Книга "Дело человека"

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 39

4

По закону, я уже отслужил в армии.

Три года. Что-то около этого.

Вас автоматически зачисляли, когда вы появлялись на первом

занятии по "глобальной этике", единственном обязательном курсе в

высшей школе. Без окончания этого курса не давали диплома. И

кроме того, что обнаруживалось только впоследствии - нельзя было

закончить курс, не заслужив почетного увольнения. Все это было

частью "Обязанностей Всеобщей Службы". Ура!

Инструктором был некто по имени Уайтлоу. О нем знали

немногое. Здесь он был первый семестр. До нас, правда, доходили

некоторые слухи - что однажды он ударил парнишку за разговорчики

и сломал ему челюсть. Что его нельзя уволить. Что он проходил

срочную службу в Пакистане - и все еще хранит уши мужчин и

женщин, которых убил. Что он до сих пор участвует в некоторых

сверхсекретных операциях и преподавание - лишь прикрытие. И тому

подобное.

Когда я увидел его, то поверил всему.

Он приковылял в комнату, бросил клипборд на стол и обратился

к нам: - Прекрасно! Я хочу находиться в этой комнате не более чем

вы! Но этот курс обязательный для всех - так выжмем все лучшее из

плохой ситуации!

Он был коренастый, как медведь, грубоватый и раздражительный.

У него были начинающие седеть волосы и серо-стальные глаза,

ввинчивающиеся в вас, как лазер. Нос толстый; похоже, был сломан

несколько раз. Он выглядел, как танк, и двигался странной

катящейся походкой. Покачиваясь при ходьбе, он был неожиданно

грациозен.

Он стоял перед нами, как неразорвавшаяся бомба, и глядел на

нас с очевидным отвращением. Он смотрел сердито - выражение,

которое мы быстро научились распознавать, как общее недовольство

нашим испугом, причем не каждым из нас в отдельности, а всем

классом, как целым.

- Меня звать Уайтлоу! - рявкнул он. - И я не являюсь приятным

человеком!...

Ого!?...

- ... Так что, если вы думаете, что пройдете курс,

подружившись со мной, забудьте это! - он так свирепо смотрел, как

если бы ждал от нас такого же взгляда. - Я не хочу быть вашим

другом. Так что не тратьте времени. Все очень просто: я должен

сделать дело! И оно будет сделано. Вы тоже должны сделать дело.

Вы можете сделать его легко и взять ответственность на себя - или

вы можете сопротивляться, и тогда я вам обещаю - этот класс

станет хуже преисподней! Понятно?

Широким шагом он прошел в конец комнаты, вырвал комиксы из

рук Джо Бэнгса и разорвал их. Обрывки бросил в мусорную корзину.

- Те, кто думают, что я вас разыгрываю, пусть отныне не

заблуждаются. Мы можем сэкономить друг другу две недели танцев на

цыпочках для изучения друг друга, если вы будете с самого начала

предполагать худшее. Я - дракон. Я - акула. Я - монстр. Я разжую

вас и выплюну кости.

Он находился в постоянном движении, скользя из одного угла

комнаты в другой, указывая, жестикулируя, рубя воздух рукой во

время разговора. - На следующие два семестра вы принадлежите мне.

Этот курс нельзя пройти или не пройти. Когда преподаю я - все

проходят. Потому что я не даю никакого другого шанса. Большинство

из вас, если предоставляется выбор, не выбирают победу. И это

гарантирует ваше поражение. Поэтому запомните: здесь у вас нет

выбора. Как скоро вы поймете это, так скоро сможете выйти. - Он

прервался. Оглядел всех. Глаза были жесткие и маленькие. Он

продолжил: - Я очень безобразен. Я это знаю. Я не стану тратиться

на доказательство обратного. Не ждите, что я буду другим. И если

в этой классной комнате кто-то должен приспособиться, то я жду,

что это будете вы! Вопросы есть?

- Ага... - Один из клоунов с заднего ряда: - Можно выйти?

- Нет. Еще вопросы?

Их не было. Большинство из нас были ошеломлены.

