По следам особлага 31 мая

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Рекомендации по «горячим» следам, 2284.68kb.
• По горячим следам, 11.76kb.
• Великобритания тур: лондон шерлока холмса. По следам великого сыщика, 92.02kb.
• Иванова Чулпан Валентиновна учитель географии Iквалификационной категории Мелекес, 231.67kb.
• Кузнецов В. И. к 89 Тайна гибели Есенина: По следам одной версии, 4295.58kb.
• Кузнецов В. И. к 89 Тайна гибели Есенина: По следам одной версии, 4295.58kb.
• Отправляться и нам по следам по его по горячим, 9.1kb.
• Адрес: 630005 Россия, г. Новосибирск, ул. Крылова, 36 офис 91, 503 Тел, 558.01kb.
• По следам героев Булгакова, 88.96kb.
• Планы клубных программ компании «фэрплей» на 2011-2012, 89.52kb.

ПО СЛЕДАМ ОСОБЛАГА

31 мая - День памяти жертв политических реп­рессий. Игнорировать эту веху истории мы не можем, тем более, что она непосре­дственно коснулась нашего города. Вот только до конца, наверное, никто так и не узнает - какие тайны хранит наш город.

Тему политических репрес­сий современная система образования предусматривает изучать в 11 классе, уже в конце года. А что же до этого време­ни? Знает ли молодежь о том, что было в нашем городе в 50-е годы прошлого века?

Так получилось, что я задава­ла вопросы школьникам, отве­ты на которые сама узнала совсем недавно. Мой 11 класс прошел как-то незаметно, все больше в изучении другой непростой науки - жизни, поэто­му на историю времени не хватало. Вот и оказалось, что корреспондент газеты, взявшийся писать о жертвах поли­тических репрессий, знает едва ли чуть больше современных девятиклассников.

К ним я, кстати, и обратилась со своими вопросами. Правда, до этого был еще интернет­-форум, который посещают люди постарше, интересующи­еся не только компьютерными играми. «Кинула» я простой вопрос - а нужно ли современной молодежи знать о репрес­сиях? Как оказалось - нужно. Изучая прошлое, мы смотрим в будущее - так ведь? Знать то нужно, только, похоже, моло­дежь об этом и не догадывает­ся.

Для того чтобы изучить эту тему по документальным источникам, я обратилась в Экибастузский отдел госуда­рственного архива Павлодар­ской области. Выяснилось, что документов за период 1942­1956 годы не сохранилось. Утеряны или уничтожены? Кому-то выгодно, чтобы люди не знали историю этих крова­вых лет.

Из книги «Твердая поступь Экибастуза» ил. Федорова, май 1950 года: «Для ускорения строительства Иртышского угольного разреза N 1 привле­чен спецконтингент МВД СССР. С участием спецконтингента численностью до 5000 чел., размещенного в бараках на месте нынешнего стадиона «Шахтер», строились первые двухэтажные жилые дома, ТЭЦ, больничный комплекс, ДК горняков, паровозное депо, АБК и др. В 1955 году надоб­ность в такой категории рабо­чих отпала, и спецконтингент переведен на другие стройки страны».

Что было в те годы - помнят уже немногие, большинство же очевидцев уже умерли. Лишь в подшивках старых газет можно найти воспоминания горожан. Вот, например, в газете «Заве­ты Ильича» за 4 ноября 1989 года - вспоминает Пелагея Лукинична Чуб (с 1950 года проживала в Экибастузе): «В те годы здесь сплошь и рядом можно было увидеть «зоны», огороженные колючей прово­локой, с вышками по краям. Заключенные строили двух­этажные дома 168 квартала, ТЭЦ ремонтно-механический завод. Работали они и на строительстве разреза - на тяжелых путевых работах, вручную. Они же работали и на строительстве Дома культу­ры горняков».

