Geum.ru

Корону Российской Империи он принял после своего отца, Николая Первого, и нельзя было сказать, что имперское хозяйство перешло в руки Александра Николаевича в благополучии и порядке. Мало того Император Николай умер, не закон

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
Первого марта 1881-го года наступил последний день земной жизни для царя России, Александра Второго, рода Романовых.


Он, Император Всероссийский, царь польский, великий князь финляндский, и прочая, и прочая, властелин и самодержец могущественной империи, правнук Екатерины Великой, названный Царем-Освободителем, за прожитые шестьдесят три года годам успел сделать немало, и жизнь прожил насыщенную и бурную.


Корону Российской Империи он принял после своего отца, Николая Первого, и нельзя было сказать, что имперское хозяйство перешло в руки Александра Николаевича в благополучии и порядке. Мало того – Император Николай умер, не закончив войну, известную как Крымская. Масонское лобби Великобритании и Франции, привычно использующее интересы турок в и их самих как разменную монету, подтолкнуло правительства к этой войне, которую и пришлось завершать новому царю, с поражением для России.

Со временем, усилиями дипломатов утраченные позиции удалось вернуть, был восстановлен флот, возвращены утраченные порты и города. Но война, помимо урона для престижа страны, обеспечила еще и финансовый кризис, и он затянулся на долгие годы.


Императору Александру пришлось вести еще много войн, и с немалым успехом. При нем, наконец, закончилась кавказская война, которая велась на протяжении сорока лет; имам Шамиль был, наконец, захвачен в плен, сопротивление горцев – подавлено. Успешно завершились действия в Туркестане – были подчинены ханства Кокандское и Хивинское, Бухарский эмират, взято штурмом множество городов и крепостей. Россия распространила свои владения в Среднюю Азию, присоединив огромные территории.


Наконец, Россия взяла убедительный реванш, вступив в очередную войну – против старого врага, Турции, которая снова едва не переросла в новое столкновение с Англией. . Война потребовала более чем значительных жертв и еще больших расходов, но окончилась победой, триумфом. Балканским народам, находившимся под турецкой властью и угнетаемым в течении пяти столетий была возвращена свобода, а Российской империи – международный и военный престиж. Древний Константинополь остался турецким, не сбылись мечты о возрождении Византии. Но мощный оплот Ислама, Османская Империя, уже навсегда потерял свое прежнее влияние. И конечно, Россия не вернула своих военных затрат - Британская империя, вечный неприятель России, приняла к этому все возможные меры. В результате триумфальный Сан-Стефанский мирный договор был сменился Берлинским трактатом, впечатление от которого выходило такое, что как бы не Россия, а Турция вышла победителем…


Разочарование в стране было велико. Но миллионы христиан были освобождены от исламского владычества великое дело для христианского царя, Царя-Освободителя.


В делах мирных, внутренних – тоже было сделано немало. Провозглашена крестьянская реформа – в Империи был ликвидирован крепостной уклад, который «просвещенная» Европа сравнивала с рабовладельческим строем. Более трети населения России, находившихся в крепостной зависимости, волей Императора получило свободу. Очень не гладко прошла эта реформа, практическая реализация ее затянулась на двадцать лет, сопровождаясь многочисленными крестьянскими бунтами. Но все же подданные Империи, волей Царя-Освободителя стали свободны, обзавелись постепенно собственной землей.

И еще много реформ, о которых на Руси и речи раньше не шло, состоялось по воле императора. В стране провели земскую реформу; согласно ей в России были учреждены и начали работать органы самоуправления. Города получили самоуправление – состоялась реформа земская. Вся судебная система империи была перестроена – судопроизводство стало гласным и несословным.

По новым уставам гимназий и университетов учебные заведения стали намного более доступными для разных сословий, кроме того, образование стало возможно и для женщин. В ходе образовательной реформы были повсеместно устроены народные начальные училища.

Наконец, в ходе военной реформы армия Империи была перевооружена, телесные наказания в ней – запрещены, а военная обязанность – значительно облегчена.


Недолго все это перечислить, но совсем не так легко все это удалось сделать! Неспокойное царствование, постоянные труды!


Личная жизнь Императора тоже оказалась насыщенной. Шесть сыновей и две дочери были рождены в браке с императрицей Александрой Федоровной. Увлечений у царя тоже набралось немало; и еще при жизни императрицы, образовалась новая, незаконная семья. Екатерина Дорлгорукая, которая была моложе Императора почти на тридцать лет, родила Императору пятерых детей. Очень многие, а в первую очередь - члены семьи императора, осудили это прелюбодеяние, совершенное Помазанником Божьим… Впрочем, после смерти императрицы, Александр 2-й и Екатерина Долгорукая были обвенчаны.


