Geum.ru

Всё изменилось подарок

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3
3. Ещё подарок

Я сидел за рабочим столом, пытаясь сосредоточиться на работе, но опять мысли… А то, что он захотел видеть Лину внизу как девочку, это как? Конечно, я понимал, что это мог быть предлог проверить её податливость, а с другой стороны так она стала действительно голой, её интимную плоть больше ничто не скрывало. То, что он захотел попробовать её и в попу, было, наверное, закономерным из той линии поведения, которую демонстрировал Герман…
Но почему-то, несмотря ни на что, мне не хотелось менять роли в этой пьесе. Главное, что я жаждал её развития, развития этого увлекательного сюжета. Герман показал себя непредсказуемым игроком, и это заводило меня. Как впрочем, и податливость Алины. Она была восхитительна. После начала этой истории она сама не своя в постели.
Она для меня приобрела новую, доселе скрытую ценность, ценность, которую даже невозможно обозначить и выразить в строгой форме. Она стала просто намного глубже и полнее мной восприниматься. Реальность и вымысел – вот что никак не уживалось в моем мозгу. Вообще я представил, что включаю кассету, любезно предоставленную мне Германом, то есть я вообще лишь зритель, который в любой момент может остановить воспроизведение.
А вечером ждал сюрприз. Входная дверь оказалась незапертой. Пройдя в спальню, я нашёл там Лину. Она лежала на кровати абсолютно голая, не считая ажурных чулок с подвязками, лежала на животе ничком вниз и тяжело дышала, а под глазами размазалась потёкшая тушь. Между разведённых ног и толстых кожистых складок виднелись опухшие розоватые только вчера выбритые губы. Взгляд как всегда радовался полным бёдрам и широкой попке.
– Он только что был здесь?
– Буквально двадцать минут назад… Я ждала тебя…
Я полюбовался её раскрасневшимся задом, вероятно, грубое лапанье вызвало прилив крови к местам соприкосновения. Рядом со свёрнутой простыней лежал использованный презерватив.
– Он заскочил ненадолго?
– Не-е-ет… Мы уехали пораньше с работы. На его машине. Он был минут сорок…
Сев в голове у Лины, заведя распластавшиеся по постели волосы ей за ухо, я стал рассматривать тонкий черного цвета ремешочек из кожи, надетый на шею Лины.
– Подарок?
– Да.
– Это что, ошейник?
Лина приподнялась и откинула волосы, дабы я лучше рассмотрел подарок.
– Он хочет, чтобы я носила его, пока он не разрешит не носить… – последние слова подействовали на меня очень возбуждающе.
– Он знает про меня?
– Нет, он сказал, что я могу надевать его только на работе и в его присутствии.
– Тебе нравится?
– Ты издеваешься…
По выражению лица и опущенным векам я понял, она продолжит. На глаза стали наворачиваться слёзы.
– Ты считаешь меня шлюхой?
– Ты самая прекрасная… Шлюха – по-твоему плохо?
– Это не для меня… – в её словах не было ни внутреннего крика, ни попытки заставить меня понять что-то, это больше походило на разговор с собой.
– Ты же знаешь, как это важно для нас…
Говоря последнюю фразу, я, лежа рядом, уже с остервенением тёр её губки меж раздвинутых ножек, наградой мне был сладкий томный стон и лоснящиеся от сока гениталии.
– Ты обещаешь, что я сам решу твой завтрашний день… за тебя…
– Если ты любишь меня… дааа…
– Ты знаешь это. Расскажи всё любимая… всё! – я остановился, чтобы не пропустить ни одного её слова, ни одного сменяющегося выражения лица.
– На работе он через свою секретаршу позвал к себе в кабинет. Знаешь, ему очень понравилось, что на мне не было трусиков. Он похвалил меня за это и сказал, чтобы я продолжала так ходить на работу. Но вместе с тем он хочет, чтобы я одевалась более сексуально.
– Расскажи, что произошло потом.
– Потом… я… стояла на коленях… и отсасывала ему прямо в кабинете. Это было так… – Лина на мгновение замолчала, – так буднично… Когда всё закончилось, он предупредил, что отвезет меня домой сам. Здесь он сказал, чтобы я разделась, я уже перестала воспринимать это как что-то особенное. Перед зеркалом он надел мне на шею этот ремешок. Сказал, что это его подарок. Затем попросил ничком лечь на кровать, приподнять зад и широко раздвинуть ляжки… а дальше… он держал мне за спиной руки… и насиловал в задницу…
– Насиловал?
