Geum.ru

Выступление на конференции Сталинградская битва

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

Bernd Bonwetsch, Москва, Германский исторический институт

Выступление на конференции «Сталинградская битва. Взгляд через 65 лет»


Сталинград: История и память


«Большинство стран мира отмечают самые лучшие страницы своей истории. Германия неумолимо рекламирует свои самые худшие.» Так начинается статья Нью Йорк таймс, перепечатана и «Коммерсанте» 30 января 2008 г., с. 12. Об этой замечании, конечно, следует немцу думать, присутствуя, в Волгограде, в дни празднования 65-и юбилея победы Советских войск над Вермахтом под Сталинградом. А на другой стороне, конечно, российским людям тоже следует подумать, если великую победу можно назвать самую лучшую страницу своей истории.

Для немцев, Сталинград стал больше чем для советских людей символом немецко-советской войны. С чисто военной стороны, Сталинград был для немцев не первым и не последним большим поражением. Надо указать только на крах концепции молниеносной войны под Москвой в декабре 1941-го года и на катастрофу группы армий «Центр» в Белоруссии в июле 1944-го года. Но после поражения под Москвой последовали победы 1942-го года, а в 1944 немцы давно уже привыклись к большим поражениям. Поэтому психологически, многомесячное сражение и окончательная катастрофа 6 армии под Сталинградом стали многозначным символом – военной неудачи на Востоке, заносчивости националь-социалистического руководства, бессмысленности так называемой героической смерти на «поле чести».

Для Красной Армии и советского населения Сталинград, конечно, имел большое значение, но предположительно не такое же значение, как для немцев. Была более страшная осадка – под Ленинградом, были более крупные победы. Тем не менее, Сталинград стал символом успешной обороны «русской земли» после кажущихся бесконечных отступлений перед немцами и символом умения советских войск победить немцев их собственным орудием: охватывающим наступлением.

Резюмируем, как всё это сложилось: В середине августа 1942-го года 6-ая армия начала собственное наступление на Сталинград. После начальных успехов и есточайших боёв ей всё-таки не удалось полностью утеснить защитников с западного берега Волги. 19-го ноября красная Армия силами трёх фронтов начала контрнаступление севернее и южнее города. Уже через 4 сутки немецкая 6-ая армия численностью 300.000 солдат была окружена. Попытки прорвать кольцо окружения как и потом капитуляция были запрещены фюрером. Попытки немецкого командования снабдить «котёл» с воздуха или деблокировать его танковой группой Гота с юго-запада потерпели фиаско. Остатки 6-ой армии капитулировали 31-го января и 2-го февраля 1943-го года, переждавши 10. юбилей захвата власти Гитлером.

Статистика жертв на обеих сторонах ужасна. Но не эта статистика делает Сталинградскую битву символом немецко-советской войны. Oбщие людские потери Вермахта во Второй мировой войне составляли миллиона 4, советские ещё гораздо больше. Поэтому, Сталинград является только одным из сражений, из которых складывалась война c её ужасными потерями. Тем не менее – Сталинград стал чем-то особенным в сознании как современников, так и последующих поколений, поскольку он предопределил в принципе исход войны: после катастрофических поражений и больших жертв всё же достигнутая победа Советского Союза на одной стороне, и после головокружительных успехов в начале войны разгром Вермахта и крах Третьего Рейха.

Конечно, Сталинградские бои сохраняются в памяти народов как пример ожесточённой борьбы солдата против солдата, как борьба за каждый дом, за отдельные этажи и подвалы, где фронт иногда пролег через один и то же дом. Однако, воспоминания на обеих воюющих сторонах не одинаковые: Сталинградцы сохранили в памяти воздушные налёты, которые превратили город в груды развалин ещё до боёв за дома, к тому же жестокий обстрел мирных жителей сначала в городе, а потом во время их бегства через Волгу, грабительная оккупационную политику и насильственную мобилизацию немцами на принудительные работы. Но всё смягчается в памяти людей сознанием одержанной победой. Немцы и особенно немецкие участники боёв на другой стороне воспоминают эти события под впечатлением конечного поражения как его начало. И поэтому в памяти немцев о Сталинграде запетчатлелись смерть от голод и холода, продолжительная, медленная смерть в окружении, чувство отчаяния и, конечно, плен. А к этому образ главнокомандующего Паулюса, у которого не хватило мужества воспротивиться приказу Гитлера и остановить вовремя бессмысленное продолжение борьбы.

Представление о символическом значении Сталинградской битвы сложилось уже у современников: 22 июня 1943б по поводу второй годовщины начала войны лидер «Правды» назвал Сталинградскую битву «поворотным пунктом» войны; на конференции в Тегеране Сталину от короля Георга VI был передан почётный меч для «стальных жителей» города. В почётной грамоте городу американский президент Рузвельт назвал Сталинградскую битву «поворотным пунктом в войне объединённых наций против сил агрессии». Советское руководство не так выделил Сталинградскую из общего числа больших битв, но, конечно, считало её одной из выдающихся побед Красной Армии, Советского народа.

С немецкой стороны, где скрывали приближающую катастрофу от общественности на протяжении двух месяцев, 3 февраля 1943 года был инсценирован на несколько дней своего рода траур по героям под девизом «Они погибли для того, чтобы жила Германия». Сталинград использовался для мобилизации немецкого народа для тотальной войны. Кульминация этого развития был известный вопрос Геббельса 18 февраля 1943 года избранной толпе в Берлинском Дворце спорта: «Желаете ли тотальной войны?»