Спрашиваю у группы девяти­классников - а вы знаете о политических репрессирован­ных? Одна девушка сразу хмурится и выдает: «Мы это еще не проходили». Другой молодой человек мнется, мол, что-то слышали, но точно не знаем.

Интересуюсь - что-то слыша­ли, а что? Знаете, кто попадал в лагеря? Нет, об этом никто не слышал.

А вот что говорят источники.

Из той же газеты, «Заветы Ильича» - рассказ Нины Михай­ловной Тырловой: «Не знаю, что творилось в лагере, разные слухи ходили. У меня дядя в охране служил, так он никогда не рассказывал, что там за проволокой делалось. Иногда ругал вполголоса начальника лагеря за то, что тот издевался над заключен­ными. Говорить довелось только с одним заключенным, Мартынов его фамилия это я запомнила, он работал портным, и при содействии дяди мы что-то заказали сшить. Помню его короткий рассказ: на войне попал в плен, из немецкого концлагеря его перевели в свой, дали 10 лет. Многие в лагере умирали, кладбище было большим, потом отвал там сделали ... «

Сейчас на этом кладбище ­табличка со скупой надписью «Здесь похоронены жертвы политических репрессии» и ямы в рядок. Могилы провали­лись, но кое-где еще виднеются холмики. Ни надписей, ни крестов - один только, да и тот сломанный. Раньше возле каждой могилы были таблички, на которых указывались номе­ра заключенных, сейчас нет ничего. Траншея, в которой течет вода - настоящий ров, огораживающий это место от внешнего мира. Тишина. Скажу честно, стоять на костях страш­но. Говорят, их закапывали совсем неглубоко, все происхо­дило ночью, чтобы не беспоко­ить жителей.

О том, что происходило в лагере, (Экибастуз входил в состав Особлага и Песчанлага) мы можем узнать из рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». И если младшее поколе­ние экибастузцев даже не подозревают о том, что же делал «спецконтингент» для нашего города, то люди постар­ше прекрасно знают, чьими руками построена ТЭЦ. Сам Солженицын работал камен­щиком, и многие, кто читал~ этот рассказ, узнавали «свои особлаг». Я же, прочитав этот рассказ, все-таки содрогну­лась. Отсутствие образности, литературной красоты делает этот рассказ, да и множество других произведений Солжени­цына, самой правдивой хрони­кой событии. Становится жутко.

Еще один летописец лагер­ной жизни - товарищ Солжени­цына, русский философ, инже­нер, писатель Дмитрии Панин. Панин в современной культуре - явление мистическое. Пере­жив шестнадцать лет в тюрь­мах и лагерях, он словно вер­нулся с того света. Панин создал учение, христианскую философию. Он также написал книгу «Лубянка-Экибастуз. Лагерные записки», в которой описал свою жизнь в лагерях.

Вот как начинается глава Песчанлаг-Степлаг, посвящен­ная этому периоду: « ... Всех заключенных, кто мог вызывать опасения, в первую очередь бывших вояк, по замыслу параноика, боявшегося своей тени, сосредоточили в спецла­герях, или, как их иначе называ­ли, особлагах. В них проводил­ся режим, утвержденный в сорок третьем году для катор­жан. Поэтому всех каторжан передали в особлаги. Власть лишний раз доказала свое беззаконие и произвол, поскольку осужденных к содер­жанию в исправительно-трудовых лагерях (итл) запрос­то перевели в разряд каторжни­ков».

Признаюсь, больше всего лично я была удивлена тем, что заключенные Особлага устраи­вали забастовки, предприни­мали попытки побега, и даже затеяли бунт. Панин рассказы­вает о роли лагерных «стука­чей», о том, что контроль над заключенными во многом осуществлялся именно благо­даря предателям. Страшные подробности, описания трудо­вых будней, первые попытки бунта - все это тяжело дается тем, кто понятия не имеет о том, что такое сталинский режим.