– Я… я кричала… просила остановиться… мне поначалу было очень больно… – глаза Лины засверкали от наворачивающихся слёз. Наверное, всё шло не по её планам. Да и были ли они? Я приблизился к ней ещё ближе и нежно взял ладонями за шею. – Когда он кончал, он очень сильно двигался в попке, я думала, что он порвёт её, он поднимал меня от подушки за волосы – чтобы увидеть лицо…
– Я думаю, ты прекрасна, когда кричишь.
Лина странно посмотрела на меня.
– Но ты ведь всё вытерпела… ты сильная.
– Я не знаю… я не готова… – по её левой щеке потекла слеза. Она была такой целостной, голая, желанная, с распростертыми ногами в сексуальных чулках, в ошейнике и с плачущим лицом.
– Малышка… ты ведь… помнишь… тогда ты сказала, что будешь себя хорошо вести… ты ведь обещала мне…
Я лёг рядом. От неё пахло голым телом, телом, с которым занимались сексом. Мои поцелуи периодически опускались на шею, где располагалось новое доказательство победы Германа над Линой и мной. Я взял её с минимальным интервалом после того, как она была с другим мужчиной. Кайф только от осознания того, что на ней до меня лежал Герман, который, также как и я, видел каждый кусочек её тела, оценивал его, пробовал на вкус – был всепоглощающим. Это было настолько очевидным откровением для нас обоих, что не требовало никаких слов. Я понял насколько сильна борьба зла и добра в этом мире. И насколько сильные чувства они дают, переплетаясь вместе.
Ритмично двигаясь в её чреве, я подумал, что это место интимней её рта и её зада. Это место, которое дарит женщине ребенка, а мужчине право на отцовство. И это место уже было пользовано Германом, что открывало и воспаляло в моём мозгу новую грань отношений с Линой. Она между тем кончала, её сотрясающееся тело, казалось, было полностью во власти безумных чувств.
– Да… да… – стонала она.
– Ну детка! Скажи, как ты любишь меня!
И тогда с её ещё несмелых губ слетали слова:
– Я люблю… тебя… я-я буду послушной… буду… буду!..
– Да-а-а…
Когда вечером мы смотрели телевизор, Лина тихо прошептала:
– Ты любишь меня такой?
– Лина… девочка моя… – я крепко обнял её. – Я всегда буду любить тебя.
– Я не хочу быть шлюхой…
– Да… Даже моей?
Она в мгновение сделалась той, которую я видел тогда на пуфе, с гордым, вызывающим взглядом. Лина выпрямилась.
– Нет, не так… твоей я готова быть.
– Шлюхой?
– Да.
– Ты будешь отдаваться Герману в попу?
– Да! Я буду!
– Ты будешь сосать ему в кабинете?
– Да!
– Ты будешь послушной?
– Да… да… да…
Наши губы слились в поцелуе.

Следующим вечером меня также встретила открытая дверь. Лину, как и вчера, я увидел в спальне. Только на этот раз она лежала на спине, но была также полностью голой за исключением чулок и подвязок. Взгляд её был отрешен и туманен. Я присел на пуф.
– Как прошёл твой день? Ты опять была в его офисе?
– Да… была.
– Как ты удовлетворяла его? – мне хотелось говорить с ней грубо, в деловом тоне.
– Я сосала, – также бесстрастно, без эмоций, сказала она.
– Ты глотала сперму?
– Да милый… Всё до капли.
– Ты стояла перед ним голая на коленях?
– Да я была на коленях, в офисе я снимаю только юбку, и расстёгиваю блузку. Он сосал в кабинете мои груди. А здесь в нашей спальне он грубо обращался со мной внизу… с вагиной.
На этот раз, похоже, разговор был ей более приятен, чем в предыдущий.
– Растягивал пальцами, оттягивал губы?
– Да, иногда больно… а потом долго лизал. При этом онанировал.
– Кончил в рот?
Лина еле заметно кивнула. Теперь, когда она имела такие контакты, я подумал о защите и здоровье. Мне совсем не хотелось шастать по больницам.
– Ты думаешь, он здоров… ну-у, ты понимаешь?
– Не знаю…
– Презерватив он использовал только вчера… когда в попу?
Она опять утвердительно кивнула.
– Это всё, что произошло?
– Нет… Он сказал, что намерен обучать меня… Сказал, что у него очень высокие требования ко мне.
– Какие? И как обучать?
