Первая Вторая половина ХIХ начало ХХ вв. Право и жизнь в адыгском обществе

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Этнопедагогическая направленность дошкольного воспитания в отечественной педагогике, 768.35kb.
• Терминология русской риторики как учения о речи (вторая половина XVIII первая половина, 304.51kb.
• Социальное развитие иркутской области (вторая половина 80-х гг. Первая половина 90-х, 399.24kb.
• Становление и развитие мировой юстиции в Тамбовской губернии (вторая половина XIX начало, 437.95kb.
• Формирование и развитие мусульманских общин великобритании (вторая половина ХХ начало, 329.02kb.
• Опыт исторического анализа феномена асимметричного конфликта в международных отношениях, 570.33kb.
• Иностранные наставники в дворянском домашнем воспитании в россии (вторая половина XVIII, 791.41kb.
• Государственное межевание уральских губерний (конец ХVIII первая половина ХIХ века), 397.34kb.
• Культура Российской Империи Культура рубежа XIX xx вв. XX в. Первая половина., 3515.47kb.
• Введение, 392.09kb.

Р о с с и й с к о е с у д о п р о и з в о д с т в о


Российские судебные органы, применявшие исключительно российское законодательство, во второй половине ХIХ в. были созданы только в Осетии. С 1871 г. по 1918 г. тяжелые уголовные преступления, совершенные в осетинских селениях (ранения, убийства, изнасилования), причинение материального ущерба (кражи) и поземельные тяжбы находились в ведении мировых судов. Апелляционной инстанцией для них был Владикавказский окружной суд⁶³⁸. Дела в суд попадали по рапортам сельских старшин, при рассмотрении которых суд применял российские нормы наказания, в частности, лишение свободы в виде ссылки в Сибирь на каторжные работы. За убийство суд определял 8-12 лет каторги, за ранения - исправительные арестантские роты (3-4 года), ссылки. При рассмотрении дел по кражам суд определял исправительные работы от 1 до 2 лет⁶³⁹.

В судебном процессе использовался институт очистительной присяги и свидетельские показания. Как свидетельствуют данные, осетины часто давали ложные сведения. Наряду с этим судьи прибегали и к помощи так называемых докащиков, которые в тайне от окружающих давали свидетельства о каком-либо преступнике и о подробностях преступления⁶⁴⁰.

Тем не менее случалось, что третейское разбирательство по-прежнему заменяло российский суд. Согласно правилам, введенным российской администрацией, сельский старшина обязан был составлять рапорт о происшедших в селении преступлениях и отсылать его в российские судебные органы. Часто сельчане просили старшину этого не делать, обещая уговорить конфликтующие стороны примириться. Старшина шел на это и осетины улаживали свои конфликты с помощью медиаторов⁶⁴¹.

Наряду с этими судебными органами в начале ХХ в. российская администрация пошла на одну уступку, создав осетино-ингушский смешанный суд присяжных, который рассматривали тяжелые уголовные преступления (убийства, ранения, грабежи) и поземельные тяжбы между осетинами, с одной стороны, и ингушами, с другой, на основе норм обычного права. При рассмотрении дел, связанных с кражами, суд использовал присягу всех жителей села, если следы туда вели и применял нормы обычного права, а именно: возмещение украденного. При рассмотрении дел по убийствам суд применял норму обычного права, а именно: выплату компенсации ( 500-1000 рубл.). Интересно, что при отсутствии денег у виновного, суд имел право взыскивать компенсацию с родственников по мужской линии до 3 колена включительно или с сельского общества, в котором проживал виновный.

Позже подобные дела были переданы в ведение осетино-ингушских примирительных судов, которые руководствовались как нормами обычного права, так и российским законодательством. Из практики местного адата ими применялись высылка убийцы за пределы области, а также очистительная соприсяга односельчан обвиняемого в случае, когда дело возбуждалось по подозрению и явных улик совершения преступления не оказывалось⁶⁴².


