Литвин Татьяна Валерьевна, научный сотрудник Центра феноменологии и герменевтики спбгу время и память в философии Августина доклад
| Вид материала | Доклад |
- Шрадер Татьяна Алексеевна, старший научный сотрудник Музея антропологии и этнографии, 34.6kb.
- Т. Ю. Коршунова коршунова Татьяна Юрьевна ведущий научный сотрудник отдела закон, 693.01kb.
- Привалов Александр Игоревич, кандидат экономических наук. Сиюня 2011 г младший научный, 8.82kb.
- Р. А. Хальфин 20 декабря 2006 г. N 6834-рх организация профилактики вич-инфекции среди, 1088.23kb.
- Ильинская С. Г., к полит н., научный сотрудник сектора истории политической философии, 130.23kb.
- Мнение ветеринарного врача со стажем об иммуномодуляторах и иммуностимуляторах для, 354.58kb.
- Лекция 15. От феноменологии к экзистенциализму (начало), 113.37kb.
- Веремейко Татьяна Александровна Научный сотрудник лаб разработки средств иммунопрофилактики, 188.41kb.
- В. С. Лукашенко главный научный сотрудник, доктор с Х. наук А. Ш. Кавтарашвили ведущий, 487.31kb.
- Колос Валентина Владимировна, ведущий научный сотрудник, к т. н. Кудрявцева Светлана, 86.99kb.
Литвин Татьяна Валерьевна, научный сотрудник Центра феноменологии и герменевтики СПбГУ
Время и память в философии Августина
Доклад посвящен рассмотрению проблемы времени в изложении Августина и возможности ее феноменологического прочтения в связи с размышлением о памяти. Десятая и одиннадцатая книги Исповеди, взятые за основу в предлагаемой теме, воспроизводятся с допущением их смыслового единства для задач описания ощущения времени. Учение Августина, возникающее на границе неоплатонического и христианского мировоззрений, включает в себя не только проблему соотношения времени и вечности, но и представление о внутреннем мире, выходящее за рамки требований исповедального жанра. Память, включая воображение и внутреннюю речь, предстает как активная сила мышления, посредством особого рода образности формирующая человеческие представления о мире, в том числе и ощущение времени. Границы между прошлым и настоящем, между фантазией и опытом, между движением и мгновением предстают у Августина в особом модусе переживания, который невозможно свести к простой интенции.
Размышляя о соотношении времени и памяти, представляется уместным начинать прежде всего с анализа памяти. В своем докладе я хочу, во-первых, обратиться к самому описанию памяти, которое у Августина интересно своей метафоричностью. Во-вторых, к толкованию воображения как функции памяти, что отсылает к параллели с феноменологией. И далее, третьим пунктом, выяснить представление о прошлом, в том числе исходя из естественной для Августина метафоры внутреннего видения.
Что касается учения о времени, то знаменитую «формулу» Августина, distentio animi, я рассматриваю исходя из своего рода генетики данного вывода. Августин формулирует его, воспроизводя в своем размышлении целый спектр гносеологических и этических задач на границе философии и теологии. Начиная с толкования плотиновской идеи вечности, согласно седьмому трактату Третьей Эннеады, и далее, переходя к более повседневному, мирскому представлению о последовательности, автор Исповеди рассматривает проблему длительности как наиболее значимую для интуиции времени. Именно на этом я и делаю акцент, останавливаясь также на проблеме внутреннего слова и интерпретируя роль языка с позиций опыта конечного сознания. Насколько релевантен теологический вопрос о боговоплощении темпоральной проблематике с феноменологических позиций? Является ли событийность экзистенциальным эквивалентом трансцендентности? В центре моего внимания при ответе на данные вопросы находится синтетическое единство времени и памяти, указывающее на смыслообразующую роль опыта созерцания в формировании принципов мышления субъекта.