– Он говорит, что хочет сделать из меня хорошую шлюху. А обучать… я думаю это несложно…
Лина встала с кровати, накинула халат. Подошла и присела в ногах, большие бездонные глаза уставились на меня.
– Ты хочешь этого? Честно?
– Да, – уверенно ответил я.
– Я буду хорошей шлюхой?
– Ты будешь хорошей шлюхой, ты будешь подстилкой… Я обещаю. Я буду знать, что ты отдавалась другому, и я буду любить тебя ещё больше.
Она обняла меня. Когда мы уже ночью легли спать, Лина зашептала:
– Я стала много думать… странные мысли. О маме, например, когда я раздеваюсь перед ним и остальное, что происходит… Как будто я предаю её и… мне кажется, что она смотрит в этот момент на меня… Это невыносимо.
Я нежно погладил Алинку по волосам.
– Съезди как-нибудь к родителям. Проведай их. Всё хорошо. Я ведь люблю тебя, детка…

4. Готовность

На следующий день, придя с работы, я не застал Лину дома. Я ждал её прихода около часа, рисуя в голове разные варианты и картинки. Уже на пороге, поцеловав меня, она прошептала:
– Я стала настоящей шлюхой.
– Почему?
– Герман познакомил меня со своим подчиненным – Стасом. А потом приказал раздеться.
Я не мог сдерживаться. Задрал ей юбку, под которой как я и ожидал, не было ничего, кроме голого тела и чулок, уткнулся носом в ее не подмытую, оскверненную плоть.
Лина молча стояла с опущенными вдоль тела руками. Я балдел от её крутых ляжек в чулках, между которыми блестела розоватая плоть половых губ.
– Ты мне позволишь сесть на диван?
– Да любимая. Ты должна мне всё рассказать.
Когда Лина села на диван, я раздвинув ей ноги, уселся на полу – буквально зарылся лицом в её не подмытую киску. Её вагина уже была влажной от собственных соков. Под действием языка Лина сразу застонала. Я как заведённый жадно продолжал лизать её, стараясь попасть языком во все участки влагалища.
– Сколько лет Стасу? – приостановился и лишний раз посмаковал специфический вкус во рту.
– Он старше его… а-а… наверное, больше сорока… Он его приятель.
– Герман хотел, чтобы ты разделась перед ним? – руками я с силой сжал бёдра.
– Да… Я стояла перед ними… в его кабинете… Он хотел, чтобы я задрала юбку, но я не могла! Он обошёл меня несколько раз… провёл рукой по талии… а потом… ахх… он дал мне пощечину! Я пошатнулась… он схватил меня, грубо сжал, начал говорить о том первом разговоре: "хорошая куколка" – это для него синоним шлюхи – безвольной куклы! Он ударил ещё раз… я-я… я взялась за подол, сначала медленно… а потом после окрика… сразу же задрала юбку… и стала стоять так, с поднятой юбкой…
– Они смотрели на твои ножки, на твой треугольничек?
– Знаешь милый… я-я потекла на то, что на меня смотрят – двое… Сразу двое! А затем меня попросили расстегнуть блузку и показать груди… они обсуждали их – мою грудь… бёдра… ноги… живот… комментировали вдвоём моё тело… грубо… называли шлюхой, сучкой…
– Что ты чувствовала?
– Это не передать словами… надо быть женщиной, чтобы чувствовать такое, всё чувства вместе… и то, что я стою и не пытаюсь уйти – как шлюха…
– Милая моя… ты самая послушная девочка. А потом?
– Потом… потом Стас целовал меня во все места… сосал груди… целовал живот, киску…
– Да? И он, этот Стас, тебя… всю… своим языком… облазил, попробовал, во все местечки?
– Да-а… Я не была голой… они просто поднимали юбку… блузка болталась на мне… поэтому я вырвалась когда, он – Герман – предложил меня своему другу…
Неужели её изнасиловали? Тогда она была бы другой… или же насилие было применено для первого шага…
– Герман бросил меня на диван… он сам раскрыл меня для своего друга… тот проник в меня… я-я больше не сопротивлялась… я поняла, что сама двигаю телом… Но я плакала… Потом я брала у него в рот… я стояла на четвереньках… Герман одновременно имел меня сначала в живот… а потом в попу… потом они поменялись…
– Стас был в презервативе?
– Не-е-ет…
– Но ты предохранялась?
– Потом выпила таблетку.
Я продолжил лизать её киску, которая уже утопала в смазке.