…Первые же дни своего царствования Император Александр 2-й начал с дел добра – при коронации обьявлена была амнистия участникам мятежа «декабристов», «петрашевцам». Правда, и прежний царь Николай Второй вовсе не являлся жестоким тираном, каким его часто определяли не слишком добросовестные историки. Но меры его правления действительно серьезно охладили многие пылкие умы. В 1825-м году, в день коронации Императора Николая, произошел вооруженный мятеж, организованный аристократами, членами масонских лож. Некоторые писатели позднее романтизируют «восстание декабристов», а Императора Николая прозовут «Николаем Палкиным» и припишут ему многое нехорошее, включая и совсем несообразное, вроде «травли» поэта Пушкина, которая якобы имела место. Правдой же было то, что после подавления мятежа Николай 2-й поклялся, что не допустит в Империи какой либо революции, и вполне преуспел в этом. Как преуспел и в уничтожении в стране международной масонской организации, захватившей в свои сети множество влиятельных подданных Империи.

За исключением пяти казненных дворян, посягавших на свержение монархии, все прочие уличенные в заговоре сохранили жизнь, а со временем и вернули прежние права. Но прозвище «Николай Палкин» осталось бродить по языкам и умам, и имя царя стало обозначением тирании.


Император же Александр Второй вернул обществу желанное и чаемое - при его правлении практической свободой стал пользоваться любой ее желающий. Планом Императора, хотя и рассчитанным на долгое время, было создание в Империи строя конституционной монархии, и Император, шаг за шагом, вел страну по этому пути.


И вот, одновременно - парадокс и закономерность. Как только стало понятно, что порядки, установленные Николаем Первым, канули в Лету, как только упомянутая «свобода» явью, началось то, чего в Империи никогда не было. В самом деле, перевороты и заговоры в России были делом обычным, как и в любой другой стране. Путем вооруженного переворота пришла к власти Екатерина Вторая, прабабка императора, захватившая престол своего супруга, и до нее трон Империи далеко не всегда переходил из рук в руки законным путем. Ее царственный супруг был убит заговорщиками. Впоследствии, после смерти Екатерины, заговорщики-масоны, представители придворной аристократии с большой жестокостью убили прямо во дворце ее сына Павла Второго. Не один российский император был свергнут, а по меньшей мере трое - убиты. И все же это были заговоры дворцовые, но что бы на жизнь монарха посягали люди из низов, далекие от престола дворяне, революционеры, разночинцы-террористы!?


Вот они, скороспелые плоды наступившей «свободы». Вначале на жизнь императора покушался дворянин Дмитрий Каракозов, воспламененный идей социальной революции. Террорист-одиночка был уверен, что после убийства царя революция начнется как бы сама собой. Каракозов выстрелил, промахнулся, был осужден и повешен.


После Каракозова в императора стрелял поляк Антон Березовский, но у этого хотя бы имелся национально-патриотический мотив – Березовский считал, что убийство царя является делом оправданным после подавления Польского восстания. Пистолет неудавшегося убийцы разорвало при выстреле, пуля не достигла цели. Березовский был осужден к пожизненной каторге, а впоследствии амнистирован.


Александр Соловьев, стрелявший в царя, тоже действовал на свой страх и риск, (хотя у него и имелись контакты с тайным обществом «Земля и Воля», членами которого уже обсуждалась сама возможность цареубийства). Соловьев, человек неустойчивый и, по отзывам, несколько «не от мира сего», сумел подойти очень близко к императору, трижды выстрелил, и трижды промахнулся. Он был осужден и повешен.


Но это были все одиночки. При Александре 2-м, в Российской Империи, немедленно после начала «оттепели» возникло движение народников, заявившее, под влиянием идей Чернышевского, эмигрантов Герцена и Огарева, о своем похвальном намерении сближения разных слоев общества. Люди из городов, большей частью недоучившиеся студенты, люди молодые и пылкие, «пошли в народ», рядились под крестьян, брались учительствовать и врачевать, «просвещать» и «участвовать».

Положение населения, в первую очередь крестьянского сословия, во многом действительно было очень тяжелым. Но если бы «народники» согласились ограничиться заботой о народе!