ВЫВОДЫ


Описание исходных конфликтов, имевших место в адыгской общине на протяжении 45 лет, с 1870 по 1915 г., показало существование большого разнообразия спорных ситуаций, связанных с имущественным ущербом, а также различных преступлений против личности ( оскорблений, побоев, телесных повреждений, убийств, изнасилований). Наибольшая доля всех конфликтов приходилась на столкновения, имевшие место между адыгами из разных кварталов одного и того же селения. В пореформенное время наряду с индивидуальными спорами отмечались и групповые, затрагивавшие как взаимоотношения между социальными слоями, так и борьбу за общественное лидерство. В этих условиях российская администрация начала проводить судебные преобразования на Северо-Западном Кавказе - районе проживания адыгских народов. Основные задачи, стоявшие перед реформой в Кабарде и Адыгее, как мне представляется, были выполнены частично.

Российская администрация стремилась ограничить сферу применения института мести - одного из наиболее архаичных уголовных адатов, который противоречил российскому законодательству. Однако он, модифицируясь, продолжал сохранять свои позиции в адыгской общине. Как видно из вышеприведенного анализа причин совершения мести в адыгской пореформенной общине, месть могла совершаться за любой причиненный физический или материальный ущерб и в этом отношении не изменилась.

Вместе с тем можно говорить о существенном развитии в пореформенное время мести как юридического института адыгов. Во-первых, она не всегда совершалась по правилам талиона, т.е. равного ущерба. Во-вторых, месть стала ограничиваться кругом близких родственников. Дальние родственники редко являлись как объектом, так и субъектом мести. Коллективная месть трансформировалась в семейную. В-третьих, в осуществлении мести появились новые факторы, влиявшие на ее развитие, например, родственные и сословные связи. В пореформенное время месть начала распространяться как на близких родственников, так и на представителей другой социальной группы. В-четвертых, идеология пореформенной адыгской общины во многом изменила свои ориентиры. Месть как норма адата перестала соблюдаться всеми членами общины. Община не только не применяла меры к тем, кто отказывался мстить обидчику, а наоборот, общинники все чаще начали выступать против совершения сельчанами мести. Как мне представляется, институт мести из обязанности трансформировался в право потерпевшего и его родственников на совершение возмездия, в право выбора возмездия или возмещения. Во второй половине ХIХ в. в эскалации исходного конфликта значительно возросла роль личных качеств его участников. Думается, что месть как институт социального контроля трансформировалась в одну из форм взаимоотношений между общинниками.

Важнейшим направлением реформы была модернизация адыгского права с целью подготовить постепенный переход адыгов к единому российскому судопроизводству и уголовному законодательству. На первом этапе такого перехода были сохранены основные нормы адатного судопроизводства и уголовного права, общие для всех адыгских народов, а также шариатного судопроизводства с введением со стороны российских судебных и административных органов всестороннего контроля за их деятельностью.

Российская администрация сохранила деятельность медиаторских судов на Северо-Западном Кавказе в полном объеме, введя ряд ограничений, в частности, сфера применения адата была сведена к рассмотрению только первичных (исходных) конфликтов. Из компетенции медиаторских судов исключили дела, связанные с кровной местью, и передали их на рассмотрение горским словесным судам.

В целом медиаторский суд сохранил свое лидирующее положение в судебной, главным образом, уголовной практике Кабарды и Адыгеи. В пореформенное время он рассматривал практически все крупные конфликты, происходившие в адыгской общине. Деятельность медиаторского суда сводилась к определению степени нанесенного ущерба и установлению размеров возмещения, а также к решению о временном или постоянном выселении виновного и его семьи за пределы селения. Если в ХVII - ХVIII вв. выплаты всех видов компенсаций имели натуральную форму, то в пореформенной адыгской общине стала использоваться российская денежная система. Как показывают мои исследования, соотношение размеров компенсаций, выплачиваемых за убийства и ранения, бытовавшие в ХVIII - первой половине ХIХ в., сохранилось и во второй половине ХIХ - начале ХХ в.