– Стасу понравилось иметь тебя, как ты думаешь?
– Да-а-а…

Вечером позвонила её мать. Они, дочь и мать, разговаривали, наверное, около часа, я никогда ничего хорошего от её матери не ждал, достаточно было услышать этот голос, как весь тонко выстроенный мирок уходил в тартарары.
Когда мы уже собирались отойти ко сну, вдруг Лина заплакала.
– Ты что, рыбка? Почему вдруг?
– Нет я не должна… я не должна быть такой. Что будет дальше?
– Киска, ведь ты мне обещала. Но всё зависит только от тебя. Герман сказал, что будет обучать тебя. Это дело не одного дня… Ты можешь продолжать обучение у Германа, а можешь прекратить. Но я думаю, что ты всё же хочешь продолжить…
– Зачем?
– Ты же знаешь. Хорошая шлюха – вот что из тебя получится.
Лину всю передёрнуло.
– Ты спрашиваешь – зачем? А что ты хочешь: выйти замуж, нарожать детей, стать домохозяйкой… спокойно жить?
Она хотела что-то сказать, но осеклась. Тогда я вкрадчиво продолжил:
– Ты ведь хочешь учиться дальше?
Она молчала. Я не хотел перегибать палку, но её быстрый отказ от спора позволил мне сказать:
– Повторяй: "Я позволю Герману обучать меня дальше".
– Они будут трахать меня…
– Лина повтори, что я сказал.
Она посмотрела мне в глаза.
– Я позволю Герману обучать меня дальше, ты доволен?.. – слова прозвучали довольно стервозно.
– Да. Теперь скажи: "я буду отдавать им все мои дыры"…
– Так вот как, они на самом деле для тебя всего лишь дыры…
Лина вскочила с кровати. Подошла к окну. Как и всегда в минуты особенных размышлений ногти оказались во рту. Переведя взгляд с Лины на окружающую нас обстановку, остановил его на туалетном столике Лины, на котором лежал подарок Германа – тонкий отрезок кожи – декоративный ошейник. Дотянувшись до него, повертел вещицу в руках, затем подошёл к Лине. Она лишь еле заметно повела бровью, не зная, что я спокойно завёду ей волосы за плечо и надену ошейник.
– Мне он очень нравиться. Он идёт к твоей шейке.
Обняв Алину за талию, почувствовал, как она тут же обмякла.
– Ну?..
– Я буду… отдаваться во все мои дыры… Я буду шлюхой… буду проституткой… – она стояла полу повернувшись, не глядя на меня. Не выдержала и зарыдала, явно срывалась – …я буду… буду, если ты хочешь…
Я крепче обнял её плачущую.
– Да, ты будешь это делать.
Потом уложил в кровать, укрыл одеялом. Лина свернулась калачиком и почти сразу уснула. Я же ещё долго сидел подле неё и гладил.

На следующий вечер Лина была очень возбуждена. Она рассказала, что снова отдалась Герману и Стасу. Лина отвела меня в спальню. Там она присела на кровать, возле зеркала задрав юбку, стала бесстыдно мастурбировать. Очень как-то жестоко. У неё были длинные ногти, которыми она цепляла всё свое влагалище. Время от времени я целовал её в разные части тела, а она ласкала мой извлечённого из ширинки член.
– Но это не всё… вечером Герман опять вызвал меня… они приказали раздеться и встать на четвереньки посредине офиса, широко развести ноги…
– Я не знаю, зачем это, но надеюсь, ты не разочаровала меня?
– Я сделала это за полчаса… я не могла… сама… Но почему-то все равно встала и прогнулась… Прости, но я поняла что это я сама… а не ты… Я думала, что это ты заставляешь меня… внутренне… Я стояла там посреди комнаты голая… на мне были только чулки. В комнату вошла его секретарша с подносом чая, сразу уставилась на меня… он сказал поставить поднос мне на спину… Я видела, как она рассмотрела меня всю… между ног, голую выбритую киску, груди, бёдра… я знаю эту девушку, её зовут Надя, она чуть старше меня…
С начала её слов я онанировал. То, о чём она говорила, было чем-то запредельным, просто захватывало дух от её слов. Пересев на диван, я попросил Лину поласкать член губами, она послушно наклонилась и заглотила как можно глубже. Я смотрел на задранную мной юбку, на облапанные двумя мужчинами ляжки, голый лобок, голые половые губы…
После того как я кончил, Лина положила свою голову на мои колени. Она выглядела уставшей. Хотя глаза странновато блестели.
