Geum.ru

"Просто вместе": FreeFly; Москва

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   30

В последний раз, когда Камилла пыталась удержать собравшегося "в ночное" наркомана,

она заработала удар ножом в плечо... Там было совсем другое дело. Он был ее парнем, она его

любила и все-таки... Тот "знак внимания" причинил ей ужасную боль...

Черт. Спички кончились. Ну за что ей все это? Богоматерь Фатимская и Ганс Христиан

Андерсен, не покидайте поле боя. Побудьте с нами еще немного.

И она, как девочка со спичками из сказки великого датчанина, встала, подтянула штаны и

отправилась в рай к своей бабушке...

9

- Что это?

- О... - Филибер покачал головой. - Так, ничего, ерунда...

- Античная драма?

- Нееет...

- Водевиль?

Он схватил свой словарь:

- Варикоз... вена... водевиль... Легкая комедия, строящаяся на неожиданных

поворотах сюжета, недоразумениях и остротах... Да. Именно так... - Он с глухим стуком

захлопнул книгу. - Легкая остроумная комедия.

- О чем она?

- Обо мне.

- О тебе?! - поразилась Камилла. - Но я думала, в вашей семье разговоры о себе табу?

- Я принял решение отступить от правил... - объявил он, выдержав паузу.

- Ну-у... э... А бородка... Она... Это для роли?

- Тебе не нравится?

- Конечно, нравится... Она... в стиле денди... Как в "Бригадах Тигра", тебе не кажется?

- В каких бригадах?

- Да уж, телевидение не твой конек, что говорить... Ладно, проехали... Слушай... Мне

нужно подняться к себе... Проверить жильца на восьмом... Могу я поручить тебе Полетгу?

Он кивнул, разглаживая свои усики.

- Иди, беги, лети навстречу судьбе, дитя мое...

- Филу...

- Да?

- Если я через час не спущусь, приходи за мной, ладно ?

10

В комнате царил безупречный порядок. Кровать застелена, на складном столике две

чашки и пакет сахара.

Он сидел на стуле, спиной к стене, и читал. Когда она поскреблась в дверь, захлопнул

книгу и поднялся ей навстречу.

Оба чувствовали себя неловко. Вообще-то говоря, это была их первая нормальная встреча.

Молчание удалось нарушить не сразу.

- Ты... Выпьешь чего-нибудь?

- С удовольствием...

- Чай? Кофе? Колу?

- Кофе подойдет.

Камилла устроилась на табурете, спрашивая себя, как это ей удалось так долго здесь

прожить. Влажно, темно и... безысходно. Потолок такой низкий, а стены такие грязные...

Просто невозможно... Может, это была не она, а кто-то другой?

Он возился у плитки, знаком предложив ей насыпать кофе из банки Nescafe.

Барбес спал на кровати, время от времени приоткрывая один глаз.

Он взял стул и сел напротив нее.

- Рад тебя видеть... Могла бы прийти и пораньше.

- Я не решалась.

- Жалеешь, что притащила меня сюда?

- Нет.

- Жалеешь. Но ты не дергайся... Я жду отмашки и отвалю... Через несколько дней.

- Куда ты поедешь?

- В Бретань.

- К своим?

- Нет. В центр... Человеческого отребья. Черт, я идиот. В центр выживания, так надо

говорить.

- ...

- Моя докторша нашла это место... Там делают удобрения из водорослей... Из

водорослей, дерьма и умственно отсталых... Гениально, правда? Я буду единственным

нормальным рабочим. Ну, относительно "нормальным"...

Он улыбался.

- Вот, посмотри брошюру... Класс, да? Два придурка с вилами перед сточной ямой.

- Стану производителем "Algo-Foresto" - делается из компоста, водорослей и конского

навоза... Я уже сейчас люблю эту работу... Говорят, вначале стремно - из-за аромата! - но

потом перестаешь замечать...

Он закурил.

- Похоже на летние каникулы...

- И сколько ты там пробудешь?

- Сколько понадобится...

- Ты на метадоне?

- Да.

- Давно?

Он махнул рукой.

- Справляешься?

- Нет.

- Ничего... Скоро увидишь море!

- Блеск... Ладно... Так зачем ты пришла?