Из памяти непосредственных участников и современников Сталинград уже во время войны перешел в память народа. Этому содействовали документальная кинематография и ещё больше писатели. Уже в 1943 году вышёл документальный фильм Леонида Варламова («Сталиград») и писатели Константин Симонов, Виктор Некрасов и Василий Гроссман, все военные корреспонденты, написали популярные повести и рассказы, потом и другие, как Юрий Бондарев. Книга Некрасова «В окопах Сталинграда» до его эмиграции из Советского Союза в середине 70-х годов, была издана более 100 раз и переведена на 30 языков. Конечно, в Сталинское время, один из самых известных фильмов, «Битва под Сталинградом» 1949 года, распространил и славу Сталина и славу битвы.

Замечательно, что официальное поддержание общественной памяти о Сталинградской битве и, кстати, о войне вообще, долгое время застало ждать на себя. Только при Хрущёве, в конце 1950-х годов, публиковались мемуары непосредственных её участников – маршалов и многих других военных, появились статьи, сборники и монографии (Самсонов!). Благодаря усилиям маршала Жукова, правда, уже после отстранения его от дел, в 1958 году был решён вопрос о строительстве мемориального комплекса – первого среди подобных комплексов в Советском Союзе. В 1965 году городу в числе других было присвоено звание «Город-герой». Были другие мероприятия мемориального характера. Всё это обращено не только к ветеранам войны, а и к последующим поколениям. По праву, хотя, имеется впечатление, что стоит больше говорить и о ошибках, о просчётах и о явлениях лишней репрессии, чтобы дать правдивую картину событий.

В Германии исход войны не мог быть поводом для героических воспоминаний – ни о Сталинграде, ни о войне вообще. Никто больше не говорил о «гордом отказе от капитуляции», как в первые дни после катастрофы. Скорее о «бессмысленном продолжении страданий, о «трагедии Сталинграда» и её причинах. В воспоминаниях участников, в романах, повестях и стихах эти события передавались и объяснялись. Именно Теодор Пливье в своём романе «Сталинград» выразил общие чувства и настроения. Книга вышла уже во время войны в Москве на немецком языке (Пливье был эмигрантом в СССР и имел возможность делать интервю с военнопленными и.т.д.). А после окончания войны, роман много раз переиздавался в Восточной и Западной Германии. Роман Сталинград Пливье отличается поразительной подлинностью, именно это и придало ему такую силу воздействия.

Другие авторы также касались темы Сталинрада. В бывшей ГДР эти книги встретились с меньшим читательским эхом чем в Западной Германии. Там на Западе, в конце 50-х годов книги Хайнца Консалика «Врач Сталинграда» и Фрица Веса «Собаки, вы хотите вечной жизни?» имели массовую читательскую аудиторию. Роман Консалика и был экранизирован и стал большим успехом у зрителей. Но надо сказать, что эти произведения были далеко не так критичны в отношении немцев как роман Пливье. Вопрос об ответственности и «вине», который Пливье с очевидностью ставил перед всеми слоями участников событий, в 1950-е годы всё более и более сконцентрировался на Гитлере. Показательно в этом отношении документальный роман бывшего офицера Генриха Герлаха «Преданная армия», то есть 6-ая армия. Герлах, как старший лейтенант Вермахта, был пленён под Сталинградом, относился критично в отношении немецкого поведения войны, стал членом «Национального комитета» «Свободная Германия», но всё-таки в 1950-е годы поддался общему настроению, что во всём виноват Гитлер.

В 1950-е годы немцы в Западной Германии смирились с их поведением во время войны и Третьего Рейха вообще. Бывшие военные высших рангов опубликовали тогда свои мемуары о войне и о Сталинграде. Бывшие начальники Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер и Курт Цейцлер, заместитель начальника Главного штаба Вермахта Вальтер Варлимонт, начальник штаба 6 армии Паулюса, генерал-лейтенант Артур Шмидт, командующий 51-м армейским корпусом 6-ой армии Вальтер фон Зайдлиц-Курцбах и многие другие высказались о Сталинграде. Все они в конце концов искали вину в гибели 6-ой армии не у себя, а у других, как правило, высшее себя. Вершиной самооправдания стали мемуары фельдмаршала Эриха фон Манштейна, очень талантливого полководца и как главнокомандующего группы армии «Дон» прямого начальника Паулюса.

Конечно, историческая наука уже давно поправила популярное в Германии представление о хороших полководцах и единственном виновнике Гитлере, о чистом Вермахте и единственных преступниках в лице СС и оперативных групп («Ейнзацгруппен»). Это относится и к Сталинградской битве. Высказатьяс о советской и российской историографии трудно. До перестройки сохранились много белых пятен. Ситуация улучилось. Большой спор восник вокруг пресловутого приказа № 227, текст которого академик Самсонов только мог опубликовать в третьем издании его монографии о «Сталинградской битве». Стали обсудить вопрос о стратегическом преимуществе прорыва части Советских войск в направлении Ростова вместе концентрации всех сил на окружение и сжимание котла под Сталинградом. Отрез выхода немецкой Кавказской армии на запад совершенно возможен был ввиду того, что 6 армия с середины декабря 1942 года уже была необъявленным лагерем военнопленных. Кажется, что этот вопрос слишком легко решён в пользу настоящего поступления советского командования. Следует зто обсудить трезво и честно. Ещё не все мифы Сталинских времен опровергнуты. Будущее нуждается в памяти, как венгерский автор Джерджи Конрад когда-то высказался. Оно не нуждается в мифах.