– Она будет молчать, эта Надя? – прохрипел я.
– Герман говорил, что я должна не волноваться по этому поводу… шлюх, сказал он, это не должно беспокоить. Но тут же сказал, что Надя была его любовницей, поэтому, будет молчать… но все равно как мне теперь смотреть ей в глаза, ведь она всё видела…
– Они действительно пили чай с твоей спины?
– Да… какое-то время… я служила столиком для подноса… – глаза Лины затуманились.
– Тебе было страшно, когда вошла Надя?
– Я хотела встать и прикрыться… но Герман шепнул мне до этого, что начинает обучать меня… превращать в настоящую шлюху… Я чувствовала себя так, не передать словами… когда ты голая в такой позе… но я держалась прямо, не закрыла глаза… я знала, что они все смотрят на меня…
– Ты была очень послушной – я рад…
– Правда? Ты рад, что я стояла там голой… а они пили с моего тела чай?
– Очень. Тебе не хотелось в это время поласкать свою кисочку?
– Я не знаю… мне не было хорошо…
– Потом он сразу отвёз тебя домой?
– Они. Вдвоём. Здесь этот второй взял меня ещё раз…
– Бедная моя маленькая девочка. Тебе пришлось несладко…

Утром Лина надела очень короткую юбку, самую короткую из своего гардероба.
– Это он сказал?
– Да. Говорит, я должна одеваться, как можно более открыто… и сексуально…
– Ты прекрасно выглядишь, только следи, чтобы не обнажить нечаянно попу или лобок…
– Нечаянно нет… только специально.
– Я надеюсь.
– Я пошла, дорогой, – мы поцеловались, и она ушла. Посмотрев на часы, ужаснулся, ещё столько ждать, чтобы узнать, что с ней произойдёт за день…
Возвращаясь вечером домой, я заметил стоящую невдалеке от нашего подъезда затонированную машину Германа. Наверное, уже это насторожило меня. Когда я подошёл к лифту, до моих ушей донёсся приглушённый стон и отрывистый шепот. Мне стало ясно, что на площадке между первым и вторым этажом были люди. Приехавший лифт отправился назад без пассажира, я решил подняться по лестнице. Первый шаг… второй… По ступенькам старался ступать бесшумно, но в то же время обычной походкой и шагом. Последняя ступенька… Шёпот, если и был, то из-за сильного сердцебиения неразличим – наконец… быстрый поворот головы… и…
В неосвещённой части стены взор охватил две фигуры, сливающееся в одну, фигура женщины, стоящей на коленях, с прямой спиной, и держащей обеими руками юбку, округлые ягодицы, ляжки в чулках, в бесстыдстве разведённые ноги… и вздрагивание при услышанных шагах. Невысокий лысоватый мужчина с напряжением прижимавший руками голову женщины к своей ширинке, судя по всему, издавал стоны он, женщина лишь бесшумно двигала головой. Мужчина испуганно метнул на меня взгляд, но я сразу же отвернулся, и быстрым шагам поднялся до второго этажа и дальше, выше, выше, к своей квартире.
Это был не Герман. Но это была Алина… Она стояла коленопреклоненная в подъезде и сосала мужчине член, она даже не могла посмотреть, что увидел это я, а не кто иной. Наверняка, если могла думать в этот момент, то подумала, что это какой-нибудь сосед, и молила бога, чтобы её не узнали, молила бога, чтобы не слышать нравственную обличающую речь, обвинения в проституировании в общественном месте, где ходят несовершеннолетние.
Тот мужчина, конечно, меня не знал, но, скорей всего, теперь Герман вычислит то, что я знаю о его отношениях со своей подругой и о том, что происходит. Он должен был видеть, я захожу в подъезд, а тот мужчина расскажет о маленькой пикантной ситуации, когда их увидели, наверняка, обсмакуют вместе…
Ну что ж… Мои руки дрожали… но не от протеста всей своей мужской собственнической сути, а от страшного уродливого возбуждения, я испытывал его, увидев в этом грязном подъезде свою любимую, стоящую на коленях перед чужим мужчиной и покорно сосущую его вздыбленную плоть. Или скорее, возбуждение от того, что увидел, как Лина готова стоять на коленях в своём же подъезде, держать поднятой юбку и готова, что её ртом пользуются, как механизмом для получения оргазма.