- Из-за консьержки... Она думала, ты умер...

- Придется ее разочаровать...

- Ясное дело. Они смеялись.

- Ты... У тебя ВИЧ?

- Да нет... Я приврал, хотел ее разжалобить... Чтобы она полюбила моего пса... Нет...

нет... с этим пронесло... Убивал себя стерильно...

- Это твой первый курс дезинтоксикации?

- Да.

- Сдюжишь?

- Да.

- ...

- Мне повезло... Тут ведь все дело в хороших людях, а я... думаю, я таких встретил...

- Ты о враче?

- О врачихе . Но не только... Еще есть психиатр... Дедуля, все мозги мне перелопатил...

Знаешь, что такоеV33?

- Это лекарство?

- Да нет, типа растворителя для очистки краски с деревянных поверхностей...

- Ну конечно! Бутылка зеленая с красным, да?

- Наверно... Так вот, этот дед - моя V33. Окунает с головой в раствор, все лопается, он

берет шпатель и отковыривает все дерьмо... Полюбуйся на меня - под черепушкой я голый,

как червяк!

Он больше не улыбался, у него тряслись руки.

- Черт, как больно... Слишком больно... Я не думал, что...

Он поднял голову.

- Есть еще кое-кто... Одна малышка... С тоненькими ножками... Больше я ничего

разглядеть не успел - она слишком быстро натянула штаны...

- Как тебя зовут?

- Камилла.

- Камилла... Камилла... - повторил он и отвернулся к стене. - В тот день когда мы

встретились, Камилла, мне было совсем худо... Я промерз до костей и совсем расхотел

сопротивляться... Вот так... Но появилась ты... И я пошел с тобой... Я ведь галантный

парень...

Они помолчали.

- Не надоело меня слушать?

- Налей мне еще кофе...

- Извини. Это из-за старика... Я стал настоящей балаболкой...

- Говорю же - все в порядке.

- Знаешь, это важно... Для тебя в том числе... Она вопросительно подняла брови.

- Твоя помощь, твоя комната, твоя еда - это очень ценно, но, понимаешь, когда ты меня

нашла, я был в полном ауте... Меня глючило. Я хотел к ним вернуться... Я... И вот этот тип

меня спас. Он и твои простыни.

Он положил между ними книгу. Ее книгу. Письма Ван Гога брату.

Она о ней и забыла. Забыла - не бросила.

- Я открыл ее, чтобы удержаться, не ломануться в дверь... Просто не нашел ничего

другого, и знаешь что она со мной сделала?

Камилла покачала головой.

- Это, это и вот это.

Он стукнул себя томиком по макушке и по щекам.

- Я в третий раз ее перечитываю... Она... Она как будто специально для меня

написана... В ней все есть... Я знаю его как облупленного... Он - это я. Он мой брат. Я

понимаю все, о чем он пишет. Как он срывается с катушек. Как страдает. Как он повторяется,

извиняется, пытается объясниться с окружающими, как его отвергают семья, родители, которые

ни черта не понимают, потом он в больнице, и... Я... Не бойся, я не стану пересказывать тебе

мою жизнь, но это поразительно, до чего все совпадает... Его отношения с женщинами, и

любовь к этой снобке, и презрение - он его кожей чувствовал, и женитьба на шлюхе... Той,

что забеременела... Не буду вдаваться в детали, но совпадений столько, что я чуть с ума не

сошел, решил, что брежу... Его брат - больше в него никто не верил. Никто. А он - слабый,

сумасшедший - верил. Он ведь сам это написал: я верю, я сильный и... Я эту книгу залпом

проглотил в первый раз и не понял надпись курсивом в конце...

Он раскрыл томик.

- Письмо, которое было при Винсенте Ван Гоге 29 июля 1890 года... Я только на

следующий день и потом, когда читал и перечитывал предисловие, сообразил, что он покончил

с собой, этот идиот. Что он его не отослал, это письмо... Я чуть с ума не сошел, понимаешь...

Все, что он пишет о своем теле, - я это чувствую. Его страдание - не просто слова... Это...

Знаешь, мне плевать на его картины... Да нет, конечно, не плевать, но я читал не об этом. Я

понял другое. Если ты не соответствуешь, не оправдываешь чужих ожиданий - будешь

страдать. Страдать, как животное, и в конце концов сдохнешь. Но я не сдохну. Нет. Я его дрг, я

его брат, и я не сдохну... Не хочу.