Заодно с «участием» они пропагандировали, раздавали брошюрки, убеждали к бунту и мятежу против царской власти, обещая «светлое будущее». Ровным счетом ничего из этого вышло, и в крестьянской среде народе все эти радикальные идеи не вызвали решительно никакого одобрения. Не понимал «народ» революционных идей, и не хотел понимать, справедливо полагая, что любые потрясения принесут ему, народу, только новые беды. Хуже того – местным произволом крестьяне были недовольны, но «царь-батюшка» не только оставался в непререкаемом авторитете, но чуть ли не был обожествлен!

«Народникам», как пылким юношам, так и их многоопытным водителям, пришлось признать, что готовность народа свергнуть правление монархии – это, вопреки уверениям говорунов-теоретиков, не более чем миф, выдумка.

Но попытки подстрекательства к мятежу были замечены и произвели впечатление - власти применили репрессии к агитаторам, и многие были осуждены. Но было уже поздно, да и сами карательные меры привели к новому витку революционной деятельности. «Народники», ранее рядившиеся в сермяги и мужицкие сапоги, сделали вывод о том, что если крестьянские массы не понимают правильности революционных идей, то остается направить усилия на разрушение действующей власти.

И чем сильнее оказывались репрессии – тем отчаяннее становились эти беспокойные молодые люди, тем беспощаднее делались их руководители. Наступало новое время - «народники» образовали тайное общество - «Земля и воля», которое имело программой уже социальную революцию. Ничего подобного не могло быть при Николае 1-м, когда в длительную ссылку и даже на каторгу возможно было попасть не то что за агитацию и образование «тайных обществ», но даже за «вольнодумные» собрания, где декламировалось какое ни будь письмо Белинского Гоголю!

Впрочем, очень скоро правительство Александра Второго попыталось применить практику его предшественника, и суровые приговоры последовали один за другим. Люди снова высылались даже за малозначительные политические деяния – но это, опять таки, вызывало еще большую озлобленность и привлекало в революционные ряды новых участников.


Программные идеи «Земли и воли», довольно смутные и непрактические, при существующем строе власти реализовать было невозможно, и путь для осуществления этих идей революционеры видели уже не в агитации, но в терроре. Новое, иного качества последствие «свободы», допущенной монархом в начале правления: на убийства государственных деятелей революционеры стали решаться с необыкновенной легкостью!


В феврале 1878 дворянка Вера Засулич тремя выстрелами из пронесенного в дамской муфте револьвера тяжело ранит градоначальника Петербурга Ф.Ф.Трепова. Несмотря на явное наличие умысла и тяжесть преступления, - Засулич оправдывают присяжные. Этот вердикт потряс деятелей власти и заслуженных юристов, но вызвал ликование в обществе. Затем террористы убивают жандармского полковника Г.Э.Гейкинга, харьковского генерал-губернатора Д.Н.Кропоткина, петербургского шефа жандармов Н.А.Мезенцева, после совершили покушение на его преемника - генерала А.Р.Дрентельна. Было убито и ранено еще множество представителей власти, и в Петербурге периодически распространяются прокламации с призывами к мятежу и убийствам.


Очередное убийство, планируемое в революционных интересах, или для поддержания идеи – планируется обыденно, обсуждается коллективно. С легкостью находятся исполнители, готовые, в большинстве случаев, к эшафоту. Идея – выше жизни, кровь – необходимая жертва, а обсуждать такое дело с позиций религии – для революционеров и совсем не уместно. Рассуждения о смертном грехе – это революционеры оставляли для попов, обывателей, мещан, и прочих «прислужников престола». Именно они, революционеры, убежденные в своем праве изменить историю, готовые пожертвовать своей жизнью – считали себя вправе судить и действовать!


Разумеется, последовал новый виток репрессий. На каторгу отправились не только явные преступники, но иногда даже и те, кто был уличен в «принадлежности» - числился в обнаруженных списках, участвовал в собраниях, жертвовал деньги на революционные дела. Иной раз дело находилось и для виселицы…


Со временем распалась «Земля и воля», но на ее базе образовалась организация уже не просто революционная, а прямо террористическая, «Народная воля». Это была, по сути, уже партия. И партия эта изложила определенную программу:


«- постоянное народное представительство, имеющее полную власть во всех общегосударственных вопросах;

- широкое областное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей, самостоятельностью мира и экономической независимостью народа;

- самостоятельность мира, как экономической и административной единицы;

принадлежность земли народу;

- система мер, имеющих передать в руки рабочих все заводы и фабрики;

полная свобода совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и избирательной агитации;

- всеобщее избирательное право, без сословных и всяких имущественных ограничений;

замена постоянной армии территориальной.»