Входная дверь открылась, вошла Лина. Я вздрогнул, и судорожно бегающими по ней глазами искал следы только что увиденного мной. Нет, если что и было, она привела себя в порядок. Помада была также аккуратно наложена, макияж подправлен, лишь немного раскрасневшиеся щёки выдавали её. Мне захотелось быть причастным к той Лине, которую увидел только что, я попытался поцеловать её в губы, но Лина подставила щёку. Тогда я сказал:
– Я всё видел.
В её лазах отразилась сначала растерянность, но потом все же страсть, страсть, которая передалась на наш долгий поцелуй. Мне показалось, что вкус члена, который она сосала и спермы, которую вероятно глотала, остался на её губах, во рту.
– Это был Стас, – прошептала она.
– Я догадался. Почему ты держала юбку?
– Он так сказал…
– Но почему в подъезде?
– Они отвозили меня до дома, в квартиру было заходить поздно, поэтому подъезд…
– А ты не могла отказаться? Ведь это опасно для тебя, вас могли увидеть.
– Отказаться? Он чуть ли ни силком затащил в этот подъезд… Хотя… только там, стоя на коленях с задранной юбкой, я действительно почувствовала себя шлюхой…
– Что же с тобой происходило на работе?
Глаза её затуманились.
– Всё было как в порнофильме… Днём они овладели мной одновременно сзади: один в попу, другой в вагину, я чувствовала, как их члены терлись друг о друга через перегородку…
– Ничего себе!.. значит, ты знаешь теперь и что это такое?
– Я была как кусок мяса на двух палках… слишком громко кричала… Надя наверняка слышала… потом стало не так больно…
Через некоторое время она прошептала:
– Милый, трахни меня в попку… пожалуйста…
Я, было, хотел что-то сказать ей, но передумал.
– Иди встань на колени, обопрись на диван.
Вернувшись из спальни с уже надетым презервативом, с удовлетворением обозревал ждущую моего вторжения, оголившую низ, Лину. Её анус был покрасневшим от бесцеремонного проникновения, вероятно, это было последствием не только того, что случилось днём, то что я слышал, называется "в два смычка", а вызванного всеми многократными вторжениями. Округлая плоть очень женственных ягодиц Лины манила и кружила голову, я не сдержался и пару раз от души шлёпнул по ним. Смазанный презерватив с одного толчка вошел почти наполовину между подставленных ягодиц. Лина сразу испустила вздох, но непонятно, боли ли. Движения мои были резкими и ритмичными. Лина работала рукой во влагалище, я двигался быстро и бездумно, Алина от сильных толчков то и дело сбивалась. Так по-животному грубо я не имел её ещё никогда. Взяв груди, с силой сжал их. Подумал: "Неужели… неужели она моя женщина… неужели это всё моё?".
– А-а… твой анус теперь такая же дыра, как переднее отверстие… они разрабатывают его… трахают туда… а-а…
Лина стонала.
– Ты подмахиваешь им?
– Я-я двигаю бёдрами… под их такт…
– Да-а?! Так, как сейчас???
– Сильнее…Герман иногда ещё включает музыку…
– О-о… ты отдаешься им как шлюха… ты знаешь…
– Да…
– Они берут тебя всю… ты их забава… а-а-а…
Ещё несколько движений, подступающее сладострастие, и я кончил.

Новый день сменился вечером. Когда я пришёл, Лина не вышла навстречу. В зале работал телевизор, но там Лины не было. Пройдя по коридору, я услышал, как из спальни доносились звуки. Действительно, пройдя туда, увидел Алину, лежащую обнажённой с раздвинутыми ногами перед зеркалом посередине ковра. В руках у неё был длинный фаллос с блестящими шипами, этим фаллосом до того, как заметила меня, она периодически наносила удары себе по промежности. От этого свисающие и раскрытые, как от страсти, половые губы были красными. Увидев меня, Лина то ли инстинктивно, то ли как, но сжала ноги, и с вызовом посмотрела. Она смутилась, но не так, если бы не было всей происходящей с ней истории. Рядом с Линой лежало несколько порножурналов и ещё один искусственный фаллос, без шипов.
– Привет дорогая, – в такой ситуации моё приветствие было чем-то комическим, в душе я улыбнулся.
– Я не слышала тебя.
Лина показав взглядом на журналы и фаллос:
– Это всё подарки от Германа.
