Geum.ru

Перспективы гражданского общества (тезисы доклада) Когда поднимается вопрос, в чём

Вид материалаТезисы
Подобный материал:
Дмитрий Бадаев

Фашистские перспективы гражданского общества

(тезисы доклада)


Когда поднимается вопрос, в чём содержание таких понятий, как просвещение, гуманизм, демократия в современном обществе и в его перспективах, стоит для начала представить себе, чем это содержание сегодня отличается от первоначального, освящённого традицией. То есть, вкладываем ли мы в эти понятия то содержание, которое сделало их позитивными, культовыми, священными?

Надо сказать, что исконные, добуржуазные (то есть именно те, к которым мы традиционно апеллируем) представления о гуманизме и демократии далеко не соответствуют идеям абсолюта человеческой жизни и личной свободы, исповедуемых либеральной демократией.

Демократия Эллады была прямой теократией: выборные должности занимались по жребию, не «достойнейшими», а ЛЮБЫМИ гражданами по соизволению богов. В Риме магистратов уже избирали, но по совершенно определённому и явному признаку – самых богатых! В отсутствие гос.казны магистраты оплачивали общественные нужды, которые сводились к раздаче ХЛЕБА неимущим и организации ЗРЕЛИЩ – первоначально жертвоприношений богам, а за это целый год «держали пальцы веером». А сенаторство (депутатство) вообще было наследственным.

Теократический элемент господствовал и на исландском альтинге: это было место и время, где боги внимают речам людей и их свидетельствуют (за неимением письменной документации). Характерна история принятия альтингом христианства, на которую любят ссылаться как на образец демократического волеизъявления – при том, что большинство исландцев поклонялось Одину. На деле же предводители христиан и язычников договорились о посредничестве третьего лица, которое потребовало диктаторских полномочий. Когда и язычники, и христиане присягнули ему, диктатор объявил Исландию христианской страной, причём под давлением короля Норвегии – угрозой крестового похода и завоевания. По свидетельству саги («Сага о Ньяле»), большинство исландцев покинуло альтинг, сознавая, что с ними обошлись, скажем корректно, не как со свободными людьми. Так что если демократия – это тайный сговор и подкуп, то так и надо! Я не говорю, что династическая или иная монархия заведомо лучше: просто демократия – это всего лишь общественный ИНСТРУМЕНТ, который бывает лучше или хуже, более или менее пригоден в определённой ситуации и конкретном обществе.

Традиционное, исконное народоправство всегда подразумевало существование ВЫСШИХ ценностей и идеалов, возвышающихся над интересами личности, объединяющих народ и осуществляющих через него власть. В этом смысл соединения понятий «народ» - «демос» и «власть» - «кратос», противостоящих по своему существу, ведь власть – это то, что НАД народом!

В Новое время мы обрели Права Человека и Гражданина, в современных представлениях подразумевающие примат личного над общественным. Отсюда парадокс: с точки зрения общества отдельная личность преходяща, но обретает при этом непреходящую ценность. Опять же, человек должен быть свободен, и его свобода есть «осознанная необходимость» для общества. Но как этой свободой человек распоряжается? Вместе с ней он получил, в порядке самовыражения, право на скотство, каковое в современном обществе превосходно реализуется. Ещё один парадокс: свобода человека состоит в праве не быть Человеком, освобождает его от «химеры совести», с чего, в сущности, и начался нацизм.

Вспомним «Гиперболоид» Алексея Толстого: «Страшная вещь – человеческая масса, не руководимая большой идеей. Людей нельзя оставлять без вожаков. Их тянет стать на четвереньки». Сказано нарочито жёстко, но следует вспомнить, что в античном обществе (как и в эпоху Возрождения, воссоздавшую его ценности и открывшую понятие гуманизма) человек понимался вовсе не как особь homo sapiens – это был ВЕКТОР, проложенный от животного к божеству и движение по этому вектору. Большинство людей тогда были «говорящими орудиями», что, кстати, не было аномалией: презирать раба и рабство стали в Новое время, когда рабство возродилось в условиях капитализма: буржуазия уже была, а пролетариев ещё не хватало. Так что гуманизм и человечность тоже предполагают НАДЛИЧНОСТНЫЙ абсолют.

А если человек вправе вести себя по-скотски, то как к нему следует относиться? Ответ очевиден. Поощряя скотов, либеральное общество поощряет хищников, и именно их в первую очередь. А что есть общественный идеал фашизма, как не организованная совокупность хищников и скотов?

Идея гражданского равенства, изначально подразумевавшая равенство в строю фаланги или манипулы легиона, тоже изживает себя. Либеральная демократия признаёт и поощряет ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЕ МЕНЬШИНСТВА! Формально это уравнивание слабых с сильными при помощи привилегий слабым. Но слабые-то как раз не в состоянии реализовать привилегии – это делают за них и от их имени «сильные»! Так было, собственно, в Средние века в феодальном обществе: рыцарь обладал привилегиями постольку, поскольку должен был защищать слабых.

Да и большинство меньшинств как раз слабостью не страдают, а отличает их противопоставление себя общепринятому, то есть человечному. Скажем, в Америке выступление в защиту традиционных форм интимного общения (даже НЕ ПРОТИВ меньшинств!) может повлечь массу неприятностей, вплоть до открытой расправы.

Вот как выглядит оборотная сторона свободы личности. Вновь откроем Толстого, на этот раз «Аэлиту»: «Такое понимание бытия должно было привести к тому, что каждый человек стал бы утверждать, что он один есть единственное сущее. Дальнейшее было неизбежно: борьба за единственную личность, борьба всех против всех, истребление человечества как восставшего на человека его же сна, презрение и отвращение к бытию как к злому сновидению».