Общее место, бесплодные призывы, и, разумеется, упорное отрицание возможности самого существования монархического строя. Социальная революция, и только она, по мнению народовольцев, могла правильно устроить общество. Никакой легальной возможности воздействовать на общество и действующую в стране власть – «народовольцы» не видели, или же не считали таковые меры достаточными. Следовательно – только террор, ничего другого.

Террористы даже не особенно скрывались – у партии появился фирменный знак, печать, которой скреплялись уведомления о предстоящих или уже исполненных революционных актах. Из изображения печати этой хорошо видно, какие инструменты воздействия на общество революционеры видели самыми правильными и эффективными…





«Народовольцы» организовали «исполнительный комитет», разделили организацию на «военную», «рабочую», «студенческую», «местную». Довольно успешно сформировались даже «ячейки» офицерские и гимназические! Действительно, некоторое количество младших офицеров армии и флота, тоже пополнили ряды народовольческой партии...


«Народной воле» удалось организовать массовое производство подложных документов, образовать технические мастерские (по приготовлению различных взрывных устройств для производства терактов) наладить собственную контрразведку, типографию… В деньгах же у «народной воли» недостатка не было – очень многие граждане империи, состоятельные, и не очень, сочувствовали «великому делу», и жертвовали с охотой. (По некоторым данным, «Народная воля» получала финансирование и от зарубежных масонских и еврейских обществ – но это не подтверждено с достаточной достоверностью).


«Исполнительный комитет Народной воли» составил карту империи – она была вся покрыта обозначениями ячеек партии, в разных губерниях…

При этом, по самым оптимистическим подсчетам лидеров «Народной воли, число действующих членов организации составляло самое большее пятьсот человек. Это - на всю Империю, население которой превышало в то время шестьдесят миллионов душ!


Что же, собственно, за народ входил в эту «Народную волю», кого именно прославили впоследствии как «борцов» за свободу?


Народ был самый разнообразный. Руководство организации было представлено такими персоналиями:


Андрей Желябов - из семьи крепостных крестьян, при протекции помещика получивший гимназическое, а позднее - и университетское образование. Софья Перовская, активный организатор покушения на монарха – дворянка, дочь бывшего губернатора Петербурга. Николай Кибальчич - изобретатель и главный технический специалист по изготовлению бомб - сын священника. Игнатий Гриневицкий (непосредственный убийца Александра 2-го) - из дворянской семьи. Вера Фигнер - выпускница института благородных девиц. Николай Морозов - талантливый ученый, достигший значительных результатов в самых различных областях науки - химии, физике, механике, астрономии, математике, истории. Степан Халтурин - из семьи зажиточных крестьян. Юрий Богданович и Герман Лопатин - из дворян.

Среди активных членов партии было немало и евреев, таким образом, социальное, национальное, образовательное неравенство особого значения для революционеров не имело, и вот эти самые люди и приняли решение о убийстве императора, и приступили к осуществлению плана, направив на него усилия всей организации, как на главную цель.


Мало того, «народовольцы» посчитали себя вправе судить императора своим кругом, чтобы придать предстоящему видимость именно общей воли, заявить о праве организации. Разумеется, вынесли царю смертный приговор. Приговор этот был провозглашен «исполнительным комитетом народной воли» 26 марта 1879-го года


Члены террористической организации, разумеется, знали, что на императора покушались и ранее, но до поры все эти усилия были тщетны. Царь, который часто появлялся даже за пределами дворца почти без всякой охраны, запросто, как самый обычный человек, был словно неуязвим!


Трижды в него стреляли, и трижды пули не достигали цели. ( поразительный факт - властелин одной из величайших империй был охраняем так слабо, что покушавшиеся на него лица, не имевшие каких либо особенных прав доступа к столь важной персоне, могли приблизиться на расстояние револьверного выстрела!).


Но, как уже говорилось, до поры на жизнь монарха покушались одиночки, а «народовольцы» взялись за дело уже организовано. Но и им вскоре пришлось убедиться, что несмотря на кажущуюся простоту дела, убить ненавистного человека совсем не так легко. Действительно, словно какая то мистическая сила защищала Александра Второго!