Характер решений, принимаемых медиаторскими судами, зависел от ряда факторов: сословного, должностного, территориального, возрастного, общественного, родственного. При рассмотрении конфликтов, происшедших между родственниками или соседями, медиаторы, как правило, принимали более жесткие решения. То же самое происходило при разборе конфликтов, участниками которых были лица из привилегированных сословий. Принадлежность виновного к старшей возрастной группе, его добрая репутация в общине способствовали тому, что медиаторы могли принять по отношению к нему более мягкое решение. Так, в селении Эльбузукино старик уздень занимался кражами оружия. Его уличили в кражах трех пистолетов. Дело рассматривалось в медиаторском суде. Судьи установили плату за украденные вещи в размере 150 руб. серебром. Однако владелец оружия, как сказано в архивном источнике, "жалея старика взыскал с него только скотом на 50 руб. серебром" ⁶⁴³.

Тем не менее в пореформенное время выполнение адатных норм уже не являлось обязательным для всех адыгов. В значительной мере к ним обращались и их соблюдали добровольно или полудобровольно под давлением близких и окружающих. Никакие репрессивные меры в пореформенной адыгской общине не применялись по отношению к тем, кто категорически отказывался следовать адату. Российская администрация попыталась взять на себя некоторые ‘‘ полицейские‘‘ функции по исполнению решений медиаторских судов, однако, как показывают архивные данные, не всегда это было эффективным средством для поддержания авторитета и роли адата в адыгской общине. Поэтому я пришла к выводу о сужении функций медиаторского суда у адыгов. Обращение к нему было желательно, но не обязательно. И хотя он продолжал в значительной мере выполнять соционормативную роль в адыгской общине, все же можно говорить о прекращении выполнения других, не менее значимых функций, свойственных медиаторскому суду в прежние времена, а именно стабилизирующей функции социально - экономической, политической и общественной жизни адыгов.

Нормы шариата в адыгской пореформенной общине имели незначительную сферу применения. В основном они использовались при урегулировании конфликтов, связанных с разводом. По моему мнению, можно говорить о проведении в Кабарде и Адыгее, как и в других некоторых северокавказских регионах, российской администрацией политики насаждения правовых норм шариата, для чего были использованы горские словесные суды.

В пореформенное время появились новые судебные органы, а именно горские словесные суды, которые имели право применять нормы российского законодательства, в том числе и не свойственные адыгскому правосознанию судебные нормы, например, тюремное наказание. Адыги редко добровольно обращались в горские словесные суды, поскольку общинная идеология выработала мнение, что такое обращение позорно. Российская судебная машина лишь отчасти повлияла на на общинные правовые приоритеты.

В результате правовой политики российской администрации правосознание и юридическая практика адыгов в пореформенное время сохраняли свойственные им особенности. Адыги продолжали рассматривать нанесение телесных повреждений и имущественного вреда как причинение "ущерба". У них отсутствовали понятия " преступление" и "наказание", не существовало прямой связи между серьезностью нанесенного ущерба и формой его урегулирования. Они не вполне различали случаи причинения умышленных и неумышленных телесных повреждений.

Российская администрация, сохранив адатно-шариатное судопроизводство, в значительной степени способствовала его консервации, взяв на себя как контролирующую функцию деятельности медиаторских и шариатских судов, так и роль исполнительных органов. В пореформенное время помимо собственно общинных санкций, способствовавших выполнению медиаторских решений, появились и санкции со стороны российских судебных и административных органов, которые в целом поддерживали эффективность адата в пореформенное время. Адат из системы местного права превратился в составную часть государственного биюридического уголовного законодательства.

Вместе с тем в адыгской среде появились люди, ориентированные на русскую культуру, образование, право, социальные привилегии и т.д. Адыгское правосознание конца ХIХ в. потеряло свою монолитность. Под влиянием русского права у адыгов начали появляться зачатки представлений о наказании, появилась система штрафов, которые назначались за различные нарушения общественного порядка (нарушения "этикета кровников", условий медиаторского решения и т.д.) и которые шли в пользу общины. Однако, как свидетельствуют архивные материалы, адыги, предпочитавшие российское законодательство, находились в меньшинстве. Слабость российской администрации на Северо-Западном Кавказе заключалась в неспособности проводить более гибкую и в тоже время целенаправленную политику в области судебных преобразований.