Камилла онемела от изумления. Апчхиии... Пепел с сигареты упал в чашку.

- Я говорю глупости?

- Да нет... напротив... я...

- Ты ее читала?

- Конечно.

- И ты... Тебе не было больно?

- Меня больше всего интересовала его живопись... Он поздно начал писать... Был

самоучкой... Таким... Ты... ты знаешь его работы?

- Подсолнухи, да? Нет... Собирался сходить посмотреть или альбом полистать, но,

честно говоря, нет желания, предпочитаю собственные образы...

- Оставь себе эту книгу. Дарю.

- Знаешь, однажды... если выберусь, я тебя отблагодарю. Но не сейчас... Сейчас я похож

на кочан капусты, ободранный до кочерыжки. У меня ничего нет, кроме вот этого бурдюка с

блохами.

- Когда ты уезжаешь?

- Если ничего не случится - на той неделе...

- Хочешь меня отблагодарить?

- Если смогу...

- Попозируй мне...

- И все?

- Да.

- Обнаженным?

- Если согласишься...

- Черт... Ты не видела, что у меня за тело...

- Могу себе представить...

Он завязывал кроссовки, а пес возбужденно прыгал вокруг него.

- Уходишь?

- На всю ночь... Постоянно... Брожу до изнеможения, иду за дозой к открытию центра,

возвращаюсь и ложусь, чтобы продержаться до следующей ночи. Лучшего способа пока не

придумал...

В коридоре раздался какой-то шум. Шерстяной волчок сделал стойку.

- Там кто-то есть... - Венсан запаниковал.

- Камилла? Все в порядке? Это... это твой верный рыцарь, дорогая...

В дверях стоял Филибер с саблей в руке.

- Барбес, лежать!

- Я... Я сме... смешон, да?

Камилла рассмеялась и представила их друг другу:

- Венсан, это Филибер Марке де ла Дурбельер. Мой генерал, это Венсан... тезка Ван

Гога...

- Счастлив познакомиться, - ответил Маркиз, пряча саблю в ножны. - Смешон и

счастлив... Ну что же... я... Я, пожалуй, пойду...

- Я с тобой, - объявила Камилла.

- Я тоже.

- Ты... Зайдешь в гости?

- Завтра.

- Когда?

- Во второй половине дня. Можно с собакой?

- Ну конечно, вместе с Барбесом...

- Боже! Барбес... Еще один ярый республиканец! - расстроился Филибер. - Я бы

предпочел аббатису де Рошешуар!

Венсан бросил вопросительный взгляд на Камиллу.

Она только плечами пожала.

Обернувшийся в этот момент Филибер вознегодовал:

- Черт знает что такое! Имя несчастной Маргариты де Рошешуар де Монпипо не должно

стоять рядом с именем этого негодяя!

- Де Монпипо? - переспросила Камилла. - Ну и имена у вас... Кстати... Чего бы тебе

не поучаствовать в викторине "Вопросы для чемпиона"?

- Стыдись! Сама прекрасно знаешь почему...

- Ничего я не знаю. Объясни.

- К тому времени как я сумею нажать на кнопку, начнется выпуск новостей...

11

Она не спала всю ночь. Кружила по комнате, изводила себя, пугалась призраков, приняла

ванну, встала поздно, поставила под душ Полетту, кое-как причесала ее, и они отправились на

прогулку на улицу Гренель. Зашли в кафе позавтракать, но ей кусок не лез в горло.

- Ты сегодня нервная...

- У меня важное свидание.

- С кем?

- С собой.

- Ты идешь к доктору? - всполошилась старая дама.

После обеда Полетта, как обычно, задремала. Камилла забрала у нее вязанье, укрыла

пледом и на цыпочках удалилась.

Она закрылась у себя, раз сто переставила табурет и придирчиво осмотрела кисти и

краски. Ее тошнило.

Франк только что вернулся и отправился прямиком к стиральной машине. После истории

с испорченным свитером он сам закладывал белье в машину, комментируя, как

клуша-домохозяйка, изъяны сушки, растягивающей трикотаж и расслаивающей воротнички.