Да, многие верили в то, что так Бог защищает православного владыку, победителя мусульман, русского царя, своей волей сделавшего свободными всех живущих в Империи людей.…


«Народовольцы», разумеется, были, в основном, атеисты и материалисты, они ни в какое провидение, судя по всему, не верили. Верили они, вместо этого, в неизбежность предсказанной отдельными философами и политико-экономами русской революции – а неуязвимость царя при покушениях привычно относили к деятельности «охранки» или слепому случаю. Своим священным долгом и главным делом жизни молодые «нигилисты» видели обеспечение условий для революционного переворота. Лучшим, и даже единственным средством - они видели цареубийство, цель была ясна, «приговор» вынесен, многочисленные неудачи лишь укрепляли решимость.


Из прокламации «народной воли»:


«Обращаясь ко всем честным русским гражданам, кому дорога свобода, кому святы народная воля и народные интересы, мы еще раз выставляем на вид, что Александр II является олицетворением деспотизма лицемерного, трусливо-кровожадного и всерастлевающего. Царствование Александра II с начала до конца—ложь, где пресловутое освобождение крестьян кончается маковецким циркуляром, а разные правды, милости и свободы—военной диктатурой и виселицами. О начала до конца оно посвящено упрочению враждебных народу классов, уничтожению всего, чем жил и хочет жить народ. Никогда воля народа не попиралась более пренебрежительно. Всеми мерами, всеми силами это царствование поддерживало каждого, кто грабит и угнетает народ, и в то же время повсюду .в России систематически искореняется все честное, преданное народу.


...Александр II— главный представитель узурпации народного самодержавия, главный столп реакции, главный виновник судебных убийств; 14 казней тяготеют на его совести, сотни замученных и тысячи страдальцев вопиют об отмщении. Он заслуживает смертной казни за всю кровь, им пролитую, за все муки, им созданные.»





И ведь не только в сугубо революционных кругах находили сочувствие такие идеи! По некоторым сведениям, довольно многие подданные Империи, (больше из числа, конечно, вольнодумной «интеллигенции») с одобрением обсуждали готовящееся убийство царя… Почти в открытую велись разговоры о том, что очередное покушение запланировано способом подрыва царского поезда, а некоторые и собирали средства от «сочувствующих» на организацию этого дела…


Хваленая «царская охранка», надо сказать, далеко не всегда успевала в пресечении покушений..


И все-таки император, раз за разом, избегал смерти.


В ноябре 1879-го года террористы запланировали подрыв царского поезда в районе Одессы – но народоволец Гольденберг, перевозивший большое количество динамита для этой цели – был задержан и изобличен.


Было выбрано другое место - террористы заложили мину с дистанционным управлением в районе города Александровска. Лидер организации Желябов самолично включил взрыватель, когда императорский поезд проходил над м6естом закладки – но по неизвестной причине взрыва не произошло.


В том же ноябре 1879-го, проделав поистине титаническую работу, члены «Народной воли» подвели подкоп большой длины из дома, расположенного неподалеку от железнодорожных путей на окраине Москвы. Взрыв произошел по плану, но непредвиденно для заговорщиков был подорван не царский поезд, а поезд свиты, вспомогательный, и обошлось без жертв.


Три неудачи заставили революционеров изменить тактику. В штат Зимнего дворца удалось устроиться столяром народовольцу Степану Халтурину, который сумел пронести во дворец большое количество динамита и поместить его в своем сундуке. При этом несколько раз Халтурин оказывался совсем рядом с императором, и, как он сам говорил, легко мог убить его острым молотком. Но царь был ласков и обходителен со всеми, особенно - с простым народом, и Халтурин не смог, рука не поднялась.

Зато он смог привести в действие бомбу – убивать, не видя жертвы – намного легче. Взрыв произошел под императорской столовой, в точно рассчитанное время, но царь задержался, а вместе с ним и все прочие члены царского дома. В результате, император остался невредим, да и столовая даже не получила больших повреждений (мощность мины оказалась недостаточной). Но в целом разрушения оказались очень значительны, погибло одиннадцать солдат конвоя, несколько десятков были ранены…


Весной 1880 года заговорщики заложили большой мощности мину под мост над Невой, по которому должен был проехать царь. Но один из исполнителей задержался, и покушение снова не состоялось.


На наделенного Александром Вторым всеобъемлющими полномочиями министра, графа М.Т.Лорис-Меликова террористы тоже организовали покушение, и убийца стрелял в упор. Но снова пули не достигли цели!


Царь недоумевал: «Что хотят от меня эти негодяи? Что травят они меня, как дикого зверя?».