То есть отвращение к человеческому: «всё человеческое мне чуждо!» Разве нельзя рассматривать такое утверждение как квинтэссенцию постмодерна с его «преодолением смыслов», культурного и морального императивов? Именно здесь внедряется культ АЛЬТЕРНАТИВЫ традиции, истории и науки вообще, творческому наследию гениев – всей человеческой культуре, а в итоге – и всему человеческому. Это уже не культ сверхчеловека, которого можно трактовать не только как «господина над скотом», но и как Нового человека Будущего, титана, как это делали все гуманисты от эпохи Возрождения до Ивана Ефремова.

Вампирская «готика» – одно из самых ярких социальных отражений (среди молодёжи) философии постмодерна: это даже не декадентская «красота умирания», а апология разложения. Сравнивая «эльфов» 1990-х и «вампиров» 2000-х, увидим, что у «эльфов» сохранялся моральный императив в ипостаси Света, пусть в сочетании со стремлением «быть круче по определению» – но именно благодаря Свету! А «готика» этот императив отрицает: вампиры – классическое «общество потребления» всем нам известного продукта… Кстати, у таких «культурных» и сексуальных меньшинств много общего: апология сексуальной свободе в сочетании с отвращением к деторождению. И «вампиры», и «цветные» размножаются «личным примером»; к сожалению, довольно успешно…

Обратимся теперь от философии и культуры к политике: как отразятся мировоззренческие подвижки в формальной структуре общества? Гражданское общество «в принципе» гарантирует равные права всем своим членам. Но есть общество и Общество: за пределами гражданского общества существует «невидимая жизнь». Повторяется ситуация, имевшая место в античных полисах, где большинство населения находилось за пределами гражданской общины.

Говоря об огромной массе нелегалов, демократически настроенные товарищи любят кивать на Китай, но в самой Америке их давно больше, чем граждан. Естественно, что двумя уровнями иерархия не ограничится: современное общество куда сложнее древней Спарты с её спартиатами и илотами, да и там такое общество распалось, когда не стало, с кем воевать. Как писал Аристотель, «они держались, пока вели войны, и стали гибнуть, достигнув гегемонии: они не умели пользоваться досугом и не могли заняться каким-либо другим делом, которое выше военного дела». В Древнем Риме всеобщее гражданское общество тоже не сложилось: когда эдикты Каракаллы дали гражданство всем свободным жителям империи, в римском обществе уже были и привилегированные рабы – имперские чиновники, и феодально-зависимые граждане-клиенты. Существование привилегированных меньшинств подготовит условия для становления пирамиды.

Пополнение привилегированных сословий, начиная со статуса граждан, будет не по праву рождения – это пережиток родового строя и вообще слишком по-семейному, по-человечески: известно, что в постмодерне семейные ценности не приоритетны. Пропуском в гражданское общество для новых «варваров» может послужить военная служба, а поскольку мясо должно хорошо прожариваться, новое гражданское общество будет перманентно воюющим, агрессивным. Но там, где идут постоянные внешние войны, там и борьба за власть ведётся аналогичными методами, так что вечного спокойствия и безопасности тоже не стоит ждать – разве что постараться максимально абстрагироваться от реальной общественной жизни, максимально сузить своё жизненное пространство в «реале», перенеся его в «виртуал». А это весьма плодородная почва для замкнутых сект и кастовых общин.

Вот по такому пути вполне может развиваться либеральное гражданское общество. Неслучайно американские фантасты-футурологи 1950-х - 70-х годов (не стоит перегружать доклад обилием и без того известных имён) так увлекались римской имперской тематикой: урок вполне может пойти впрок. Такое общество вполне соответствует всем «параметрам» фашистского рейха, только цивилизованного, без варварской атрибутики – бряцания железом, костров, парадов, свастик и рун. Этот цивилизованный фашизм – серый, унылый, ненавязчивый. Собственно, к тому шло дело и в Третьем Рейхе: помните, у Анны Зегерс, первый начальник концлагеря мог под настроение расстрелять сотню заключённых, а второй – спокойно и методично уничтожить их всех? Только вот наши не дали! Но грядущий фашизм тем более опасен, что не рвётся на поле битвы за мировое господство, в которой был разгромлен фашизм варварский: теперь всё должно начаться с установления такого господства.

Как ему противостоять? По паспорту нелюдь неустановима, а искать её устойчивые психосоциальные признаки как раз и было бы фашизмом. Зато «по делам их познаете их». И играть с фашистской нелюдью по либеральным, пол-литр-корректным правилам не стоит: это её правила и её поле игры. Как правильно сказал молодой фантаст Александр Белаш, «нечисть понимает лишь язык осинового кола и серебряной пули». Не грех вспомнить и слова Максима Каммерера об иллюзорности «этического равенства носителей разума».

Вот так. Спасибо за внимание.


PS. Ответы на вопросы аудитории.
  1. О биологической подоплёке социальных перспектив. Не стоит видеть в постмодерных «вампирах» и прочей нечисти этаких «люденов»: это был бы слишком противоестественный отбор. К тому же, как сказано, по-человечески они размножаться не любят, и их гегемония для человечества была бы попросту гибельна.
  2. О терминологическом различии между фашизмом и нацизмом. Для описанного «цивилизованного» фашизма не играют особой роли расовая или корпоративная модели его «варварских» предшественников. А для нас – тем более. Все наследники Гитлера и Муссолини, Д’Аннунцио и Хаусхофера, Шухевича и Бандеры, вплоть до «патриота украины» со свастикой дивизии «Райх» и вывешивающего радом с ними свои афишки «зелёного фронта», как говорят в народе, – ОДНОЙ САТАНЫ ДЕТИ!

Желающим дискутировать в сети: извините, не поддержу – не имею на это «ни часу, ни натхнэння». Так что до следующего «Звёздного Моста