Я присел, взял один из журналов и стал листать. Лина внимательно смотрела на своё возбуждающее отражение в зеркале, казалось, её совсем не интересовала моя реакция. Содержание журнала было не вполне стандартным, там были фотографии, где с девушками обращались грубым образом, много анала, порка, групповой секс… оторвав взгляд от фотографий, я посмотрел на Алину, её голые ноги, такое манящее женское естество. Очень медленно, отложив журнал, под следящим взглядом Лины направил свою голову между грациозно расставляемых ног. Она легонько прижала меня рукой, запустив пятерню в мои волосы. Лобок, половые губы, все, что я мог облизать, и поцеловать, было подвергнуто подобным лобызаниям. Весь низ её источал восхитительный запах от выделений, похоже, Лина долго играла с собой и много кончала.
– Ммм, – застонала она.
– Ты немного помучила свою киску? – невинно спросил я.
– Я хотела посмотреть, больно ли будет… легонько, и осторожно… сначала, придя домой, я шлёпнула ремешком себя по попке… ведь… Герман дал мне эти журналы…
Я замер.
– Зачем? Чтобы ты изучила их?
– Он сказал, что я недостаточно просвещенна… То, что на этих фотографиях… они ведь ужасны…

На следующий день она уже смотрела соответствующие фильмы. Вчера и сегодня она была и с Германом, и со Стасом. Домой она приходила не очень уставшей, скорее даже возбуждённой. Мне даже стало казаться, что она лучше выглядит, чем прежде. Возле магнитофона лежали две кассеты. Я тоже посмотрел их, Лина сказала, что не может смотреть это два раза, но изредка подходила ко мне, причём в самые жестокие моменты. Тогда она стояла и смотрела. На одной из них пожилая женщина воспитывала несколько девушек, причём иногда довольно жёстоко, на второй двое мужчин наказывали женщину.
– Он хочет наказывать тебя?
– Он говорил об этом… Ты ведь не позволишь ему это делать со мной? – мне показалось, она сказала это как-то поверхностно.
Выпрямившись, дотронулся до её волос, нежно завел растрепавшиеся волосы ей за уши. Задумчиво протянул.
– Нет… позволю…
Брови Лины взметнулись вверх.
– Сегодня я была с Надей… – неожиданно сказала она.
– С секретаршей?
– Да… познакомилась с ней поближе…
– Вы занимались сексом?
– Нет… это не было сексом.
– Как это было? – поднявшись, я усадил её на кровать. Лина откинулась назад.
– Утром Герман сказал, что его секретарша хочет со мной познакомиться… потом вызвал Надю в кабинет. Она сразу же предложила мне оголиться… Я… я… позволила ей обращаться с собой в таком тоне… я разделась, сняла всё… Мы сели на диван… сначала эта Надя влезла пальцами мне в рот, по-хозяйски, как будто бы оценивая его… потом трогала тело, больно сжимала грудь, бёдра…
Лина тяжело задышала. Я сгорал от желания, поэтому через мгновение целовал её груди. Она застонала. Плавно спустился с поцелуями на живот и ниже.
– Да, милый… да…
– Надя трогала твою киску?
– Да… всю и везде…
– Ты была мокрой?
– Я текла как сучка… Я думала о женщинах, но так… но всё равно это не так, как со Стасом… он, мужчина, как и Герман… а она, она такая же, как я… Надя, достав руку из киски, дала облизать свои мокрые пальцы… они были в моём соку…
– Ты лизала её кису?
– Нет… Она смотрела, как я сосу Герману… Потом мы сели на диван, она сказала, что я ей очень понравилась, когда тогда она увидела меня стоящей на четвереньках, сказала, что не ожидала, что в их фирме есть такая красивая девушка, которая сможет заменить собой столик… Надя сказала, что ей очень нравится мой рот… Её просьба была в том, чтобы я села на пол, спиной к ней и к дивану… когда я запрокинула по её распоряжению голову назад, то… над моим лицом завис её каблук…
Лина напряглась и с силой сжала пальцы.
– Она приказала… сосать его… я чуть приподнялась… потом обхватила его губами… ещё не могла поверить, что всё это реально происходит…
Я опрокинул её на спину, немедленно войдя в неё.
– Я не знаю, сколько это продолжалось, но это было не всё… я-я сидела на диване… ноги раздвинуты… а она вошла в меня теми искусственными фаллосами… один из них с шипами… очень больно… и в попу тоже вошла… я стонала… и должна была двигаться как, будто занимаюсь любовью с мужчиной…
Лина задвигала бёдрами, как ещё никогда в нашей жизни. Я в остервенении запоем со слюной целовал её в красивые губы, которыми она могла гордиться. Они были прекрасны…
Мы не говорили, только движения нашего соития и звуки прерывистого дыхания, обрываемые стонами Лины. Я не хотел быстро кончать, но ломящая от возбуждения плоть была сильнее моих попыток оттянуть семяизвержение. Опустошенного Лина обняла меня.