Не он ли, император Александр Второй, после царствования своего отца, после всеобщего контроля и неукоснительного порядка, дал всем этим вольнодумцам и теоретикам саму возможность заниматься политической деятельностью?! И как могла действовать его полиция, столкнувшаяся с пропагандой бунта, как не согласно своей присяге? Они обвиняют его, императора, в четырнадцати казнях. Но ведь эти люди, осужденные на смерть судом, посягали не менее как на жизнь первых лиц государства – и в каком государстве их бы помиловали? Наконец, из чего решили эти несколько сотен молодых людей, что они правы в своем нелепом стремлении перевернуть сверху донизу сложнейший, веками устраивавшийся механизм огромного государства? Что вообще понимали в государственном устройстве все эти «нигилисты», большая часть которых не произвела в своей жизни, собственно, ничего достойного внимания? Много горячих слов произнесли, множество людей совратили – а в результате только убийства, кровь да каторга. Что от них получил тот самый народ, кроме мертворожденных идей и различных утопий? Да и не нашли революционеры поддержки в народе… Наконец, отчего все эти идейные бомбисты полагали, что в случае насильственной смерти монарха по их наглому «приговору», возьмет, да и случится так желанная им революция?


Но все же роковым днем, первого марта 1881-го года, мечтам «народовольцев» суждено было сбыться.


По сохранившимся воспоминаниям близких к императору лиц, Александр Второй первого марта 1881-го года, пребывал в деятельном настроении, был ласков с подчиненными, бодр и нацелен в будущее. Этим днем занимался различными государственными делами, в том числе совершил еще один шаг к установлению в Империи конституционной монархии - подписал «Проект извещения о созыве депутатов от губерний». Молодая супруга императора, Екатерина Долгорукая, которую очень многие подозревали в претензиях на корону императрицы, по слухам, тяготилась мрачными предчувствиями. И будто бы гаф Лорис-Меликов уговаривал царя отменить поездку в Михайловский манеж, ссылаясь на неясные сведения о готовящемся покушении…


Император поехал, выбрав из двух маршрутов – по Екатерининскому каналу. День и время были известны из прессы. А вот маршрутов движения царского кортежа было несколько. «Народовльцы» тоже подготовили несколько вариантов. Несколько человек, «метальщиков» самодельных бомб были расставлены на Екатерининском канале, а на другом возможном маршруте царя «народовольцы» заложили мощную бомбу в арендованной лавке. Здесь взрыв должен был произвести смертник. Неутомимая Софья Перовская составила план, лично проверила расстановку «метальщиков», дала им последние инструкции:




Царский экипаж, сопровождаемый охраной казаков, появился на канале в ожидаемое время. «Народоволец» Рысаков бросил первую бомбу – она взорвалась за каретой царя, повредила ее, взрывом были ранены несколько казаков конвоя, один из них – смертельно. Еще смертельно раненым оказался случайный прохожий, пятнадцатилетний мальчик. Террорист, при помощи прохожих, был задержан. А император – снова был невредим. Несмотря на уговоры начальника охраны полковника Дворжицкого, царь вышел из кареты, выразил сочувствие пострадавшим, после чего пожелал видеть преступника.


— Хорош! – сказал император, посмотрев в лицо Рысакову – Что тебе нужно от меня, безбожник?


И снова охрана убеждает императора вернуться во дворец. Но царь – спокоен, он сохраняет достоинство, не торопится. Он желает осмотреть на место взрыва. Снова, в который раз, невидимый охранитель отвел от него, Помазанника Божьего, смертельную угрозу…


Поразительно – но факт. На царя было совершено уже много покушений, реальность угрозы была более чем очевидна. Несколько раз убийцам-одиночкам удавалось очень близко подобраться к Самодержцу Всеросиийскому, повелителю шестидесяти миллионов людей, властелину над шестой частью суши. Тут бы и сделать выводы охране, тем высоким должностным лицам, что охраной руководили!

На Екатерининском канале, на месте покушения множество самых разных лиц, но охрана не берет императора в кольцо, не заслоняет его особу своими телами. В нескольких шагах от царя - Игнатий Гриневицкий. Террорист бросает вторую бомбу под ноги царя с двухметрового расстояния. Происходит мощный взрыв, им опрокинуто несколько человек. Террорист погибает на месте, император жив. Но у него разорваны ноги, и кровь течет струями…

Множество лиц помогали поместить умирающего царя в сани – в том числе и третий «метальщик», член «Народной воли» Емельянов.