Мое поколение даже не догадывается, по какой земле мы ходим. На месте нынешнего стадиона «Шахтер» была казарма репрессированных, и находится много свидетелей захоронения репрессирован­ных не только на официальном кладбище за городом. Так, в «Заветах Ильича» за 25 ноября 1989 года П.Ильин пишет: «Во время рытья котлована во дворе дома на перекрестке ул.Новоселов и проезда Комсо­мольского были несколько лет назад.. выкопаны кости и черепа людей. Кто они? Рыли тран­шею по улице Царева - и снова кости и черепа людей».

Наш современник, поэт Татьяна Соснина, однажды была свидетелем и непосре­дственным участником жуткого случая: «Это было в восьмиде­сятые, может быть, в году восемьдесят пятом. Мы с сыном шли по улице Горняков. И на перекрестке Царева - Горняков вырыли экскавато­ром котлован. Вырыли боль­шую яму, а рядом, соотве­тственно, была большая куча земли. Так вот, в очередной раз ковш экскаватора зачерпнул землю, и из ковша вместе с землей посыпались кости. К нашим ногам упал череп. Естественно, мы испугались, схватили этот череп, и принес­ли его в первое попавшееся на нашем пути государственное учреждение - это была архитек­тура. Там на нас посмотрели как на сумасшедших, спросили, нам то какое дело, и велели выбросить это. Я не знала, что делать, но догадалась, что не стоит, скажем, так, разлучать останки, поэтому отнесла череп туда же. Через несколько часов мы шли обратно, так на этом месте уже был закатан асфальт».

Последний мой вопрос, адресованный школьникам - а нужно ли вам знать об этих событиях? Ответы неоднознач­ные. Кто-то, узнав, что это анонимно, откровенно сказал: «Мне это не надо». Кто-то пожав плечами, говорит, что интересно было бы узнать. Кто-то вспомнил: «А, это у нас памятник стоит на улице Лени­на, посвященный репрессиро­ванным!»

Вот именно, стоит. Только нужна ли нам такая память? Разговоры о памятнике жер­твам политических репрессий велись давно. Еще тогда, в тех номерах 1980-х годов Павел Оноприенко не раз поднимал эту тему. Памятник нужен, хотя бы потому, что эту веху истории нельзя забывать. И вот, нако­нец, в мае 2001 года открытие памятника состоялось. Сейчас главный архитектор города Экибастуза Марденов Ж.А. говорит о том, что этот проект явно неудачный, и этот памят­ник вскоре демонтируют. Уже разработан проект нового памятника, который будет возведен в парке «Шахтер». Автор проекта - сам Женис Аюпович Марденов. Что ж, уже несколько лет наш город укра­шает настоящее архитектур­ное убожество, призванное по идее хранить память о тех, кто безвинно пострадал от маши­ны сталинских репрессий, построив при этом половину нашего города. Хочется верить, что экибастузцы получат в итоге второй такой же, с позво­ления сказать, памятник.

Подвожу невеселые итоги, ­что знает молодежь? Практи­чески ничего. А нужно ли знать? Нужно, только молодежь этого почему-то не осоз­нает. Мы выросли в мирное время. Мы не знаем, что такое война. Наших отцов не уводили ночью люди с казенными лица­ми. Мы не знаем, что чувство­вали люди, когда на их родных ставили страшное клеймо ­«политический». Их уводили под конвоем, и большинство не вернулась, не смогли пережить ужасы лагерного режима.

От имени своего поколения говорю спасибо всем, кто сделал наше время мирным. Спасибо за то, что мое поколе­ние не знает ужасов той эпохи. И может, это к лучшему, то, что мы не знаем, в каком месте можно найти кости безвинно пострадавших. Пусть спят крепко. Мы не должны забы­вать об этих людях, о тех, кто ценой собственной жизни строил наш город. Сохраняя память, мы не повторим оши­бок прошлого.

Ксения Козлова