- Хорошо. - Уайтлоу вернулся к кафедре. - Я жду стопроцентной

посещаемости все сто процентов времени. Извинения не принимаются.

В этом классе будет результат. Большинство из вас используют свои

обстоятельства, как причины не иметь результатов. - Он смотрел в

наши глаза, словно глядел в души. - Об этом все, начнем

немедленно! Отныне ваши обстоятельства - единственное, чем вы

можете управлять, чтобы получать результаты.

Одна из девушек подняла руку: - А если мы заболеем?

- Вы планируете это?

- Нет.

- Тогда не должны беспокоиться.

Другая девушка: - А если...

- Стоп! - Уайтлоу поднял руку. - Видите? Вы уже пытаетесь

найти себе лазейки. Они называются: а если?... "А если я

заболею?" Правильный ответ - не болейте! "Если моя машина

сломается?" Сделайте, чтобы она не ломалась, или имейте запасной

транспорт. Забудьте лазейки. Их нет! Вселенная не дает второго

шанса. Я тоже. Будьте здесь. У вас нет выбора. Этот класс

работает только так. Предположите, что я приставил револьвер к

вашей голове. Так оно и есть - только вы еще не знаете, какой это

револьвер, но факт есть факт: я держу револьвер у вашей головы.

Либо вы здесь и вовремя, либо я нажму спусковой крючок и

разбрызгаю ваши никчемные мозги по стене. - Он показал на стену.

Некоторые содрогнулись. Я обернулся посмотреть. И представил

красно-серые брызги мозга на панели.

- Вам понятно? - Он принял наше молчание за согласие. -

Хорошо. Можно продолжать.

Уайтлоу небрежно присел на краешек своего стола. Скрестил

руки на груди и оглядел комнату.

Улыбнулся. Эффект был ужасающим.

- Теперь, - сказал он спокойно, - я расскажу о выборе,

который вы сделаете. Единственном выборе. Все остальное -

иллюзии, или лучше сказать - лишь их отражения. Вы готовы

слушать? Прекрасно. Вот этот выбор: или вы свободны, или вы

скоты. Это все.

Он ждал нашей реакции. В комнате было много озадаченных лиц.

- Вы ждете продолжения, не так ли? Вам кажется, что надо

сказать больше. Нет, продолжения нет. Это все. То, что вы ждете в

качестве продолжения - просто определения, или приложения.

Разговору об этом мы и посвятим остаток нашего курса. Звучит

просто, правда? Но просто не получится - потому что вы будете

упорствовать в отягощении, и потому что наш курс не просто об

определениях этого выбора - он о переживании его. Большинству из

вас это не понравится. Но курс не о том, что вам нравится. То,

что нравится или не нравится, не есть законный базис для выбора в

нашем мире. Вы научитесь этому здесь.

Так он начал.

Отсюда все пошло под гору - или в гору, в зависимости от

точки зрения.

Уайтлоу никогда не входил в комнату, пока все не сядут и не

приготовятся. Он говорил, что пройти курс - это наша обязанность;

кроме того, он уже знает материал и этот курс предназначен только

для нас.

Он всегда начинал одинаково. Когда решал, что мы готовы, он

входил - и всегда входил, говоря: - Прекрасно, кто хочет начать?

Кто хочет дать определение свободе? - И мы отчаливали...

Одна из девушек предложила: - Это право делать, что вы

хотите, да?

- Слишком просто, - расценил он. - Я хочу сорвать вашу одежду

и совершить с вами страстное сношение прямо здесь на полу. - Он

сказал это абсолютно хладнокровно, глядя ей прямо в лицо. Девушка

открыла рот; класс изумленно засмеялся; она зарделась. - Что меня

остановит? - спросил Уайтлоу. - Кто?

- Закон, - сказал кто-то. - Вас арестуют. - Еще смех.

- Тогда я не совсем свободен, не так ли?

- Ну, ладно... свобода - это право делать, что хочешь, пока

не нарушаешь права других.

- Звучит лучше - но как я определю, в чем это права? Я хочу

делать атомные бомбы на своем заднем дворе. Почему я не могу?

- Вы подвергаете опасности других.