С ума сойти до чего увлекательно.

Дверь открыл Франк.

- Я к Камилле.

- В конце коридора...

Потом он закрылся у себя в комнате, и она была ему благодарна за проявленную в кои

веки раз тактичность...

Оба они чувствовали себя неловко, но по разным причинам. Вранье. Причина была одна и

та же: страх.

Ситуацию спас он:

- Ну что... Начнем? У тебя есть ширма? Хоть что-нибудь?

Она возблагодарила Небо.

- Видишь? Я натопила. Ты не замерзнешь...

- Потрясный камин!

- Черт, мне кажется, что я попал в кабинет врача, меня это нервирует. Я... Трусы тоже

снимать?

- Если хочешь, можешь не снимать...

- Но, если сниму, будет лучше...

- Да. Но я в любом случае всегда начинаю со спины...

- Вот же непруха! Уверен, у меня там полно прыщей...

- Не беспокойся на этот счет; поработаешь голый по пояс на свежем воздухе, и они

исчезнут - даже прежде, чем ты успеешь разгрузить первую машину навоза...

- Знаешь, из тебя бы вышел первоклассный косметолог.

- Может быть... Давай, выходи и садись вот сюда.

- Ты бы хоть у окна меня посадила, что ли... Все было бы развлечение...

- Не я решаю.

- А кто же ?

- Свет. И не жалуйся, потом тебе придется все время стоять...

- Долго?

- Пока не упадешь...

- Уверен, ты сдашься первой.

- Угу... - буркнула Камилла. Она хотела сказать: "Это вряд ли..."

Она начала с серии набросков, кружа вокруг него. Дурнота отступила, в руке появилась

легкость.

А вот он чувствовал себя все скованнее.

Когда Камилла подходила слишком близко, закрывал глаза.

Были ли у него прыщи? Камилла не заметила. Она видела напряженные мышцы, усталые

плечи, шейные позвонки, выступавшие под кожей, когда он наклонял голову, позвоночник,

напоминающий изъязвленный временем горный кряж, его нервозность, выступающие челюсти

и скулы. Синяки под глазами, форму черепа, впалую грудь, худые руки с темными точками -

следами уколов. Прозрачная кожа, синие прожилки вен, следы, оставленные жизнью на его

теле. Да. Именно это она подмечала в первую очередь: печать бездны, следы гусениц огромного

невидимого танка и невозможную, немыслимую застенчивость.

Примерно через час он спросил, можно ли ему почитать.

- Да. Пока я тебя приручаю...

- А ты... ты разве еще не начала?

- Нет.

- Ладно. Ты ничего не имеешь против чтения вслух?

- Давай...

Он раскрыл книгу.

Я чувствую, что отец и мать реагируют на меня на уровне инстинкта (не разума!). Они

не уверены, что хотят видеть меня у себя, - так человек сомневается, стоит ли пускать в

дом собаку. Лапы вечно грязные, да и кудлат ужасно.

Он всем причинит неудобство. И лает слишком громко.

Одним словом, грязное животное.

Так-то оно так, но ведь у зверя человеческая история, у пса - пусть он всего лишь пес -

человеческая душа. Тонкая душа, чувствующая, что думают о ней окружающие, тогда как

обычная собака на это не способна.

Да ведь этот пес - сын нашего отца, но его так часто выпускали на улицу что он, сам

того не желая, стал очень злым. Ну так что же! Отец давно забыл эту деталь, так зачем о

ней говорить...

Он откашлялся.

Ес ... Ох, извини... Естественно, пес сожалеет, что притащился сюда; на пустыре его

одиночество было менее тяжким, чем в этом доме, несмотря на все их любезности. Животное

явилось с визитом, дав слабину. Надеюсь, мне простят этот ложный шаг, я же, со своей

стороны, постараюсь...

- Стоп,-скомандовала Камилла. - Довольно. Остановись, пожалуйста. Хватит.

- Тебе мешает?

- Да.

- Прости.

- Все. Теперь я тебя знаю...

Камилла захлопнула блокнот, и к горлу снова подступила тошнота. Она задрала

подбородок и запрокинула голову назад.

- Все в порядке?

- ...

