. - С. 185.

Pages:     | 1 |   ...   | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |   ...   | 61 |    Книги по разным темам