- Кто сказал?

- Ну, если бы я был вашим соседом, мне это не понравилось бы!

- Что же вы так обидчивы? Я же еще ни одну не сбросил.

- Но всегда есть шанс. Мы должны обезопасить себя.

- Ага! - сказал Уайтлоу, отбрасывая назад свои белесые волосы

и наступая на несчастного студента: - Но теперь вы нарушаете мои

права, когда говорите, что я не могу построить собственную

атомную бомбу.

- Сэр, но это же нелепо. Каждый знает, что нельзя делать

А-бомбу на заднем дворе.

- Да? Я этого не знаю. На самом деле, я мог бы ее сделать,

если бы имел доступ к материалам, достаточно денег и времени.

Принципы хорошо известны. Вы рассчитываете лишь на то, что у меня

не хватит решимости довести дело до конца.

- Э-э... да, конечно. Но даже если вам удастся ее сделать,

права отдельных лиц имеют меньший вес по сравнению с

безопасностью целого общества.

- Ну, снова. Вы утверждаете, что права одной персоны более

важны, чем права другой?

- Нет, я...

- Но именно так это звучит для меня. Вы говорите, что мои

права имеют меньший вес по сравнению с чьими-то. Я хочу знать,

как вы определите их. Вспомните, предполагается, что каждый из

нас равен перед законом. А что вы будете делать, если мне

кажется, что ваш подход несправедлив? Как вы проведете в жизнь

ваше решение? - Уайтлоу внимательно смотрел на юношу. - Попробуем

по-другому: пусть я - жертва чумы. Мне надо в больницу для

лечения, но едва я достиг вашего города, вы начинаете стрелять в

меня. Я утверждаю, что мое право на медицинскую помощь

гарантирует мне вход в эту больницу, а вы утверждаете, что ваше

право быть свободным от заразы дает вам лицензию на убийство. Чьи

права нарушены больше?

- Это нечестный пример!

- Да? Почему же? Это происходит в Южной Африке прямо сейчас -

и неважно, что по этому поводу говорит правительство Южной

Африки, мы рассуждаем о правах. Почему же этот пример нечестен?

Это же ваше определение свободы. Мне кажется, что-то неверно с

вашим определением. - Уайтлоу глядел на несчастного юношу. - Ну?

Юноша покачал головой. Он сдался.

- Ладно, дам вам намек. - Уайтлоу снова повернулся к нам. -

Свобода не имеет отношения к тому, что вы хотите. Это не значит,

что вы не можете иметь, что хотите - наверное, можете. Но я хочу,

чтобы вы понимали, что погоня за сладостями есть просто погоня за

сладостями и ничего больше. У ней очень мало общего со свободой.

- Он снова сел на краешек стола и огляделся. - У кого-нибудь есть

другие идеи?

Тишина. Смущенная тишина.

Потом голос: - Ответственность.

- А? Кто это сказал?

- Я. - Юноша-китаец в углу.

- Кто-кто? Встань сюда. Пусть остальные увидят, как выглядит

гений. Как твое имя, сынок?

- Чен. Луис Чен.

- Прекрасно, Луис. Повторите ваше определение свободы для

этой деревенщины.

- Свобода означает быть ответственным за свои действия.

- Правильно. Вы получаете "А" за этот день. Вы можете

отдыхать - впрочем, нет - скажите мне, что это значит?

- Это значит, вы можете построить атомную бомбу, сэр, но если

вы не сделаете надлежащих предосторожностей, тогда правительство,

действуя в интересах народа, имеет право предпринять меры, чтобы

гарантировать безопасность или прекратить вашу работу.

- И да, и нет. Теперь надо определить еще кое-что. Права.

Садись, Луис. Дай очередь другому. Поглядим на другие руки.

Другой юноша в углу. - "Права: то, что должно, юридические

гарантии, или моральные принципы".

- Хм, - сказал Уайтлоу. - Вы удивили меня - это верно. Теперь

закройте книгу и скажите: что это значит? Своими словами.

- Ну... - Парень запнулся. - То, что по праву ваше. Право

чего-то... Право на что-то... Я думаю, это то, на что вы имеете

право... - Он разволновался и замолк.