Первые признаки правового кризиса в адыгской общине появились в начале ХIХ в., когда, как указывал В.Х.Кажаров, ‘‘сами кабардинцы стали отказываться разбирать умышленные убийства по нормам обычного права, предпочитая военный суд на основе действующих законов Российской империи‘‘⁶⁴⁴. Во второй половине ХIХ в. необходимость осуществления судебных преобразований проявилась с еще большей силой⁶⁴⁵. Я приводила многочисленные примеры, когда медиаторский суд оказывался бессильным при урегулировании различных спорных ситуаций. Такие дела передавались в горские словесные суды, которые в свою очередь, либо отсылали их на повторное рассмотрение медиаторами, либо применяли те же нормы адата, которые уже безуспешно пытались использовать медиаторы при первичном разборе конфликта.

По моему мнению, на Северо-Западном Кавказе российской администрации не удалось создать судебную машину, которая справилась бы с решением уголовных, земельных и иных конфликтов у адыгов. В результате возникла сложная политико-правовая ситуация, когда адыгская община, лишившись политической и экономической независимости, уже не могла самостоятельно проводить преобразования в области адатно-шариатного судопроизводства, а российская администрация опасалась каких-либо значительных изменений в этой области. С одной стороны, традиционное судопроизводство к началу ХХ в. во многом утратило свои регулятивные функции, а с другой стороны, созданные российской администрацией горские словесные суды не смогли приобрести среди адыгов значительного влияния⁶⁴⁶.

Как мне представляется, российской администрации так и не удалось подготовить переход адыгских народов к единому российскому законодательству и судопроизводству. Общеевропейские принципы пореформенного российского права в целом остались непонятны и чужды подавляющему большинству коренного населения Кабарды и Адыгеи. Во многом неудачи российской администрации в области судебного переустройства были связаны с недостатками ее деятельности и в других сферах жизни адыгов.

Развитие любой правовой системы связано с общественным и экономическим развитием народа. Включение адыгов в общероссийскую правовую систему - длительный процесс, в основе которого должны были лежать процессы их экономического и общественного развития. За 50 с лишним лет, с 1860-е по 1910-е годы подобные изменения вряд ли возможны. Комбинированная правовая система, названная Н.М.Рейнке "огосударственным романтизмом", просуществовала в адыгской общине без особых изменений практически до конца 1920-х годов. В начале 1900-х годов российская администрация начала проводить консультации с местной северокавказской администрацией и юристами о возможности дальнейшего преобразования правовой системы. С этой целью в 1905 г. на Северный Кавказ был отправлен юрист тайный советник Н.М.Рейнке, который провел обследование деятельности медиаторских и горских словесных судов в Кубанской и Терской областях, а также консультации с местными чиновниками⁶⁴⁷. Он пришел к выводу о необходимости создания условий для ликвидации традиционной системы судопроизводства и созданных ею " переходных" судебных органов (горского словесного суда). Начальник Кубанской обл. отмечал, что ранее горский суд, считавшийся с "обычаем горцев", был нужен, так как оставалась жива память о покорении, а "теперь ( т.е. в 1900-е годы - И.Б.) выросло новое поколение, имеющее уважение к русскому Закону", поэтому "время поддержки обычного права горцев прошло и можно судить горцев по российскому законодательству"⁶⁴⁸.

Н.М.Рейнке определил модель преобразования правовой системы в 1900-е годы в Кубанской и Терской областях. Он предлагал оставить шариатный суд и круг подсудных ему вопросов. Для рассмотрения остальных дел следовало, по его мнению, учредить должности особых мировых судей с привлечением депутатов от горцев, которые получили бы право совещательного голоса⁶⁴⁹. Первоначально данные преобразования планировалось провести в Кубанской обл. В 1906 г. было издано постановление российской администрации "Об упразднении горских словесных судов и передаче дел в обще-судебные и мировые установления" на территории Кубанской обл. Между тем правовая реформа начала 1900-х годов осталась неосуществленной, и адыгская община еще в течение 30 лет, т.е. до конца 1920-х годов, сохраняла свое традиционное судопроизводство.