- Так... Ты повернешься ко мне лицом, сядешь на стул, расставишь ноги и положишь

руки вот так...

- Уверена, что мне стоит раздвигать ноги?

- Да. А руку... ты... Согни ее в запястье, а пальцы держи расслабленными... Подожди...

Не шевелись...

Она порылась в своих вещах и показала ему репродукцию картины Энгра .

- Вот так...

- Кто этот толстяк?

- Луи-Франсуа Бертен.

- Кто он?

- Будда буржуазии - сытый, богатый, торжествующий... Это не моя характеристика -

так написал о нем Мане... Изумительно точно, согласен?

- Хочешь, чтобы я принял такую же позу?

- Да.

- Ну... Ладно... Расставить так расставить...

- Эй... Оставь в покое своюпиписку... Вот так... Меня твой прибор не интересует... -

успокоила его Камилла, листая свои наброски. - На, посмотри. Вот он какой...

- Ох!

Одним коротким словечком он выразил разочарование и растроганную нежность....

Камилла села, положила планшетку на колени, встала, подошла к мольберту... Ничего не

получается... Она занервничала, обругала себя последними словами, прекрасно сознавая, что

просто пытается оттолкнуть от себя пустоту, сделать шаг назад от края пропасти.

В конце концов она поставила лист вертикально и решила сесть на одном уровне со своим

натурщиком.

Наконец решилась, набрала в грудь воздуху и тут же разочарованно крякнула: сангины в

коробе не было. Графит, перо, сепия,

А модель ясно дала понять - только сангина.

Она оторвала локоть от стола. Рука повисла в пустоте. Пальцы дрожали.

- Главное - не двигайся. Сейчас вернусь.

Она кинулась на кухню, нашла бутылку джина и утопила свой страх. Постояла с

закрытыми глазами, держась за край раковины. Так... Еще глоток... На дорожку...

Когда она вернулась, он поднял на нее глаза и улыбнулся.

Он знал.

Эти люди всегда узнают друг друга. Даже самые униженные и смирившиеся.

Это как зонд.... Или радар.

Деликатное участие, отпущение грехов...

- Тебе лучше?

- Да.

- Тогда вперед! Пора начинать!

Он держался очень прямо и слегка отчужденно - совсем как она. Заставив себя

успокоиться, посмотрел прямо в лицо той, что унижала его, сама того не понимая.

Его взгляд был печальным и просветленным.

Больным.

Доверчивым.

- Сколько ты весишь, Венсан?

- Около шестидесяти...

Шестьдесят кило вызова здравому смыслу.

(Зададим себе неприятный, но интересный вопрос: Камилла Фок протянула этому парню

руку, чтобы помочь ему, как думает он сам, или для того, чтобы усадить его, голым и

беззащитным, на красный пластиковый стул в кухне и препарировать?

Что это было? Сочувствие? Любовь к человечеству? Да неужели?

А может, она все просчитала заранее?

Его водворение наверх, собачий корм, доверие, гнев Пьера Кесслера, уход с работы,

тупик...

Все художники - чудовища.

Нет. Невозможно. Это было бы слишком неприятно... Истолкуем сомнения в ее пользу и

помолчим.

Эту девушку понять не так-то просто, но хватка у нее бульдожья. А что, если ее

врожденное благородство именно сейчас и проявляется? В этот самый момент, когда зрачки у

нее сузились и взгляд стал совершенно безжалостным...)

Они не заметили, как стемнело. Камилла машинальным движением зажгла свет. Оба -

художница и натурщик - одинаково взмокли от пота.

- Остановимся. У меня судороги. Все тело болит.

- Нет! - закричала она.

Ее жесткий тон удивил обоих.

- Прости... Не... Не шевелись, умоляю тебя...

- В брюках... в переднем кармане... Транксен... Она принесла ему воды.

- Потерпи еще немножко... Очень тебя прошу... Можешь прислониться к стене, если

хочешь... Я... Я не умею работать по памяти... Если ты сейчас уйдешь, мой рисунок можно

будет отправить в помойку... Извини меня, я... Я почти закончила.

- Все. Можешь одеваться.

- Это серьезно, доктор?

- Надеюсь... - прошептала она.

Он потянулся, погладил собаку, прошептал ей на ухо несколько ласковых слов. Закурил.