Уайтлоу желчно смотрел на него: - Прежде всего, нельзя

использовать понятие для собственного определения. И, во-вторых,

ничего никому не принадлежит по праву. Мы уже говорили об этом,

помните? Не существует таких вещей, как собственность; есть

только контроль. Собственность есть лишь временная иллюзия,

поэтому как может существовать такаю вещь как права? Можно,

конечно, настаивать, что вселенная должна обеспечить вам

пропитание. - Уайтлоу внезапно улыбнулся. - И это на самом деле

так, но работа на всю жизнь - собирать его.

Он возобновил свою пулеметную атаку: - Внимание, я попытаюсь

объяснить. Вся эта материя, называемая правами - всего лишь масса

чепухи, которую болтают политики, потому что она хорошо звучит и

люди поэтому голосуют за них. На самом деле они вас надувают,

потому что все путают, нагромождая массу ерунды между вами и

источником этого понятия. Поэтому я хочу, чтобы вы забыли на

время всю чепуху по поводу прав, в которую вы верите. Истина в

том, что все это не работает. На самом деле можно даже забыть о

правах во множественном числе. Существует лишь одно право - а оно

вообще даже не является правом в традиционном значении этого

слова.

Он был в центре комнаты. Он медленно поворачивался,

встречаясь с нами глазами, пока говорил. - Определяющее условие

взрослости есть ответственность. Что то единственное необходимое,

чтобы испытать себя в ответственности? Очень просто - удобный

случай. - Он помолчал немного, прежде чем нырнуть в это, потом

повторил: - Удобный случай быть ответственным за себя. Вот так.

Если вы упустите его, то вы не свободны, а все другие так

называемые права излишни. Права - это возможности по определению.

А возможности требуют ответственности.

Поднялась рука: - А что с людьми, которые не могут

позаботиться о себе?

- Вы говорите о безумных и незрелых. Именно поэтому у нас

есть санитары и родители - следить за ними, убирать за ними,

подтирать их попки и учить их больше не пачкать - и не пускать их

одних в мир, пока они не научатся. Частью ответственности

взрослых является забота, чтобы другие тоже имели возможность

стать взрослыми и нести ответственность за себя. Умственно и

физически.

- Но это же работа правительства...

- Что? Кто-то звонит в психушку - один из лунатиков убежал.

Конечно ты не это имеешь в виду, сынок?

Юноша упорствовал: - Да, это.

- Ммм, окей, - сказал Уайтлоу. - Объяснись.

- Это - ответственность правительства, - сказал юноша. - По

вашему определению.

- Разве? Нет, я говорил, что это ответственность народа.

- Правительство есть народ.

- Так ли? Это звучало не так, когда я смотрел в последний раз

- следуя этой книге, правительство представляет народ.

- Так не честно, сэр, вы сами написали эту книгу.

- Я? - Уайтлоу посмотрел на текст в руках. - Да,

действительно. Хорошо, очко в вашу пользу. Вы заставили меня

извиниться за вопрос...

Юноша самодовольно огляделся.

- ... Но все же вы не правы. Нет, вы не правы только

наполовину. Задача правительства - единственная причина,

оправдывающая его существование - действовать в интересах членов

популяции в делегированной области специфической ответственности.

А теперь, что такое "делегированная область специфической

ответственности"? - Уайтлоу не стал ждать, пока кто-нибудь

попытается ответить - он напирал дальше. - Похоже, то, с чем

большинство людей соглашается - независимо, хорошо это или плохо.

Поймите это! Правительство, действующее в интересах членов

популяции - и от их имени - будет делать все, на что оно

делегировано, независимо от моральности совершаемого. Хотите

доказательств - полистайте хорошую книгу по истории. - Он взял

одну из книг со стола. - Хорошая книга по истории - та, что

говорит вам, что случилось. Абзац. Забудьте те из них, которые

объясняют вам историю - они отвлекают вас от возможности видеть

всю картину.