– Ещё… Надя принесла кофе с булочками… Я должна была встать также, как тогда… на четвереньки…
– Но это ведь тебе было нетрудно, ты всего лишь поработала столиком, – я говорил это так, как будто мои слова были о любви. И они действовали на неё также. Она не сводила с меня глаз, своих больших глаз с белыми белками и голубыми роговицами.
– Хоть я была голой… но чувствовала себя ещё более обнажённой… как будто они залезли мне в голову, в мои мысли… они видят меня такой… на четвереньках с подносом на спине… с раздвинутыми ногами… услужливо прогнутую… готовую… на всё…
Она молчала, было ясно видно, что её сознание одолевает множество мыслей, они терзали её, также как и меня.

Лина меня не встретила. К моему приходу её, как это уже случалось в последнее время, не было дома. Но в этот раз она задержалась на несколько часов. Когда Лина пришла, я сразу уловил запах алкоголя. Наверное, она провела не меньше часа в ванной, прежде чем вышла. Проходя мимо ванны, я даже останавливался, дабы послушать стоны, издаваемые за дверью. Лина вышла закутанная в два полотенца, одно на голове, другое коротенькое вокруг талии и груди, выйдя, она сразу направилась в спальню. Через некоторое время я проследовал следом, чтобы увидеть её лежащей в полусонной истоме на животе. Полотенце задралось, обнажая удивительную картину, её зад был необыкновенно красным, и это не было следами от сильного сжимания или лобызания руками.
– Я ужасно устала и хочу спать…
Я не возражал, хотя и с трепетом ждал рассказа. Утром Лина сообщила – Герман догадался о том, что я всё знаю.
– Герман хочет с тобой поговорить… сегодня в кафе возле нашей работы… Ты придёшь?
Внутренне я был уже готов к этому.
– Да. Ты расскажешь, что было вчера?
Лина перевела взгляд с меня на свои ногти.
– Вчера я была долго у Германа. У меня всё болит. Там были не только Герман и Стас… а ещё двое… мои сослуживцы…
Я задышал сильнее.
– Кто они?
– С моего отдела… двое молодых мужчин… Герман и Стас отлупили меня руками по заднице, когда я стояла на коленях, опираясь животом и руками на диван… Герман назвал мне несколько моментов, при которых я вела себя плохо…
– Твоя попа вчера была очень красная…
– Да-а… но он сказал, что мне этого мало… он открыл дверь, и вошли они, двое… я сразу узнала их… Я была абсолютно голой, за исключением чулок, ноги были широко раздвинуты… Они оба сначала посмотрели меня… та-а-ам…
– Да-а… – простонал я. – Твою голую киску… они лапали её…
– Очень сильно… Эти парни… один из них… высокий, Андрей, месяца два назад пытался ко мне клеиться… я не говорила тебе… я даже не дала ему свой телефон. А теперь… он увидел меня совсем другую, не то, что без гордости, просто готовую на всё… Уже стоящую на коленях с оттопыренной задницей! Перед несколькими то мужиками!
– Да, он наверное сильно удивился…
– Сначала он просто смотрел, как его друг потащил меня на диван, рука этого друга оказалось у меня между ног… он сжимал меня всю… Потом он снял брюки и вошёл в живот… а тот смотрел… Не знаю, в какой момент… я оказалась на коленях перед ними… меня обжёг град пощечин… от Андрея… он обзывал всякими словами… говорил, что оттопырит меня, как последнюю потаскуху. Затем я сама сосала ему… а дальше… он овладевал мной, в разных позах… в живот… и в зад… он двигался очень быстро и оттого больно… он просто накачивал меня, всем своим весом и силой… присоединился и его друг… и Стас… они имели меня с двух концов тела…
– Андрей, наверное, не молчал?
– Не-е-ет… он говорил, что теперь знает, какая я на самом деле… теперь ему известно, что у меня бритая хорошая пизда… и вместительный рот…
От избытков чувств закружилась голова, неужели только вчера всё это было на самом деле…
– Ты отдавалась им всем…
– По очереди… и сразу… несколько… вчера в ванной я выпила несколько таблеток, потому что они все были без презервативов…
Я поцеловал ей руки, после чего за утро больше так и не было ничего сказано.