Через несколько часов император Александр Второй Романов, Царь-освободитель, в муках скончался в Зимнем дворце.


Активная участница «Народной воли» Вера Николаевна Фигнер, так описывает реакцию «передовых людей страны» в своих мемуарах «Запечатленный труд»:

«Я бросилась к своим; на улицах повсюду шел говор и было заметно волнение: говорили о государе, о ранах, о крови и смерти. Когда я вошла к себе, к друзьям, которые еще ничего не подозревали, то от волнения едва могла выговорить, что царь убит. Я плакала, как и другие: тяжелый кошмар, на наших глазах давивший в течение десяти лет молодую Россию, был прерван; ужасы тюрьмы и ссылки, насилия и жестокости над сотнями и тысячами наших единомышленников, кровь наших мучеников — все искупала эта минута, эта пролитая нами царская кровь; тяжелое бремя снималось с наших плеч, реакция должна была кончиться, чтобы уступить место обновлению России».


Вот так, по мнению эмоциональной революционерки, все и должно было произойти. Убить царя, пролить его кровь – и «реакция» кончится, сменившись «обновлением»…


Итак, радость «народовольцев», и тех, кто им сочувствовал, была велика. С восторгом они передавали друг другу вести о случившемся. Вот оно; тут бы и начаться революции! Ведь разветвленная организация «Народной воли», как уверяли, покрывала всю Империю, везде ждали, как будто, только сигнала к выступлению. Считалось, что приготовлено оружие, что на сторону восставших перейдут военные части, что «момент» назрел уже давно, а народ-то, веками страдающий русский народ – его и звать особенно не придется!


Хорошо известно, что даже чего то подобного не случилось. Ничего, даже отдаленно напоминающего революционные выступления – не произошло ни в столице, ни где бы то ни было еще. Но «потрясение умов» весть о убийстве Императора действительно произвела. Население империи обсуждало небывалое происшествие – но совсем без восторга. -Ведь случилось нечто небывалое – Помазанника Божия, Царя-батюшку – убили его подданные! Несмотря на все усилия охраны! (О прежних убийствах русских императоров «широкие массы», разумеется, знали разве что понаслышке.)

Конечно, абсолютно подавляющая часть населения страны цареубийство осудила – иначе в патриархальной России и быть не могло. Простой народ, не отягощенный излишней информацией, моментально сделал вывод, для «Народной воли», «Черного передела» и тому подобных партий – самый неприятный. Выходило вроде того, что «Царя-батюшку убили дворяне, за то, что крестьян освободил». Но и более образованные слои отвернулись от недавно популярных революционеров – что бы там не сочиняли впоследствии «историки», а христианские устои в России были еще

очень сильны. Вообще, судя по разрозненным воспоминаниям современников, смерть Александра Второго произвела впечатление самое тягостное – и бурную радость выражали лишь единицы.


Тем временем полиция пустилась во все тяжкие – и в очень короткие сроки все террористы, непосредственные участники, и руководители «Народной воли» были изловлены. Более чем существенное содействие оказал в этом один из видных «народовольцев» Рысаков, тот самый Рысаков, что бросил в царя первую бомбу. Лидер организации Желябов ко времени покушения уже сидел в тюрьме, и узнав о задержании товарищей – пишет новому царю, Александру Третьему, признание о том, что он также участвовал в подготовке покушения и просит судить его наравне с остальными. В этом письме – наглые слова о том, что скипетром российской монархии Александр Третий обязан революционерам.


Как следует из речей, сказанных подсудимыми на суде, известном как «процесс первомартовцев» все они ( или почти все), были уверены, что сделали все, в чем клялись обществу и друг другу, и с разной степенью выдержки готовились умереть. С их смертью – уверяли они себя – приблизилось великое дело революции. Как и ожидалось, и непосредственные участники покушения Желябов, Перовская, Кибальчич, Михайлов, Рысаков, были осуждены к смерти.




С.Перовская А.Желябов Н.Кибальчич Н.Рысаков Т.Михайлов


Гораздо раньше даты приговора народовольцы заявили о своей готовности к эшафоту, а многие из них изначально были уверены в его неизбежности. Кибальчич, правда, дрогнул – написал письмо Александру 3-му, в котором просил о помиловании, ссылаясь на общественную пользу такого акта: "Ваше Величество! Не казнь, а последствия нашей казни смущают меня. Только из опасения этих последствий я решаюсь просить Ваше Величество - отменить смертный приговор Особого присутствия Сената…." Возможно, надеялся на помилование и Рысаков, оказавший большую помощь полиции в поимке остальных террористов.