Он снова присел на краешек стола: - Итак, правительство

делает то, что вы хотите. Если вы не хотите ссоры с ним, вы с

гарантией не выиграете. Суть дела в том, что любой, кто

достаточно силен, чтобы принудить других людей к соглашению,

обязан ссориться. Я хочу, чтобы вы поняли, что это не получение

большинства. Игра заключается в том, что специфические сегменты

национальной популяции заставляют остальных включиться в

гигантскую военную организацию, агентство космических

исследований, систему федеральных дорог, почту, агентство

контроля за окружающей средой, бюро управления экономикой,

национальный стандарт образования, службу медицинского

страхования, национальный пенсионный план, бюро управления наймом

и даже в обширную и сложную налоговую систему, так что каждый из

нас может уплатить его или ее справедливую долю этим службам -

хотим мы этого или нет прежде всего. - Уайтлоу ткнул в нас

длинным костлявым пальцем, словно сорокопут, пронзающий клювом

свою добычу в кустарнике. - Поэтому вывод неизбежен. Вы

ответственны за действия вашего правительства. Оно действует от

вашего имени. Оно - ваш служащий. Если вы не можете правильно

руководить действиями вашего служащего, вы не владеете вашей

собственностью. И вы заслужите то, что получите. Знаете, почему

правительство находится сегодня в нынешнем состоянии? Потому что

вы не выполнили ваши работу. Кроме того, чьей еще может быть

ответственность? Можете ли вы представить кого-нибудь в здравом

уме намеренно проектирующего такую систему? Нет - никто не сделал

бы этого в здравом уме! Такая система постоянно попадает в руки

тех, кто хочет манипулировать ею для краткосрочных прибылей -

потому что мы позволяем им.

Кто-то поднял руку. Уайтлоу отмахнулся. - Нет, не сейчас. -

Он улыбнулся. - Я не промываю вам мозги. Я знаю, что некоторые из

вас думают так - я тоже видел передовицы в газетах, призывающие к

концу политически ориентированных классов! Позвольте сказать об

этом сразу же: вы должны заметить, что я не говорил вам, что надо

делать. Потому что я не знаю. Ваша ответственность - определить

это для себя, тогда вы начнете создавать вашу собственную форму

участия. Это единственный реальный выбор, полученный вами за всю

вашу жизнь - будете вы участвовать, или нет. Вам надо обратить

внимание, что неучастие это тоже решение - решение быть жертвой

последствий. Откажитесь управлять своей ответственностью - и вы

получите последствия. В любое время! На это можно делать ставки.

Поэтому здесь пролегает граница - обратите на это внимание.

"Пусть это сделает Джордж" - это не только лозунг ленивого, это

кредо раба. Если вы не хотите забот, и не хотите, чтобы о вас

заботились - прекрасно: можете присоединяться к остальной

скотине. Скотом быть уютнее - по этому признаку их можно

распознать. Не жалуйтесь, когда они пошлют вас на консервную

фабрику. Они оплатили эту привилегию. Вы продали ее им. Если

хотите быть свободными, поймите: свобода не в том, чтобы быть в

уюте. Она в том, чтобы завладеть и использовать возможность - и

использовать ее ответственно. Свобода - это не уют. Это

обязательство. А обязательство есть желание не быть в уюте. Это

две цели не являются несовместимыми, однако чертовски мало

свободных людей живут в достатке.

Свободный человек или свободный класс не просто выживает - он

отвечает на вызов!

Уайтлоу был, конечно, прав. Почти всегда. Если б даже он был

не прав, никто из нас не смог бы поймать его на этом. Через

некоторое время мы поняли это очень хорошо.

Я знал, что он сказал бы. Что выбор за мной. Даже если бы я

попросил его совета, он только сказал бы в ответ: - Я не могу

ответить на этот вопрос за тебя, сынок. Ты уже знаешь ответ. Ты

просто ищешь аргументы.

Верно.

Я никогда больше не смогу рассчитывать на добрую волю

вселенной. Пять больших эпидемий чумы и десяток маленьких

позаботились об этом.

Мой кофе остыл.

Поэтому я пошел разыскивать Шоти.

Blog

Книга "Дело человека"

4