Однако новый монарх, Александр Третий, невзирая на многочисленные доводы общественных и даже государственных деятелей, вовсе не видел оснований прощать убийц своего отца и приговор конфирмовал. Впрочем, была отменена казнь Геси Гельфман и Веры Фигнер.


Казнь пяти цареубийц (тщательно запомним это число – ибо его придется сравнивать с совсем другими порядками цифр!) была осуществлена 3-го апреля того же 1881-го года.


Из материалов дела по процессу «Первомартовцев» известно, что накануне казни, как и полагалось в то патриархальное время к осужденным были приглашены священнослужители. Желябов, Перовская и Кибальчич, находящиеся на пороге смерти, отказались от исповеди и причастия. Исповедались Михайлов и Рысаков, последний – причастился Святых тайн. Уже стоя на эшафоте, приговоренные все же приложились к кресту, поднесенному священниками – не уклонились и Перовская с Желябовым.





* * *

…Могли ли С.Перовская, А.Желябов, Н.Кибальчич, Н.Рысаков, Т.Михайлов, которые весенним солнечным дне, стояли на позорном постаменте с веревками на шее, на глазах массы народа, того самого народа, ради которого они проливали кровь и приносили в жертву свои и чужие жизни… представить себе, что уже через тридцать шесть лет после этой казни их мечты осуществятся, и ненавистное им самодержавие падет?


О чем цареубийцы думали – не узнает уже никто. Но можно быть уверенным в том, что никому из «народовольцев», не могло представиться, что произойдет после того, как их горяченные мечты осуществятся. Не могли они предвидеть того, что после «победы пролетариата» массовые казни сотен тысяч невинных жертв, производимые без всякого суда и следствия – станут обычным делом для новой власти, которая назовет себя Властью народа.

Никак не могли они думать, что после «победа народа над царизмом» приведет к неограниченной власти над десятками миллионов - кровожадных вождей, лишенных какой либо морали. Не могли «народовольцы» представить себе миллионов людей - умерших от голода, замерзших, умерших самой мучительной смертью.

…и мертвые, которым позавидуют живые, при беспощадном терроре «народной власти», при изуверских пытках, расстрелах заложников, при трупах, сваливаемых десятками и сотнями тысяч в овраги и водоемы.

…и уничтожение всякой духовности, приведение общества к состоянию бесправного стада.

…и восстановление крепостного права, подневольного труда, прикрытое лживыми лозунгами о общем благе.

…и уничтожение промышленности и сельского хозяйства, потеря опустошительная гражданская война и карательные экспедиции.

…и ложь – ставшая основой идеологии страха, и прекращение самого существования России.


И после всего этого – приход нового, «красного» царя, который уничтожит своих прежних революционных соратников – и станет править единолично, пользуясь властью небывалой, какой не пользовалась раньше даже самая безжалостная монархия…И при правлении этого царя, не знающего жалости – погибнут уже десятки миллионов.


…и этим всем неисчислимым несчастным – священника перед смертью не пришлют (как прислала его «кровавая монархия Романовых» убийцам русского царя).


Нет, очень трудно представить себе, что «народовольцы» отдавали себе отчет в возможности такого исхода. Все известное о этих, давным-давно умерших людях говорит о том, что они были искренни и честны. Но уже родились и действовали те, кто собирался прийти им на смену.


* * *


Видный член «Народной воли», Вера Фигнер, проведя после процесса «первомартовцев» в заключении двадцать лет, вернется к революционной деятельности и умрет в девяностолетнем возрасте, в 1942-м году. Ей, пожалуй, единственной из «народовольцев» предстояло собственными глазами увидеть тот результат, к которому привела великую страну революционная деятельность.


А в 1925 году Вера Фигнер, давно прозревшая, пишущая наивные воззвания о милосердии к новой власти, снова будет мечтать о революции: «Вы спрашиваете, — что делать? Нужна революция. Да, снова революция. Но наша задача слишком грандиозна. Революция слишком необычна, и надо серьезно готовиться к ней. Что толку, если снова угнетенные сядут на место бывших властников? Они сами будут зверьми, даже, может быть худшими…».


Очень жаль, что этой пламенной, неутомимой революционерке такие мысли не пришли во времена ее молодости – и она не поделилась ими с товарищами …